Ю. МОРОЗОВ, кандидат военных наук

На наших глазах происходит грандиозное переустройство мира, толчком к которому стали теракты 11 сентября 2001 года в США.

Активно развернув борьбу против международного терроризма и воинствующего исламизма, Вашингтон использовал сложившуюся ситуацию также для укрепления своих позиций в мире. Прежде всего это касается планов установления контроля над жизненно важным для экономики Запада обширным регионом, в котором сосредоточены самые крупные в мире запасы энергоресурсов. К району Персидского залива, где уже сейчас находятся несколько авианосных многоцелевых ударных групп и более 30 тысяч военнослужащих США, теперь добавляется "опека" соседних нефтегазовых месторождений в Центральной Азии и бассейне Каспийского моря.

В этих условиях резко возрастает значение как Афганистана, так и центрально-азиатских стран СНГ в перекройке политической карты мира и в новой расстановке сил на Среднем и Ближнем Востоке. В такой стратегический замысел хорошо вписываются и планы широкомасштабной военной операции против Ирака и смещения Саддама Хусейна.

Происходящие в этом регионе процессы непосредственно затрагивают российские национальные интересы, связанные, прежде всего, с обеспечением безопасности и стабильности рубежей страны, созданием условий для хозяйственного развития обширных районов Сибири и Дальнего Востока.

В Афганистане Вашингтон в очередной раз продемонстрировал способность формировать коалиции государств для противодействия конкретным вызовам. К данному моменту достигнуты главные цели, которые он ставил на первых этапах военной операции.

Разгромлены основные силы талибов на севере Афганистана, часть из них укрылась в труднодоступной горной местности. Крупные воинские подразделения движения "Талибан" и организации "Аль-Каида" в других районах страны рассеяны, многие из их руководителей отправлены в тюрьму на американскую военную базу Гуантанамо на Кубе. Поддержка масс, на которую рассчитывали талибы, оказалась мифом, хотя сохраняются противоречия среди победителей.

Вместе с тем, ряд задач не выполнены, так как Усама бен Ладен остается на свободе, талибы и отряды международных террористы, хотя и резко ослаблены, до конца не уничтожены. Другие исламисты покидают Афганистан и стремятся укрыться в Пакистане или центральноазиатских республиках СНГ.

В конце 2001 года в Афганистане началось развертывание многонациональных миротворческих сил безопасности с участием военнослужащих Германии, Франции, Испании, Италии, Нидерландов, Дании, Австралии, Греции, Швеции, Норвегии, Финляндии, Румынии. Численность контингента достигла 4500 человек. Еще 3,5-4 тысячи американских военнослужащих продолжали выполнять боевые задачи.

К середине 2002 года в операции предполагалось задействовать около 12 тысяч военнослужащих, из них восемь тысяч американцев. В их составе: в Кабуле - оперативные группы 3-й моторизованной дивизии Великобритании, воздушно-десантная бригада ФРГ, воинские подразделения США, Италии, Испании, Голландии, в Кандагаре - 101-я воздушная дивизия США, экспедиционный батальон морской пехоты США, подразделения ВС Великобритании, Канады, в Шиндане, Баграме и в других населенных пунктах расположены воинские контингента США, Великобритании, Франции, Норвегии, Дании, Италии, Турции, Австралии, Иордании.

Важную роль в обеспечении действий многонациональных сил играют авиабазы в Узбекистане, Киргизии и Таджикистане в районах Ханабада, Бишкека ("Манас"), Карши, Куляба, Кокайды и Термеза. Практически со всех этих баз ведется воздушная и иная разведка, здесь дислоцируются подразделения спецназа, радиоэлектронной борьбы (РЭБ), сил психологической войны и разведки США и НАТО.

МИННОЕ ПОЛЕ ПРОБЛЕМ БЫВШЕЙ СОВЕТСКОЙ СРЕДНЕЙ АЗИИ

Активное включение центральноазиатских государств СНГ не только в антитеррористическую операцию в Афганистане, но и в крупную геополитическую игру Вашингтона и его союзников может стать катализатором обострения их внутренних и внешних проблем.

В основном общими у постсоветских стран Центральноазиатского региона остались только границы. Каждая страна

стр. 9

выбрала свой путь развития и свою политику, в том числе афганскую, которые не всегда согласуются с интересами соседей.

Формирование системы международных отношений в Центральноазиатском регионе сопровождается соперничеством и стремлением ряда государств усилить свое влияние на региональную политику. На нее воздействуют и такие факторы, как кризисные тенденции экономического и социального развития государств, распространение террористических и экстремистских движений и групп, межклановые и межэтнические противоречия, дестабилизирующие как внутриполитическое, так и внешнеполитическое положение центральноазиатских республик, рост влияния исламского фактора на формирование как внутренней, так и внешней политики государств региона, соперничество США и НАТО, мусульманских государств и Китая за раздел сфер влияния в регионе. Ситуация усугубляется неурегулированностью вопроса о государственных границах, наличием спорных участков территории, энергетической взаимозависимостью, борьбой за водные ресурсы, в частности конфликтом между Киргизией и Таджикистаном из-за поливной воды в Баткенском районе.

Реальную угрозу безопасности странам Центральной Азии представляют побочные факторы противоборства в Афганистане, тем более, что значительная часть североафганских провинций находится в близком этническом родстве с населением центральноазиатских стран. В Афганистане в настоящее время проживает около пяти-шести миллионов таджиков, 1,5 миллиона узбеков, около миллиона туркмен.

Таджикистан, не имеющий в своем активе ни развитой экономики, ни глубоких традиций собственной государственности, в настоящее время выступает в качестве основного плацдарма для проникновения фундаменталистских идей афганского и иранского образцов. Экономическая отсталость, этническая и религиозная пестрота населения способствуют размежеванию общества на противостоящие группировки и вооруженного противоборства между ними.

Имеющему протяженную границу с Афганистаном Таджикистану больше других государств Центральной Азии приходится сталкиваться с деятельностью международного терроризма. Так, в частности, несмотря на принимаемые меры, в стране продолжает действовать подпольная религиозно-экстремистская партия "Хизби ут Тахрир" ("Партия освобождения"). По данным МВД Таджикистана, за последние два года сотрудники правоохранительных органов республики пресекли подпольную деятельность почти 150 активистов партии.

Оказывая помощь антитеррористической операции в Афганистане, руководству республики приходится постоянно учитывать опасность обострения обстановки внутри страны, так как оппозиция ранее заявляла о выходе из Соглашения о примирении в случае предоставления территории или воздушного пространства силам США.

На фоне угроз эскалации международного терроризма существенную роль в поддержании стабильности и мира в Центральноазиатском регионе играет присутствие российских военнослужащих - 201-й мотост-

стр. 10

релковой дивизии и оперативной группы ФПС России в Таджикистане. Как постоянно подчеркивает глава республики Эмомали Рахмонов, "Россия для нас - главный стратегический союзник". Проблемы военного строительства Душанбе пока предполагает решать с опорой на поддержку группировки передового присутствия России и других членов СНГ, прежде всего Казахстана, в рамках Организации Договора о коллективной безопасности.

Очевидно, что в ближайшей перспективе обстановка в Таджикистане будет определяться как ходом развития отношений между действующим правительством и оппозицией, так и развитием ситуации на севере Афганистана. От этого во многом будет зависеть как внутреннее политическое устройство, так и внешнеполитическая ориентация страны. Фактически речь идет о сохранении и выживании государства.

К основным внутренним угрозам безопасности Узбекистана руководство республики относит возможность возникновения внутренних межнациональных конфликтов (в Заравшанской долине между узбеками и таджиками, в Ферганской долине - между узбеками, киргизами и представителями других национальностей) и противостояние режиму И. Каримова внутренней политической оппозиции религиозно- клерикальных кругов и национал-демократов.

К главным внешним угрозам Ташкент относит преследование узбеков, проживающих за пределами Узбекистана (более 15 процентов их численности), внутренний конфликт в Таджикистане, экспорт идей исламского экстремизма в республику. Кроме того, в некоторых кругах считается недопустимым "возвращение" России в регион, что якобы может угрожать "вековым устоям среднеазиатского сообщества народов".

Особую опасность представляет Исламское движение Узбекистана (ИДУ), которое госдепартаментом США отнесено к разряду террористических организаций. По некоторым данным, в составе вооруженных формирований ИДУ насчитывалось от двух до 5,5 тысяч боевиков. Ташкент заинтересован в полном уничтожении находящихся в Афганистане баз узбекских террористов. Кроме того, ему приходится учитывать то, что талибы объявили джихад Узбекистану как государству, активно поддерживающему США в антитеррористической операции.

Для ликвидации существующих и перспективных угроз узбекское руководство основной упор делает на создание мобильных воинских частей, стремясь подражать вооруженным самой современной военной техникой силам быстрого реагирования США. С этой целью Ташкент активно закупает военную технику и обучает офицерский состав в военных академиях Турции, Китая и США, обращая особое внимание на подготовку командного состава. Например, в 2001 году на учебу в США было направлено около 50 молодых военных специалистов. При этом следует отметить, что среди них нет ни одного человека славянского происхождения, хотя доля славян в населении страны составляет около 10 процентов. Прослойка офицеров-славян в ВС Узбекистана тоже колеблется в пределах 10-15 процентов.

Ташкент расширяет контакты с США и другими западными странами. Недавно подписано узбекско-американское соглашение о дальнейшем сотрудничестве в военно- технической области.

Некоторые эксперты считают, что в перспективе Узбекистан может попытаться вмешаться в события в северо-западных провинциях Афганистана. Однако, несмотря на стремление к равноудаленности от соседних центров силы, руководство Узбекистана вынуждено признать, что в настоящее время оно не в состоянии самостоятельно проводить политику по поддержанию стабильности в рамках Центральной Азии и влиять на развитие обстановки в Афганистане.

В Киргизии продолжает действовать запрещенная партия "Хизбут Тахрир" (аналогичная таджикской "Хизби ут Тахрир"), которая, пропагандируя исламистский экстремизм, ставит своей главной целью свержение конституционного строя в республике. Ее эмиссары проявляют себя уже не только на юге, но и на севере республики, в таких крупных городах, как Бишкек, Кара-Балта и Токмак.

Развитием обстановки в регионе озабочен и Казахстан, хотя он и не вовлечен напрямую в конфликт с исламскими боевиками и обладает большим природным, экономическим, научным и военным потенциалом.

К дестабилизирующим факторам в настоящее время и в ближайшей перспективе следует отнести неустойчивость экономического развития Казахстана и кризисное состояние большинства отраслей хозяйства, неурегулированность межнациональных отношений и приблизительное количественное равенство титульной нации и основного национального "меньшинства" - русскоязычного населения.

Внешние угрозы Астана связывает главным образом с возможностью обострения территориальных проблем с Китаем. В некоторых кругах также живуча идея о том, что "угрозой номер один" суверенитету страны могут стать потенциальные претензии России на северо-восточную часть Казахстана и отделение этой территории.

В настоящее время достаточно четко обозначился более вероятный южный очаг возможного конфликта. События на севере Афганистана вызвали вполне оправданную тревогу и беспокойство в Астане. В Южно-Казахстанскую область, что граничит с Узбекистаном, были переброшены дополнительные части и войсковые соединения.

Основной особенностью внешнеполитического курса Казахстана является проведение политики с учетом баланса сил между Россией, Китаем, Ираном и Турцией, то есть держа-

стр. 11

вами, которые реально могут претендовать на серьезное влияние в Центральной Азии.

Внутриполитическая обстановка в Туркмении сохраняется довольно стабильной. Экономика республики базируется на доходах от добычи и переработки нефти и газа, производства хлопка и ведения овощеводства на орошаемых землях.

По мнению руководства страны в лице президента С. Ниязова, обладающего фактически абсолютной властью, обеспечение нейтралитета, то есть равноудаленности от других государств в международной политике, должно способствовать укреплению его власти. При этом Ашхабад основной угрозой для Туркмении представляется внедрение любой альтернативной существующей системы государственного устройства, будь то исламской теократической (Иран), светской (Турция) образцов или демократической, равняющейся на западные образцы (Россия).

Внешнеполитические ориентиры Туркмении в настоящее время окончательно не определились. В рамках СНГ Туркмения занимает особую позицию, отделяя себя, прежде всего, от неазиатских членов Содружества, поддерживая при этом Центральноазиатский экономический союз, созданный в 1993 году. Провозглашенный Ашхабадом курс позитивного нейтралитета означает, что Туркмения не входит в систему коллективной безопасности в рамках СНГ или иную военно- политическую структуру.

Ашхабад стремится к сбалансированному партнерству как с Турцией, так и с Ираном. Туркмения опасается распространения на своей территории религиозного экстремизма, подрывающего основы существующего в стране режима. Этот фактор способствует укреплению военно- политических связей республики с Россией, которая выступает гарантом военной безопасности Туркмении.

ОПТИМИСТИЧЕСКИЕ И ПЕССИМИСТИЧЕСКИЕ СЦЕНАРИИ

Дальнейшее развитие событий в Афганистане и центральноазиатских странах может развиваться по нескольким сценариям, включая закрепление присутствия США и НАТО в регионе при сохранении дружественной по отношению к России политики, нарастание враждебности в российской политике Вашингтона по мере закрепления американцев в регионе, уход США и НАТО из Центральной Азии и так далее.

По первому сценарию США удастся арестовать У. бен Ладена, окончательно разгромить его военную организацию и движение "Талибан", обстановка в Афганистане постепенно нормализуется.

стр. 12

В этом случае Вашингтон и его союзники по НАТО укрепят свои позиции как в Афганистане, так и в центральноазиатских республиках СНГ.

Руководство Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, опасаясь вылазок исламистов и рассчитывая на получение дополнительных экономических и политических выгод, возможно, пойдет навстречу планам США и НАТО по продлению их присутствия в регионе.

Следует отметить, что присутствие 201-й дивизии в Таджикистане позволяет пока сохранить российские военно- стратегические позиции в регионе. Однако отсутствие серьезных совместных экономических проектов и американское присутствие в регионе могут негативно сказаться на дальнейшей роли Москвы в Центральной Азии.

По второму варианту Вашингтон, столкнувшись с рядом серьезных трудностей, прежде всего ощутимых потерь среди военнослужащих, вынужден будет свернуть свое присутствие в Афганистане. В этом случае борьба с терроризмом будет отодвинута на второй план, а главной задачей станет уход с минимальными потерями с тем, чтобы не допустить повторения ошибок в ходе миропринудительной операции США в Сомали в 1993 году.

При таком обороте событий в Афганистане будет иметь место не умиротворение обстановки, а новое противостояние между различными слоями и группировками афганского общества. Это объясняется, с одной стороны, тем, что в этническом отношении главную силу Северного альянса представляют национальные меньшинства - местные таджики и узбеки. С другой - тем, что главные спонсоры нынешней войны в стране - США, Пакистан, Россия, Иран, Таджикистан и Узбекистан имеют далеко не во всем совпадающие цели, а значит и союз, который образовали антиталибские силы, ненадежен.

Фактическая узурпация власти в Кабуле представителями одного лишь Северного альянса оказалась бы крайне болезненной для руководства Пакистана, так как это не соответствует его целям и могло бы подорвать позиции внутри страны. С другой стороны, восстановление господства пуштунов может вызвать неприятие у Ирана и Северного альянса.

Возможен и третий вариант, когда США, пытаясь воспользоваться ситуацией для решения своих геополитических задач в Центральной Азии и на Среднем Востоке, не только надолго увязнут в Афганистане, но и своими действиями спровоцируют взрыв экстремизма в исламских странах с самыми непредсказуемыми последствиями.

В каждом из трех возможных сценариев останется нерешенной главная проблема современного Афганистана - соперничество в борьбе за власть между пуштунами, таджиками и узбеками. За десятилетие

стр. 13

гражданской воины между ними накопилось столько взаимной ненависти, что любое коалиционное правительство из представителей разных национальностей вряд ли окажется достаточно дееспособным, чтобы объединить страну и способствовать ее возрождению.

В перспективе США встанут перед дилеммой: если им, несмотря на все бомбардировки и действия спецподразделений, не удастся арестовать бен Ладена, они выставят себя на посмешище в мусульманском мире. Если они физически уничтожат его - то он из "героя" превратится в "мученика за веру", и тогда Вашингтону долго не удастся восстановить свой престиж в глазах мусульман.

Кроме того, если американские спецподразделения не сумеют взять бен Ладена живым, они не смогут передать его международному суду и доказать, прежде всего арабскому миру, его виновность в организации терактов в США. И тогда афганская операция стала бы началом нового кризиса в отношениях Вашингтона с мусульманским миром.

Первой жертвой этого кризиса может стать Пакистан. Президенту Первезу Мушаррафу трудно удерживать под контролем ситуацию в стране, которая периодически балансирует на грани гражданской войны и военного столкновения с Индией. Трагизм ситуации усугубляется тем, что Пакистан является обладателем ядерного оружия. Попади это оружие в руки сторонников талибов, они могли бы поразить не только объекты на территории Индии, Китая, Таджикистана или Узбекистана, но и быть использованы против объединенной англо-американской группировки ВМС в зоне конфликта.

АППЕТИТ ПРИХОДИТ ВО ВРЕМЯ ЕДЫ

Огромные масштабы военных приготовлений, связанных с подготовкой и проведением ударов по Афганистану и непосредственных военных действий, наряду с операцией в Югославии и еще раньше - против Ирака, дают США и НАТО бесценный опыт решения военных и военно-политических задач, связанных с участием в войнах средней интенсивности и закладывают основы для подготовки к широкомасштабным войнам. После Балкан и Персидского залива в реальных условиях в другом регионе практически отрабатывается новый способ ведения войны за счет применения боевых бесконтактных действий. Используемое при этом высокоточное оружие позволяет достигать победы с минимальными потерями.

Сложность обстановки и сравнительно недолгое время существования независимых центральноазиатских государств усиливает колебания и неуверенность их руководства в подходе к обеспечению национальной безопасности. Определение внятной стратегии находится на начальном этапе.

Шанхайская Организация Сотрудничества (ШОС), куда помимо России и Китая вошли Казахстан, Киргизия, Таджикистан, а в 2001 году - Узбекистан, подписавшая конвенцию о борьбе с терроризмом и экстремизмом, заложила базу для создания региональной антитеррористической структуры. Однако это не привело к кардинальным переменам в борьбе против терроризма в Центральной Азии вследствие того, что реализовать себя эта организация не успела из-за начавшейся осенью 2001 года антитеррористической операции, которую возглавили США. В июне 2002 года в Санкт-Петербурге на саммите ШОС принята Хартия этой организации. С целью превращения ее в полноценную организацию решено создать региональную антитеррористическую структуру (РАТС) со штаб-квартирой в Бишкеке и секретариат ШОС в Пекине. Цели и задачи этой организации пока в основном направлены на укрепление и развитие экономических связей между государствами. С принятием решений Санкт-Петербургского саммита значительно расширяются военно-политические функции ШОС по обеспечению стабильности в регионе.

С активизацией в регионе крупных держав, у элит некоторых центральноазиатских стран появились надежды решить свои проблемы за счет Запада, не оглядываясь больше на Москву.

Помимо прямых экономических выгод за аренду авиабаз (каждые взлет и посадка самолетов США и НАТО теоретически приносят несколько тысяч долларов), центральноазиатские государства рассчитывают получить экономические льготы и выгоды, предоставляемые Западом странам региона (реструктуризация внешних долгов и предоставление кредитов и займов и другие). Это помогло бы стабилизировать экономическую обстановку в странах, расширить западные инвестиции в экономику, начать модернизацию и перевооружение вооруженных сил.

Нельзя исключать, что военное присутствие США и НАТО в регионе будет закреплено. А сам факт нахождения в регионе американских военных баз и воинских контингентов предполагает проведение США более активной политики в отстаивании своих геополитических и нефтяных интересов.

Присутствие военных баз могло бы быть использовано США для вмешательства во внутренние дела центральноазиатских республик, в обеспечении прокладки газопроводов в обход России от Каспия через Афганистан и Пакистан, к Персидскому заливу и Индийскому океану.

Нынешнее развитие обстановки чревато угрозой перекройки политической карты Центральной Азии с вытекающими из этого непредсказуемыми последствиями для региональной безопасности.

Permanent link to this publication: