В средневековье на Арабском Востоке, как и в других частях мира, между художником и окружающим миром стояла сложившаяся культурная традиция; необходимо было соизмерять собственные выводы, представления, даже само непосредственное восприятие с эталонами, запечатленными в священных религиозных текстах. Культура того времени была ориентирована на поиск абсолютно истинного понимания символов, что выразилось в экзегетике [Бертельс, 1997, с. 8]. Мировоззрение средневековья предполагало восприятие мира природы и человека как его части в качестве сложной символической системы, созданной по божественному плану по законам высшей гармонии как отражение трансцендентного [Эко, 2003, с. 11].

Ключевые слова: арабо-мусульманское искусство, эстетика, Арабский халифат, династия Аббасидов.

К важной философской категории искусства принадлежит красота, которая в средневековье включала в себя помимо эмпирического понятия (восприятие человеком особенностей предметов) также умопостижение, непосредственно выходящее на аксиологический аспект средневековой эстетики. Красота - прежде всего божественный атрибут. Учение о специфическом, глубоком эстетическом восприятии предметов мира содержится в гносеологии суфизма [Фролова, 2006, с. 71]. Абу Хамид ал-Газали (450/1058 - 59 - 505/1111) использует понятие красоты при характеристике мистического пути познания истины: "Окончанием для идущих по пути и последователей в желании приблизиться к красоте Его [Аллаха] является потрясение. <...> Уделом для всякого

ока от наблюдения красоты Его сути станет ослепление" [Абу Хамид Мухаммад ал-Га-зали ат-Туси, 2002, с. 1]. Вселенная, созданная по воле верховного божества, которое обладает волей и высшим разумом, является воплощением гармонии. Средневековая схоластика выдвигает три космологические категории - число, вес и меру, которые стали категориями эстетического порядка [Фролова, 2006, с. 28], что, в частности, послужило основой учения о пропорциях.

В арабской средневековой категории jamāl (красота) содержится представление о соответствии, нравственности, гармоничности, но это не исключает традиционно понимаемое обыденным сознанием представление о красоте, восходящее к конкретному опыту. Подобное понимание имеет многочисленные аналогии в античной философии, например, для Платона истина и красота всегда совпадают [там же]. Категория красоты является предметом осмысления арабского перипатетизма, воспринявшего эстетические идеи античности; jamāl представляется в виде понятия "надлежащее" (т.е. вещь красивая, если она такая, какой она должна быть) [Смирнов, 2005, с. 131 - 132]. Этот дискурс также включает в себя осмысление в арабской философии соотношения внешнего (zāhir) и внутреннего (bātin); если это соотношение гармонично, то вещь, обладающая им, является устойчивой (thābit). Можно провести аналогию между арабской философской категорией "устойчивость" и европейской - "форма" (утвержденность -  есть сама вещь (shay'), форма есть сама вещь [там же, с. 114 - 115].

Особенности арабской средневековой эстетики ярко представлены в орнаментах (геометрических - handasiya, растительных - shajariya). Геометрический орнамент в арабо-мусульманском искусстве обладает "открытостью" формы [там же, с. 139], т.е. его составные части - прямоугольники, дуги и другие фигуры "переходят друг в друга", отражая тем самым принцип мироустройства, когда единое целое оказывается частью большего единого целого и т.д. "Открытость" технически воплощается в "перекрещивании многоугольников, в разноразмерности радиусов дуг" [там же, с. 140]. Таким образом, созерцающий орнамент осознает в одном, казалось бы, организованном изображении множество его составляющих, которые можно воспринимать в разных сочетаниях. Также распространенным был орнамент, "уподобляющийся мозаике" [Naji Ma'ruf, 1964, s. 39]. В арабских источниках сохранились упоминания о наиболее прославившихся средневековых школах орнамента. Например, в Ираке было три средневековые школы - al-sharabiya, al-mustansiriya и al-marjāniya [ibid, s. 40].

С орнаментом тесно связано искусство каллиграфии, которое ценилось едва ли не выше всех искусств. Оно никак не противоречило исламским нормам, а, напротив, позволяло переписывать религиозные тексты, запечатляя их в прекрасном виде для потомков. В средневековых арабских источниках не упоминаются имена многих выдающихся деятелей искусства того времени - архитекторов, художников, ювелиров, но в отличие от них имена каллиграфов известны. Среди основателей арабской каллиграфии известны ар-Райхани (начало X в.), создатель одноименного стиля, пользовавшийся покровительством аббасидского халифа ал-Ма'муна (813 - 833) - почитателя наук и искусств; Ибн Мукла (886 - 940), разработавший систему пропорций шрифтов; Ибн ал-Бавваб (начало XI в.), создавший стиль "мухаккак"; последним выдающимся каллиграфом эпохи Аббасидов был Йакут ал-Муста'сими, живший при дворе последнего аббасидского халифа ал-Муста'сима (1242 - 1258), свергнутого монголами, в честь этого каллиграфа был также назван особый стиль письма.

Правление династии Аббасидов (750 - 1258) вошло в историю Арабского халифата как период экономического процветания, дворцовой роскоши, развития искусства, науки и культуры. Эстетические взгляды той эпохи, "золотого века" Ближнего Востока, получили свое отражение в концепции "искусства красивой жизни". У истоков этого направления певец Зирйаб (Абу-л-Хасан 'Али ибн Нафи', 789 - 857), вынужденный из-за придворных интриг в Багдаде - столице Аббасидов - покинуть Ирак и перебраться в Ал-Андалус, где он основал новый стиль в эстетике. Нововведения Зирйаба коснулись

поэзии, музыки, одежды, мебели, посуды, кулинарного искусства, этикета трапезы [Дьяков, 2008, с. 86]. Зирйаб создал в Кордове школу музыки и искусств.

Главным центром искусств и ремесел в Аббасидском халифате стала основанная в 762 г. на реке Тигр новая столица империи - Багдад, где находились знаменитые дворцы халифа ал-Мансура (754 - 775) - Золотые ворота, или Зеленый купол, Дворец вечности, а также построенный для будущего халифа ал-Махди (775 - 785) дворец Русафа, дворцы династии везирей Бармакидов в Шаммасийи, дворец Плеяд халифа ал-Му'тадида (892 - 902) и примыкающий к нему дворец Корона, законченный при его преемнике халифе ал-Муктафи (902 - 908), дворец Бувайхидов Му'иззийа, названный по имени правителя Му'изз ад-дауля (932 - 967). В убранстве дворцов аббасидской знати были представлены самые выдающиеся произведения декоративно-прикладного искусства того времени.

Особой известностью пользовался дворец халифа ал-Муктадира (908 - 932), прославившийся благодаря своему Залу с деревом (Дар аш-шаджара). Описание этого уникального дерева из драгоценных металлов дают многие средневековые арабские авторы, например: "Ибн ал-Джаузи и ал-Хатиб ал-Багдади упоминают Зал с деревом в Багдаде времен правления халифа ал-Муктадира. Это дерево сделано из серебра весом в полмиллиона дирхемов, на нем размещены отлитые из серебра подвижные и поющие птицы. Посреди Зала с деревом располагался круглый водоем с чистой водой, [посреди которого и находилось дерево из серебра]. У этого дерева 18 веток, на каждой из которых множество маленьких веточек. На ветках много различных видов птиц, покрытых серебром или золотом. Большая часть веток дерева серебряные, но некоторые из них позолоченные. Ветви время от времени покачиваются, на них разноцветные листья, которые колышутся, как будто на них дует ветер" [Naji Ma'ruf, 1964, s. 36]. Это далеко не единственный пример достижений средневековых аббасидских ювелиров. Также в этом зале была тысяча занавесов, сделанных из золоченой парчи, украшенной рисунком в виде кубков; а также слониха, лошади, верблюды и львы.

У того же халифа ал-Муктадира было еще одно замечательное произведение искусства - модель деревни, выполненная из драгоценных материалов: "Ибн ал-Джаузи пишет, что у ал-Муктадира Аббасида была деревня из серебра, стоившая сотни тысяч дирхемов. Она была сделана по образцу обычной деревни - с коровами, овцами, верблюдами, буйволами, деревьями, растениями, лопатами, людьми и всем другим, что есть в деревне" [ibid.]. В том же ряду произведений аббасидского искусства обработки металлов стоит "сад, земля которого была выложена листами позолоченного серебра, почву которого составляло алоэ, деревья были из позолоченного серебра, а плоды этих деревьев из амбры. Вес этого сада составлял триста шесть ратлей" [Naji Ma'ruf, 1964, s. 37].

Ювелирное ремесло было одним из наиболее развитых и почитаемых на средневековом Ближнем Востоке. Ни один праздник Аббасидов в период расцвета их государства не обходился без замысловатых произведений ювелиров. Например, в Багдаде на праздник в честь наследника престола в середине XII в. "золотых дел мастера" изготовили "купол, на котором помещались движущиеся фигурки вельмож", на другом "куполе были фигуры движущихся всадников на лошадях", также был еще "купол со скульптурой султана" [ibid., s. 38].

Арабский халифат в изобилии обладал природными источниками драгоценных металлов и камней, что послужило важным стимулом для развития ювелирного дела. Восточные области халифата поставляли серебро, а золото добывалось в Африке. Понимание ценности драгоценных камней со временем менялось. Средневековые источники X в. предлагают следующую классификацию по мере уменьшения ценности: бирюз" из Нишапура, яхонт с Цейлона, жемчуг из Омана, смарагд из Египта, рубин из Йемена, бизади из Балха. Известный средневековый ученый-энциклопедист, автор специальной книги о минералах Абу Райхан ал-Бируни (973 - 1050) распределяет дра-

гоценные камни по значимости в следующем порядке: яхонт, смарагд, жемчуг [Мец, 1973, с. 354]. Ситуация изменилась к XII в., рубин и бирюза так широко применялись в народе, что знать перестала ими пользоваться в качестве украшений. Особой популярностью также пользовался полосатый оникс из Йемена, из которого изготовляли подносы, чаши, рукоятки мечей и ножей. В истории сохранились сведения о некоторых выдающихся драгоценных камнях. Одним из них был огромный рубин, которым по очереди владели несколько древних персидских монархов. Этот рубин был куплен халифом Харуном ар-Рашидом (786 - 809) за 40 тыс. динаров, и по его приказу, на нем было написано его имя [Hitti, 1970, p. 347]. Как обладатель уникальных экземпляров драгоценных камней также прославился халиф ал-Муктадир, который заполучил упоминавшийся "рубин Харуна", "уникальную жемчужину", вес которой составлял три мискаля, и множество других драгоценностей. Драгоценные камни и металлы использовались на официальных государственных церемониях для демонстрации богатства и мощи халифата. Историки в качестве самых незабываемых упоминают два халифских праздника - пир, устроенный халифом ал-Мутаваккилем (847 - 861), и свадьбу халифа ал-Ма'муна (813 - 833), на которых использовались золотые подносы, инкрустированные драгоценными камнями, гостей осыпали монетами и жемчугом.

Преуспевшие в обработке металлов мастера Сасанидского Ирана стали примером для арабов, которые также многого достигли в изготовлении изысканных произведений искусства из серебра, золота, бронзы, меди. Предметы отливались в формах, выплавлялись с помощью восковых моделей или вытачивались. До наших дней дошло много кувшинов. Выделяются два их основных вида, датировка первого из них осуществляется по хранящемуся в Эрмитаже экспонату, изготовленному в иракском городе Басра в 688/689 г. или 686/687 г. Ко второму типу относится, например, кувшин, находящийся сейчас в Каире в Музее исламского искусства, у него "округлый корпус и цилиндрическое горлышко с ажурным орнаментом вверху, а носик представляет собой открытый клюв петуха" [Бренд, 2008, с. 44 - 45]. В Музее исламского искусства Берлина имеются различные металлические курильницы. Одна из них в виде птицы несет в себе элементы, характерные для сасанидского искусства, что выражается, например, в характерной обработке крыльев.

Особого мастерства в этой области достигли иранские мастера. В коллекции Британского музея Лондона хранится латунный кувшин, инкрустированный серебром, изготовленный в Хорасане в начале XIII в. На кувшине изображения хищных птиц, по гофрированному тулову сосуда справа налево расположены заставки по мотивам знаков Зодиака: Марс на Овне; музыкант, символ Венеры, - на Тельце; Близнецы со свитком, Рак и Луна. В том же музее хранится золотая чаша для вина, изготовленная в Иране в XI в., с изображениями птиц и пальметт, а также с отрывком из стихотворения, в котором вино сравнивается с солнцем на одежде из китайского красного шелка [Бренд, 2008, с. 119 - 120]. К началу XIII в. относится иракский (сирийский?) медный подсвечник с инкрустацией серебром и красной медью (Музей изящных искусств Лиона), на нем благопожелательные надписи, например "вечная слава, растущая удача, процветание", "тот, кто этим владеет, будет вечно побеждать" [Bulletin des musées..., 1989, p. 29 - 31].

В коллекции Эрмитажа также представлены образцы ювелирных украшений времени аббасидского правления. Например, серебряная подвеска-амулет иранской работы XI-XII вв. в виде полумесяца, содержащая надпись почерком куфи - "полное благословение и полное благоденствие", и изображения двух павлинов, обращенных друг к другу. К тому же времени относится золотой иранский перстень-печать с именем 'Умар ибн Ахмад, написанным почерком насх, и два серебряных браслета со стилизованными изображениями птиц, пальметтами и растительным орнаментом по краям, а также с благопожелательной надписью почерком куфи "слава и счастье". Также в собрании Эрмитажа есть серебряный перстень с сердоликовой печатью (конец XII - начало XIII в.)

из Ирана, на котором по сердолику вырезаны имена пророка Мухаммада и шиитских имамов. К тому же периоду, что и перстень, относятся золотые серьги в форме широкой лунницы с орнаментом из филиграни и одна золотая серьга в виде высокой дужки персидской работы [Иванов, Луконин, Смесова, 1984, с. 26 - 27].

Особого мастерства восточные ремесленники достигли в ковроткачестве, прославившем декоративно-прикладное искусство Ирана, Малой Азии, Закавказья и других областей Арабского халифата далеко за пределами Ближнего Востока. Излюбленными сюжетами для оформления дворцовых ковров были мотивы сада и сцены охоты. Самые красивые произведения изготовлялись для халифов и знати. Например, известно, что ковер матери аббасидского халифа Муста'ина (862 - 866), сделанный по заказу специально для нее, был украшен изображениями птиц из золота, для обозначения глаз которых использовались разнообразные драгоценные камни [Hitti, 1970, p. 345]. Наиболее ценившиеся шерстяные ковры делились на три основных вида по месту производства - персидские, армянские и бухарские. В персидской области Фарс ткали крестьянские ковры, выполненные в технике сусанджирд [Мец, 1973, с. 369]. Армянские ковры украшали дворец халифа Харуна ар-Рашида. Бухара также славилась своими вышитыми молитвенными ковриками. Лондонский музей Виктории и Альберта является обладателем ценнейших фрагментов, уцелевших от тунисского шелкового ковра VII-VIII вв.: на красном фоне помещены ряды кругов. В каждом круге золотыми и зелеными нитями выткан растительный узор; представлена также надпись с именем халифа Марвана. В Музее исламского искусства Каира хранится фрагмент одного из самых древних дошедших до нас исламских ковров, который датирован IX в.

Почти каждая область Аббасидского халифата специализировалась на характерных для нее типах тканей, многие из которых ценились как произведения искусства. Самые роскошные ткани производились в специальных мастерских - дар ат-тираз, на изготовленных в них тканях указывалось имя правящего халифа или другого заказчика [Serjeant, 1972, p. 15]. Подобные предметы, как правило, предназначались для почетных даров. При Аббасидах появился обычай дарения почетной одежды (khil'a) [Balfour-Paul, 1997, p. 15]. В Египте при фатимидском халифе ал-Му'иззе (953 - 975) было устроено специальное хранилище для тканей и одежд халифа - дар ал-кисва. Также подобными хранилищами одежд обладали везири и другие представители знати [Семенова, 1974, с. 64]. Среди приближенных халифа в Аббасидском халифате в моду вошел черный цвет [Balfour-Paul, 1997, p. 15], который стал прерогативой высшего общества, остальные жители не могли носить черное. Пристрастие Аббасидов к черному цвету отразилось на моде фатимидского Египта, местная знать избегала этот цвет, предпочитая золотой, синий, белый [ibid., p. 16].

Текстильное производство с древнейших времен было развито в Египте, который после завоевания его арабами сохранял древние технологии. Большая часть производства тканей в средние века в Египте была в руках христиан коптов [Веймарн, Каптерева, Подольский, 1960, с. 120]. На примере эволюции коптских тканей можно проследить процесс трансформации эллинистических традиций в арабские мусульманские, что отразилось в основном в изменении орнамента. Ткани VII-IX вв. украшены довольно крупным орнаментом с реалистичным изображением животных, постепенно вытесняемым в X-XII вв. более мелким и схематичным [Шандровская, 1960, с. 139]. Правящей династией в Египте с середины X в. стали Фатимиды (969 - 1171), окончательно отделившие страну от остальной территории, формально подчинявшейся Аббасидам. Элементы "коптского возрождения" в фатимидском искусстве можно увидеть на примере тканей этого периода; они "затканы золотыми и цветными шелками. На некоторых широкие каймы состоят из множества разноцветных полос, заполненных фигурками зверей, мотивами растительного орнамента, надписями. На главном поле в ромбах, образованных плетением широкой золотой полосы, размещены изображения птиц и животных" [Веймарн, 1974, с. 27]. Египетские ткани после фатимидского периода (XII в.)

претерпевают перемены, традиционные надписи на куфи стали исполняться почерком насх, рисунок приобретает схематичный характер, распространенным становится золотой фон. Также в этот период широкое распространение получили вышивки. В XIII-XIV вв. среди египетских тканей преобладали сплошь покрытые геометрическим узором [Веймарн, Каптерева, Подольский, 1960, с. 124].

Главными городами текстильного производства в Египте, известными своими тканями еще в византийское время, были Александрия, Дамиетта, Шата, Тиннис. При Фатимидах в Египте начал производиться новый тип ткани - хосровани (т.е. "подобная тканям времени Хосрова Ануширвана"), что говорит о непрекращавшемся интересе к образцам древнеиранского прикладного искусства. В правление династии Аййубидов (1169 - 1250) "ломка фатимидской системы строгой государственной регламентации всех отраслей хозяйства способствовала повышению деловой активности непосредственного производителя" [Семенова, 1966, с. 159]. При Аййубидах вырос спрос на продукцию ремесленного производства, что привело к появлению новых техник. Например, в XII в. в ткачестве помимо гобеленовой техники стали использовать более простые - набойку и вышивку по трафарету [там же, с. 160]. В Тиннисе специально для халифа производили драгоценную одежду "бадана", которую ткали сразу в виде облачения так, что не нужно было ни кроить ее, ни шить; один из ее видов содержал в себе лен, а большую часть составляла золотая нить, стоимость такой одежды составляла тысячу динаров [Мец, 1973, с. 366]. Также в халифате особое значение принадлежит иранским тканям.

Иран был традиционным производителем шелковых тканей, центрами шелководства являлись прикаспийские области. В городе Казеруне в области Фарс производилась белая льняная ткань. Интересен способ ее изготовления. Льняные нити, прежде чем ткать из них полотно, отбеливали в воде канала Рахбан, только в его водах они приобретали нужный белый цвет [там же, с. 367]. Основные центры производства тканей из хлопка находились в восточноиранских городах - Мерве, Нишапуре, Баме. Аббасидские ткани традиционно украшались вышивкой, росписью или набойкой. С помощью особого переплетения ткали двухслойные ткани. Например, в Историческом музее Лотарингии в Нанси находится шелковая ткань VIII-IX вв. с изображением двух львов производства знаменитого бухарского предместья - Занданы.

Развитие текстильного производства при Аббасидах влияло на арабскую эстетику в целом, отражалось на особенностях художественного оформления керамики, архитектурном декоре, искусстве книжного переплета [Balfbur-Paul, 1997, p. 121].

Заслуживают упоминания уникальные предметы аббасидской эпохи, выполненные из стекла и горного хрусталя. Для стеклянных изделий Сирии, где сохранились древние финикийские традиции обработки стекла с центрами в Тире и Сидоне, характерен орнамент в виде выступающих кругов, ручек и нитей, которые создают волнистую поверхность сосуда. Тонкие декоративные орнаменты на стекле с изображением животных, пальметтами, геометрическими узорами гравировались с помощью шлифовальных дисков. Также применялась техника золочения стекла, иногда золото вплавлялось в стекло. Распространено также было покрытие люстром, для чего на предмет наносилась суспензия из окисла металла и уксуса; самый ранний образец применения подобной техники - кубок (772 г.), хранящийся в Музее исламского искусства в Каире [Мец, 1973, с. 50]. Стеклянная чаша, изготовленная в Иране в IX-X в. (Мемориальный музей исламского искусства Иерусалима), покрыта резным изображением. Прекрасным примером также служит стеклянная чаша IX в. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк) с разноцветным люстровым орнаментом, вокруг ее верхней части проходит изящная куфическая надпись красного цвета, по бокам изображены увенчанные пальметтами деревья в картушах. В собрании Британского музея есть характерный для аббасидского периода кубок IX в. из горного хрусталя с гравированным орнаментом в виде целых и усеченных вертикальных пальметт. Для фатимидского Египта изделия из горного

хрусталя, послужившие прототипами подобных изделий в Европе, являются одним из главных достижений декоративно-прикладного искусства этого исторического периода. В Эрмитаже находится хрустальный сосуд в форме ковша, украшенный завитками, возможно, светильник. В Музее Виктории и Альберта в Лондоне также представлен прекрасный экземпляр египетского кувшина из горного хрусталя, на котором изображены летящая птица и козел [Мец, 1973, с. 78].

Другим видом аббасидского искусства была резьба по дереву, камню и слоновой кости. Вершиной арабского средневекового искусства резьбы по камню и дереву по праву считается дворец Альгамбра в Андалусии с его Львиным и Миртовым двориками. В мечетях сохранились михрабы (ниши, указывающие направление в сторону Мекки), с замечательной резьбой по дереву, мрамору, стуку, различным видам камня. Поражают своей тонкостью предметы из слоновой кости. Например, в Берлине в Музее исламского искусства хранятся резные пластины из слоновой кости начала XII в., предназначавшиеся для украшения мебели. На этих пластинах изображены сцены охоты, музыканты, люди, пьющие вино, всадники с соколами на руках; все эти фигуры вырезаны на фоне переплетающихся листьев и гроздьев виноградной лозы. Большой интерес вызывают шкатулки из слоновой кости, в оформлении которых традиционно использовались орнаментированные надписи и растительные и животные мотивы. В Каирском национальном музее можно увидеть несколько резных деревянных панелей фатимидского времени; на них изображены животные: олень, на которого нападают чудовища; зайцы, пойманные орлами; пары стоящих друг против друга птиц.

До наших дней дошло большое количество разнообразных примеров аббасидской керамики. Достаточно скромное оформление арабской керамики доаббасидского периода в IX в. сменяется керамикой нового типа, превосходящей по качеству все предыдущие образцы [Hallett, 2008, p. 22]. Причиной подобного прогресса в гончарном искусстве послужила международная торговля, которая бурно процветала при Аббасидах, а именно торговля с Китаем, признанным лидером в изготовлении фарфора. Экспорт китайской керамики в Арабский халифат фундаментальным образом изменил представления и вкусы аббасидского общества. Арабские гончары начали пытаться максимально приблизиться к идеалу китайских образцов, прежде всего имитируя блестящую гладкую поверхность фарфора.

Это было труднодостижимо в условиях Ирака - центральной провинции халифата, где находились главные ценители предметов искусства - халиф и его двор, а также основной центр керамического производства - торговый город Басра, которая, в свою очередь, славилась резьбой по драгоценным камням, горному хрусталю, обработкой жемчуга, золочением зеркал и приготовлением пигментов [ibid., p. 24]. Иракские мастера не имели глины нужного качества, не владели особой технологией обжига. Все эти технологические препятствия были преодолены путем чисто внешнего копирования белизны и подражания форме китайской керамики. Чтобы избавиться от желтоватого оттенка доступной иракцам глины, они покрывали ее белой непрозрачной свинцовой глазурью с примесью окиси олова. Вскоре белая поверхность стала украшаться темно-синим кобальтовым орнаментом в стиле "синее на белом". Со второй четверти IX в. изготовители иракской керамики стали подписывать свои произведения [ibid., p. 22]. В подражание китайским полихромным каменным изделиям VIII в. арабские мастера покрывали керамику тонким слоем белого ангоба, бесцветной глазурью и обрызгивали ее поверхность цветной глазурью, которая растекалась пятнами [Бренд, 2008, с. 52].

Художественные заимствования между арабами и Китаем не были односторонними. В результате археологических раскопок в китайском городе Чангша были обнаружены образцы керамики с арабскими надписями, что свидетельствует о взаимном проникновении идей. Влияние арабской керамики на китайскую еще более ярко представлено находками в порту Янгжоу, где были обнаружены первые образцы китайской керамики, выполненной в технике "синее на белом", роспись которых включает в себя

помимо традиционных цветочных мотивов еще и чисто ближневосточные геометрические элементы. Также арабское влияние в китайской керамике заметно в псевдоарабской каллиграфии и в радиальном размещении розеток или цветочных мотивов [Hallett, 2008, p. 25]. Возможно, эти предметы китайцы изготовляли специально на экспорт, ориентируясь на вкусы аббасидской знати.

До нас дошли образцы ранней неглазурованной аббасидской керамики, которая имела желто-коричневый цвет и украшалась растительным орнаментом. В Национальном музее Дамаска хранится ценный экземпляр - неглазурованная тонкостенная чаша, содержащая надпись с именем своего создателя - Ибрахима Христианина, изготовившего эту чашу для сына халифа ал-Мансура Сулаймана [Бренд, 2008, с. 51]. Керамика также покрывалась свинцовой глазурью, окрашенной в зеленый, янтарный, коричневый и пурпурный цвета. Практиковалось также покрытие люстром, которое требовало повторного обжига изделия при более низкой температуре (в Иране из-за этого металлический блеск люстра получил название "цвет двух огней" - ранг-е до атеши) [Sauvaget, 2003, p. 93]. Популярен был многоцветный люстр - красный, коричневый, зеленый, золотистый, багровый. Оксид меди использовался для придания изделию различных оттенков - от приглушенных до очень ярких; при его взаимодействии со свинцом, содержащимся в глазури, получался зеленый цвет, если глазурь содержала щелочь - ярко синий, а при наличии вместе свинца и щелочи можно было добиться бирюзового оттенка. Оксид кобальта нужен был для окрашивания в синий, оксид магния - в темно-коричневый (при реакции со щелочью - пурпурный, с железом - черный), оксид железа - в желтый (в комбинации с оксидом магния - черный), оксид олова - в белый, оксид сурьмы - в светло-желтый [ibid., p. 88 - 89]. К середине IX в. люстр стал преимущественно коричневым и желтым, а к концу IX в. сосуды стали украшать монохромным зеленовато-желтым люстром.

В Египте расцвет люстровой керамики пришелся на правление династии Фатимидов, прослеживается тенденция к обращению к сасанидскому наследию [Hitti, 1970, p. 631]. Изделия этого периода выполнялись с использованием техники резерва, часто встречаются надписи лиственного и цветочного куфи. Сюжетами росписей на люстровой керамике были, как правило, сцены из придворной жизни, примечательно, что на складках почетной одежды изображенных сановников можно даже прочитать мелкую надпись тираз, содержащую имя халифа, подарившего эту нарядную одежду. В качестве примера подобной люстровой керамики можно привести египетское блюдо XI в. из коллекции Музея Бенаки в Афинах, на котором поверх белой глазури нанесен люстр и резервом выполнены фигуры вельмож. На ободке и днище этого блюда есть надпись с именем автора - Муслим (Муслим ибн ад-Даххан ал-Хакими, работавший при дворе халифа ал-Хакима) [Бренд, 2008, с. 84].

Особый интерес к керамике в X-XII вв. был в восточных областях халифата, где крупными центрами гончарного производства были Самарканд и Нишапур. Местная красная глина покрывалась белым ангобом, по которому прорезали орнамент в виде пальметт, затем покрывали поверхность цветными пятнами глазури, примером применения такой техники может служить глиняная чаша из Нишапура X в. (Британский музей, Лондон). Встречаются блюда с надписями в стиле восточный куфи поверх черного ангоба. В Государственном музее искусства народов Востока в Москве есть большая коллекция среднеазиатской керамики аббасидского периода. Например, глазурованная чаша X-XII вв. из Самарканда, покрытая полихромной подглазурной росписью [Государственный музей..., 1988, с. 36]. В конце XII в. в Иране появилась замечательная керамика "минаи", или "хафт ранг" (семь цветов), для нее требовалось минимум два обжига - с над- и подглазурной росписью. В той же московской коллекции находится иранская фаянсовая чаша XII в. (Рей), позолоченная и расписанная эмалями в технике "минаи". На ней изображены фигуры людей в красных, серых и голубых одеждах на светлом фоне с позолотой. Композиция построена по кругу и имеет сходство с ми-

ниатюрной живописью. В этой технике выполнено также блюдо XII в. (Кашан), хранящееся в Британском музее Лондона. Оно покрыто фриттовой глазурью, а орнамент "минаи" включает в себя изображение группы людей - мужчины и окружающей его группы женщин, сидящих перед прудом в саду с деревьями, по ободку блюда проходит надпись.

Таким образом, правление Аббасидов в Арабском халифате сопровождалось помимо политического и экономического процветания также появлением и развитием особой эстетики - "искусства красивой жизни". Аббасидская эпоха для арабов - "золотой век" художественного творчества, ставший для ближневосточных мастеров последующих веков высшим образцом для подражания.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Абу Хамид Мухаммад ал-Газали ат-Туси. Кимийа-йи са'адат (Эликсир счастья). СПб.: Центр "Петербургское востоковедение", 2002.

Бертельс А. Е. Художественный образ в искусстве Ирана IX-XV вв. М.: Восточная литература, 1997.

Бренд Б. Искусство ислама. М.: ФАИР, 2008.

Веймарн Б., Каптерева Т., Подольский А. Искусство арабских народов. М.: 1960.

Веймарн Б. В. Искусство арабских стран и Ирана VII-XVII веков. М., 1974.

Государственный музей искусства народов Востока, Москва. Л.: Аврора, 1988.

Дьяков Н. Н. Ал-Андалус и Ирак. Из истории межрегиональных связей в мире ислама (X-XIII вв.) // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып. XXV. СПб.: Изд. СПбГУ, 2008.

Иванов А. А., Луконин В. Г., Смесова Л. С. Ювелирные изделия Востока. М.: Искусство, 1984.

Мец А. Мусульманский Ренессанс. М.: Наука, 1973.

Семенова Л. А. Из истории фатимидского Египта. М., 1974.

Семенова Л. А. Салах ад-дин и мамлюки в Египте. М., 1966.

Смирнов А. В. Логико-смысловые основания арабо-мусульманской культуры. М., 2005.

Фролова Е. А. История арабо-мусульманской философии. М., 2006.

Шандровская В. С. Культура и искусство Ближнего и Среднего Востока и Византии. Л., 1960.

Эко У. Искусство и красота в средневековой эстетике. СПб.: Алетейя, 2003.

Balfour-Paul J. Indigo in the Arab World. Richmond: Curzon Pr., 1997.

Bulletin des musées et monuments lyonnais. 1989. N 2.

Hallett J. From Basra to Canton: Trade and innovation in the Abbasid period // Hadeeth ad-Dar. Vol. 25. Kuwait: Dar al-athar al-islamyyah. 2008.

Hitti Ph.K. History of the Arabs. Edinburgh: MacMillan St Martin's Press, 1970.

Naji Ma'ruf. 'Urubat al-mudun al-islamiya. Baghdad: Al-'Ani, 1964.

Sauvaget J. An Introduction to the Study of Muslim Ceramics // The Formation of the Classical Islamic World. Vol. 12. Aldershot-Burlington: Ashgate Publ., 2003.

Serjeant R.B. Islamic Textiles. Beirut: Librairie du Liban, 1972.

Permanent link to this publication: