Libmonster ID: KZ-2642

New York: Basic books, 2009, 274 p., 2 maps*.

Роман Федорович фон Унгерн-Штернберг (1885-1921) - участник Гражданской войны в России, Маньчжурии и Монголии в начале XX в. Жизнь этого человека, стремившегося подавить революции и вернуть монархии в Россию и другие страны Европы и Азии, была необычна. Он не достиг своей цели, но без него не было бы современного независимого Государства Монголия. Я не буду здесь останавливаться на личности Р.Ф. Унгерна: об этом сказано во многих публикациях (всего ок. 700). Доступность русских и монгольских архивов после краха социализма в СССР и Монголии открыла то, что ранее было засекречено. Частично это было опубликовано и позволило Дж. Палмеру использовать не только ранее доступные материалы, но и ряд новых. В результате его книга, написанная в жанре нон-фикшн, оказалась очень популярной, и на Западе ее стали рассматривать как научный источник. Появилось немецкое издание (2010 г.), можно ожидать новых. Так что полезно проанализировать ее с научной точки зрения.

Для рецензии я использовал два варианта книги: электронную версию с заголовком, приведенным выше, и бумажную версию: James Palmer. The Bloody White Baron. London: Faber & Faber, 2008, 274 p. Пагинация в обеих совпадает, расхождений в тексте я не нашел, так что не буду их разделять при обсуждении.

Книга состоит из следующих разделов: "Благодарности", "Карты", "Введение", 9 глав, "Эпилог", "Заметки", "Библиография", "Указатель". В главе 1 "Сын крестоносцев и пиратов" дается обзор генеалогии Р.Ф. Унгерна. Глава 2 "Концы мира" посвящена биографии Р.Ф. Унгерна до Первой мировой войны в контексте структуры российского общества, его расслоения и созревания революционной ситуации. В главе 3 "Подвешенный между раем и адом" - цитата из философа Г. Кайзерлинга - рассказывается о первой поездке Унгерна в Монголию и дается краткое описание этой страны, ее народа и религии. Глава 4 "Все разваливается" посвящена Первой мировой войне и участии в ней Унгерна. В главе 5 "Страна трупов" говорится о гражданской войне в Забайкалье в контексте деятельности Унгерна. Глава 6 "Яростный крестовый поход" описывает вступление и боевые действия войск Унгерна в Монголии. В главе 7 "Властитель степи" (похоже на название книги Л.А. Юзефовича "Самодержец пустыни") рассказано о пребывании белых в Монголии; кроме того, в ней дан анализ политических и религиозных взглядов Р.Ф. Унгерна. Глава 8 "Сто тридцать дней" в основном повествует о походе Унгерна в Сибирь и о том, к чему это привело. Глава 9 "Последний авантюрист" посвящена пленению Р.Ф. Унгерна, суду над ним и его казни. В "Эпилоге" описаны сталинские репрессии в Монголии, охарактеризован статус этой страны после революции, приведены сравнения с Тибетом, а также личные наблюдения Дж. Палмера.

Книга читается легко и увлекательно - даже тем, для кого английский язык неродной. Материал распределен логично, приведено много фактов, неизвестных западному читателю. Разбирать достоинства книги я не буду: с большей или меньшей точностью они отражены в ряде хвалебных рецензий - от сетевых ресурсов до крупных газет типа "Sunday Telegraph", "Frankfurter Allgemeine Zeitung" и "Süddeutsche Zeitung". Хотя русскоязычный читатель вряд ли сочтет эту книгу новым словом, Дж. Палмер местами приводит сведения, неизвестные из других источников, но, по-видимому, основанные на свидетельствах очевидцев (например, о том, что с фронтов Первой мировой войны Р.Ф. Унгерн прислал домой свой мундир с дырами от пуль и следами крови - с. 74). Жаль только, что источники указаны не везде.

В то же время в книге есть недостатки. Первое, что бросается в глаза, - некорректное название книги (ошибка повторяется в тексте на с. 1). Унгерн не был "последним ханом Монголии". Известно, что в Монголии "хаан" (т.е. император, или великий хан, правитель государства) - не то же самое, что "хан" (высший княжеский титул, не означавший власти над всей Монголией). Согласно указу Богдо-гэгэна VIII (который как раз и был великим ханом),


* Джеймс Палмер. Кровавый белый барон. Необычная история русского дворянина, который стал последним ханом Монголии. Нью-Йорк: Базик Букс, 2009. 274 с, 2 карты.

стр. 207

Р.Ф. Унгерн получил титул "потомственного великого князя Дархан-Хошой Чин-вана в степени Хана" [Кузьмин, 2004(1), с. 91]. Он стал великим князем, но не монархом Монголии, которым оставался Богдо-гэгэн.

В описании периода до монгольской эпопеи есть следующие ошибки. Неверно, что в Эстонии в период Первой русской революции главной причиной революционного движения было "национальное оживание" (с. 24-25). На самом деле, погромные выступления шли и в других частях Российской империи, хотя одним из компонентов местами был национализм. Выступления в целом были стихийными вне зависимости от удовлетворения предъявляемых требований - главным было найти образ "зла" для мщения [Сухова, 2006, с. 65 69].

Отец Р.Ф. Унгерна был не геолог-любитель (с. 17), а профессионал в этой области по геологии он защитил диссертацию в Лейпцигском университете. Р.Ф. Унгерн получил свою первую медаль не к концу Русско-японской войны (с. 22), а намного позже - в 1913 г. Неверно и то, что в период службы в Амурском полку «его список упоминает разные "инциденты", под которыми надо понимать ссоры, драки и дуэли» (с. 39). В послужном списке и аттестации Унгерна в этом полку нет указаний на инциденты [Кузьмин, 2004(1), с. 50-54]. Дж. Палмер пишет о второй дуэли Унгерна в Благовещенске (первая была в Даурии). Очевидно, однако, что в разных источниках речь идет об одной и той же дуэли. Неверно, что уход Унгерна из Аргунского и Амурского полков был связан с двумя дуэлями (с. 39).

Есть ошибки и при описании деятельности Р.Ф. Унгерна в Забайкалье в Гражданскую войну (например, унгерновцы не рубили пальцы проезжавшим через ст. Даурия, чтобы забрать кольца - с. 93-94, Азиатская конная дивизия была сформирована не в феврале 1920 г. (с. 112), а в 1919 г.). Неверно, что атаман Г.М. Семенов наградил Р.Ф. Унгерна вторым орденом Св. Георгия в марте 1919 г. и повысил до генерал-лейтенанта (с. 101). Этот орден был присужден постановлением Георгиевской думы, а звание генерал-лейтенанта Унгерн получил от Семенова намного позже, в 1921 г., за взятие Урги.

Дж. Палмер даст в целом реалистичную картину антикитайского движения монголов в начале XX в. Подобно многим другим авторам, он везде обозначает империю Цин как Китай. В действительности это было маньчжурское государство, включавшее Китай, Монголию и другие части. Его распад на национальные государства, в том числе Китай, дал Монголии право на самоопределение. Три века в Монголии были не китайский контроль и китайская администрация (с. 45), а чиновники-маньчжуры, представлявшие маньчжурскую династию. Соответственно во времена Галдан-хана западные монголы бросили вызов в Центральной Азии не "Китаю и России" (с. 128), а империи Цин.

Перейдем к описанию монгольской эпопеи. Главные недостатки здесь - необъективность автора и избирательное использование источников. Из мемуаров используются в основном Д. Алешин [Alioshin, 1941] и Н.М. Рябухин [Ribo, Hoover], оставившие весьма неполные и сильно идеологизированные воспоминания. Можно понять, почему автор не использует более полные описания событий Н.Н. Князевым: это сторонник Р.Ф. Унгерна. Но непонятно, почему проигнорированы нейтральные и детальные мемуары М.Г. Торновского, - притом что Дж. Палмер ссылается на публикацию обоих источников [Кузьмин, 2004(2)].

Из книги следует, что все дворяне Монголии согласились на план отмены ее автономии в пользу Китая, разработанный Чэнь И (с. 122). В действительности это была лишь часть высших феодалов. Судя по книге, Богдо-гэгэн VIII был недоволен бесчинствами китайских солдат в Урге потому, что больше не мог ездить на своих машинах на праздники (с. 125). Оказывается, для Богдо-гэгэна VIII всегда главной целью было сохранение своей комфортной жизни (с. 166). Примерно то же писала красная пропаганда. Это неверно. Богдо-гэгэн играл решающую роль в борьбе за независимость Монголии.

Содержат неточности карта и описание операций Р.Ф. Унгерна в Монголии. По мемуарам М.Г. Торновского [Кузьмин, 2004(2), с. 200], он вступил в Монголию не "в раннем сентябре", а 1 октября 1920 г. Подготовка к штурму и бои за Ургу изложены весьма фрагментарно. Вместо этого автор заполнил страницы описаниями (частью недостоверными) отдельных пыток, казней, мелких инцидентов и т.п. Можно узнать и забавную историю со слоном, сбежавшим из зоопарка Богдо-гэгэна: оказывается, слона нашли через неделю на расстоянии в сотню миль пасшимся в стаде верблюдов (с. 151). И это в монгольскую зиму со снегом и при температуре ниже 30 °С!

Ко времени второго боя под Ургой обозы с имуществом Азиатской дивизии находились действительно в районе р. Тола - но не Онона (с. 132), от которого до Урги не 20, а более 200 км. В Урге была не пара тысяч китайских солдат (с. 132), а около 7000 (по М.Г. Торновскому: [Кузь-

стр. 208

мин, 2004(2), с. 211]). После первых поражений Унгерн отступил не в "Зам Курен" (с. 135 и карта) (= Зуун хурээ?), а в Гун Галутай на р. Керулен. Мобилизованных русских крестьян (с. 135) в Азиатской дивизии не было. Случаи чумы от питания сурками (с. 136) не подтверждаются источниками, да и сурки зимой спят, а добывают их летом.

Грабеж монастыря Ламын-Гэгэн-Дэдлэн-хийд унгерновцами (с. 135) не зафиксирован в источниках: глупо было бы грабить монастырь, когда духовенство было одной из опор барона. Также из области фантазии фраза: "Ходили слухи, что он оставил клад после себя, награбленный из монастырей и зарытый где-то в степи" (с. 2).

По мемуарам Д. Алешина изложена история с отравлением врачом А.Ф. Клингенбергом якобы с санкции Р.Ф. Унгерна раненых белых в полевом госпитале. Более достоверные и подробные данные - в мемуарах Голубева и А.С. Макеева: подполковник Лауренц от имени барона приказал фельдшеру Логунову отравить раненых, за что был расстрелян по приказу Унгерна [Кузьмин, 2004(1), с. 448, 529]. Сожжение дезертиров и непокорных рекрутов (с. 137) не подтверждается документами и мемуарами. Дж. Палмер приводит цитату из Д. Алешина о жестокой расправе Р.Ф. Унгерна над солдатами, дезертировавшими во главе с поручиком Ружанским, и над женой последнего (с. 139). Правда, автор не упоминает, что Ружанский перед этим, подделав подпись Унгерна, присвоил 15 тыс. руб. золотом и попытался бежать с женой в то самое время, когда дивизия голодала на морозе. Изнасиловали жену Ружанского, кстати, не монголы-чахары, а унгерновские контрразведчики.

По мемуарам М.Г. Торновского, перед решающим штурмом Урги у барона было не 5 6 тыс. (с. 143), а 1460 человек [Кузьмин, 2004(2), с. 208]. Японцы у Унгерна не служили артиллеристами (например, с. 153), а составляли конную роту (артиллеристами были русские под командой капитана Дмитриева - по тому же Торновскому). Кстати, имя японского офицера было не Хиро Яма (с. 128), а Коутароу Хатакэяма. Нет оснований считать, что главной силой в войсках Унгерна были буряты (с. 195 и др.). Решающий штурм Урги не был вызван случайной ракетой, пущенной кем-то (с. 153-154), а проходил по плану. Главные линии китайских окопов были не у Маймачена (с. 150-151), а у поселков Верхний и Нижний Модочины. Неверно, что унгерновцы два месяца держали костры на горе Богдо-ула около Урги (с. 146): их зажгли за день-два до штурма, чтобы ориентироваться ночью. Статистики о потерях китайцев при штурме Урги нет; приводимые автором цифры (с. 155) - это догадка. Ургу после боев от трупов очищали не солдаты Унгерна, а пленные китайцы (с. 161).

После взятия Урги важнейшими событиями борьбы с китайскими оккупантами были бои в долине р. Тола, около Талын-Улан-хад, Чойрын-хурэ, а также поход на Замын-Удэ. На карте они не обозначены, а в тексте вместо их описания есть лишь перепутанные фрагменты. А ведь эти события последовательно и четко описаны М.Г. Торновским. В районе Замын-Удэ китайцев преследовал не Резухин (который тогда был в Урге), а Унгерн и Мэйрэн Дугаржав. Удэ (= Замын-Удэ) находится не "ок. 20 миль к северу от Урги" (с. 158), а в 592 км к юго-востоку от нее. Говоря о горах трупов вдоль р. Тола (с. 158), Дж. Палмер, видимо, основывается на книге Ф.А. Оссендовского [Ossendowski, 1922]. Это были другие бои, которые вначале действительно вел Резухин - в районе р. Тола около горы Талын-Улан-хад западнее Урги (Замын-Удэ тут ни при чем). История со сдачей и бегством китайцев относится именно к этим боям. У Палмера она перепутана. Китайцы тогда сдались Унгерну, затем часть из них бежала, остальные составили отдельный отряд. Бежавших долго преследовали и частью уничтожили. Цитата из воспоминаний Хаслунда на с. 159 относится к совсем другому, более раннему эпизоду (еще до Улан-хада) - к разгрому китайцев у Чойрын-хурэ (ок. 240 км юго-восточнее Урги). Разгромили их не только монголыхалхасцы, но и унгерновцы, которыми барон командовал лично. Как раз оттуда белые двинулись дальше на юг - на Замын-Удэ.

Ситуация в Монголии в период пребывания там Р.Ф. Унгерна описана неточно. Неверно, что это он восстановил в Монголии пять министерств, эффективно контролировал правительство и был диктатором Монголии (с. 167) [Кузьмин, 2011, с. 200-228]. Столь же неверно, что каждый департамент имел вначале белых представителей от Унгерна (с. 167). Советников в монгольском правительстве было всего несколько, они помогали монголам задолго до Унгерна и отнюдь не были его представителями.

Дж. Палмер находит сходство в действиях Унгерна по регулированию рынка в Монголии с мерами, предпринятыми коммунистами, и объясняет это плохим отношением барона к торговцам (так как последним слишком близки "еврейско-капиталистические идеалы"), захватом Унгерном средств Китайского банка, убийствами предпринимателей (с. 195-196). Это неверно.

стр. 209

Производство после изгнания оккупантов стало как раз налаживаться. Однако Монголия сильно зависела от торговли с Россией и Китаем, а в 1921 г. попала в фактическую блокаду. Регулирование товарно-денежных отношений - обычная мера в таких условиях. Первые бумажные деньги новой Монголии не были "выпущены Богдо-ханом от имени Унгерна". Подлинная история этих денег не та, которую написал Дж. Палмер [Нямаа, Ганболд, 2007].

При описании террора в Монголии Дж. Палмер пишет, что священник Ф. Парняков был убит за сына: тот был красным активистом. На этом он делает акцент и позже (с. 230). Однако Ф. Парняков сам придерживался левых взглядов, помогал коммунистам бежать из России в Маньчжурию, был одним из создателей легальной "крыши" для подпольной работы в Урге, принимал участие в создании подпольного революционного комитета и Информбюро для выполнения секретных заданий [Даревская, 1997]. Вину за жестокое обращение китайцев с русскими в тюрьме и расстрел их в Урге М.Г. Торновский возлагает на красную управу русской колонии, в том числе на Ф. Парнякова [Кузьмин, 2004(2), с. 189].

Описание похода Унгерна в Сибирь дано весьма поверхностно, несмотря на то что, повторюсь, в распоряжении автора были детальные мемуары М.Г. Торновского. Хотя Дж. Палмер старается соблюдать хронологию, она часто нарушается. Например, разный цвет башлыков в разных отрядах унгерновцев появился как раз незадолго до похода на Сибирь (к маю 1921 г.), а не во время стояния на Керулене (зимой 1920/1921 г.) (с. 144). Знаменитый унгерновский приказ № 15 был подготовлен не только Ф.А. Оссендовским, но и некоторыми другими [Кузьмин, 2011, с. 238]. Вместо разбора приказа рациональнее было бы перевести его целиком. Дж. Палмер неточно объясняет истинную причину ввода советских войск в Монголию в 1921 г. (с. 208). Стратегической целью в то время было распространение социалистической революции через Монголию в Китай [Железняков, 2009, с. 202 -209]. После гибели Баяр-гуна под Кяхтой Унгерн искалечил врача Клингенбсрга не за это (с. 207), а обвинив его в неоказании помощи раненым чахарам. П. Сухарев действительно повел свой отряд в Китай, но не вместе с полковником Н.Н. Казагранди (с. 211), а после того, как расстрелял последнего. Монгольский князь Сундуй-гун якобы сказал Унгерну: "Русские, в целом, все плохие люди" (с. 223). Однако ссылка [Кузьмин, 2004(1), с. 208] Дж. Палмером дана неверно: там этого нет. Непонятно вообще, откуда это. Кстати, Сундуй-гун не был позже казнен (с. 237), он умер, сломав ногу после падения с лошади.

Примечательны высказывания автора по национальному вопросу. Некоторые русские дворяне, оказывается, считали себя расой, отдельной от крестьянства (с. 23). Казаки удостоились следующих оценок. После очередного упоминания антисемитизма (правда, на сей раз в связи с небольшим числом евреев в Забайкалье) приводится замечание о "зверстве" казаков, которым они напоминают монголов. Видимо, "обоснованием" этой оценки должна послужить цитата из историка Дж. Кигана о том, что жестокость казаков воскрешала в сознании набеги степных орд, "погребенные в самых темных углах коллективной памяти" (с. 33). Оказывается, "казаки также считались трусами, предпочитающими легкую работу закалывания мужиков и бойни евреев опасностям битвы. Они редко желали встретить какую-либо форму лобового сопротивления" (с. 33). Неясно, правда, как это согласуется с дальнейшим упоминанием храбрости казаков в самоубийственных атаках на укрепления (с. 34). В целом "большинство этнических русских сохраняли глубоко расистское отношение к разным азиатским народам" (с. 36).

Не буду сравнивать отношение к азиатам русских и, например, англосаксов вообще. Лучше приведу суждения конкретно Дж. Палмера. "Этнически русские селяне смотрели на монгольских солдат Унгерна с давним презрением к кочевнику мягкого, оседлого фермера" (с. 106). Первое, что автор указал для столицы Монголии перед ее описанием - это вонь и грязь (с. 44). Дальнейшее описание столицы напоминает нечто среднее между большевистской пропагандой и евроцентризмом. Для монголов "пьянство и хвастовство считались столь же важными", как три главных вида спорта - одна из двух забав наряду с религией (с. 46).

Впрочем, немцам тоже досталось. По мнению Дж. Палмера, российские немцы никогда не считали, что являются частью принявшей их страны, в некоторой степени они оставались колонистами, что порождало "конфликт, полный противоречий". Более того, "балтийское немецкое сообщество было тесно связано с пангерманскими движениями фолькиш и дало замечательно большое число нацистских лидеров и мыслителей" (с. 14-15). Как тут не вспомнить "обоснование" выселения всех немцев из европейской части СССР при И.В. Сталине... В действительности российские немцы, сохраняя свою этничность, считали себя частью России так же, как остальные народы.

стр. 210

В то же время читатель должен с радостью обнаружить, что автор не допускает "критических суждений" в отношении евреев. Более того, последних он приплетает к месту и не к месту (в книге о них говорится на 42 страницах из 274).

Однако с чуждой ему религией Дж. Палмер не церемонится. "История тибетского буддизма - это коррумпированная и византийская афера, как будто сделанная по заказу для того, чтобы соответствовать требованиям старомодного антиклерикализма" (с. 55). Почему же? "Большинство буддистов во всем мире, однако, являются восторженными почитателями всякого рода богов и духов" (с. 3). Основа буддизма в действительности не в почитании богов и духов. Автор, должно быть, крупный религиовед, раз владеет столь необычной статистикой... Так ли это?

Уже из впечатлений Дж. Палмера от трудов иезуитских миссионеров и от буддийского храма во Внутренней Монголии (с. 5-6) видно глубокое незнание им буддизма. Это проявляется во многих цитатах. "Теософия - это тип раздетой и обобщенной версии индуизма и тибетского буддизма" (с. 28). В действительности теософия - не буддизм и не индуизм. "Тибетский буддизм сконцентрирован на магии, секретных учениях, духах и демонах, приобретении особых сил и высшем статусе монаха или ламы" (с. 4-5). В действительности тибетский буддизм это точная тибетоязычная версия позднеиндийского буддизма Махаяны [Далай-лама XIV, 2008, с. 50, 56-57]. Главное в нем самосовершенствование, а не то, что перечислил Дж. Палмер.

«Буддийские теологи, особенно те, которые стремятся продвигать эту религию на Западе, стараются смело кооптировать трупы и черепа и окровавленное оружие в изображения мира и спасения. Их усилия - "Труп, на котором прыгают ногами, представляет смерть материального мира" - неубедительны» (с. 62). На самом деле образы агрессии в буддизме обозначают духовные силы, изживающие неблагую карму и атакующие внутренних врагов омрачения сознания. В буддизме эти образы считаются руководством к действию только во внутреннем (духовном) мире, но никак не во внешнем (физическом). Символами являются также сексуальные образы в тибетском буддизме. Они обозначают необходимость соединения постижения пустоты (санскр.: шуньята) и метода (сострадания) для Освобождения [Кузьмин, 2010, с. 125-126].

Это азы буддизма, которые не хочет понимать Дж. Палмер. Отсюда перечисление им "черных сторон просветленных богов" - тантрических форм божеств (с. 62). Отсюда же и оценки типа "религиозное искусство иногда сбивается на путь откровенной порнографии" (с. 64). Или такие: "Боги обычно изображались в воинственных позах, размахивающими оружием и топчущими трупы, но иногда соединенными вместе в искусные и невероятные атлетические пары, несомненно, для похабного увеселения старших и умудренных жизнью паломниц" (с. 45). Автор связывает с буддизмом жертвоприношения животных в Монголии, где такие "холокосты были неотъемлемой частью монгольского ритуала" (с. 60-61). В действительности мясо основная пища кочевников-монголов. Для того и забивают скот. Перед едой мясо могли вначале посвящать божествам... Но все равно там плохо: "Храмы были везде - темные и дымные" (с. 45).

В иконографии буддизма автор тоже показывает незнание. Ямантака - не бог смерти (с. 47), а, наоборот, победитель смерти. Докшиты (а не "дашгиды") не "духи воздуха" (с. 62), а охранители Учения. Из Внутренней Монголии (точнее, Долоннора) привезли гигантскую статую не Будды (с. 59), а бодхисаттвы Авалокитешвары. Кстати, Дж. Палмер ошибается: зрение Богдогэгэна VIII после этого улучшилось [Кузьмин, Оюунчимэг, 2009, с. 61]. Неверно, что свастика в начале XX в. понималась как антисемитский символ (с. 96). Перечисление, что этот символ "буддийский, эзотерический и антисемитский, который был также очень обычен в Монголии" (с. 96), явно направлено на то, чтобы порицать все это вместе. Параллели между "Протоколами сионских мудрецов" и "эзотерическими религиями Востока" в виде цитаты из Ф. Оссендовского (с. 96-97) неубедительны: последний в буддизме разбирался плохо. Отсюда и неверный вывод, будто Р.Ф. Унгерн использовал свастику не только как "буддийский мотив", но якобы и по антисемитским соображениям, как это будто бы могло делать большинство белогвардейцев (с. 129).

Ни в каких серьезных источниках не говорится, что в Монголии Р.Ф. Унгерна "почитали как бога" (с. 1), а князя Амурсану - как воплощение Махакалы (с. 58-59). Что в Шамбале живет Царь Мира (с. 65), считал Ф.А. Оссендовский, а не монголы. Не доказано, что Далай-лама IV был убит тибетцами за то, что был монголом (с. 5). Неверно, что "влияние теософского языка и идей очевидно, когда бы ни обсуждал Унгерн религию" (с. 29). Теософские идеи приписал ему Оссендовский, тогда как сохранившиеся слова Унгерна соответствуют буддизму, а не теософии.

Незнание буддизма у Дж. Палмера сочетается с примитивной пропагандой против этой религии. Приводя ниже цитаты из его книги, я не буду их комментировать: все это неоднократно опровергалось [Кузьмин, 2010; Кузьмин, 2011].

стр. 211

"Тибетский буддизм проложил некоторые дороги в Китай, но имел плохую репутацию. Народные рассказы часто связывали его с сексуальными ритуалами, человеческим жертвоприношением, коррупцией и кучей других зол. Эта репутация часто приклеивалась к буддизму в целом, но тибетская ветвь приобрела наихудшую. В основном это было связано с религиозной ревностью, похотью и ксенофобией" (с. 124-125). Гомосексуализм "считался совершенно приемлемым пороком среди монгольских монахов" (с. 53). В "доказательство" приводится анекдотическое высказывание японского шпиона в Тибете в 1940 г. "Монахи были уверены, по крайней мере, в полной чаше и комфортном месте, где спать, и храмы были полны дельцами, скапливающими большинство богатства Монголии" (с. 45).

Неудивительно, что Дж. Палмер собрал полный набор компрометирующих сплетен про теократического лидера Монголии - Богдо-гэгэна VIII (с. 52-55). Хотя Палмер пишет, что в этих историях есть преувеличения, "современные монгольские и зарубежные очевидцы" "свидетельствовали о его безжалостности, алкоголизме и жадности" (с. 54). Из этих "очевидцев", однако, приводятся лишь иностранцы с ненадежной репутацией - Ф. Ларсон и Ф. Оссендовский. Опять же неудивительно: достоверные свидетельства "из первых рук" отсутствуют [Кузьмин, 2011, с. 330-335]. Однако в книге Дж. Палмера появляется и нечто новое: оказывается, и Р.Ф. Унгерн (с. 177), и Богдо-гэгэн VIII (с. 55), и Далай-лама XIII (с. 130), и большинство китайских милитаристов (с. 181) были параноидными. Познания в психологии под стать познаниям в буддизме... По ходу дела упоминаются нацистские экспедиции в Тибет. Неважно, что никаких альянсов тибетской теократии с нацистами не было. Важен еще один намек, призванный ассоциировать буддизм с антисемитизмом.

Оказывается, во время коронации Богдо-гэгэна VIII в 1921 г. "Унгерн провозгласил себя реинкарнацией Богдо-гэгэна V, предшественника Богдо-хана, весьма тупой фигуры начала XIX в." (с. 163). Автор сам удивляется абсурдности этого: реинкарнацией Богдо-гэгэна V в то время был Богдо-гэгэн VIII. Откуда такой парадокс? Возможно, из мемуаров Анвана, где, однако, несколько другая формулировка: "В это время очень возвеличивали барона Унгерна - что он является перерожденцем пятого Богдо" [Кузьмин, 2004(1), с. 554]. Кстати, Богдо-гэгэн V - "тупой", или "тусклый" (dull), по мнению Дж. Палмера, - в Монголии был знаменит: его короткое правление известно основанием религиозных училищ и монастырей.

Неверно, что Р.Ф. Унгерн воплотил в реальность те пытки, которые изображались в буддийских храмах (с. 67, 141, 161). Пытки, применявшиеся унгерновцами, были сходны с чекистскими, а не с пытками на буддийских изображениях.

Невежество в области буддизма и пропаганда против этой религии у Дж. Палмера в целом соответствуют стилю сталинистского и маоистского разгрома религий в СССР, Монголии и КНР. К сожалению, это не метафора: в источниках я читал очень похожие "аргументы". Приходит на ум официальная пропаганда КПК ведь автор живет в Пекине. Однако в "Эпилоге" Дж. Палмер, в противоречии с коммунистической пропагандой, объективно описывает репрессии в Монголии, в том числе против религии, проводит разумные параллели с ситуацией в Тибете после его оккупации Китаем...

В книге много и мелких недостатков, например обвинений и грубых слов, далеко не всегда заслуженных. Вряд ли понравилось бы автору книги, если бы они адресовались ему самому: "кровавый белый барон" (заглавие), который испытывает "радость убийства", "мародер с кровавыми руками" (с. 2), "чудовище" (с. 19) и т.д.; Николай II "крайний дурак" (с. 102); правительство Российской империи - "царистский режим" (с. 34) (прямо как в красной пропаганде); книга Краутхофа - "дрянной роман" (с. 243). Фамилия Унгерн-Штернберг обсуждается в странных дискурсах (с. 11, 12). Автор не раз обыгрывает и фамилию Б.П. Резухина друга Р.Ф. Унгерна: "Резун". Впрочем, его знание русского языка не исключает отдельных ошибок: Загорск вместо Загорский, Особая Маньчжурская дивизия вместо Особый Маньчжурский отряд, Евтина вместо Евтин, Дутова вместо Дутов, Бакича вместо Бакич, Гузино Озеро вместо Гусиное озеро (с. 75, 96, 175, 176, 215).

В целом рецензируемую книгу, к сожалению, следует признать идеологизированным пропагандистским сочинением с многочисленными ошибками в фактах и интерпретациях, но не научным источником. Можно пожалеть западных читателей, которые, в большинстве не зная русского или монгольского языков, соблазненные потоком хвалебных рецензий, пытаются использовать эту книгу как историческое пособие. Хотелось бы надеяться, что когда-нибудь автор, отказавшись от стереотипов и заблуждений, перепишет ее заново, исправив ошибки и сделав более сбалансированной.

стр. 212

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Далай-лама XIV Тснзин Гьяцо. Сутра сердца: учения о Праджняпарамите. Элиста: Оксан Мудрости, 2008.

Дарсвская Е.М. Три портрета - три судьбы: исторические очерки. Улан-Батор: Агиймаа. 1997.

Железняков А.С. Монгольский полюс политического устройства мира. М.: Институт социологии РАН, 2009.

Кузьмин С.Л. (сост.). Барон Унгерн в документах и мемуарах. М.: КМК, 2004(1).

Кузьмин С.Л. (сост.). Легендарный барон. Неизвестные страницы гражданской войны. М.: КМК, 2004(2).

Кузьмин С.Л. Скрытый Тибет. История независимости и оккупации. СПб.: Изд. А. Тсрснтьсва, 2010.

Кузьмин С.Л. История барона Унгерна: опыт реконструкции. М.: КМК, 2011.

Кузьмин С.Л., Оюунчимэг Ж. Последний великий хан Монголии // Азия и Африка сегодня. 2009. № 1.

Кузьмин С.Л., Рейт Л. Записки Ф.А. Осссндовского как источник по истории Монголии // Восток (Oriens). 2008. № 5.

Нямаа Б., Ганболд Г. Монголын хоер торийн монгон тэмдэгт (1921 он). Улаанбаатар: Адмон, 2007.

Сухова О. 2006. Бунт и покорность. Общественная психология великороссов в революции 1905-1907 годов // Родина. 2006. № 7.

Alioshin D. Asian Odyssey. London-Toronto- Melbourne Sydney: Cassell and Co., Ltd., 1941.

Ossendowski F. 1922. Beasts, Men and Gods. 1922 // http://www.gutcnbcrg.org/filcs/2067/2067-h/2067-h. htm

Ribo N.M. [Рябухин H.M.] The Story of Baron Ungern Told by His Staff Physician. Hoover Institution, Stanford University, CSUZXX697-A.

стр. 213

© biblio.kz

Permanent link to this publication:

https://biblio.kz/m/articles/view/JAMES-PALMER-THE-BLOODY-WHITE-BARON-THE-EXTRAORDINARY-STORY-OF-THE-RUSSIAN-NOBLEMAN-WHO-BECAME-THE-LAST-KHAN-OF-MONGOLIA

Similar publications: LKazakhstan LWorld Y G


Publisher:

Urhan KarimovContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://biblio.kz/Karimov

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

С.Л. КУЗЬМИН, JAMES PALMER. THE BLOODY WHITE BARON. THE EXTRAORDINARY STORY OF THE RUSSIAN NOBLEMAN WHO BECAME THE LAST KHAN OF MONGOLIA // Astana: Digital Library of Kazakhstan (BIBLIO.KZ). Updated: 22.11.2024. URL: https://biblio.kz/m/articles/view/JAMES-PALMER-THE-BLOODY-WHITE-BARON-THE-EXTRAORDINARY-STORY-OF-THE-RUSSIAN-NOBLEMAN-WHO-BECAME-THE-LAST-KHAN-OF-MONGOLIA (date of access: 05.12.2024).

Found source (search robot):


Publication author(s) - С.Л. КУЗЬМИН:

С.Л. КУЗЬМИН → other publications, search: Libmonster KazakhstanLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Urhan Karimov
Astana, Kazakhstan
113 views rating
22.11.2024 (13 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
ИСЛАМСКИЙ КАПИТАЛ В ПОЛЕ РЫНОЧНОЙ АКТИВНОСТИ
8 hours ago · From Urhan Karimov
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РОЛИ ХАНА И ХАРАКТЕРЕ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ У МОНГОЛОВ В НАЧАЛЕ XIII в.
9 hours ago · From Urhan Karimov
И. Д. ЗВЯГЕЛЬСКАЯ. БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЙ КЛИНЧ. КОНФЛИКТЫ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ И ПОЛИТИКА РОССИИ
17 hours ago · From Urhan Karimov
ОТ ДОМАШНЕГО НАСИЛИЯ ДО ПОЛИТИЧЕСКОГО ТЕРРОРИЗМА
17 hours ago · From Urhan Karimov
О ПОЛОЖЕНИИ И СТАТУСЕ АРАБСКОГО ЯЗЫКА НА КОМОРСКИХ ОСТРОВАХ
19 hours ago · From Urhan Karimov
СПИСОК СТАТЕЙ, ОПУБЛИКОВАННЫХ В ЖУРНАЛЕ "АРХЕОЛОГИЯ, ЭТНОГРАФИЯ И АНТРОПОЛОГИЯ ЕВРАЗИИ" В 2007 ГОДУ
2 days ago · From Urhan Karimov
АМУЛЕТЫ ИЗ ЕГИПЕТСКОГО ФАЯНСА С ТЕРРИТОРИИ ГОРНОГО АЛТАЯ
2 days ago · From Urhan Karimov
КУШАНСКИЕ И КУШАНО-САСАНИДСКИЕ МОНЕТЫ ИЗ ЛЕБАПСКОГО РЕГИОНА (по материалам археологических исследований в области Амуля)
2 days ago · From Urhan Karimov
ПАМЯТНИК АТЛЫМСКОЙ КУЛЬТУРЫ НА РЕКЕ ЕНДЫРЬ
2 days ago · From Urhan Karimov

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

BIBLIO.KZ - Digital Library of Kazakhstan

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

JAMES PALMER. THE BLOODY WHITE BARON. THE EXTRAORDINARY STORY OF THE RUSSIAN NOBLEMAN WHO BECAME THE LAST KHAN OF MONGOLIA
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: KZ LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Digital Library of Kazakhstan ® All rights reserved.
2017-2024, BIBLIO.KZ is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Kazakhstan


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android