J. -F. REVEL. L'obsession antiamericaine. Son fonctionnement, ses causes, ses inconsequences. P. Plon. 2002. 285 p.

Имя французского академика Ж-Ф. Ревеля, выходца из школы "Анналов", широко известно историкам. Одно время он был секретарем главы этой школы Ф. Броделя. В 70-х годах стал одним из соавторов энциклопедии "Новая история", составленной под руководством Ж. Ле Гофа. В настоящее время он возглавляет Высшую школу исследований по социальным наукам, входит в редколлегию журнала "Анналы: история, социальные науки". По мнению французских историков, Ревель по праву относится к "поколению интеллократов" - наследников школы "Анналов", которое ифает принципиальную роль в конфликтном сосуществовании с другими направлениями исторической науки. Однако сам Ревель относит себя к тем, кто чаще всего ищет компромисса, синтеза и объективности ¹ .

Рецензируемая книга посвящена причинам и длительности проявления "одержимости антиамериканизмом" (главным образом во Франции, но и в других странах). Книга вышла в свет одновременно с работой другого представителя "интеллократов" из школы "Анналов" Э. Тодда, предрекающего "конец американской империи" и во многом расходящейся с позицией Ж-Ф. Ревеля ² .

Книга Ревеля - продолжение его же труда тридцатилетней давности - "Ни Маркс, ни Иисус", - в которой доказывалось, что "великая революция XX в. - не социалистическая, ее провал был очевиден уже в 1970 г., а либеральная", "мотор и двигатель" того процесса, который позднее получил название "глобализации" или "мондиализации" (с. 33).

В своем первом труде автор настаивал на отсутствии логики у критиков США, которые эту страну "осуждали одновременно за прямо противоположные вещи". В рецензируемой книге Ревель поставил перед собой задачу "дополнить список противоречий, питающих одержимость антиамериканизмом", выявить более глубокие исторические корни этого явления, а также попытаться ответить на некоторые новые вопросы, поставленные современной эпохой. Например, "в какой степени либеральную глобализацию можно ассоциировать лишь с одной Америкой и ее сверхмощью? Добровольно или нет США взяли на себя функцию общественной лаборатории? Проистекает ли эта функция от их "империализма" и "односторонних действий" или же от огромных способностей к инновациям? Не возникла ли американская модель потому, что существует насущная потребность в мировой модели?" (с. 33).

Труд был написан вскоре после 11 сентября 2002 года. Следуя за логикой рассуждений автора, соглашаясь или не соглашаясь с ними, читатель в любом случае погружается в дискуссии,

стр. 172

развертывающиеся в современной французской историографии.

Первая книга Ревеля, переведенная на 20 языков и имевшая успех в США, вызвала острую критику в ряде европейских стран. Тем не менее, спустя 30 лет он продолжил разоблачение "дезинформации в адрес США", которую автор считает не результатом ошибок, всегда возможных и поправимых, а следствием "глубокой психологической потребности для самих дезинформаторов и тех, кто им верит". Подобным образом, пишет он, действовали те авторы, которые "после 1917 г. прославляли страны коммунизма, рисуя фальсифицированный образ реального социализма" (с. 26).

Сам он пытается опровергнуть доводы "одержимых антиамериканской страстью", сопоставляя ряд конкретных форм ее проявления с данными, полученными в результате анализа реальной действительности. Семь глав книги содержат разбор противоречивых, зачастую неверных, а порой и просто тенденциозных, питаемых ненавистью, антиамериканских действий и суждений, "гораздо больше захвативших политиков, культурных и религиозных деятелей, нежели простых граждан" (с. 248). Автор ссылается па мнение историка М. Винока, высказанное в "La Monde" 25 - 26 ноября 2001 г.: "антиамериканизм во Франции исходит от части элиты, а не от народных настроений". В XX в. его питала коммунистическая идеология, а правые интеллектуалы считали Америку "источником конформизма, материализма, буржуазности, бескультурья, преклонения перед деньгами" (с. 250 - 251). По мнению Ревеля, для западной левой интеллигенции было довольно странно исповедовать этот антиамериканизм, поскольку "они-то и жили в тех странах, население которых в большинстве своем отрицало коммунизм и выступало за демократию". Сегодняшний антиамериканизм правых и крайне правых питает нежелание этих политиков мириться с утратой Францией роли "великой державы". Природа антиамериканизма крайне правых, по мнению Ревеля, сходна с позицией левых, не принимающих либеральную демократию и экономику (с. 15 - 16).

Прежде всего Ревель обрушивается с критикой на левых французских политиков, чей антиамериканизм усилился в связи с крахом их собственных идеалов (с. 255). Все правительства Франции последних двух десятилетий XX в. терпели неудачу в вопросах организации системы образования, безопасности и интеграции иммигрантов (с. 145 - 184, 269). Французских экологистов автор называет "леваками и маоистами" (с. 268). Окружающей средой они занимаются не для того, чтобы ее защищать, а главным образом ради "атаки на либеральное общество".

Этот экологизм Ревель называет "идеологическим"; подлинный же появился как раз в США в 1960-е гг. (с. 55 - 56).

Президентские выборы во Франции 21 апреля 2002 г. принесли невиданный успех крайне правым (Ж. -М. Ле Пену). Ревель называет этот результат "унизительным" и считает его свидетельством кризиса недейственной французской демократии: "отжившей Конституции", "неспособности государства научить своих граждан уважать закон", "наличия самой слепой в мире интеллигенции", "сокращения активности населения, убежденного в том, что можно преуспеть в жизни, меньше учась и работая" (с. 267 - 268).

Ревель пишет, что "обессиленная" Европа в целом, ее левые и недалеко ушедшие от них правые, обращаются к антиамериканизму, чтобы скрыть свои собственные ошибки, которые, собственно, и позволили США стать супердержавой (с. 271 - 273). Европейские правители не сумели пресечь терроризм. В течение десяти последних лет европейские вооруженные силы деградировали, "пропасть между Европой и США в области вооружения продолжает расти" (с. 214 - 215). То, что европейцы одобряют в принципе (но не в деталях!) операции США по предотвращению терроризма, Ревелю напоминает отношение к НАТО в годы холодной войны (с. 217). Он убежден, что в настоящее время Европа не может действовать одна, без поддержки США. Даже в интеграционной политике Европы прослеживается тяга к либеральной федералистской модели - по типу США, хотя автор не отрицает, что американской демократии присуще немало ошибок. "Азия, Африка, Латинская Америка могут дать немного уроков демократии, а Европа вообще породила самые преступные режимы XX века" (с. 39). Европейцам лучше задаться вопросом, почему это произошло, нежели критиковать США (с. 40). Ревель усматривает три причины, почему нынешняя глобализация развивается под эгидой США. Во-первых, отрицательно сказались раскол и закрытость европейской экономики Европы в период межвоенный и в годы холодной войны. Во-вторых, социализм показал неспособность управлять экономикой. В- третьих, в первой половине XX в. из-за внутренних противоречий ослабло влияние Европы в мире (с. 82). Европейский союз - "виртуальное объединение". Ревель критикует его за отсутствие инициатив, неэффективность действий, низкие темпы в области внедрения новых технологий. Союз располагает достаточными ресурсами, но не умеет их использовать (с. 83).

В Латинской Америки антиамериканизм "органически связан с историей этого континента", "автоматическим и непримиримым" пора-

стр. 173

жением Южной Америки под натиском Северной (с. 107). Антиамериканские настроения в Африке, по мнению Ревеля, просто неблагодарность со стороны "безответственных" правителей этих государств, увязших в "непрекращающихся гражданских войнах". Акцентируется помощь США Африке (в четыре или даже пять раз большая, чем Европе по плану Маршалла). Но финансовые средства были разворованы или потрачены на "бессмысленные сельскохозяйственные реформы - по коллективистским советским или китайским образцам" (с. 117).

Неприглядная роль в разжигании антиамериканизма принадлежит антиглобалистам. Это не идейная борьба, а "психическая война", уличные побоища. Здесь вовсе не борьба за свободу торговли и передвижения, а атака на либерализм, демократию и США (с. 63). Слияние антиамериканизма с антилиберализмом - типично социалистическая традиция (с. 64). В выступлениях антиглобалистов в 2000 и 2001 гг. Ревель видит попытку "заменить (демократию) силой" (с. 68).

"Молодые" антиглобалисты представляют "старые идеологии". Их атаки "сводятся к критике капиталистической демократии, то есть Америки, которая уже в течение полувека представляет собой наиболее процветающее и созидательное капиталистическое демократическое общество" (с. 68 - 69). Манифестанты сами являются "детьми" либерализма (с. 69). Ревель убежденный сторонник глобализации - распространения под эгидой США ценностей либеральной демократии западного образца.

Автор считает, что "глобализация сопровождает всю историю капитализма" (с. 79). Альтернативы опыту модернизации в экономической, политической и культурной областях, накопленному западными странами, просто нет (с. 216). Мировое сообщество выступает против стремления США "навязать всем свою экономическую и социальную модель", однако, как только в США намечается экономический спад, сразу же возлагает все свои надежды на оживление именно американской экономики, связывая с этим и собственный экономический подъем (с. 61).

Ревель опровергает утверждение, будто глобализация разрушительна. Он возражает Ж. Шираку, заявившему однажды, что глобализация - "прокатный стан для культур", утверждая, что, напротив, она всегда обогащала культуры, тогда как закрытые общества "стерилизовали" их (с. 198 - 199). Ни одно из культурных влияний "никогда не отрицало значимости предшественников, чья оригинальная созидательная деятельность, напротив, стимулировала последователей" (с. 87). Упоминая о "французской исключительности" в области культуры, Ревель пытается доказать, что глобализация в области культуры - не обезличивание последней, а, напротив, сохранение в ней разнообразия (с. 185). Американизация в культуре, отмечает автор, проявляется отнюдь не во всех ее областях. Можно констатировать ее влияние в массовой культуре, развлечениях, отдельных видах театрального искусства, некоторых типах одежды. В культуре же "в узком смысле" - литературе и искусстве - это отнюдь не так.

Наконец, культурное влияние США - вековой исторический процесс. "В каждой эпохе или, по крайней мере эпохе прогресса, существуют общества, являющиеся "общественной лабораторией", предлагающие и испытывающие решения цивилизационных проблем, причем не всегда это бывают хорошие решения, но последние безусловно превалируют". К таким общественным лабораториям автор относит Афины, Рим, Италию эпохи Возрождения, Англию и Францию в XVIII в., а в XX в. США. Поэтому для многих в XXI в. понятие "либеральной мондиализации стало синонимом американизации" (с. 33). Он приходит к выводу, что "американская сверхмощь базируется, с одной стороны, на стремлениях и созидательной деятельности самих американцев, а с другой, - на упадке остального мира, крахе коммунизма, африканских катаклизмах, европейских раздорах, запоздалой демократии в Латинской Америке и Азии" (с. 40). Это во многом, по его мнению, и привело США к тому, что они стали считать себя носителями "мировой миссии" (с. 61). Во Франции подобного рода мессианские настроения тоже существовали на протяжении нескольких веков (с. 61 - 62).

Ревель пришел к выводу: "с одной стороны, антиамериканские страсти восходят к эпохе холодной войны и даже к более глубокому прошлому, а с другой стороны, они есть продукт традиционного левого антилиберализма" (с. 97). "Для многих ненависть к либеральной цивилизации, - пишет Ревель, - ключ к пониманию одержимости антиамериканизмом" (с. 98). В этой связи он останавливается на проблеме исламского терроризма. Называя мусульманский мир "источником современного супертерроризма" ("дитя религиозной идеи фикс"), Ревель обвиняет идеологов мусульманского экстремизма в том, что они, ссылаясь на Коран, "отбрасывают все возможности помощи им в деле борьбы с бедностью: демократию, светскость, интеллектуальную свободу, равенство мужчин и женщин, открытость к другим культурам, критический плюрализм" (с. 117). Лидеры стран демократии, подчеркивает Ревель, не ведут борьбы против ислама, исламисты же громогласно призывают к борьбе против Запада. "Все рассуждения, что надо найти "политическое решение" проблемы

стр. 174

исламского терроризма, покоятся на иллюзорном представлении, будто подобное решение может существовать" (с. 129). Автор же глубоко убежден, что "если и назрела необходимость для демократий пересмотреть свое видение мира в связи с распространением неоисламизма, то ни в коем случае не в духе антиглобализма, антикапитализма и антилиберализма" (с. 138 - 139); постоянная критика США со стороны европейцев и других побуждает американцев просто игнорировать их мнение, причем даже тогда, когда к нему стоило бы прислушаться. Отсюда односторонние действия США на международной арене, признание бесполезности каких-либо консультаций, и т. п. (с. 291 - 293,300). В рассуждениях Ревеля содержится немало убедительной критики антиамериканистов. Вместе с тем его анализу "антиамериканской одержимости" присуща некоторая односторонность. Это связано, видимо, с тем, что следуя традициям школы "Анналов", Ревель не уделяет внимания политической истории, планетарным политическим амбициям США.

Примечания

1. BOURDE G., MARTIN H. Les ecoles historiques. P. 1983, p. 367.

2. TODD E. Apres I'empire. Essai sur la decomposition du systeme americain. P. 2002 (см. реферативный обзор в "Аналитических записках", 2003, N 5).

Постоянный адрес данной публикации: