П. ПОДАЛКО, Магистр искусств (Осакский университет)

Среди множества выдающихся, ярких личностей, людей с удивительными биографиями, коими так полна история российской послереволюционной эмиграции, было немало и тех, о ком до сих пор еще не сказано и половины ими заслуженного.

Особенно не повезло тем, кто в силу специфики профессиональной деятельности мосле революции потерял сколько-нибудь значительные шансы устроиться в зарубежном обществе. Прежде всего это относится к работникам дипломатической службы, для которых крушение империи означало не только подчас лишение средств к существованию, но и невозможность найти себя в изменившемся мире.

О судьбе одного из таких дипломатов, Д. И. Абрикосова (1876 - 1951), потомка династии "шоколадных королей" России, последнего официального представителя Российской империи в Японии, рассказывается в этом материале. Основным источником послужили собственные мемуары Д. И. Абрикосова, а также свидетельства людей, лично знавших Абрикосова, документы из архивов Министерства внутренних дел Японии, воспоминания русских эмигрантов и другие материалы.

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ДИПЛОМАТ

Дмитрий Иванович Абрикосов родился 11 апреля 1876 года в Москве в богатой купеческой семье Абрикосовых, бывших одними из пионеров кондитерского производства в России. После окончания классической гимназии Абрикосов поступает в Московский университет на юридический факультет. На четвертом курсе университета, работая в архиве Министерства иностранных дел, Д. И. Абрикосов сделал первый шаг на пути к будущей дипломатической карьере.

Отбыв службу в артиллерийской бригаде недалеко от Москвы, Абрикосов устраивается в уже знакомый ему Архив МИД, с тем чтобы со временем попасть непосредственно на дипломатическую службу. Его первым самостоятельно выполненным заданием был разбор части архива князя Г. А. Потемкина-Таврического - начало карьеры в высшей степени символичное. Вскоре, сдав экзамены, Д. И. Абрикосов зачисляется на службу в Министерство Иностранных Дел Российской империи. По прошествии некоторого времени Абрикосов получил назначение на должность сотрудника российского посольства в Лондоне - "наиболее важного и блестящего посольства" того времени, в своих мемуарах он рассматривает назначение в Лондон как несомненную удачу, определившую весь его дальнейший путь.

Думая о дальнейшем повышении по службе, Абрикосов по прошествии трех лет начал хлопоты и благодаря протекции министра иностранных дел А. П. Извольского получил назначение на должность второго секретаря посольства в Пекин. Здесь он проработал до 1912 года, был очевидцем Синьхайской революции (1911 - 1912) и сделал ряд любопытных заметок относительно национальных черт китайцев, их психологии, отношения к иностранцам и т.д. В частности, он отметил ряд специфических трудностей, с которыми сталкивается в Китае дипломат, привыкший к европейской манере ведения дел, и особое привилегированное положение, занимаемое в этой стране переводчиками с китайского языка. Страсть Абрикосова к путешествиям привела его за время работы в Китае в Монголию, Корею, а также в Японию, ставшую впоследствии для него местом максимального взлета карьеры и последующим убежищем в годы эмиграции. Получив обещание о переводе в МИД после детального знакомства с различными странами Дальнего Востока, Абрикосов пробыл на стажировке в Японии около года в качестве второго секретаря посольства, но отношения с послом Н. А. Малевским-Малевичем не сложились. Это, однако, не помешало ему в свободное время овладевать азами японской разговорной речи, что очень пригодилось спустя пять лет.

Первую мировую войну Абрикосов встретил сотрудником Дальневосточного отдела МИД. Ничто не предвещало резких перемен, когда вдруг он получил приглашение занять пост первого секретаря посольства от нового посла в Токио В. Н. Крупенского, которого знал по работе в Китае.

ГЛАВА "ПОСОЛЬСТВА БЕЗ ПРАВИТЕЛЬСТВА"

Октябрьская революция и последовавшее за ним решительное непризнание посольством в Токио новой государственной власти ознаменовали начало заключительного этапа дипломатической карьеры Д. И. Абрикосова, венцом которой стала должность и.о. посла в "посольстве без правительства".

Так, в возрасте 45 лет Дмитрий Иванович Абрикосов достиг высшего поста в своей карьере,

стр. 45

оказавшись фактически во главе не только российского посольства, но и подчиненных ему десяти консульств на территории Японской империи.

Чувствуя, что его статус "полноценного посла" может вскоре измениться и в связи с перспективой переговоров между Японией и Советской Россией с целью признания большевистской власти, Абрикосов торопится решить проблему статуса русских беженцев в Японии, дабы обезопасить их от преследований и выдачи советским представителям. Любопытно, что ему принадлежит, по сути, первая попытка проанализировать само явление эмиграции российских граждан в Японию, а также дать ее периодизацию. Будучи в целом не слишком высокого мнения о своих соотечественниках (видимо, это объясняется особенностями эмигрантской среды, однообразием круга общения и проблем), Абрикосов вместе с тем отмечает активность деятельности русских переселенцев, сравнивая их с японским населением в провинции не в пользу последнего.

Когда стало окончательно ясно, что вопрос о признании Советской власти как законного преемника царской России решен, Абрикосов начал готовиться к переходу на статус частного лица. Ликвидировав все документы и распустив сотрудников консульств, 15 февраля 1925 года Д. И. Абрикосов покинул опустевшее российское посольство. Началась его жизнь в эмиграции, продолжавшаяся более двадцати лет (1925 - 1946).

ЧАСТНОЕ ЛИЦО

Основной круг его общения составляли дипломаты. Среди них Абрикосов особо отмечает посла Бельгии барона А. де Бассомпьера, а также несколько английских семей. Дружба с ними продолжалась в течение всего его пребывания в Японии.

Один из таких друзей, в прошлом представитель России в Риме при Ватиканском престоле, по фамилии Бок, предложил Абрикосову написать воспоминания о людях, с которыми его сводила жизнь. В результате получились обширные записки, охватывающие период, начиная с детства и вплоть до отъезда из Японии после войны и прибытия в США в ноябре 1946 года.

Являясь решительным и последовательным противником Советской власти, Абрикосов понимал, что его "Воспоминания" едва ли увидят свет в ближайшее время, и уж почти наверняка - не в России. Отсюда, очевидно, и проистекает его стремление писать по-английски. Будучи человеком весьма наблюдательным, обладая независимым характером и ироничным умом, пользуясь неоспоримыми преимуществами очевидца, Абрикосов оставил ряд весьма колоритных портретов своих современников.

"Японская" часть воспоминаний включает описание первого посещения этой страны в бытность Абрикосова сотрудником посольства в Пекине, затем пребывание его в Японии в качестве дипломата и, наконец, частного лица. Интересны замечания по поводу культуры и традиций японцев, особенностей японского быта, отношения к иностранцам. Наличие обширных связей среди представителей японской правящей элиты, а также членов зарубежных миссий позволяло ему получать информацию, обычно не доступную для обычных путешественников. При этом, в отличие от большинства мемуаристов, пишущих о Японии, Абрикосов, рассматривая свое пребывание в стране как вынужденное и временное, многие явления воспринимал критически и не считал нужным этого скрывать.

Абрикосов ненавидел войну. Много страниц его мемуаров посвящены описанию тех бедствий, что обрушились на Японию после начала военной кампании в Китае, и позднее - на Тихом океане, и похоронивших, по его словам, старую японскую культуру. Положение иностранцев в Японии с началом военных действий резко изменилось к худшему, жизнь становилась все труднее, отношение местного населения также несло на себе отпечаток военного времени. Очевидно, поэтому "японские страницы" воспоминаний становятся все мрачнее, и к концу рукописи не остается и следа от той восторженности, которой окрашен рассказ о первых годах пребывания в Стране восходящего солнца.

Как это часто бывает с одинокими холостяками, Абрикосов, как он сам признается, всегда стремился найти людей, "которые бы заменили мне мою семью". Таковыми для него в разные годы становились супружеская чета Бок, Бассомпьеры; после переезда в Кобе в 1942 году - семья русского предпринимателя Ф. Д. Морозова, с которым он еженедельно виделся в годы войны и позднее, до отъезда в США.

Несмотря на наличие в Японии, и в частности в Токио, нескольких эмигрантских обществ, Абрикосов предпочитал их избегать, отчасти чтобы сохранить статус частного лица, отчасти из-за антипатии, которую ему внушали многие соотечественники, которые там собирались.

Материалы японской тайной полиции, которая вела наблюдение за иностранцами, показывают, что круг его общения с русскими был довольно ограничен. Это положение несколько изменилось после переезда Абрикосова в Кобе, так как во время войны представители вражеских держав были в основном интернированы, а сотрудники посольств переведены в режим домашнего ареста, и контакты с ними стали невозможны. Попытки самого Абрикосова уехать из Японии не увенчались успехом, так как не будучи по статусу гражданином страны, воюющей с Японией, он не мог быть обменен на японцев, а иные варианты покинуть страну отсутствовали.

После окончания войны положение многих иностранцев, включая Д. И. Абрикосова, изменилось к лучшему. Благодаря связям в кругах западных дипломатов и личной помощи бывшего до войны послом США в Японии Дж. Грю ему удалось получить разрешение на выезд в США.

Пасмурным осенним днем 1946 года, на маленьком судне Д. И. Абрикосов покинул страну, которая во время первого прибытия в нее казалась "чудесным сном", а в момент прощания -"ночным кошмаром". Из Японии Абрикосов увез начало рукописи своих воспоминаний, работу над которыми он продолжил в Америке, где и скончался 4 ноября 1951 года.

Permanent link to this publication: