SAGNAC PHILIPPE ET ROBIQUET JEAN "La revolution de 1789 d'apres Michelet, E. Quinet, Thiers, Louis Blanc, Mignet, Taine, Les Concourt, Sorel, Jaures, Lavisse, F. Masson, Aulard, Mathiez et M. M. Barthou, Lenotre, Madelin, De Nolhac etc.". Iconographie de l'epoque reunie sous la direction de Jean Robiquet. Paris. Les editions nationales, 1934. In folio. Tome I, XV + 390 pp.; tome II, 412 + 9 pp.

САНЬЯК ФИЛИПП и РОБИКЕ ЖАН. Революция 1789 года, составленная по Мишле, Э. Кине, Тьеру, Луи Блану, Минье, Тэну, Гонкурам, Сорелю, Жоресу, Лависсу, Ф. Массону, Олару, Матьезу и гг. Барту, Ленотру, Маделэну, Де Нолаку и пр. Иконография эпохи, собранная под руководством Жана Робике. Париж. Национальное изд-во. Т. I, XV + 390 стр.; т. II, 412 + 9 стр.

Два объемистых тома книги-альбома Саньяка - Робике, посвященных буржуазной революции 1789 года, представляют собой, несомненно, крупное событие не только на французском, но и на европейском книжном рынке последних лет. Конечно, частной фирме, особенно в разгар кризиса, было бы неподсилу подобное предприятие, и оно могло быть выполнено лишь на средства "Национального издательства" при участии лучших типографий и литографских художественных мастерских Франции. Тем самым определяется официозный, националистический характер этого издания: оно должно показать революцию 1789 года в изображении французских историков и французских художников.

Богатейшая иконография эпохи 1789 - 1795 гг. и ранее давала материал для иллюстрации крупных французских, немецких и английских работ по истории революции¹ , но с такой полнотой и в таком технически прекрасном исполнении она воспроизводится впервые² .

Целая комиссия под руководством хранителя музея Карнавале Жана Робике не только собирала материал в публичных хранилищах Европы и Америки, но извлекла ценнейшие экземпляры и из частных коллекций, сделав последние только теперь достоянием более или менее широких читательских масс.

Как видно из заглавия, это своеобразная хрестоматия, так скомпонованная из отрывков работ классиков и современных историков, чтобы дать сжатое, но цельное, связное изложение событий эпохи и ее характеристику.

При детальном ознакомлении с работой выясняется, что в основе первого тома лежат отрывки из известной работы самого Саньяка, посвященной периоду 1789 - 1792 гг. и вышедшей в 1920 г., как первый том серии "История современной Франции" под редакцией Э. Лависса. Что касается перечисленных в заглавии авторов, то в соответствующих местах вкраплено по 2 - 3 небольших отрывка из работ каждого из них; исключение составляют Мишле и Жорес и, пожалуй, Олар и Матьез, из работ, которых взято несколько больше отдельных мест. Кроме того, в том же первом томе встречаются выборки из работ авторов, имена которых в заглавии не перечислены. В большинстве случаев автору удалось дать из произведений каждого историка то, в чем он действительно наиболее силен, заставить говорить каждого по вопросу, в котором он наиболее компетентен и авторитетен.

Так, для освещения предреволюционного "брожения умов" и теоретической подготовки революции он дает слово Тэну и Морне. Мишле фигурирует в наиболее патетических местах первого этапа революции. Сорель выступает с характеристикой международного положения Франции; описание так называемого "Великого страха", или крестьянских волнений, дается по Ж. Лефевру; представление о социальном составе, монтаньяров - по Крэн Бринтону; анализ социально-экономических отношений - по Жоресу, но чаще всего Саньяк дает его по своим работам.

Что касается второго тома, который охватывает период от Законодательного собрания до термидорианской реакции включительно, то здесь автор встретился с гораздо большими трудностями при выборе отрывков, чем в первом томе. Поэтому он счел необходимым выяснить принципы своего отбора в особом "Обращении к читателю", которое поместил перед изложением событий 10 августа 1792 г.; при этом он ссылается на то, что период самой острой классовой борьбы - эпоха террора - вызывал всегда наиболее резкие расхождения во взглядах историков различных политических направлений, раскалывая их на два враждебных лагеря, особенно по вопросам принятия и непринятия террора, роли Дантона и Робеспьера, жирондистов и монтаньяров и т. п. Саньяк считает необходимым изменить метод заимствования отрывков для второго тома, по возможности излагая самые контроверзы, представляя обе точки зрения по тому или иному спорному вопросу, а в некоторых случаях давая не выдержки из оригинальных работ, а документы, на основании которых читатель сам может сделать свое заключение.

Этот метод Саньяк и проводит: он ограничил заимствования из авторов XVIII и XIX вв. до минимума и при этом часто берет у них именно приводимые ими документы (сцены допроса королевы из работы Кампардона о "Трибунале", диалог между военачальниками революционной и контрреволюционной армий для характеристики настроений французских войск 1792 г.; у Вермореля он берет отчет о процессе Марата, составленный самим Маратом, у Шюке - материал о первом вторжении прусских войск и т. п.). С сентябрьскими со-

¹ Напомним хотя бы иллюстрированное издание академиков Гонкуров, Мишле, Луи Блана и др., специальный альбом Дайо и VII том в серии "Propylaen Weltgeschichte".

² Исключение составляет роскошное довоенное издание Ленотра "Девятое термидора". Изд. А. Марти. Париж. 1908.

бытия ми он знакомит непосредственно по протоколам парижских секций; проблему участия Дантона в событиях 10 августа и 2 - 5 сентября он освещает с противоположных точек зрения и посредством отрывков из первоисточников. Значительная часть отрывков этого тома принадлежит перу Ж. Лефебвра, А. Седерельм, Маделэна и др., а некоторые взяты из работ, только еще подготовленных к печати (А. Мансюи, Руссье и др.). Но и во втором томе преобладает текст самого Саньяка, написанный им специально для этого издания.

В результате получилась, несомненно, интересная, свежая, стоящая на уровне достижений буржуазной историографии работа, которая не только приведет широкие читательские круги в живое соприкосновение с эпохой, на что она, прежде всего, рассчитана, но может быть полезна и историку, а особенно учащемуся и педагогу. Историографический обзор, который служит введением к работе, я обилие компетентных библиографических указаний в тексте увеличивают ее ценность. На основе приведенных Саньяком отрывков можно получить представление об обширной французской литературе, посвященной изучению революции, но, конечно, нельзя считать, что она достаточно полно знакомит читателя с классиками и вообще с самими авторами.

Необходимо подчеркнуть, что пестрота и эклектичность, неизбежно присущие подобного рода хрестоматиям, усиливаются в этой работе вследствие отсутствия цельного исторического миросозерцания у самого автора. Саньяк - один из наиболее радикальных историков Французской революции, он ценит демократизм Мишле, "экономизм" Жореса, он сам сделал крупный вклад в разработку социально-экономических проблем этого периода, он признает значение классовых антагонизмов, но не приемлет в целом теории классовой борьбы и диктатуры пролетариата. Он знает исторические работы Маркса и указывает во введении, что Маркс первый подчеркнул значение социально-экономических причин таких событий, как, например 18 брюмера. Но он явно не понимает значения методологии Маркса и Энгельса для правильного анализа Великой буржуазной революции в целом и отдельных ее моментов, и все еще стоит на точке зрения пресловутой "объективной" истории.

Для историка-марксиста в работе Саньяка немало спорного, не выдерживающего критики как в самой схеме построения и формулировках, так и в трактовке ряда моментов и, наконец, в выборе авторов. Иллюстрируем кратко это положение. В детально разработанном плане работы - оглавлении обоих томов - не чувствуется единства концепции: основные подразделения то чисто хронологического, то политического, то социального порядка; еще пестрее заголовки внутри них. Вообще здесь сильнее даже чем в самом тексте сказывается официальный характер издания. Так, например рождение французской нации в эпоху революции подчеркнуто, ему посвящен ряд глав, а приход к власти нового класса - буржуазии - отмечен лишь однажды, в связи с Генеральными штатами; и вообще социальный и экономический анализ, имеющийся в тексте, дан здесь недостаточно выпукло и затушевывается такими расплывчатыми формулировками как "приход к власти демократии" (период с 10 августа до падения Жиронды) и "демократическая и социальная (?! - О. С. ) республика" (период господства Горы). О "бешенных" и других левых группировках сказано всего несколько слов в тексте. Значение ночи 4 августа раздуто по традиции, хотя не кто другой, как сам Саньяк, доказывал, что лишь Конвентом разрешена аграрная проблема революции¹ . В главе об экономической и социальной политике в эпоху террора, в оглавлении, имеется рубрика о прогрессивном налоге на богатых, но не упоминается о максимуме, а в тексте дан отрывок из Олара о налоге, но игнорируется Матьез. О вантозских декретах и максимуме дается неплохой, но очень скупой анализ самого автора. Термидор дан без связи с социально-экономической политикой, и на первом плане фигурирует религиозная реформа Робеспьера и "различие личных темпераментов".

Однако центр тяжести этого издания лежит не в тексте, а в богатейшем иллюстративном материале, подобранном с очень большой тщательностью из самых разнообразных источников и великолепно изданном.

В подборе иллюстративного материала, прежде всего, бросается в глаза желание дать, возможно, больше неопубликованного, уникального материала: картины, бюсты, портреты различных мастеров, акварели, раскрашенные и карандашные рисунки, и рисунки пером, предметы быта, моды и т. п. Такие публикации, как прекрасная картина Буалли из Лилльского музея "Триумф Марата", портрет Руссо работы Латура из музея Сен-Кантен, портрет Сиейса работы Давида из коллекции де Беранже, портрет Лафайета работы Буалли из частной американской коллекции, портрет Робеспьера, в детском возрасте работы Боза из коллекции Дусе, портрет Сен-Жюста работы Давида из коллекции Ламбер в Брюсселе и многие другие, - настоящие открытия.

Менее широко использован гравюрный материал эпохи революции, вероятно, как более широко известный. Но и здесь не обойден ни один из источников: "Исторические картины Французской революции" (издание Обера 1802 г.), исполненные Приером, Берто и Дюплесси-Берто, гравюры Гельмана по рисункам Моннэ, акватинты Жаннине, иллюстрированные журналы эпохи революции: "Парижская революция", "Революция во Франции и Брабанте" Камилла Демулена, "Альманах Отца Жерара" Колло д'Эрбуа, голландско-немецкой издание "Памятника"² , карикатуры и особенно французская народная карикатура. Из представителей коалиционного лагеря, кроме лубка использован Джильрей.

Составители привлекли и архивный материал: газеты, афиши, документы, причем последние воспроизведены факсимиле; письмо Марии-Антуанетты ее брату Леопольду, завещание Людовика XVI, обращение к Секции пик, составленное в ночь на 10 термидора, с

¹ В работе "Гражданское законодательство Французской революции".

² "Denkbuch der Franzosischen Revolution..." von E. von Seida und Landenberg. Memmingen 1819.

начатой подписью Робеспьера, забрызганное его кровью, и др. Но, несмотря на обилие иллюстрации, остается все же чувство неудовлетворенности вследствие неполноты освещения каждого события в отдельности.

Наши хранилища (Музей Института Маркса - Энгельса - Ленина, Музей изобразительных искусств, Эрмитаж) могут гордиться своими коллекциями по Французской революции, особенно Музей Института Маркса - Энгельса - Ленина, обладающий исключительной по богатству коллекцией гравюрного материала. Кроме использованных общих, упомянутых выше собраний и журналов эпохи самой революции в Архиве, Института Маркса - Энгельса - Ленина имеются отдельные листы, как "Декларация, прав" с гравированным текстом и виньеткой, цветная гравюра Дебюкура и Жаннине, портреты энциклопедистов и утопистов, цветная гравюра Алликса, полная коллекция карикатур Джильрея, громадное собрание народного лубка, полная иконография депутатов в Генеральные штаты, обширная иконография всех деятелей революции и директории, архитектура Парижа эпохи революции, раскрашенная гравюра Жаннине и т. д. и т. д.

На фоне этого подавляющего обилия материала издание Саньяка и Робике кажется, недостаточно полным и скупо освещающим эпоху. Составителям приходилось делать очень большой отбор, и самый принцип этого отбора часто совершенно для нас неприемлем. Приходится отметить ту же претензию на "беспристрастность", которая была уже отмечена относительно текста. Часто на одной странице приводится и революционная и монархическая карикатура (т. II, стр. 125, - "Людовик XVI в аду" и "Людовик XVI в Елисейских полях"; т. I, стр. 385, - немецкая контрреволюционная карикатура на французскую свободу и революционная карикатура на Марию-Антуанетту ввиде "австрийской курицы"). С той же "объективностью" показаны оба лагеря революции, разные партийные группировки: Марат и Шарлотта Корде, жирондисты, дантонисты и робеспьеристы. Однако вразрез с этой объективностью слишком много места отведено революционной карикатуре и гравюре, а с другой стороны, по традиции буржуазной историографии замалчивать радикальные течения революции, почти обойдена вниманием деятельность Парижской коммуны, показаны лишь Эбер и Шометт и совершенно обойдены молчанием "бешеные", не показаны даже титульные листы их сочинений (портретов Жака Ру, Варле, Теофиля Леклерка, как известно, не сохранилось). Почему-то не показаны и деятели термидорианской реакции. На первом плане массовые сцены, портреты и народная карикатура. Революционные события показаны в самых разнообразных аспектах и трактовках. По той же причине - привычке затушевывать радикальные движения - совсем не показано влияние Французской революции на другие страны: обойдены молчанием Лондонское корреспондентское общество и Майнцское движение.

Заслугой составителей является то, что они кропотливо собирали рассеянный и не опубликованный до сих пор материал и технически прекрасно его издали. Для иллюстрирования книги были использованы различные виды репродукции и различные сорта бумаги в соответствии с последними требованиями техники. На вкладных листах даны гелиогравюры, четырехцветки, литографии и факсимиле. Рисунки в тексте сделаны цинкографией на меловой бумаге. По качеству выполнения издание не оставляет желать лучшего.

Очень умело, использован прием обрамления текста монтажом из отдельных частей гравюр: удачно выхвачены как отдельные фигуры (т. II, стр. 22 и 23), так и массовые сцены (т. I, стр. 232, из гравюры Гельмана по рисунку Монне "Праздник федерации 14 июля 1790 г. на Марсовом поле"; т. I, стр. 366, из гравюры Приера "Возвращение короля из Варенн", т. II, стр. 388, "Подавление восстания 13 вандемьера" из гравюры Берто и ряд других). Здесь подчеркнуты революционный порыв, энтузиазм, революционная деятельность масс.

Очень полезен данный в конце второго тома указатель иллюстраций, систематизирующий их и дающий возможность быстро находить каждую вещь, как по автору, так и по содержанию.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - О. СТАРОСЕЛЬСКАЯ, Е. ДЕНИСОВА:

Comments: