DR. GERHARD LAEHR. Die Anfänge des russischen Reiсhes. Politische Geschichte im 9und 10 Jahrhundert, Berlin 1930.

ГЕРГАРД ЛЕР. Начало русского государства. Политическая история IX - X веков. Берлин 1930, с. 145.

Оживление интереса германской науки к русской истории принесло за последние годы ряд статей и книг по вопросам русского прошлого. Одной из последних новинок является рецензируемая книга, составляющая 189-й выпуск серии "Histonche Studien"

Учитывая обширность литературы о происхождении русского государства, автор тем не менее считает, что политическая жизнь первых веков русской истории еще не получила достаточно целостной обработки. Задачей рецензируемой книги и является "изложить политическую историю русского государства от его основания до введения христианства, на основании критического анализа источников", причем основное внимание уделяется русско-византийским отношениям.

Действительно, вопросы внешнеполитической жизни древней Руси, затрагивавшиеся всеми почти исследователями, до сих пор не были представлены в связном изложении, и в этом смысле работа, предпринятая Г. Лером, вполне целесообразна. Тем большего можно было бы ожидать от книги, автор которой подходит к разрешению проблемы во всеоружии методов исторической критики текста, созданных германской наукой; а критический анализ текста является необходимым условием при построении любых гипотез истории древней Руси. Однако уже ознакомление с оглавлением книги заставляет современного советского читателя лишний раз взглянуть на титульный лист и с удивлением констатировать, что книга переизданием не является и вышла действительно в 1930 г.

Монография состоит из шести глав: 1) Предистория, где изложены общеизвестные данные о славянском расселении на русской равнине 2) Норманны в восточной Европе. 3) Основание русского государства. 4) Игорь и Ольга. 5) Святослав. 6) Владимир.

Уже самая классификация материала напоминает нам даже не Ключевского, а Соловьева. Ближайшее знакомство с содержанием работы свидетельствует, что методологический уровень автора тоже застыл приблизительно на 50-х г.г. прошлого столетия.

Г. Лер не может обойти существующих данных о двух направлениях норманской колонизации и торговли: волжско-арабском и днепровско-византийском. Он понимает, что в основе образования Киевского государства лежат международные торговые связи. Но для него вопрос ставится не причинно, а телеологически. Нужно было, чтобы Россия стала оплотом Европы против азиатских кочевников; такова ее всемирно-историческая миссия. Как и всякий телеолог, Лер любит задаваться вопросом: "Что было бы, если бы.." и с ужасом предъявляет себе, как изменилась бы картина исторического процесса, если бы русское государство образовалось на Волге. Говоря о хозяйственных связях Киева и Византии, он замечает: "Все более и более, открывалось всемирно-историческое значение основания русского государства на Днепре, а не на Волге" (с 39). Три основных факта должны были соединиться для создания нового государства: славянское население, норманская государственность и византийская христианская культура. Страшно подумать, что было бы, если бы Святослав, увлекшись своими волжскими завоеваниями, перенес столицу на Волгу (это кажется автору вполне возможным, так как хозяйственного значения киевского пути на запад он не понимает, почему и болгарские походы Святослава

расценивает, как бессмысленную авантюру) Русские язычники могли с одинаковым успехом подвергнуться обработке ислама, как и христианства: "Блеск Константинополя мог померкнуть пред великолепием Багдада" с (62).

Все однако обошлось благополучно. Победила византийская ориентация, и историческая миссия России была выполнена (автор не забывает упомянуть об исконности русской восточной политики, сопоставляя походы Олега, Игоря, Святослава и Владимира с русским великодержавным напором на Турцию XIX - XX вв.). Крещением Руси была обозначена новая веха европейской истории (с. 88), и на этом и закончилось образование русского государства.

Методологическая ценность общего построения Г. Лера ясна. Но, несмотря на это, кое-что в его работе может представить интерес. Хотя его изложение нигде не подымается над уровнем простого прагматизма, хотя экономическая и социальная структура древней Руси остается и для него тайной за семью замками, все же собранные им факты внешней политики могут подсказать русскому историку некоторые новые выводы и обобщения. Международные связи древней Руси марксистской историографией не освещены, и в предстоящем изучении придется воспользоваться и фактами, собранными Г. Лером.

Нельзя отказать автору в хорошем знакомстве с литературой вопроса, которой он пользуется впрочем довольно тенденциозно. Так, "норманнистское" разрешение проблемы происхождения Руси он приемлет целиком, совершенно игнорируя все возражения "южной" теории. Зная все основные работы предреволюционного периода по истории киевской Руси (М. Грушевского, А. Е. Преснякова, М. Д.. Приселкова и др.), автор ни разу не пользуется работами М. Н. Покровского, очень слабо осведомлен автор о послереволюционной литературе вопроса - об этом он и сам упоминает в предисловии книги.

Некоторые соображения по мелким, преимущественно хронологическим вопросам (им посвящены отдельные экскурсы в конце книги), кажутся довольно убедительными. Здесь следует отметить, что в анализе византийских и западных источников Г. Лер гораздо сильнее, чем в анализе источников русских. Несмотря на наличие в числе его пособий обеих основных работ Шахматова, интерпретация летописи подчас грешит большой наивностью (с. 20 - 21, 49 и др.). Курьезно также его представление, что первые киевские князья именовались "великими князьями". В русской историографии этот титул позднейших летописцев давно разоблачен.

И еще один вывод из рецензируемой книги среди приводимой автором в примечаниях литературы назван ряд послереволюционных работ западных историков России, у нас неизвестных. Следует как-то организованнее поставить библиографирование "россики", тем более, что западная литература последних лет недостаточно представлена даже в наших центральных книгохранилищах.

И Троцкий