В 90-е годы у ученых постсоциалистических стран неолиберального направления сложилось представление о том, что в мире формируется единый социально-экономический строй - капитализм с адекватной ему частной формой собственности. Поэтому они выступают за приватизацию всех форм собственности, как государственной, так и коллективной, поскольку, по их мнению, только частный собственник может обеспечить эффективность производства в рыночных условиях. Эти представления активно поддерживаются международными экономическими организациями, которые требуют от переходных и развивающихся стран (стран-должников) приватизации государственной и коллективной собственности и как можно большего расширения ареала частной собственности, угрожая несогласным соответствующими санкциями. Однако вопрос о формах собственности ныне не так прост и решается он не с помощью умозрительных построений и основывающихся на них санкций, а на основе экономической целесообразности. Как мне кажется, в современной обстановке она в основном определяется характером мировой системы и направлением ее эволюции, а также структурой национальной экономики. Как мне уже приходилось писать ¹ , с 70-х годов в развитых странах начался переход от капитализма к какому-то новому строю, тогда как в большинстве развивающихся стран резко ускорилось развитие капитализма, во все большей степени приобретающего национальную окраску. Это расхождение векторов социально-экономического развития предъявляет иные требования при рассмотрении проблем собственности и придает новые параметры мировой системе.

Обычно в отечественной общественной науке изменение форм собственности рассматривается как следствие особенностей исторического развития, эволюции социально-экономического строя и характера власти в той или иной стране. Такой подход совершенно правомерен при анализе процессов в докапиталистических и раннекапиталистических (раннеиндустриальных) обществах, когда взаимосвязи между отдельными странами, кроме политических, были весьма ограниченны. Поэтому социально-экономическая эволюция большинства стран могла происходить автономно, т.е. в каждой стране мог существовать свой социально-экономический строй и свойственные ему отношения собственности, определяемые сугубо внутренними условиями.

Определенные коррективы в это положение вносит промышленный переворот, так как машинный способ производства не может функционировать на основе архаических видов собственности, т.е. он установил нижний предел оперативных форм собственности при данном технологическом строе. Забегая несколько вперед, можно сказать, что технологический строй меняет и формы самой частной собственности:

стр. 60

от индивидуального частного предпринимательства в период промышленного переворота к акционерной собственности в ходе второй технологической революции.

Положение существенно меняется с развитием международного разделения труда и десятикратным увеличением на протяжении XIX в. доли валового продукта, реализуемого на внешнем рынке, усилением международных миграций населения и приближением к завершению формирования колониальной системы.

К рубежу XIX-XX вв. складывается крайне жесткая иерархическая мировая система, внешнюю оболочку которой составлял капитализм. Эта система состояла из великих и малых держав, доминионов, зависимых стран, зон влияния, колоний, протекторатов, косвенно управляемых территорий. Импульсы, порождаемые в центрах системы - великих державах, передавались через ее иерархически соподчиненные звенья как путем втягивания низших (по уровню развития) эшелонов стран в международное разделение труда, так с помощью внеэкономического принуждения, зачастую прямого военного насилия, принося с собой элементы нового социально-экономического строя и адекватные ему в тот период отношения собственности - частной. Иначе говоря, автономная эволюция отношений собственности в этих странах сменилась зависимой от мировой системы, точнее от ее центров.

Следует отметить, что на Западе на рубеже веков частная собственность стала главной: вытеснение ею архаичных видов собственности стало основой быстрого прогресса западноевропейских стран. Здесь она была если не единственной (существовали остатки или создавались зачатки государственной и кооперативной собственности), то доминирующей. Поскольку к этому времени архаические виды собственности практически уже были уничтожены (они сохранялись в виде островков в Центральной и Южной Европе), то пространственное расширение частной собственности в основном прекратилось.

На Востоке же в тот период все еще значительную роль играли архаические виды собственности, разложение которых, наряду с насильственной ликвидацией, служили основой для быстрого формирования и расширения частной собственности. Тем не менее восточные общества не превращались в частнособственнические, так как здесь частная собственность сосуществовала с другими ее видами, преимущественно архаическими. Последние оставались преобладающими, особенно в сельском хозяйстве, поскольку практически неизменным оставался технологический способ производства.

Первая мировая война и ее ближайшие последствия начали подрывать эту систему. Прежде всего сама эта война была отражением растущего национализма, а ее завершение, сопровождавшееся появлением целого ряда независимых национальных государств, обусловило усиление этих настроений. Далее, образование СССР и поддержка им национально-освободительного движения вызвали изменение политики великих держав в отношении ряда стран Востока. В частности, была восстановлена формальная независимость Египта и Ирака, предоставлена независимость Сирии и Ливану, ликвидированы режимы капитуляций для Ирана, Китая, Таиланда и Турции и т.п.

Опыт независимого существования государств показал, что использовать частную собственность для упрочения национального суверенитета крайне сложно. Во-первых, частная собственность, побуждаемая рыночными импульсами и руководствующаяся мотивами прибыли, далеко не всегда используется для создания наиболее приоритетных, с точки зрения укрепления национальной независимости, объектов. Во-вторых, большая раздробленность частной собственности в зависимых странах при одновременном постоянном давлении извне, не ограничивавшемся конкуренцией, существенно сужало поле местной предпринимательской деятельности. Отсюда - возникновение и быстрый рост государственной собственности как инструмента упрочения

стр. 61

национального суверенитета. Поскольку большинство зависимых стран граничили с Советским Союзом, то заимствование его опыта развития на основе государственной собственности было для них облегчено; в Китае и Турции государственная собственность создавалась и при поддержке СССР. Иными словами, в обстановке внешнего давления и национальной ущемленности государственная собственность стала рассматриваться как орудие укрепления национального государства.

Хотя среди формально независимых стран первым целенаправленно начал создавать и развивать государственную собственность Таиланд, однако наибольшее внимание привлек опыт Турции, получивший в мировой науке название "этатизма". В последней из-за слабости национального частного предпринимательства, засилья инонационального капитала и иностранного давления первоначально почти весь процесс развития строился на основе государственной собственности. Примеру Турции последовал Китай, где становление государственной собственности ускорялось гражданской войной, а затем и японской агрессией. В тот же межвоенный период становление государственной собственности началось, хотя и по разным причинам, в странах Латинской Америки, Германии и Италии.

Подъем национально-освободительного движения несколько изменил положение и в колониях. Хотя колониальные власти в соответствии с общепринятыми представлениями выступали против участия государства в производительной деятельности, однако становление последней пошло несколько другим путем. В 1924 г. Махараджа княжества Майсур в Британской Индии приказал разработать долгосрочный план развития промышленности за счет средства дивана (казначейства). В результате были построены крупная гидростанция, металлургический, цементный заводы и другие предприятия. В последующие годы раджи и махараджи других княжеств буквально вступили в "соревнование" между собой и к концу межвоенного периода ими было построено около 700 предприятий различного профиля. Аналогичные процессы, хотя и в гораздо меньших масштабах, происходили в султанатах Малайи и в Палестине.

Вместе с тем результаты возникновения и развития государственной собственности на Западе и Востоке существенно различались. На Западе, где частная собственность была уже доминирующей, огосударствление сопровождалось ограничением первой. Видимо, поэтому здесь так активно возражали против создания государственной собственности, и лишь фабианцы сумели придать ей определенную респектабельность и легитимность. Иначе обстояло дело на Востоке. Здесь становление государственной собственности, происходило в тот период путем разложения и вытеснения архаических видов собственности. Но само становление государственной собственности по прямой и обратной цепочке кооперационных связей стимулировало развитие частной собственности. Иными словами, в тот период здесь развивались как государственная, так и частная собственность за счет ее допотопных видов.

Что же касается кооперативной собственности, возникшей еще во второй половине XIX в., то, как мне кажется, ее становление было связано с неустойчивостью хозяйства мелкого производителя и потребителя в условиях обостряющейся рыночной конкуренции. По мере интернационализации производства и роста международного разделения труда внутренняя конкуренция дополняется внешней, что усиливает неустойчивость этих социальных категорий. Последняя усугубляется деятельностью низших форм капитала - торгового, ростовщического и пр. в наиболее распространенных отраслях (сельское хозяйство, мелкая промышленность). Стремлением укрепить стабильность воспроизводства и расчистить экономическое пространство от допотопных видов капитала и объясняется возникновение кооперации. Становлению кооперации в большинстве стран способствовала деятельность государства, которое выступало в качестве агента модернизации. Поэтому здесь она является своеобразным ответвлением, особой формой государственной собственности, особенно на начальных

стр. 62

этапах развития, хотя такое явление рассматривается как временное, переходное. Тем не менее в первой половине XX в. кооперативная собственность, за исключением, может быть, стран Северной Европы, не получила сколько-нибудь заметного распространения.

Таким образом, на протяжении первой половины XX в. наметилась диверсификация форм собственности, особенно на Востоке. Однако главным направлением развития было становление частной собственности: на Западе, за исключением Советского Союза, диверсификация была минимальной и частная собственность продолжала доминировать; на Востоке становления государственной собственности сопровождалось размыванием архаических ее видов и становлением частной.

До второй мировой войны, как уже говорилось, на планете существовала жесткая иерархическая система, управлявшаяся из ее центров - великих держав. В результате войны эта иерархичность сначала была подорвана, а затем полностью ликвидирована. Во-первых, основные страны-победительницы либо не входили в эту систему (Советский Союз), либо находились на ее периферии (США) и поэтому не были заинтересованы в ее сохранении в существовавших формах (по самым различным причинам). Во-вторых, страны - бывшие центры системы, хотя и оказавшиеся в числе победителей (Англия, Франция, Бельгия, Голландия), были резко ослаблены и не могли бороться за ее сохранение. В то же время страны - центры системы, потерпевшие поражение, были насильственно лишены своего статуса. Наконец, катализатором всего этого процесса послужило национально-освободительное движение, в ряде случаев приобретавшее форму вооруженной борьбы. Вследствие этого примерно в течение двух десятилетий мировая иерархическая система рухнула и все входившие в нее страны получили формально равный юридический статус.

В послевоенный период на передний план выдвинулись задачи сохранения и укрепления национального государства. С одной стороны, в мире появилось несколько десятков новых государств, освободившихся от той или иной формы зависимости. Хотя эти страны приобрели политический суверенитет, но в экономическом плане их зависимость от бывших метрополий сохранялась. Поэтому был провозглашен принцип завоевания экономического суверенитета. С другой стороны, бывшие центры мировой системы, сильно ослабевшие в результате разрушения производительных сил, потери колоний и т.п., также вынуждены были укреплять свою экономику как в силу ее структурного несоответствия новым потребностям, так и для завоевания лидирующих позиций в центре новой, формирующейся системы.

Но, как уже отмечалось, частная собственность не могла справиться с этими задачами, тем более, в относительно сжатые сроки. Поэтому начинается довольно быстрое расширение государственной собственности. На Западе она формировалась, главным образом, путем национализации, которая обосновывалась различными причинами: в Англии в ее основе лежали идеологические представления лейбористов, во Франции национализировалась собственность коллаборационистов, в Италии - присутствовали оба эти момента, в Германии сохранялась собственность, принадлежавшая фашистскому государству, и национализировалась собственность военных преступников. Кроме того, во всех этих странах создавались заново или огосударствлялись предприятия, отличавшиеся высокой капиталоемкостью либо действовавшие преимущественно за рубежом. Национализированные предприятия приступали к новому строительству в целях как модернизации существующих производств, так и освоения новых видов продукции.

На Востоке национализация получила ограниченное распространение, хотя и продолжалась в течение почти трех десятилетий. Во-первых, национализация иностранных предприятий, занимавших важное место в экономике бывших колониально-зависимых стран, была чревата международными санкциями, поэтому она могла проводиться

стр. 63

лишь на достаточно невыгодных для национального государства условиях. (Необходимость компенсации бывшим владельцам национализированных предприятий.) Лишь в социалистических и социалистически ориентированных странах, готовых идти на полный разрыв отношений с развитыми странами (или их частью), национализация проводилась без выплаты компенсации. Во-вторых, имевшиеся предприятия по своей отраслевой принадлежности, месту в национальном воспроизводстве и т.п. в случае национализации вряд ли могли укрепить экономический суверенитет. В-третьих, с точки зрения перехода в режим экономического роста необходимо было создание недостающих звеньев воспроизводства. Вследствие этого основную роль в развитии государственной собственности на Востоке играла не национализация, а новое строительство, хотя в отдельных странах (Египет, Индонезия, Шри-Ланка) доля национализируемых предприятий в общем масштабе государственной собственности была достаточна велика.

К этому следует добавить, что с конца 40-х годов начал формироваться социалистический лагерь. В последующие два десятилетия появилось и довольно большое число стран социалистической ориентации, для которых идеи социализма и предлагаемые им методы развития оказались весьма привлекательными. Во всей этой группе стран частная собственность, в большей или меньшей степени, вытеснялась государственной, кооперативной или коллективной.

Таким образом, на протяжении почти трех десятилетий, с конца 40-х и до середины 70-х годов, в мировой системе наблюдалось вытеснение частной собственности государственной. В какой-то мере на Востоке параллельно этому процессу шло разложение архаических видов собственности и становление частной. Но по мере становления капитализма в развивающихся странах масштабы последнего сокращались. Как представляется, пика система огосударствления достигла в 70-х годах. Как известно, это десятилетие во многих отношениях стало переломным в эволюции мировой системы. Поскольку эти вопросы достаточно хорошо освещены в экономической литературе ² , остановлюсь лишь на нескольких, основных моментах.

Топливно-энергетический кризис, с одной стороны, повлек за собой вынос малоконкурентоспособных отраслей из центра на периферию и формирование транснациональных компаний, а с другой - накопление нефтедолларов в банковской системе, использование которых в центрах ограничивалось, что привело к возникновению офшорных банковских центров, неподконтрольных любому национальному государству. Иначе говоря, топливно-энергетический кризис послужил толчком для перерастания процесса интернационализации хозяйственной, политической и культурной жизни в глобализацию, когда формируется новый системный уровень человеческой общности, обладающий собственными движущими силами и собственными закономерностями развития. Поскольку национальное государство не может ни контролировать процессы, происходящие вне его границ, ни влиять на закономерности развития мировой экономики, то начинается его ослабление. Кроме того, из-за жесткости административного управления государственные предприятия не могут вписаться в международные производственные сети, что резко снижает эффективность их деятельности.

Это явилось одной из причин неолиберальной волны, захлестнувшей весь мир на рубеже 70 - 80-х годов. Следствием этой волны явилась приватизация, которая рассматривалась как инструмент повышения эффективности всей хозяйственной жизни. Следует, однако, отметить, что если на Западе приватизация освящалась постулатами неолиберализма и вызывалась реальным стремлением повысить эффективность экономики, то в большинстве стран Востока, где продолжается экстенсивное расширение экономики и повышение ее эффективности - дело сравнительно далекого будущего, приватизация была навязана международными экономическими организациями.

стр. 64

Именно этот процесс приватизации на Западе и на Востоке, усиленный и подкрепленный быстрой приватизацией государственной и коллективной собственности в постсоциалистических и примыкавших к ним странах, породил представление о возвращении к полному доминированию частной собственности.

В действительности, процесс перестройки собственности оказался не таким прямолинейным: вместо всеобщего восстановления частной собственности началась диверсификация форм собственности. Это явление, по-видимому, можно объяснить изменением социально-экономического строя. Если для капитализма наиболее адекватной формой собственности была частная, способствовавшая его становлению как ведущего в мировой системе, то новый строй, для которого употребляется, как минимум 11 названий, нуждается в плюрализме форм собственности. С одной стороны, сохранение капиталистического фундамента обусловливает и сохранение частной собственности. С другой стороны, "сервисизация" экономики, появление работника, отличающегося неизмеримо большей квалификацией и иным местом в процессе производства, потребовали развития других, дополнительных форм собственности.

На Западе сам процесс глобализации породил своего рода обратную волну. Прежде всего, обострение конкуренции, на этот раз глобальной, усиление неустойчивости положения человека в глобализирующемся мире и противостояние одному и тому же комплексу проблем привели к существенному расширению двух форм собственности - коллективной и кооперативной. Первая представлена многочисленными неприбыльными ассоциациями, преимущественно в США, создаваемыми по этническому, конфессиональному, профессиональному и тому подобным принципам. Хотя большая часть таких ассоциаций действует в сфере услуг, однако имеются они и в производственной сфере. После длительного перерыва начался рост и кооперативной собственности. Если в межвоенный период основной ее формой была снабженческо-сбытовая, связанная преимущественно с сельскохозяйственными видами деятельности, то в 90-е годы последняя начинает проникать в мелкое производство всех видов; в Западной Европе происходит и рост потребительской и кредитной кооперации, связанной с индивидуальной собственностью.

Далее, нестабильность положения рабочих в обстановке структурной ломки экономики, сопровождающейся массовым выносом предприятий за рубеж, широким импортом продукции развивающихся стран, нарастанием безработицы и пр., привела в достаточно больших масштабах к выкупу трудовыми коллективами преимущественно экономически неустойчивых предприятий. О масштабах этого процесса свидетельствует опыт США, где число выкупленных предприятий достигло 7 тысяч. По своему характеру последние представляют собой особую форму коллективного предприятия с индивидуально-долевым участием каждого рабочего-собственника.

Наконец, самые разнородные факторы - рост доли безработных в самодеятельном населении, индивидуализация потребления, миниатюризация средств производства, относительное удешевление средств производства и "сервисизация" вызвали опережающий рост числа самостоятельно занятых. В США, например, в конце 90-х годов их число превысило 21 млн. человек. Ныне они составляют довольно значительную долю самодеятельного населения в ведущих странах мира. Собственность самостоятельно занятых рассматривается не как частная, а как индивидуальная или личная. Отличительными чертами такой собственности В.Л. Иноземцев считает, во-первых, соединение производителя с собственными средствами производства и, во-вторых, отсутствие экономических отношений в процессе или на этапе производства ³ . Как мне кажется, первая из этих характеристик отражает соединение труда с капиталом, а вторая - участие личного собственника в рыночном обмене в качестве владельца готового продукта (услуги). Учитывая восточную специфику, это достаточно емкое определение нужно дополнить: в странах, где существует законодательное

стр. 65

разграничение частной и личной собственности, последняя допускает использование семейного труда.

На Востоке в связи с завоеванием политического суверенитета и прекращением колониальной эксплуатации, становлением государственного капитализма и проведением социальных реформ, а также изменением характера участия в международном разделении труда во второй половине XX в. резко ускорилось развитие капитализма. Казалось бы, это создает огромные возможности для расширения здесь ареала частной собственности. Однако как из-за специфики развивающейся экономики, так и под внешнеэкономическим влиянием рост частной собственности в этой части мира сопровождается диверсификацией форм собственности.

Хотя за 80 - 90-е годы темпы дальнейшего роста государственного предпринимательства в развивающемся мире заметно снизились, произошло и закрепленное законодательно отраслевое сужение сферы его деятельности, однако и приватизация государственной собственности пока не приобрела больших масштабов (за исключением Латинской Америки). Видимо, в большинстве этих стран еще не сложился достаточно крупный частный капитал, которому без больших потерь могли бы быть проданы сравнительно крупные государственные объекты: продажа же их чисто иностранным собственникам вызывает возражения у национальной буржуазии, да и раздражает общественное мнение. К тому же в этих странах сложился достаточно мощный слой бюрократии, связанный с государственным сектором. Поэтому приватизация государственной собственности противоречит интересам этого слоя. Вследствие всех этих причин в большинстве развивающихся стран происходит не столько приватизация, сколько адаптация государственных объектов к рыночным условиям за счет отмены административного установления цен, ограничений на сокращение кадров, демаркации рынков и пр., позволяющая несколько повысить их эффективность.

В начале 80-х годов, когда стала очевидной негибкость государственных хозяйствующих субъектов, их неспособность быстро реагировать на рыночные импульсы, в ряде стран стали создаваться государственно-частные предприятия ("совместный" или "джойнт" сектор), рассчитанные, преимущественно, на выпуск товаров потребительского назначения. Частично это была сознательная попытка объединения государственных финансовых и организационных ресурсов с гибкостью частного управления, а частично - инициатива местных властей, пытавшихся ликвидировать товарный дефицит или увеличить занятость. Наибольшее распространение такие "совместные" предприятия получили в Китае и Индии (в последней они выпускают около 10% всей промышленной продукции). В принципе, форма "совместной" собственности может рассматриваться как переходная и временная, так как здесь наблюдается взаимовлияние и взаимоприспособление двух форм собственности, а изменение расстановки сил в правящей верхушке может довольно быстро привести к победе одной из них. Однако на Востоке в силу многоукладности экономики государство сохраняет определенную автономию и, кроме того, обострение глобальной конкуренции способствует сохранению статус-кво: частный капитал" нуждается в сохранении государственной поддержки, а государство - в гибкости и оперативности частного предпринимателя. Поэтому можно полагать, что эта переходность надолго.

Значительно большее распространение в развивающихся странах получила кооперация, причем наиболее быстро здесь растет производственная кооперация. Столкнувшись с засильем торгово-ростовщического капитала в реализации технических, главным образом экспортных культур, который лишал непосредственного производителя стимулов к увеличению производства продукции, государство начало создавать кооперативы производителей. С экономической точки зрения такая кооперация была направлена на ликвидацию товарного дефицита или увеличение экспортных

стр. 66

излишков, а с социально-экономической - на расчистку экономического пространства от низших форм капитала. Так, кооператив с помощью властей строит предприятие - сахарный или табачный завод, хлопкоочистительную и прессовальную фабрики, шелкомотальню и т.п., тем самым устраняя многочисленную армию посредников. Этот же кооператив повышает агротехнический уровень производства и кредитует производителей (для этих целей может создаваться и отдельный кооператив). Такая кооперация активно действует в Турции, Иране, Египте, Индии, Южной Корее и т.п.

Весьма противоречиво в развивающихся странах положение личной собственности. С одной стороны, здесь традиционно существует огромная армия самостоятельно занятых - ремесленники, водоносы, прачки, писцы, цирюльники и пр. Но вся эта армия опутана архаичными, личными отношениями, поэтому говорить о личной собственности можно лишь с большой натяжкой. С другой стороны, в процессе экономического роста в развивающихся странах появились самостоятельно занятые в новых отраслях экономики, число которых неуклонно растет. Но пока в большинстве стран развитие экономики сопровождается вытеснением самостоятельно занятых традиционного типа. Поэтому эта форма собственности, в отличие от Запада, по доле в занятости почти не увеличивается.

С крушением иерархической мировой системы и достижением политического суверенитета в странах Востока началось возрождение религиозно-культурных (цивилизационных) ценностей, возведение их с "бытового" уровня в ранг национальной политики. Это нашло отражение в национальном законодательстве, утвердившем виды собственности, существовавшие в средние века (иногда в осовремененном виде). Эту собственность можно условно назвать конфессионально-коллективной. Это - вакфы, беспроцентные кредитные учреждения в исламских странах, собственность касты, ашрама (индуистского монастыря) или храма в индуистских странах, собственность сангхи или клана в буддийских обществах и т.п. В Индии, например, крупные касты или подкасты (их здесь порядка 2 тысяч) имеют свои газеты, общежития, столовые (рестораны), пищевые предприятия и пр., ашрамы занимаются изготовлением лекарств и прохладительных напитков. Характерно, что такая собственность используется в интересах всего конфессионального коллектива.

Подобные формы собственности возникали и в Европе в средневековье, и в период раннего капитализма. Однако войны и смешение населения, сравнительно высокие темпы развития с началом промышленной революции, заокеанская эмиграция и, наконец, вмешательство государства привели к их ликвидации. На Востоке складывается иное положение: возрождение религиозно-культурных ценностей и традиций, высокие темпы демографического роста и огромная скрытая и открытая безработица приводят к конфессиональному обрамлению даже вновь возникающих явлений. Учитывая социальную и экономическую обстановку, особенно в крупных странах, можно полагать, что эти формы собственности сохранятся в обозримом будущем, а возрождение религиозно-цивилизационных ценностей будет закреплять этот процесс.

Таким образом, на рубеже тысячелетий в мировой системе происходит сложный, достаточно противоречивый процесс. Хотя частная собственность, неразрывно увязанная с рыночным механизмом, сохранится до тех пор, пока господствует принцип обмена, однако положение ее нестабильно. Я уже писал, что в последней четверти XX в. происходило сужение и деформация рыночного механизма вследствие соединения в одном лице производителя и потребителя, расширение работы по заказу, возрастания объема операций в рамках международных организаций, ТНК и т.п. ⁴ В условиях изменений, переживаемых рыночным механизмом, по-видимому будет претерпевать изменения и частная собственность. Будут ли эти изменения большими,

стр. 67

чем переход от индивидуального к акционерному предпринимательству, покажет только время.

Вместе с тем имеются существенные различия в эволюции собственности в развитых и развивающихся странах. В первых диверсификация собственности сопровождается сужением сферы распространения частной собственности, причем главным инструментом этого в 80 - 90-е годы стало формирование индивидуальной или личной собственности. В постсоциалистических странах в связи с переходом к рыночно ориентированному и рыночно управляемому развитию в эти годы наблюдалось замещение государственной и коллективной собственности частной. Если рассматривать положение в рамках такой общности, как Север, то в 90-е годы положение частной собственности стабилизировалось, так как сокращение сферы ее распространения в развитых странах в лихвой компенсировалось ее становлением в постсоциалистических странах, т.е. равнодействующие процессов в различных частях этой общности в известной степени нейтрализовались.

На Юге наблюдалось как сужение ареала частной собственности за счет ее вытеснения новыми видами, так и возрождение ее вследствие размывания архаичных видов собственности. Приблизительные сопоставления показывают, что диверсификация и сужение сферы распространения частной собственности здесь являются ведущими. Поскольку ныне доля стран Юга в мировой системе по таким показателям, как население, производство, валовой внутренний продукт и пр., растет, то они оказывают все большее влияние на мировые процессы. Это означает, что стабилизация частной собственности на Севере не сможет противодействовать тенденции к диверсификации собственности в мировой системе.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Г.К. Широков. Мир на перепутье (расхождение векторов общественного развития: Запад- Восток). М., 2000.

² См., например: World Economic and Social Survey 1997. UN. N.Y., Jule 1997. Chapter V. Economic and Social Role of the State, p. 53 - 76.

³ 5 - 77. Иноземцев. За пределами экономического общества. М., 2000.

⁴ Г.К. Широков. Мировые центры и периферия: пути социально-экономического развития. - Восток. 1998, N3, с. 89 - 99.

Permanent link to this publication: