Н. Kohachiro Takahashi. Du feodalistne аи capitalsime. Problemes de la transition. Societe des Etudes Robespieristes. Paris. 1982. 160 p.

Кохахиро Такахаси - крупный японский историк, скончавшийся в год выхода рецензируемой книги. Он был профессором Токийского университета, а затем университетов Васеда и Сока, председателем Национального комитета историков Японии. Такахаси - автор фундаментальных трудов: "Исследования об историческом формировании современного общества" (Токио, 1974); "Структура революционной буржуазии" (Токио, 1950). Он принадлежал к "французскому" направлению японской историографии, которое объединяло историков либеральных и радикальных взглядов, проявлявших особый интерес к истории Французской буржуазной революции XVIII в. и сопоставлению ее с революцией Мэйдзи в Японии второй половины XIX века.

В обстановке подъема радикально-демократического и рабочего движения в Японии после ее поражения во второй мировой войне, крушения реакционно-монархического режима, проведения прогрессивных социально-политических реформ "французское" направление японской историографии обрело "второе дыхание". Снова возрос интерес к истории европейских буржуазных революций, особенно французской, стало сказываться влияние марксизма. Работы Такахаси данного периода отразили эти тенденции. В 1952 - 1953 гг. Такахаси два года провел в Париже. Там он занимался

стр. 164

историей французской революции в ее сравнительном сопоставлении с революцией Мэйдзи, синтез которых был им сформулирован в статье "Место Революции Мэйдзи в аграрной истории Японии" ¹ .

Круг личных научных связей К. Такахаси расширился и включал таких европейских историков, как Ж. Лефевр, Э. Лабрусс, Р. Бутрюш, П. Вилар, Р. Хилтон, К. Хилл, М. Маловист, В. Марков, А. Собуль. Одни из них были и остались марксистами, другие, выйдя позднее из рядов компартии, оставались не чуждыми заимствованиям из марксистской теории, третьи проявляли интерес к марксизму. Такахаси проштудировал ряд основных сочинений К. Маркса, в том числе "Капитал", и в основном с марксистских позиций выступил в дискуссии по проблемам перехода от феодализма к капитализму ² .

Указанные выше две работы принесли Такахаси международное признание. С 1960 по 1975 г. он был членом бюро Международного комитета исторических наук, регулярно участвовал в работе многих конгрессов Международного комитета экономической истории. Такахаси весьма дорожил своими научными связями с советскими историками, был организатором и участником ряда двусторонних коллоквиумов историков СССР и Японии, благожелательно относился к нашей стране.

Рассматриваемая книга включает ряд работ Такахаси, посвященных историческому синтезу событий революции Мэйдзи, се предпосылкам и последствиям, вплоть до современности, общетеоретическую статью по проблемам перехода от феодализма к капитализму, заметки историографического характера. Все они вышли первыми изданиями в различных французских журналах и тематических сборниках в 50 - 60-е годы.

В полемической статье "От феодализма к капитализму: проблемы перехода" Такахаси ведет дискуссию с М. Доббом и П. М. Свизи, опираясь как на свою обобщенную концепцию типов перехода от феодализма к капитализму, так и на теорию Маркса по этим вопросам, давая сноски на его труды и цитируя его. Он знал работы Е. А. Косминского и ссылается на них.

Основные исходные позиции Такахаси по этим проблемам таковы: феодализм и капитализм - разные способы производства, а смена их - историческая закономерность; товарное хозяйство и денежное обращение в разных формах можно в зародыше обнаружить даже в "глубокой древности"; сами они не создают способа производства; феодализму и капитализму свойственны свои формы собственности и производственных отношений и здесь заложена их противоположность, а не в сфере натурального или рыночного хозяйства; феодализм восточный и восточноевропейский отличаются от западноевропейского прежде всего устойчивостью феодальной собственности; смена форм феодальной ренты не изменяет ее сущности, и взимается она не через сферу обращения, а методами внеэкономического принуждения; капитализм предполагает как исходный момент отделение крестьян от земли, но такая экспроприация может происходить и в переходных формах - издольщины, парцеллизации и т. п.; главная задача буржуазной революции - уничтожение феодального и утверждение буржуазного способа производства; Маркс прав, выделяя два основных пути генезиса и утверждения капитализма: 1) революционизирующий, когда производитель становится купцом и капиталистом и 2) консервативный, когда купец непосредственно подчиняет себе производство (с. 14 - 38).

Существенный недостаток указанной дискуссии в целом - сопоставление отдельных стран, непонимание всеми ее участниками единства и системности мирового исторического процесса, его стадиальности. С Такахаси можно спорить и по отдельным вопросам: неточно, что революционизирующий путь развития капитализма присущ Западной Европе, а преобладание купеческого капитала типично для Восточной Европы и Востока вообще (с. 45). В рамках мануфактурной стадии господство купеческого капитала было нормой и в Западной Европе. Несколько односторонне и прямолинейно изображается им процесс становления промышленного капитала (с. 35 - 37). Но в целом, трактуя сложную проблему генезиса капитализма, Такахаси стремится прочно стоять на научно-материалистической основе.

Центральное место в книге принадлежит работам по истории революции Мэйдзи - ей посвящены четыре статьи: "Революция Мэйдзи в аграрной истории Японии"; "О социальной разверстке земельной собственности с XVI века"; "Крестьянские движения и аграрные проблемы Японии с конца

¹ Revue Historique, t. 210, 1953.

² См. The Transition from Feudalism to Capitalism. A Simposium by P. M. Sweezy, H. K. Takahashi, M. Dobb, R. Hilton, Ch. Hill. Lnd. 1954.

стр. 165

XVIII века до наших дней"; "О формировании промышленного пролетариата в Японии". Эти основные аспекты ее социально-экономической истории рассмотрены комплексно и сравнительно-исторически, поскольку автор систематически сопоставляет японский и европейский варианты генезиса и развития капитализма.

Французская революция конца XVIII в. и революция Мэйдзи, пишет Такахаси, имели одинаковые задачи: ликвидацию феодально-сеньориального строя, создание условий для буржуазного строя и политическую централизацию страны. Но решены эти задачи были совсем по-разному, а обе революции принадлежали к разным типам. "Внешний нажим" европейских колонизаторов был сопутствующим, но не определяющим моментом, каковым, по мнению Такахаси, являлся глубокий кризис феодально-сеньориального строя конца эпохи сёгуната и тенденции буржуазного развития (с. 47, 57 - 65).

В создавшихся условиях более дальновидные слои господствующего класса, контактировавшие с нарождающейся буржуазией и видевшие опору в лице деревенской верхушки, в 1866 г. осуществили ликвидацию сёгуната, передали всю власть в руки императора и провели ряд реформ, среди которых главное место занимала аграрная. Сеньориальное землевладение ликвидировалось. Земля поступала в руки крестьян- держателей. Устанавливался единый поземельный налог государству (3% от общей стоимости земли, или 34% от урожая). Из этих налоговых поступлений государство выплачивало компенсацию бывшим сеньорам. Все арендаторы и безземельные крестьяне ни земли, ни личной свободы не получили (с. 69 - 71, 80, 100, 101). Они оказались в безысходной кабале у полноправных крестьян (с. 80, 93, 98, 101). Используя внеэкономическое принуждение, государство гарантировало выплату ренты бывшим сеньорам. Обеспечивали это вновь созданные армия и полиция. Кроме того, император и государство конфисковали в свою пользу общинные луга, пустоши и леса. Земельный рынок был крайне ограничен, а поступавшие на него земли обращались в основном в рамках существовавшего полуфеодального аграрного сектора (с. 72- 73, 100). Позднее размеры поземельного налога постепенно снижались, доля арендаторов в урожае несколько возросла, но всю выгоду от торговли рисом и нараставшей инфляции узурпировала крестьянская верхушка (с. 84, 93). Значительная ее часть уже стала полностью паразитическими рантье и переселилась в города. Поэтому главная линия антагонизма в деревне пролегала между нею и кабальными арендаторами.

В целом аграрная реформа Мэйдзи решала проблему не в буржуазном духе, как в Англии и во Франции, а являлась вариантом, близким к верхушечным аграрным реформам стран Центральной и Восточной Европы (с. 78). Такое положение в ведущем аграрном секторе оказывало большое влияние на характер промышленного развития, формирование буржуазии и рабочего класса Японии. Промышленный переворот в ней автор датирует 1890 - 1910 годами. За эти 20 лет объем промышленной продукции возрос почти в 4,5 раза (с. 125). Но в частнокапиталистическом секторе этот рост шел в основном в текстильной и легкой промышленности, тогда как металлургия и тяжелая промышленность представлена была в основном военным государственным сектором и развивалась замедленно. Государственные текстильные мануфактуры (после их механизации и модернизации) были по низким ценам проданы монополистам-капиталистам. В частной текстильной промышленности механизировалось лишь прядение. Ткачество долго еще осуществлялось по заказам фабрикантов ремесленниками-надомниками.

Полуфеодальная структура сельского хозяйства, его парцеллярность задерживали процесс пролетаризации бедняков. Типичной формой найма на фабрики было заключение контрактов на несколько лет. В текстильной промышленности работали в основном девушки, получавшие мизерную оплату. Низкая зарплата была и остается одним из основных факторов конкурентоспособности японских товаров на мировом рынке. Полуфеодальный аграрный сектор давил на экономический и социальный статус пролетариата (с. 125 - 130).

Значительный интерес представляют и обобщенные автором сведения о социально- политической борьбе в Японии. Непрекращавшиеся крестьянские восстания, чем дальше, тем теснее переплетавшиеся с восстаниями городских масс, - типичное явление для эпохи Мэйдзя. В первое пореформенное десятилетие крестьянство в целом выступало против половинчатости аграрных реформ, но выдвигало и политические требования. Позднее сложилось общеполитическое "движение за свободу и права народа", требовавшее установления конституци-

стр. 166

онных форм правления и созыва Национальной ассамблеи. В 1890 г. император был вынужден созвать Императорскую ассамблею. В 80-х годах XIX в. снова был снижен поземельный налог, даны другие льготы крестьянской верхушке, после чего она пошла на соглашение с правительством и отошла от активной борьбы (с. 114 - 117).

После первой мировой войны Япония становится капиталистической страной, вызревает классовая борьба пролетариата, создаются профсоюзы, в страну проникают социалистические идеи, но противоречие между полуфеодальной деревней и буржуазно- промышленной экономикой усиливается. В 1922 г. создаются Национальный союз крестьян Японии и подпольная компартия. В условиях мирового кризиса 1929-1933 гг. правительство усиливает репрессии против радикальных организаций. Однако борьба в деревне не прекращалась даже в годы второй мировой войны.

Поражение японского милитаризма, крах империи и внутренней реакции сопровождались усилением борьбы всех внутренних прогрессивных сил, в том числе и крестьян, воссоздавших Национальный союз крестьян Японии. Американские оккупационные власти вмешались в эту борьбу, преследуя свои цели. Проведенная под их давлением аграрная реформа покончила с остатками эпохи Мэйдзи и в аграрной сфере. Земли абсентеистского слоя крестьянской верхушки (т. е. тех крестьян, которые уже не жили в деревне, а лишь получали ренту) были полностью конфискованы, а у остальной ее части - все владения, превышавшие 1 гектар. Два млн. га таких земель были проданы по низким ценам арендаторам. Парцеллярный свободный земельный собственник стал основной фигурой японской деревни. Но в создавшихся условиях их верхушка эволюционировала в консервативно и проамерикански настроенную силу (с. 115 - 121). Развитие рабочего и коммунистического движения в этот период остается вне поля зрения Такахаси.

Такова общая концепция революции Мэйдзи и ее последствий для Японии, созданная Такахаеи. Уравновешенная и логически стройная, она тем не менее содержит элементы дискуссионности и призывает к научной полемике. В частности, недостаточно четко и последовательно показаны место и эволюция самурайства, игравшего столь видную роль в социально-политической жизни Японии; полезен был бы более углубленный анализ структуры феодальной земельной собственности, динамики развития производительных сил и др.

Небезынтересны историографические эссе автора, которые затрагивают главным образом отношение японских историков к Французской буржуазной революции и связанной с ней французской историографии.

В целом выход сборника работ Такахаеи на французском языке, изданного благодаря стараниям А. Собуля и с его предисловием, - положительное явление. Труды крупного и незаурядно мыслившего японского ученого, рассыпанные по отдельным, в том числе труднодоступным, изданиям, собранные воедино, обретают новую значимость. Преодолевается языковой барьер. Для гораздо более широкого круга специалистов становятся известными сравнительно-исторические исследования по столь сложной и важной эпохе в истории Японии, как революция Мэйдзи. Одновременно вводятся в научный оборот результаты исследований известных японских историков, не переведенные на европейские языки (в их числе Р. Имаи, К. Накамура, К. Оиси, Г. Фудзита, Т. Фурусима, С. Хаттори, Е. Хорие, М. Ямада и др.).

Permanent link to this publication: