В статье анализируется эволюция статуса Центрального банка Турецкой Республики (ЦБТР). При этом основными в понятии статуса полагаются характер взаимоотношений Центрального банка с исполнительной властью, уровень независимости от нее, а значит, и возможность проведения самостоятельной кредитно-денежной политики и установления контроля над инфляцией. Эволюция статуса ЦБТР в направлении повышения такого рода независимости, с одной стороны, стала результатом ослабления государственного вмешательства в развитие национальной экономики, т.е. сопровождала ее рыночную трансформацию. С другой стороны, в ходе экономической либерализации в Турции, как и в других странах с растущими рынками, степень последовательности в смене статуса национальных центральных банков является одним из индикаторов зрелости и устойчивости новых институтов рыночного типа.

Ключевые слова: Турция, государственное регулирование экономики, Центральный банк Турецкой Республики (ЦБТР), независимость ЦБТР, ключевая ставка, инфляция, экономический рост.

Центральный банк Турецкой Республики (ЦБТР) был учрежден в июне 1930 г. на основании закона N 1715. Со второй половины XIX в. право эмиссии национальной валюты принадлежало англо-французскому Османскому банку. Решение о создании национального центрального банка имело целью оградить Турцию от неблагоприятного влияния мирового экономического кризиса конца 1920-х - начала 1930-х гг. и обеспечить стабильность национальной валюты. ЦБТР получил статус акционерной компании. Распределение его капитала между несколькими акционерами должно было стать гарантией от попыток оказания политического давления на банк в вопросах осуществления кредитно-денежной политики: доля казначейства (государства) не могла превышать 15% [Akgüç, 1992, s. 136]. Таким образом, при создании ЦБТР в основу концепции его функционирования была положена идея независимости от государства, эффективно обеспеченная преднамеренным недопущением последнего к обладанию контрольным пакетом акций.

Закон N 1715 формально оставался в силе почти четыре десятилетия, но за это время он пересматривался и дополнялся 22 раза [Akgüç 1992, s. 141]. Дело в том, что на этот период в экономическом развитии страны пришлось проведение политики этатизма (1930 1940-е гг.), а затем - политики смешанной экономики или государственно-частного партнерства (1950 - 1970-е гг.). Обе модели были ориентированы на широкое участие государства в экономическом развитии страны, в том числе через систему государственного предпринимательства, финансирование которого сформировало дополнительную и при этом весьма затратную статью бюджетных расходов. Поэтому внесенные в закон изменения были направлены, по определению турецкого исследователя О. Акгюча, "на то, чтобы ЦБТР предоставлял все больший объем кредитов Казначей-

стр. 134
ству и государственным экономическим организациям (государственным финансовым трестам, уполномоченным осуществлять строительство и последующее управление государственными промышленными предприятиями. - Н.У.)" [Akgüç, 1992, s. 141].

Особенную активность попытки изменить статус ЦБТР приобрели после 1950 г. с приходом к власти правительства Демократической партии (ДП), которое оппозиция обвиняла в том, что оно превратило ЦБ в "робота, созданного для того, чтобы обеспечивать финансовые нужды правительства посредством печатания денег" [Budget Speech 1957..., 1957, p. 125]. Парируя это обвинение, министр финансов правительства ДП Х. Полаткан утверждал, что "правительство... действительно использует кредиты, но их размеры ограничены необходимостью" [Budget Speech 1957..., 1957, p. 125 - 126]. Министр не отрицал, что кредитный портфель ЦБТР вырос за годы правления ДП почти в три раза, но он объяснял это тем, что администрация ДП, активируя все возможности для роста национальной экономики, сделала акцент и на использовании потенциала участия Центрального банка [Budget Speech 1957..., 1957, p.127 - 129].

Подводя итоги почти сорокалетнего периода действия первого закона о ЦБТР, О. Акгюч писал: "Были узаконены методы прямого финансирования Казначейства и государственных экономических организаций Центральным банком, который со временем утратил значительную часть своей независимости по отношению к государству и Министерству финансов; существовавшие поначалу жесткие ограничения на выпуск денег вскоре были ослаблены, акцент в основных задачах банка с проведения эффективной денежной политики и участия в подъеме экономики сместился в пользу покрытия дефицита госфинансов... ЦБТР приобрел статус банка, покрывавшего дефицит государственного сектора" [Akgüç, 1992, s. 141].

Новый закон о Центральном банке (N 1211) был принят в Турции в 1970 г. на том основании, что "закон 1930 г. не обеспечивал эффективную денежную политику, необходимую для сбалансированного развития" [Akgüç, 1992, s. 141]. Закон должен был обеспечить проведение Центральным банком денежной политики в соответствии с целями второго пятилетнего плана (1968 - 1972), в достижении которых государство-предприниматель продолжало играть важную, если не решающую роль. По новому закону статус банка окончательно трансформировался из статуса института, уполномоченного обеспечивать устойчивость национальной валюты, в статус одного из институтов, отвечающих за экономический рост. В рамках логики изменения статуса Центрального банка доля Казначейства в капитале ЦБТР была повышена до 51%, которые были определены в качестве нижней границы его долевого участия [Akgüç, 1992, s. 142]. Таким образом, новый закон изначально не предполагал проведение ЦБТР независимой кредитно-денежной политики и официально закреплял практику финансирования из его средств нужд государства.

По новому закону ЦБТР должен был согласовывать изменения в кредитно-денежной политике с правительством: обязанностью Банка являлось проведение кредитно-денежной политики, учитывающей задачи пятилетних планов и годовых программ развития. Закон предписывал Банку выполнение функции "финансового агента и казначея" правительства [Türkiye Cumhuriyet Merkez Bankasi Kanunu, 14.01.1970]. Первое означало обязанность ЦБТР обеспечивать скупку долговых бумаг Казначейства, освобождая правительство от забот об их размещении, а выполнение функций казначея требовало от ЦБТР осуществлять все платежи от имени государства как внутри страны, так и за ее пределами. Для выполнения агентских функций ЦБТР обязывал турецкие банки помимо нормы обязательных резервов поддерживать на определенном фиксированном уровне норму ликвидности. В качестве ликвидных средств засчитывались государственные ценные бумаги, что означало создание ЦБТР механизма, гарантировавшего размещение определенного объема государственных долговых обязательств среди национальных банков. Центральный банк пользовался правом повышения нормы ликвидности в периоды особенно острой нужды правительства в заемных сред-

стр. 135
ствах, например, в начале 1990-х гг., когда она достигла 35% от объема привлеченных депозитов [Bünay, Kunter, 1998, s. 16]. Таким образом, осуществлялась более активная перекачка сбережений частного сектора в государственный.

Наконец, Центральный банк был обязан предоставлять Казначейству краткосрочные кредиты (осуществлять его прямое кредитование), ежегодный лимит которых составлял 15% от суммарных бюджетных расходов текущего года.

Вместе с тем закон содержал положение, которое обязывало Центральный банк "совместно с правительством (курсив мой. - Н.У.) принимать необходимые меры по защите стоимости национальной валюты на внутреннем и внешнем рынках" [Türkiye Cumhuriyet Merkez Bankasi Kanunu 14.01.1970]. Центральному банку страны вменялось в обязанность действовать в направлении достижения взаимоисключающих целей: кредитовать государственные нужды, одновременно заботясь о стабильности национальной валюты. Впрочем, невозможность их одновременного исполнения смягчалась вторичным характером требований по поддержанию устойчивости лиры.

Турецкий автор А. Осман писал, что кредитование Центральным банком Казначейства далеко не исчерпывалось краткосрочными займами (прямым кредитованием), предоставляемыми в рамках закона о ЦБТР. Кредиты банковскому сектору были представлены кредитами госбанкам. Портфель ценных бумаг формировался государственными заемными обязательствами [Osman, 2000, р. 7].

Поэтому, хотя закон о ЦБТР от 1970 г. включал положение о предоставлении заемных средств частным коммерческим банкам, считавшееся весьма актуальным именно в силу того, что за предыдущие десятилетия "ЦБТР так и не стал "банком банков", оставаясь личным банком Казначейства" [Akgüç, 1992, s. 148], реальное положение дел в последующие годы принципиально не изменилось. Более того, отечественный экономист-востоковед Е. И. Уразова отмечала происшедшее в 1970-е гг. повышение нормы обязательных резервов с 20 до 30 - 35% от общей суммы привлеченных депозитов, что, по ее мнению, было напрямую связано с существенным ограничением банковских фондов, направлявшихся для кредитования частного сектора, и увеличением фонда кредитования государственного сектора экономики [Уразова, 1993, с. 170]. Норма обязательных резервов оставалась сравнительно высокой вплоть до середины 1990-х гг. в силу сохранения законодательно закрепленных обязательств ЦБТР по кредитованию Казначейства. На это обстоятельство обращал внимание О. Акгюч, отмечая, что в Турции инфляционный фактор, а также дефицит системы государственных финансов обусловили поддержание высокой по сравнению с развитыми странами нормы обязательных банковских резервов [Akgüç, 1992, s. 240].

Тем не менее экономия на кредитовании банковского сектора и попытка использования его средств для обеспечения финансовых запросов государства не дали заметного положительного эффекта. Начиная с 1950 г. в Турции существенно повысились темпы роста денежной массы (см. табл. 1). Инфляционный фон становится привычным для развития турецкой экономики (см. рис. 1).

Предпосылкой повышения инфляции стало ограничение независимости ЦБТР в проведении денежно-кредитной политики, тогда как ставший привычным со второй

Т а б л и ц а 1

Среднегодовые темпы роста денежной массы (М1) в Турции, 1931 - 1980 гг. (%)

Годы

1931 - 1939

1946 - 1950

1951 - 1960

1963 - 1970

1971 - 1980

Темпы роста М1

4.75

-1.3

247

13.5

34.9

Составлено и рассчитано по: [Turkish Financial History, 1999, s. 139, 254, 290].

стр. 136

Рис 1. Дефлятор ВВП Турции (%) Источник: [İstatistik Göstergeler 1923 - 2008, 2009, s. 534].

половины XX в. выход правительств за рамки бюджета уже превратил финансовую нестабильность в отличительную черту экономики страны.

Начавшийся в Турции в 1980-е гг. процесс экономической либерализации, казалось бы, предполагал изменение статуса ЦБТР и превращение его в структуру более независимую по отношению к исполнительной власти и удаленную от решения проблем финансирования бюджетного дефицита. Но в действительности Центральный банк Турции по-прежнему активно привлекался к урегулированию проблем госфинансов, особенно когда эти проблемы обострялись на фоне проведения правительством стимулирующей фискальной политики, например, в начале 1990-х гг. То есть в условиях либерализации экспансия государства частично ослабла в производственной сфере, но сохранилась и даже усилилась в финансовой.

Центральный банк, как и прежде, обеспечивал исполнительную власть кредитами во многом в ущерб своей функции банка банков: на протяжении ряда лет государство доминировало, а то и просто оказывалось монополистом в сфере использования кредитных возможностей ЦБТР (см. табл. 2).

Среднегодовые темпы роста денежной массы (М1) составили в 1980-е гг. порядка 40%, а 1990-е - чуть менее 80% (подсчитано по: [Iktisadi Rapor 1985, s. 186; Economic Report 1994, p. 45; Economic Report 1995, p. 56; Ekonomik Rapor 2001, p. 76]). Соответственно, минимальный уровень роста цен в 1980-е гг. составил 22% в год, а максимальный - 74%, для 1990-х гг. разброс показателей составил 70% и 125% в год [Capital İnfocard, 2001].

Некоторые изменения в деятельности ЦТБР начались после финансово-экономического кризиса 1994 г., по итогам которого было признано, что давление, оказывавшееся в последние годы на ЦБТР в связи с растущим дефицитом государственного сектора, сделало затруднительным проведение эффективной денежной политики [Economic Report 1994, p. 96]. Поэтому в рамках стабилизационных мер предполагалось расширить контроль ЦБТР над темпами роста денежной массы. С этой целью намечалось ограничить возможности системы госфинансов по использованию кредитов ЦБТР, предприняв усилия по переориентации казначейства на кредиты внутреннего и внешнего рынков, и таким образом превратить ЦБТР в более автономную структуру. В результате 21 апреля 1994 г. в закон о ЦБТР от 1970 г. была внесена поправка, предусматривавшая постепенное снижение объема кредитов ЦБТР казначейству [Gökbudak, 1996, р. 37].

стр. 137
Т а б л и ц а 2

Структура кредитов Центрального банка Турецкой Республики (%)

Годы

Доля кредитов госсектору

Доля кредитов частным банкам

Итого

1983

58.0

42.0

100

1984

69.9

31.1

100

1985

76.4

23.6

100

1986

75.7

24.3

100

1987

70.8

29.2

100

1988

61.5

38.5

100

1989

58.3

42.2

100

1990

59.2

40.8

100

1991

81.7

18.3

100

1992

81.2

18.8

100

1993

82.4

17.6

100

1994

92,3

7.7

100

Составлено и подсчитано по: [Economic Report 1990, 1990, p. 241; Economic Report 1994, 1995, p. 48; Economic Report 2000, 2001, s. 73].

Переход в конце 1990-х гг. к политике финансовой стабилизации ознаменовался дальнейшим укреплением статуса ЦБТР. Одним из проявлений этого стало предоставление главе Центрального банка наряду с государственным министром (вице-премьером), ответственным за вопросы экономического развития, ключевой роли в начавшемся в 1999 г. процессе кредитного сотрудничества с МВФ и подготовке "Писем о намерениях", которые играли роль программ экономического развития Турции. В обмен на возможно более точное приближение к макроэкономическим параметрам, заложенным в "Письмах", Турция получала кредитную поддержку Фонда. ЦБТР отводилась роль гаранта обеспечения заявленных параметров кредитно-денежной политики.

Тем не менее и в эти годы в Турции не произошло официального закрепления нового статуса ЦБТР. Дело в том, что до середины 2001 г. основное значение в деятельности банка должно было занимать валютное регулирование, так как курс доллара предполагалось использовать в качестве "номинального якоря" в борьбе с инфляцией. В соответствии с его заранее запланированным изменением в течение года в рамках так называемого режима ползущей привязки рассчитывалась динамика всех остальных макроэкономических показателей, в первую очередь рост цен.

Преимущество стабилизации на основе валютного курса заключается в возможности снизить высокую инфляцию за сравнительно короткое время. К тому же высокий уровень долларизации турецкой экономики, ставший ответом на привычное обесценение национальной валюты, делал предпочтительной стабилизацию именно на основе валютного курса, а не ограничения денежного предложения. Но при фиксированном валютном курсе, пусть даже в краткосрочном периоде, возможность проведения Центральным банком независимой кредитно-денежной политики существенно ограничена, поскольку все его действия направлены исключительно на поддержание заявленного на данный промежуток времени валютного курса. В связи с данной проблемой турецкая исследовательница М. Алтынкемер писала: "В подобном стабилизационном контексте не существует независимости монетарной политики, кроме разве что некоторого ограничения предложения кредита, поскольку эта политика базируется на фискальных мерах и обменном курсе" [Allinkemer, 1996, р. 3].

стр. 138
В этих условиях официальный пересмотр статуса ЦБТР был отложен до перехода к более гибкой денежной политике и постепенному смягчению регулирования валютного курса. После этого планировалось, наконец, перестроить деятельность ЦБТР в соответствии с принципами, которые и должны, по мнению турецкого финансиста Г. Эрчеля, возглавлявшего в 1996 - 2001 гг. Центральный банк страны, лежать в основе деятельности ЦБТР в современной экономике:

"Правительство должно предоставить своему Центральному банку самостоятельность и независимость в принятии решений и выборе инструментов проведения своей политики. Центральный банк не может брать на себя финансовую ответственность за правительство. Если правительство полагается на Центральный банк в вопросах финансирования своего дефицита и управления своим долгом, Центральный банк оказывается не в состоянии выполнить свою главную задачу - обеспечить стабильность цен" [Erçel, 1997, р. 22].

Но валютно-финансовый кризис, разразившийся в 2001 г., повлек за собой девальвацию турецкой лиры и перевод ее в режим свободного плавания. Таким образом, задача по поддержанию курса национальной валюты была снята с повестки дня, но одновременно остро встал вопрос о необходимости перехода ЦБТР к сдерживающей кредитно-денежной политике. В итоге в конце апреля 2001 г. была принята новая редакция закона о Центральном банке, которая вошла в силу 4 мая 2001 г. [Действующая редакция закона...]. В соответствии с ней взаимоотношения ЦБТР и исполнительной власти ограничиваются лишь обязательством первого предоставлять Совету министров дважды в год отчет о проводившейся и планируемой кредитно-денежной политике. Кроме того, дважды в год ЦБТР должен информировать о своей деятельности плановую и бюджетную комиссии парламента, а также разъяснять цели своей кредитно-денежной политики и тактику их достижения общественности. Новый закон не предусматривает предоставление Центральным банком кредитов Казначейству или иным государственным институтам.

Изменение структуры кредитного портфеля ЦБТР после изъятия из него кредитов государственному сектору позволило существенно активизировать роль учетной ставки как инструмента регулирования денежного рынка. Изменился и характер деятельности ЦБТР на рынке ценных бумаг: банк более не несет ответственности за размещение на первичном рынке заемных обязательств Казначейства и иных субъектов системы госфинансов. Операции ЦБТР на открытом рынке сводятся исключительно к регулированию денежного предложения в соответствии с его собственными задачами.

Новая редакция закона позволила ЦБТР объявить в качестве основной цели деятельности обеспечение и поддержание стабильности цен. Первые годы его пребывания в новом статусе были посвящены обузданию инфляции. Успехи, достигнутые на этом пути (среднегодовые темпы роста потребительских цен снизились с 45.0% в 2002 г. до 8.2% в 2005 г. [Ekonomik Rapor 2007, s. 142]), позволили ЦБТР с 2006 г. перейти к политике таргетирования инфляции, ставшей в начале XXI в. одной из самых распространенных моделей денежно-кредитной политики. Основное достоинство режима инфляционного таргетирования заключается в том, что, позволяя удерживать инфляцию на заданном уровне, он создает атмосферу доверия к национальной валюте, повышая тем самым устойчивость экономики к внешним шокам.

После перехода к инфляционному таргетированию ЦБТР приходилось неоднократно прибегать к заметному повышению ключевой на тот период ставки по кредитам овернайт. Так, в середине 2006 г. произошло повышение ставки на 425 базисных пунктов, в течение 2008 г. - на 150, правда, ему предшествовало кумулятивное снижение на 225 пунктов в конце 2007 г. и начале 2008 г. [Turkey 2007 Progress Report..., p. 27; Turkey 2008 Progress Report..., p. 31]. При этом повышение ключевой ставки не вызывало каких-либо негативных комментариев со стороны правительства Р.Т. Эрдогана, сформированного правящей с 2002 г. Партией справедливости и развития (ПСР), а экс-

стр. 139
пертами Еврокомиссии оценивалось в Отчетах о прогрессе Турции на пути к членству в ЕС положительно как "подтверждение независимости Центрального банка и явный сигнал, свидетельствующий о его устойчивой приверженности борьбе с инфляцией" [Turkey 2008 Progress Report..., p. 31 ].

Что касается результатов этой борьбы, то они оказались более скромными, чем планировалось. Пятипроцентный уровень инфляции был избран в качестве целевого на 2006 г., что, по всей видимости, было излишне оптимистично с учетом как инфляционной традиции, глубоко укоренившейся в турецкой экономике, так и того факта, что в декабре 2005 г. рост потребительских цен составил чуть менее 8% к декабрю 2004 г. Цель снижения инфляции не была достигнута: в декабре 2006 г. она составила около 10%. Не удалось этого сделать и в последующие годы: показатели роста цен составили в декабре 2007 г. 8.5%, а в конце 2008 г. - свыше 10% [Ekonomik Rapor 2007, s. 142; Ekonomik Rapor 2010, s. 144].

На протяжении 2009 г. ЦБТР активно использовал меры антикризисного регулирования, снизив ключевую ставку в течение года на 650 базисных пунктов. В итоге ключевая ставка опустилась к концу 2009 г. до беспрецедентно низкого уровня - 6.5% [Ekonomik Rapor 2009, s. 66]. Параллельно Центральный банк занимался закачкой ликвидности в финансовую систему страны.

В период послекризисного восстановления экономики акцент поначалу был сделан на удержание низких процентных ставок. С мая 2010 г. ЦБТР перешел на использование в качестве ключевой ставки по недельному РЕПО, которая с 7% в середине года понизилась до 6.5% к концу года [Ekonomik Rapor 2010, s. 76]. Но так как в последующем экономический рост излишне опирался на кредитный бум (в 2010 - 2011 гг. объем выданных турецкими банками потребительских кредитов возрастал ежегодно не менее чем на треть [Bankalarimiz 2009, s. 1 - 39; Banks in Turkey 2010, p. 1 - 39; Banks in Turkey 2011, p. 1 - 41]), с 2011 г. политика банка приобрела более комплексный характер.

С одной стороны, ЦБТР сохранял на сравнительно низком уровне ключевую ставку: ее значение даже снизилось с 6.25% в середине года до 5.75% к концу года [Ekonomik Rapor 2011, s. 207]. Но одновременно выросла процентная разница по отдельным инструментам, в частности кредитам овернайт, с тем чтобы сделать привлечение ликвидности более дорогим для банков и менее выгодными условия ее размещения на депозитах ЦБТР. С другой стороны, ЦБТР увеличил резервные требования к коммерческим банкам. Цель подобной политики заключалась в том, чтобы снизить для национальных банков доступность кредита, затормозить дальнейшее наращивание его объемов и не допустить перегрева экономики. Так Центральный банк пытался отреагировать на основные вызовы, которые теперь заключались не только в опасности роста инфляции, но и в непрерывно увеличивавшемся дефиците по счету текущих операций платежного баланса: в 2002 г. он составил 626 млн. долл., а в 2009 г. на фоне активного послекризисного восстановления - 48 561 млн. долл. [Ekonomik Rapor 2008, s. 170; Ekonomik Rapor 2010, s. 144]. To есть основной спрос на кредиты, разогревавшие турецкую экономику, удовлетворялся за счет притока иностранного капитала, который привлекали сравнительно высокие процентные ставки и более или менее устойчивое развитие турецкого рынка.

Схожей политики ЦБТР придерживался и на протяжении 2012 г., несмотря на ее некоторое смягчение к концу года. Тем не менее, хотя с июля 2012 г. средняя стоимость привлечения заемных средств для банков снизилась с 10 до 7%, это все еще более чем на два процентных пункта превышало значение ключевой ставки, которое с 2011 г. оставалось неизменным [Turkey 2012 Progress Report..., p. 39]. В 2013 г. ключевая ставка посредством двух последовательных снижений в апреле и мае упала с 5.5 до 4.5% [Ekonomik Rapor 2013, s. 90], что было направлено как на поддержку снизившихся темпов роста национальной экономики, так и на недопущение дальнейшего укрепления национальной валюты. Что касается эффективности антиинфляционной политики

стр. 140
Т а б л и ц а 3

Темпы роста ВВП Турции в 2003 - 2014 гг. (%)

Год

2003

2004

2005

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

2013

2014

Темпы роста

5.3

9.4

8.4

6.9

4.5

1.1

-4.8

9.2

8.8

2.1

4.0

3.3

Источники: [Ekonomik Rapor 2007, s. 142; Ekonomik Rapor 2008, s. 169; Ekonomik Rapor 2013, s. 187].

ЦБТР в послекризисные годы, то достичь целевого уровня инфляции по-прежнему не удавалось. Так, целевой показатель инфляции на 2011 г. в 5.5% в действительности составил 10.5%. К декабрю 2012 г. инфляцию потребительских цен удалось снизить до 6.2% по отношению к прошлогоднему периоду, но этот показатель оказался выше целевого [Ekonomik Rapor 2013, s. 187].

В контексте данной статьи важно не только отследить основные перипетии монетарной политики ЦБТР, оценить ее результаты, но и отметить следующее обстоятельство. С точки зрения не слишком искушенного в экономических и финансовых тонкостях действующего президента Турции Р. Т. Эрдогана (до августа 2014 г. - премьер-министра), усложнение политики ЦБТР и придание ей более разнопланового характера воспринималось (если вообще принималось им во внимание) как внутреннее дело государственных финансовых чиновников до тех пор, пока ключевая ставка (характерно, что официально в Турции она именуется политической) демонстрировала устойчивую и правильную, с точки зрения турецкого лидера, тенденцию к снижению.

Зачатки его конфликта с руководством Центрального банка обнаружились лишь в начале 2014 г. Вслед за девальвацией турецкой лиры (с марта 2013 по сентябрь 2014 г. эффективный курс лиры снизился на 15%) и очередной попыткой Центрального банка поддержать национальную валюту, которая стоила ему потери свыше 3 млрд. долл. валютных резервов, ЦБТР 28 января 2014 г. принял решение о более чем двукратном повышении ключевой ставки до 10% [Milliyet. 30.01.2014]. Р. Т. Эрдоган не скрывал своего отрицательного отношения к этому решению: "Я хотел, чтобы вы знали - сегодня я, как и прежде, против повышения процентных ставок", - заявил он [МК-Турция. 29.01.2014]. Проявившаяся чувствительность премьер-министра к вопросу процентных ставок, очевидно, связана с вступлением Турции в менее благоприятный период экономического развития, когда темпы роста ВВП хотя и остаются положительными, но существенно снизились по сравнению с предкризисным периодом или же периодом бурного послекризисного восстановления (%) (см. табл. 3).

Но в тот момент Р.Т. Эрдоган еще сумел проявить достаточное самообладание для того, чтобы смириться с независимостью ЦБТР и признать его право на принятие подобных решений, хотя и подчеркнул, что вина за последствия (снижение темпов роста) лежит на ЦБТР, а само решение есть результат победы "процентного лобби" (некой силы, пытающейся играть против интересов Турции и заинтересованной в извлечении спекулятивных сверхдоходов из высоких процентных ставок, как это удавалось ей делать на протяжении 1990-х гг., читай до прихода правящей ПСР к власти).

ЦБТР заявил о намерении удерживать процентные ставки на более высоком уровне до момента снижения инфляции. Дело в том, что формальным поводом для решения Центрального банка стала не столько девальвация лиры, сколько ее вклад в дальнейший рост инфляции, который в декабре 2013 г. составил к декабрю прошлого года 7.4% [Ekonomik Rapor 2013, s. 187]. Этот показатель не только опережал целевой уровень инфляции ЦБТР в 5%, но и выходил за рамки допустимого интервала отклонения в 2 процентных пункта. И хотя ситуация не выглядела более критической, чем в предыдущие годы, девальвация лиры существенно повышала инфляционные ожидания.

стр. 141
Т а б л и ц а 4

Уровень загрузки производственных мощностей по производству инвестиционных товаров, 2009 - 2013 гг. (%)

Год

2009

2010

2011

2012

2013

Загрузка производственных мощностей

57.7

68.8

74.9

72.3

74.3

Источник: [Ekonomik Rapor 2011, s. 176; Ekonomik Rapor 2013, s. 48].

В пользу принятого ЦБТР решения говорят и факторы, свидетельствующие не столько о циклическом, сколько о структурном замедлении роста экономики Турции, аналогичном тому, которое, по мнению руководства Банка России, происходит в экономике РФ (см. подробно: [Юдаева, 2014, с. 4 - 12]). В ситуации такого замедления монетарное стимулирование "будет вредным, так как вызовет стагфляцию, то есть разгонит инфляцию без ускорения экономического роста" [Юдаева, 2014, с. 5]. Основной признак структурного замедления - падение темпов роста на фоне высокой загрузки производственных мощностей, что и является свидетельством необходимости реформ в сфере производства. Что касается ситуации в Турции, то снижение темпов роста происходит при довольно высоком уровне загрузки производственных мощностей, существенно превышающем показатели кризисного 2009 г. (см. табл. 4).

Тем не менее чуть позже, в мае 2014 г., началась острая стадия конфликта между премьер-министром Р. Т. Эрдоганом и главой ЦБТР Эрдемом Башчи, как ни странно, после объявления Центральным банком о снижении ключевой ставки на 50 базисных пунктов, или 0.5%. Недовольство премьера вызвала слишком малая, по его мнению, мера ее снижения. В свою очередь Э. Башчи, очевидно, придавал снижению ставки исключительно политический характер, стремясь успокоить недовольство премьера, который в одном из публичных выступлений в апреле 2014 г. заявил о необходимости ее снижения. Как писала один из экономических обозревателей, "всем известно, что при таком уровне инфляции Центральный банк не должен снижать ставку, но вопреки этому, чтобы унять гнев премьера, все-таки снизил" [Hürriyet, 27.05.2014]. Но компромисс не устроил премьер-министра:

"Неожиданно повысили ставку на 5%, теперь приходите и понижаете на полпроцента. Вы шутите, что ли? ...Чего вы хотите добиться снижением на полпроцента? Такое недопустимо. Мне говорят: "Но это же вмешательство в дела Центрального банка". Ну и пусть будет вмешательство. Если я премьер-министр этой страны, то я должен высказывать свои убеждения", - заявил Р.Т. Эрдоган 26 мая 2014 г. в интервью газете "Сабах" [Sabah, 26.05.2014].

Но каковы же его убеждения? Комментируя ситуацию, сложившуюся вокруг ключевой процентной ставки, в уже упомянутом интервью Эрдоган высказал их полно и ясно. Их содержание представляется весьма любопытным:

"Я рассматриваю высокие процентные ставки в качестве основного препятствия для инвестиций в моей стране. Высокие процентные ставки я считаю основной причиной инфляции. По этому вопросу мое понимание именно такое. В связке проценты-инфляция проценты - причина, инфляция результат. ...Центральный банк бесконечно пересматривает [цель по инфляции]... Связывать ее с валютным курсом, на мой взгляд, еще одна большая ошибка. Какая здесь связь? Курс - это одно, процент другое. Где сегодня точки приложения инвестиций? Посмотрите на США, какой там процент. Посмотрите на Японию, процент - отрицательный. Посмотрите на Израиль. А у нас включая комиссионные, 15 - 17 процентов. ...Это повод для сожаления, это грех. В подобной стране возможны ли инвестиции? Если местный капитал не вкладывается в инвестиционные проекты, то причина в этом" [Sabah, 26.05.2014].

Дальнейшее уточнение и развитие взгляды премьера получили днем позже в ходе выступления на заседании парламентской группы ПСР: "Вы [Центральный банк] до сегодняшнего

стр. 142
дня хоть раз смогли удержать объявленный уровень инфляции? Все время пересматриваете. И проценты так же себя ведут [Допустим, они выросли на 5 пунктов, и инфляция тут же подскочила]. Но уже довольно. Мы вынуждены это сказать. Процент - причина, инфляция - следствие" [Sabah, 28.05.2014].

Похоже, "но уже довольно" Эрдогана относилось и к независимости Центрального банка. На заседании парламентской группы ПСР Эрдоган заявил:

"Оказывается, он [Центральный банк] независим... Но отчет нации в конечном итоге даем мы. Я это им уже говорил. Но они продолжают придерживаться другого понимания... Мы ответственны за баланс климата [инвестиционного]. Эта процентная ставка высокая. Нужно думать о ее снижении для повышения реальных инвестиций. Я должен сказать еще одно. Мы - политики, мы держим ответ перед народом, руководство Центрального банка отвечает только перед самим собой..." [Hürriyet, 28.05.2014].

Своими оценками Р.Т. Эрдоган увязал независимый характер деятельности ЦБТР с узостью его ответственности, обвинив его в пренебрежении экономическими интересами нации и поставив тем самым под сомнение целесообразность сохранения статуса Центрального банка.

Что касается экономических воззрений Эрдогана, то у оппозиционных обозревателей они не вызвали ничего, кроме усталого недоумения, напоминаний о монетарном происхождении инфляции, в силу которого рост процентных ставок есть результат более высокой инфляции, комментариев о том, что экономические инициативы премьера следует расценивать как " приглашение национальной экономики к кризису" и что не надо быть экономистом для того, чтобы понять, что в стране со значительным дефицитом по текущим статьям платежного баланса, т.е. с низким уровнем национальных сбережений, отрицательная в реальном исчислении процентная ставка не будет способствовать их росту (Hürriyet, 27.05.2014; Radikal, 28.05.2014].

Большинство аналитиков связали демарш Р. Т. Эрдогана в отношении учетной ставки с предстоящими президентскими выборами [Haber Türk, 27.05.2014]. Однако и став главой Турецкой Республики, Эрдоган не оставил этот вопрос, хотя и перешел к тактике опосредованного воздействия на его решение. По сообщениям оппозиционной газеты "Джумхуриет", в октябре 2014 г. близкие к правительству круги инициировали дискуссию о целесообразности внесения в закон о ЦБТР изменений, дополнив список его первоочередных задач задачей поддержания экономического роста. Опрошенные корреспондентами газеты западные финансовые аналитики, например аналитик Стандарт банка Т. Эш, UBS банка Дж. Деннис, высказались в том ключе, что, поскольку ЦБТР на протяжении последних двух лет не справляется со своей основной задачей - удержанием инфляции на целевом уровне, то обременение его дополнительными функциями обречено на неудачу. По их мнению, невозможно проводить параллель между деятельностью ЦБТР и, например, ФРС США или центральных банков других развитых стран, в задачу которых входит поддержание уровня занятости, так какэти страны не ведут борьбу с высокой инфляцией, а некоторым даже угрожает дефляция. При этом Дж. Деннис подчеркнул, что, во-первых, с точки зрения международных инвесторов, подобная инициатива ставит под сомнение и без того уже пошатнувшийся независимый статус ЦБТР, а, во-вторых, не все проблемы экономики можно решить с помощью одной монетарной политики [Cumhuriyet, 19.10.2014].

Возглавивший правительство после президентских выборов А. Давутоглу на состоявшемся в ноябре 2014 г. 23-ем специальном заседании Партии справедливости и развития, посвященном анализу текущего момента, в своей вступительной речи в полном соответствии с логикой президента заявил, ссылаясь на снижение доли выплат по обслуживанию госдолга в бюджете: "Полагаю, что имея в виду сохранение политической стабильности в Турции и рост цен на внешнем рынке, пришло время Центральному банку пересмотреть процентные ставки" [Davutoğlu, 2014].

стр. 143
С чем же связано столь настойчивое стремление элиты страны снизить процентные ставки? Здесь, видимо, правомерна отсылка к тому обстоятельству, что проблема процента занимает весьма важное место в той национальной версии теории исламской экономики, которая сложилась в Турции и которая близка лидерам и идейным сторонникам происламской Партии справедливости и развития. В основе этой версии лежит классическое для исламской экономики неприятие инструмента ссудного процента - запрет рибы. Перу идейного, а до определенной поры и политического предшественника Р.Т. Эрдогана Н. Эрбакану принадлежит книга "Справедливый экономический порядок" (Adil Duzeri). В ней действовавшая в стране на тот момент экономическая система была охарактеризована как "рабский порядок", пораженный пятью вредоносными микробами, в первую очередь высоким процентом [Уразова, 2000, с. 228].

Более определенно на предмет роли процентов в правильно развивающейся экономике высказался турецкий экономист Х. Баш в работе "Модель национальной экономики" [Баш, 2011]. Отмечая, что ни капитализм, ни социализм не могут принести счастья человечеству, автор предлагает альтернативу - модель национальной экономики, в рамках которой он в первую очередь предлагает отказаться от ложной посылки об ограниченности экономических ресурсов и пытается создать науку об удовлетворении ограниченных потребностей человека неограниченными ресурсами. Неограниченность ресурсов - это в том числе и неограниченность такого ресурса экономического роста, как национальная валюта, а коль скоро ресурс неограничен, то и стоимость его - нулевая, т. е. доступ к этой валюте должен осуществляться безгранично и беспроцентно:

"Страны, стремящиеся добиться экономического подъема, безусловно, нуждаются в капитале для этого подъема. До сего дня эти страны удовлетворяли эту потребность не за счет эмиссии национальной валюты, а за счет привлечения имеющей стоимость процентной иностранной валюты. Мы слышим от [Международных кредитных организаций], что производство, финансируемое национальной валютой, создает инфляцию, но то же самое производство, финансируемое дорогой процентной иностранной валютой, приведет к экономическому росту страны. К сожалению, мы сегодня сталкиваемся с подобной бессмысленной логикой... По этой причине в нашей экономической модели мы предоставляем свободу национальной валюте, не имеющей стоимости (процента), и избавляемся от зависимости от глобальных экономических сил" [Баш, 2011,с.55].

Автор исходит из посылки о необходимости достижения равновесия между производством и потреблением. Поэтому он делает вывод, что поддержка потребления является необходимым условием устойчивого и постоянного экономического роста, а кредитно-денежная политика должна быть направлена на повышение доходов населения до "начала точки сбережения" [Баш, 2011, с. 83, 87]. Затем приходит черед производства. Предлагается "использовать деньги (которых много и которые ничего не стоят. - Н.У.) в качестве движущей силы, задействовать труд и таким образом стимулировать производство, балансируя эмиссией" [Баш, 2011, с. 90]. Что касается опасности инфляции, то она будет нейтрализована в краткосрочном периоде более полной загрузкой имеющихся мощностей, а в среднесрочном - по мере инвестирования дополнительных денег в производство.

По существу, речь идет о столь любимой турецкой элитой идее бесконечно долгого и неизменно эффективного использования стимулирующей кредитно-денежной политики, утопичность которой неоднократно подтвердил и собственный опыт страны. Но в рассуждениях Х. Баша в рамках настоящей статьи особенно важна убежденность в неограниченной и безвозмездной доступности национальной валюты (кредита) в рамках модели национальной экономики, которая, по всей видимости, и может представлять собой источник страстного стремления Эрдогана к наводнению национальной экономики дешевыми деньгами, разумеется, без каких-либо отрицательных последствий.

стр. 144
Нельзя не заметить сходства дискурса вокруг повышения ключевой ставки на фоне девальвации национальной валюты в Турции на протяжении 2014 г. и в России, но уже в конце того же года, особенно после резкого повышения Банком России ключевой ставки до 17%. В российских СМИ не было недостатка в негативной оценке действий ЦБ как удушающих возможности роста национальной экономики, и без того оказавшейся в предкризисном состоянии. Противники действий Банка России, характеризуя его политику как неадекватную задачам экономического роста, ориентирующуюся на монетаристские догмы и исходящую из ошибочных представлений о взаимосвязи денежной эмиссии и инфляции, призывали к спешному разворачиванию механизмов долгосрочного рефинансирования российских заемщиков, подобных тем, которые используются в Европе и США (см., например, [Глазьев, 2014, с. 14 - 15]).

Учитывая схожесть сюжетов вокруг центральных банков в двух странах с растущими рынками (находящихся в процессе рыночной трансформации), видимо, правомерно говорить о проявлении в обоих случаях в ходе реформы системы "проблем переходности как свойств переходной эпохи, так и механизма перехода общества из одного качества в другое" [Акимов, Яковлев, 2012, с. 177]. К числу таких механизмов относится и изменение статуса национальных центральных банков, однако, как видно, в состоянии переходности, т.е. незавершенности перемен, при определенных обстоятельствах возможны и попытки нивелировки новообретенного независимого статуса.

В Турции вслед за майским скандалом ЦБТР провел еще два этапа снижения ключевой ставки и к июлю 2014 г. она составила 8.25%. 21 января 2015 г. на официальном сайте ЦБТР появилась информация об очередном снижении ставки на 50 базисных пунктов до 7.75%) [Официальный сайт ЦБТР]. Согласно отчету ЦБТР, потребительские цены по итогам 2014 г. выросли на 8.9% [Enflasyon Raporu 2014-IV, s. 27]. Возможно, номинальная ставка по-прежнему представляется президенту чрезмерной, но в действительности ЦБТР занимлся закачкой ликвидности в банковскую систему под процент, реальный уровень которого близок к нулю или имеет слабо отрицательные значения, что подпитывает дальнейший рост инфляционных ожиданий. Глава ЦБТР признал в одном из интервью, что банк в основном использует такой инструмент, как продажа валюты, для того чтобы, не прибегая к повышению процентной ставки, обеспечить стабильность курса лиры.

С февраля 2014 г. ЦБТР проводил ежедневные аукционы по продаже 50 млн. долл., с конца апреля объем продаж снизился до 40 млн. долл. в день [МК-Турция, 28.04.2014]. При этом процентная политика ЦБТР не слишком помогла экономическому росту, который по итогам года составил около 3% [Haber Bülteni, 10 Aralik 2014]. В отчете Еврокомиссии по Турции за 2014 г. отмечалось:

"Инфляция заметно выросла и существенно опережает целевой показатель. Центральный банк продолжает действовать в направлении достижения нескольких целей, проводя сложную и далекую от традиционной монетарную политику, которая вредит прозрачности и предсказуемости. В случае сосредоточенности на первейшей задаче - стабильности цен - необходимо достичь цели ЦБ по инфляции" [Turkey 2014 Progress Report..., p. 22].

Похоже, мы получили еще одно подтверждение того, что в ситуации кризиса или роста напряженности в национальной экономике, находящейся в ситуации переходности как стадии модернизации, возможна подмена, вероятно временная, созданных институтов перехода их имитациями. Важен вопрос о том, сумеет ли национальная экономика удержаться в алгоритме трансформации или более комфортным окажется возвращение к привычной системе масштабного государственного регулирования с окончательным перерождением институтов перехода, т.е. с утратой ими первоначальной сущности. Последний сценарий кажется малоблагоприятным, поскольку представляется актуальным предупреждение В. Мау и А. Улюкаева о том, что классические принципы макроэкономики (низкая инфляция и бюджетный дефицит, либерализация торговли, дерегулирование) остаются актуальными условиями устойчивого роста в

стр. 145
долгосрочной перспективе для стран с формирующимися рынками, несмотря на то обстоятельство, что в развитых странах нетрадиционная денежно-кредитная и бюджетная политика не ведет к росту инфляции: "Ситуация в развивающихся странах гораздо менее однозначная: инфляционный фон выше, реакция экономики на рост денежного предложения менее гибкая... Поэтому опасно применительно к развивающимся странам делать вывод о целесообразности отказа от базовых принципов Вашингтонского консенсуса, то есть снятия с повестки дня вопросов макроэкономической стабильности..." [Мау, Улюкаев, 2014].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Акимов А.В., Яковлев А.И. Цивилизации в XXI веке: проблемы и перспективы развития. М.: Издательство МГУ, 2012.

Баш Х. Модель национальной экономики. Новая экономическая система. Казань: Идел-пресс, 2011.

Ведомости.

Глазьев С. Санкции США и политика Банка России: двойной удар по национальной экономике // Вопросы экономики. 2014, N 9.

Действующая редакция закона о Центральном Банке Турецкой Республики с изменениями, привнесенными законом N 4651 от 25 апреля 2001 г. URL: http://www.tеmb.gov.tr/wps/wcm/connеct/a7b93c7c-bb25-4fcc-b110 - 23f2d1dad07d/kanun.pdf?MOD=AJPERES&CACHElD=a7b93c7е-bb25 - 4fcc-b110 - 23f2d1dad07d.

Мау В, Улюкаев А. Глобальный кризис и тенденции экономического развития // Вопросы экономики. 2014, N 11.

МК-Турция.

Официальный сайт Центрального Банка Турецкой Республики: http://www.tcmb.gov.tr/wps/wcm/connеct/ tcmb+tr/tcmb+tr/main+pagе+sitе+arеa/tcmb+faiz+oranlari/1+hafta+rеpo.

Уразова Е.И. Экономика Турции. От этатизма к рынку (внутренние и внешние источники экономического роста). М.: Наука, 1993.

Уразова Е.И. К оценке роли исламских идей и капиталов в турецкой экономике // Ближний Восток и современность. Вып. 9. М., Институт востоковедения РАН, Институт изучения Ближнего Востока, 2000.

Юдаева К. О возможностях, целях и механизмах денежно-кредитной политики в текущей ситуации // Вопросы экономики. 2014, N 9.

Akgüç Ö. 100 soruda Türkiyede bankacihk. istanbul: Gеr;çеk Yayinеvi, 1992.

Altinkеmеr M. Problems with Stabilization Programs and an Outline for a Turkish Stabilization. Ankara: The Central Bank of the Republic of Turkey. Research Department, 1996. URL: http://www.tcmb.gov.tr/wps/wcm/ connеct/315fеf4a-01b4 - 4209 - 8092 - 6e6333b48cf0/dpapеrl9.pdf?MOD=AJPERES&CACHElD=315fеf4a-01b4 - 4209 - 8092 - 6e6333b48сf0

Bankalarimiz 2009. Ankara: Türkiye Bankalar Birliği, 2010.

Banks in Turkey 2010. Ankara: The Banks Association of Turkey, 2011.

Banks in Turkey 2011. Ankara: The Banks Association of Turkey, 2012.

Budget Speech 1957: Delivered by The Minister of Finance At the Plenary Session of the grand National Assembly of Turkey, February 20, 1957 and The answers given by The Minister of Finance To the Criticisms of the Spokesmen of the Opposition Parties during the general discussion of the 1957 Budget Bills at the Plenary Session of the Grand National Assembly. Istanbul: Republic of Turkey Ministry of Finance, 1957.

Bünay Ş., Kunter K. Mali liberrlleşmede Merkez Bankasimn rolü (1980 - 1997). Ankara: Türkiye Cumhuriyct Merkez Bankasi Arastirma Gencl Müdürlüğü, 1998. URL: http://www.tcmb.gov.tr/wps/wcm/connect/ deb32c4e-062b-4d55 - 99a6-c1d5ba94a70e/9803tur.pdf?MOD=AJPERES&CACHEID=deb32c4e-062b-4d55 - 99a6-c1d5ba94a70e.

Capital İnfocard. Şubat, 2001.

Cumhuriyct.

Davutoğlu A. İslişare ve değerlendirme toplantisi Açiliş Metni, 04.11.2014// http://www.akparti.org.tr/sitc/ habcrlcr/basbakan-davutoglunun-23. -islisare-ve-degerlendirme-toplantisi-acilis-konus/68302+/-

Economic Report 1994. Ankara: UCCET, 1995.

Economic Report 1995. Ankara: UCCET, 1996.

Ekonomik Rapor 2000. Ankara: TOBB, 2001.

Ekonomik Rapor 2001. Ankara: TOBB, 2002.

Ekonomik Rapor 2007. Ankara: TOBB, 2008.

Ekonomik Rapor 2009. Ankara: TOBB, 2010.

Ekonomik Rapor 2010. Ankara: TOBB, 2011.

Ekonomik Rapor 2011. Ankara: TOBB, 2012.

Ekonomik Rapor 2013. Ankara: TOBB, 2014.

стр. 146
Enflasyon Raporu 2014 - IV. Ankara, Türkiye Cumhuriyeti Merkez Bankasi, 2014// http:// www.tcmb.gov.tr/wps/wcm/connect/79a51b77-e828 - 48af-bd74 - 5683fe0b20d6/enf-ekim2014 tarn. pdf?MOD=AJPERES&CACHEID=79a51b77-e828 - 48af-bd74 - 5683fe0b20d6.

Erçel. G. Central banking today // Turkey: Economic dialogue. Autumn 1997.

Gökbudak N. Central Bank Independence, the Bundesbank experience and the Central Bank of the Republic of Turkey. Ankara: The Central Bank of the Republic of Turkey; Research Department, 1996. URL: http://citeseerx. ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.65.5588&rep=repl&type=pdf.

Haber Bülteni, 10 Arahk 2014. Ankara, Türkiye İstatistik Kurumu 2014. URL: http://www.tuik.gov.tr/ PreHaberBultenleri.do?id=16194.

Haber Türk.

Hürriyet.

lktisadi Rapor 1985. Ankara: Türkiye Ticaret, Sanayi Deniz Ticaret Odalan ve Ticaret Borsalan Birliği, 1985.

Milliyet.

Istatistik Gostcrgclcr 1923 - 2008. Ankara: Türkiye Istatistik Kurumu, 2009.

Osman A. Planning and implementing monetary policy in Turkey. An Exercise // Journal of Economic-Cooperation. 2000, N 21 (3). URL: http://www.sesric.org/jecd/jecd_articles/ART00040101 - 2.pdf.

Radikal.

Sabah.

Turkey 2007 Progress Report. Commission Staff Working Document accompanying the Communication from the Commission to the European Parliament and the Council. Brussels: Commission of the European Communities, 2007.

Turkey 2008 Progress Report. Commission Staff Working Document accompanying the Communication from the Commission to the European Parliament and the Council. Brussels: Commission of the European Communities, 2008. URL: http://ec.europa.eu/enlargement/pdf/press_corner/key-documents/reports_nov_2008/turkey_prog ress_ report en.pdf.

Turkey 2012 Progress Report. Commission Staff Working Document accompanying the Communication From the Commission to the European Parliament and the Council. Brussels: Commission of the European Communities, 2012. URL: http://ec.europa.eu/enlargement/pdf/key documents/2012/package/tr rapport 2012 en.pdf.

Turkey 2014 Progress Report. Commission Staff Working Document accompanying the Communication From the Commission to the European Parliament and the Council. Brussels: Commission of the European Communities, 2014. URL: http://ec.europa.eu/enlargement/pdf/key_documents/2014/20141008-turkey-progress-report_en.p df

Turkish Financial History: From the Ottoman Empire to the Present. Vol. 2: From the Foundation of the Republic to the Present. Istanbul: Istanbul Stock Exchange, 1999.

Türkiye Cumhuriyct Merkez Bankasi Kanunu // Kanun N 1211, Kabul tarihi 14.01.1970/URL: www.mevzuat. gov.tr/MevzuatMetin/1.5.1211.doc.

стр. 147

Permanent link to this publication: