К началу 1950-х гг. труд крестьян в колхозах, как и у рабочих совхозов, был низкооплачиваемым или бесплатным1. Отчасти это компенсировалось наличием у них земельного участка (согласно Уставу сельскохозяйственной артели, крестьянский двор мог иметь до 0.25 га земли) и содержанием скота. К 1953 г. доля личного подсобного хозяйства (ЛПХ) в доходах колхозников в некоторых районах страны составляла свыше 90%, а в большинстве областей Нечерноземья крестьянские семьи получали около половины совокупных доходов за его счет2. О роли ЛПХ в структуре дохода сельского населения свидетельствуют и следующие факты по Кировской обл., где доходы от своего двора составляли 46 - 52% бюджета крестьянской семьи3. В 1953 г. крестьянская семья в Кировской обл. получала в среднем за работу в колхозе 751 руб. в год, а за реализованную на колхозных рынках продукцию своего хозяйства - 1 877 руб., т.е. в 2.5 раза больше4. В 1957 г. та же семья получала из колхоза 127 кг картофеля в год, а из ЛПХ - 2 092 кг (больше в 16.5 раза); овощей - 14 и 22 кг (больше в 1.6 раза); масла и сала - 3 и 23 кг (больше в 7.7 раза); молока - 47 и 1 132 кг (больше в 24 раза)5.

Личное подворье имело значение и для бюджета других слоев населения - рабочих и служащих, проживавших в небольших поселках или городах, на окраинах которых им могли выделяться земельные участки для выращивания овощей и содержания скота. Весьма важным было личное подворье и для самых социально незащищенных жителей деревни - инвалидов и пенсионеров, по состоянию здоровья не работавших в колхозе и не получавших пенсию6. К этому следует добавить и то, что уровень потребления основных продуктов в крестьянских семьях был ниже, чем в семьях рабочих. Исходя из структуры питания, крестьяне в среднем потребляли меньше официально установленного физиологического минимума таких продуктов, как овощи, молоко, мясо, сало, рыба7. Личное подворье помогало крестьянским семьям элементарно выжить, а реализуемая продукция в некоторых случаях давала им основной денежный доход. Даже к 1958 г., через 5 лет после известного сентябрьского пленума 1953 г., доход от работы в колхозе составлял только около 41.3% бюджета крестьянской семьи8.

Как отмечает М. А. Безнин, хозяйства крестьянских дворов в 1950-х гг., с точки зрения их вклада в сельхозпроизводство, выступали наряду с колхозами и совхозами основными аграрными производителями9. В 1958 г. в колхозах РСФСР насчитывалось 5 674 тыс. голов коров, а у колхозников - 5 860 тыс. (как видно, цифры примерно равные, разница составляла около 3%). Поголовье свиней в колхозах составляло 9 933 тыс. голов, а у колхозников - 3 851 тыс. (38.7% от колхозного поголовья). У рабочих и служащих российских совхозов числилось 3 494 тыс. коров, 2 346 тыс. свиней, в то время, как самим совхозам принадлежало 6 252 тыс. голов свиней10. В среднем по СССР доля крупного рогатого скота, содержавшегося у рабочих совхозов составляла 41%, в том числе

Конышев Денис Николаевич, кандидат исторических наук, доцент Вятского государственного университета.

стр. 102
коров 69%11 от колхозного стада. К 1959 г. у населения, проживающего в городах и рабочих поселках РСФСР, по данным председателя Совета Министров РСФСР Д. С. Полянского, имелось 964 тыс. голов коров и 327 тыс. голов молодняка крупного рогатого скота12. Только подворье колхозников обеспечивало в Российской Федерации к 1958 г. производство 53% мяса, 35 - 38% молока13, 35 - 38% картофеля, овощей и молока14, 87% яиц15. Как следует из материалов к докладу министра сельского хозяйства РСФСР И. А. Бенедиктова, производство основных видов животноводческой продукции было для колхозов убыточным из-за низких закупочных цен. Рентабельным являлось в первую очередь производство картофеля, зерна, свеклы. Производство 1 ц молока приносило убыток колхозам и совхозам (исходя из средней себестоимости продукции по РСФСР) в 55 руб. мяса крупного рогатого скота (в живом весе) - 166 руб., мяса овец - 278 руб., мяса свиней - 631 руб.16

Относительно благоприятными для развития ЛПХ стали 1953 - 1958 гг. Налоги на подсобное хозяйство были уменьшены вдвое, ставки их определялись в зависимости от качества и размера земельного участка. Именно в эти годы наблюдался рост сельскохозяйственной продукции по всем направлениям, как в общественном, так и в личном производстве. За период с 1953 г. до начала 1960-х гг. в личном подворье в СССР количество поголовья скота у колхозников выросло на 4.5 млн. голов17. Реальные доходы крестьян стали расти быстрее, чем доходы рабочих и служащих18. Так, по Кировской обл. в 1958 г. доходы всех категорий населения от продажи продукции ЛПХ по отношению к 1955 г. выросли в 2.1 раза19. В расчете на один колхозный двор общая сумма денежных доходов увеличилась в среднем по СССР с 2 518 руб. в 1953 г. до 7 015 в 1958 г.20 (в 2.8 раза). В это время увеличилось поступление продуктов питания в семьи колхозников из ЛПХ. Например, если в 1953 г. крестьянский двор в Кировской обл. получал со своего подворья 1 968 кг картофеля, то в 1958 г. - 2 297 кг (больше на 15%); мяса и сала - 73 и 137 кг (больше на 47%); молока -35 и 58 кг (больше на 40%)21.

Эти данные свидетельствуют на первый взгляд, об абсолютном преимуществе личного сектора перед колхозным и совхозным производством, где крестьяне и рабочие вынуждены были работать за бесценок, за материально необеспеченный трудодень. Но не стоит забывать при этом об определенном "симбиозе" общественного и личного хозяйств. Колхоз обеспечивал крестьян техникой, удобрениями, помогал в строительстве. Например, из колхоза крестьянин мог получать в среднем в 5 раз больше зерновых; в 2 раза больше соломы; сена столько же, сколько из ЛПХ22. Вместе с тем существовал приоритет поступления в крестьянские семьи от ЛПХ, например, картофеля (в среднем на душу населения от колхоза в 1950 г. 49 кг, а от приусадебных участков - по 591 кг), овощей (до 80 - 90%)23. Кроме того, силами государства в деревню доставлялись многие товары по фиксированной цене. В условиях советской деревни личное и общественное хозяйства были взаимосвязаны, существовали при определенной выгоде для обоих. Таким образом, личное подворье помогало крестьянам прокормиться, было существенным источником дохода населения и важной составляющей аграрного производства страны. Несмотря на это, со второй половины 1950-х гг. власть начала проводить политику сдерживания и ограничения ЛПХ.

С конца 1950-х гг., когда денежные доходы колхозов РСФСР, по оценкам исследователей, существенно выросли24, власти сделали поспешный вывод об укреплении материальной базы сельского хозяйства25, а, следовательно, и о том, что население должно перестать нуждаться в содержании личного подворья, отнимавшего много свободного времени и сил. В то же время, если судить по письмам людей, ситуация в области сельского хозяйства и продовольствия была далека от идеальной. Учительница М. Николаева (ее адрес не сохранил-

стр. 103
ся) писала в ноябре 1956 г. на имя Н. С. Хрущева: "С продовольствием в стране очень туго. Фактически нормально питаться можно только в Москве. Во многих городах в магазинах преобладают крабы и зеленый горошек. В деревне почти не едят сахара. Главное то, что положение с питанием от года к году не улучшается. Мы, Россия, везем мясо из Новой Зеландии... скажите прямо, что колхозы себя не оправдали, нужна иная форма организации сельского хозяйства"26.

Отказаться от совхозов и колхозов тогдашнее руководство в силу господствовавших в его умах идеологических догм, конечно же, и не помышляло. Зато ему было в полной мере свойственно восприятие личного хозяйства как существующего в ущерб колхозу и совхозу, ведущего к конфликту интересов между личным производством с одной стороны и общественным и государственным производством с другой. Само существование ЛПХ рассматривалось как вынужденная и временная уступка, отказ от которой станет возможным, как только колхозно-совхозное производство раскроет приписываемый ему идеологией потенциал. В июле 1953 г. Хрущев занял по отношению к ЛПХ более толерантную позицию. "Некоторые заявляли, - говорил он, что надо будет упразднить коров в единоличном пользовании, а колхозников снабжать через колхоз. Будет время, когда колхозник сам пойдет на это. Если мы не верим в это дело, значит, мы не коммунисты. Разве всегда будет крестьянка-колхозница держаться за хвост своей собственной коровы? Но глупо будет предполагать это в настоящее время. Нельзя этого делать. Надо создать условия, надо поднять колхозы, поднять товарность колхозного хозяйства, продуктивность животноводства"27. Но настал момент, когда у Хрущева сложилось "твердое убеждение относительно построенного социализма и необходимости развертывания в стране коммунистического строительства"28. В будущий коммунизм не могло вписаться и "чужеродное, частнособственническое личное подворье, отупляющее людей тяжелым малопроизводительным трудом"29.

Министр сельского хозяйства СССР В. В. Мацкевич пояснял эту перемену с помощью более прагматических аргументов: "В свое время, когда совхозы мало производили животноводческой продукции, овощей и картофеля, было правильным, что рабочим и служащим разрешалось обзаводиться скотом и иметь значительные приусадебные участки. Теперь в большинстве совхозов созданы крупные животноводческие фермы, увеличено производство овощей и картофеля. Это позволяет организовать в совхозах хорошее общественное питание, а также продажу рабочим и служащим молока, мяса, овощей и картофеля по доступным ценам"30. Населению, по мнению властей, должно было стать выгоднее получать продукты из колхоза, а это принесло бы улучшение условий жизни и рост производительности труда. Сказывалось и стремление уравнять положение крестьян с рабочими, обеспечив на селе фиксированный рабочий день, освободив от хлопот в личном подворье, создав более комфортные бытовые условия. Так проявлялась своеобразная забота о народе со стороны государства.

Немаловажным фактором в перемене политики могла служить и борьба за власть в советском руководстве после смерти Сталина. Политика послабления в отношении к ЛПХ связывалась в обществе с именем Г. М. Маленкова: его портреты крестьяне вешали в своих избах. К концу 1950-х гг. укрепилась личная власть первого секретаря ЦК КПСС Хрущева, он вытеснил Маленкова из высшего руководства страны, и поэтому в условиях политической победы вполне естественным было его желание искоренить все начинания проигравшего. Неслучайно исследователи отмечают, что хрущевские подходы не только отличались от тех, за которые ратовал Маленков, они вступали в конфликт с решениями, утвержденными "с подачи" Маленкова31.

стр. 104
Не стоит забывать и давнюю идею Хрущева об "агрогородах", в которых будут проживать сельскохозяйственные рабочие. Еще в 1951 г. появилась его статья в "Правде", где он, в частности, писал: "На практике получалось, что более добросовестные, передовые колхозники, которые заботились о развитии колхозного хозяйства, не желая в ущерб общественному хозяйству отвлекаться на работу в своем личном, не могли построить себе нового дома. А менее добросовестный колхозник мог скорее... построить для себя дом". И здесь же Хрущев обосновывал необходимость уменьшения крестьянского надела земли так: "Есть предложения в поселке ограничиться небольшим размером приусадебного участка в 10 - 15 сотых гектара. Этого вполне достаточно для того, чтобы построить жилой дом и необходимые хозяйственные помещения, разбить садик из 15 - 20 деревьев и иметь небольшой огород для выращивания овощей. Остальную часть площади приусадебных участков, полагающейся по Уставу сельскохозяйственной артели, отводить за пределами поселка, но не в полевом севообороте, а в специально выделенном массиве приусадебных земель колхозников, прилегающем непосредственно к поселку. Это совершенно правильное предложение, которое не ущемляет интересов колхозников, но улучшает условия планировки поселка, значительно снижает затраты рабочей силы и денежных средств на благоустройство. На приусадебных землях, которые будут находиться за пределами поселка, с согласия колхозников можно механизировать некоторые работы, например, пахоту, культивацию, боронование. Все это облегчило бы труд колхозников и в то же время способствовало бы повышению урожайности"32. Политика ограничения ЛПХ по инициативе первого секретаря ЦК может рассматриваться как один из аспектов строительства "агрогородов".

Ограничение личного производства сельхозпродуктов планировалось начать с рабочих и служащих совхозов. Предполагалась постепенная, в течение 2 - 3 лет покупка совхозами личного скота. Считалось, что эти меры приведут к тому, что у рабочих и Служащих совхозов не будет нужды заниматься личным хозяйством, увеличится доход семей за счет заработка в совхозе. По данным Совета Министров РСФСР, для закупки только крупного рогатого скота, который находится в личном пользовании рабочих и служащих, проживающих в областных, краевых и республиканских центрах и их пригородах, требовалось не менее 800 млн. руб., а для закупки 1 млн. голов коров, имеющихся у рабочих и служащих совхозов - около 3 млрд. руб. Таких денег у колхозов и совхозов не было33. Подобные меры предполагались и в отношении личного хозяйства колхозников. Но ограничение личного подсобного хозяйства для крестьян выразилось не только в скупке домашнего скота, но и в сокращении размеров крестьянской усадьбы.

В марте 1956 г. вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели". Данным постановлением запрещалось увеличивать размер приусадебного участка членов колхозов за счет общественных земель. Здесь же содержались рекомендации по сокращению участка и личного скота. Постановлением от 26 августа 1956 г. Совет Министров СССР запретил колхозникам и другим гражданам, держащим скот в личной собственности, использовать в качестве корма для скота хлеб, муку, другие хлебобулочные продукты, приобретаемые в государственной и кооперативной торговой сети. Люди были вынуждены или сокращать поголовье личного скота или нарушать данное постановление причем второе было для них выгоднее и предпочтительнее.

В 1957 г. было объявлено о начале кампании под лозунгом "Догнать и перегнать США по производству мяса, масла и молока на душу населения". Поставки из личных хозяйств начали рассматриваться как резерв для выполнения

стр. 105
государственного плана мясозаготовок и сохранения общественного поголовья скота34. Задания по приобретению мяса и других продуктов у населения существовали и раньше. К концу 1950-х гг. сложилась практика постоянного повышения плана совершаемых закупок35. В ходе ее осуществления скот из личных хозяйств стал изыматься в счет поставок колхозов и совхозов государству. До 30% мяса, сданного государству, колхозы закупали в индивидуальном секторе. Например, в 1958 г. в личных хозяйствах Кировской обл. было закуплено 28 100 голов телят, а за первое полугодие 1959 г. - 144 тыс. голов. И если производство мяса в колхозах возросло в 1959 г. по сравнению с 1958 г. в 1.6 раза, то сдача его государству - в 1.95 раза36. Эту разницу и покрывали закупки из личных хозяйств. В то же время, условий для содержания скота, изъятого у населения, у колхозов и совхозов не было37.

12 августа 1959 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета РСФСР, а 20 августа 1959 г. вышло в свет Постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР "О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках". Можно согласиться с мнением Р. Г. Пихои, который назвал это постановление "одним из самых идеологически заостренных и экономически нелепых с долговременными последствиями. Сиюминутный результат - насильственное изъятие скота и передача его в совхозы и колхозы - привел к тому, что весь скот пошел под нож"38. Власти предполагали, что при выполнении этого постановления будет сохранен от забоя племенной скот, отправленный на содержание в близлежащие колхозы и совхозы, это позволило бы сократить издержки на перевозку и главное - обеспечить население молоком в прежнем объеме39.

Для приобретения скота у населения колхозы и совхозы нуждались в дополнительных средствах, что заставляло их просить кредиты у государства. На 19 августа 1959 г. в Совет Министров РСФСР такие просьбы от хозяйств республики поступили на общую сумму в 400 млн. руб. Хозяйств, которые совсем не нуждались в кредитах на эти цели, было очень мало40. Однако в полном объеме государство необходимые средства на закупки не выделило. На местах стали тратить на эти цели деньги, предназначенные на формирование племенного стада. Естественно, это повлекло качественное ухудшение показателей животноводства и распыление средств.

Одним из средств ограничения содержания скота стала налоговая политика. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 6 мая 1963 г. "О нормах скота, находящегося в личной собственности граждан, не являющихся членами колхозов", устанавливался налог с лиц, содержащих скот сверх установленных норм. В итоге по всей территории РСФСР было учтено 1 784 114 голов скота, за который платился налог с единоличных хозяйств. В среднем за один только месяц 1963 г. по РСФСР гражданам было предъявлено к уплате в качестве налогов 47.2 млн. руб.41 В практике взимания налога имелись нарушения. Например, не предоставлялись льготы по его уплате колхозникам, ветеранам, жившим без выплаты пенсии, в семье которых было несколько детей42. Допускались описи и аресты имущества, передача дел в народный суд. Власти требовали усилить использование налогообложения для "укрепления трудовой дисциплины в колхозах и совхозах, для пресечения существования тунеядцев и других антиобщественных элементов, которые в ущерб общественному производству необоснованно раздувают личное подсобное хозяйство"43. Кроме выделения средств на закупку скота из личных хозяйств, велось строительство животноводческих помещений, увеличивались объемы заготовки кормов, принимались меры для организации общественного питания и расширения торговли мясом и молочными продуктами44. Власти стремились активно разъяснять положения документов, ограничивающих содержание скота в личной собст-

стр. 106
венности45. Однако населению было невыгодно сдавать скот государству, поскольку закупочные цены, установленные властями, были ниже рыночных46.

Ограничениям подверглось и личное крестьянское землепользование - приусадебный участок. Только за 1 год (с 1958 по 1959 г.) сокращение земельных площадей ЛПХ составило от 5 до 8%. Например, у колхозников Кировской обл. в 1958 г. посевных площадей в ЛПХ числилось 63.2 тыс. га, а в 1959 г. - уже только 58.5 тыс. га (уменьшение составило 8%). У рабочих и служащих в сельской местности посевные площади личного подворья уменьшились на 7%47. Основную роль в уменьшении посевов в личной усадьбе составляло изъятие "излишков". Наиболее распространенными нарушениями в отношении землепользования были необоснованное сокращение приусадебных участков, неправильная ставка налога, установление обязательного минимума трудодней для лиц, не являвшихся членами колхозов, но пользовавшихся участками на колхозной земле48. Стоит отметить, что на практике власти стремились изъять у крестьянских дворов больше земли, чем это предусматривалось законом. Размеры злоупотреблений были значительными49. Центральные власти признавали, что на местах во многих случаях изъятие земельных участков происходит неправомерно50.

Ограничивая личное подворье населения, власти не смогли решить задачу обеспечения населения продуктами питания, ранее частично решаемую самим народом. Не была обеспечена продажа молока - одного из основных продуктов питания. В Кировской обл. продавалось в среднем по 500 г молока в день на 1 двор51 (включавший несколько человек). Ситуация усугублялась еще и тем, что в Российской Федерации существовало много мелких населенных пунктов по 3 - 5 дворов, осуществление ежедневной торговли в которых было дорогостоящим и трудным делом. В скором времени оказалось, что продажа молока и продуктов животноводства является убыточной, с каждого проданного населению центнера молока государство теряло 12.75 руб.52

Политика ограничения ЛПХ не замедлила отразиться на структуре доходов и расходов населения на продукты питания, на бюджетах семей. В 1958 г. доходы всех категорий граждан от ЛПХ в Кировской обл. составляли 237, а в 1959 г. - 47.8 млн. руб. (сокращение почти в 5 раз). Отразилось это и на ценах на продукты питания53. Государство, ограничивая ресурсы личного подворья в пользу общественного и государственного производства, не всегда находило им эффективное применение. С одной стороны, у крестьян уменьшался размер земельного надела, с другой - с передачей "отрезков" общественному и государственному производству колхозам и совхозам не хватало средств для должной обработки пахотных земель. Так, в 1954 - 1961 гг. по ходатайствам регионов с разрешения Совета Министров СССР в колхозах, совхозах и других категориях хозяйств Советского Союза было бессрочно выведено из оборота 3.4 млн. га сельхозугодий, в том числе пашни - 1.3 млн. га. Временно, на 5 лет, были исключены из производства 20.8 млн. га сенокосов54. Причина уменьшения количества пахотных земель в районах традиционного земледелия, особенно в Нечерноземье, в указанный период заключалась в том, что здесь было большое количество "экономически слабых" колхозов, крайне недостаточно обеспеченных основными средствами производства, при сравнительно большой нагрузке пашни и сенокосов на одного трудоспособного колхозника. У общественных и государственных хозяйств Нечерноземья не хватало средств для обработки наличной земли, а площади стали увеличиваться за счет сокращения размера приусадебных участков с передачей таких "отрезков" все тем же слабосильным колхозам и совхозам. Кроме того, хозяйства испытывали трудности в обработке этих "отрезков" - они находились за пределами основного земельного фонда, что повышало себестоимость работ.

стр. 107
В начале 1960-х гг. Совет Министров РСФСР оценивал использование земли, изъятой у крестьянских хозяйств, как "крайне неудовлетворительное"55, отмечая, что "приусадебные участки, изъятые у колхозников, рабочих и служащих, нередко выпадают из сельскохозяйственного оборота, зарастают кустарником и сорняками, пустуют без пользы для колхозов и государства. По данным Министерства сельского хозяйства СССР, фонд свободных приусадебных земель в колхозах в целом по стране составляет более 2 млн. га"56. В то же время сами крестьяне, даже в условиях проведения политики ограничения ЛПХ, стремились разными путями увеличить размер собственных участков. Только за 1962 г. в Кировской обл. было допущено 844 случая нарушения приусадебного землепользования (92.1% от всех земельных нарушений за год)57. За 1964 г. в области было выявлено 21416 случаев незаконного увеличения размеров приусадебных участков колхозниками, рабочими и служащими. Таким путем люди попытались "захватить" 1 081 га земли58, продолжая считать отобранные участки своими. Этому способствовало и то, что колхозы не особенно нуждались в дополнительных "прирезках", находившихся за пределами их основных земельных площадей.

Ощутимо и болезненно проходило ограничение личного подворья для социально незащищенных крестьян, не получавших пенсии, а подчас и зарплаты в экономически слабых колхозах. С одной стороны, государство не могло обеспечить достойный уровень потребления, с другой - ограничивало возможности заработка крестьян. Если секретари обкомов рапортовали в центр, что меры ограничения ЛПХ воспринимаются населением хорошо59, то значительное число категорий граждан - многодетные семьи, инвалиды, ветераны войны и другие - просили сделать исключение и разрешить содержать им скот, продолжать пользоваться землей. Например, пенсионерка Большакова из д. Сутеревка Боровичского района Новгородской обл. писала: "В мае 1956 г. правление колхоза "Буденовец" полностью отобрало мой приусадебный участок 0.10 га, на котором посажено 20 яблонь, мотивируя тем, что я не принимаю никакого участия в работе колхоза и не занимаюсь общественно-полезным трудом. Такое решение колхоза я считаю несправедливым. Я никогда не являлась членом колхоза. Мой муж был служащим госучреждений, где проработал 30 лет. После смерти мужа я получаю за него как за кормильца пенсию 160 руб. Мне 73 года, живу одна, сын погиб на фронте. Будучи в таком преклонном возрасте и в болезненном состоянии, могу ли я трудиться в колхозе? Мой дом, в котором я прожила всю жизнь, находится на территории колхоза. Председатель колхоза заявил мне, что я могу убираться на все четыре стороны, но дом вывезти не разрешает. Меня, старуху, лишили основного источника существования, отобрав ничтожный клочок земли, где я сажала картофель и овощи"60. Есть примеры и других жалоб населения на необоснованное ограничение земли и скота в личном подворье61.

Последствия политики ограничения ЛПХ были многообразны. Одним из них стал подрыв важного источника производства продовольствия в стране. Согласно оценке современных историков, "сиюминутный результат - насильственное изъятие скота и передача его в совхозы и колхозы - привел к тому, что весь скот пошел под нож... и то поголовье скота, которое постепенно увеличилось в личных хозяйствах в 50-х гг., было уничтожено практически в течение нескольких месяцев"62. К 1960 г. производство мяса в СССР по сравнению с 1958 г. уменьшилось на 200 тыс. т63, а к 1964 г. упало еще ниже64. В начале 1960-х гг. около трети всех крестьянских семей не имели коров, основных кормилиц крестьянских семей65. Снизился и удельный вес индивидуальных хозяйств в общем объеме заготовок сельхозпродукции: если в 1959 г. он составлял по скоту и птице 19.2%; молоку - 6.9; яйцу - 31.2 %; то в 1962 г. уже 11.1; 3.8 и 24%66.

стр. 108
Снизился и жизненный уровень населения. К середине 1960-х гг. отмечалось увеличение денежных расходов в семьях рабочих на продукты питания, а в семьях колхозников - увеличение таких же расходов на продукты питания и продукты сельского хозяйства при одновременном сокращении расходов на непродовольственные товары67. Таким образом, если раньше необходимые продукты, прежде всего молоко и мясо, производились в хозяйствах самого населения, то теперь, после всех ограничительных мер, люди были вынуждены их покупать и экономить на других видах товаров. Исследователи отмечают и такое следствие проводившейся политики, как усиление нестабильности на потребительском рынке, когда "резкие колебания... по отношению к колхозам и личным подворьям колхозников буквально выбивали почву из-под ног хозяйственных руководителей на местах, а у крестьян порождали чувство нестабильности и неуверенности в ближайшем будущем"68.

Личное подворье было значимым не только экономически, оно позволяло крестьянам чувствовать себя хозяевами, быть привязанными к земле, а это способствовало решению кадровой проблемы на селе. Личное хозяйство воспитывало трудолюбие и уважение к земле, позволяло увидеть непосредственные результаты своего труда, быть материально заинтересованным в нем. Политика его ограничения вызвала отток рабочей силы из деревни. Крутой поворот в отношении ЛПХ, совершенный на рубеже 1950 - 1960-х гг., современные исследователи единодушно оценивают, как серьезную ошибку тогдашнего руководства69.

Позднее власти попытались вернуть прежнее положение. 13 ноября 1964 г. последовало Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "Об устранении необоснованных ограничений подсобного хозяйства колхозников, рабочих и служащих". Но ожидаемой реакции на него не последовало. Несмотря на то что возврат приусадебных земель, как правило, увеличивал и средние размеры участка, приходящегося на крестьянский двор70, люди без особого энтузиазма встретили получение отобранных ранее земель. Процесс раскрестьянивания "зашел так далеко, что попытки вернуть отрезанную землю часто встречали неверие, нежелание, отсутствие возможностей (вследствие миграции трудоспособное население в крестьянских семьях сокращается) у крестьян принять ее вновь". Крестьянин перестает "жалеть землю, забрасывает ее, просит уменьшить, списать"71.

Примечания

1 Государственный архив социально-политической истории Кировской области (далее - ГАСПИ КО), ф. 1290, оп. 26, д. 14, л. 9; ГА РФ, ф. А-259, оп. 7, д. 6705, л. 21.

2 Безнин М. А., Димони Т. М. Аграрный строй России в 1930 - 1980-х гг. (новый подход) // Вопросы истории. 2005. N 7. С. 37.

3 ГАСПИ КО, ф. 1290, оп. 26, д. 14, л. 9.

4 Государственный архив Кировской области (далее - ГА КО), ф. 2169, оп. 28, д. 1318, л. 110.

5 Там же, ф. 2344, оп. 43, д. 3760, л. 212.

6 Российский государственный архив новейшей истории (далее - РГАНИ), ф. 5, оп. 45, д. 213, л. 90.

7 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 28, д. 1316, л. 93.

8 Советское крестьянство: краткий очерк истории (1917 - 1940) / Под. ред. В. П. Данилова. М., 1973. С. 468.

9 Безнин М. А. Крестьянский двор Российского Нечерноземья в 1950 - 1965 гг. // Отечественная история. 1992. N 3. С. 16, 17.

10 ГА РФ, ф. А-374, оп. 31. д. 789, л. 6.

11 РГАНИ, ф. 5, оп. 45, д. 213, л. 105.

12 ГА РФ, ф. А-259, оп. 42, д. 3448, л. 8.

стр. 109
13 Зайцева Л. А. Развитие сельского хозяйства Бурятии, 1923 - 1985 гг.: историческое исследование. Дис. ... д-ра ист. наук. Иркутск, 1997. С. 335.

14 Русинов И. В. Аграрная политика КПСС в 1950-е - первой половине 1960-х гг.: опыт и уроки // Вопросы истории КПСС. 1988. N 9. С. 37.

15 Судьбы реформ и реформаторов в России. М., 1999. С. 299.

16 ГА РФ, ф. А-310, оп. 22, д. 21, л. 21.

17 Гаврилюк А. Хрущев и крестьянство // Сельская молодежь. 1989. N 12. С. 8.

18 Симуш И. И. Социально-экономические проблемы развития колхозов. М., 1973. С. 87.

19 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 28, д. 1317, л. 130.

20 Советское крестьянство... С. 449.

21 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 28, д. 1318, л. 108.

22 Там же, ф. 2344, оп. 43, д. 3760, л. 212.

23 Иванов Н. С. Раскрестьянивание деревни // Судьбы российского крестьянства. М., 1996. С. 428.

24 Там же.

25 Основные проблемы истории упрочения и развития социализма в СССР. Т. 2 / Под. общей ред. Ю. А. Полякова. М., 1984. С. 38.

26 Известия ЦК КПСС. 1989. N 6. С. 148 - 149.

27 Там же. 1991. N 1. С. 156.

28 Пыжиков А. В. Проблема культа личности в годы хрущевской оттепели // Вопросы истории. 2003. N 4. С. 53.

29 Денисов Ю. П. Неоднозначность (Н. С. Хрущев и сельское хозяйство: штрихи к политическому портрету) // Сельская новь. 1989. N 1. С. 23.

30 РГАНИ, ф. 5, оп. 45, д. 213, л. 106 - 107.

31 Пихоя Р. Г. О внутриполитической борьбе в советском руководстве. 1945 - 1958 гг. // Новая и новейшая история. 1995. N 6. С. 10.

32 Правда. 1951. 4 марта.

33 ГА РФ, ф. А-259, оп. 42, д. 3448, л. 6, 8.

34 ГАСПИ КО, ф. 1290, оп. 31, д. 38, л. 288 - 289.

35 Там же, оп. 28, д. 18, л. 158 - 159.

36 ГА КО, ф. Р-2756, оп. 1, д. 933, л. 54 - 55.

37 ГАСПИ КО, ф. 1290, оп. 31, д. 81, л. 118 - 119.

38 Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти: 1945 - 1991. Новосибирск 2000. С. 175.

39 РГАНИ, ф. 5, оп. 46, д. 238, л. 148.

40 Там же, л. 149.

41 ГА РФ, ф. А-259, оп. 45, д. 215, л. 3 - 4.

42 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 28, д. 1264, л. 42 - 43.

43 ГАСПИ КО, ф. 6281, оп. 1, д. 4Б, л. 321 - 323.

44 ГА РФ, ф. А-259, оп. 42, д. 5496, л. 9.

45 РГАНИ, ф. 5, оп. 46, д. 456, л. 25.

46 ГА РФ, ф. А-259, оп. 42, д. 3419, л. 1.

47 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 28, д. 1317, л. 245.

48 ГА РФ, ф. А 259, оп. 7, д. 8022, л. 62.

49 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 32, д. 112, л. 64.

50 ГА РФ, ф. А-259, оп. 7, д. 6712, л. 7.

51 ГАСПИ КО, ф. 6281, оп. 1, д. 4Б, л. 77 - 78.

52 ГА РФ, ф. А-259, оп. 42, д. 3419, л. 2.

53 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 28, д. 1317, л. 2, 94, 96, 112, 129.

54 РГАЭ, ф. 7, оп. 3, д. 1270, л. 63, 65.

55 ГА РФ, ф. А-259, оп. 45, д. 1574, л. 16 - 17.

56 Там же, оп. 7, д. 8021, л. 111.

57 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 32, д. 112, л. 62 - 63.

58 Безнин М. А. Колхозный двор в Российском Нечерноземье: 1950 - 1965 гг. Дис. ... д-ра ист. наук. М., 1991. С. 137.

59 РГАНИ, ф. 5, оп. 46, д. 238, л. 149.

60 ГА РФ, ф. А-259,оп. 7, д. 8021, л. 112 - 113.

61 Там же, д. 6712, л. 19, 38, 156 - 157; д. 8021, л. 105; РГАНИ, ф. 2, оп. 1, д. 364, л. 23 - 27.

62 Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти... С. 175.

стр. 110
63 Кущетеров Ю. В. Аграрная политика Советского государства, 1917 - 1991 гг.: на материалах Северо-Кавказского региона. Дис. ... д-ра ист. наук. Ставрополь, 1997. С. 203.

64 Реформы и контрреформы в России. Циклы модернизационного процесса / Под ред. В. В. Ильина. М., 1996. С. 151.

65 Безнин М. А., Димони Т. М. Указ. соч. С. 38.

66 ГА РФ, ф. А-259, оп. 45, д. 380, л. 1 - 2.

67 ГА КО, ф. Р-2169, оп. 28, д. 1948, л. 12, 22.

68 Вербицкая О. М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву: середина 40-х - начало 60-х гг. М., 1992. С. 35.

69 Денисов Ю. П. Указ. соч. С. 23; Зеленин И. Е. Аграрная политика Хрущева и сельское хозяйство страны // Отечественная история. 2000. N 1. С. 81 - 82.

70 Безнин М. А. Колхозный двор в Российском Нечерноземье... С. 146 - 147.

71 Никитаева Е. Б. Социальные проблемы села в 1960 - 1970 гг.: на материалах Центрального района России. Дис. ... канд. ист. наук. М., 1994. С. 94.

Постоянный адрес данной публикации: