М. Наука. 1986. 488 с.

В судьбе акад. Н. М. Дружинина (1886 - 1986 гг.) своеобразно воплотилась духовная и общественная жизнь нескольких поколений нашей научной интеллигенции. Участник всех российских революций и гражданской войны, Н. М. Дружинин, пройдя прекрасную университетскую, а также жизненную школу, вступил на научное поприще вполне сложившимся исследователем. Историк огромной эрудиции и широких интересов, он в своем творчестве выделил две важнейшие проблемы, которые стали предметом его многолетних и весьма плодотворных изысканий, - революционное прошлое России и судьбы ее деревни¹ .

Рецензируемый том (отв. ред. С. С. Дмитриев) включает работы, посвященные освободительному (главным образом декабристскому) движению и передовой идеологии в России XIX века. Среди них, бесспорно, центральное место занимает исследование "Декабрист Никита Муравьев". Созданное в начале 30-х годов, оно читается как сочинение, отвечающее самым высоким требованиям науки. Объяснение этому - в фундаментальности источниковой основы, четкости теоретико- методологической позиции автора, его исследовательском мастерстве и образном, подчас близком к художественному, литературном стиле.

¹ Дмитриев С. С., Нифонтов А. С. Редкостный юбилей советского историка (К столетию академика Н. М. Дружинина). - Вопросы истории, 1985, N 12; Вандалковская М., Нарочницкий А. Старейшина Академии. - Коммунист, 1986, N 1; Дмитриев С. С. Историк Н. М. Дружинин. В кн.: Социально-экономическое развитие России. М. 1986.

стр. 125

Никита Муравьев интересовал Н. М. Дружинина и как политический деятель - руководитель тайного общества, и как автор революционной конституции, но не в статике и не в отрыве от социальной среды, а в развитии и в конкретно-исторической обстановке. Данное Н. М. Дружининым обоснование темы монографии (с. 5 - 6) может служить примером и образцом для исследователей историко-биографической проблематики.

Прослеживая идейное становление своего героя, Н. М. Дружинин пишет, что интерес к "революционным идеям века" возник у будущего декабриста под влиянием Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии: "Парижские впечатления 1815 г. были исходным моментом, который определил руководящую линию будущего мировоззрения Н. М. Муравьева. Но для того, чтобы выработать определенные и конкретные взгляды, необходимо было непосредственное воздействие российской действительности" (с. 60). Таким образом, уже в начале 30-х годов Н. М. Дружинин верно решал вопрос о роли этих двух факторов в формировании идеологии декабристов.

По мнению Н. М. Дружинина, причины появления революционного сообщества коренились "в развитии капитализма, которое привело к возникновению буржуазной идеологии". При этом в отличие от сторонников мирных либеральных преобразований декабристы восприняли идею насильственного переворота, что и "отграничивало их от легального оппозиционного движения" (с. 68). Философская и политическая концепция Муравьева интересно и историографически поучительно раскрыта на основе анализа его критических суждений о Н. М. Карамзине (с. 79 - 81).

Как считал Н. М. Дружинин, 1818 - 1819 гг. были временем наивысшего организационного и пропагандистского успеха Союза благоденствия. Однако значительный рост Союза сопровождался углублением внутренних противоречий идейного характера. Соответственно оценивается в монографии Петербургское совещание 1820 г., на котором Муравьев (как и П. И. Пестель) решительно выступил сторонником республики и цареубийства (с. 90 - 91). Поездка летом 1820 г. на юг и согласование собственной тактической позиции с Пестелем были, по оценке Н. М. Дружинина, вершиной революционного пафоса Муравьева, заключительным рубежом его "периода бури и натиска" (с. 93), после чего он резко эволюционировал в сторону умеренного решения коренных политических вопросов.

Ряд важных концепционных положений, выдвинутых Н. М. Дружининым, относится не только к Муравьеву, но и к декабристскому движению в целом. В объяснении взглядов Муравьева автор придавал немаловажное значение изменению его имущественного положения (полученное от деда в 1819 г. крупное наследство, женитьба в 1823 г. на А. Г. Чернышевой) (с. 101). Отмечено в книге и влияние репрессивной внутренней политики Александра I, ужесточившейся в связи с восстанием в Семеновском полку, и реакционной международной конъюнктуры в Европе.

В начале 1820-х годов Муравьев, исповедуя доктрину либерального индивидуализма, "сохранил, - по мнению Н. М. Дружинина, - свои прежние симпатии к республиканскому принципу, но он занял иную политическую позицию, чем Пестель и его ближайшие союзники". Пестель "стал идеологическим представителем нарождавшейся мелкобуржуазной интеллигенции", а Муравьев "окончательно утвердился на буржуазно-помещичьей точке зрения" (с. 103 - 104) и пересмотрел свои тактические установки в отношении цареубийства и революционной диктатуры. Новую ориентацию Муравьева Н. М. Дружинин определяет как "тактику конституционного соглашения" (с. 104), которую разделяли С. П. Трубецкой, Н. И. Тургенев и М. А. Фонвизин.

Концепции Н. М. Дружинина, согласно которой Муравьев являлся идеологом и руководителем Северного общества, противостоит концепция акад. М. В. Нечкиной, видевшей в этой роли К. Ф. Рылеева с момента вступления его в тайную организацию. Период истории Северного общества с 1823 г. она называет "рылеевским"² . По- видимому, точка зрения Н. М. Дружинина более соответствует действительности, поскольку не связана с принижением роли Муравьева и учитывает тот факт, что с 1824 г. авторитет Рылеева среди декабристов возрастал, а после отъезда Муравьева из Петербурга осенью 1825 г. он, безусловно, стал лидером северян³ .

² Нечкина М. В. Движение декабристов. Т. 2. М. 1955, с. 7.

³ Привлекает внимание характерный для Н. М. Дружинина факт: в рецензируемой книге отрицательно оцениваются результаты совещания Пестеля с руководителями Северного общества весной 1824 года. Однако это не помешало Н. М. Дружинину как

стр. 126

В книге прослежена история создания конституции Муравьева, установлены даты ее вариантов и имена деятелей движения, оставивших на списках свои замечания. Рассматривая "Вступление" к первому (1822 г.) эскизному варианту, Н. М. Дружинин сосредоточивает внимание на идеях, служащих ключом к пониманию документа в целом (политическая свобода, представительно-монархическое правление с федеративным устройством государства). Во второй редакции Конституции (1824 г). "Вступление" исчезло, но более четко определены такие признаки государственного союза, как население, территория, более демократически решался вопрос о политических правах граждан: при выборах в Верховную думу имущественный ценз снижен, а при избрании в державные парламенты и общегосударственную Нижнюю палату вообще отменен. В третьем, не вполне законченном варианте, как установил Н. М. Дружинин, изменилась трактовка идеи народного суверенитета, и особенно большие трансформации претерпела аграрная программа. Стремясь надежнее обеспечить помещиков наемной рабочей силой, Муравьев предлагал предоставлять освобожденным крестьянам не только усадебные участки с инвентарем, но и полевые наделы в 2 дес. на крестьянский двор (с. 186), конечно, совершенно недостаточные для ведения самостоятельного хозяйства.

В результате анализа конституционных проектов Муравьева Н. М. Дружинин пришел к важным выводам. Во-первых, он считал, что "четырехлетняя сосредоточенная работа привела к завершению и технической обработке конституционного проекта, однако его внутреннее правовое содержание мало изменилось в; своих принципиальных основах. Перед нами одно и то же мировоззрение, одни и те же социально-политические задачи. С начала и до конца автор уверенно чертит абрис буржуазного государства, свободного от всяких сословных ограничений и открывающего широкое поле для капиталистического развития". Во-вторых: "Конституционный проект Н. Муравьева не был случайным произведением политического мечтателя: он вырос в определенной социальной среде и оформлялся в условиях продолжительного коллективного обмена мнениями". В-третьих: "Последнюю редакцию конституции Н. Муравьева можно рассматривать как равнодействующую различных классовых направлений, существовавших и оформлявшихся в рамках Северного общества декабристов. Это была программа неофициального и непрочного блока, в котором господствующая роль принадлежала буржуазно-помещичьей группировке Н. Муравьева, а подчиненная, но революционно-инициативная - мелкобуржуазному течению Рылеева. Постоянное давление со стороны левого союзника отразилось не только в социальных уступках по вопросам аграрной программы и избирательной системы, оно сказалось и в принципиальных положениях Н. Муравьева - о проведении гражданского равенства и о "республиканском" истолковании монархии" (с. 192 - 193, 197). В этих выводах дана исчерпывающая социально-политическая и организационно-программная характеристика конституционного проекта Муравьева.

В монографии охарактеризованы благородное поведение Муравьева во время следствия, его жизнь в Читинском и Петровском острогах, а также на поселении. Во всех отношениях важен обоснованный Н. М. Дружининым вывод о том, что, вопреки восходящему к Герцену мнению о совместном написании М. С. Луниным и Н. М. Муравьевым "Разбора донесения Следственной комиссии", это сочинение принадлежало перу лишь первого из них. Оно было плодом "длительных бесед" Лунина с Муравьевым, "но появилось как самостоятельная творческая работа, впитавшая в себя идеи и выводы идеолога Северного общества"⁴ .

В заключении Н. М. Дружинин сформулировал вывод о том, что декабристское движение представляло единый фронт борьбы против монархии. Однако в его составе "наблюдались, - писал исследователь, - различные классовые потоки, которые были очень далеки от полного и окончательного слияния" (с. 221). Это положение бесспорно. В другом месте Н. М. Дружинин, видимо, несколько преувеличивает степень противоречий в декабризме, полагая, что в канун событий декабря 1825 г. намечались "внутренние линии угрожающего раскола" (с. 222).

редактору сборника о декабристском движении поместить в нем статью, в которой его точка зрения убедительно прокорректирована (см.: Захаров Н. С. Петербургское совещание декабристов в 1824 г. В кн.: Очерки из истории движения декабристов. М. 1954).

⁴ Столь же обоснованно Н. М. Дружинин отвел гипотезу Е. И. Якушкина о принадлежности Муравьеву воспоминаний "Мой журнал", написанных в действительности его братом Александром (с. 216 - 217).

стр. 127

Ценность монографии возрастает благодаря приложениям, которые делают доступными читателям важные и интересные источники. Данное произведение, кроме того, всесторонне раскрывает исследовательский метод Н. М. Дружинина.

Другие работы тома также отличаются оригинальностью. Новизна сюжета сочетается в них с глубиной раскрытия темы. Это и история идейных исканий Пестеля, его усилия по овладению масонской ложей "Трех добродетелей", которая должна была стать ширмой Союза спасения, и своеобразный портрет, характеристика семейства Чернышевых, через призму которой раскрывается сущность ячейки Южного общества в Кавалергардском полку, и тонкий источниковедческий анализ воспоминаний С. П. Трубецкого.

Обстоятельное исследование "Декабрист И. Д. Якушкин и его ланкастерская школа" относится к числу основополагающих работ о жизни и деятельности Якушкина на поселении. С блеском раскрыты здесь влияние западноевропейского просветительства на педагогические воззрения Якушкина и особенности ланкастерской системы у декабристов. В стремлении жертвовать всем ради счастья людей проявилась верность декабриста идеалам революционной молодости.

Педагогические принципы Якушкина рассматриваются Н. М. Дружининым в связи с его социально-политическими воззрениями.

Большую проблемную значимость имеет статья "А. Гакстгаузен и русские революционные демократы", продвигающая вперед изучение трудно дающейся нашей историографии и заслуживающей большего внимания идеологии правого лагеря, на примере реакционера-монархиста Гакстгаузена. В работе намечены контуры возможных аспектов дальнейшего освоения данной темы.

В статье об А. В. Якимовой - члене Исполкома "Народной воли", с которой Н. М. Дружинин был знаком, на основе биографических материалов рассматривается народничество на широком фоне общественной борьбы того времени, выявляются отдельные направления в его идеологии.

Публикация "Избранных трудов" акад. Н. М. Дружинина - крупное событие в советской историографии. Исследования, включенные в издание, - пример подвижнического служения науке, и долг советской научной общественности приложить все усилия для скорейшего выхода в свет последующих томов и достойного увековечения этим памяти выдающегося советского ученого.

Permanent link to this publication: