На всем протяжении существования политики как социального явления в обществе ведутся дискуссии о ее нравственном измерении. В центре подобных дискуссий - поиск образца политического деятеля. Политик, о котором пойдет речь в данной работе, всегда задавал высокую нравственную планку. Его имя - Вилли Брандт.

Стартовая точка жизненного пути этого выдающегося германца - 18 декабря 1913 г., небольшой портовый город Любек. Чтобы понять специфику начального этапа этого пути, важно сначала прибегнуть к сослагательному наклонению.

Смоделируем идеальный сценарий для новорожденного любекца. Мать и отец состоят в законном браке. Оба родителя заботятся о сыне. Семья относится к среднему классу германского общества, что предопределяет отсутствие серьезных проблем материального характера для ребенка.

Второй сценарий менее благоприятный, но удовлетворительный. Отец не является официальным мужем матери ребенка, но он сполна выполняет отцовские функции. Согласно действующему законодательству, новорожденный германец не будет ничем отличаться по своему правовому статусу от его сверстников, воспитывающихся в законном браке.

Однако новый житель Любека был обречен на третий сценарий, который никак не стыковался ни с первым, ни со вторым. Ион Меллер не имел намерений вступать в брак с Мартой Фрам, родившей ему сына, и не желал наполнять реальным содержанием отцовские функции. Биографы Вилли Брандта не выявили ни одного факта контактов между отцом и сыном. Известно, что его отец состоял в браке с другой женщиной, до которой далеко не сразу, но все же дошла информация о том, что у Иона есть сын на стороне. Ее реакцию на это можно однозначно охарактеризовать как реакцию честной, порядочной женщины. Она была глубоко убеждена, что от Иона должна была исходить финансовая помощь Марте, направленная на удовлетворение потребностей сына. И Ион, и Марта относились к низшей ступени германского общества. Марта была продавщицей магазина. Столь же скромен был и заработок Иона.

Явно дискриминационный статус для сына Марты и Иона вытекал из тогдашнего германского законодательства. Марта Фрам, чья фамилия перешла к сыну, записанному в документах как Герберт Эрнст Карл Фрам, не была по-настоящему заботливой матерью. "Мать активно участвовала в рабочем движении, - вспоминал ее сын позже, - я жил не у нее, и мы виделись лишь раз в неделю. Поэтому у меня не

Стрелец Михаил Васильевич - доктор исторических наук, профессор Брестского государственного технического университета.

могло быть нормальной привязанности, которую испытывает ребенок, когда растет рядом с матерью. Представьте себе, какую это причиняло боль: вы растете без отца, живете не с матерью, считаете отцом деда и он играет роль отца"¹. Именно с дедом следует связывать истоки интереса к политической деятельности у будущего политика. Отец Марты Фрам позиционировал себя в политическом спектре левее центра, был непоколебимым приверженцем социалистической концепции. Будучи водителем грузовика, он представлял тех, чьи интересы защищала эта идеология. Дед объяснял внуку сущность социалистического учения в тесной привязке к реалиям. Юный Герберт тем самым накапливал первоначальный идейный багаж, становясь полным единомышленником деда.

С Любеком у Герберта Фрама были связаны первые и образовательные, и политические университеты. Любекская образовательная ступень последовательно включала догимназический этап и гимназический, который был связан с гимназией "Иоганнеум". Первый этап начался в 1920 г. и продолжался до 1928 года. Учебные заведения в рамках первого этапа не считались для любекцев престижными, не сделали будущего политика обладателем аттестата зрелости. Вместе с тем и в школе Святого Лоренца, и в реальном училище Герберт был среди первых учеников, что было по достоинству оценено структурой, которая своей адресной финансовой подпиткой предопределила нахождение юноши в рядах гимназистов. В гимназии "Иоганнеум" он вновь демонстрирует исключительное прилежание, ответственное отношение к учебе. Герберта можно было увидеть среди активных физкультурников, мечтающих о победах юных спортсменов, увлеченных участников художественной самодеятельности. Учась в гимназии, амбициозный юноша всерьез задумался о максимальном самоутверждении и максимальной самореализации. Через много лет он свидетельствовал: "Я искал себе применение и нашел его в молодежном движении, сначала у "Соколов", затем в Союзе социалистической рабочей молодежи. В пятнадцать лет - это было 27 августа 1929 года - я выступил в любекской газете "Фольксботен", заявив, что как молодые социалисты мы должны готовиться к политической борьбе, должны непрестанно работать над собой, совершенствоваться, а не убивать свое время одними лишь танцами, играми да песнями"². В неполные семнадцать лет гимназист оформляет свое членство в Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Принципиально важно отметить, что молодой человек стоял на позициях, более левых, чем СДПГ. Поэтому он не мог долго находиться в рядах тогдашних социал-демократов. 1931 год отмечен в биографии Герберта его вхождением в членский корпус Социалистической рабочей партии Германии (СРПГ). Именно как член СРПГ Герберт Фрам 26 февраля 1932 г. поставит финальную точку в своем гимназическом образовании.

Начальный период партийного членства совпал с разгаром мирового экономического кризиса, с усилением фашистской опасности для Германии. Молодой социалист глубоко переживал новые реалии, чем мог противостоял носителям коричневой чумы.

СРПГ продолжала борьбу, будучи исключенной нацистским режимом из легального политического поля. В этой связи есть смысл привести очередную выдержку из мемуаров Вилли Брандта: "Очередной съезд партии состоялся 11 - 12 марта 1933 года в подполье, в одной пивной недалеко от Дрездена. В поезде, следовавшем в Саксонию через Берлин, я воспользовался для конспирации фуражкой ученика выпускного класса "Иоганнеума" и весьма распространенным именем Вилли Брандт. Мне было поручено помочь публицисту, автору биографии Розы Люксембург Паулю Фрелиху бежать в Данию. Оттуда он должен был переехать в Осло и создать там опорный пункт. На острове Фемарн Фрелих случайно привлек к себе внимание, попытка побега закончилась неудачей. После этого происшествия мое пребывание в Любеке стало небезопасным. СРП, во главе которой теперь стоял Якоб Вальхер, швабский рабочий-металлист, исключенный в конце 20-х годов из КПГ, поручила выполнение задания в Осло мне"³. При анализе данной выдержки следует иметь в виду, что это был не первый случай использования Гербертом Фрамом псевдонима "Вилли Брандт". До указанного факта использование касалось исключительно журналистского поприща.

Действуя как нелегал, молодой социалист должен был выбрать наиболее безопасный вариант с тем, чтобы оказаться в норвежской столице. Для этого лучше всего

подходила лодка, используемая для ловли рыбы. Именно на ней был преодолен балтийский рубеж, что предопределило кратковременное нахождение в датском королевстве, включая его столицу. Датская столица сменилась норвежской. Непростой путь по маршруту Любек-Осло проделал молодой человек, имевший довольно скромную сумму денег - 100 рейхсмарок. Он взял с собой совсем немного вещей, не забыв положить главный труд основоположника научного социализма, учение которого представляло собой один из базисов партийной идеологии.

В Осло стало во многом прослеживаться новое начало в судьбе этого человека. Он пополняет корпус студентов тамошнего университета, увлекается историей, философией и в конечном итоге получает высшее образование. Безупречное владение английским, норвежским, шведским языками выводит его на ту клиентуру, которая нуждалась в высококвалифицированных переводах. Вторым источником дохода были гонорары за статьи в местных газетах. Главное место в эмиграции заняла борьба за новую, демократическую Германию. До 1934 г. ее вел человек, который именовался то Гербертом Фрамом, то Вилли Брандтом. С 1934 г. последний вариант станет постоянным.

1933 - 1936 гг. были отмечены целенаправленным стремлением социалистического активиста обеспечить заинтересованную часть жителей "третьего рейха" печатной продукцией подлинно демократического содержания, способствовавшую формированию антитоталитарного мировоззрения. Задавался он и целью на месте узнать положение в родном Отечестве. Доподлинно известно, что это ему удалось. Следует обратить внимание на то, что с последнего месяца осени 1936 г. до последнего месяца данного года на территории "третьего рейха" он находился под именем Гуннар Гаасланд. В случае, если бы возникла в этом необходимость, Брандт был настроен на изложение следующей легенды: гражданин Норвегии, студент одного из вузов данного королевства Гуннар Гаасланд имеет интерес только к одному заведению в столице рейха - Прусской государственной библиотеке, в которой он был намерен ознакомиться с важной для него литературой. Такой случай не представился. Руководство СРПГ было весьма удовлетворено тем, как Вилли Брандт выполняет функции курьера, связного. Ему приходилось посещать многие страны Старого Света. В 23-летнем возрасте член СРПГ на месте разбирался в испанских реалиях. Несколько месяцев он провел в стране, где стала реальностью гражданская война. Особое место в борьбе Брандта за новую, демократическую, антифашистскую Германию занимал документ, датируемый началом 1937 года. Речь шла о воззвании, адресованном соотечественникам, субъекты подписания которого делились на две группы: 1) представители политических партий; 2) германцы, относящие себя к области культуры. Первая группа касалась СРПГ, КПГ, СДПГ. Брандт поставил свой автограф как представитель первой из названных партий.

Для борца с германской коричневой чумой было важно, чтобы его не вычислило гестапо. Достоверно известно, что пять лет гестаповцы не знали, как действительно зовут Вилли Брандта. Но со временем тайное стало явным. Нацистский режим в 1938 г. исключил данного эмигранта из числа граждан государства, в котором он родился и прожил с 1913 по 1933 год. Вилли Брандт остался без гражданства, что создавало для него новые трудности, которые, однако, его не останавливали. В 25-летнем возрасте он реализует значимый антифашистский проект. Выходит из печати его книга "Гитлер - не Германия" ("Hitler ist nicht Deutschland").

1940 год был отмечен у журналиста, антифашиста, социалиста появлением семейного тыла. Лицо без гражданства связало себя супружескими узами с подданной норвежского короля, которую звали Шарлотта. Молодожены ждали пополнение, строили планы на будущее. Но в их планы вмешалось вхождение королевства в германскую зону оккупации. Если бы оккупационные власти узнали, кем Вилли Брандт был на самом деле, его ожидало бы помещение в концлагерь. Но этого удалось избежать. Известно, что его пленили бывшие соотечественники, но приняли за норвежца. На Брандте отлично сидела соответствующая униформа, в речи пленника не чувствовалось никакого акцента. Понимая, что в норвежском королевстве оставаться небезопасно, он отдает предпочтение шведскому варианту эмиграции. Образно говоря, Брандту улыбнулась фортуна, и он оказался в очередном скандинавском королевстве. На

новом месте ему существенно помогла явка в норвежское посольство в Стокгольме. Результат явки был таким: Вилли обрел точно такой же статус по части гражданства, что и Шарлотта, которая до 1941 г. оставалась в норвежском королевстве. В 1941 г. начался стокгольмский отрезок жизни. Они жили дружной семьей: Вилли, Шарлотта и их дочь Нинья. Ей будет три года, когда брак Вилли и Шарлотты распадется. Однако интересы ребенка от этого не пострадали. И Вилли, и Шарлотта после развода сполна выполняли родительские функции и общались между собой. "Я была рада иметь родителей, которые были очень лояльны друг к другу, - вспоминала Нинья. - Я не чувствовала себя оставленной ни одним из них"⁴. Шарлотта вполне цивилизованно восприняла новую реальность: безумную любовь Вилли к Рут Хансен. Роман Вилли и Рут предопределил второй для Брандта брак. И вновь был брак немца и норвежки. Правда, были и отличия от первого брака. Супруги прожили без малого треть века. Среди детей не было ни одной девочки. Петер, Ларс, Матиас рождались исключительно на германской земле. Петер появился на свет в одной из западных оккупационных зон, остальные сыновья - в ФРГ.

Возвращаясь к шведской эмиграции, отметим, что Вилли Брандт и здесь развернул активную деятельность. Он быстро находил контакт с людьми схожей с ним судьбы, которые создавали разные организационные структуры, находившиеся в политическом спектре, во-первых, слева от центра и, во-вторых, справа от коммунистов и радикальных социалистов. Вилли Брандт перманентно обозначал свою причастность к данным структурам, не раз и не два выступал в них в качестве генератора идей. Детально осмысливая свою политическую деятельность, свою политическую борьбу, политэмигрант сравнивает СРПГ и СДПГ и приходит к выводу, что он эволюционировал в сторону идеологии той партии, в которую вступал в 1930 г. и которую в 1931 г. поменял на СРПГ. 30-летний Брандт принимает точно такое же решение по части партийной принадлежности, как и 16-летний. Принципиально важно отметить, что во второй раз членский корпус СДПГ пополнял опытный политик, который не будет менять партийную принадлежность до финальной точки своего жизненного пути.

После шведской эмиграции Брандт трудится в интересах своего второго, норвежского Отечества, в основном находясь на территории бывшего "третьего рейха". Он по-прежнему успешно реализует себя как журналист. На читателей норвежских газет сильное впечатление произвели его репортажи с Нюрнбергского процесса. В год окончания данного процесса многие норвежцы на одном дыхании прочитали сборник - "Forbrytere og andre tyskere" ("Преступники и другие немцы"), который был творческим продуктом того же автора и посвящался тем же сюжетам. Заметим, что при жизни Брандта сборник не был целиком переведен на его родной язык. Полный вариант перевода был осуществлен лишь в 2007 году.

У Брандта был и первый опыт дипломатической работы. Берлин явно превалировал в рабочем графике норвежского дипломата. Хорошо известно, что там находилась военная миссия норвежского королевства. В Осло решили, что Вилли Брандт идеально подходит для выполнения функций пресс-атташе.

Необычный подданный норвежского короля представлялся авторитетной фигурой и на территории бывшего "третьего рейха". Здесь, например, посчитали, что лучшей кандидатуры для занятия поста бургомистра Любека быть не может. Хотя ответ Брандта был отрицательным, он, конечно же, думал об адаптации к поствоенным германским реалиям. Естественно, начинать надо было с того, чтобы его статус по части гражданства не отличался от того, который он имел до 1938 года. Впервые этот вопрос был поставлен перед властными структурами в 1947 г., но его решения пришлось ждать до 1948 года. Еще до решения данного вопроса житель западных секторов Берлина Вилли Брандт активно ищет свое место на политическом поле, систематически использует богатый журналистский и политический опыт для партийной работы, набирается управленческого опыта, работая рука об руку с Эрнстом Ройтером - высшим должностным лицом в системе исполнительной власти Западного Берлина. Важно также иметь в виду, что Брандт не хотел, чтобы его в новой Германии официально воспринимали как Герберта Фрама, настойчиво добиваясь того, чтобы и для властей, и для соотечественников в целом он был Вилли Брандтом.

Компетентной структурой, которая должна была расставить все точки над "i", был полицейский президиум города, в котором жил и трудился помощник бургомистра. На соответствующее обращение 35-летнего германского гражданина в эту структуру, был дан положительный ответ.

Год образования Федеративной Республики Германии был отмечен для Брандта началом прохождения парламентских университетов на федеральном уровне. Он входит в депутатский корпус нижней палаты Федерального собрания. Одновременно социал-демократический депутат не прекращает журналистскую деятельность и укрепляет свои позиции в партии на региональном уровне. Региональный уровень совпадал с организацией партии в Западном Берлине. Место Брандта в соответствующей табели о рангах менялось быстро. В тридцатишестилетнем возрасте он входит в правление организации, в сорокалетнем - фактически становится в ней вторым лицом. В 1953 - 1957 гг. Брандт занимает место в бундестаге второго созыва.

Отработав 8 лет в федеральном парламенте, политик возглавил высший орган исполнительной власти Западного Берлина и находился в этом качестве до 1966 года. С 1958 г. правящий бургомистр одновременно взял на себя председательство в местной организации СДПГ и осуществлял двойное руководство до 1963 года. В 1963 г. у западноберлинских социал-демократов появился новый председатель правления.

Можно однозначно утверждать, что именно в 1958 - 1964 гг. закладывались предпосылки для того, чтобы именно Брандт стал председателем правления СДПГ.

Первая предпосылка - вхождение политика в число наиболее реалистических социал-демократических политиков, которые своевременно нацелили партию на извлечение уроков из парламентских выборов 1957 г., в результате которых главный политический соперник СДПГ - блок ХДС/ХСС получил абсолютное большинство мест в бундестаге. Именно эти политики не поставили свои подписи под обнародованным весной 1959 г. Германским планом СДПГ, добились того, чтобы в принятой в ноябре 1959 г. на съезде партии Программе принципов четко прослеживалось существенное сокращение дистанции между идеологическими основами СДПГ и ХДС/ ХСС и не упоминался указанный план. В идеологии социал-демократов объектом очевидного изъятия стал марксизм, появились точки соприкосновения с отстаиваемой демохристианами концепцией социального рыночного хозяйства.

Вторая предпосылка - политический капитал, заработанный им во время второго берлинского кризиса, который датируется 1958 - 1961 годами. "Осенью 1957 г. я стал правящим бургомистром Берлина, - пишет Брандт. - Десять лет отвечал за судьбы людей в осажденном городе... В Берлине я стоял на стороне тех, кто сопротивлялся насильственному распространению коммунистической идеологии и мертвой хватке сталинизма. Это была чистейшая самооборона, мой долг по отношению к людям, которые много пережили и хотели начать все сначала. В то же время это была и забота о сохранении столь непрочного мира. Позже это стало еще очевидней: мы поступили правильно, когда ... в 1958 г. не дрогнули перед ультиматумом Хрущева, а в 1961-м - перед выросшей стеной. Речь шла о праве на самоопределение, речь шла также о том, чтобы добровольной капитуляцией не вызвать цепную реакцию, которая могла бы вылиться в новый военный конфликт.

Берлинский опыт научил меня: бессмысленно пытаться пробить лбом стену, если только эта стена не из бумаги, но вместе с тем никогда не следует мириться с произвольно воздвигаемыми преградами. Не каждому это принесет пользу поначалу, но жизнь многих зависит от того, насколько упорно мы будем бороться за торжество разума и взаимопонимание. Права человека не падают с неба, гражданские свободы - тоже..."⁵. Берлинский кризис 1958 - 1961 гг. убедительно показал, что Брандт является сильным политическим лидером, эффективнейшим управленцем, оперативно предлагавшим оптимальные решения, имевшим убедительную кадровую опору. Без малого 62% западноберлинцев, участвовавших в голосовании на выборах депутатов в городской парламент в 1963 г., поддержало партию, которую представлял правивший бургомистр. Жители Западного Берлина прекрасно понимали, что посетивший в том же году их город Джон Кеннеди имеет особое расположение к Брандту. Президента США и правившего бургомистра везде можно было видеть вместе.

Став самым авторитетным западногерманским социал-демократом, Брандт в 1964 г. взошел на партийный олимп и удерживался на нем 23 года. Новый председатель был глубоко убежден, что его партия созрела для того, чтобы взять на себя правительственную ответственность в федеральном масштабе. Его первые две попытки стать федеральным канцлером, которые датировались 1961 и 1965 гг., закончились безрезультатно, но вместе с тем дали видному социал-демократу ценнейший политический опыт. Претендуя на федеральный уровень исполнительной власти, Брандт демонстрировал нацеленность на расстановку новых акцентов в области внутренней и внешней политики.

В силу ограниченности объема данной работы ограничимся анализом внешней политики, пытаясь ответить на вопрос: "Каким было реальное дистанцирование Брандта от его политических противников из лагеря демохристиан в этой сфере?"

Известно, что вплоть до заката эры Аденауэра глава федерального правительства жестко следовал следующей линии: сначала объединение по-боннски, а затем разрядка⁶. В 1962 - 1963 гг. выдерживать эту линию было непросто, ибо ее ставил под сомнение глава внешнеполитического ведомства Г. Шредер.

Сразу оговоримся, что концепция Шредера⁷ не была отгорожена китайской стеной от подхода группировки Аденауэра, Штрауса, Гуттенберга. Их объединяла одна и та же цель: воссоединение двух германских государств. Различие между ними заключалось лишь в средствах ее достижения. Заметим, что Шредер оказался более дальновидным, чем его оппоненты, рьяно отстаивавшие жесткую линию в отношении Востока. Он верно определил слабые звенья в так называемом "социалистическом лагере": Польшу и Чехословакию. С учетом нарастания кризисных явлений в этих странах, традиционных антисоветских настроений их населения не столь уж беспочвенной выглядела надежда видного немецкого политика на то, что в будущем Бонн получит здесь большее влияние, чем Москва. Проектируемое дистанцирование Варшавы и Праги от Кремля создало бы благоприятную возможность для продвижения в направлении решения германского вопроса. Активизация экономических связей ФРГ с данными странами должна была иметь своим следствием постепенное размывание в них основ государственно-монополистического социализма и становление социального рыночного хозяйства.

Кстати, выдающийся проводник идеи социального рыночного хозяйства Л. Эр-хард, возглавлявший боннский кабинет, солидаризировался со Шредером.

Концепция Шредера несла на себе печать влияния доктрины наведения мостов, выдвинутой президентом США Джонсоном. В Белом Доме не меньше были заинтересованы в том, чтобы дифференцированными методами воздействия на страны "социалистического лагеря", усилить в нем центробежные тенденции и ускорить переход к посттоталитарному этапу развития.

В связи с тем, что подходы Вашингтона, Лондона, Парижа в 1960-е гг. не исключали ни постепенной эрозии доктрины Хальштейна, ни закрепления раскола Германии, их в большей мере удовлетворял Шредер, чем его оппоненты. Правда, они в меньшей мере были готовы поддерживать позицию данного политика по вопросу о границах. Отношение главы внешнеполитического ведомства ФРГ к этому вопросу ничем не отличалось от взглядов аденауэровской эпохи.

В демохристианском лагере с оригинальными идеями выступали и другие политики. Хорошо была известна формула "изменение посредством воздействия". Ее авторство принадлежало лидеру фракции ХДС/ХСС в парламенте Р. Барцелю, который выдвинул в 1965 г. следующее предложение: "...не сдавая своих принципиальных позиций и говоря о Германии, как об одном целом, ФРГ готова предоставить всем соседям безопасность, а восточным народам - экономическую помощь"⁸.

Высказывания Шредера свидетельствовали о том, что у гибкой части представителей демохристианского лагеря начала формироваться концепция новой восточной политики ФРГ. Именно правительство Эрхарда сделало первые шаги в данном направлении.

На наш взгляд, в историографии бывшего СССР не совсем точно трактовалось выступление руководителя ведомства печати и информации Западного Берлина Эгона Бара в Евангелической академии Тутцинга 15 июля 1963 г. с лозунгом "изменение

путем сближения". Известно, что эта речь была подготовлена для Брандта, и именно он должен был ее произносить. Анализ выступлений Шредера, начиная с Дортмундского съезда ХДС, проходившего в июне 1962 г.⁹, не оставляет сомнения в том, чью же концепцию взяли за основу социал-демократы. Парадокс судьбы этого политика состоял в том, что, используя его идеи, набирала очки другая партия.

Вместе с тем нельзя недооценивать роль Брандта в поиске путей упрочения европейской безопасности. Видя, что концепция отбрасывания коммунизма не приносит ожидаемых политических дивидендов, правящий бургомистр Западного Берлина считал целесообразной политику "изменения в том, чтобы зафиксировать статус-кво с военной точки зрения и благодаря этому получить необходимую свободу действий для его политического преодоления"¹⁰. Как и Шредер, он считал, что разрядка должна опережать решение германского вопроса.

"Политика малых шагов" Шредера, руководства СДПГ была поддержана либералами. СвДП представлялись вполне логичными меры против "консолидирующих усилий коммунистической системы" и "возможно тесное взятие в скобки" ГДР¹¹.

Гибкий восточнополитический курс Шредера, укрепление позиций ФРГ в НАТО - вот задел, созданный до старта большой коалиции. Эта коалиция начала отсчет своей деятельности 1 декабря 1966 года. В ее состав вошли ХДС/ХСС и СДПГ. Социал-демократы впервые дебютировали на правительственном уровне в федеральном масштабе.

Если кабинет Эрхарда предпринял лишь первые шаги в направлении новой восточной политики, то правительство большой коалиции развернуло значительную активность в стремлении навести мосты с Восточной Европой. Преемниками Эрхарда и Шредера соответственно стали К. -Г. Кизингер и В. Брандт. И федеральный канцлер, и глава внешнеполитического ведомства имели общий знаменатель в своих позициях, а именно: логическим следствием наведения мостов должно стать размягчение системы государственно-монополистического социализма. Было единство мнений и на предмет интенсификации связей с европейскими странами данной системы за спиной Москвы, непризнания ГДР как суверенного государства. Социал-демократы не имели серьезных расхождений с демохристианами по вопросу о границах. Внутри кабинета было также согласие на предмет "сигнала из Рейкьявика". Брандт вспоминал: "Особое значение имела сессия Совета НАТО в столице Исландии в конце июня 1968 года... Сформулированный там "сигнал из Рейкьявика" должен был призвать Москву и Варшавский пакт настроиться на переговоры о пропорциональном сокращении вооруженных сил. В "сигнале", в формулировании которого я принял деятельное участие, речь шла о процессе... Желательно, считал я, в ближайшее время в порядке предварительного исследования начать переговоры союзников с Советским Союзом и восточноевропейскими государствами. Я дал также понять, что подобные соображения должны распространяться и на другую часть Германии"¹².

"Сигналу" была посвящена принятая сессией декларация. В отличие от одобренной в 1966 г. Варшавским пактом Бухарестской декларации авторы анализируемого документа были далеки от увлечения максималистскими лозунгами. В рейкьявикской декларации, в частности, подчеркивалось: "...конечная цель прочного мирного порядка в Европе предполагает атмосферу доверия и может быть достигнута только постепенно"¹³. В тогдашних условиях надо было много потрудиться для того, чтобы эта атмосфера стала реальностью.

Вместе с тем с течением времени отношения между партнерами по коалиции стали осложняться. Первые трещины в большой коалиции обнаружились при попытках Брандта сделать некоторые изъятия из доктрины Хальштейна. Эти попытки оказались небезуспешными, о чем свидетельствовало установление дипломатических отношений с Бухарестом (1967 г.) и Белградом (1968 год). Влиятельные силы в демохристианском лагере опасались, что глава внешнеполитического ведомства приближает своими действиями крах данной доктрины.

Контакты функционеров СДПГ с представителями Итальянской компартии в 1967 - 1968 гг. свидетельствовали о том, что от социал-демократов можно ожидать некоторых дальнейших уступок Востоку.

Лидеры СДПГ все больше обращали внимание на те голоса в стране, которые активно ратовали за более смелые шаги федерального правительства в области германской и восточной политики.

Новый вклад в вопрос о признании ГДР внесла рабочая группа в исследовательском институте Германского общества внешней политики. Группа пришла к следующему выводу: преимущества признания были бы большими, чем ущерб, если бы признание осуществлялось не как однократный изолированный акт, а как процесс, в котором ГДР получила бы возможность, сделать "концессии" в области внутригерманских отношений¹⁴.

Концептуальные разработки штаба планирования при министре иностранных дел Брандте были частично учтены при разработке документа "Перспективы, которые открываются перед социал-демократией на пороге 70-х годов", принятого на съезде СДПГ в Нюрнберге в марте 1968 года. Этот документ свидетельствовал о том, что коллизионных моментов в отношениях между СДПГ и ХДС стало больше¹⁵.

События 1968 г. в Чехословакии показали, что в концепцию "изменение через сближение" требуется внесение серьезных корректив. Поведение руководства ГДР в период чехословацкого кризиса свидетельствовало о том, что Восточный Берлин был слишком далек от идей Пражской весны¹⁶. После событий в Чехословакии расширился диапазон разногласий между социал-демократами и демохристианами. Заметим, что эти события показали и то, что ряд установок, содержавшихся в "Перспективах", оказался не ко времени.

Впервые стали прослеживаться серьезные различия между СДПГ и ХДС по вопросу о границах. В отличие от старшего партнера по правительственной коалиции социал-демократы склонялись к тому, чтобы признать крах доктрины Хальштейна. Не принимали демохристиане и изменение акцентов СДПГ в восточной политике, связанных со стремлением, прежде всего, договориться с СССР. Блок ХДС/ХСС был против присоединения ФРГ к договору о нераспространении ядерного оружия.

Постепенно на близкие к СДПГ подходы перешла и оппозиционная СвДП. Становилось ясно, что после парламентских выборов 1969 г. большая коалиция будет невозможна.

Конечно, благодаря усилиям кабинетов Л. Эрхарда, К. -Г. Кизингера в политике Бонна стала все более четко прослеживаться тенденция к разрядке. Независимо от исхода парламентских выборов, было ясно, что не один из преемников Кизингера не сможет ограничиться уровнем представлений аденауэровской эпохи. Установка на приоритет объединения по-боннски перед разрядкой ушла в прошлое для всех парламентских политических партий.

Но несомненно и другое: значительные расхождения между СДПГ и СвДП, с одной стороны, и блоком ХДС/ХСС, с другой, связанные с пониманием восточного направления политики ФРГ, предвещали острую внутриполитическую борьбу.

21 октября 1969 г. стартовала социал-либеральная коалиция, правившая в ФРГ до 1 октября 1982 года. В ее состав входили социал-демократы и либералы. Председатель СДПГ Брандт занял пост федерального канцлера. Лидер СвДП Шеель возглавил внешнеполитическое ведомство, одновременно являясь вице-канцлером.

Старт социал-либеральной коалиции совпал с интересом Москвы к разрядке Правда, интерес этот с самого начала был ограниченным. Не извлекая уроков из чехословацкого кризиса, Кремль был слишком далек от того, чтобы сдать в исторический архив доктрину Брежнева. Все же симптомы разрядки прослеживались, что свидетельствовало о том, что в подходе советского руководства стало больше элементов реализма. Расширился диапазон согласия между Москвой и Вашингтоном, улучшились отношения между европейскими союзниками Бонна.

Внеся коррективы в понимание места Москвы в восточной политике ФРГ, новое правительство продолжило курс на подчинение данной политики политике воссоединения. Доктрина наведения мостов, концепция "изменения через сближение" претерпели модификацию, которая не изменила их существа. Серия уступок Кремлю, на которые был готов Бонн, предполагала создание такой ситуации, при которой федеральное правительство получало большую свободу маневра для осуществления своей стратегической линии.

В области политики безопасности эти уступки затронули некоторые жизненно важные для ФРГ вопросы.

Наметилась существенная подвижка и в позиции Бонна по отношению к политическому аспекту европейской безопасности. Он оказался готовым к договорному закреплению принципа нерушимости границ.

Впервые в истории внешней политики ФРГ правительство данной страны признало факт существования двух германских государств.

Восточные договоры, заключенные социал-либеральной коалицией, значительно облегчили контакты между людьми по обе стороны железного занавеса, создали более благоприятные возможности для разнообразного сотрудничества ФРГ, СССР, ГДР, ПНР, ЧССР. Несомненно, что у боннских стратегов появилось больше шансов для влияния на систему государственно-монополистического социализма в Восточной Европе, чем во времена Шредера.

Для формирования структуры европейской безопасности важнейшее значение имел зафиксированный в данных договорах принцип отказа от применения силы. Заметим, что до конца 1980-х гг. ФРГ оставалась единственным государством, которое пошло на закрепление данного принципа в двусторонних договорах со странами Восточной Европы.

Логическим следствием подписания системы восточных договоров было то, что впервые в своей истории Федеративная Республика стала равноправным участником тех форумов, которые имели предметом своего обсуждения проблемы европейской безопасности.

Нежелание Москвы дать Восточному Берлину свободу маневра в области внешней политики и политики безопасности делало беспредметным диалог между двумя германскими государствами, связанный с поиском путей упрочения европейской безопасности.

Начиная с первых правительственных заявлений, кабинет социал-либеральной коалиции не подвергал кардинальному пересмотру союзнические отношения с США, политику страны в НАТО. Бонн по-прежнему был привержен доктрине гибкого реагирования, имевшей американское авторство. Вашингтон мог быть удовлетворен тем, что все парламентские партии поддерживали перестройку бундесвера в соответствии с этой доктриной.

Правительство социал-либеральной коалиции много и плодотворно работало над повышением мобилизационной и боевой готовности бундесвера, успешно решало задачи подготовки и накопления командных кадров для вооруженных сил страны¹⁷. В актив кабинета Брандта-Шееля можно записать и разработку военной реформы, обнародованной в начале 1974 года¹⁸. По сравнению с периодом правления большой коалиции существенно возрос вклад ФРГ в совокупную оборонительную мощь НАТО.

В целом в ориентации ФРГ по-прежнему превалировал атлантический вектор. И все же доля США в политике безопасности и внешней политике Бонна уменьшилась. Дело не только в сокращении дистанции между Федеративной Республикой и Восточной Европой, но и в особом западногерманском подходе к проблемам локализации региональных конфликтов.

В период правления указанного кабинета возрос удельный вес европеистского аспекта в политике безопасности ФРГ. В актив федерального правительства можно записать его усилия по созданию Еврогруппы НАТО. После того, как эта структура обрела реальные очертания, боннские стратеги стремились к тому, чтобы она стала "началом организации военного единства Западной Европы, соответствующего экономическому, валютному и политическому единству"¹⁹. В концептуальных разработках федерального правительства четко прочерчивалась идея создания единого западноевропейского государства.

В актив кабинета Брандта-Шееля можно было записать внесение существенных изменений в концепцию европейской безопасности ФРГ. "Проблема стала рассматриваться в более широком спектре, более дифференцированно"²⁰. Заметно снизился удельный вес военно-политических аспектов в подходе Бонна к данному направлению западногерманской политики.

Что касается внешней политики Брандта, то заслуживают упоминания еще несколько фактов: присуждение ему в 1971 г. Нобелевской премии мира, а также два символических жеста, связанных с отношениями между немцами и евреями.

Жест первый. "7 декабря 1970 года... Вилли Брандт возлагал венок у памятника восстанию в Варшавском гетто. Поправив черно-красно-желтую ленту, он сделал несколько шагов назад и застыл в протокольной позе, как это обычно делают политики. Внезапно он опустился на колени и склонил голову. С того момента прошло уже больше 40 лет, но именно этот поступок не столько федерального канцлера, сколько человека, сделал для уважения послевоенной Германии в мире больше, чем многие другие действия предыдущих и последующих правительств. "Я ощутил, что просто склонить голову будет недостаточно", - признался в тот вечер Брандт своему близкому другу Эгону Бару (Egon Bahr). Жест канцлера, который военные годы провел в эмиграции и не был лично замешан в преступлениях Третьего рейха, стал символом немецкого покаяния"²¹.

Жест второй. Известно, что в 1971 г. "Брандт стал первым канцлером ФРГ, посетившим Израиль. Этот визит был не простым. И как когда-то в Варшаве, Брандт делает жест, который взволновал всю страну. Он приходит в Яд ва-Шем даже не в кипе, а в шляпе, которую носят ортодоксальные евреи. Раскрывает Книгу псалмов и читает вслух по-немецки из 103-го псалма: "Мы совершили грехи и преступления. Боже милосердный, прости нас". Брандт покорил сердце многих израильтян"²².

Давая оценку внутренней политике правительства Брандта, следует признать, что она оказалась менее успешной, чем внутренняя. Высший орган исполнительной власти не всегда задумывался о последствиях при выполнении социальных функций, что в конечном итоге обернулось нарастанием проблем экономического характера.

Канцлер не забыл, что пришлось ему пережить, будучи незаконнорожденным. Именно при его правлении была исключина любая дискриминация в отношении подобных лиц.

В мае 1974 г. Брандт объявил о своей отставке с поста канцлера. Повод был хорошо известен: компетентные органы убедительно установили, что восточногерманский разведчик входил в число помощников главы высшего органа исполнительной власти. Известно и то, что никаких законов ФРГ Брандт не нарушал, и, с юридической точки зрения, оснований для отставки не было. Великий германец поставил на первое место мораль.

После отставки он по-прежнему был активен. Не может не поражать перечень того, что успел политик до финальной точки своего жизненного пути, датируемой 8 октября 1992 года. Не прерывалась депутатская деятельность в бундестаге. Более того, целых тринадцать лет она сочеталась с выполнением функций европарламентария. Шестнадцать лет экс-канцлер возглавлял Социалистический интернационал и очень многое сделал для повышения авторитета данной организации в глобальном интерьере. По его инициативе был принят ряд принципиально важных решений по вопросам перестройки международных отношений. На этих же вопросах выдающийся политик заострял внимание, используя возможности Независимой комиссии "Север - Юг", фонда "Мир и развитие". И в данных структурах он также был первым лицом. К этому можно добавить выход новых публикаций. Он успел третий раз жениться. С 9 декабря 1983 г. женой политика являлась Бригитта Зеебахер, которая известна интересными работами в области истории и публицистики.

Примечания

1. ТЕЛЬМАН И. Покаяние Вилли Брандта. russian-bazaar.com/ru/content/17838...

2. Вилли Брандт. Биографии знаменитых людей. biopeoples.ru/nobellaurs/812-villi-...

3. Там же.

4. ТЕЛЬМАН И. Ук. соч.

5. Биографии знаменитых людей.

6. АБРАСИМОВ П. А. Западный Берлин: вчера и сегодня. М. 1980.

7. SCHRODER G. Handbuch der deutschen Aussenpolitik. Bonn. 1975, S. 546.

8. Deutschland- und Ostpolitik im Deutschen Bundestag. Bonn. Bd. 1. 1973, S. 5.

9. Barzel, Schroder und die deutsche Ostpolitik - Frankfurter Allgemeine. 5.VI.1962, S. 2 - 3.

10. BRANDT W. Begegnungen und Einsichten. Die Jahre 1960 - 1975. Hamburg. 1976, S. 294.

11. ЕЛИСЕЕВ М. Г. Между конфронтацией и разрядкой. СвДП в партийной системе ФРГ: проблемы "восточной" политики. Мн. 1989, с. 120.

12. БРАНДТ В. Воспоминания. М. 1991, с. 181.

13. Abrustung und Rustungskontrolle. Dokumente zur Haltung der Bundesrepublik Deutschland. Bonn.

1981, S. 42.

14. BRANDT W. Op. cit, S. 297 - 298.

15. ABERBOCK G. Der SPD-Parteitag. - Zukunft. 1968, Juni, N 6, S. 6 - 8.

16. Архив внешней политики Российской Федерации, ф. 159, оп. 58, п. 124, л. 79.

17. ГЛАЗУНОВ Н. К. Бундесвер и НАТО. М. 1979, с. 136.

18. Там же.

19. SCHMIDT H. Die Rede auf der Sitzung der Eurogruppe von NATO. - Bulletin des Press- und Informationsamtes der Bundesregierung. 30.VI.1972, S. 3.

20. МИЛЮКОВА В. И. Отношения СССР-ФРГ и проблемы европейской безопасности. М. 1983, с. 37.

21. МИХАЙЛИНА И. Вилли Брандт - канцлер покаяния: germania-online.ru/politika/politik...

22. ТЕЛЬМАН И. Ук. соч.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - М. В. Стрелец:

Comments: