М.: НИОПИК, 2000, 145 с.

В середине 1970-х годов автору монографии довелось работать директором Советского культурного центра (СКЦ) и первым секретарем посольства СССР в Судане. Это был период резкого обострения советско-суданских отношений, которые к середине 1977 г. действиями обеих сторон были поставлены на грань полного разрыва. Главной задачей работы СКЦ в Судане, как и в других странах мира, была пропаганда достижений советской науки и техники, культуры и искусства. Многие молодые суданцы, закончившие курсы русского языка при СКЦ, смогли впоследствии получить высшее образование и даже ученые степени кандидатов наук в институтах и университетах многих городов Советского Союза. Как и другие советские организации в Судане, СКЦ действовал в исключительно сложной обстановке, сложившейся здесь к середине 1970-х годов. Она определялась борьбой различных социально-политических сил, выразителями интересов которых являлись многочисленные политические партии, традиционные и новые, профсоюзные, студенческие, племенные, религиозные и другие организации.

Книга состоит из 11 глав, введения и библиографии. Примерно половина глав содержит анализ событий в Судане и советско-суданских отношений, остальные носят характер мемуаров, написанных внимательным, не лишенным чувства юмора наблюдателем, оценивающим с позиций арабиста происходящие вокруг него события.

стр. 188

Чтобы читатель мог ознакомиться с предысторией анализируемого периода, автор описывает главные события в Судане в предшествующие годы, в частности войну между Севером и Югом страны (1955-1972) и июльские события 1971 г., положившие начало кризису в советско-суданских отношениях. Война между Севером и Югом была к тому времени самой острой этнополитической проблемой Судана. Корни ее уходили в колониальное прошлое страны и политику англичан, сознательно противопоставляющих мусульманский Север и христианско-языческий Юг, населенный негроидными нилотскими народностями. В феврале 1972 г. между воюющими сторонами было подписано соглашение о предоставлении Югу автономии в рамках единого государства, а также закон об амнистии всем южносуданским повстанцам, которые прекратят военные действия и вернутся к мирному труду. После этого выходцы с Юга заняли посты в политических и государственных органах страны на разных уровнях. Казалось, что эта проблема, наконец, решена.

Начало кризису советско-суданских отношений было положено неудавшейся попыткой государственного переворота 19 июля 1971 г., предпринятой группой левонастроенных офицеров, за которыми стояло руководство Суданской компартии. Поддержав компартию Судана, Москва тем самым выступила против суданского руководства, в очередной раз продемонстрировав противоречивость своей внешней политики в отношении ряда развивающихся стран.

Последовавшие затем жестокие репрессии против сторонников путчистов и их приверженцев привели к кризису в социально-экономической сфере: замедлились или приостановились начатые преобразования, десятки национализированных в 1970 г. предприятий были возвращены их прежним иностранным и национальным владельцам, выполнение действовавшего пятилетнего плана было практически сорвано. Советские специалисты, работавшие в Судане, по инициативе суданских властей покинули страну.

Обстоятельным образом описана и проанализирована автором попытка государственного переворота 2 июля 1976 г., еще больше обострившая советско-суданские отношения. В монографии, в частности, рассказывается, что через некоторое время после ее подавления на одной из центральных площадей Хартума была устроена выставка захваченного у мятежников оружия (в основном советского производства), ставшая, по замыслам ее организаторов, как бы материальным свидетельством вмешательства СССР во внутренние дела Судана. Суданские газеты в дни работы этой выставки были заполнены публикациями с антисоветской пропагандой. В них утверждалось, что боевики запрещенных партий якобы прибывали из Ливии прямо через пустыню в Судан с советским оружием, пробирались в Хартум группами и поодиночке, снимали дома и квартиры и ждали дня "х", которым и оказался день 2 июля. К этому дню из Ливии же прибыли своим ходом советские джипы ("Уазики") с ракетными установками, ставшие в этот день главной ударной силой мятежников. И хотя советских военнослужащих среди мятежников не было, сообщалось, что организовал этот мятеж Советский Союз, а его проведение координировал аппарат военного атташе советского посольства в Хартуме.

Советская сторона не выступила с опровержением этих домыслов, считая, видимо, что все само собой как-то уляжется. Однако советско-суданские отношения ухудшались, хотя кумачевый стяг с белой надписью "Да здравствует советско-суданская дружба!" продолжал встречать посетителей СКЦ и учащихся, функционировавших при нем курсов русского языка.

В заключительных главах монографии на основе проделанного анализа событий В.И. Гусаров отмечает, что наша тогдашняя суданистика и арабистика вообще, от которых очередной неафишировавшийся провал был практически скрыт, естественно, не могла дать ему научную оценку и сделать объективные выводы. Их усвоение могло бы помочь в будущем избежать или, по крайней мере, снизить негативный эффект подобных ошибок.

По мнению автора, при любом отношении сегодня к событиям середины 1970-х годов, советско-суданская дружба имела явно позитивную составляющую, которая заключалась в знакомстве угнетенного в прошлом народа самой большой по территории африканской страны с историей, экономикой, культурой и другими сферами жизни самой большой по территории страны мира. Многие суданцы, пройдя через СКЦ и курсы русского языка при нем, так или иначе связали свою судьбу с нашей страной и ее народом. В свою очередь многие наши деятели искусства, науки, культуры и других сфер общественной жизни посетили Судан; сотни специалистов работали в Судане по линии экономического и военно- технического сотрудничества. Так что оба народа взаимно обогатили друг друга своими культурами.

стр. 189

Рецензируемая работа содержит оценки происходивших событий не только советских официальных лиц и органов печати, но и суданской стороны, что является весьма важным для объективного восприятия анализируемых событий заинтересованным читателем, и что было невозможно в период, описываемый в книге.

Две последние главы написаны сыном В.И. Гусарова - А.В. Гусаровым (тоже арабистом по специальности) и освещают события, относящиеся к 1980-1990-м годам. Казалось бы, эти главы выходят за исторические рамки обозначенные в названии монографии. Однако, как представляется, доводя анализ общественно-политической жизни Судана до рубежа веков и показывая своеобразные итоги той внешней и внутренней политики суданских правящих кругов, начало которой было положено в 1970-е годы, они выполняют роль своеобразного эпилога-заключения.

Permanent link to this publication: