"Radical History Review". New York. 1978, N 18.

Опубликованная в журнале Среднеатлантической организации радикальных историков статья Л. Манате "Демистификация русской революции" посвящена выявившимся в 70-х годах новым тенденциям в американских буржуазных работах по истории Великой Октябрьской социалистической революции.

Автор отмечает, что и поныне сохраняет силу "фундаментальный консенсус" относительно трактовки причин и значения Великой Октябрьской социалистической революции, который оформился "благодаря соединенным усилиям русских эмигрантов (белогвардейцев, либералов и меньшевиков), всяческих ростоу и бжезинских из разбросанных по стране русских институтов, журналов, книг, конгрессов, субсидируемых ЦРУ, главными фондами и другими официальными и полуофициальными агентствами" (с. 142). В рамках этого "консенсуса" сложилась и определенная "модель" Октябрьской революции как заговора "конспиративной элиты", использовавшей в своих интересах тяготы рабочих и крестьян, "нерешительность Временного правительства" и "замешательство умеренных социалистов". Подобный подход к ленинизму автор называет "мистическим и антиисторическим" (с. 143).

Автор перечисляет причины, обусловившие необходимость нового подхода, состоящего в обращении к проблематике массовых движений и политических организаций (с. 144). Эти причины в его изложении следующие: "увядание холодной войны", "оживление американского радикализма в 60-х годах", приведшее к готовности принять вывод о "закономерности финала, постигшего царскую Россию"; воздействие различных школ "социальной истории", проявляющих интерес к движению "низов"; наконец, обращение к первоисточникам (с. 145). Перед советологами встал ряд вопросов, в частности о классовом самосознании российского пролетариата и крестьянства, их организованности, целях, отношениях между массовыми организациями и большевиками, составе и структуре партии большевиков. Главная задача, по словам Менаше, состояла в том, чтобы на основе изучения этих вопросов вернуться к выяснению основной проблемы: была ли революция "актом воплощения народных чаяний, как утверждают ее сторонники, или же переворотом, "закамуфлированным" советской ширмой" (с. 144 - 145).

Признаком нового подхода являются, по мнению автора, две работы: Дж. Кипа и А. Рабиновича¹ . Менаше считает, что оба они признают "необходимость нового старта в изучении русской революции". В этом смысле обе работы могут быть, по его мнению, причислены к "ревизионистским" (с. 146). И Кип и Рабинович пользуются советскими материалами, и тот и другой стремятся рассмотреть историю Октября на его "нижнем уровне", т. е. преимущественно как массовое революционное движение. Оба они (Рабинович в большей степени) отвергают трактовку Октября как "верхушечного переворота". Но дальше начинается расхождение между ними. Первый использует новый материал для того, чтобы вдохнуть новую жизнь в традиционную советологическую модель Октября. Менаше подчеркивает этот момент и указывает, что Кипом здесь движут совершенно определенные политические мотивы. Его аргументы, говорится в статье, во многом заимствованы из сочинении периода "холодной войны". Рабинович же, по словам Менаше, исходят из вывода о "массовом, открытом, демократическом и гибком характере партии большевиков в 1917 г., что именно и было основным" (с. 154). "Изучая стремления заводских рабочих, солдат и матросов, - пишет Рабинович, - я пришел к выводу, что они полностью соответствовали программе политических, экономических и социальных реформ, выдвинутой больше-

¹ J. L. H. Keep. The Russian Revolution. N. Y. 1976; A. Rabino witch. The Bolscheviks Come to Power: The Revolution of 1917 in Petrograd. N. Y. 1976. Об этих работах см. Н. В. Романовский. Современная буржуазная историография Великой Октябрьской социалистической революции. "Вопросы истории", 1977, N 10; его же. Рецензия на кн. Дж. Кипа. "История СССР", 1978, N 6; его же. Критика фальсификации роли ленинской партии в трех революциях. М. 1979; Ю. И. Игрицкий. Буржуазная советология в современной борьбе идей. "Вопросы истории", 1979, N 11; Г. Л. Соболев. Октябрьская революция в американской историографии, 1917 - 1970. Л. 1979.

стр. 154

виками, в то время как все другие главные политические партии оказались дискредитированными из-за их неспособности осуществить внутренние перемены и немедленно вывести Россию из войны"² .

Менаше направляет главное острие критики против Кипа, "антибольшевистские наклонности" которого привели, как он отмечает, к искажению картины Октябрьской революции. Тот обширный материал, который использовал Кип, на самом деле ведет на "альтернативный путь понимания деятельности большевиков в напряженной революционной атмосфере 1917 г.". Больше всякой другой партия большевиков "отвечала радикализму, известному под названием "революционная демократия". "Совершенно очевидно, - пишет Менаше, - что большевики являлись как объектами, так и проводниками массовой радикализации до и после Октябрьского переворота; они радикализовали массовые организации и сами были радикализованы ими" (с. 147, 149). Точку же зрения Рабиновича Менаше принимает почти целиком. Он считает, что по мере развития событий в 1917 г. общественное мнение России все больше "идентифицировало" большевиков с задачей спасения и углубления завоеваний революции. И именно в этом главным образом "заключалась их жизненность и сила" (с. 150).

Статья Менаше - одно из свидетельств противоречий, которые существуют между сторонниками "новых стартов" в изучении Великого Октября и приверженцами "жестких стереотипов". Историки - "радикалы" выступают как приверженцы нового подхода.

-----

² A. Rabin о witch. Op. cit., p. XVII.

Permanent link to this publication: