Выход в свет названной грандиозной книги можно расценить как удивительное явление. Издание подготовлено Институтом религиозной науки и культуры при храме Сэйриндзи школы Дзёдосю. Переводы и издания текстов Сутры дополняют многочисленные очерки, выполненные на трех языках: русском, английском, японском. Эта публикация стала результатом деятельности рабочей группы из 15 специалистов при Институте над проектом перевода священной "Сутры Сердца" на различные языки. Начиная с 1996 г. уже вышли аналогичные книги на английском, французском, немецком, итальянском и других языках. Образно говоря, это благородный дар храма Сэйриндзи буддистам России под названием "Сутра Сердца".

Собственно текст Сутры, помимо переводов, представлен фотографически с рукописи на санскрите (письмом сиддха-матрика) и со свитка на китайском языке в переводе знаменитого Сюань-цзана (602-664). Названный манускрипт на пальмовых листьях датируется VI в. и входит в собрание "Книг Хорюдзи на санскрите", которое было поднесено храму Хорюдзи в 609 г. и доставлено с континента монахом Оно-но-Имоко, учившемся в Китае. Ныне и Сутра и все собрание хранятся в Токийском национальном музее в галерее сокровищ Хорюдзи (сведения приведены Т. Танака, с. 40-51).

Перевод "Сутры Сердца" Сюань-цзаном далеко не первый в китайской Трипитаке. Специалисты отмечают "ряд разночтений" с санскритской версией Хорюдзи (с. 42). Тогда уже существовал хороший перевод Кумарадживы (344-413), выполненный с другой, более полной санскритской версии Сутры. Но именно текст в переводе Сюань-цзана "звучит в японских храмах" с тех далеких пор до нашего времени (с. 80). Объясняется это и историческими линиями, передающимися с древности из поколения в поколение. Так, перевод Сюань-цзана привез в 661 г. из Китая его непосредственный ученик Досё (629-700), который основал в Японии школу Хоссо - последователей китайской школы Фасян и индийской Йогачары. Досё ввел обычай каждодневного чтения этого текста. В дальнейшем этот обычай стал правилом и распространился на другие храмы и школы Японии.

Согласно "Продолжению анналов Японии", по императорскому указу в 731 г. был основан храм Сумидэра (известный также под названиями Кайрюодзи и Сумиин), первым настоятелем которого был монах Гэмбо, учившийся в Китае с 717 г. в течение 18 лет, посвященный тоже в школу Хоссо. Вернувшись в Японию в 734 г., он стал отправлять "государственные ритуалы, основанные на полной версии Сутры", во время которых читал китайский перевод Сюань-цзана (правда, ныне этот храм принадлежит школе Сингон Риссю). Кроме того, Гэмбо заложил традицию "благоговейного переписывания от руки Сутры". "В буддизме существуют пять важных практик: переписывания, соблюдения правил (поведения), чтения, запоминания и толкования сутр. Сутра, переписанная каллиграфически и без ошибок, является подношением Будде. Начиная с эпохи Нара, переписывание этой Сутры приобрело большую популярность в Японии как способ предохранить себя от болезни или пожара, отогнать несчастья и привлечь удачу" (с. 32).

Переписывание Сутры - «краткого текста, содержащего всего 262 иероглифа, но обладающего глубоким смыслом, стало распространенным явлением и остается таковым до наших дней. В храме Сумидэра существует особый зал для того, что называется "переписыванием Сутры... вслед за кистью Кобо-дайси". В конце свитка с текстом этой Сутры, хранящегося в Сумидэра, приписаны следующие слова: "Эта Сутра очищает все нечистое и дарует все благословения Будды. Читайте ее днем и ночью, сотни и тысячи раз, обратив взор к Каннон (бодхисаттве Авалокитешваре)". С начала VI в. добавления такого рода стали распространенными. Можно сказать, что Сутра... храма Сумидэра обязана своим появлением людским молитвам о прекращении смуты и умиротворении страны» (с. 36).

Ритуальная практика переписывания сложилась еще в Индии во П-Ш вв. именно в махаянском буддизме, о чем свидетельствуют другие сутры того же раздела Слова Будды, что и "Сутра Сердца", - Праджня-парамита, или Совершенствование мудрости. Только в Японии насчитывают 60 различных сутр этого собрания (с. 84). Ученые полагают, что первое упоминание о практике переписывания Слова Будды встречается в "Алмазной сутре" (15), или "Ваджра-ччхедика-

праджня-парамита". Об этой же практике высказался и первый патриарх Махаяны Нагарджуна (П-Ш вв.) в третьей главе своего "Наставления царю, названного Драгоценные строфы" ("Ратнаавали раджа-парикатха", строфа 39): "Лучшему из мудрых дары подносятся Словом, которое Он произнес, И [знанием] Его учений, но сначала изложенных в стихах И верно записанных пером и чернилами" [Андросов, 2000(1), с. 206, 628-629].

Ритуальные практики работы с сакральным текстом начали складываться еще в ранних памятниках палийского канона, согласно которым пять практик обучения и постижения - это слушать, заучить наизусть, держать в уме, исследовать смысл и достичь совершенства в понимании учения. В той же "Алмазной сутре" (15) сказано, что "неисчислимое количество добродетели" создает тот, кто Благовестие Будды записывает, усваивает, сохраняет, сообщает и подробно разъясняет другим [Андросов, 2000, 2008]. Таким образом, можно считать японские пять практик древнейшим наследием буддийских общин.

Нужно признать, что "Сутра Сердца" относится к коренным текстам не только ранней Махаяны, но и к таковым для всех времен Великой колесницы на всем пути ее распространения. И сегодня ежедневно ее распевают либо читают в общинах всего мира, где исповедуется буддизм Махаяны. Ныне это традиционные Китай, Вьетнам, Корея, Япония, Тибет, гималайские страны, монгольские народы, в том числе и России, общины Европы, Северной Америки, Австралии и других стран.

"Сутра" - важнейший текст российских буддистов еще и потому, что его высоко чтит и постоянно цитирует Далай-лама XIV, духовный глава традиционных буддийских школ России. Именно повторением "Сутры Сердца" он обычно очищает сознание, приступая к занятиям буддизмом, а практического успеха в них можно достичь, созерцая пустотность так, как советует Сутра [Далай-лама XIV, 2007, с. 183, 261-263]. Она является Словом безусловного смысла и окончательной истинности. Согласно крупнейшему знатоку литературы Совершенствования Мудрости Эдварду Конзе, "Сутра Сердца является одним из величественнейших духовных памятников человечества. В ней по-новому заявляются и истолковываются четыре Благородные истины в свете главенствующей идеи пустотности" [Conze, 1978, р. 11]. Об исторических и теоретических истолкованиях идеи пустотности (шуньята) много написано, поэтому не буду на ней о станавливаться.

Книга о "Сутре Сердца" открывается предисловием мэтра мировой буддологии проф. Хадзимэ Накамура (1912-1999) (с. 4-5).

К читателям обращены и теплые слова Тэло Тулку Ринпоче - главы буддистов Калмыкии. Как ученый-буддолог, высоко оцениваю широту взгляда религиозного лидера: "Некоторые люди воспринимают буддизм как веру или религию, но я думаю, что ныне буддизм разветвляется на несколько видов отношения к нему. Это буддизм как вера, буддизм как философская мудрость, или путь жизни, буддизм как предмет академического изучения и буддизм как наука сознания" (с. 7-9). Именно так сегодня относится ученый мир к древнейшей из мировых религий человечества.

Не менее важно обращение к читателям проф. Э.В. Молодяковой и ее краткое сообщение об Институте востоковедения РАН (с. 10-13), в котором изучается и японистика, и научная буддология, и многие другие востоковедные дисциплины, в том числе религиоведение, применительно и к древним верованиям, и к современным. Надо признать, что, несмотря на рост числа верующих и глубоко интересующихся буддизмом граждан России, ситуация с его изучением остается крайне сложной. Если при советской власти преграды были идеологические, то теперь - скорее финансовые.

К читателям "Сутры Сердца" обратились Т. Танака, который представил два исторических очерка о Сутре и ее месте в культуре Японии (с. 28-51), а также учитель дзэн Т. Мацубара, кратко рассмотревший содержательные аспекты текста (с. 14-25).

О качестве русского перевода Сутры А. Накорчевским (с. 62-78) я не могу судить, не будучи японистом. Тем не менее некоторые имена и термины вызывают у меня вопросы, прежде всего из-за того, что в России сложилась определенная традиция перевода буддийской терминологии. Поэтому уже само название "Сутра о сути совершенствования в великом высшем ведении" очень трудно воспринимается не только санскритологом или тибетологом, но и любым изучающим буддизм.

Самое полное название санскритского оригинала "ārya-prajñā-pāramitā-hrdayā-sūtra" переводится как "Благородная сутра о сущности Совершенной Мудрости" (кратко "hrdayā-sūtrd" - "Сутра о сущности" или более образно - "Сутра Сердца"), ибо корень "hrd" означает "сердце".

Именно под названием "Сутра Сердца" этот священный текст известен всем махаянским верующим и ученым-буддологам.

С именем "Бодхисаттва Зрящий Вольно" вряд ли можно согласиться как терминологически, так и содержательно. Речь идет о главном действующем лице Сутры - бодхисаттве Авалокитешваре просветленном существе, которое дало обет, достигнув Просветления, не уходить в нирвану и не становиться буддой, чтобы здесь, в сансаре, из Сострадания (каруна) к живущим оказывать помощь на Пути освобождения от страданий. Считается, что он безотказен к мольбам верующих. Сила его милосердия к страдающим достигает даже самого мучительного из подземных кругов буддийского ада (авичи). В любой беде или опасности обращались и обращаются к нему приверженцы Махаяны. Очень показательна в этом отношении "Лотосовая сутра" (XXV) [Сутра о бесчисленных значениях..., 1998, с. 282-288]. Здесь Авалокитешвару назвали "бодхисаттва, Внимающий звукам мира". Но в переводе с санскрита Avalokita-īśvara - это "Владыка, взирающий на существа милостиво", другое прочтение (скорее с тибетского языка) "Владыка, внимающий мольбам страждущих существ".

В махаянской мифологии Авалокитешвара необыкновенно деятелен. Свои религиозные функции осуществляются им посредством многочисленных воплощений то среди существ ада, то среди животных (львы, лошади), то среди стихий природы (смерч). В сутрах Авалокитешвара - олицетворение идеала Сострадания и "делатель Будд" (буддха-кара), ибо способствует обретению этого высшего духовного состояния; ему иногда приписываются и функции творца мира (в "Каранда-вьюхе", см.: [Андросов, 2000(2), с. 290-292]), что по большому счету несвойственно буддизму. Будды Великой колесницы пребывают в нерушимом покое, являя собой объекты созерцания; бодхисаттвы же - деятельная сторона горних сил, "сыновья Будд".

Авалокитешвара относится к семье Будды Амитабхи, в Индии он был известен 32 формами воплощения, в том числе в виде главных божеств индуизма - Брахмы, Вишну, Шивы, Ганеши. Культ Авалокитешвары складывался с I в., когда ему стали воздвигать храмы, ваять его то в человеческом облике с лотосом в руке (обязательный атрибут), то четверо-, шести- и тысячеруким, одиннадцатиликим (или одиннадцатиглавым). Руки символизируют готовность содействовать каждому просящему, для чего нужно произнести должным образом сокровенное речение (мантру): "Ом мани падме хум". Однако ее перевод: "Ом, жемчужина в лотосе, славься" - вовсе не передает религиозно-культового смысла мантры, поскольку главным при ее произнесении было воспроизведение в сознании некоторых духовных картин. Голова Авалокитешвары от боли и Сострадания раскололась на 11 частей (с лицом на каждой из них), которые затем срослись, дабы бодхисаттва мог быть деятельным в сострадании к страдающим, в частности в аду.

Огромна популярность Авалокитешвары в странах "северного" буддизма. Китайцы зовут его Гуань-ши-инь, корейцы - Кваным, японцы - Каннон. Мифология Авалокитешвары дополнилась функциями местных божеств. Поскольку они чаще были женскими, отвечая за чадолюбие, помощь роженицам и т.д., постольку и бодхисаттва изображается в облике женщины. В гималайских странах и на Тибете его называют Ченрези (spyan ras gzigs). Культ Авалокитешвары был первым в этих местах, и он стал их Покровителем, а Тибет - его святой страной. Здесь он приобрел многие новые формы воплощения, особенно важны его живые воплощения - духовные главы буддийских школ, рождающиеся вновь и вновь уже несколько веков. Далай-ламы школы гелук и кармаnы школы кагью - вот самые известные лики Авалокитешвары современности. Славится он в Монголии и у буддийских народов России, называющих его Арья-Боло (-Бала, -Була) или Хоншим. Почитание его среди тибетцев и монголов не уступает почитанию Будды, ибо в Ваджраяне, которой следуют эти народы, сказано, что этот бодхисаттва - главный на земле в период между нирваной Шакьямуни Будды и рождением Будды Майтреи в будущем. Всего ему здесь приписывается 108 форм воплощения.

Выражение "Созерцать Вольно" никак не отражает перечисленных аспектов толкования. Нельзя также согласиться с переводом заключительной мантры:

"Гате гате пара-гате пара-самгате бодхи сваха" - "Ушел, ушел, туда ушел, совсем туда ушел! Просветление! Да будет так!" (с. 78).

Формально такой перевод соответствует санскритской грамматике. Но ученым-буддологам известно, что уже в палийском каноне и в особых контекстах "gate" истолковывается как "сущее". Если же говорить о смыслах Махаяны, в которой Будда никуда не приходит и никогда не уходит, а всегда есть здесь и сейчас, то понятно, что формальный перевод искажает суть (сердцевину, Сердце) Великой колесницы. Поэтому более соответствует значениям такой перевод:

"О сущая [Совершенная Мудрость], о сущая, о до конца сущая, о до конца единосущная, о да благословится Просветление".

Вторую половину книги о "Сутре Сердца" составили три очерка российского ученого В. Молодякова: "Буддизм в России: история и современность" (с. 88-109), "Изучение буддизма в России: краткий очерк" (с. 110-133) и "Россия и русский язык: история и развитие" (с. 134-193). Это содержательно емкие и целостные работы, в которых описывается прошлое и настоящее российского буддизма. В них допущены только отдельные погрешности.

Так, на с. 88 сказано о "более 20 монастырях-дацанах" России. Если говорить только о Бурятии, то и там их гораздо больше - 30 плюс дацан Санкт-Петербурга. Конечно, монастыри важные институты религиозной культуры, но далеко не единственные. В России сложились буддийские общины и центры буддийского образования, опекаемые различными (преимущественно тибетскими) духовными учителями. Кроме того, в Калмыкии и Туве возродились прежние и новые храмы (хурулы, хурэ), религиозные академии и институты. В едином "котле варятся" ученики тхеравады и тибетского дзогчена, вьетнамского амидаизма и карма-кагью, монастырской гелук и сото-дзэна, русские буддийские монахи, посвященные Тэрасавой Дзюнсэем из Нитирен-сю (Нипподзан Мёходзи), и последователи тибетского движения римэ, приверженцы Падмасамбхавы, Цонкапы, сакья и чань-буддизма, японской школы сингон и Шри Симхи, Арьядэвы и др. В отличие от стран Запада и Северной Америки (где примерно так же представлены ветви буддизма) в России есть собственные традиционные носители буддийских идей, нравственных заветов, ритуально-обрядовых представлений - это более полумиллиона граждан.

Как правило, названные направления и школы являются мирскими "Центрами Дхармы" (Центрами Учения Будды), существующими под различными именами, а десятки тысяч их приверженцев дополняют исторически сложившийся мир тибето-монгольского буддизма России. Весь этот мир объединяют буддийские идеалы, идеи, комплекс медитативных практик, устремление совершенствоваться духовно-нравственным путем Шакьямуни Будды. Все буддисты учатся избавляться от гнева, алчности, невежества, зависти, злобы, похоти, замещая их в своем сознании Любовью, Состраданием, Радостью и Невозмутимостью.

На с. 90 рецензируемой книги две опечатки. Раньше других буддизм появился у калмыков, роды которых (относящиеся к западно-монгольскому, ойратскому союзу племен) откочевали в начале XVII в. в Нижнее Поволжье и степи Прикаспия, входившие в состав Московского государства, и по договору 1608 г. (при царе Василии Шуйском) стали добровольно вступать в российское подданство (в 1908-1909 гг. торжественно отмечалось 300-летие этой даты). В 1661 г. калмыцкий хан Пунцук от имени всего народа принял присягу на верность московскому царю и при этом целовал образ Будды (мон. Бурхан) и книгу буддийских молитв. Калмыки, как и все ойраты, были хорошо знакомы с буддизмом задолго до его официального признания монголами в соответствии с указом Алтан-хана Туметского (1576 г.), поскольку до этого примерно четыре века находились в тесном контакте с киданями, тангутами, уйгурами и тибетцами - буддийскими народами, среди которых кочевали ойратские роды. Из калмыков происходил и Зая-пандит (1599-1662) - создатель ойратского литературного языка и письменности тодо бичиг ("ясное письмо"), а также переводчик сутр и других текстов с тибетского языка на ойратский.

Новые российские подданные, в среде которых преобладало учение тибетской школы гелук, прибыли со своими кочевыми буддийскими храмами на кибитках - хурулами. С 1730-х гг. в калмыцкой степи действовали 17 тибетских лам, участвовавших в образовании, формировании обрядности, отправлении ритуалов.

В то же время калмыки сохраняли элементы древнего шаманизма как в бытовой обрядности, так и в буддийских ритуальных праздниках: Цаган Сар, Зул, Урюс и др. Хотя с 1640 г. с реальным шаманством велась борьба и деятельность шаманов была запрещена буддийскими иерархами. С конца XVII в. начинают возводиться стационарные хурулы, в XVIII в. их было 14, в 1836 г. - 76, в 1917 г. - 92, а в 1936 г.- 13. Некоторые из них превращались в крупные и средние монастырские комплексы, населенные дамским монашеством (хувараками) трех степеней: ученикипослушники (манджи), принявшие 36 обетов (гецул) и принявшие 253 обета буддийского Устава (гэлонг). По официальным данным, в середине XIX в. здесь насчитывалось около 1 тыс. лам, но "неофициальных" было втрое больше. Для повышения образования и получения более высокой дамской степени калмыцкое духовенство училось в тибетских монастырях, хотя в XIX в. в Калмыкии были созданы местные высшие духовные школы - цаннит-чооре (чёря). Крупнейшим хурулом и буддийским университетом был Тюменевский. К тому времени калмыки являлись последователями школы гелук, соответственно во главе стояли далай-ламы, которым подчинялись

настоятели местных монастырей. Хотя здесь существовала тибетская традиция "воплощенцев" (земных воплощений небесных будд, бодхисаттв и других религиозных персонажей), но из калмыков тибетцы таковых не выбирали. Нынешний духовный глава Тэло Тулку Ринпоче первый калмык (из США), признанный воплощением (тулку).

Очень яркой и многоаспектной получилась статья "Изучение буддизма в России". В ней оценивается и вклад сотрудника Института востоковедения РАН акад. Г.М. Бонгард-Левина (с. 124). Думается, что этот очерк нужно публиковать и в России, как и третий очерк В. Молодякова "Россия и русский язык: история и развитие". В этой статье дается панорама развития нашей родины как цивилизации, формировавшейся со времен Древней Руси (IX в.). Очерк оставляет очень хорошее впечатление.

Итак, перед нами замечательная книга, опубликованная на прекрасной бумаге и в лучших традициях издательского дела. Хотелось бы, чтобы она поступила в российские дацаны, хурулы, хурэ и хотя бы в основные буддийские центры и общины, чтобы служить достойным примером современного священного Слова Будды и пребывать на храмовых алтарях. Если бы нашлись в России фонды осуществить такое предприятие, то наша культура стала бы еще богаче. Мне особенно дорога эта книга, поскольку я сам в свое время участвовал в аналогичном проекте буддистов Калмыкии (см.: [Алмазная сутра..., 1993]).

Надеюсь, что такие проекты будут осуществляться и впредь как в России, так и в Японии.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алмазная сутра. Дорджи джодва. На старокалмыцком, калмыцком и русском языках / Пер. со старокалмыцкого на калмыцкий А.В. Бадмасва, с санскр. на русский язык В.П. Андросова. Элиста: Калмыцкое книжное изд-во, 1993.

Андросов В.П. Буддизм Нагарджуны. Религиозно-философские трактаты. М., 2000(1).

Андросов В.П. Индийский буддизм: история и учение. Вопросы методологии и источниковедения. N.Y: The Edvin Mcllcn Press / Lcwiston, 2000(2) (Российские исследования по мировой истории и культуре. Т. 12).

Андросов В.П. Буддийская классика Древней Индии. Слово Будды и трактаты Нагарджуны / Пер. с пали, санскр. и тибет. яз. с коммент. М., 2008.

Далай-лама XIV. Доброта, ясность и постижение сути / Пер. и примеч. В.П. Андросова. М., 2007.

Сутра о бесчисленных значениях. Сутра о цветке лотоса чудесной дхармы / Пер. с кит. А.Н. Игнатовича. М, 1998.

Conzc Е. The Prajnaparamita Literature. Tokyo, 1978.

Permanent link to this publication: