В начале 2009 г. Лондонский центральный уголовный суд Олд-Бейли приговорил к 18 годам тюрьмы 22-летнего британского исламиста за активацию самодельного взрывного устройства в одном из ресторанов английского города Эксетер. На первый взгляд, случай для современной Великобритании ничем не примечательный, тем более что и пресса сообщала о нем крайне скупо, благо в результате теракта пострадал только сам виновник. В начале XXI в. теракты со стороны исламских экстремистов, как совершенные, так и предотвращенные, Соединенному Королевству не в новинку. Есть, однако, одна особенность. Вплоть до настоящего момента подобные преступления совершали исключительно британские мусульмане, потомки иммигрантов из мусульманских стран - бывших колоний, таких, например, как Пакистан и Бангладеш (Британская Индия). В данном же случае речь идет не просто о британском исламисте, но об этническом британце по имени Ник Рэйли, принявшем ислам всего лишь за полгода до теракта. Следствие доказало, что он получал инструкции по созданию взрывного устройства посредством электронной почты [Fresco, 2009], так что террористом-одиночкой он не был.

Сегодня, после краха политики мулътикультурализма, правительство Соединенного Королевства старается поощрять развитие у граждан страны так называемой британской идентичности. В успехе этой стратегии в отношении британских этнических мусульман с самого начала ее реализации было много сомнений. И уже из ряда вон выходящий случай, когда от британской идентичности в пользу исламизма отказывается этнический британец.

Как бы то ни было, проблема выбора между религиозными взглядами и национальной идентичностью, между солидарностью с собратьями по вере и лояльностью к властям, эту веру не разделяющим, возникла у жителей Великобритании больше века назад. По иронии судьбы одним из первых британцев, кто с ней вплотную столкнулся, стал Абдаллах Киллиам - основатель одной из первых в Соединенном Королевстве мусульманских общин. Его жизненный путь и деятельность могут помочь дать ответы на вопросы о том, с какими трудностями сопряжено претворение в жизнь политики развития британской идентичности и имеет ли она вообще шансы на успех.

Ключевые слова: Абдаллах Киллиам, ислам, Великобритания, мусульмане, Ливерпуль, мечети, Мусульманский институт.

Уильям Генри Киллиам родился 10 апреля 1856 г. в Ливерпуле, в семье преуспевающего часовщика Роберта Киллиама. Детство и ранняя юность Уильяма Генри прошли в семейном поместье на острове Мэн. Его родители долгие годы были активистами методистской церкви и воспитали сына в христианских традициях. Позднее Уильям Генри, с юности обладавший ораторским даром и харизмой, и сам активно участвовал в кампаниях по борьбе с пьянством среди портовых рабочих, проводив-

шихся методистской церковью. Более того, дав на одном из собраний клятву не употреблять алкоголь, Киллиам ее так никогда и не нарушил, что, вероятно, в какой-то мере облегчило ему последующий переход в ислам.

Одним из предков Уильяма Генри был капитан Джон Киллиам, служивший лейтенантом при вице-адмирале Горацио Нельсоне и сыгравший заметную роль в Трафальгарской битве. Словом, Уильям Генри принадлежал к истинно британской семье, олицетворявшей успешный и респектабельный средний класс Викторианской эпохи, жившей в соответствии с моральными нормами и предписаниями христианской веры. Впрочем, с детства знакомый с представителями малочисленных, но достаточно влиятельных христианских деноминаций вроде конгрегационалистов, баптистов, упитариев и квакеров, Киллиам принимал далеко не все догматы канонического христианства. В последние перед принятием ислама годы он близко воспринял доктрину секты унитариев, отрицающую догмат Троицы. Подобная эволюция религиозных взглядов стала важным этапом в жизни Киллиама и подготовила его к принятию вероучения пророка Мухаммеда. В целом очевидный для Киллиама и многих его современников (особенно в Ливерпуле конца XIX столетия) раскол христианства на множество конфессий и деноминаций также мог стать одним из стимулов для поиска новой веры.

Получивший юридическое образование в Институте Ливерпуля (Liverpool Institute) Киллиам остался жить в этом городе и организовал самую крупную адвокатскую практику на севере Англии. Довольно быстро он прославился как "юрист для бедных", поскольку периодически брался вести дела людей, которые не могли себе позволить оплатить его услуги. Известность ему принес и подход к работе: он обычно забирал из судов по 30-40 дел в неделю и нередко соглашался защищать обвиняемых в убийстве, в большинстве случаев спасая их от петли. Что касается политических взглядов, то в молодости по своим воззрениям Киллиам был близок к либералам. Он активно участвовал в кампании, направленной на отмену смертной казни, не упускал случая покритиковать США за дискриминационное отношение к чернокожему населению. Кроме того, ливерпулец подвергал осуждению традиционные конфессии за то, что в предыдущем столетии они поддерживали рабство. Особенно он подчеркивал, что все англиканские епископы в Палате лордов голосовали против его отмены.

Портовый город Ливерпуль к середине XIX в. наводняло немало людей различного происхождения и вероисповедания, в том числе и мусульман. Однако в этот период в королевстве сколько-нибудь значительные мусульманские общины находились лишь на пороге своего зарождения, так что Киллиаму негде было почерпнуть серьезные знания об исламе, близко познакомиться с этим вероучением и его адептами. Впрочем, ежедневно сталкиваясь с представителями других вероисповеданий, Уильям Генри живо интересовался чужими религиями и традициями. А потому он уже знал кое-что об исламе, когда в 1882 г., находясь во Франции, решил продолжить свое путешествие и посетить Тунис и Алжир. Позднее Киллиам утверждал, что именно эта поездка пробудила в нем сильный интерес к учению пророка Мухаммеда.

За время путешествия Уильям Генри посетил Испанию и Марокко, переправился через Гибралтар и вернулся в Ливерпуль 1 марта 1884 г. С тех пор его интерес к исламу постоянно рос и, в частности, нашел свое выражение в опубликованной им в 1885 г. статье "Загадки мусульманской теологии" [Geaves, 2010, р. 60].

Поворотным моментом в биографии Киллиама стало длительное путешествие в Марокко, предпринятое им в 1887 г. В конце XIX в. в Великобритании уже были исследователи, следившие за распространением в стране различных религий, прежде всего ислама. Так, Джон Пул в книге "Исторические и доктринальные исследования магометанства", в главе, посвященной исламу в Англии [Pool, 1892, р. 13-14] отметил, в частности, что Киллиам был поражен отсутствием в Марокко привычного для городов Великобритании разврата, выражавшегося в массовом пьянстве и проститу-

ции. Накопленные к тому моменту знания об исламе убедили его принять новую веру именно в этой стране.

По возвращении на родину Уильям Генри засел за обстоятельное изучение Корана и трудов мусульманских богословов. В 1888 г., в возрасте 32 лет, он публично объявил о своем обращении в ислам через городские СМИ, параллельно отказавшись от христианства. Впрочем, еще раньше, уже в 1887 г., он назвал себя мусульманином во время лекции "Фанатики и фанатизм", которую давал для всех желающих в зале Лиги умеренности (the Temperance League Hall) на Маунт Вернон Стрит (Mount Vernon Street), очень скоро на несколько лет ставшем пристанищем первой в Ливерпуле исламской общины.

Отныне Уильям Генри Киллиам стал зваться Абдаллахом. С этих пор он неизменно одевался в турецкое церемониальное платье, довольно часто носил феску и нередко выходил в свет вместе со своим домашним питомцем - мартышкой из Северной Африки. "Он нигде не появлялся без этой обезьяны, - утверждала внучка Киллиама Патриция Гордон. - Она имела обыкновение сидеть у него на плече. Киллиам специально для обезьяны сделал небольшую феску и даже брал ее в Британский музей, когда проходил там обучение. Он был старым эксцентричным викторианцем и человеком себе на уме. Когда Абдаллах входил в комнату, все замолкали. Он был очень яркой личностью и делал то, что хотел на протяжении всей жизни. Киллиам лично созывал верующих к молитве в мечети на арабском языке" (цит. по: [Savage, 2007]).

Эти экзотические особенности в поведении Абдаллаха Киллиама позволили ливерпульскому сатирическому журналу "Дикобраз" (The Porcupine) опубликовать карикатуру, на которой он был изображен едущим по центру города верхом на белом жеребце с мартышкой на плече. На изображении под копыта жеребца бросала цветы нищая женщина из городских трущоб. Справедливости ради надо отметить, что ливерпульский адвокат никогда не появлялся на городских улицах в таком виде, хотя у семьи Киллиамов на самом деле был белый жеребец (подарок старшему сыну Абдаллаха от турецкого султана). В определенной степени такая карикатура в популярном издании - свидетельство значительного влияния Абдаллаха среди населения города.

В новом качестве Киллиам стал придерживаться традиционного суннитского мусульманского учения в русле ханафитского мазхаба, хотя на него оказали влияние идеи египетского реформатора ислама Мухаммада Абдо и индийского мусульманского просветителя Саида Ахмад-хана. Как бы то ни было, Киллиам был убежден, что мусульмане-сунниты обязаны хранить верность халифу ислама, который также являлся султаном Османской империи, вследствие чего у него установились весьма тесные отношения с правителями Порты. А султан Абдул-Хамид II в 1894 г. за заслуги в деле продвижения ислама на территории Соединенного Королевства даже даровал ему титул главы всех правоверных на британских островах - Шейх-аль-ислам.

В то время, когда Уильям Генри Киллиам перешел в ислам, колониальные империи крупнейших европейских держав переживали период своего расцвета. Большая часть мира ислама и территорий с доминирующим мусульманским населением так или иначе зависели от воли европейских монархов и правительств. Более того, под властью королевы Виктории фактически находилось больше адептов ислама, чем в подданстве у турецкого султана - халифа правоверных. На этом фоне совершенно особый смысл приобретало создание крупной мусульманской общины во втором на тот момент по величине и значению городе Великобритании. И первым шагом к становлению и развитию ливерпульской исламской конгрегации стало произнесение шахады успешным и уважаемым адвокатом.

Абдаллах Киллиам был человеком сколь экстравагантным, столь и энергичным. После принятия ислама он активно занимался популяризацией своей новой веры. С 1887 г. он читал лекции по исламу в зале Лиги умеренности на Маунт Вернои Стрит.

Там же в 1889 г. был открыт первый в Великобритании исламский молельный дом. Однако довольно долго лекции Абдаллаха проходили без особого успеха. Позднее Киллиам объяснял это тем, что поначалу он избрал неверную стратегию, пытаясь противопоставить недостаткам христианства сильные стороны ислама. Джем Али Хэмилтон, первый обращенный Киллиамом в ислам британец, вспоминал о том, как проходили его лекции в здании на Маунт Вернои Стрит. Как правило, они собирали довольно много народу, только изначально это были в основном толпы оскорбленных и разгневанных христиан. Лекция начиналась с того, что публика около часа топала ногами и кричала на Киллиама. Затем Абдаллах говорил: "Это было ваше время, а теперь британские правила честной игры требуют, чтобы наступило мое". Обычно по окончании проходившей в полной тишине лекции об исламе многие ее слушатели пожимали Киллиаму руку и показывали ему припасенные, но так и не вынутые из карманов камни [Geaves, 2010, р. 61].

Через некоторое время Абдаллах изменил стратегию и стал просто разъяснять публике догматы ислама, не пытаясь при этом напрямую убеждать их сменить веру. Этот подход оказался более продуктивным. Кто-то интересовался исламом, некоторые, как Джэм Али Хэмилтон, просто приходили послушать известного в городе адвоката, славившегося своими речами. Большинство же, конечно, приходило позлорадствовать и продемонстрировать свое неприятие чужеродной религиозной доктрины. Впрочем, осторожный и выдержанный подход Киллиама к рассказам об исламе нередко смягчал категоричные позиции даже наиболее скептически настроенных слушателей. Знаменательным фактом явилось то, что шейху удалось уговорить принять ислам свою престарелую мать, прожившую большую часть жизни ревностным адептом методистской церкви.

В таких условиях была организована первая в Соединенном Королевстве официальная исламская община. Около полугода она состояла всего лишь из трех человек. К Киллиаму и Хэмилтону присоединилась Элизабет Мюррей, принявшая после обращения имя Фатима. В течение нескольких недель эта троица встречалась и обсуждала суры Корана. Однако медленно, но верно численность общины росла. К февралю 1889 г. в ней состояло около 20 человек. И здесь конгрегацию поджидал первый в ее истории кризис и первая серьезная угроза существованию. Домовладелица занимаемого общиной здания на Маунт Вернои Стрит, осознав, видимо, кому она сдает свою недвижимость, в резкой форме потребовала от Киллиама и его последователей в кратчайшие сроки освободить помещение. Мотивировала она это решение тем, что "не хочет терпеть... лиц, не проповедующих спасение через кровь Иисуса Христа и не верующих в оного" [Ansari, 2004, р. 122].

Непонимание (в лучшем случае) и различные формы агрессии со стороны приверженцев христианского учения (в разных формах) на долгие годы стали неотъемлемыми спутниками существования конгрегации Киллиама. Разбитые стекла в занимаемых общиной зданиях, поджоги, клевета, воровство были основными формами, в которые выливалось отношение жителей Ливерпуля к мусульманам. Тем не менее Абдаллах Киллиам, всегда бывший заметной фигурой в городе, после принятия ислама довольно быстро стал известен и в национальном масштабе.

Гонения на мусульманскую общину принимали особенно ожесточенные формы, когда Киллиам выступал с критикой колониальной и экспансионистской политики Великобритании, с осуждением ущемления прав мусульман на подвластных британской короне территориях. Впрочем, у британцев в то время был ряд претензий к турецкому султану. В британском обществе не находило понимания то, как войска султана обращались с христианами Армении, в то время как Киллиам публично защищал право Порты на подавление беспорядков в этой части ее владений. В 1895 г., когда в Ливерпуле открылась обновленная на субсидии амира Афганистана мечеть, она сразу же получила внушительную порцию камней.

После изгнания с Маунт Вернои Стрит конгрегация нашла приют в здании Бруэм Террас (Brougham Terrace) на соседней Уэст Дерби Роад (West Derby Road), где в 1891 г. Киллиам основал Ливерпульскую мечеть и Мусульманский институт. Исламский центр при мечети стал точкой опоры для самых разных категорий мусульман, прибывавших в это время в Великобританию. Поддерживая отношения одновременно с этими группами и гражданскими властями, Киллиам еще в конце XIX в. фактически проводил в жизнь прообраз политики мультикультурализма, столь усердно насаждавшейся в Великобритании в следующем столетии.

Здание, состоявшее из 12 домов так называемой ленточной застройки (terrace house), было построено в 1830 г. Джозефом Элленсоном Пиктоном. Название свое оно получило в честь видного юриста Генри Питера, практиковавшего в Ливерпуле. Питер был членом партии вигов и имел титул первого барона Бруэма и Вокса (1st Baron of Brougham and Vaux). Такова вкратце история первого официального исламского молельного дома, основанного на британских островах. И хотя можно спорить о том, где появилась первая мечеть в Великобритании (в Ливерпуле или в местечке Уокинг, недалеко от Лондона, в 1889 г.), именно дом на Бруэм Террас стал местом, где простые коренные британцы могли в доступной форме познакомиться с вероучением пророка Мухаммеда.

В 1891 г. Абдаллах Киллиам выкупает дома с 8-го по 12-й. В здании под номером 8, где до этого был склад, разместилась мечеть. Однако сам по себе дом не мог вместить всех членов постоянно растущей конгрегации Киллиама, поэтому в задней части здания пришлось пристроить дополнительное помещение, ставшее молитвенной комнатой. В остальных домах разместились Мусульманский институт, школа-интернат, лекционные залы и типография.

В 1893 г. Киллиам учредил первый на британских островах еженедельный исламский журнал "Полумесяц" (The Crescent). Восьмистраничный журнал, сообщавший о ситуации с исламом в Великобритании и деятельности Мусульманского института и мечети, выходил до 1908 г. и пользовался популярностью не только среди британских мусульман, но и среди их единоверцев в колониях Британской империи, в мусульманских странах по всему миру. Позднее был начат выпуск ежемесячного издания "Исламский мир" (The Islamic World). 32 страницы журнала были посвящены событиям и вопросам, затрагивавшим мусульман по всему земному шару, политике исламских государств. Оба издания распространялись по подписке. Британский профессор Хумаюн Ансари в работе "Среди неверных. Мусульмане в Великобритании с 1800 г." пишет, что к 1899 г. потребность в "Полумесяце" в Ливерпуле была столь высокой, что он распространялся через пять новостных агентств, а подписчики были разбросаны по всему миру, включая Индию, Китай, Турцию, США, Египет, Марокко, Швейцарию, Новую Зеландию, Германию, Афганистан, Сирию, Австралию и Канаду [Ansari, 2004, р. 123]. Достигнутая таким образом популярность позволяла ливерпульской конгрегации каждую неделю обращаться к тысячам людей. Например, во время британской кампании против Судана Киллиам смог благодаря "Полумесяцу" донести свои взгляды на этот конфликт до широких мусульманских масс по всему миру. Киллиам написал и выпустил книгу "Религия ислама" (The Faith of Islam), которая впоследствии трижды переиздавалась и была переведена на 13 языков.

Возглавлявшаяся шейхом община неуклонно росла и постепенно вовлекала в орбиту своей деятельности все новых и новых людей. Отличительными чертами этой деятельности были благотворительность и социальная активность. Ее следствием стал основанный в 1896 г. центр "Дом Медина", главной функцией которого была забота о незаконнорожденных детях. А таких детей в то время в Ливерпуле было немало - ежегодно рождалось порядка 2 тыс., и многие младенцы находили новые семьи именно благодаря центру "Дом Медина".

При Исламском институте был открыт мусульманский колледж. Любой человек, независимо от вероисповедания, мог изучать здесь науки, искусство и право. Преподавате-

лями были главным образом принявшие ислам ученые-ливерпульцы, такие как профессора Хашем Уайлд и Насрулла Уоррен. Знания жителей города об исламе пополнялись на еженедельных встречах общества литературы и диспутах. Любой был волен слушать воскресные лекции и молитвы. Подобная открытость способствовала появлению интереса к общине со стороны коренных британцев. К 1896 г. более 150 из них приняли ислам, укрепив конгрегацию Киллиама и позиции ислама в Соединенном Королевстве.

Большинство членов организованной Абдаллахом исламской общины ранее были христианами или иудеями. Самого же Киллиама, по его собственным словам, в исламе привлекла, прежде всего, его рациональность. Именно на этом он не раз акцентировал внимание людей на протяжении всей своей миссионерской деятельности. Так, Киллиам полагал, что научные открытия XIX столетия лишь подтверждают учение Корана. Кроме того, в исламе ливерпулец нашел решение ряда проблем, которые были характерны для британского общества того времени. Одним из безусловных достоинств этой религии Киллиам считал ограниченную полигамию. В обществе Викторианской эпохи, которое внешне стремилось следовать моногамным христианским традициям, супружеские измены со стороны мужчин были весьма частым явлением. Описывая положение дел в этой области, британский профессор Рон Гивз (Ron Geaves) пишет, что распространенным было мнение, согласно которому грехом считался не сам факт измены, а придание его публичной огласке, порочащей честь семьи [Geaves, 2010, р. 56]. И хотя у самого Киллиама еще до принятия ислама в законном браке с Ханой Джонстон родилось четверо детей, известно, что он состоял в близких отношениях еще как минимум с одной женщиной, родившей ему нескольких детей, с которой позднее официально оформил брак по мусульманскому обряду.

Защищая в своих публичных выступлениях и статьях в журнале "Полумесяц" ограниченную полигамию, Киллиам обращал внимание респондентов на дисбаланс в британском населении - женщин в конце XIX в. в стране было на 1 млн больше, чем мужчин. Законная полигамия, по его мнению, смогла бы помочь этим женщинам реализовать свое естественное право иметь детей, позволила бы наслаждаться своей сексуальностью вместо того чтобы, направляя эту нереализованную энергию в извращенное русло, увеличивать масштабы одной из самых серьезных проблем и болезней британского общества того времени - проституции [Geaves, 2010, р. 58].

Деятельность мусульманской общины Ливерпуля, ее институты и учреждения, содержание двух автономно существующих семей требовали немалых средств. Основной доход Абдаллаху Киллиаму продолжала приносить успешная адвокатская практика, в которой случались весьма любопытные прецеденты. Один из них в своей книге "Ислам в викторианской Британии. Жизнь и времена Абдаллаха Киллиама" описывает Р. Гивз [Geaves, 2010, р. 31-32]. Однажды Киллиам взялся вести дело двух ирландских республиканцев - Генри Бёртона и Джеймса Гилберта Каннингема, обвиненных в подготовке заговора с целью организации серии взрывов в Англии и Шотландии в 1895 г. Эти двое сумели создать атмосферу страха и паники в национальном масштабе. Политики нигде не появлялись без усиленной охраны, а в государственных учреждениях были приняты повышенные меры безопасности. Как-то ночью на пороге дома Киллиама появился плечистый незнакомец, половину лица которого скрывала маска. Говоря с сильным североамериканским акцентом, представлявший американское "Фенианское братство" мужчина попросил адвоката защищать Бёртона и Каннингема¹ и немедленно вручил ему солидную плату за услуги наличными. С тех пор и на про-

¹ "Фенианское братство", или "Ирландское республиканское братство", названное в честь героя кельтских мифов объединение сторонников ирландского республиканизма, основанное в США в середине XIX в. и состоявшее преимущественно из североамериканцев ирландского происхождения. Провозгласили своей главной целью уход британских властей из Ирландии. Для достижения цели совершали нападения на британские учреждения в Канаде и готовили различные акции на территории Соединенного Королевства. Для обозначения своих военизированных отрядов впервые употребили термин "Ирландская республиканская армия" еще до се официального основания в начале XX в.

тяжении всего судебного процесса Киллиама везде сопровождала не только государственная охрана, но и приставленные фенианцами телохранители. А во время визита адвоката к матери одного из своих подзащитных активисты созданной в США Ирландской республиканской армии (ИРА) и вовсе приняли Киллиама как героя, несмотря на то что он проиграл дело.

В связи с вышеизложенным весьма любопытно проследить за тем, как чуть больше чем за столетие в сознании британцев изменился образ экстремиста. На рубеже XIX-XX вв. экстремистская деятельность ассоциировалась у общества в значительной степени со сторонниками ирландского республиканизма, тогда как респектабельный и уважаемый адвокат воплощал образ британского мусульманина. Сегодня же, несмотря на то что угроза со стороны ИРА сохраняется, главная опасность для общественной безопасности, по данным опросов, исходит от исповедующих искаженный ислам радикалов, деструктивная деятельность которых на территории Соединенного Королевства уже привела к десяткам человеческих жертв во время лондонских терактов 7 июля 2005 г.

29 октября 1896 г. в газете "Сандэй Телеграф" появилась статья об основанной Абдаллахом Киллиамом общине. Озаглавлена она была "Мечеть в Ливерпуле, где британцы молятся Аллаху" и рассказывала о мусульманской общине на территории страны как о некой диковинке:

"Здесь, в Англии, существует мусульманская община - родившиеся в Британии подданные королевы, говорящие по-английски и такие же белые, как и мы с вами, но мусульмане. Ливерпуль стал центром магометанства на британских островах. В прошлом году общину пополнили 24 вновь обращенных, доведя общее число ее членов до 182. Преданность основателя общины м-ра Киллиама его новой религии была отмечена турецким султаном, являющимся халифом всех правоверных за пределами Индии. Султан даровал главе общины титул Шейх-аль-ислам британских островов. Весьма непривычно видеть пожилого англичанина, кланяющегося в сторону Мекки и читающего молитву на арабском языке. Община даже начала посылать британских мусульманских миссионеров в Западную Африку для укрепления позиций полумесяца в противостоянии с крестом" [A Mosque in Liverpool..., 1896].

Вообще, посвященных общине статей в британской прессе в те годы было немало, а сам Киллиам регулярно становился героем местных новостей, периодически попадая и в общенациональные. Заметку же в "Сандэй Телеграф" можно считать образцом взвешенного отношения к конгрегации Киллиама со стороны британского общества. Впрочем, случаи открытой враждебности по отношению к ней также были нередки.

Подобные публикации привлекли внимание нации к небольшой мусульманской общине Ливерпуля. Популярность Киллиама возросла еще более. Вместе с супругой Абдаллах был неизменным гостем большинства светских мероприятий, а также ежегодных приемов, организованных лорд-мэром города. В начале 1904 г. шейх был приглашен на специальный прием премьер-министра британского правительства Артура Бальфура в ливерпульской филармонии. Особенно Киллиам гордился тем фактом, что ему лично написала королева Виктория, прочитавшая книгу "Религия ислама" и попросившая автора прислать еще несколько копий для своих детей, одним из которых был унаследовавший престол под именем Эдварда VII принц Уэльский Альберт.

Росло влияние Киллиама как носителя дарованного халифом правоверных титула Шейх-аль-ислам. С каждым годом все больше мусульман Соединенного Королевства от Лондона до Ирландии (пусть их в те времена в Великобритании было ничтожно мало по сравнению с сегодняшним днем) признавали Абдаллаха своим лидером. Шейх периодически совершал поездки по стране как для того, чтобы помогать продвигать ислам в разных ее уголках своим единоверцам, так и с целью упрочения своего авторитета главы всех мусульман на британских островах.

Впрочем, поначалу у Киллиама и его ливерпульских последователей были довольно натянутые отношения с другой крупной мусульманской конгрегацией страны - об-

щиной, сформировавшейся в местечке Уокинг, расположенном недалеко от Лондона. Активную роль в ней играли мусульмане из Индии и арабских стран, выделявшие необходимые финансовые средства. Община Уокинга была основана примерно в одно время с ливерпульской, и сильный импульс ее развитию дало строительство первой полноценной (с архитектурной точки зрения) мечети в стране. Если членам конгрегации Киллиама так и не удалось возвести в городе настоящую мечеть с минаретом и орнаментом, выдержанную в исламских архитектурных традициях, то мусульмане Уокинга смогли осуществить этот амбициозный замысел.

В выпуске "Полумесяца" от 21 февраля 1906 г. вышла критическая статья Джаввера Мортимора, посвященная мечети в Уокинге. В ней говорилось, что хотя очень многие люди в Британии были рады увидеть настоящую мечеть, она фактически не использовалась по назначению и, более того, принадлежала некоему "джентльмену еврейского происхождения". По словам автора, мусульманские путешественники и правоверные британцы должны были спрашивать разрешения, чтобы совершать намаз в мечети, которая совсем не использовалась для того, чтобы продвигать ислам на британских островах. В заключение Мортимор выражал удивление по поводу того, что финансовые средства индийских мусульман не вкладываются и в ливерпульскую мечеть, где идет настоящая работа по продвижению ислама в Великобритании [Geaves, 2010, р. 97-98].

Однако вместе с ростом популярности повысилась и ответственность Абдаллаха за своих единоверцев, а также за свои слова. Хорошо зная о статусе Киллиама, его авторитете среди мусульман и благотворительной деятельности общины, ливерпульские полицейские, например, начали направлять к нему оставшихся на британской земле без средств моряков-мусульман различного происхождения. Таким образом, на конгрегацию фактически легли расходы по транспортировке единоверцев на их историческую родину, а если учесть, что большинство их прибывало из Индии, деньги тратились немалые.

Возможно, что именно эта дополнительная финансовая нагрузка на бюджет общины имела решающее значение, когда в 1908 г. неожиданно прекратили свое существование все учреждения исламского сообщества, начиная с Мусульманского института и Ливерпульской мечети и заканчивая "Домом Медина".

Не могли не сказаться на положении общины Киллиама в Великобритании начала XX в. и собственные его взгляды - взгляды человека с фактически двойной лояльностью - к турецкому султану, являвшемуся халифом правоверных, и к монарху Соединенного Королевства, подданными которого являлись он сам и большинство членов возглавляемой им общины. Как мусульманин, Киллиам ратовал за самое тесное сотрудничество Великобритании с Османской империей, видя в этом противовес возраставшему влиянию России на Балканах и в акватории Черного моря. Однако в британском правительстве на рубеже веков царили иные настроения. Ослабление и возможный распад Порты устраивали британских политиков куда больше, поскольку в перспективе могли бы дать новый стимул имперской колониальной и территориальной экспансии, вошедшей тогда в фазу стагнации.

К тому же нередко следствием колониальной политики Британской империи было притеснение мусульман в самых разных уголках планеты. Обычно Киллиам воздерживался от того, чтобы слишком жестко комментировать действия британских властей на подвластных короне территориях, но никогда не упускал случая раскритиковать недружественные акции против независимых стран с доминирующим мусульманским населением, как было в случае с британской кампанией в Судане в конце XIX в. Делал он это чаще всего через национальную прессу или собственные печатные издания - "Полумесяц" и "Исламский мир". Кроме того, после дарования ему турецким султаном титула Шейх-аль-ислам, подкрепленного в 1893 г. почетным наименованием "алим" от марокканского султана Хассана I, Абдаллах считал себя

вправе издавать фетвы, обращенные не только к правоверным британских островов, но и к мусульманам других стран. И первая выпущенная шейхом фетва как раз и была посвящена сопротивлению незаконным действиям британского экспедиционного корпуса в Судане, в состав которого входили солдаты-мусульмане египетского происхождения.

Киллиам призвал мусульман не только не брать в руки оружие и не обращать его против своих единоверцев, но и ни при каких обстоятельствах не оказывать номинальную помощь имперскому аппарату:

"Для любого истинного верующего поднять оружие и сражаться против другого мусульманина означает нарушить законы шариата и пойти против закона Божьего и наставлений его святого пророка... Я предупреждаю каждого правоверного, что если он окажет хоть малейшую помощь в этой спланированной экспедиции против мусульман Судана, даже в виде передачи посылки, куска хлеба или глотка воды любому, кто принимает участие в кампании против этих мусульман, то тем самым он поможет неверным в борьбе против мусульман, и его имя отныне будет недостойно упоминания среди верующих..." [Geaves, 2010, р. 173-174].

Не прибавила Киллиаму популярности на родине и его критика политики европейских держав на Балканах, направленной на ослабление влияния Османской империи в этом регионе. Напряжения в отношения шейха с британскими властями добавляло и то обстоятельство, что как слуга халифа он был обязан регулярно отчитываться перед турецким султаном о положении дел в области распространения ислама на территории Соединенного Королевства.

К середине первого десятилетия XX в. стало очевидным, что подобное поведение лидера всех британских мусульман рано или поздно вполне может навлечь неприятности если не на него самого, то на Ливерпульскую исламскую конгрегацию. До сих пор не ясно, что же послужило причиной внезапного прекращения деятельности общины в 1908 г. Этот год начался и проходил так же, как и все предыдущие. Абдаллах выступал с лекциями в университетах и научных обществах, шли занятия в Мусульманском институте, продолжали выходить и выписываться тысячами мусульман по всему миру "Полумесяц" и "Исламский мир". 13 мая вышел очередной номер "Полумесяца", в котором неожиданно был анонсирован скорый отъезд Абдаллаха и его старшего сына в Стамбул по приглашению султана. Поездка должна была продлиться 6 недель, и ни у кого из членов общины не возникло никаких дурных предчувствий. Ведь Киллиам с семьей до этого уже неоднократно бывал с визитами в Османской империи.

Ничто не указывало на то, что увидевший свет 27 мая выпуск "Полумесяца" станет последним. И все же в начале июня 1908 г. без объяснения причин шейх отбыл в Стамбул. Прошло еще немного времени, и ливерпульская конгрегация прекратила свое существование. Здания, которые она занимала, были проданы сыновьями Киллиама.

Не пытаясь гадать о возможных причинах отъезда шейха и его сына в Стамбул, скажу лишь, что с тех пор и без того наполненная тайнами жизнь Абдаллаха Киллиама стала еще загадочнее. Киллиамы пробыли в Стамбуле несколько лет, вернувшись на родину в 1912 г. С того времени и вплоть до своей смерти в 1932 г. Киллиам-старший жил в Соединенном Королевстве под именем профессора Генри (Мустафы) дэ Леона (Henri de Leon). Родившийся во Франции дэ Леон был одним из старейших членов Ливерпульской конгрегации и одним из ближайших сподвижников шейха Киллиама. Дэ Леон на протяжении многих лет вносил важный вклад в жизнь общины, регулярно печатая материалы различной тематики в "Полумесяце" и "Исламском мире" и проводя занятия в Мусульманском институте. Абдаллах доверил ему подготовить свою биографию и хронику становления исламского сообщества Ливерпуля, которые по частям выходили в упомянутых выше изданиях. Большинство исследователей британского ислама, а также жизни и деятельности Абдаллаха Киллиама сходятся во мнении, что именно он, а не кто-то другой взял себе имя дэ Леона. До конца не ясно, что стало с

самим профессором, но самой распространенной является версия о том, что Генри дэ Леон скончался в те годы, когда Киллиам находился в Стамбуле после отъезда туда в 1908 г.

В новой роли Абдаллах продолжал по мере сил способствовать популяризации ислама на британских островах. Однако прекращение существования Ливерпульской конгрегации и организованных ею учреждений стало заметным шагом назад. На несколько десятилетий, вместивших в себя суровые годы Второй мировой войны, простые британцы практически забыли о присутствии ислама в Соединенном Королевстве.

Все изменилось во второй половине XX столетия, когда, после заката Британской колониальной империи, в Великобританию хлынул поток мигрантов из бывших колоний. На них очень рассчитывало правительство страны в деле восстановления разрушенных войной инфраструктуры, производства и экономики как таковой. Значительную часть этих мигрантов составляли мусульмане из бывшей Британской Индии.

Шейх-аль-ислам британских островов Абдаллах Киллиам, без сомнения, был уникальной и весьма противоречивой фигурой в жизни Соединенного Королевства периода заката Викторианской и почти всей Эдвардианской эпох. Фактически он стал чуть ли не первым человеком, продемонстрировавшим британцам, что у ислама есть цивилизованное лицо, и оно вовсе не такое страшное, как та маска косности, ретроградства и кровожадной агрессии, которую в Великобритании было принято считать свойственной этому вероучению. Ливерпульский юрист стал воплощением образа интеллигентного и образованного мусульманина, уважаемого как единоверцами, так и идеологическими противниками. Абдаллах всегда очень осторожно подходил к выстраиванию стратегии популяризации своей веры среди соотечественников, не пытаясь оказывать давления на интересующихся ею людей. Именно всего вышеперечисленного во многом не хватает современным британским мусульманам для того, чтобы сформировать в массовом сознании нации привлекательный образ ислама.

Вместо того чтобы открыто делиться с новыми согражданами положениями своей веры, они предпочитают селиться в сегрегированных кварталах, стараясь скрыть свою жизнь от посторонних глаз и нередко полностью отстраняясь от происходящего в соседнем квартале и в стране в целом. Проповеди в мечетях часто проходят не на распространенных языках, а на местных диалектах государств бывшей Британской Индии, которые не понимают не только коренные англичане, но и исламская молодежь, выросшая в Соединенном Королевстве. Киллиаму нелегко было существовать в условиях двойной лояльности - халифу правоверных и британскому суверену, но он умел находить компромиссы. Современные же британские мусульмане зачастую не хотят даже пытаться принять культурные, политические и религиозные реалии и традиции приютившей их страны.

Можно не сомневаться в том, что одной из причин краха культивировавшейся в Великобритании долгие годы политики мультикультурализма стало то, что власти страны позволяли и даже поощряли мусульман Великобритании вести себя подобным образом.

Впрочем, сегодня на британских островах наблюдается всплеск интереса к деятельности и достижениям Абдаллаха Киллиама. В Ливерпуле активно претворяется в жизнь проект восстановления мечети, на который (как и в первый раз) согласились выделить средства правительства мусульманских держав - Саудовской Аравии и Кувейта [Savage, 2007]. Мусульмане, ставящие перед собой цель сформировать в стране доступный и привлекательный образ ислама, обращаются именно к опыту и наследию шейха. Одним из результатов такого обращения стал контртеррористический аналитический центр "Фонд Киллиама" (Quilliam Foundation), основанный бывшими участниками радикальных исламских движений - Эдом Хусейном и Мааджидом Навазом и

провозгласивший своей основной целью борьбу с идеологами исламизма и фундаментализма, а также с проповедниками любых искажающих ислам догматов.

"Часть проблемы, перед которой стоят молодые британские мусульмане сегодня, заключается в том, что у них нет никакого исламского наследия, которое они могли бы действительно назвать своим, - говорит Мохаммад Акбар Али, председатель Общества имени Абдаллаха Киллиама (не путать с одноименным фондом), созданного для проведения кампании по восстановлению Ливерпульской мечети. - Когда мусульмане, рожденные и воспитываемые в Великобритании, хотят заново открыть свои исламские корни, они возвращаются к странам, где родились их предки. Таким, как Индия, Пакистан или Саудовская Аравия. Но Киллиам - доказательство того, что Великобритания имеет собственное исламское наследие. Восстановление его мечети на правительственные субсидии или с финансовой помощью от мусульманского сообщества стало бы мощным символом британского ислама. Это - религиозное наследие, которым все британские мусульмане могут гордиться" [Savage, 2007].

Епископ Ливерпуля Джеймс Джоунс стал патроном кампании сбора средств. Он открыто признал, что просьба возглавить кампанию стала для него "теологическим вызовом", но пример Киллиама вдохновил его. "Один из вызовов в сегодняшнем мире концентрируется на лучших примерах религий друг для друга и нахождении точек соприкосновения, сказал Джоунс. - Киллиам был человеком, проделавшим огромную работу, которую все религиозные лидеры должны оценить, и кампанию по восстановлению его наследия стоит поддерживать и в местном, и в национальном масштабе" [Savage, 2007].

Именно благодаря подобным инициативам сегодня есть надежда на то, что в Соединенном Королевстве удастся успешно осуществить стратегию развития у разнородного в этнорелигиозном плане населения единой британской идентичности, в которой ислам будет занимать комфортную для себя и окружающих нишу.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ansari Н. The Infidel Within: Muslims in Britain since 1800. L.: Hurst&Co, 2004.

A Mosque in Liverpool where Britons pray to Allah // Sunday Telegraph. 1896. 29 October.

Fresco A. Nicky Rcilly, Muslim convert, jailed for 18 years for Exeter bomb attack // The Times. 2009. 31 January.

Geavcs R. Islam in Victorian Britain: the Life and Times of Abdullah Quilliam. Markficld: Kubc Publishing, 2010.

Savage M. Forgotten champion of Islam: One man and his mosque // The Independent. 2007. 2 August (интернет-сайт).

Pool J. Studies in Mohammadanism: Historical and Doctrinal with a Chapter on Islam in England. Westminster: Archibald Constaple, 1892.

Постоянный адрес данной публикации: