ДЕЯТЕЛИ СЛАВЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ В НЕВОЛЕ И О НЕВОЛЕ. XX ВЕК. М., 2006. 294 С.

Историк ли, литературовед ли, культуролог ли - это всегда тот человек, который всем должен. Он в долгу перед временем, перед своими героями, перед собой. Он обязан платить и по долгу памяти, особенно когда речь идет о людях, испытавших аресты, лагеря, тюрьмы, вынужденную эмиграцию, о тех, кто входил в элиту культуры и был уничтожен властью, о писателях, творцах, поднимавших тему неволи в революционном XX ст., подхватившем лозунговую триаду Великой французской революции.

И вышедший сборник - не обычный коллективный труд, именуемый иногда в ученой среде "братской могилой", а книга, в которой есть место горьким воспоминаниям-размышлениям тех, кто потерял в годы репрессий своих близких. Это публикация, где "проходишь по страницам" мучительный путь людей, испытавших "неволю". Это книга, чтение которой рождает вопросы и заставляет задумываться над ушедшим, которое живет в нас.

Тут же замечу, что название книги мне не представляется удачным, так как вряд ли все те люди, о которых идет рассказ в этой книге, думали, что они живут в неволе. Здесь надо учитывать то обстоятельство, что рецензируемый труд связан с революционным временем и людях в его "клетке", которая может сужаться до размеров камеры, лагерного барака или расширяться до государственных и иных границ.

Читателю авторами очерков-исследований представлен ряд судеб, "картинок" жизни, творчества славянских "делателей" культуры. Здесь и сотрудник ИМЛИ им. Горького Г. А. Смольянинов, специалист по творчеству М. Горького, расстрелянный перед войной, ученые этого академического института, "ликвидированные" и уцелевшие в годы репрессий (автор - М. Г. Смольянинова); деятель

стр. 120

болгарской и советской культуры Д. И. Гачев, специалист по эстетике, музыковед, литературовед, погибший в 1945 г. на Колыме (автор - Г. Д. Гачев); польский поэт, драматург, основатель рабочего театра Витольд Вандурский, расстрелянный в 1934 г., - первый в "скорбном списке деятелей польской культуры" репрессированных в СССР (автор - Т. П. Агапкина); польский поэт, один из основателей польского футуризма, переводчик, редактор, эссеист Александр Ват, прошедший через 13 тюрем (автор - В. В. Мочалова); словенские писатели Ю. Козак и Ц. Космач с их прозой о неволе (автор - Ю. А. Созина); чешский режиссер, актер, сценарист, драматург, "композитор и теоретик авангарда" Э. Ф. Буриан, прошедший через концлагеря Дахау и Нойенгам (Л. Н. Титова); чешский поэт "правды, простоты и удивления" Ян Заградничек, "безвинно севший" и отбывший девять лет в тюрьме в социалистической Чехословакии, потерявший жену и двух дочерей, не проживший и года после освобождения (Л. Н. Будагова); чешский поэт, прозаик Карел Пецка, "враг народа", арестованный в мае 1949 г. и выпущенный в декабре 1959 г., известность к которому пришла только в "перестроечные" 1990-е годы (автор - И. А. Герчикова); сербский прозаик Борислав Пекич, политический секретарь оппозиционного коммунистической власти ЦК Союза демократической молодежи Югославии, "хлебнувший" нескольких лет каторги, попавший потом под надзор "органов", освободившийся от "неволи", только переехав в Лондон в 1970 г. (автор - Г. Я. Ильина); такие болгарские писатели, как Цветан Марангозов, автор романа "Безразличный" - о насилии над личностью в тоталитарном государстве, проживший тридцать лет в эмиграции, Иордан Вълчев, попавший в "черный список" властей и отправленный на несколько лет в концлагерь "Куциян", официально носивший название "трудово-воспитательное общежитие" (так и вспоминаются два "словосочетания" - "Освобождение труда" из XIX в. и "Труд освобождает" из XX ст.), о котором он позже напишет одноименную повесть, принесшую ему известность (автор - Н. Н. Пономарева); крупнейший словацкий поэт, журналист, общественный и политический деятель Лацо Новомеский, неоднократно попадавший "за решетку" и в довоенной, и послевоенной Чехословакии, последний раз за "буржуазный национализм", который обошелся ему в пять лет фактической отсидки (автор - Н. В. Шведова).

Это лица, повторю, тех "делателей" славянской, советской, социалистической, национальной, религиозной, общечеловеческой культуры, в творчестве и судьбах которых отразилось многое. Здесь и время созидания нового, революционного мира - касалось ли это общества, литературы, театра, других сфер (даже лагерной, тюремной), связанных с перестройкой человека.

На страницах горькой книги - и время осмысления, переживания бытия, зла и кривды, веры в справедливость, борьбы со "временем", ухода в "свое время", в "свои идеалы", что обходилось "дорого". И конечно, в ее очерках, объединенных "неволей", есть "суд времени" представленный через судьбу человека, писателя, литературного героя.

Может быть, я громко сказал о "суде времени", нельзя судить то, над чем не властен, и вернее говорить о том, что такой феномен, как социалистический реализм по своей сути глубоко трагичен - но, не уверен я в своей правоте. Но одно несомненно, каждое поколение, каждая эпоха ставят свои памятные знаки, и дело каждого выбирать свои, которые не заведут его туда, откуда потом трудно выбираться. Все содержание этой книги связано с интеллектуалами, интеллигенцией, с теми, кто творил, "сидел", и косвенно с теми, кто "сажал"; органически переплетено с творчеством людей умственного труда, с их правдой и дорогами к ней. О них писать, думается мне, было авторам книги и легко, потому что отдаешь старый долг памяти, и трудно, так как надо было "уходить в то время", которое еще в нас живет отголосками истории. Каждое поколение пишет свою историю - в этом вся правда и несправедливость времени ли, людей ли? Остается одно вечное - катарсис. Вся суть книги в этом.

Permanent link to this publication: