Формирование пролетариата - один из важнейших процессов генезиса капитализма в России. Особенно сложно он происходил в тех отраслях промышленности, где использовался крепостной труд, в частности на горнозаводском Урале. Обычно пролетариат формируется за счет разорения, экспроприации крестьянства. Но на Урале будущие пролетарии еще с XVIII в. были прикреплены к заводам в силу крепостнических отношений. Сложные внутренние процессы превращали предприятия, основанные на крепостном труде, в капиталистические, и на базе прикрепленного к заводам горнозаводского населения (точнее, лишь части его) происходило становление одного из отрядов рабочего класса.

К сожалению, в комплексе проблема разложения горнозаводского населения и формирования рабочего класса на горных заводах Урала изучена недостаточно, хотя ее отдельные аспекты активно разрабатывались в различные периоды.

Истории горнозаводского населения посвятили свои труды многие советские историки. В довоенный период изучали преимущественно положение заводских людей (заработную плату, продолжительность рабочего дня и т. д.) и их классовую борьбу ¹ . В научный оборот был введен обширный систематизированный материал, который, однако, еще не получил глубокого социально-экономического обобщения.

В послевоенный период, в связи с развернувшейся дискуссией о генезисе капитализма, о социально-экономической природе крепостной промышленности, центр тяжести изучения истории горнозаводского населения был перенесен на исследование использования наемного труда как фактора буржуазного на горных заводах ² . В большинстве случаев применение наемного труда рассматривалось без связи с экономикой производства, без глубокого анализа социально-экономической природы самого найма. Предприятие считалось ровно настолько капиталистическим, насколько крепостной труд в нем заменялся наемным. Лишь отдельные исследователи пытались произвести социально- экономический анализ найма: например, Ф. С. Горовой сравнивал рентабельность крепостного и наемного труда накануне ликвидации крепостного

¹ Пажитнов К. А. Положение рабочего класса в России. Т. I. Пг. 1923; Савич А. А. Прошлое Урала. Пермь. 1926; Г ее сен Ю. И. История горнорабочих СССР. Т. I. M. 1926, и др.

² Кривоногов В. Я. Наемный труд в горнодобывающей промышленности Урала в дореформенный период. В кн.: Наемный труд в горнозаводской промышленности Урала в дореформенное время. Свердловск. 1964; Осколков Г. И. Наемный труд на казенном Камско-Воткинском заводе в 30 - 50 гг. XIX в. - Там же; Путилова М. В. О переходе предприятий Екатеринбургского горного округа на систему найма рабочей силы. - Там же, и др.

стр. 29

права ³ . В последние десятилетия наметилось еще одно направление изучения истории горнозаводского населения: анализ социально-экономической структуры горнозаводского населения. В ряде статей выясняются имущественное расслоение горнозаводских людей, их торгово-промысловая деятельность. Фактически в этих работах горнозаводское население рассматривается как сословие (хоть термин "сословие" в них и не употребляется) ⁴ .

В настоящей статье анализируется разложение сословной структуры горнозаводского населения на Урале и социально-экономические процессы, составлявшие существо формирования рабочего класса на горных заводах, в первую очередь изменения природы наемного труда.

В соответствии с сословной структурой феодального общества горнозаводское население Урала было не классом, а сословием (сословной группой). Поэтому и формирование рабочего класса в горнозаводской промышленности происходило в процессе разложения сословных отношений. Не рассматривая разложение этих отношений, нельзя понять особенности генезиса рабочего класса на Урале. В ходе разложения основная часть горнозаводских людей становилась пролетариями, но небольшие группы пополняли состав торгово-промышленной буржуазии.

Одним из доказательств того, что горнозаводское население в середине XIX в. было еще сословием, может служить широкое распространение в заводских округах промыслов и торговли. Занимавшиеся торговлей и промыслами заводские люди не могли одновременно работать на заводах. Ряд промыслов Урала был исключительно в руках заводских людей: сундучно-подносные (Нижний Тагил и Невьянск), гранильные, производство пожарных машин, все экипажные и красильные заведения. В 1860 г. только сундучные заведения мастеровых выпустили продукции на 48 тыс. рублей ⁵ .

Многие промыслы заводских людей были оформлены в "заведения" с наемными рабочими. В Нижне-Тагильском округе в 1840 - 1850-х годах насчитывалось свыше 100 таких заведений с общим объемом продукции на 100 - 150 тыс. рублей. Владельцы этих заведений иногда имели довольно значительные капиталы: один из них откупился на свободу за 10 тыс. рублей ⁶ . В Верх-Исетском и Невьянском округах уже в 1830-х годах насчитывалось по 200 промышленных заведений заводских людей. Около 150 мыловаренных, маслодельных, кожевенных и иных заведений в 1820-х годах было у непременных работников селения Шарташ, причем капиталы 25 из них превышали 1 тыс. рублей ⁷ .

Прочные позиции занимало горнозаводское население и в торговле. Уральские купцы не предъявляли претензий по поводу конкуренции со стороны торгующих крестьян, но жаловались на торгующих мастеровых. В 1813 - 1824 гг. рассматривалась жалоба екатеринбургских купцов на незаконную торговлю непременных работников, в 1820-х годах - пермских купцов на конкуренцию мастеровых Мотовилихи, обо-

³ Горовой Ф. С Падение крепостного права на горных заводах Урала. Пермь. 1961.

⁴ Кулагина Г. А. К вопросу о руководителях волнений уральских мастеровых. В кн.: Из истории Урала. Свердловск. 1960; Горловский М. А. Из истории вольной промысловой деятельности заводских людей на Урале. В кн.: Генезис капитализма в промышленности. М. 1963; Вагина П. А. Об имущественном положении мастеровых и работных людей Саткинского завода. В кн.: Вопросы истории Урала. Пермь. 1966; Рутман Р. Е. О социальном расслоении рабочих Урала накануне реформы 1861 г. Там же, и др.

⁵ Мозель Х. Пермская губерния. Ч. 2. СПб. 1862, с. 356 - 359. Все денежные суммы приводятся в рублях и копейках серебром.

⁶ Кривоногов В. Я. Разложение сословий и новые источники найма рабочей силы на Урале в первой половине XIX в. В кн.: Вопросы истории Урала. Вып. 39. Свердловск. 1961, с. 73 - 74, 85; Рутман Р. Е. Ук. соч., с. 191.

⁷ Кривоногов В. Я. Разложение сословий, с, 70, 83 - 84.

стр. 30

роты которых в гостином ряду превышают 100 тыс. руб. в год ⁸ . В 1852 г. встал вопрос о крупной торговле мастеровых в Богословских заводах, Екатеринбурге и других местах. Городовые органы и казенная палата пытались штрафовать горнозаводских людей за "незаконную" торговлю. Однако министерство финансов предписало разрешить торговлю мастеровых, ибо им дано "особое" право торговли "в видах водворения промышленности и доставления выгод самим мастеровым" ⁹ .

Столь значительные масштабы торговли и промыслов, конечно, были несовместимы с "обязательными" заводскими работами. "Под названием оброка, взимаемого заводоуправлением с некоторых рабочих - объясняло правление Нижне-Тагильского завода в 1852 г., - понимается взнос последними денег в отправление за себя посредством найма работ, так как некоторые из них, занимаясь торговлей и промышленностью, затрудняются сами лично отправлять работу без расстройства своих дел" ¹⁰ . Такое же объяснение перевода на оброк лиц, занимавшихся ремеслом и торговлей, в 1851 г. было дано правлением Невьянских заводов ¹¹ Перевод на оброк всех желавших освободиться от заводских работ в 1850- х годах стал общим правилом заводских правлений. Это закрепило сложившуюся практику "найма за себя", "увольнения на свое пропитание" ¹² . Увольнялись "на свое пропитание" не только для того, чтобы заниматься торгово-промышленной деятельностью, но и наниматься к названным выше крепостным предпринимателям.

Но, занимаясь торговлей или промыслами, нанимаясь на стороне в "повольные работы", мастеровой или непременный работник перед лицом закона продолжал оставаться горнозаводским человеком. Изменение социально-экономического статуса не влекло за собой изменения сословной принадлежности. Точно так же разорившийся дворянин оставался дворянином, а разбогатевший крестьянин - крестьянином.

Следует отметить, что к началу XIX в. процесс формирования и консолидации этого сословия еще не был завершен. При казенных и посессионных заводах находилась значительная группа приписных крестьян, а при владельческих числилось огромное количество подзаводских крестьян. И тех и других лишь с оговорками можно относить к заводским людям: это были действительно крестьяне, существовавшие за счет своих натуральных хозяйств, которые лишь часть времени должны были отдавать заводам. Указом 1807 г. институт приписных крестьян ликвидируется и выделяются значительно более связанные с заводами непременные работники. Последние уже не имели возможности заниматься "хлебопашеством". На владельческих заводах часть крестьян разорялась из-за постоянного отвлечения от хозяйств, отрывалась от земли и сливалась с мастеровыми. Очень неоднородная вначале по источникам формирования сословная группа становилась более однородной. С 1825 г. статистические данные обычно уже не делят заводское население на мастеровых и крестьян. Но эта консолидация сословия отнюдь не означала его превращения в класс.

Очевидно, что для изучения разложения горнозаводского населения и формирования рабочего класса на горных заводах необходимо исследовать динамику занятости крепостных заводских людей, т. е. определить, какая их часть не привлекалась к "обязательным" заводским ра-

⁸ Там же, с. 81 - 82; ЦГИА СССР, ф. 560, оп. 9, д. 31, лл. 3 - 11.

⁹ ЦГИА СССР, ф. 18, оп. 4, д. 730, лл. 2 - 20; ф. 37, оп. 13, д. 869, лл. 2 - 13.

¹⁰ Нижне-Тагильский филиал Государственного архива Свердловской области (ГАСО), ф. 10, оп. 3, д. 1053, л. боб.

¹¹ Кривоногов В. Я. Разложение сословий, с. 88.

¹² Кривоногов В. Я. К вопросу о развитии капиталистических отношений в горнозаводской промышленности Урала. В кн.: Из истории Урала, с. 171 -172; Осколков Г. И. Ук. соч., с. 234 - 235.

стр. 31

ботам. Учитывая, что некоторые не привлекались по малолетству, старости и инвалидности, следует установить удельный вес "годных", т. е. взрослых трудоспособных мужчин, в общем числе душ мужского пола, и уже от полученной величины вычислять долю незанятых. С. Г. Струмилин полагал, что "годными" можно считать половину душ мужского пола ¹³ .

По нашим расчетам, произведенным на основании материалов, в которых указано число "годных" (найдена средняя величина по пяти округам и пяти отдельным заводам), их долю правильней принять за 60% всех душ мужского пола ¹⁴ . По отдельным заводским округам динамику занятости удалось проследить за период с 1800 по 1861 г., но сводные статистические данные по частным заводам имеются только за 1800 - 1803 гг., 1849 - 1850 гг. и 1860 год. Из этих данных следует, что в начале столетия на частных заводах было свободно от заводских работ не менее 11,4% мастеровых, в середине столетия - около 9%, а в 1860 г. - 23,8%. В условиях прикрепления рабочих к заводам по отдельным заводским округам занятость была намного ниже общего уровня. В начале столетия на Ревдинских заводах было занято лишь 30% душ м. п. (50% "годных"), Каноникольских-19,5% (33% "годных"); в 1860 г. на Невьянских работало 47% "годных", Шайтанских- 21%, Чермозских - 65%, Билимбаевских - 62%. В некоторых же округах до 70% душ м. п. числились занятыми, т. е. к работе привлекались старики и подростки. Следует заметить, что все три даты, к которым относятся рассмотренные сведения, приходились на периоды подъема производства. Естественно, что в периоды спадов занятость существенно сокращалась. Конечно, полученные таким образом данные о занятости приблизительны: доля "годных" по разным округам могла отклоняться от среднего уровня (60%). Но есть серьезные основания предполагать, что реальная занятость была намного меньше зафиксированной в документах. В работе И. Ф. Германа по некоторым заводам и округам, кроме общей цифры "занятых в работах", указывается занятость по операциям. И хотя здесь перечисляются даже такие работы, как "делание метел", "повестка работников" (это поручалось подросткам), "в услужении" и даже "прочие", вторая цифра была намного меньше первой. Так, по Сергинским заводам указаны работы 352 человек из 1511 занятых, по Кыштымским - 493 из 2050 ¹⁵ .

Необходимо также учитывать, что, подавая сведения, конторы нередко вместо реальной занятости исходили из архаичных завышенных норм занятости, а также и то, что в начале века доменные и молотовые фабрики обычно работали не весь год. Известно, что накануне ликвидации крепостного права около четверти занятых работников выполняли "сверхштатные" работы (не имевшие отношения к процессу производства), задаваемые "по причине излишества рабочих рук" ¹⁶. После ликвидации крепостного права число занятых рабочих сократи-

¹³ Струмилин С. Г. История черной металлургии в СССР. М. 1967, с. 326.

¹⁴ Герман И. Описание заводов, под ведомством Екатеринбургского горного начальства состоящих. Екатеринбург. 1808, с. 123, 131; Описание Гороблагодатских заводов. - Горный журнал, 1839, ч. 1, кн. 1, с. 85; Планер Д. Историко- статистическое описание Пермских казенных медеплавильных заводов. - Пермский сборник, кн. 1, 1859, с. 17; Кривоногов В. Я. Наемный труд в горнодобывающей промышленности, с. 70, 74; его же. К вопросу о методах крепостнической эксплуатации на горных заводах. В кн.: Вопросы истории Урала, с. 98; Вагина П. А. Ук. соч.; ЦГАДА, ф 271, оп. 1, ч. 6, д. 3072, лл. 28 - 33; ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 5, д. 128, л. 170 об.

¹⁵ Герман И. Ук. соч; Макшеев А. И. Пермская губерния. Военно- статистическое обозрение Российской империи. Т. 14, ч. 1. СПб. 1852, с. 98 - 102, вед. N 17; Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2, с. 203 - 331.

¹⁶ Рутман Р. Е. К вопросу о численности рабочих кадров горнозаводского Урала накануне реформы 1861 г. В кн.: Вопросы истории Урала. Сб. 8. Свердловск. 1969.

стр. 32

лось вдвое ¹⁷ . С учетом всех этих обстоятельств можно полагать, что доля крепостных безработных на частных заводах доходила иногда до половины общего числа мастеровых, причем эта доля постепенно увеличивалась.

Но в условиях крепостного права избыток рабочих на одних заводах сопровождался их недостатком на других. Поэтому для получения более точной дифференцированной картины нужно рассмотреть динамику занятости в разных заводских округах. Частные округа в этом отношении можно разделить на две категории.

Первая категория - округа крупнейших землевладельцев, у которых, кроме заводов, были обширные вотчинные владения (значительная часть этих владений не входила в состав заводских округов). Это заводы Строгановых, Голицыных, Лазаревых, Всеволожских. Сельские вотчины у них являлись резервом рабочей силы. По мере надобности часть вотчинных крестьян переводилась в число подзаводских, т. е. обязанных выполнять вспомогательные работы при заводах. В течение всего периода в таких округах наблюдался избыток подзаводских крестьян, а следовательно, и заводского населения в целом. Так, у Лазаревых было занято от 22 до 48% заводского населения, у Строгановых - от 35 до 46%, у Голицыных - от 12 до 15%, у Всеволожских - 18% ¹⁸ .

Вторая группа - это заводы без вотчин. Их владельцы не имели на Урале иных владений, кроме заводских округов. Это заводы Яковлевых, Демидовых, Губиных, мелкие заводы Вятской губернии. На них не было (или почти не было) подзаводских крестьян - даже вспомогательные работы выполняли в основном мастеровые. В начале столетия на таких заводах крепостных не хватает. Для исполнения необходимых операций требовалось в 2 - 3 раза больше рабочих, чем имелось "годных" крепостных. Недостаток восполнялся за счет найма. К 1860 г. число заводских людей в этих округах увеличилось в 3 - 5 раз не только в результате естественного прироста, но и покупки крестьян. Теперь крепостное население могло бы обеспечить потребность в рабочей силе, но часть этих крепостных освобождается от работ, а вместо них используется труд наемных рабочих ¹⁹ .

Выяснение вопроса о занятости на казенных заводах в начале столетия осложняется наличием приписных крестьян. Их было в 16 раз больше, чем мастеровых, но они не работали на заводах постоянно. По приблизительным подсчетам, в это время казенные заводы больших излишков рабочей силы не имели. В 1847 г. на этих заводах было свободно от работ 29% всех трудоспособных (в том числе на Боткинском заводе было занято лишь 30% душ м. п., а на Екатеринбургских -

¹⁷ Горовой Ф. С. Ук. соч., с. 44 - 45, 247.

¹⁸ Герман И. Ук. соч.; Огарев И. И. Статистическое обозрение Пермской губернии. - Журнал министерства внутренних дел, 1846, ч. XIII-XIV; Чевкин К. В., Озерский А. Д. Обзор горной производительности России. Сборник статистических сведений о России. Кн. 1. СПб. 1851, табл. 2: Макшеев А. И. Ук. соч., с. 98 - 102, вед. N. 17; Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2, с. 203 - 331; ЦГАДА, ф. 1263, оп. 10, дд. 1175, 1232. лл. 18 - 23, 57 - 61. 99 - 102; ф. 1267, оп. 3. д. 475. лл. 182 - 185; ф. 1278, on. 2, Л. 640, лл. 7 - 11; дд. 946, 1961, 2107, 2214, 2339; Государственный архив Пермской области (ГАПО), ф. 280, оп. 1, д. 204; Кривоногов В. Я. К вопросу о методах крепостнической эксплуатации, с. 98.

¹⁹ Герман И Ук. соч.; Горлов И. Описание Тагильского горного округа. - Ученые записки Казанского университета, 1840, кн. 3, с. 125-134; Огарев И. И. Ук. соч.; Чевкин К. В., Озерскнй А. Д. Ук. соч., табл. 2; Макшеев А. И. Ук. соч., с. 98 - 102, вед. N 17; Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2, с. 203 - 331; О действии горных заводов за 1859 г. Б. г.. б. м. Пермские губернские ведомости (ПГВ), 1841 N 9; 1842, N. 43; ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 3, д. 579; оп. 5, д. 128, лл. 370 - 371; ЦГАДА, ф. 1267, оп. 3, дд. 475, 249; оп. 7, д. 1699; оп. 8, д. 1614; Кривоногов В. Я. Наемный труд в горнодобывающей промышленности, с. 74, 173; Струмилин С. Г. Ук. соч., с. 316.

стр. 33

34%) ²⁰ . В 1860 г. было свободно от работ 25% "годных" заводских людей (в том числе на Пермских занятость составляла 32%, на Екатеринбургских и Богословских - 31% мужского населения) ²¹ .

Таким образом, сведения по отдельным категориям заводов подтверждают, что ко времени ликвидации крепостного права обеспеченность заводов крепостной рабочей силой повысилась, а занятость горнозаводского населения понизилась. Однако известно, что именно к этому времени масштабы применения наемного труда существенно расширились, и на вспомогательных работах он стал господствующим ²² . Чтобы раскрыть это противоречие, необходимо иметь в виду, что причины, условия и социально-экономическая природа разных форм найма были неодинаковы.

1) Принудительный "наем" со стороны практиковался преимущественно в начале XIX в., при недостатке крепостных рабочих. Администрация завода заключала контракт с помещиком, который передавал на время своих крестьян для исполнения заводских работ. Их заработок шел помещику в качестве оброка. В этой форме "найма" капиталистического было не больше, чем при обычной отработке "уроков" заводским населением.

2) "Наем за себя": заводские люди, которые занимались торговлей или промыслом, нанимали других исполнять за себя "обязательные" работы. Аналогичная форма практиковалась в то время и в сельском хозяйстве при отработке барщины. На первый взгляд здесь тоже ничего капиталистического нет: нанимающий не эксплуатировал нанимаемого, он лишь откупался от трудовой повинности. Но организационные формы подобного найма приближали его к обычному капиталистическому найму. Желавшие освободиться от работ не нанимали сами, а платили для этого деньги заводской конторе или подрядчику. При этом положение нанимаемого ничем не отличалось от положения обычного наемного работника. Труд, как правило, оплачивался сдельно, и производительность его была выше, чем при "обязательных" работах. Такая форма найма вызывалась не столько капиталистической перестройкой хозяйства заводов, сколько разложением сословия заводских людей, выделением предпринимательской верхушки. Она практиковалась в течение всего периода - с 1800 по 1861 г., а накануне ликвидации крепостного права приняла повсеместную форму перевода на оброк.

3) Наем своего заводского населения, часто с переводом его на оброк. Именно эта форма и становится преобладающей накануне ликвидации крепостного права. В то время везде (но в первую очередь в округах с избытком заводского населения) заводские крестьяне освобождаются от обязательных работ, которые заменяются для них оброком, а затем нанимаются на те же работы - отрабатывать оброк. При желании заводской человек мог вносить оброк деньгами, зарабатывая их на стороне. Но большинство предпочитало исполнять привычные работы в знакомом месте. При этом феодально-крепостнический элемент эксплуатации труда (оброк) отделялся от капиталистического (продажа рабочей силы). Появлялась возможность перераспределения рабочих между заводами: если платить оброк надо было своему заводчику, то наниматься можно было и к чужому.

4) Вольный "наем со стороны", чаще всего через подрядчиков, практиковался в начале XIX столетия при недостатке крепостных заводских людей. В 1850-х годах он сливается с предыдущей формой: когда администрация переводит крепостных на оброк и нанимает людей

²⁰ ПСЗ, т. 22, 1848. Штаты казенных заводов Урала, 1847 г.

²¹ ЦГАДА, ф. 1267, оп. 3, д. 745; Рутман Р. Е. К вопросу о численности рабочих кадров горнозаводского Урала, с. 102-103.

²² Горовой Ф. С. Ук. соч.; Кривоногов В. Я. Наемный труд, и др.

стр. 34

для исполнения тех же работ, то среди нанимаемых "свои" не отделяются от "чужих".

Таким образом, накануне ликвидации крепостного права разные формы найма сливаются, а вместе с тем сливаются воедино и разные категории нанимаемых.

В начале столетия основной, если не единственной, причиной найма был недостаток крепостных рабочих. Преобладали принудительный "наем" и "наем со стороны". Наем отражал не нарастание капиталистических элементов в социально- экономической природе заводов, а лишь неравномерность распределения рабочей силы в условиях монополии заводчиков-помещиков, т. е. отражал крепостнический фактор. К середине XIX в. преобладает наем "своих" заводских людей. "Обязательный" труд на заготовках становится скорее исключением, чем правилом. Недостаток в крепостных рабочих в это время тоже скорее исключение, чем правило. Поэтому такой недостаток теперь не является основной причиной использования наемного труда. Очевидно, переход к найму был выгоден, экономически эффективен. Этот предварительный вывод подтверждается рассмотрением динамики найма по разным категориям заводов.

В тех округах, где заводчики располагали большими резервами рабочей силы, в начале столетия наемный труд почти не применялся, наем "от нужды" там был не нужен. В последнее же десятилетие перед ликвидацией крепостного права именно в некоторых таких округах все заводские крестьяне переводятся на оброк с последующим наймом. Очевидно, что такой перевод отнюдь не вызывался недостатком в крепостных рабочих ²³ .

В округах, недостаточно обеспеченных крепостными, наемный труд широко практиковался в начале столетия. Иногда наемные составляли половину занятых рабочих. В последующие десятилетия, десятилетия застоя производства ²⁴ , доля наемных в этих округах сокращается, но к середине XIX в. она вновь возрастает, хотя теперь острого недостатка в крепостных людях не было. Более того, наем теперь сопровождается освобождением от работ значительной части крепостных рабочих, и это обстоятельство отчетливо свидетельствует, что его причина не недостаток крепостных. Так, к 1860 г. по трем округам Яковлевых наемные составляли 35% всех занятых, но одновременно больше половины крепостных заводских людей освобождалось от обязательных работ ²⁵ .

На казенных заводах администрация, как правило, не проявляла инициативы в переходе к наемному труду, ибо здесь забота об экономике производства стояла на втором плане - высшие органы неоднократно подчеркивали, что казенные заводы существуют не ради прибылей. Инициаторами найма здесь выступали сами заводские люди, и преобладающими формами были "наем за себя", перевод "на свое пропитание" и "вольную плату"; в 1850-х годах "на своем пропитании" по казенным заводам находилось 4,5 тыс. мастеровых. Дело в том, что эти формы найма освобождали от хлопот заводскую администрацию, которая получала за уступчивость соответствующую мзду, а перед начальством имела возможность оправдаться тем, что она заботится о развитии про-

²³ Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2; Горовой Ф. С. Ук. соч., с. 55, 56, 59, 60 - 61; Кривоногов В. Я. Наемный труд, с. 177; Струмилин С. Г. Ук. соч., с. 316, 328, 329; ЦГАДА, ф. 1278, оп 2, дд. 1952, 1961, 2098, 2107, 2214, 2292, 2339.

²⁴ См. Струмилин С. Г. Ук. соч., с. 324 - 325.

²⁵ Герман И. Ук. соч.; Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2; Пажитнов К. А. Ук. соч. Т. 1, с. 50; Гессен Ю. И. Ук. соч., с. 167; Томилов П. Е. Описания заводов хребта Уральского. В кн.: Горнозаводская промышленность Урала на рубеже XVIII-XIX вв. Свердловск. 1956; Горовой Ф. С. Ук. соч., с. 56, 58, 63; Кривоногов В. Я. К вопросу о развитии, с. 171; его же. Разложение сословий, с. 87 - 88; его же. Наемный труд. с. 38; Струмилин С. Г. Ук. соч., с. 316, 323, 328; ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, ч. 6, д. 2967.

стр. 35

мыслов и благосостоянии заводского населения (это принято было поощрять) ²⁶ .

Таким образом, ко времени ликвидации крепостного права значительная часть заводских людей, занятых преимущественно на вспомогательных работах, в соответствии с теперь уже сложившейся административной практикой, откупается от этих работ и выступает в качестве мелких и крупных предпринимателей, а другая часть, тоже откупаясь от "обязательных" работ, трудится даже более интенсивно, но уже в качестве наемных. Поскольку среди наемных были и мещане и крестьяне, контингент заводских рабочих теперь лишь частично совпадал с горнозаводским населением.

Если бы переход к найму сопровождался существенным увеличением расходов, то администрация заводов вряд ли допустила бы этот массовый переход в середине XIX в., когда он не вызывался недостатком в крепостных рабочих. А поскольку администрация выступала даже часто сама инициатором такого перехода, то, вероятно, он был выгоден. На первый взгляд это кажется абсурдным; бытует представление, что зарплата крепостных рабочих была "символической" и уж, во всяком случае, ничтожно малой по сравнению с зарплатой наемных рабочих. Следовательно, переход к наемному труду должен был сопровождаться резким увеличением затрат. Однако отмеченное представление ошибочно, потому что заводчикам надо было обеспечивать воспроизводство рабочей силы: поскольку хлебопашеством крепостные рабочие не занимались, значит, оплата их труда не могла опускаться ниже определенного минимума. Правда, сказанное не относится к той части заводских крестьян, которые мало привлекались к заводским работам, и поэтому могли сохранять свое натуральное хозяйство. Но, как известно, таких крестьян при заводах становилось все меньше и меньше. Для того, чтобы выяснить, насколько соответствует действительности высказанное предположение относительно выгодности перехода к наемному труду, необходимо рассмотреть затраты на оплату как крепостного, так и наемного труда и сравнить их.

При исследовании динамики оплаты крепостного труда нужно разграничивать работы внутри завода и вне его. Внутризаводские операции, требовавшие высокой квалификации, оплачивались выше, и выполняли их только мастеровые, не занимавшиеся хлебопашеством. Внезаводские работы, преимущественно заготовки и перевозки, оплачивались ниже и выполнять их могли и заводские крестьяне. Массовый переход к наемному труду в 50-х годах XIX в., получивший освещение в литературе, происходил на вспомогательных, внезаводских работах. Перевести на наемный труд внутризаводские работы было затруднительно: нельзя нанять, например, на время кричного рабочего, его надо сначала обучить. Даже квалифицированный мастеровой не мог заменить мастерового другой специальности. Поэтому на внутризаводских работах изменение методов эксплуатации труда было не столь явным и выражалось лишь в изменении форм его оплаты.

Структура внутризаводских работ была различной на разных заводах, поэтому "средние" заработки мастеровых несравнимы. Как известно, на некоторых заводах (но не на всех, ибо закон этого не требовал) семьи мастеровых получали бесплатный провиант. Стоимость этого провианта обычно указывается в составе заработной платы. При этом следует учитывать, что сумма денежной платы и стоимости провианта была в среднем приблизительно равна денежной плате на тех заводах,

²⁶ Описание Гороблагодатских заводов - Горный журнал, 1839, ч. 1, кн. 1. с. 102- 107; кн. 3, с. 373 - 388; Кривоногое В. Я. К вопросу о развитии, с. 172 - 174; его же. Наемный труд. с. 38 - 39, 147; его же Разложение сословий, с. 86; Путилова М. В. Ук. соч., с. 239 - 240; Осколков Г. И. Ук. соч., с. 231,

стр. 36

где бесплатный хлеб не выдавался. Таким образом, провиант не дополнял денежную плату, а заменял часть ее. И это понятно: зарплата мастерового определялась необходимостью обеспечивать воспроизводство рабочей силы. Ее можно было частично выдавать продуктами. Более того, часть платы мастеровые всегда получали продуктами из заводских магазинов, даже если не практиковалась бесплатная выдача провианта (продукты выдавались в счет платы, а потом их стоимость вычиталась из получки). Равновесие зарплаты с провиантом и без провианта было нарушено только во 2 - 3 десятилетиях XIX в., когда в связи с экономическими трудностями и сокращением производства заработная плата упала. Ее не хватало, чтобы выкупить провиант в заводском магазине. Поэтому в те годы введение бесплатного провианта действительно облегчало положение заводских людей и сумма денежной платы и провианта на одних заводах оказывалась больше "чистой" платы на других. Известно, однако, что рост волнений заводских людей заставил выровнять оплату труда.

Более "обременительной" для казенных и посессионных заводов была необходимость выдавать бесплатный провиант не занятым в работах людям, "крепостным безработным". Однако к 1850-м годам были выработаны удобные для заводов формы прекращения выдачи провианта незанятым мастеровым - они переводились на "свое пропитание" и оброк. Иногда администрация переводила "на свое пропитание" даже занятых мастеровых, временно освобожденных от работ ²⁷ .

Рассмотрим изменения оплаты труда мастеровых определенной специальности (средней по уровню оплаты труда и квалификации) - рабочих кричного цеха, членов кричной артели из трех человек, то есть наиболее обязательной и распространенной на заводах профессии.

Средний дневной заработок кричного рабочего с 1800 по 1861 г. увеличился с 18,3 коп. до 44 коп., то есть в 2,4 раза. Рост заработной платы прослеживается по всем заводам. На казенных дневная зарплата кричного рабочего выросла с 17,6 коп. в начале столетия до 56 коп. в 1860 г., на заводах Голицыных - с 18 до 33,7 коп., на Билимбаевских - с 13,1 до 50,5 коп., на Нижне-Тагильских - с 21,8 до 36,3 коп., на Чермозских - с 12,4 до 36,3 копейки. Однако плата кричным рабочим за пуд выкованного железа повысилась в среднем только с 4,7 до 7,7 коп., то есть на 64%. Очевидно, это расхождение отражало рост производительности труда ²⁸ .

Аналогичная картина прослеживается и в доменном производстве. Дневной заработок "засыпки", доменного рабочего средней квалификации, увеличился с 7,8 коп. в начале столетия до 23,4 коп. в 1860 г., то есть на 200%. Плата доменным рабочим за 100 пуд. чугуна увеличилась только па 97% - с 88 коп. до 1 р. 73 копеек ²⁹ .

²⁷ Осколков Г. И. Ук. соч., с. 233 - 235.

^2Н Горлов И. Ук. соч.; Штаты казенных заводов Урала, 1847; Удинцев И. Прбитскнй завод. - ПГВ, 1862, N 27 - 30; Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2. с. 256 - 322; Татар и нив В. Описание заводов и рудников Всеволожского. - Горный журнал, 1862, N 5 - 6; Котляревский И. П. По поводу введения вольного труда на заводах и некоторых предстоящих перемен. - Там же, 1863, N 3, Том и лов П. Е. Ук. соч., с. 155 - 291; Аносов П. П. Собр. соч. М. 1951, с. 59; Байкова С. М. Положение рабочих на заводах Абамелек-Лазаревых. - Труды Института истории АН БССР, Минск, 1958, вып. 3, с. 95; Кривоногов В. Я. Из истории Камско-Воткинского завода. В кн.: Из истории заводов и фабрик Урала. Вып. I. Свердловск. 1960, с. 58 - 60; Коллов А. Г. Заработная плата рабочих казенных предприятий Урала Там же Вып. 2 1963, с. 63 - 64; Горовой Ф. С. Ук. соч.; ЦГАДА, ф. 1263, оп. 10, дд. 1488 1517, 1532, 1546, 1566, 1631, 1646, 1660, 1683, 1776; ф. 1278, оп. 2, дд. 640, 944, 946, 1084, 1282, 1314, 1952, 1961, 2098, 2108, 2204, 2214. 2292, 3839, 4182, 7912, ф 1967, оп 8, д. 1614; ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 5, д. 126; ГАНС, ф. 280, оп. 1, дд. 262, 417, 458, 881

²⁹ Кроме источников, указанных в сн. 28, для расчетов использованы - ЦГАДА ф. 1263, оп. 10, д. 1778: ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 5, д. 125, л. 372об.; оп 11, д 396; ГАПО, ф. 280, оп. 1, д. 626.

стр. 37

Рост заработной платы на горных заводах в литературе уже прослеживался. Так, по данным С. Г. Струмилина, только за 1850-е годы на Гороблагодатских заводах номинальная плата рабочим повысилась почти вдвое ³⁰ . Между тем цены на основные продукты питания (хлеб, крупа, мясо) и предметы потребления оставались почти на том же уровне, что и в начале XIX в. (если исключить спекулятивное поднятие цен на хлеб в 1859 - 1860 гг.). Так, и в начале века и в 1850-е годы пуд ржаной муки стоил 20 - 30 коп., а ячневой крупы - 40 - 50 коп.; цена 1 пуд. овса за это время понизилась с 30 до 25 коп., а 1 пуд. говядины - с 1 руб. 15 коп. - 1 руб. 50 коп. до 80 - 90 копеек ³¹ . Поэтому отмеченный рост заработной платы можно считать реальным.

Дневной заработок на рудниках и приисках почти всю первую половину XIX в. держался на одном уровне - около 10 коп., только в 1850 - 1858 гг. он поднялся до 16 коп., а в 1859 - 1869 гг. - до 23 коп., т. е. на 119% превысил уровень начала столетия ³² .

Дневной заработок работника на заготовке дров увеличился с 6,5 коп. в 1810 - 1830-х годах до 15,5 коп. в 1850-х годах, т. е. на 138%. Плата за куренную сажень дров (объем куренной сажени несколько больше обычного) повысилась за это время даже в 3 раза - с 23,4 коп. до 70 копеек. Эта разница объяснялась истощением естественных ресурсов: о вырубке лесных заводских дач в то время писали много.

Углежог зарабатывал в 1810 - 1830-х годах 7,4 коп. в день, в 1850-х годах- 14,4 коп., т. е. на 95% больше. Затраты же на короб угля с доставкой увеличились с 20 коп. в 1800 - 1810 гг. до 65 коп. в 1851 -1860 гг., т. е. в 3 раза ³³ . Расстояние от завода до лесосек, на которых жгли уголь, все увеличивалось, а плата конным работникам за перевозку угля возросла больше, чем пешим углежогам, сравнявшись накануне реформы с зарплатой вольных возчиков.

Итак, заработная плата крепостных рабочих за полвека увеличилась приблизительно в 2 раза. Чем объяснялось это увеличение? С одной стороны, активные выступления рабочих, требовавших повышения заработной платы, вынуждали администрацию заводов идти на экономические уступки ³⁴ . С другой - сама администрация изыскивала способы материального стимулирования труда, все активнее вводила сдельную и сдельно-прогрессивную систему его оплаты. Растущие масштабы использования наемного труда (причем преимущественно труда завод-

³⁰ Струмилин С. Г. Ук. соч., с. 350.

³¹ Попов Н. С. Хозяйственное описание Пермской губернии. Ч. II. СПб. 1813; Планер Д. И. О ценах на провиант и фураж. - ПГВ, 1860, N 48; Козлов А. Г. Хлебная торговля и динамика хлебных цен на Урале в дореформенное время. В кн.: Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири. Свердловск. 1966; Струмклин С. Г. Ук. соч., с. 350.

³² Штаты и положения для Пермских горных заводов. СПб. 1827; Описание Гороблаподатских заводов. - Горный журнал, 1839, ч. 1, кн. 1; Ханыков Я. Обозрение рудного производства частных Оренбургских заводов в 1838 г. В кн.: Материалы для статистики Российской империи. СПб. 1841, таблицы; Тучемский. Описание Лысьвинского завода. -Горный журнал, 1855, ч. 3, кн. 7, с. 40 - 50; Татаринов В. Ук. соч., с. 252 - 253; Штаты казенных заводов Урала, 1847 г.; Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2, с. 256 - 322; Аносов П. П. Ук. соч., с. 24 - 25; Горовой Ф. С. Ук. соч., с. 99; Кривоногов В. Я. Наемный труд, с. 65 - 66. 74 - 75; ЦГАДА, ф. 1278, оп. 2, дд. 946, 1084, 1282, 1294, 1314, 1952, 1961, 2292; ф. 1267, оп. 8, д. 1614; ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 5. дд. 126, 1357; оп. 7, д. 202; ГАПО, ф. 280, оп. 1, д. 379; ф. 280, оп. 1, дд. 262, 298, 417, 626.

³³ Кроме источников, указанных в сноске 32, для расчетов использованы: Котляревский И. П. Ук. соч.; ЦГАДА, ф. 1263, оп. 10, д. 1239; ф. 1278, оп. 2, дд. 2098, 2107, 2204, 2214, 2339, 4189, 7912; ф. 1288, оп. 1, д. 87; ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 5, д. 126; оп. 11, д. 396; ГАПО, ф 180, оп 1, д. 384.

³⁴ См. Сметанин С. И. Рабочее движение на Урале в 20 - 50 гг. XIX в. В кн.: Из истории рабочего класса Урала. Пермь. 1961.

стр. 38

ских же людей) вынуждали приближать оплату "обязательного" труда к "вольной" плате.

Но затраты на воспроизводство рабочей силы не исчерпывались денежной платой и провиантом. Стоимость дров и лесоматериалов, которые мастеровой получал бесплатно (а после ликвидации крепостного права должен был покупать), составляла до 1 коп. на рабочий день. Подушная подать с земскими платежами, которые администрация платила за мастеровых, в расчете на семью из четырех человек равнялась 2 руб. - 2 руб. 50 коп. во втором и третьем десятилетиях XIX в., 3 руб. - в остальные годы рассматриваемого периода ³⁵ (на рабочий день это составляло соответственно 0,8 - 1 коп. и 1,2 коп.). У крепостного мастерового было приусадебное хозяйство с покосом, занимавшее в среднем от 3,8 до 5,8 десятины ³⁶ . Наемный рабочий должен был бы платить арендную плату за эту землю - 1 руб. 52 коп. - 2 руб. 32 коп. в год (0,6 - 0,9 коп. в расчете на рабочий день).

Таким образом, в данный период для получения величины, сравнимой с заработной платой наемных работников, к дневному заработку крепостного мастерового следует прибавлять 2,7 коп. во 2 - 3 десятилетиях XIX в., 3 коп. - в остальные десятилетия.

Советскими исследователями с достаточной убедительностью доказано, что накануне ликвидации крепостного права заработная плата наемных рабочих лишь немногим превышала оплату труда крепостных. Об этом же свидетельствовала и заводская администрация, и современники - авторы хозяйственных описаний. Так, на Билимбаевских заводах заготовка руды наемным трудом в 1850-х годах обходилась в среднем на 12% дороже, чем крепостным ³⁷ . Администрация Кыновского округа заявляла, что при переходе па наемный труд плата на заготовках не увеличилась ³⁸ . На Сергинско-Уфалейских заводах после ликвидации крепостного права плата на заготовках угля и руды повысилась только на 6 - 7% ³⁹- На Пожевских, Шайтанских и некоторых казенных заводах накануне реформы труд наемных и крепостных рабочих оплачивался одинаково ⁴⁰ .

Однако сопоставление среднего дневного заработка наемных и крепостных рабочих дает совсем иные соотношения и как будто противоречит сказанному. Средний дневной заработок наемного рабочего на вспомогательных работах в 1800 - 1830 гг. составлял 21,7 коп., а в 1851 - 1860 гг. - 36 копеек. Средний заработок крепостного (включая рассчитанные выше дополнения) за те же годы соответственно равнялся 11,8 коп. и 20,7 копейки. Таким образом, в 1850-х годах наемный рабочий на вспомогательных операциях получал в среднем на 74% больше, чем крепостной ⁴¹ . Эта разница, однако, существенно сокращается, если срав-

³⁵ Расчеты сделаны по отчетным (архивным) материалам заводов, указанным в сн. 28, 32 и 33.

³⁶ Рутман Р. Е. Землепользование рабочих горнозаводского Урала накануне реформы 1861 г. В кн.: Вопросы аграрной истории Ура та и Западной Сибири.

³⁷ ЦГАДА, ф. 1278, оп. 2, д. 1972, лл. 11 -12, 26; д. 1967, лл. 20 - 26, 82 - 84; д. 1292, лл. 13 - 15, 48 - 51.

³⁸ Горовой Ф. С. Ук. соч., с. 250.

³⁹ Котляревский И. П. Ук. соч., с. 543 - 544.

⁴⁰ Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2, с. 236 - 238.

⁴¹ См. источники сделанных выше расчетов зарплаты крепостных. Зарплата наемных: Савинов И. Статистический очерк Вятского края. - Вестник Русского географического общества, 1860, ч. 29, с. 25 - 27; Мозель Х. Ук. соч. Ч. 2, с. 235 - 236; Удинцев И. Ук. соч.; Котляревский И. П. Ук. соч., с. 540 - 544, 568; Кеппен А. П. Материалы для истории и статистики железной промышленности России. СПб. 1896, с. 18; Аносов П. П. Ук. соч., с. 24 - 29; Горовой Ф. С. Ук. соч., с. 63; Козлов А. Г. К вопросу о формировании, численности и составе рабочих кадров казенных заводов Урала на рубеже XVIII-XIX вв. В кн.: Из истории рабочего класса Урала, с. 107 - 109; Кривоногов В. Я. Наемный труд. с. 70 - 93, 103 - 113, 153 - 154; его же. К вопросу об аграрных отношениях, с. 216; Путилова М. В. Ук. соч.,

стр. 39

нивать не дневной заработок, а сдельную плату за единицу продукции. Так, средняя плата за вырубку куренной сажени дров в 1800 - 1850 годах составляла при крепостном труде 39,1 коп., при наемном - 82 коп., то есть на 110% больше, а в 1851 - 1860 гг. при крепостном труде - 70 коп., при наемном- 109 коп., то есть больше лишь на 56%. Разница почти совсем сходит на нет при сравнении платы за вольную поставку короба угля и затрат на короб "господской" заготовки. В 1850-х годах на заготовку господского короба тратилось в среднем 94 коп., а "зольный" короб обходился заводам в 97 коп., т. е. лишь на 4% дороже. А между тем в стоимость короба господской заготовки не включались ни подушные подати, ни арендная плата за землю.

Таким образом, весьма существенная разница в дневном заработке крепостных и наемных рабочих значительно сокращалась при сопоставлении сдельной оплаты и сходила на нет при сравнении расходов администрации на готовый продукт. Аналогичная картина наблюдалась и при заготовке руды. В 20 - 40 годы XIX в. 100 пуд. руды, заготовленной крепостным трудом, обходились заводам в 1 руб. 73 коп., при "вольной" поставке - в 3 руб. 92 коп., то есть на 127% дороже. В 1850-х годах 100 пуд. руды "господской" заготовки стоили 4 руб. 37 коп., "вольной" - 5 руб. 85 коп., то есть на 35% больше ⁴² .

Итак, в день наемный рабочий получал на 72 - 74% больше, чем крепостной, а продукт наемного труда обходился администрации в такую же сумму, как и продукт крепостного труда. Это отражало хорошо известный факт, что производительность наемного труда была выше, чем крепостного. Впрочем, при найме практиковались только сдельщина и подряды, а не поденная плата. Поэтому поденный заработок наемных вычислялся лишь по результатам труда. Но, кроме того, как уже отмечалось выше, крепостной рабочий за освобождение от обязательных работ нередко платил выкуп в форме оброка. Этот выкуп погашал часть затрат на оплату наемного труда, делая переход к найму операцией, весьма выгодной для заводов.

Из всего сказанного можно сделать следующие выводы.

Горнозаводское население являлось сословием, или сословной группой, причем состав этого населения не полностью совпадал с реально замятым на заводах контингентом работников, а реальный социально-экономический статус части этого населения не соответствовал сословному положению.

От "обязательных" заводских работ можно было откупаться деньгами, причем в середине XIX в. платежи за освобождение от работ повсеместно приняли форму оброка, феодальной ренты. За оброк заводские люди освобождались не только для "посторонних" занятий, но и для выполнения тех же заводских работ за "вольную" плату. Оброк стал удобным для администрации средством массового перехода к найму па вспомогательных работах. При этом феодально-крепостническая форма эксплуатации труда формально отделялась от капиталистической. И в купеческой хлопчатобумажной промышленности России работали оброчные крепостные крестьяне, которые часть заработной платы отдавали помещику в виде оброка. Отличие состояло лишь в том, что на Урале помещик и капиталист воплощались в одном лице.

Возможность откупаться оброчными платежами от "обязательных" работ расширяла рамки хозяйственной самодеятельности заводского населения, усиливала его имущественную дифференциацию. Оброк да-

с. 239 - 240; ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 5, д. 129, л. 7об.; ЦГАДА ф. 1278, оп. 2, дд. 1952, 1961, 2107, 2108, 2214, 2292, 2339, 7912.

⁴² В расчетах использованы источники, указанные в сн. 41.

стр. 40

вал возможность зажиточной верхушке заняться предпринимательской деятельностью, большинству - выбрать себе эксплуататора.

Как известно, одним из следствий прикрепления заводского населения к предприятиям был значительный избыток рабочей силы в одних округах и недостаток в других. Теперь эти крепостные границы между заводами начинали разрушаться. Часть освобождаемого через оброк и "свое содержание" избыточного горнозаводского населения нанималась на работу в других заводских округах.

Переход к капиталистическим методам эксплуатации был непосредственным проявлением преобразования сословных отношений в классовые, то есть формирования рабочего класса на горных заводах. Этот переход сопровождался увеличением расходов администрации на воспроизводство рабочей силы. Естественным кажется лежащий на поверхности вывод, что расходы увеличились вследствие более высокой оплаты наемного труда. Однако такому выводу противоречит как инициатива администрации в массовом переводе вспомогательных работ на систему найма, так и конкретное сравнение затрат при крепостном и наемном труде. Дело обстояло сложнее. В середине XIX в. существенно повысилась оплата крепостного труда, и переход от крепостного труда к наемному, с учетом более высокой производительности последнего, оказывался экономически эффективным.

Прежние "дешевые" крепостнические методы эксплуатации труда зашли в тупик, стали невозможными в новых условиях. "Самовоспроизводство" рабочей силы через натуральное крестьянское хозяйство уже не обеспечивалось. Обстоятельства требовали увеличения производства, а крепостнические резервы его расширения были уже исчерпаны: невозможно было вовлекать в производство все новые контингенты крепостных крестьян, используя барщинные методы их эксплуатации. Не наемный труд стоил дороже крепостного, а подорожал труд вообще - и наемный и крепостной. Увеличение затрат при переходе к капиталистическим методам эксплуатации, явилось выражением кризиса феодально-крепостнической организации хозяйства.

Permanent link to this publication: