Л. П. РЕПИНА, В. В. ЗВЕРЕВА, М. Ю. ПАРАМОНОВА. История исторического знания. М. Дрофа. 2004. 288 с.

Ведущие научные сотрудники Института всеобщей истории РАН, доктора исторических наук Л. И. Репина и М. Ю. Парамонова и кандидат исторических наук В. В. Зверева поставили перед собой задачу изложить эволюцию исторического знания, процесс формирования истории как научной дисциплины. В книге рассматриваются различные формы познания и восприятия прошлого, освещается современная полемика о месте истории в обществе, показаны особенности историописания. Значительное внимание уделено основным историографическим школам и направлениям, концепциям исторической мысли, таким понятиям как "история", "историческое время", "исторический источник", "историческая правда", "историческая закономерность".

Об исторических источниках говорится, что их информация не является "прямой", воссоздающей прошлое как таковое. "Для потомков это лишь фрагменты утраченной навсегда картины минувшего" (с. 9). Определяя понятие "историческая память", авторы стремятся определить соотношение ее и исторического факта, а также связь исторического сознания и исторической науки.

Авторы выделяют категории массового и некритического исторического сознания. Массовое сознание ищет в прошлом примеры для подражания или осуждения. Историк же балансирует на "грани объективности и пристрастности", при отборе исторических фактов он руководствуется научными знаниями о социальном развитии, политическими и идеологическими принципами и личными мировоззренческими и идеологическими убеждениями.

В книге рассматриваются методы анализа исторического источника. Одновременно авторы останавливаются на хронологии и периодизации. Схему пяти общественно-экономических формаций авторы заменяют теориями индустриализации и модернизации, предложенными социальной и экономической историями и распространенными на исторический процесс в целом. Всемирная история рассматривается как смена разных типов общества - доиндустриального, индустриального и постиндустриального (информационного). Что же касается "эпох" и "периодов", то они, по мнению авторов, плод работы историков, который помогает им изучать прошлое, но не должен восприниматься буквально (с. 43).

Авторы сумели подобрать наиболее удачные примеры для характеристики общего и особенного в развитии знаний в античный период. В сочинениях "отца истории" Геродота причудливо сочетаются рациональный и мифологический принципы историописания. Геродот и Фукидид подготовили историка нового типа - Полибия, практически создавшего "Всеобщую историю", имея в виду не простое перечисление событий, а служение людям. Охарактеризованы в книге записки Юлия Цезаря о покорении Галлии, сочинения Гая Саллюстия Криспа "Заговор Катилины", "Югуртинская война" и "История". Кратко остановились авторы на творчестве Тита Ливия, Публия Корнелия Тацита и последнего крупного представителя римской историографии Аммиана Марцеллина.

Средневековая концепция базировалась на идеях божественного предопределения и линейного развития исторического времени. В качестве примера работы средневекового историка в книге приводятся труды Отгона Фрейзингенского, историка Беды Достопочтенного и некоторых других. Перечисляются произведения, получившие широкое распространение (с. 90), среди них и латинские переводы ранних христианских авторов - Павла Орозия, Коссиодора и труды первых историков Средневековья. По мнению авторов, таких сочинений было не так много, их перечень насчитывал всего десятка полтора. Думается, однако, что в обиходе средневекового книжника было все же значительно большее число работ. Так, хорошо известна была в средневековой Европе "Хроника" аббата монастыря в Прюме Регинона. Хроники писались во многих германских монастырях. Можно было упомянуть "Историю Саксов" Видукинда Корвейского и особенно Титмара Мерзебургского (XI в.), освещающую многостороннюю картину жизни эпохи императоров Саксонской династии. Заслуживает внимания и труд Адама Бременского "Деяния архиепископов" гамбургской церкви. Справедливо мнение авторов, что средневековые хроники были рассчитаны на занимательность, являлись литературным жанром, хотя нельзя согласиться с утверждением, будто "почти все средневековые исторические сочинения рифмованы или ритмизированы" (с. 94).

При характеристике историографии эпохи Ренессанса обращается внимание на новые черты в представлениях об истории, в методах и тематике историописания. Следовало бы подчеркнуть, что если прежде, в средние века история выступала как служанка теологии, то теперь она занимает определенное место в ряду наук. Если в средние века все исторические события объяснялись лишь волей Провидения, то для гуманистов история являлась результатом человеческой деятельности, они искали рациональ-

стр. 167

ные причины и следствия событий. Именно поэтому подвергались проверке и критике исторические источники, применялся сравнительно-исторический метод. И все-таки о возникновении истории как подлинной научной дисциплины в условиях Ренессанса говорить еще рано.

В византийской историографии, отмечают авторы, сохранялись традиции античных повествований об истории, а хроники VII-XII вв. ориентировались в основном на библейскую трактовку истории человечества (с. 115).

Целесообразнее было бы подразделить византийскую историографию на виды (жанры). Это позволило бы специально остановиться на монографических исторических сочинениях, характеризующих определенные периоды, пережитые самими авторами сочинений, очевидцами описываемых событий. К подобным сочинениям относятся как произведения Прокопия Кессарийского, созданные в первой половине VI в., так и "История" Льва Дьякона, освещающая балканские войны киевского князя Святослава в 968 - 971 гг. и вообще события 939 - 976 годов. В X в. были написаны и работы "Об управлении империей". Значительное число исторических сочинений византийские авторы написали и в промежутке между VI-X веками. В византийских "хрониках" историческое развитие излагается в соответствии с некоей единой "линией": от сотворения мира Богом, через приход в мир Христа и до эсхатологического рубежа - "последнего суда". Старейшая "Хронография" Иоанна Малалы была создана в VI в., а "Хроника" Феофана Исповедника относится уже к началу IX века. Третьим видом византийских сочинений были "Церковные истории", авторы которых видели цель исторического повествования и смысл истории в утверждении христианской ортодоксии над язычеством и ересями и формировании христианского государства. К подобным сочинениям относится произведение Евагрия Схоластика (VI в.), Иоанна Эфесского (также VI в.) и другие. Особый раздел посвящен в книге древнерусским историческим сочинениям XI-XVII вв., свидетельствующим об определенной общности в развитии интеллектуальной жизни на всем европейском континенте при определенных различиях в судьбах отдельных его частей.

В XVII в. в Европе складывается новый образ исторической науки. Новации в философии и естественных дисциплинах отразились и на исследованиях знаний о прошлом. Философия истории в эпоху Просвещения представлена наиболее важными сочинениями английских и французских историков. В "философских историях" просветителей различались знание рациональное и основанное на христианской вере, выдвигаются теории прогресса и исторических циклов, начинается создание национальных историй. В России основы историографии Просвещения были заложены В. Н. Татищевым. В российской историографии XVIII в., как указано авторами, часто воспроизводились положения, заимствованные у европейских просветителей. Но и в России наблюдаются новые подходы к изучению прошлого.

При характеристике трудов историков и философов XIX в., посвященных историческому прошлому рассматривается романтическая историография в Англии, Франции, Германии, России, в частности, "История Государства Российского" Н. М. Карамзина.

К сожалению, в книге полностью игнорируется развитие историографии в Австрийской империи. Между тем, именно здесь появился своеобразный вариант идей Просвещения, отличающийся от французского и английского. Романтическое направление в историографии земель австрийской короны требует специального внимания. Общеевропейские идеи интерпретировались здесь на свой лад и перерабатывались в соответствии с местными условиями, складывавшимися в конце XVIII - начале XIX века у славянских народов, входивших в состав Австрийской империи и переживавших процесс так называемого национального возрождения. Идейной основой национальных историографии была философия И. Гердера, не лишенная впрочем некоторых элементов романтизма. Среди национальных историографии особенно заметных успехов достигла чешская романтическая историческая школа, родоначальником которой был Ф. Палацкий.

Особого внимания заслуживают разделы, посвященные интерпретации исторического процесса в философских системах XIX века. Марксизм характеризуется как основополагающая философская историческая система, которая во многом исходила из философии Гегеля. Впрочем, в отличие от последнего, Маркс обращался не к сфере духа, а к материальной жизни, отношениям производства и собственности, общественному бытию. Тем самым история рассматривалась как процесс смены социально-экономических формаций (с. 168 - 170).

Причины распространения и влияния марксизма следовало бы объяснить в книге подробнее. Очевидно, современники исходили из тезиса о примате экономики в жизни общества и отрицания предопределенности в историческом процессе. Было бы полезно указать, что последователи Маркса интерпретировали его философско-историческую систему по-разному, не ограничиваясь изложением сущности марксистского учения и одновременно подвергая его научной критике.

стр. 168

Книга содержит объективную и квалифицированную характеристику историографических школ позитивистской историографии. Главное место здесь отводится немецкой исторической мысли. Думается, что большего внимания заслуживала русская историческая школа, которая, как нам представляется, именно в работах позитивистов смогла отойти от европоцентризма. Большего внимания заслуживало творчество Н. И. Кареева, в частности, его труд "Основные вопросы философии истории" (1883 г.), а также труды П. Н. Милюкова, прежде всего его "Очерки по истории русской культуры" (1846 - 1903 гг.), первая часть которых посвящена вопросам теории истории, пониманию ее как науки, преследующей собственные задачи и применяющей методы научного познания и теоретико-методологические подходы к анализу исторического материала, а также предлагающей конкретно-историческую концепцию истории России.

Историческая наука XX в. рассматривается как закономерный результат развития исторического познания в предшествующее столетие. В XX в. возникла необходимость привести теоретические знания об истории в соответствие с расширившейся эмпирической базой. В книге подвергаются пересмотру позитивистские основы исторического знания и излагаются взгляды итальянских, американских, британских историков на эту тему. Из русских ученых в этой связи упоминаются Р. Ю. Виппер и Л. П. Карсавин. Главное место отводится взглядам британского историка и философа Р. Дж. Коллингвуда. Особенно сильно неопозитивистский подход проявился в экономической истории, тесно связанной с проблемами современности. Специальный раздел посвящается цивилизационному и культурно-историческому подходу к изучению прошлого в работах немецких, британских и других европейских ученых.

Значительное место отводится "новой исторической науке", для которой, по мнению автора соответствующей главы, характерна постановка новых проблем, в частности тесно связанных с современной жизнью общества, новое прочтение старых источников, применение новых, нетрадиционных методов их исследования и пр. К родоначальниками нового этапа в развитии исторической мысли относятся французские историки Л. Февр и М. Блок, основавшие журнал "Анналы", на страницах которого был взят курс на междисциплинарную историю и привлечении к совместной исследовательской работе представители общественных наук - экополитики, социологии, социальной психологии. В трудах историков "школы Анналов" предметом исследования стал человек в истории, что повлияло и на содержание самой исторической науки. "Новая историческая наука" родилась как интеллектуальное движение, критическое как по отношению к позитивизму, так и к марксизму.

Отметим, однако, что в нашей исторической науке это новое далеко еще не является всеобщим. Отечественные исторические сочинения в основном пишутся с позитивистских позиций, а в некоторых случаях - с марксистских. Старое мышление и вообще представление о прошлом, господствующее в обществе, не располагает к быстрому отходу от историографических стереотипов. Но новое направление перспективно, будущее именно за ним.

На рубеже тысячелетий выявились многие нерешенные вопросы. Появилось большое число полемических выступлений, относительно новых теорий, возникли новые направления. К ним относится тендерная история, о которой говорится в книге, новая биографическая история и др. Говорится также о проблемах и перспективах современной интеллектуальной истории, решение которых позволяют определить характер будущего в процессе изменения представлений о прошлом.

В целом рецензируемая книга - капитальная работа, способствующая усвоению и переосмыслению содержащихся в ней положений.

Permanent link to this publication: