К рубежу XX и XXI столетий народы Азии и Северной Африки добились заметных результатов в политическом, экономическом, социальном и культурном развитии. По сравнению с первым периодом после окончания второй мировой войны, ставшим точкой отсчета современной истории, в их положении произошли существенные сдвиги.

Колониальное и зависимое политическое состояние сменилось суверенным, подверженным неровно и своеобразно протекающим процессам демократизации; примитивное по большей части хозяйство уступило место экономике, сочетающей достаточно совершенные и эффективные приемы и способы производства с менее изощренными; вместо аграрной по преимуществу структуры хозяйства и соответственно почти абсолютному преобладанию деревенского населения утвердились различные формы сосуществования индустриальных и аграрных секторов, сельских и городских поселений; традиционная система общественной жизни с характерным для нее зависимым и приниженным положением женщин, а также представителей этнических и социальных меньшинств трансформировалась в систему с более высоким статусом традиционно зависимых групп и на этом фоне наметилось изменение ряда важнейших демографических показателей; почти сплошь неграмотное население сменилось поколениями людей, обладающих не только навыками чтения и письма, но и достаточно высоким уровнем общих и специальных знаний, а узкая образованная элита пополнилась за счет выходцев из более широких слоев.

Таковы лишь некоторые итоги эволюции Востока за вторую половину XX в. В развитии наметившихся тенденций видятся благоприятные перспективы. При этом нельзя не замечать серьезных изъянов и ограничителей поступательного движения, способных затормозить или даже повернуть вспять развитие всех или части азиатских и североафриканских стран и народов.

1. ПРОБЛЕМА ВОСТОКА КАК РЕГИОНА

Для целей данной статьи, написанной в связи с подготовкой тома VI "Истории Востока", очертания или "наполнение" региона даны заранее - это страны Азии и Магриба (Северной Африки) ^1. . Между тем в отечественной литературе последних лет встречаются иные трактовки понятия "Восток" и его "состава". Так, историк Л.С. Васильев включает в него все страны Азии и Африки ² . Экономисты-политэкономы (Г.К. Широков, В.Г. Растянников и др.) чаще всего отождествляют Восток с развивающимися странами, исходя из типологической представительности большин-

* Автор выражает искреннюю признательность Информцентру Всемирного банка в Москве и лично Т.Б. Пиуновской за помощь в сборе материала для данной статьи.

стр. 66

ства восточных государств для совокупности развивающихся (менее развитых) экономик ³ . Чуть ли не в явном виде включение не только Африки, но и Латинской Америки в Восток допускает В.А. Зарин ⁴ . Историк- экономист В.А. Мельянцев пользуется термином "Восток" или в расширительном (Азия и Африка), или в близком к принятому здесь значении, а страны Африки включает в понятие "Юг" ⁵ . Близким к этому во многом оказываются по "наполнению" регионы А.И. Неклессы, но они построены на иных, не историко-экономических, а экономико-типологических принципах - под Глубоким Югом, например, последний имеет в виду не государства Африки, а самые бедные и отсталые страны мира, находящиеся, по большей части там, но также в некоторых ареалах Азии и Латинской Америки ⁶ . Для политолога-геополитика К.С. Гаджиева в регион Востока входит и Россия, так как он до определенной степени совмещает понятия традиционного Востока и Востока периода "холодной войны" ⁷ .

Такой разброс мнений (перечисленные выше примеры далеко его не исчерпывают) заставляет искать основания для выделения региона в указанном выше составе. Что объединяет страны Азии и Северной Африки? По какому принципу или признакам их можно классифицировать как входящих в одну группу (не лишне будет заметить, что регион здесь в соответствии с международно-политическим подходом понимается как набор, совокупность государств) ⁸ .

Представляется, что Восток, т.е. государства Азии и Северной Африки, целесообразно трактовать как историко-географический и культурно- цивилизационный регион.

Исторически наибольшие основания для того, чтобы называться Востоком имеет Азия. Как отмечал академик В.В. Бартольд, понятия "Восток" и "восточный" впервые появляются у римских авторов (Помпеи, Тацит). Под Азией они стали понимать часть света к востоку от Африки и Европы, при этом оба последних названия появились у греков, и те Африку (Ливию) иногда относили к Европе ⁹ . В отличие от древности в средние века, после завоевания северных районов Африки арабами, "Восток" распространился далеко на запад, потеснив Европу и "отобрав" у нее Испанию. Это наступление Ближнего (от Европы), мусульманского Востока в западном направлении сочеталось с его движением в сторону далеких стран, лежащих на восток от Аравии и достигаемых по большей части морским путем. Именно в период зрелой арабо-мусульманской экспансии (в первой половине второго тысячелетия н.э.) выделяемый нами регион в наибольшей мере, пожалуй, обладал чертами геополитической целостности (в контексте тогдашней международной политики). Впрочем и в дальнейшем он не потерял определенной общности с точки зрения межнациональной политики, экономики и культуры.

Географически регион имеет выраженную смещенность на юг, так как именно в южных районах Евразийского материка и на прилегающих к нему с юго-запада, юга и юго-востока полуостровных и островных территориях концентрируется преобладающая часть населения, находятся основные очаги восточных цивилизаций и наибольшее число государственных образований, в том числе крупнейшие - Индонезия, Индия, Египет и др. Однако на востоке региона центр тяжести размещения населения и политико-экономического влияния несколько выравнен в пользу более умеренной (северной) природно-климатической зоны. Это касается прежде всего Китая, Японии и корейских государств. Впрочем, морской климат делает условия обитания достаточно суровыми лишь на небольшом пространстве обитания жителей этих государств. "Северная дуга" Востока захватывает Монголию, Казахстан, отчасти Киргизию, и затем "уходит" в широтно более южный, но высокогорный, гористый и пустынный ареал (остальные государства Центральной Азии, Афганистан, отчасти Пакистан, Иран, закавказские государства, Турция).

В культурно-цивилизационном отношении регион Востока отличается от других как место зарождения и наибольшего распространения трех современных мировых религий - ислама, индуизма и буддизма. Они в сочетании с местными религиозными и религиозно-философскими системами образуют исламский, индобуддийский и буддо-конфуцианский ареалы, которые в свою очередь распадаются на несколько культурно-цивилизационных комплексов (арабо-, ирано-,тюрко- и индо-мусульманские, индусский, ламаистско- буддийский, тхеравадо-буддийский, сино-конфуцианский, японский, индонезийско-малайзийский и т.д.). Культурно Восток

стр. 67

отличается от Запада тем, что хотя он и является родиной христианства, единственной религии последнего, различные христианские церкви имели и имеют для него лишь периферийное значение (исключение составляют Филиппины и отчасти Республика Корея).

С господствующими религиями связаны не только богослужебный язык и священные тексты, но и вполне определенная традиция, находящая проявление в сфере духовной и материальной культуры, в этике и политике, в семье и быте, образцах поведения. Именно это в совокупности и создает основу заметных цивилизационных особенностей.

Рассматриваемый регион сохраняет также определенное геополитическое значение. Однако оно за последние полвека стало заметно меньше. По окончании второй мировой войны вопрос о деколонизации занял одно из главных мест в повестке дня мировой политики. Восток представлял собой сердцевину колониального и зависимого мира. Освобождение от прямой и косвенной политической несамостоятельности протекало на протяжении всей второй половины XX в. в разнообразных формах и в различное время. Старая система, в основном заморско-европейского, территориально- административного доминирования, уступила место новой системе косвенного (путем предоставления военно-экономической и организационно- консультативной помощи) преобладания двух конкурирующих центров силы, идеологического и экономического влияния. Ни один из них не принадлежал Востоку, но если США возглавили западноевропейско-атлантический блок, то СССР постарался встать во главе восточноевропейско-евразийского объединения (не называя его таковым), включающего азиатские страны, прежде всего Китай. Смещенность второго блока на восток, связанная также с промежуточными историко-географическими и культурно-цивилизационными характеристиками Советского Союза, обусловила известный эмоциональный крен стран Востока в его пользу. Однако воспользоваться этим обстоятельством в полной мере Москва не смогла из-за экономической слабости и политико- идеологической догматичности. Добившиеся независимости народы Азии и Северной Африки попытались использовать ситуацию размежевания в индустриально более развитом мире для консолидации своих позиций, символом и апофеозом чего можно считать конференцию 1955 г. в Бандунге. Именно в тот исторический момент максимальной была геополитическая роль Востока в границах, более или менее совпадающих с рубежами региона, выделяемого в данной работе.

С начала 1960-х годов в связи с разладом в отношениях между Пекином и Москвой второй блок вступил в стадию полураспада, задержанного, впрочем, кризисными явлениями, охватившими "первый мир". В условиях примерного равенства сил двух сверхдержав и возглавляемых ими блоков возросла роль нейтральных, неприсоединившихся стран. Государства Азии и Северной Африки, образовали ядро "третьего мира", а крупнейшие среди них, прежде всего Индия и Египет, выдвинулись в число его лидеров, став инициаторами создания Движения неприсоединения.

С рубежа 1960-1970-х годов значение Востока как более или менее единого геополитического региона начинает неуклонно снижаться. Этому способствуют его внутреннее размежевание, в частности, появление центров экономического преуспевания в лице богатых нефтью стран Аравии, и расширение ареала суверенных незападных государств за счет Африки и Океании. В последней трети XX в. усложнилась также политическая структура азиатско- североафриканского региона за счет увеличения более чем в полтора раза количества государственных образований, преимущественно в районе Персидского залива, в Закавказье и в Центральной Азии.

Распад СССР не только "высвободил" новую группу азиатских государств, но и оттенил наметившиеся ранее изменения в геополитическом положении стран Востока. На заключительных этапах "холодной войны" они находились в зонах "пробы сил" между главными ее участниками. Такими были в 1960-1970-х годах Ближний Восток и Индокитай, а в 1980-е годы - "дуга нестабильности" на участке от Йемена до Афганистана. По мере ослабления одной из сторон глобальной конфронтации

стр. 68

увеличивалась геополитическая роль региональных центров силы, целиком принадлежащих ареалу Азии и Северной Африки. К Китаю - первому из самостоятельных азиатских геоигроков - добавилась Индия, а также Иран, Ирак и Саудовская Аравия. В исламском мире с середины 1980-х годов наметились контуры над- (мета-) государственного радикального движения, типологически отдаленно напоминающего революционно-коммунистический интернационал.

Появление на Востоке нескольких центров силы и влияния - один из факторов ослабления геополитического значения региона в качестве единого целого. Другим фактором является уменьшение международной роли России, так как именно она, занимая сердцевинное положение в материковой Евразии, придает смысл "конструкции", состоящей из государств, расположенных по периметру ее южных сухопутных рубежей и границ территории, на которую "естественно" (ввиду отсутствия природных преград) распространяется ее влияние. Наконец, третий фактор состоит в размывании самой оппозиции Запад-Восток, ее наложении на дихотомию Север-Юг, связанную прежде всего с различием в уровнях экономического и социального развития.

2. ВНУТРЕННЯЯ СТРУКТУРА РЕГИОНА И ЕГО МЕСТО В МИРЕ

Восток можно разбить на ряд субрегионов. Если мысленно двигаться с запада на восток, то первый из них, Северная Африка (Магриб), включает пять государств -Марокко, Алжир, Тунис, Ливию и Египет. Помимо географической смежности их объединяет сходство природно-климатических и экологических условий (аридная и пустынная зоны), "нарушает" которые до определенной степени лишь расположенная на востоке субрегиона долина Нила. С исторической точки зрения это ареал распространения арабо-мусульманской, а позднее османской государственности. Османское господство, довольно формальное на его последнем этапе потеснил в XIX в. европейский колониализм, который долгое время существовал в симбиозе с властью Порты и лишь после первой мировой войны стал доминирующей внешней силой. Безусловным единством отличается этнокультурный состав населения, благодаря преобладанию во всех странах субрегиона арабов-мусульман, соседствующих по южной кромке ареала с африканскими, берберскими прежде всего, элементами.

В табл. 1 представлены некоторые суммарные данные о субрегионе "Северная Африка" в конце XX в. Из них видно, что его отличает относительно небольшая, вдвое меньше, чем среднемировая, плотность населения. Демографические параметры государств региона также вдвое меньше мировых. В субрегионе сосредоточено чуть более 2% мирового населения, а так как среднедушевые доходы примерно в два раза уступают общемировым, то на него приходится лишь менее 1% всемирного ВНП.

Второй субрегион, Юго-Западная Азия, включает 12 государств, расположенных на Аравийском полуострове (юго-западном полуострове Евразии), а также к северу и востоку от него. В Присредиземноморье находится единственное неарабское государство субрегиона - Израиль, а также Ливан, Сирия и Иордания (подробные сведения об арабской Палестинской автономии в большинстве международных изданий пока отсутствуют). Кроме занимающего Месопотамию Ирака и крупнейшей по территории и центральной по местоположению Саудовской Аравии, в ареале насчитывается еще пять небольших государств Залива (Кувейт, Бахрейн, Катар, Объединенные Арабские Эмираты и Оман) и более крупный по населению Йемен. Субрегион отличает сходство исторического развития, связанное прежде всего с исламом, значительное этнокультурное единство, одинаковость экологических условий, отчасти нарушаемая лишь в районах, примыкающих к Средиземному морю и в Двуречье Тигра и Евфрата.

стр. 69

Таблица 1

Восток и его субрегионы - некоторые агрегатные параметры, 1998

Примечание: 1.В этой и последующих таблицах первая из двух цифр обозначает средний для группы стран показатель, а вторая - взвешенное по населению среднее значение.

Источники: World Development Report 1999/2000. World Bank. Wash. - N.Y., 1999. P. 230-231; World Development Indicators. World Bank. Wash. - N.Y., 2000. P. 10-11; The World Almanac and Book of Facts 2001. N.Y.,2001. P.760-858.

Из данных табл. 1 следует, что население субрегиона при сходной с Магрибом средней плотности в большой степени рассредоточено по отдельным государственным образованиям. По душевому доходу ареал главным образом благодаря добыче и экспорту нефти и других энергоносителей, оказался (несколько неожиданно) самым благополучным на Востоке, превосходящим в этом отношении даже Восточную Азию, включая высокоразвитую Японию. Почти вдвое более высокий, чем среднемировой, уровень дохода обеспечивает создание около 2% всемирного ВНП. Вместе с тем страны субрегиона отличаются разным уровнем дохода -наряду с богатыми Израилем, Кувейтом, Катаром и ОАЭ, имеются крайне бедные (Йемен) и довольно бедные государства (Сирия, Ливан, Ирак). И если взять взвешенные по населению средние показатели душевых национальных доходов, то они оказываются не выше среднемирового уровня.

В третий субрегион - Западную Азию - включены Турция, Иран и Афганистан. Эти страны охватывают широкую полосу от проливов, разделяющих Европу и Азию (небольшая часть Турции находится в Европе), до отрогов Гиндукуша и восточной части Иранского нагорья, которые служили границей "исторической Индии". В отличие от только что рассмотренных субрегионов. Западная Азия характеризуется размытостью границ и разобщенностью на страновые сегменты. Турция, Иран и Афганистан сами по себе весьма сложны по историко-географическим и этнокультурным характеристикам. Объединяет их, до определенной степени, помимо географической смежности и известного природно-экологического сходства, переплетенность исторических путей развития, а также принадлежность к мусульманскому миру.

По сведениям, собранным в табл. 1, субрегион оказывается достаточно населенным (самым большим из до сих пор рассмотренных) с весьма близкой к среднемировой плотностью населения.

стр. 70

Турция и Иран по агрегатным показателям экономического развития очень близки друг к другу. Афганистан сильно отстает и принадлежит по показателям национального дохода к самым бедным государствам мира. Доля подрегиона в мировом номинальном ВНП (т.е. рассчитанном на основе обменных курсов национальных валют) едва превышает 1 % при доходе на душу населения вдвое меньше среднемирового. Показатели дохода, исчисленные на основе паритета покупательной способности валют (ППС), оказываются выше, они лишь на треть уступают среднемировым, а его удельный вес в мировом продукте, оцененном на основе ППС превышает 2%.

Четвертый субрегион включает 8 постсоветских государств Закавказья и Центральной Азии. Географически они принадлежат срединному в широтном отношении материковому ареалу, а по сравнению с другими подрегионами находятся в северной части Евразии. Надо заметить, что три республики Закавказья, или Южного Кавказа, - Грузия, Армения и Азербайджан - нередко причисляются и сами себя относят (подобно Турции и Израилю) к Европе, участвуя в работе различных европейских организаций. Да и центральноазиатские государства во многих международных классификациях фигурируют в составе Европы. Однако с учетом вышеобозначенных критериев все они в большей мере относятся к Азии и Востоку.

Образуемый ими вместе с Центральной Азией подрегион оказывается самым небольшим по числу жителей, но благодаря огромной площади Казахстана территориально вполне сопоставим с другими. Субрегион отличает самая низкая плотность населения (почти втрое ниже мировой, хотя эта плотность - в случае вычета Казахстана - почти совпадает с последней: 49 человек на кв. км) и малое число жителей в среднем на страну. По номинальному ВНП страны ареала оказываются в числе весьма бедных, но данные о подушевом доходе, исчисленном на основе ППС, свидетельствуют о более высоком уровне жизни и экономического развития. Впрочем, и в этом случае они почти втрое уступают среднемировым (см. табл. 7).

Страны Южной Азии, образующие пятый субрегион, представляют собой во многих отношениях наиболее компактную и однородную систему. Сказывается то, что три его основные государства (Пакистан, Индия, Бангладеш) чуть более полувека назад составляли части единой политической структуры - колониальной Индии. Физико-географическое, природно-климатическое и культурное единство нарушается религиозным разнообразием. По субрегиону пролегает едва ли не самая значимая сегодня в геополитическом плане линия цивилизационного разлома между индо-буддийским и мусульманским мирами. Индия, как центр субрегиона, единственная граничит со всеми другими составляющими его государственными образованиями, среди которых, помимо вышеназванных, два островных (Шри-Ланка и Мальдивы) и два высокогорных (Непал и Бутан).

Южная Азия - один из двух самых населенных подрегионов Востока, где проживает более пятой части мирового населения. Это ареал с самой высокой плотностью населения, превосходящей среднемировую в шесть с половиной раз и самым низким на Востоке доходом на душу населения. По объему номинального национального дохода, создаваемого в субрегионе, он находится на уровне Юго-Западной Азии (примерно 2%). При измерении дохода на основе ППС размеры ВНП оказываются заметно выше, составляя около 6% мирового продукта.

В отличие от "естественного" южноазиатского подрегиона. Восточная Азия при-родно-географически более разнообразна. Но, как и в Южной Азии, тут наблюдается значительное культурно-цивилизационное сходство и есть доминирующий центр -Китай, третья по площади и первая по населению страна мира. Благодаря ему субрегион вдвое-втрое превосходит территории других ареалов Востока (см. табл. 1). Помимо КНР (в его базовые параметры международная статистика включает Тайвань) в субрегион входят Монголия, два корейских государства и Япония. Если территориально центр рассматриваемого ареала несколько "смещен" на север, то демографически он тяготеет к югу, к тихоокеанскому побережью Евразийского материка (его полуостровной "дуге") и островам. В демографическом плане субрегион - бесспорный лидер не только Востока, но и всего мира. В нем сосредоточена почти четвертая

стр. 71

часть жителей Земли при плотности населения (несмотря на громадную площадь) в два с половиной раза выше сред немировой.

На крупнейшем архипелаге субрегиона расположена Япония - одно из самых богатых и экономически развитых государств мира. Благодаря этому доход на душу населения в Восточной Азии почти вдвое выше среднемирового, а его удельный вес в мировом продукте приближается к 20%. Впрочем, взвешенные по населению средние показатели значительно скромнее, оказываясь ниже мировых, в первую очередь вследствие весьма низкого номинального дохода на душу населения в Китае. Душевой доход с учетом покупательной способности валюты в КНР существенно выше, и это благоприятно сказывается на средних для региона параметрах дохода, но взвешенные по населению они все же не дотягивают до среднемирового уровня.

Последний седьмой субрегион Юго-Восточной Азии включает 10 государств, расположенных на юго-восточном для материка полуострове Индокитай (с включением в него Мьянмы) и "продолжающих" его в южном тихоокеанском направлении островах и архипелагах. В отличие от двух подрегионов, о которых речь шла выше, ЮВА не имеет бесспорного центра. Крупнейшим по площади и населению государством является Индонезия. Достаточно внушительны по этим показателям Мьянма (Бирма), Таиланд, Вьетнам и Филиппины. Остальные государства невелики по населению и территории, особенно Сингапур и Бруней, а среднее число жителей на страну совпадает с показателем для мира в целом.

Из табл. 1 видно, что плотность населения в подрегионе более чем вдвое выше мировой, а доход на душу населения (как номинальный, так и на основе ППС) превышает среднемировые показатели. В ЮВА создается примерно такая же доля (около 2%) мирового номинального ВНП, как и в Южной и Юго-Западной Азии, но удельный вес дохода на основе ППС существенно выше (4.5%). Следует иметь в виду большой разброс в межстрановых показателях экономического развития, наличие крайних вариантов бедности (Мьянма, Лаос, Камбоджа) и богатства (Сингапур и Бруней).

Если брать Восток в целом (см. табл. 7), то на него приходится 62% населения земного шара, т.е. примерно две трети жителей планеты. При этом его площадь составляет лишь 28% земной суши, а плотность населения в среднем в два с небольшим раза выше мировой. Восток отличается относительно небольшим числом государственных образований (всего четверть общего числа), при том, что их средние размеры более чем в три раза крупнее. Доля стран Азии и Северной Африки в номинальном мировом ВНП превосходит четверть, а в глобальном доходе с учетом покупательной способности валют еще выше - больше трети. Средние показатели как номинального дохода на душу населения (по официальному курсу валютного обмена), так и рассчитанного на основе ППС у стран Востока лишь несколько ниже мировых.

Таковы некоторые общие, главным образом экономические итоги, достигнутые странами Востока к рубежу XX в. и их положение на общемировом фоне. Ниже мы детальнее рассмотрим результаты политической, экономической, социальной и культурной эволюции указанных государств, которых они добились главным образом за вторую половину прошедшего столетия, а в заключение коснемся перспектив их развития.

3. ДОСТИЖЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

После окончания второй мировой войны на Востоке существовало лишь 11 государственных образований с правом самостоятельного решения основных вопросов внутренней и некоторых - внешней политики. К ним относились королевство Египет (при сохранении там британских военных баз), королевство Ирак, Саудовское королевство, имамат Йемен, Турецкая Республика, Иранская монархия, королевство Афганистан, королевство Непал, Монгольская Народная Республика, Китайская Республика и королевство Таиланд (Сиам).

стр. 72

Ни одно из названных государств не обладало возможностями для проведения вполне независимого международно-политического курса, свободного от решающего влияния какой-то одной внешней силы. Отсутствие выбора - суть несвободы, сочетавшейся в данном случае с невысоким уровнем политического самосознания массовых и элитарных слоев. Эволюция в последующую эпоху происходила по трем главным линиям: борьба за достижение и укрепление национального суверенитета, за расширение прав населения в руководстве государством и за усиление влияния на принятие решений международного характера.

К концу XX в. общее число суверенных государств в выделенном нами регионе достигло 50. Большинство из них (17) после окончания второй мировой войны были английскими колониями. Кроме того, Ливия находилась в сфере двойной ответственности Великобритании и Франции. Наиболее "английскими" по политическому происхождению (т.е. "выросшими" из британской системы управления) были субрегионы Юго-Западной (семь государств), Южной (шесть) и Юго-Восточной Азии (четыре). "Выходцами" из французской зоны прямого и косвенного господства нужно считать восемь образований, главным образом в Северной Африке (три, а с Ливией четыре государства), Юго-Западной (два) и Юго-Восточной Азии (три). Советскими по происхождению являются 8 государств Закавказья и Центральной Азии. Кроме того, к числу стран Востока, образовавшихся в зоне послевоенного контроля СССР, относится КНДР. Из ареала политического господства США "вышли" три государства: Филиппины, самое старое их колониальное владение, Республика Корея и Япония. Наконец, еще одно из освободившихся от внешнего подчинения государств, Индонезия, принадлежало Нидерландам.

Первая европейская колониальная держава - Португалия, сохранив свои владения на Востоке дольше, чем многие другие метрополии, не "породила" ни одного самостоятельного государственного образования в рассматриваемом нами ареале. Крупные колонии вплоть до своего поражения во второй мировой войне имела Япония, но непосредственно от нее эстафету государственности не несет какое-либо государство - ни обе Кореи, ни Тайвань (не признанный международным сообществом в качестве суверенного), ни, разумеется, временно оккупированные ею в 1940-1945 гг. страны ЮВА. Германия потеряла немногие свои колониальные приобретения еще после первой мировой войны, а Испания - и того раньше. Италия уступила контроль над Ливией после падения режима Муссолини в 1943 г.

На втором, вслед за суверенизацией, направлении политического развития, а именно демократизации, страны Востока также добились к рубежу веков немалых результатов. На последнюю четверть XX в. пришлась, по С. Хантингтону, "третья демократическая волна" ¹⁰ . Преобладание в мире демократической тенденции над автократической отразилось на эволюции, по существу, всех стран Востока. При этом нужно иметь в виду два обстоятельства: неравномерность в развитии процессов демократизации и запоздалое наступление демократической волны. Проявления последней обнаружились главным образом с конца 1980-х годов.

Если брать символическую власть, то к числу монархий в регионе по-прежнему принадлежит значительное число государственных образований, включая Японию, а также Камбоджу, которые с точки зрения конституционного устройства относятся к странам парламентской демократии (конечно, камбоджийский конституционный механизм по зрелости несопоставим с японским). Число абсолютных монархий (крупнейшая из них - Саудовская Аравия) равняется пяти, и все они находятся в мусульманском ареале. Конституционно-монархические режимы существуют в семи странах, из них лишь Таиланд и Непал могут быть отнесены к группе демократических (с избираемым прямым путем парламентом).

Авторитарные режимы разного типа господствуют в семи государствах. Политический режим Ливии и Ирака нужно, очевидно, считать популистским, Мьянмы - военным, Туркмении - популистско-посткоммунистическим, КНР и Вьетнама - посткоммунистическим с элементами плебисцитарной демократии, а КНДР - коммунистическим.

стр. 73

Если исключить расколотый на враждующие лагеря Афганистан, то в остальных 30 странах преобладают республиканско-демократические порядки. Но в значительной части из них (семи) они сочетаются с авторитарными чертами популистского (Сирия), теократического (Иран), посткоммунистического (государства Центральной Азии) и военного типа (Пакистан). Впрочем, и в большинстве из оставшихся 23 государств продолжается противоборство демократических и авторитарных тенденций. К числу более или менее устоявшихся демократий можно отнести лишь меньшинство, включающее Индию, Японию, Турцию, Египет и ряд средних и небольших государств.

Несмотря на сохраняющиеся и в демократических странах элементы авторитаризма, еще раз подчеркнем успехи, достигнутые в целом на всех направлениях, характеризующих демократию как определенный режим власти. К их числу, согласно известным критериям, относятся выборность должностных лиц (включая самых высоких); свободные, честные и часто проводимые выборы; свобода выражения мнений; альтернативные источники информации; автономия ассоциаций; всеобщие гражданские (политические) права ¹¹ .

Третью линию политического развития, рост влияния стран региона в международных делах, охарактеризовать и трудно, и легко. С одной стороны. Восток бесспорно стал играть существенно большую роль в мировой политике к концу века по сравнению с его серединой. Мало того, что увеличилось число самостоятельных участников международно-политического процесса, возросли к тому же сила и влияние наиболее крупных государств региона, добившихся весьма больших или достаточно заметных успехов в экономике, военно- технической и культурной сферах. С другой стороны, конфигурация сил на мировой арене не претерпела существенных перемен. В экономико- политической области господствуют государства Запада, к которым присоединилась пока лишь одна восточная страна - Япония. Стратегически (военно-политически) и в начале XXI в. доминируют державы Запада и Севера, хотя Китай давно вступил в ядерный клуб, а Индия, и вслед за ней Пакистан, стоят на его пороге (точнее, как непрошеные гости переступили через него). Решающее слово остается за Западом и в сфере глобальной информационно- технической политики и в плане контроля за основными потоками мирокультурной, особенно научно-инновационной деятельности.

Несмотря на последние обстоятельства, прогресс в плане повышения роли Востока в мировых делах несомненен. Об этом свидетельствуют и привлекающие к себе время от времени повышенное внимание рассуждения о уже происходящем перемещении центра тяжести мировой политики в Азию и неизбежном ускорении такого процесса в XXI в.

Вместе с тем далеко не все страны Востока оказывают заметное воздействие на решение международных вопросов, а те, в свою очередь, имеют разное значение с точки зрения жизненных интересов отдельных государств. Все это, впрочем, характерно для почти любой их группы и связано с целым набором обстоятельств (постоянных и меняющихся). Одним из главных являются размеры страны (демографические и военно-экономические), от которых во многом зависят ее притязания и интересы. Другим фактором нужно считать втянутость в споры с соседями и региональные (межгосударственные) конфликты. Еще одно обстоятельство - исторически сложившиеся представления о миссии государства-нации, ее взаимосвязи с культурно- идеологическими процессами в мире в целом и (или) в его отдельных регионах.

Исходя из этих общих критериев (которые, без сомнения, могут быть уточнены и детализированы) государства Востока в первом приближении распадаются на несколько групп (кластеров).

В первую из них входят Индия, Китай и Япония. Это страны, проводящие внешнюю политику глобального типа, принимающие участие в решении основной части проблем международных (межгосударственных) отношений и мировой политики. Они отличаются максималь-

стр. 74

ной диверсификацией внешних связей, т.е. имеют политико-дипломатические отношения, по существу, со всеми государствами планеты и принимают участие в работе ведущих межгосударственных организаций, как всемирных (ООН, МВФ, ВБ, ВТО и т.д.), так и макро-(кросс-) региональных (АТЭС, региональный форум АСЕАН и т.д.).

Вторую группу составляют, по нашему мнению, 13 государств, втянутых в решение крупных глобально-региональных конфликтов и проблем. В их число входят сами конфликтно-проблемные страны - Израиль, Ирак, Афганистан и КНДР. Остальные девять государств этой группы тесно взаимосвязаны (соседствуют) с первыми четырьмя или же по культурно-идеологическим причинам (Саудовская Аравия) участвуют в решении связанных с ними проблем наряду с глобальными державами (к последним, наряду с отмеченными выше, относятся США, ведущие страны Европы и Россия). Для всех стран Востока второй группы характерны значительная диверсификация внешних связей в сочетании с их избирательностью (политико-идеологической).

На третьем, регионально-локальном уровне строят свою внешнюю политику 16 средних и небольших стран Востока, не являющихся субъектами (игроками) в глобально-региональных делах. Некоторые из них могут быть, однако, связаны с конфликтами, которые затрагивают одну из глобальных держав (как, например, Грузия связана с Россией из-за Чечни), или находиться в конфликте друг с другом (Армения и Азербайджан). В силу этого они оказываются втянуты в глобальные процессы или (что взаимосвязано) втягивают глобальные державы в решение своих проблем. Существенна для них диверсифицированность внешнеполитических связей, свидетельствующая об определенной зрелости, продвинутости политического развития.

К четвертой категории принадлежат оставшиеся 18 государств, небольших по совокупности физических и военно-экономических признаков. Среди них - вышедшие к рубежу веков из полосы острых и затяжных кризисов Йемен и Камбоджа, а также такая довольно значительная по численности населения и ряду других параметров страна, как Филиппины. Эти государства характеризует направленность внешнеполитических связей преимущественно на одного или двух глобальных и(или) глобально-региональных игроков и несвязанность на данном этапе развития с крупными и острыми межгосударственными проблемами и конфликтами.

В целом же можно отметить, что степень диверсифицированности внешнеполитических связей стран Востока в течение половины XX столетия многократно возросла. На первых порах они поддерживали контакты преимущественно с какой-либо европейской метрополией или державой- победительницей во второй мировой войне. В годы холодной войны большинство государств ограничивало свои политически значимые связи с одной из двух систем биполярного мира, но по мере ее затухания Китай и Индия образовали самостоятельные центры силы и влияния, а Япония обрела субъектность в качестве быстро развивающейся крупнейшей экономической державы. В постбиполярном мире наблюдается дальнейшее расширение спектра отношений, установленных азиатско-североафриканскими государствами с внешними контрагентами.

4. НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ

К рубежу веков экономика стран Востока претерпела существенные изменения по сравнению с положением в середине прошлого столетия. Тогда почти повсеместно она характеризовалась преобладанием аграрного сектора. Промышленность в отдельных странах (Иран, Ирак, Саудовская Аравия) была представлена такими, по существу, "первичными" отраслями, как нефтедобыча, а в сфере торговли и услуг ("третичный" сектор) доминировала мелкая частная торговля. Спрос на произведенный в национальных границах продукт определялся по преимуществу потребностями личных и небольших частных хозяйств, в то время как норма сбережений (а с ней и темпы роста) оставались весьма низкими. Общий невысокий уровень производства лишь очень редко (портовые и островные государства) позволял иметь значительный экспортный коэффициент (отношение экспорта к ВВП).

стр. 75

Таблица 2

Структура ВВП стран Востока на рубеже веков, 1998, % от ВВП

Примечания: 1. без Ливии; 2. по семи странам - Израиль, Сирия, Ливан, Иордания, Саудовская Аравия, Кувейт и Йемен; 3. по двум странам - Турция и Иран (по последнему данные за 1980 г.); 4. без Туркмении и Таджикистана; 5. без Мальдивской республики и Бутана; 6. без КНДР, данные по Японии за 1980 г.; 7. без Мьянмы и Брунея.

Источник: World Development Report 1999-2000. World Bank. Wash. - N.Y., 1999. P. 250-255.

Как следует из табл. 2, к концу прошлого века сельское хозяйство перестало играть преобладающую роль в экономике большинства стран и регионов Востока. На него в среднем приходилась пятая часть произведенного в Азии и Северной Африке продукта (добавленной стоимости). Причем только в трех субрегионах (Закавказье и Центральная Азия, Южная Азия и Юго- Восточная Азия) в аграрном секторе производилось свыше 20% ВНП, а если брать не средние, а средневзвешенные показатели, то это характерно лишь для первых двух субрегионов.

На индустриальные сектора, в которые обычно включаются все отрасли промышленности, строительство и инфраструктура, в целом по Востоку приходилось 34% ВВП, из них 19 -на обрабатывающую промышленность. Наиболее высокими эти показатели были для Юго-Западной и Восточной Азии. А так как оба субрегиона относятся к числу наиболее богатых для Востока, то это свидетельствует о том, что "импульсы" от вторичных видов деятельности еще не "передались" там третичному сектору (торговля и услуги). Особенно явно такая тенденция просматривается в средневзвешенных показателях для Восточной Азии, в наибольшей степени отражающих особенности экономической структуры КНР.

При сравнении с аналогичными данными по развитым странам Запада бросается в глаза все еще значительный на Востоке удельный вес сельского хозяйства. В структуре ВВП шести государств (США, Канада, Англия, Франция, Германия и Италия) на последнее приходится всего 2%. Доля индустрии в ВВП "шестерки" составляет 34%, в том числе обрабатывающей промышленности - 23%, а третичной сферы - 64% ¹² . Из последней цифры следует, что на Западе доход в торговле, финансах и других обслуживающих секторах давал до двух третей годового национального дохода, а на Востоке - менее половины. Иначе говоря, хотя за вторую половину XX в. имели ме-

стр. 76

сто очевидные изменения в структуре ВВП стран Азии и Северной Африки, тем не менее она продолжает заметно отличаться от таковой в западных государствах.

Имеются отличия между странами Востока и Запада и по структуре спроса, или использования ВВП. Так, доля личного потребления в Азии и Северной Африке несколько выше, чем на Западе (68 против 62%), а государственных расходов - ниже (14 против 19). Взвешенные по населению индикаторы различаются еще больше, в последнем случае - 11 и 19%, свидетельствуя о меньших на Востоке относительных масштабах перераспределения доходов через государственные каналы. Вместе с тем доля сбережений в Азии и Северной Африке в конце века оказалась такой же, как и в западных странах, - 19%, а по средневзвешенному показателю даже существенно выше - 28%. Особенно велик тут вклад Восточной Азии, главным образом Китая, и ЮВА (см. табл. 2).

Эта закономерность (опережающе расширенный, сберегающий тип использования создаваемого на Востоке продукта) оставалась, судя по всему, характерной для всего последнего десятилетия XX в. Соответственно темпы роста восточных экономик за 1990-1998 гг. составляли 5.2% в год, а средневзвешенные показатели из-за вклада наиболее крупных по населению стран (Китай и Индия) - 7.1%. Между тем в шести развитых западных экономиках они равнялись в среднем лишь 1.8%; средневзвешенный показатель (за счет США) был несколько выше (2.2) ¹³ .

Из табл. 2 следует, что наименее представительным для Востока был субрегион, образуемый новыми государствами Закавказья и Центральной Азии. Их экономики отличаются самым высоким удельным весом сельского хозяйства и наиболее низким - сферы услуг. Средняя доля сбережений там, по данным за 1998 г., едва вышла на положительную отметку вследствие отрицательных ее значений в Грузии, Азербайджане и особенно Армении (-29%). Несколько лучше был средневзвешенный показатель за счет Казахстана и в особенности Узбекистана (21%). Закавказье и Центральная Азия - единственный из всех субрегионов, где за 1990-1998 гг. происходило не увеличение, а падение объемов ВНП, в среднем почти на 9% в год (или 6% с учетом распределения жителей между странами).

Что касается других подрегионов, то наиболее скромными темпами росла экономика Северной Африки (3%), среднегодовые приросты в 4-5% характеризовали расширение ВНП в Юго-Западной, Западной, Южной и Восточной Азии. Самым быстрым (почти 7%) был средний рост в ЮВА, но средневзвешенный параметр здесь ниже, чем Восточной Азии, где он достиг рекордного уровня в 10%, благодаря мощному рывку Китая. Ненамного меньше, чем в ЮВА, и темпы средневзвешенного прироста в Южной Азии, в которой почти 6-процентный прогресс обеспечила Индия. При этом в отличие от Восточной Азии (т.е. Китая), быстрый экономический рост в Южной Азии (Индии) наблюдался при высоком удельном весе частного потребления (по данным за 1998 г.) и довольно низкой доле сбережений.

Страны Востока отличает в конце века достаточно высокий экспортный коэффициент, составляющий примерно треть их ВВП. Этот индекс особенно значителен для "морских" государств ЮВА и ВА, а также для нефтедобывающих стран Юго-Западной Азии. Впрочем, доля экспорта в составе внутреннего продукта и других субрегионов Востока также значительна: средние показатели - на уровне пятой части, хотя с учетом фактора населения они, например, в Южной Азии понижаются до седьмой части производимого там национального дохода.

Интересно, что экспортный коэффициент (взвешенный) для государств мира с высоким подушевым доходом находится в тех же пределах (24%), а для "шестерки" наиболее развитых стран равняется в среднем 27%. Средневзвешенный индикатор для последней группы государств (21%) практически полностью совпадает с таковым для группы государств Азии и Северной Африки ¹⁴ .

стр. 77

5. ДОСТИЖЕНИЯ В СОЦИАЛЬНОЙ ОБЛАСТИ

В середине XX в. абсолютное большинство жителей Азии и Северной Африки проживало в деревнях, в условиях традиционного сельского быта. С этих позиций данные о ситуации в конце века выявляют существенные изменения. Перемены касаются не только места проживания (в сельской или городской местности), но и бытовых условий жизни, которые непосредственно влияют на распространенность многих болезней и продолжительность жизни. Такие базовые факторы здравоохранения, как современные средства санитарии (канализации) и наличие обеззараженной (чистой и безопасной) воды были едва доступны для большинства жителей стран Востока (особенно некоторых его субрегионов) в середине XX в. и потому так впечатляют перемены, произошедшие за вторую его половину.

Характерные сдвиги наблюдались и в составе самодеятельного населения стран Востока. Если в первые годы после окончания второй мировой войны лишь незначительная часть женщин выходила на рынок труда, участвуя в производительной деятельности за пределами дома, то к концу века они стали составлять весьма существенную долю самодеятельного населения. С этим, по всей видимости, в немалой степени связано снижение женской фертильности (числа деторождении) и сокращение темпов роста населения.

Как следует из табл. 3, в государствах рассматриваемого региона в среднем более половины населения к концу века проживало в городах (в соответствии с национальными критериями). Но с учетом общего числа жителей, т.е. согласно средневзвешенному показателю, в сельской местности по-прежнему сосредоточивалось большинство, более трех пятых. При этом доля горожан уменьшается в направлении с запада на восток. Они преобладают в Северной Африке, Юго-Западной и Западной Азии как в среднем по странам, так и в общей численности жителей. Промежуточное положение между западными и восточными субрегионами занимают страны Закавказья и Центральной Азии с равным количеством городского и сельского населения. В Восточной и Юго-Восточной Азии численность горожан в общей массе населения заметно меньше (от трети до двух пятых), хотя в первом из субрегионов за счет высокой урбанизированности Японии горожане в среднем по странам составляют почти две трети. Наиболее сельским подрегионом является Южная Азия, где к проживающим вне городов в среднем относится три четверти жителей при средневзвешенном показателе около 70% (разница в четыре процентных пункта связана с несколько более высокой долей горожан в Индии и Пакистане).

Удельный вес женщин в рабочей силе к концу XX столетия в странах Азии и Северной Африки вырос в среднем почти до 40%. В западных районах ареала этот индикатор меньше, чем в восточных, но и там он не опускается ниже 25%, в то время как еще в 1970-х годах экономическая активность женщин во многих арабских и мусульманских странах была крайне низкой - 5- 15% ¹⁵ .

Уровень экономической активности женщин не в полной мере соответствует показателю их доли в рабочей силе, так как последний зависит также от экономической активности мужского населения. Имея это в виду, приведем отдельные имеющиеся данные, чтобы высказать предположение об ускорении к концу столетия темпов роста доли женщин в составе рабочей силы. Так, эта доля в Саудовской Аравии в 1980 г. равнялась всего 8%, а в 1998 г. уже 15, в Кувейте она выросла за этот период с 13 до 31%, в Иордании - с 15 до 23, в Иране - с 20 до 26 ¹⁶ . Наблюдается, впрочем, и противоположная тенденция, но она характерна для немногих стран Южной и Юго-Восточной Азии, в частности Индии и Малайзии.

Такой крайне важный для демографического роста показатель, как женская фер- тильность, в странах Востока снизился к рубежу веков до 3.0. Иными словами, в среднем на женщину в возрасте от 15 до 49 лет приходится три деторождения (еще два-три десятилетия назад среднее их число равнялось 5-6). Снижающийся уровень женской фертильности по-прежнему обеспечивает расширенное воспроизводство насе-

стр. 78

Таблица 3

Социодемографические показатели стран Востока

Примечания: 1. суммарный коэффициент фертильности - число деторождении на число женщин в детородном возрасте; 2. число умерших детей до 1 года на 1000 благополучных (живых) рождений. О наборе стран, сведения о которых использованы в таблице, см. примечания к табл. 2.

Источник: World Development Report 1999-2000. World Bank. Wash. - N.Y., 1999. P. 232-235, 242-243.

ления, но достаточно умеренными темпами. Показатель суммарной фертильности по субрегионам колеблется от 2.0 в Восточной Азии до 4.1 в Юго-Западной Азии (соответствующие средневзвешенные показатели - 2.3 и 4.9) (см. табл. 3).

Женская фертильность в современную эпоху варьирования коэффициента смертности в относительно узких пределах служит главным дифференцирующим демографическим фактором. В западных субрегионах Востока она в целом заметно выше, чем в восточных. Будучи относительно небольшим для северного, Закавказско-Центральноазиатского подрегиона, этот параметр еще весьма значителен в южном (южноазиатском) ареале.

Между данными о доле женщин в самодеятельном населении и количестве у них детей наблюдается заметная корреляция, объясняющая в качестве конечной (или непосредственной) причины значительную часть различий в фертильности. Положение женщин в обществе и сопутствующие этому обстоятельства социокультурного свойства также объясняют в немалой степени разницу между темпами роста населения в западных и восточных субрегионах Азии и Северной Африки.

Следует при этом отметить, что во второй половине XX в. почти во всех странах и субрегионах Востока наблюдалось снижение фертильности, рождаемости и темпов прироста населения. Весьма заметными эти тенденции стали в последней четверти века, особенно в его последнее десятилетие. Те же тенденции характеризовали демографическое развитие мира в целом, которое на две трети и определяла ситуация на Востоке. Так, по сравнению с 1970-1975 гг. фертильность в мире уменьшилась с 4.5 до 2.7, а среднегодовые темпы ее роста упали с 2 в 1970 г. до 1.25% (по прогнозу) в 2000 г. ¹⁷

Из данных по странам Востока следует, что для региона в целом средневзвешенный показатель фертильности на середину 2000 г. равнялся 1.4%, т.е. был несколько выше среднемирового. При этом он варьировался в широких пределах - от 2.7% в Юго-Западной Азии до 0.9% в Восточной Азии (в Китае этот показатель составлял 0.94, а в Японии - 0.18%). Без последнего субрегиона средневзвешенный индикатор равнялся 1.6%. В странах Северной Африки и Южной Азии темпы роста составили 1.8-1.7% (в Индии - 1.6), в ЮВА - тоже 1.6, а в Западной Азии и Закавказско-Центральноазиатском подрегионе - 1.3% ¹⁸ .

стр. 79

Весьма значительно за тот же период сократились масштабы такого явления, как детская (в возрасте до 1 года) смертность. По данным табл. 3, для всего Востока характеризующий ее показатель равнялся в среднем 50 на 1000 благополучных рождений, между тем как в 1980 г. он был в полтора-два раза выше. В Турции, к примеру, имело место его снижение с 109 до 40, в Иране - с 87 до 32, а в странах Южной Азии - с 119 до 77 ¹⁹ . В последнем субрегионе он все-таки остался самым высоким, а рекордно низким оказался в Восточной Азии, несмотря на то, что оба подрегиона, как мы видели выше, относятся к категории самых сельских (тут, возможно, следует напомнить, что используемые статистические данные являются официальными, т.е. предоставляются правительствами соответствующих стран).

Средняя продолжительность жизни (взят показатель, рассчитанный для мужского населения, как более вариабельный) оказался в конце века, по существу, во всех странах и субрегионах Востока весьма высоким. Причем рост продолжительности жизни происходил в большинстве субрегионов наиболее быстрыми темпами в последние десятилетия прошедшего века. Так, еще в 1975- 1980 гг. в Саудовской Аравии он равнялся всего 46 годам, в Иордании и Ираке - 54, в Турции - 55, в странах Южной Азии в целом 51, а в Бангладеш - только 42 годам. Такая же ситуация, по разрозненным данным, была характерна и для стран ЮВА: в Лаосе - 40 лет, в Индонезии - 46, во Вьетнаме - 48, в Индонезии - 50, в Таиланде - 55 лет. Лишь в Восточной Азии продолжительность была выше - в Китае 62 года, а в Японии уже в 1960 г. она достигла 58 лет. По неполным сведениям, относящимся к середине XX в. продолжительность жизни мужчин в странах Востока составляла в среднем примерно 40 лет ²⁰ .

Если сравнить эти цифры с данными табл. 3, то очевиден весьма значительный рост. Средняя продолжительность для всего региона достигла у мужчин 66 лет. За этот рубеж она перешла в Восточной и Юго-Западной Азии и в Северной Африке. Ни в одном подрегионе она не опускалась ниже отметки в 60 лет.

Столь же решительно менялся в 1980 и 1990-е годы такой индикатор качества жизни, как доля населения, имеющего доступ к источникам обеззараженной воды. За 1982-1995 гг. во многих странах он увеличился почти вдвое - в Иране с 50 до 90, в Индии - с 54 до 85, в Индонезии - с 39 до 65% ²¹ . К концу века использовать чистую и безопасную воду могли четыре пятых жителей государств Востока. Наименее благоприятной оказалась, как ни странно, ситуация в подрегионе Закавказья и Центральной Азии (см. табл. 3).

Следует отметить относительно небольшие расходы государств Азии и Северной Африки на цели здравоохранения. В 1990-1997 гг. они выделяли на эти цели в среднем 2.2% ВВП (средневзвешенный показатель - меньше 2%). Особенно невелико было соотношение этих расходов и внутреннего продукта в Южной и Юго-Восточной Азии (см. табл. 3).

По сравнению со странами Востока государства с высоким доходом расходовали на здравоохранение в три раза большую долю внутреннего продукта - 6%, а "шестерка" наиболее крупных и развитых стран Запада - даже 6.б ²² . Последние находятся впереди и по таким показателям, как средняя продолжительность жизни мужчин -77 лет (средневзвешенный показатель - 81 год) и по показателю детской смертности (в девять раз ниже). Женская фертильность в странах с высоким доходом и в государствах западной "шестерки" равняется 1.7, т.е. она примерно вдвое ниже, чем в Азии и Северной Африке. По доле женщин в составе рабочей силы Восток к концу XX в. не слишком отличался от Запада: она равнялась соответственно 37-38 и 43-44%, а вот по удельному весу горожан разница заметнее. Так, в странах "шестерки" к городскому населению относится четыре пятых (79%) жителей (против половины в странах Востока в среднем и двух пятых по средневзвешенному индикатору). Вместе с тем все большая часть городского населения мира сосредоточивается на Востоке. К концу века она достигла, по существу, половины (48.3%, или 1 340 млн. из 2 773 млн. человек) ²³ .

стр. 80

Несмотря на то, что разница между Востоком и Западом в социальном развитии безусловно сохранилась, к концу века произошло "подтягивание" первого региона ко второму. Создается впечатление (для доказательства нижеследующего, как, впрочем, и предшествующего тезиса не хватает надежной статистической базы), что темпы развития стран Востока, догоняющих Запад, заметно ускорились в последней четверти века, особенно ближе к его исходу.

Это, впрочем, не отменяет того факта, что страны Азии и Северной Африки в целом и в среднем остаются менее богатыми, а также того, что весьма значительная часть их населения и на рубеже веков находится за чертой бедности, а немалый слой людей живет в условиях глубокой нищеты.

Хотя сопоставимых данных по всем группам стран Востока нет, следует заметить, что в большинстве государств, а также в крупных, в том числе самых неблагополучных субрегионах за последние десятилетия наблюдались определенные позитивные сдвиги. Так, в Индии, определяющей "погоду" в Южной Азии, доля бедного населения уменьшилась с 52% в 1973/74 г. до 30 в 1987/88 г., а в Бангладеш за примерно тот же период - с 73 до 47%. В крупнейшей стране ЮВА, Индонезии, доля бедняков сократилась между 1976 и 1990 гг. с 40 до 15%, а на Филиппинах за 1971-1991 гг. - с 52 до 45% ²⁴ .

При всей разноречивости оценок бедности по странам выявляется общая тенденция, получившая развитие в 1990-х годах. Так, по вполне сопоставимым сведениям, относящимся к Индии, доля людей, живущих за чертой бедности, упала с 44% в 1992 г. до 35 в 1994 г., в Бангладеш она снизилась с 43 в 1991/92 гг. до 36, в 1995/96 г. ²⁵ .

Уровень бедности по странам других подрегионов колеблется в широких границах, объясняемых особенностями национальных (государственных) подходов. Так, в Китае он в 1994 г. оценивался в 8.4%, а в Монголии в 1995 г. - в 36.3%. В странах западных субрегионов Востока он, как правило, не превышает 20%, а вот в северном подрегионе достигает величин, сопоставимых с южноазиатскими: в Казахстане -34.6% (1996), в Киргизии - 40% (1993) ²⁶ .

6. РЕЗУЛЬТАТЫ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ И НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ

К моменту окончания второй мировой войны уровень грамотности, общего образования и науки, а также энергетической и технической оснащенности экономики, в том числе семейных хозяйств и частного быта, был весьма незначительным почти на всем Востоке. Исключение составляла Япония, однако она лежала в развалинах после разрушительных авиационных налетов и взрывов атомных бомб. В последующие десятилетия Азию и Северную Африку постепенно, но с нарастающей скоростью, охватили процессы общественно- культурного и научно-технического реформирования.

В табл. 4 представлены некоторые итоги, достигнутые ими к концу XX в. Кроме того, она позволяет судить, какое внимание государства Востока уделяли в тот период образованию, а также обороне, учитывая, что часть военных расходов идет обычно на научно-технические цели.

Что касается просвещения, то выявляется несколько больший удельный вес государственных расходов на него в странах Востока по сравнению со здравоохранением (см. табл. 3 - средневзвешенный показатель последних почти вдвое меньше). Вместе с тем по сравнению с экономически развитыми странами (группой государств с высоким доходом, куда, впрочем, входит и Япония, и некоторые нефтеэкспортирующие государства Юго- Западной Азии) на образование в странах Востока тратилась почти вдвое меньшая часть ВНП (5.4% и 3.0% соответственно) ²⁷ . Наиболее высокими эти показатели были для субрегионов Северной Африки и Юго- Западной Азии, достаточно высокими в Закавказье и Центральной Азии, и более низкими - в Западной, Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии. (см. табл. 4).

стр. 81

Таблица 4

Индикаторы культурного и научно-технического развития

Примечание: набор стран, сведения о которых использованы при составлении таблицы, см. в примечании к табл. 2.

Источники: World Development Report 1999-2000. World Bank. Wash. -N. Y., 1999. P. 240-241,262-267;

World Development Report 2000-2001. World Bank. Wash. - N.Y., 2000. P. 310-311.

По высокой доле военных расходов выделяется субрегион ЮЗА. Средневзвешенный коэффициент, учитывающий вклад каждого государства пропорционально его населению, составил там в 1995 г. почти 10% национального дохода. Более значителен удельный вес оборонных расходов также в субрегионе Северной Африки; на среднем и примерно одинаковом уровне этот показатель находится в других подрегионах (исключение в Южной Азии - Пакистан, где он существенно выше).

Количество электроэнергии, потребляемое на душу населения - свидетельство технического прогресса как в экономике, так и в сфере быта. Наиболее продвинулся в этом отношении восточноазиатский ареал, но главным образом за счет Японии (свыше 7 тыс. кВт/ч.). Из-за огромной численности населения Китая средневзвешенный индикатор для ВА оказался лишь немного больше, чем в целом по Востоку. По этому параметру вперед вышла Юго-Западная Азия, почти вдвое выше среднего он в субрегионе Закавказья и Центральной Азии (прежде всего благодаря Казахстану). Наиболее низкие средние показатели у Южной Азии (200-300 кВт/ч.), Северной Африки, а также Юго- Восточной Азии (средневзвешенный индикатор достигает в последнем случае только 30% от усредненного для стран региона - см. табл. 4).

По сравнению с развитыми, богатыми странами регион Азии и Северной Африки имеет в 10 раз меньший средневзвешенный показатель - 865 против 8121 кВт/ч. Последний индикатор более чем вдвое меньше и среднемирового - 2027 кВт/ч ²⁸ .

Вместе с тем по количеству радиоприемников и телевизоров (в расчете на 1000 жителей) разница между Западом и Востоком меньше. Радиоприемников в странах Востока, по данным 1996 г., было примерно в 6 раз меньше, чем в развитом мире, и менее чем вдвое по сравнению с миром в целом (182 против соответственно 1300 и 380). Еще менее значительна разница в числе телевизоров - 188 на 1000 жителей в Азии и Северной Африке, 664 - в наиболее богатом ареале и 280 - в мире в целом ²⁹ .

стр. 82

Как следует из табл. 4, существенно отстает по этим средним для Востока показателям лишь один субрегион - Южная Азия. Ниже среднего они в ЮВА и СА, а выше среднего в Закавказье и Центральной Азии, Юго-Западной и Восточной Азии (в последней даже с учетом численности китайского населения).

Новейшим показателем распространенности современных средств источников информации и уровня интернационализации информационных потоков служит доступ к мировой электронной "паутине", к сети Интернет. Два специальных обследования доменов (хозяев или активных пользователей) этой сети показали, что между январем 1999 и январем 2000 г. их число в расчете на Ю тыс. жителей увеличилось на 60% (120.0 против 75.2). Для стран с наиболее высоким доходом этот показатель возрос с 470.1 до 777.2 (на 65%). Из табл. 4 видно, что на Востоке соответствующий параметр в 2000 г. равнялся всего 10.2, а рост за год составил 59%. Отставание особенно очевидно в случае стран Северной Африки и Южной Азии. Несколько меньше оно в Восточной Азии, где высокий показатель Японии (208.1), не может компенсировать низкие цифры по Китаю (0.57; там, правда, они выросли за год в четыре раза). Довольно велико число подключений к Интернету в отдельных странах Юго- Восточной Азии, в Малайзии и особенно в Сингапуре (452.3), а также Юго- Западной и Западной Азии (Кувейт, Турция, Ливан). Как Япония и Сингапур на востоке региона, Израиль занимает исключительно высокие показатели использования интернетовской сети на его западе (225.1) ³⁰ .

Последний индикатор, использованный в табл. 4, получен сложным путем и имеет условное значение, тем более что по ряду стран Востока он отсутствует. Примерами высокотехнологичных отраслей в объяснительных заметках к таблицам Всемирного банка называются такие разнородные отрасли, как производство самолетов, офисной аппаратуры, фармацевтических товаров, научных инструментов ³¹ . В целом по региону доля вывезенных за рубеж товаров, в стоимости которых высоки затраты на опытную науку и инновационно-технические разработки, составляла 19% от стоимости экспорта товаров обрабатывающей промышленности. Для шести самых развитых стран Запада соответствующий показатель равнялся 36% (средние показатели соответственно 20 и 30%) ³² . Можно заметить, что хотя у государств Востока наблюдается почти двукратное отставание по средневзвешенному показателю, они не являются в полной мере отстраненными от внедрения достижений науки и технологии в производство, а также от мирового обмена высокотехнологичной продукцией, занимая в отдельных случаях передовые позиции.

Касаясь темы культурного развития, нельзя обойти вопрос о степени уровня грамотности и неграмотности населения. В начале рассматриваемого периода, т.е. в середине XX в., большинство жителей Азии и Северной Африки было неграмотным, не умело ни читать, ни писать. Даже в Индии, где колониальные власти предпринимали определенные усилия для расширения прослойки грамотных и образованных, неграмотным оставалось большинство населения. Согласно первой после достижения независимости переписи 1951 г. неграмотными были 76% мужчин и 92% женщин ³³ .

Спустя полвека (по данным 1997 г.) ситуация заметно изменилась, хотя неграмотность не исчезла и остается уделом еще очень существенной доли женщин. Велико число неграмотных взрослых (старше 15 лет) в субрегионе Северной Африки, где они составляют треть (34%) среди мужчин и почти две трети (59%) среди женщин. В ареале Юго-Западной Азии (по средневзвешенным данным, относящимся к семи странам, см. примеч. к табл. 2) неграмотна пятая часть (19%) мужского и более двух пятых (43%) женского населения. В Западной Азии (Турции и Иране) к числу не умеющих читать и писать принадлежит каждый пятый мужчина (21%) и две из пяти женщин (39%). Данных о грамотности в субрегионе Закавказья и Центральной Азии в индикаторах мирового развития практически нет - только для Таджикистана приводятся цифры в 1% неграмотных мужчин и 2% - неграмотных женщин. Учитывая, что это государство относится по большинству показателей к категории наименее разви-

стр. 83

тых в субрегионе, положение в нем в целом можно следовательно считать весьма благополучным.

В Южной Азии, наоборот, оно наименее благоприятно. Здесь неграмотно 36% взрослых мужчин и 63% женщин - ситуация сравнимая только с североафриканской. Резко контрастируют с южноазиатскими реалиями данные по Восточной Азии. Там неграмотных мужчин всего 8%, а женщин - 22%. Решающую роль при этом играет положение в Индии и Китае. Цифры по неграмотности среди мужчин Юго-Восточной Азии близки к восточноазиатским (7%), а для женщин ситуация даже лучше (15%).

В целом по Востоку средневзвешенный показатель неграмотности мужского населения равен 20%, а женского - 38%. Иными словами, неграмотен каждый пятый мужчина старше 15 лет и две из каждых пяти женщин.

По сравнению с данными об ареале стран со средними доходами (Ю и 16%) эти цифры выше, а при сопоставлении с данными по Африке южнее Сахары (34 и 50%) -заметно ниже.

Посмотрев на те же цифры под углом зрения грамотности населения, легко прийти к выводу, что в странах Востока к концу века большинство как мужского, так и женского населения умеет читать и писать. Это является безусловным показателем культурного развития региона во второй половине прошлого века.

Безусловно резко вырос за этот период и уровень высшего и профессионального образования. Рост квалификации рабочей силы сопровождался расширением возможностей людей осваивать культурные и информационные ценности. В целом мир Востока стал несравненно более интегрирован в общемировое культурно-информационное пространство.

7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. НЕМНОГО О ПЕРСПЕКТИВАХ

Некоторые самые общие наблюдения и выводы о динамике развития стран Азии и Северной Африки после окончания второй мировой войны и о современном, на рубеже веков, их состоянии изложены в начале статьи ³⁴ . В заключительной ее части предпринята попытка оценить перспективы эволюции Востока в наступившем столетии.

Нет нужды предупреждать о сложности, условности и приблизительности такого рода оценок, а также о многообразии способов, которыми их можно делать. Автор намерен ограничиться только теми соображениями, которые прямо или косвенно вытекают из проведенного анализа данных, относящихся к "периоду наблюдения".

Единственное, хотя и существенное, исключение из этого правила - использование прогнозных оценок будущего демографического роста. Однако и они во многом основываются на наблюдаемых тенденциях и исходят в широком смысле из правил экстраполяции. При этом инерционность демографического движения, значение накопленной в нем "кинетической энергии" делают выполнимой задачу составления достаточно точных и надежных прогнозов. Нам уже приходилось отмечать такие качества перспективных оценок, выполненных в 1970-1990-е годы ведущими демографическими организациями мира ³⁵ .

Последние оценки службы народонаселения ООН и американского бюро по переписям сводятся к тому, что на протяжении первой половины XXI в. темпы роста населения в мире, скорее всего, будут неуклонно и достаточно решительно снижаться. В средний (наиболее вероятный) вариант прогноза ООН с каждым пересмотром оценок роста населения мира (а они в последнее время осуществляются с периодичностью раз в два года) закладываются все менее высокие темпы его прироста, соответствующие текущим тенденциям.

стр. 84

Таблица 5 Численность жителей стран Востока (исходные и прогнозные оценки, млн. человек)

Источник: US Census Bureau. International Data Base. Revised in May 2000. < census.gov/cgi-bin/icp>

Новые оценки, впрочем, не нарушают представлений о заметных различиях демографических процессов в более развитых и менее развитых регионах мира, в частности, о значительно опережающем средние показатели темпе роста народонаселения в Африке, высокой скорости увеличения численности жителей в странах Латинской Америки и Карибского бассейна, а также о демографическом спаде в Европе, включая Россию. Из экономически развитых государств сокращения численности, согласно прогнозам, удастся избежать только странам со значительным удельным весом иммигрантов.

Скорость будущего демографического процесса в Азии оценивается несколько выше среднемировой. Между тем за этим ожиданием стоят весьма разные прогнозы демографического движения по странам и группам стран (субрегионам).

Наиболее замедленным рост населения будет, судя по всему, в Восточной Азии (см. табл. 5). Хотя в последнем году второго тысячелетия это был самый крупный демографический ареал, уже к 2010 г. он почти потеряет численное превосходство над Южной Азией, а с 2020 г. прочно займет второе место. В Китае, крупнейшем восточноазиатском государстве, темпы ежегодного прироста в ближайшие 20 лет опустятся до 0.7-0.5%, а между 2040-2050 гг. станут отрицательными. Население на сегодня самой экономически развитой страны Востока, Японии, должно, по прогнозам, уменьшиться на 3 млн. человек в течение первых 20 лет нынешнего века и еще на 22 млн. в течение последующих 30 лет.

Наиболее высокими темпами будет, согласно прогнозным оценкам, увеличиваться население 12 стран Юго-Западной Азии: за первые 10 лет столетия на 2.8% в год, за вторые - на 2.5, а в последующем - на 1.9%. Это приведет к росту численности населения региона втрое по сравнению с нынешней. Особенно быстро она должна возрастать в главной нефтеэкспортирующей стране - Саудовской Аравии, и в самой бедной - Йемене.

В остальных подрегионах прирост населения будет колебаться в пределах 1.0- 1.6% в первые два десятилетия и 0.6-0.9% в 2020-2050 гг. При этом максимальным на последнем, более по времени удаленном отрезке он должен быть в северном субрегионе Закавказья и Центральной Азии (главным образом за счет последней). Достаточно быстрым ожидается демографический рост в странах Северной Африки (особенно в Ливии и Египте), Западной Азии (с учетом быстро растущего населения Афганистана), в Южной и Юго-Восточной Азии. В последнем субрегионе ускоренно будет расти численность жителей Индонезии и Филиппин, а также небольших стран, причем не только беднейших Лаоса и Камбоджи, но и процветающего Сингапура.

Несмотря на замедление темпов демографического роста в Индии и во всем южноазиатским регионе (включая, по последним оценкам, и Пакистан) в силу инерционности и сохраня-

стр. 85

ющейся достаточно высокой женской фертильности относительно небольшой по площади ареал выдвигается в числе безусловных демографических лидеров Востока.

Приведенные прогнозные оценки говорят о сложности задач, встающих перед государствами Азии и Северной Африки. Перемены, наблюдавшиеся в них во второй половине XX в., знаменовали начало решения таких узловых проблем, как повышение их роли в международных делах, преодоление экономической и научно-технической отсталости, искоренение неграмотности, сужение зоны бедности и т.п. Однако то, что огромные массы людей станут вступать в жизнь при удлинении средней ее продолжительности, представляет собой существенный вызов. Если верить прогнозам, то за первые 10 лет XXI в. население Востока будет ежегодно пополняться примерно 50 млн. человек, в течение второй декады - 45 млн., а на протяжении последующих трех десятилетий - приблизительно 30 млн. человек (см. табл. 5).

Чтобы справиться с грузом накопленных и нарастающих проблем, странам Востока понадобится поддержание высоких темпов роста экономики. В течение второй половины XX в. и особенно на протяжении двух последних десятилетий, им в целом удавалось сохранять хорошие показатели экономической динамики. Наиболее быстрые темпы развития наблюдались в Восточной Азии. Средние по двум периодам -1980-1990 и 1990-1998 - и взвешенные по населению они составили (без учета КНДР) 9.7% ³⁶ . Так как и демографические процессы в субрегионе складываются благоприятно для углубления экономико-социальных перемен (Япония в этом смысле не составляет исключения, поскольку стабильность населения или даже умеренная депопуляция, вероятнее всего, лишь стимулируют поиски интенсивных способов хозяйственной деятельности) следует ожидать, по всей видимости, дальнейших не только количественных, но и качественных сдвигов.

Близкими по темпам экономического роста за 1980-1990 и 1990-1998 гг. оказались субрегионы Юго-Восточной (5.5%) и Южной Азии (5.7%). Поддержание высоких темпов роста экономики в сочетании с умеренно повышательными тенденциями изменения демографических потенциалов свидетельствует о достижении состояния инерционности, благоприятствующей дальнейшему поступательному движению.

Развитие в подрегионах к западу от Южной Азии в последние десятилетия XX в. было более медленным - в Западной Азии (без учета Афганистана) - 3.8% в год, в Северной Африке - 3.7, а в Юго-Западной Азии - 2.6%.

Не слишком удачным представляется сочетание экономического и демографического трендов в странах Северной Африки. При этом надо учитывать, что их отличают средние или более низкие показатели достигнутого к рубежу веков прогресса в таких областях, как грамотность, урбанизация, женская занятость и т.п.

Обращает на себя внимание известная рассогласованность экономического и демографического трендов в Юго-Западной Азии. Она может свидетельствовать о нарастании кризисных явлений в этом ареале. Последний отличается также наименьшей, пожалуй, по сравнению с другими субрегионами, внутренней гомогенностью с точки зрения таких агрегатных показателей, как душевой доход, энергопотребление и т.п. Причины этого нетрудно обнаружить в "молодости" самого процесса развития и модернизации экономики, по- настоящему начавшегося в большинстве государств, во всяком случае в тех, что расположены на Аравийском полуострове, только с начала 1970-х годов. При этом темпы экономического роста за 1990-е годы были весьма высоки (см. выше табл. 2), также как и достигнутые к рубежу веков средние показатели. Наблюдающаяся чересполосица по десятилетиям (1970-е годы - высокие темпы; 1980-е, низкие, 1990-е - опять высокие), сигнализирует о неустойчивости макроэкономических трендов, связанных, по всей видимости, с узкостью ресурсного, нефтяного сектора развития.

стр. 86

Еще более рассогласованными представляются пока экономические и демографические процессы в подрегионе Закавказья и Центральной Азии. Минусовые значения объемов экономической деятельности за 1990-1998 гг., скорее всего, несколько скорректированы более высокими показателями последних лет. Кроме того, они, безусловно, сглаживаются результатами широкомасштабного развития в предшествующие десятилетия, однако эффект от прежних вложений в сельское хозяйство и промышленность, производственную и социальную инфраструктуру, достаточно быстро "съедается" временем. Если к потенциально кризисному субрегиону присоединить терпящий бедствие Афганистан, то вырисовывается тревожная картина обширного очага неблагополучия и нестабильности.

В итоге можно высказать предположение о том, что восточные и западные под- регионы рассматриваемого нами региона "дрейфуют" в разных направлениях. Для первых в XXI в. открываются более благоприятные перспективы в экономической, социальной и культурной областях.

Западные и северные подрегионы Востока, напротив, вполне вероятно будут развиваться замедленными или неровными темпами. Сложность процессов приспособления к реалиям быстро меняющейся в научно-техническом отношении действительности может усугубиться там кризисами и катастрофическими явлениями.

Роль и место стран Востока в мире, как представляется, не претерпят в обозримом будущем радикальных перемен. Впрочем, уже и того сдвига, который произошел в соотношении сил на мировой арене в период после окончания второй мировой войны, достаточно, чтобы говорить о несомненно крупной роли, которую они, особенно Япония, Китай, Индия, играют в мировой политике. И в дальнейшем, судя по всему, международно-политическое значение восточных государств будет постепенно увеличиваться, опираясь на растущий в целом демографический, экономический, воен-но- и научно- технический потенциал.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: История Востока. Т. I. М., 1997; Т. П. М., 1995; Т. III. М., 1999.

² Васильев Л.С. История Востока. Т. 1,2. М., 1998.

³ Капитализм на Востоке во второй половине XX века. (под ред. Растянникова В.Г., Широкова Г.К.). М., 1995; Широков Г.К. Мир на перепутье (Расхождения векторов общественного развития: Запад-Восток). М.,2000.

⁴ Зарин В.А. Запад и Восток в мировой истории XIV-XIX вв. М., 1991. С. 3-5 и др.

⁵ Мельянцев В.А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М., 1996.

⁶ Неклесса A.M. Постсовременный мир в новой системе координат // Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме). СПб., 2000.

⁷ Гаджиев К.С. Политическая философия. М., 1999. С. 181 и др.

⁸ "Регион - это несколько стран, объединенных какой-либо географической, культурной или исторической общностью, или экономическими и финансовыми узами, или политической одинаковостью и сходством социальных институтов, либо некой комбинацией этих признаков" (Deutsch K.W. The Analysis of International Relations. Englewood Cliffs, 1968. P. 181).

⁹ Бартолъд В.В. История изучения Востока в Европе и России. М., 1925. С. 44.

¹⁰ Huntington S.P. The Third Wave. Democratization in the late 20th Century. L., 1991. P. 16, 26, 62.

¹¹ Даль Р. О демократии. М., 2000. С. 85.

¹² Наши расчеты по: World Development Review 1999-2000. Wash., 1999. P. 252-253.

¹³ Ibid. P.250-251.

¹⁴ Ibid. P. 254-255.

¹⁵ Гузеватый Я.Н. Демографо-экономические проблемы Азии. М., 1980. С. 107-108.

¹⁶ World Development Report 1999-2000. P. 234-235.

стр. 87

¹⁷ Population Growth, Structure and Distribution. The Concise Report. UN. N.Y., 1999. P. 3, 6; Total Midyear Population for the World: 1950-2050. P> ¹⁸ Наши расчеты по: The World Almanac and Book of Facts 2001. N.Y., 2001. N.Y., 2001. P. 760-859.

¹⁹ World Development Report 1999-2000. P. 243.

²⁰ ГузеватыйЯ.Н. Указ. соч. С. 62, 69, 88, 91, 101, 105-107, 109 и др.

²¹ World Development Report 1999-2000. P. 242.

²² Ibid. P. 242-243.

²³ Population Growth, Structure and Distribution. P. 25; World Development Report 1999-2000. P. 218-219.

²⁴ Urban Poverty in Asia. Oxford, 1994 // Цит. по: РЖ Востоковедение и африканистика. 1998. N 1. С. 108-109.

²⁵ World Development Report 1999-2000. P. 236.

²⁶ Ibid. P. 236-237.

²⁷ Ibid. P. 241.

²⁸ Ibid. P. 265.

²⁹ Ibid. P. 267.

³⁰ World Development Report 2000-2001. World Bank. Wash. - N.Y. P. 310- 311.

³¹ World Development Report 1999-2000. P. 285.

³² Наши расчеты по табл. 4 и по данным: World Development Report 1999-2000. P. 266-267.

³³ Brown J.М. Modern India. The Origins of an Asian Democracy. Oxford, 1994. P. 352.

³⁴ Сделанные автором оценки во многом согласуются с выводами, к которым пришли в отношении социально-экономического прогресса развивающихся стран Л.А. Фридман и С.И. Кузнецова. (См. их статью: "Глобализация: развитые и развивающиеся страны" // Мировая экономика и международные отношения. 2000. N 10. С. 3-13; 2000. N 11. С. 3-20.)

³⁵ См.: Белокреницкий В.Я. Восток через призму мировых демографических прогнозов // Восток. 1999. N5. С. 103-115.

³⁶ World Development Report 1999-2000. P. 250-251.

Постоянный адрес данной публикации: