Князья Юсуповы принадлежали к высшим слоям русской аристократии, сохранявшей во многом свое политическое, экономическое и культурное влияние в начале XX века. С XVI века этот один из древних и знатных родов России играл заметную роль в государственной, общественной и культурной жизни империи. После смерти в 1891 г. Н. Б. Юсупова единственной наследницей фамилии, титула и огромного состояния стала его дочь Зинаида Николаевна (1861 - 1939). Указом Александра III право на княжеский титул и фамилию Юсуповых было распространено на ее мужа, графа Ф. Ф. Сумарокова-Эльстон (1856 - 1928), и их сыновей - Николая (1883 - 1908) и Феликса (1887 - 1967). Обращение к источникам, характеризующим экономическое положение семьи Юсуповых на рубеже XIX-XX вв., позволяет рассмотреть проблему влияния российской модернизации на положение аристократии на личностном, семейном уровне, приблизиться к пониманию внутренней эволюции российской традиционной элиты и ее приспособления к меняющимся историческим условиям.

Имеющиеся в литературе данные о богатстве и доходах крупнейших землевладельцев свидетельствуют о значительных размерах состояний русской аристократии на рубеже XIX-XX веков. Капитал графов Шереметевых к 1917 г. оценивался в 30,5 млн. руб., графов Бобринских (1897 г.) - 17,5 млн, Орловых-Давыдовых (1900 г.) - 15,9 млн. рублей. Миллионными состояниями и доходами в сотни тысяч рублей обладали и другие аристократические фамилии: Шуваловы, Апраксины, Воронцовы-Дашковы, Демидовы, Голицыны, Мусины-Пушкины, Барятинские, Орловы и др.¹ Крупнейшим частным собственником в России являлась императорская семья, чьи доходы и капиталы в конце XIX в. превышали 52 млн. рублей². Но даже на этом фоне размеры собственности и доходов Юсуповых кажутся исключительными. В 1900 г. стоимость имений, дач и домов Юсуповых составляла 21,7 млн. руб., в том числе стоимость петербургских домов исчислялась в 3,5 млн., московского дома - в 427,9 тыс., антрацитового рудника - в 970 тыс., сахарного завода - в 1,6 млн, картонной и бумажной фабрик - в 986 тыс. рублей. В 1900 г. Юсуповым принадлежало 23 имения; крупнейшие из них оценивались: Ракитное - 4 млн. руб., Милятинское - 2,3 млн, Климовское - 1,3 млн, Архангельское - 1,1 млн. рублей. К 1914 г. Юсуповы имели на 3,2 млн. руб.

Юдин Евгений Евгеньевич - кандидат исторических наук, доцент Московского государственного технологического университета "Станкин".

ценных бумаг, хранившихся в государственном Дворянском, Московском купеческом, Азовско-Донском, Петербургском международном, Петербургском торгово-промышленном, Русском для внешней торговли и др. банках³.

При этом приведенная оценка капиталов основана на данных общего баланса Главного управления по делам и имениям Юсуповых, включающих сведения о недвижимом имуществе - земле, лесах, строениях, заводах, а также движимом имуществе, ценных бумагах. Но помимо этих капиталов, легко выражаемых в денежном эквиваленте, Юсуповы владели великолепным собранием художественных ценностей, в которое входили картины, скульптурные произведения, коллекция музыкальных инструментов, огромная библиотека. Их реальная стоимость может быть определена весьма условно. Многое из художественного собрания Юсуповых относилось к шедеврам мирового значения, что, безусловно, и определяло их огромную материальную цену. Юсуповым принадлежало огромное количество изделий из драгоценных металлов и камней, составлявших предметы личного, повседневного пользования членов семьи или являвшихся предметами украшения интерьеров в резиденциях. В записке Ф. Э. Дзержинского в Политбюро ЦК РКП(б) от 6 апреля 1925 г. сообщалось, например, о находке тайника-клада в Юсуповском дворце в Москве, содержавшего старинные серебряные вещи, изделия из золота и драгоценных камней. В документе указывается, что "по грубому определению эксперта, стоимость выражается приблизительно несколькими миллионами рублей". Масштабы юсуповских богатств, изъятых в их московском доме, можно только представить - для их выноса потребовалось четыре сундука, корзина, пять железных ящиков и один сверток⁴.

При таких ресурсах семье Юсуповых разорение не грозило, несмотря ни на расточительный образ жизни молодого князя Феликса, сына Зинаиды Николаевны, ни на то, что годовые траты, как правило, превышали годовой доход, а долги к 1914 г. превышали 5 млн. рублей. Хотя за 1900 - 1915 гг. площадь земельных владений Юсуповых сократилась с 246,4 до 184,4 тыс. дес., стоимость капиталов значительно возросла. По данным на 1 января 1915 г., недвижимая и движимая собственность только в имениях, то есть без учета городских владений и денежных капиталов, оценивалась в 22,4 млн. рублей. Общие доходы Юсуповых в 1914 г. достигали 730,1 тыс. рублей. Чистая прибыль составляла: в 1910 г. - 865,6 тыс. руб., в 1911 г. - 797,3 тыс., в 1912 г. - 560,7 тыс., в 1913 г. - 229,9 тыс. и в 1914 г. - 378,3 тыс. рублей. Их личные расходы росли опережающими темпами: в 1910 г. - 347,4 тыс. руб., в 1911 г. - 440,6 тыс., в 1912 г. - 516,3 тыс., в 1913 г. - 530,7 тыс. и в 1914 г. -1166 тыс. рублей. Последняя огромная сумма объяснялась экстраординарными расходами Юсуповых по случаю женитьбы Феликса на княжне Ирине Александровне, племяннице Николая II. Огромные суммы тратились и на повседневное содержание резиденций - подмосковной усадьбы Архангельское, дворцов в Москве и Петербурге, дома в Царском Селе, роскошных крымских имений Коккоз и Кореиз: в 1914 г. на это было выделено 325,1 тыс. рублей. Все расходы Юсуповых на личные нужды в 1910 - 1914 гг. на 57 % превысили полученную прибыль⁵.

Богатства и роскошь, в которой жили Юсуповы, поражали воображение даже членов императорской фамилии. Великий князь Гавриил Константинович отмечал в своих воспоминаниях, что Юсуповы "жили по-царски"⁶. Великая княгиня Ольга Николаевна, сестра Николая II, была поражена роскошью резиденций Юсуповых с их "сказочным богатством"⁷. Один из родственников Юсуповых князь С. Н. Оболенский остроумно подметил, что Юсуповы владели столь многим, их денежные доходы были столь велики, что даже они сами не знали в действительности истинных размеров и стоимости своих богатств⁸.

Только непосредственно накануне 1914 г. динамика доходов и расходов Юсуповых стала приобретать отрицательный характер. Если еще в 1910 г. доходы превзошли расходы на 257 093 руб., то в последующие годы эта тен-

денция изменилась. В 1911 г. расходы превысили доходы на 79 969 руб., в 1912 г. - на 330 337, в 1913 г. - на 681 021, в 1914 г. - на 787 736 рублей⁹. Как следствие, это привело к значительному увеличению задолженности и сокращению капитала. Общий капитал Юсуповых сократился за 1910 - 1914 гг. на 1 621 971 руб., однако даже это не выглядело катастрофично.

Данные о размерах благосостояния ряда дворянских фамилий, и в частности Юсуповых, позволяют согласиться с Д. Ливеном, считающим, что "огромные состояния этих людей опровергают утверждения, будто русская аристократия в 1914 г. находилась на грани банкротства". По его оценке, "за десять лет до начала Первой мировой войны... Демидовы, Шереметевы и Юсуповы стояли в одном ряду с 15 - 20 наиболее богатыми английскими землевладельцами, каковыми те являлись тридцать лет назад... Тем не менее доход Юсуповых, Шереметевых, Демидовых и некоторых других русских магнатов, который составлял 100 - 200 тыс. ф.ст. в год, даже по меркам английской аристократии в 1914 г., был очень высоким". Английский историк отмечает также, что между имущественным положением самой богатой английской и русской аристократии все-таки "существовала огромная разница, и посещавших Лондон русских всегда поражала роскошь его высшего света"¹⁰. Показательны в этом плане личные впечатления З. Н. Юсуповой. Летом 1897 г. Юсуповы в свите вел. кн. Сергея Александровича и вел. кн. Елизаветы Федоровны присутствовали на многодневных торжествах в Лондоне по случаю юбилея правления королевы Виктории. В письмах этого времени к младшему сыну Феликсу Юсупова, описывая свои впечатления, не преминула подчеркнуть роскошь лондонского двора и великолепный быт английской аристократии. Побывали Юсуповы и в гостях у самого богатого представителя британского высшего света - герцога Вестминстерского: "Вечером был бал у лорда Вестминстера. Дом чудный, масса красивых, старинных картин. Ужинали в саду, в большой палате... страшно было холодно, но очень красиво. York Westminster, как говорят, получает доходу по одному фунту (10 руб.) в секунду! Ему принадлежит большая часть Лондона"¹¹.

В количественном отношении материальное положение семьи Юсуповых в начале XX в. мало изменилось по сравнению с крепостной эпохой. По данным на 1858 г., по количеству крепостных (именно этот критерий наиболее адекватно отражал уровень благосостояния помещичьего класса в крепостнической России) Юсуповы занимали четвертое место в списке крупнейших помещиков. Н. Б. Юсупов, отец Зинаиды Николаевны, владел тогда 30 809 крепостными; граф С. Д. Шереметев - 146 853, князь П. Витгенштейн - 69 961, графиня Н. П. Строганова - 64 853¹². В начале XX в. по объему капиталов и доходов Юсуповы по-прежнему входили в первую пятерку самых состоятельных русских землевладельцев.

По сравнению с дореформенным временем изменились структура и динамика доходов аристократии. Согласно отчетам Главного управления княжеского хозяйства, в 1900 г. общий капитал Юсуповых (недвижимая и движимая собственность, ценные бумаги и денежные капиталы) составлял 21,7 млн. руб. (в 1899 г. - 19,9 млн. рублей). В общую оценку капиталов Юсуповых включались: недвижимое имущество имений, земля, леса и строения - 10,9 млн. руб., дома в городах - 3,8 млн; отдельно определялась стоимость электростанции при доме N 94 в Петербурге - 84,3 тыс. руб., промышленные заведения в имениях - 3 млн, домашняя утварь в резиденциях - 98,5 тыс. рублей. Движимость в имениях, домах и заводах оценивалась в 2,4 млн. рублей. В процентных бумагах в государственном Дворянском банке, по залогам и по страховому капиталу находилось 41,1 тыс. руб.; в других банках на текущих счетах - 31,7 тыс. руб.; в векселях к получению - 254,2 тыс. рублей¹³. Таким образом в составе собственности и капиталов Юсуповых около половины стоимости приходилось на земельные владения. Обращает на себя внимание почти равное соотношение городской и промышленной собственности, а также значительность сама по себе капиталов подобного рода. Относительно скромными были суммы капитала, обращенные в акции и прочие ценные бумаги.

Капиталы Юсуповых интересно соотнести с размерами их задолженности. На 1 января 1901 г. банками-кредиторами Юсуповых были: государственный Дворянский - 1 042 019 руб., Московский земельный и Санкт-Петербургский частный коммерческий - 138 752 рубля. Кроме того, были кредиторы по имениям - 462 372 руб., получено в залог от разных лиц наличными деньгами - 112968 рублей. Вместе с менее значительными долгами общая сумма задолженности достигала приблизительно 1,8 млн. рублей¹⁴. В 1914 г. долги Юсуповых по залогу имений и городских домов возросли до 5,4 млн. руб., а годовой платеж процентов по этим операциям достиг почти 240 тыс. руб., но даже эта сумма, учитывая значительный рост самих капиталов, была далека от критической¹⁵.

К началу 1913 г., при сокращении с конца XIX в. юсуповского землевладения с 236 до 184,7 тыс. десятин, общий капитал Юсуповых составлял 20 млн. руб. (без учета долгов и различного рода обязательств, которые Главное управление княжеского хозяйства списывало за счет основного капитала). Только собственность, принадлежавшая лично З. Н. Юсуповой, оценивалась в 26,5 млн. рублей. К началу 1914 г. общий капитал Юсуповых (в чистом виде) составлял 19,4 млн. руб., а без учета долгов и обязательств - 26,3 млн. рублей. Таким образом, богатство этой княжеской семьи значительно выросло, компенсировав и сокращение земельных владений, и расточительность самих владельцев, и, как представляется, не очень эффективное ведение хозяйства, и рост общей задолженности. Если в 1900 г. недвижимое имущество (имения, земля, леса и строения, городская и промышленная собственность), принадлежавшее З. Н. Юсуповой, оценивалось в 14,9 млн. руб., то в 1913 г. - уже в 18 млн. рублей. Движимое имущество имений, городских домов, промышленных предприятий оценивалось в 1900 г. в 1,8 млн. руб., а в 1913 г. - в 3,8 млн. рублей. Лишь в последние предвоенные годы тенденция постоянного роста капиталов Юсуповых нарушается: если 1910 г. принес увеличение с 20 198 992 до 20 456 086 руб. (на 257 093 руб.), то к концу 1911 г. стоимость капитала составила 20376116 руб., в 1912 г. - 20 045 779 руб., в 1913 г. - 19 364 758 руб., в 1914 г. - 18 577 021 рублей. Таким образом, за 1911 - 1914 гг. общий капитал Юсуповых уменьшился на 1 621 971 рубль¹⁶.

Доходы Юсуповых на рубеже XIX-XX вв. складывались из прибылей от ведения собственно сельского хозяйства, фабрик и заводов, принадлежавших им, поступлений от городской собственности, в основном в Петербурге и Москве, и отчислений с процентных бумаг, вложенных в банковские и промышленные фонды. Структура доходов за период с 1890-х годов по 1914 г. отражает как изменения в экономическом положении аристократии в условиях капиталистической модернизации, так и ее довольно успешные попытки приспособиться к переменам. Если к 1900 г. у Юсуповых преобладающей статьей поступлений по-прежнему оставались доходы землевладения, то складывались они не только из ведения собственного хозяйства, от сдачи сельскохозяйственных земель в аренду крестьянам, но и из прибылей сельскохозяйственной промышленности и лесного хозяйства.

По сметам имений Юсуповых на 1897 г., общая прибыль составляла 495,9 тыс. руб.: ведение собственного хозяйства принесло 176,7 тыс. руб., сдача земли в аренду - 138 тыс., заводы и фабрики в имениях - 67,8 тыс. рублей¹⁷. В 1900 г. чистая прибыль с имений Юсуповых исчислялась уже суммой в 565 208 рублей. В то же время петербургские дома З. Н. Юсуповой принесли чистой прибыли 64 700 рублей. В Дворянском банке и других банках на текущих счетах Юсуповых находилось соответственно 41,1 тыс. и 31,7 тыс. рублей. Спустя десять лет картина несколько изменилась. По данным за 1912 г., общие поступления (исключая производственные и прочие расходы) по имениям составили 326 656 руб., по фабрикам и заводам - 281821 руб., по доходным домам в Петербурге - 126 382 руб., по счету процентных бумаг - 75 316 рублей. В 1913 г. распределение поступлений было примерно таким же: прибыли по имениям составили 316 454 руб., по фабрикам и заводам - 247 459 руб., по петербургским доходным домам -

123 000 руб., по процентным бумагам - ПО 951 рубль¹⁸. Таким образом, с конца 1890-х годов по 1914 г. при сохранении высоких доходов от сельского хозяйства и сдачи земли в аренду значительно возросли поступления от промышленных предприятий, построенных в имениях Юсуповых. Накануне первой мировой войны поступления от сельского хозяйства и промышленности практически сравнялись, почти удвоились доходы от городской собственности, составив около пятой части всех поступлений. Новым источником доходов стали ценные бумаги, вложенные в банки и акционерные компании.

Несмотря на вполне объяснимое стремление Юсуповых перевести значительную часть своих капиталов в "бумажные" фонды, отдача от этого начинания сначала была весьма скромной. Имя Ф. Ф. Юсупова-старшего связано с печально знаменитой Восточно-Азиатской промышленной компанией. Наряду с другими представителями аристократии и бюрократических кругов Юсупов числился одним из ее учредителей¹⁹. В 1901 г. у Юсуповых имелось ценных бумаг на сумму 41,1 тыс. руб. (в Дворянском банке). Затем в результате залога Невского сахарного завода (1901 г.), продажи и залога после 1905- 1907 гг. нескольких имений образовался большой капитал в виде закладных Петербургского городского кредитного общества, Дворянского банка и 6-процентных свидетельств Крестьянского банка. В 1909 г. эти свидетельства на сумму 1337 тыс. руб. были проданы банкиру К. Вавельбергу. В дальнейшем Юсуповы взяли курс на увеличение капитала в ценных бумагах, который к 1915 г. составил 5122 тыс. рублей. Это были акции Белгородско-Сумской железной дороги (370 тыс. руб.), Азовско-Донского банка (75 тыс. руб.), Петербургского международного банка (75 тыс. руб.), Мальцовских заводов (13 тыс. руб.), остальное - различные закладные листы и облигации. При этом велась крупная игра на рынке ценных бумаг. В 1910 г. от этих операций получилась прибыль в 7,7 тыс. руб., а в 1911 г. - 45,6 тыс. рублей. В 1914 г. были проданы все процентные бумаги Петербургского кредитного общества на 983 тыс. руб. с потерей на курсе 323 тыс. руб. и куплены облигации 5-процентного государственного займа 1906 г. на 1 млн. руб. с потерей на курсе 26,4 тыс. рублей. Общим итогом операций с бумагами за 1914 г. был убыток в 254,1 тыс. рублей. В 1915 г. были куплены облигации государственных займов 1915 г. на сумму 1,6 млн. руб., закладные четырех земельных банков (Херсонского, Бессарабско-Таврического, Полтавского и Ярославско-Костромского) на общую сумму 1662,5 тыс. руб., а также акции Петроградского вагоностроительного завода на 100 тыс. руб., Бакинского нефтепромышленного общества на 11,4 тыс. руб. и акционерного общества механических и трубочных заводов П. В. Барановского. Всего было куплено акций на 3,4 млн. рублей. В том же году было продано процентных бумаг на сумму 3769 тыс. рублей. В 1916 г. операции с ценными бумагами продолжились²⁰.

В мемуарах Ф. Ф. Юсупов-мл. приводит примечательный эпизод, относимый им к 1908 - 1910 годам. Молодой князь задумал радикально распорядиться семейной собственностью, единственным наследником которой он стал после гибели на дуэли своего старшего брата Николая: "Хотел я превратить Архангельское в художественный центр, выстроив в окрестностях усадьбы жилища в едином стиле для художников, музыкантов, артистов, писателей. Была б у них там своя академия искусств, консерватория, театр. Сам дворец я превратил бы в музей, отведя несколько залов для выставок... Думал я не только об Архангельском. В Москве и Петербурге мы имели дома, в которых не жили. Я мог бы сделать из них больницы, клиники, приюты для стариков. А в петербургском на Мойке и московском... - создал бы музей с лучшими вещами из наших коллекций. В крымском и кавказском имениях открыл бы санатории. Одну-две комнаты от всех домов и усадеб оставил бы самому себе. Земли пошли бы крестьянам, заводы и фабрики стали бы акционерными компаниями. Продажа вещей и драгоценностей, не имеющих большого художественного и исторического интереса, плюс банковские счета со-

ставили бы капитал, на который осуществил бы я все задуманное". Однако эти намерения молодого князя не встретили сочувствия у его родителей - З. Н. Юсуповой и Ф. Ф. Юсупова-ст., взгляды которых носили более традиционный характер: "Планами я поделился с матушкой и великой княгиней (вел. кн. Елизавета Федоровна. - Е. Ю.). Великая княгиня поняла и одобрила, матушка - нет. Будущее мое виделось матушке иначе. Я был последним в роду Юсуповых и потому, говорила она, должен жениться. Я отвечал, что не склонен к семейной жизни и что, если обзаведусь детьми, не смогу пустить состояние на проекты свои. Добавил, что, закипи революционные страсти, жить как в екатерининские времена мы не сможем. А жить усредненно-обывательски в нашей-то обстановке - бессмыслица и безвкусица... Матушку я убедить не смог. Спор наш ее только расстраивал, и спорить я перестал"²¹.

Как же распоряжались Юсуповы своими огромными доходами? По смете на 1900 - 1901 гг., из суммы доходов в 358 898 руб., не включавшей капитальные затраты и погашение долгов по имениям, в личный бюджет княжеской семьи выделялось 240 тыс., на содержание резиденций - 84 тыс., на погашение долгов по личному бюджету - 34 898 рублей. Согласно отчету Главного управления княжеского хозяйства за 1912 г., из общей прибыли в 810 177 руб. почти четвертая часть, 252 735 руб., направлялась на различные хозяйственные нужды, в том числе 59 735 руб. - на административные расходы, 167611 руб. - на выплату процентов по ссудам и долгам²². В целом же расходы Юсуповых подразделялись на три большие группы: расходы по личному бюджету, расходы по резиденциям и расходы по счету пенсий и благотворительности.

Первая статья была наиболее значительной. В 1910 г. расходы по личному бюджету Юсуповых составили 347 428 руб., в 1911 г. - 440 634, в 1912 г. - 516 312, в 1913 г. - 530 719, в 1914 г. - 653 136 рублей. Содержание резиденций, в том числе Архангельского, роскошных крымских усадеб - Кореиза и Коккоза, дворцов в Петербурге и Москве, составляло почти треть всех расходов. В 1910 г. на эти цели потребовалось 167 302 руб., в 1911 г. - 319 922, в 1912 г. - 266 833, в 1913 г. - 234 061, в 1914 г. - 320 018 рублей. Траты по счетам пенсий и благотворительности в те же годы (1910 - 1914) колебались в пределах 50 - 70 тыс. рублей. Отдельной статьей проходили личные расходы Ф. Ф. Юсупова-мл., которые как раз в этот период возросли многократно: с 21 823 руб. в 1910 г. до 137 892 руб. в 1914 году²³.

Сохранившиеся отчеты позволяют более детально представить, каким образом Юсуповы распоряжались своими деньгами. По записям, относящимся к 1912 г., бюджет семьи составил 516 312 рублей. Из них 257 542 переведено наличными "их сиятельствам", уплачено по счетам 239 183, потрачено на выплату жалования служащими, наград и т.п. 19 333, переведено (видимо, дополнительно) Ф. Ф. Юсупову-мл. 12 044, израсходовано на содержание охоты 3148 и на содержание автомобиля 1429 рублей²⁴. Последняя статья расходов - не только дань моде начала XX в., но необходимая составляющая образа жизни высшей столичной знати. Молодому князю Николаю Юсупову, например, родители оплачивали счета по содержанию машины с водителем во время пребывания в Париже в 1907 году²⁵. Младший же сын Феликс получил новый автомобиль в подарок на новый 1910 год²⁶. Принадлежали Юсуповым также и два комфортабельных вагона, соответственно для передвижения по России и в Европе. Содержание их требовало значительных расходов. Только за ремонт, например, в марте 1902 г. было выплачено Обществу Русско-Балтийского вагонного завода 8719 рублей²⁷.

В отчетах, разбитых по месяцам, обращает на себя внимание тот факт, что в реальности расходы по личному бюджету включали и те траты, которые шли отдельными статьями (например, суммы, направляемые на благотворительные цели). В июне 1901 г., например, было выдано наличными "его сиятельству" 10 100 руб., уплачено по счетам 7178 уплачено жалования 1028, на благотворительность направлено 1564 рубля. В июле "его сиятельству" -

33 тыс. руб., уплачено по счетам 7785, на благотворительность - 2261, на жалование - 888 рублей. В августе "его сиятельству" - 5000 руб., уплачено по счетам 602, на жалование - 621, на благотворительность - 2213, а также "генеральше Пантелеевой заимообразно" - 4000 рублей. Более подробный отчет составлен за октябрь 1901 года. В перечне расходов - совершенно различные статьи, характеризующие повседневные хозяйственные заботы княжеской семьи. Среди них - оплаченные счета "разным лицам за лужение посуды, исправление белья, шитье пальто, 12 дубовых кресел" - 1248 руб., расходы на благотворительность - 1284, на выплату жалования - 318, графине Медем - 500, графу Николаю Феликсовичу - 100, городской налог по Царскосельской даче - 99, налог на лошадей - 55 руб., и т.п. С этим соседствуют списки неоплаченных счетов за свечи и ладан, книги, изготовление флага с гербом, чемоданы и дорожные корзины, исправление и перебивку мебели, пух и атлас, умывальный прибор, ремонт вагона (5216 руб.), бриллианты и золотые изделия (3346), рамы и упаковку, костюмы (2562) - всего на сумму 12 257 рублей. В списке счетов фигурируют названия известных фирм и магазинов, поставлявших Юсуповым одежду и мебель, ювелирные украшения и предметы быта. Только в марте 1901 г., например, Юсуповы выплатили Фаберже 25 759 рублей²⁸.

Сведения о покупках предметов одежды, украшений, мебели в лучших парижских фирмах часто встречаются и в переписке членов юсуповской семьи²⁹. Как представляется, личные расходы Юсуповых определялись исключительно личными интересами и не подчинялись какой-либо жесткой регламентации. Неслучайно в отчете Главного управления хозяйством Юсуповых (1901 г.) отмечалось, что "рубрика расходов - "личный счет Ваших Сиятельств" - отличается крайним непостоянством". Как видно из этого документа, личные расходы Юсуповых колебались от 128 087 руб. в 1898 г. до 377 568 руб. в 1895 году. Наличные же выдачи представляли еще более разительный контраст - от 6179 руб. в 1894 г. до 97 612 руб. в 1896 году³⁰. Определенную роль играли особенности менталитета русской аристократии, не позволявшие ограничивать свои денежные расходы меркантильными соображениями. В. А. Серов, выполнявший для Юсуповых многочисленные и дорогостоящие заказы, в 1903 г. в одном из писем своей жене упомянул следующий разговор с Ф. Ф. Юсуповым-ст.: "Князь Юсупов в разговоре о портретах изволил заметить, что о цене он не спрашивает - сколько я назначу, столько и заплатится - вот это так, по-княжески, одобряю"³¹.

В целом более половины доходов Юсуповы тратили на личные нужды и вели расточительную жизнь. Около трети доходов шло на содержание усадеб и городских резиденций, то есть направлялось на поддержание своего статусного положения. Различные выплаты служащим и благотворительность забирали 15 - 20% всех расходов.

Несмотря на частые утверждения представителей русской аристократии о том, что "екатерининские" времена прошли и в условиях конца XIX - начала XX в. невозможно поддерживать прежний образ жизни, в первую очередь из-за ограниченности материальных средств, документы юсуповской семьи свидетельствуют об ином. В первые годы XX в. расходы Юсуповых постоянно росли, достигнув максимума как раз накануне 1914 года. В 1910 г. они составили 608517 руб., в 1911 г. - 877 319, в 1912 г. - 891 077, в 1913 г. - 910 916, а в 1914 г. - 1 166 012 рублей³².

В целом же ни огромные расходы, прежде всего на личные нужды, ни значительный размер задолженности не смогли поколебать основ экономического положения семьи. Рост стоимости земельной собственности, промышленных и финансовых капиталов, постоянное увеличение доходности хозяйства погашали огромные расходы этой княжеской фамилии.

В структуре их доходов земельная собственность по-прежнему занимала главное место. К 1900 г. Юсуповы занимали 17-е место в списке крупнейших землевладельцев империи. Ф. Юсупов вспоминал: "Иногда родители возили

нас с братом на свои многочисленные заводы и земли, рассеянные по всей России; некоторые из них были настолько отдалены, что мы так дотуда и не добирались. Одно из этих владений, расположенное на Кавказе, простиралось на 200 километров по берегу Каспийского моря"³³. Этот комплекс земельных владений, который складывался в течение нескольких веков, оставался в начале XX в. основой благосостояния семьи и стал важнейшим источником капиталов, необходимых для реорганизации хозяйства.

Особенностью размещения земельных владений русской аристократии, отражавшей определенную историческую традицию их формирования, являлось то, что эти поместья не составляли единого комплекса в одной местности, а располагались в нескольких губерниях. В 1891 г. князю Н. Б. Юсупову принадлежало 18 имений, которые и перешли вскоре его единственной наследнице. По данным на 1901 г., Юсуповым принадлежало 23 имения (236 030 дес.), из которых 17 (203 063 дес.) составляли собственность княгини З. Н. Юсуповой и шесть (28 906 дес.) находились во владении ее мужа, кн. Ф. Ф. Юсупова-ст. графа Сумарокова Эльстон. Распределялись они следующим образом (данные по владениям кн. З. Н. Юсуповой): три имения находилось в Московской губернии, два - в Петербургской, четыре - в центральных нечерноземных губерниях, восемь - в центральных черноземных губерниях и областях Юга России³⁴. Большая часть земельных владений Юсуповых располагалась в губерниях и областях, где стоимость земли была изначально очень велика и постоянно росла в 1890 - 1910-х годах. Во многом этот фактор определял высокую стоимость земельного капитала Юсуповых и выгодно отличал их, например, от уральских землевладельцев.

В 1890 - 1910-е годы Юсуповы использовали свою земельную собственность в различного рода финансовых операциях. Часть своих владений они перевели путем продажи в денежные и промышленные капиталы. На 1 января 1913 г. количество земли во владении семьи составляло примерно 185 тыс. дес. - заметное сокращение по сравнению с 1900 годом. При этом Юсуповы не только продавали земельные владения, но и являлись крупными покупателями земельной собственности. В 1890-е годы Юсуповы приобрели Дальне-Лыковский лес (5387 дес.) и Каменный бор (414 дес.) в Нижегородской губернии, Масленники (414 дес.) в Ярославской губернии. В 1901 г. было продано частями Афанасьевское имение - участок "Пьяново" некоему А. Е. Поварскому и нескольким крестьянам. В июле 1902 г. продано Карповское имение почетному гражданину Воронину за 725 тыс. руб., а в 1902- 1903 гг. была проведена крупная операция по продаже Ровенецкого имения. Земля была продана крестьянам, с помощью ссуды Азовско-Донского банка, Греко-Вышловецкому товариществу и 9 сельским обществам за 831 230 рублей. Часть имения продавалась и через другие банки. В те же годы Юсуповы продали часть Ракитянского имения Крестьянскому банку за 109 677 рублей³⁵.

Операции по купле и продаже земли Юсуповы проводили параллельно. В 1900 г. три участка земли (1230, 2919 и 1188 дес.) в Нижегородской губернии и четыре участка (41, 8, 414, 3 дес.) были куплены к Корсунскому имению - всего, таким образом, 5805 дес. на сумму 93 079 рублей. Однако в течение этого же года было продано 12 участков в Корсунском имении в 1533 дес. на сумму 55 500 руб., а также отдельные участки в разных имениях (819 дес.), всего на 90 216 рублей³⁶. В 1903 г. Юсуповы купили у помещицы Е. Н. Изъединовой имение Каменный двор в Курской губернии (1700 дес.) за 314050 руб. и 580 дес. у дочери коллежского асессора А. Н. Лебедевой в Нижегородской губернии за 4250 рублей³⁷; в апреле 1908 г. - значительное по размеру имение Коккоз в Крыму (3395 дес). Операции по залогу и продажам земли практиковались и в последующие годы³⁸. Кроме того, в феврале 1914 г. в качестве свадебного подарка молодоженам, Феликсу Юсупову и Ирине Александровне, вел. кн. Александр Михайлович отдал из состава своих крымских владений в Ай-Тодоре имение Сосновая роща. В целом операции по продаже земель не затрагивали основного комп-

лекса владений Юсуповых, прежде всего высокодоходных имений. Юсуповы в широком масштабе прибегали и к услугам Дворянского земельного банка, а также ряда частных банков, на условиях земельной ипотеки. К 1914 г. Юсуповы имели в залоге 60% земель, а их общая задолженность достигла 5 млн. руб., в том числе Дворянскому банку 3,6 млн. рублей. Подобная ситуация была в целом характерна для крупных землевладельцев.

В советской историографии утвердилось мнение, что большая часть ссуд, полученных дворянами-землевладельцами, пошла на непроизводственные нужды владельцев, хотя признавался факт, что некоторая часть их была затрачена и на поддержку хозяйства. В целом же ипотечный кредит считался чисто потребительским по характеру³⁹. Юсуповы действительно ежегодно тратили огромные суммы в сотни тысяч рублей на личные нужды. Часть заимствованных денег использовалась либо на покрытие повседневных расходов, либо на экстраординарные случаи, как, например, на свадебные торжества в феврале 1914 года. Такое поведение было результатом не столько расточительности и экстравагантности, сколько необходимости поддержания социального статуса аристократии. В то же время заимствованные деньги не всегда шли на экономически непродуктивные цели. Материалы, связанные с хозяйством юсуповской семьи, показывают, что получаемые за счет ипотеки значительные средства вкладывались под выгодные проценты в банковские счета или в доходные акции и облигации акционерных компаний. Отдельной статьей, и весьма значительной, шли вложения в собственное хозяйство в имениях.

После смерти в 1891 г. Н. Б. Юсупова управление огромным хозяйством перешло к мужу княгини Зинаиды Николаевны князю Ф. Ф. Юсупову графу Сумарокову-Эльстон. Юсупов-ст. непосредственно занимался хозяйственными вопросами. Сам владелец непосредственно отдавал указания о платежах, кредитных операциях, продаже ценных бумаг, выплате страховки, о земельных спорах, назначении торгов по продаже земли и т.п. Главное управление представляло князю отчеты примерно дважды в месяц, по каждому из вопросов получая предписания владельца⁴⁰.

В 1890-е годы система землепользования в имениях Юсуповых была построена традиционно - ведение собственного крупного хозяйства сочеталось со сдачей земель в аренду крестьянам. По данным Свода доходов по сметам имений на 1897 г. (по 25 имениям), денежные поступления распределялись следующим образом: аренда земли давала 138,0 тыс. руб., полеводство и луговодство (в экономиях) - 136,8 тыс., лесоводство - 131,8 тыс., промышленные заведения в имениях - 67,8 тыс., виноградарство и виноделие - 9,2 тыс., скотоводство - 30,7 тыс. рублей. В целом доходы по имениям составили 495,9 тыс. рублей⁴¹. В стоимостном выражении прибыли от сдачи земель в аренду равнялись поступлениям от собственного хозяйства в области сельскохозяйственного производства. Спустя несколько лет это соотношение стало меняться. В 1901 г. доходы от продажи сельскохозяйственных продуктов (эти суммы включали и оборотные расходы имений) составили 640 627 руб., доходы от скотоводства - 82212, доходы от лесоводства - 270 551 руб., фабрики и заводы в имениях принесли 314 262 рубля. В то же время поступления от сдачи земли в аренду равнялись 181 845 рублям⁴². Всего же доходы составили за 1900 - 1901 гг. 1 838 729 руб., из которых оборотные расходы исчислялись в 1 124 983 рубля. Таким образом, чистая прибыль по имениям Юсуповых составила 713746 рублей⁴³.

С середины 1890-х годов Юсуповы приняли меры по повышению эффективности хозяйства в имениях. Причины экономических нововведений разъяснялись в отчете главноуправляющего (1901 г.): в 1880-х - начале 1890-х годов постоянно возраставшие расходы княжеской семьи не соответствовали остававшимся на одном уровне (примерно 200 тыс. руб. в год) доходам. В своих распоряжениях кн. Юсупов особо подчеркивал, что "распределение свободного остатка дохода... на расходы по личному бюджету, по бюджетам дворцов и резиденций и все отчисления в фонд сбережений представляется

Главным управлением на благоусмотрение владельцев"⁴⁴. Юсуповы установили как норму, что только 10% чистого дохода должны были оставаться в имениях в качестве капитальных затрат, остальное шло на личные нужды владельцев. В реальности это установление не всегда соблюдалась и размеры капиталовложений были выше установленного процента. В 1901 - 1903 гг. капитальные затраты по имениям и домам Юсуповых выражались суммой в 142 600 руб., что составило около 20% чистого, или 8% валового дохода всех имений⁴⁵.

Усилия по реорганизации хозяйства в имениях дали эффект. В отчете главноуправляющего (1901 г.) отмечалось, что "источники доходов, которыми располагает Главное управление - имения и доходные дома - представляют отрадную тенденцию постоянно быстрого возрастания: сумма этих доходов с 229854 руб. в 1894 г. возросла до 707750 в 1898 г., то есть утроилась, дав в среднем за 5 лет вывод немногим более 500 000". От управляющих Юсуповы требовали избегать нерентабельности хозяйств и накопления задолженности, предписывали главноуправляющим имениями не прибегать к кредиту "в какой бы то ни было форме" и "избегать задержки платежей и накопления долгов по имению". В то же время "открытые некоторым имениям кредиты должны быть закрыты, а накопившиеся долги должны быть погашены из бюджетных средств Главного управления"⁴⁶. Чтобы имения меньше кредитовались в банках, Юсуповы с 1913 г. стали сами выдавать ссуды на капитальные затраты под определенные проценты⁴⁷.

В 1900 г. имения принесли владельцам 814046 руб. дохода. Из этой суммы 258 085 руб. получили обратно имения на развитие и перестройку хозяйства. По смете на 1901 - 1902 гг. капитальные затраты по 12 юсуповским имениям составили 91940 рублей. За 1901 - 1905 гг. в развитие Ракитянского имения Юсуповы вложили 257 021 руб., Веселовского - 35 425, Климовского - 35 985, Милятинского - 36 833, Благовещенского - 17072 рубля. Таким образом, эти пять имений получили за указанный период 382 336 тыс. рублей⁴⁸. Темпы инвестиций в основной капитал имений постоянно возрастали.

То же самое можно сказать и относительно другой области производительного применения полученной прибыли - отчислений в оборотный капитал. Примечательно, что это сочеталось с использованием других возможностей для вложения капиталов. В первые годы XX в. Юсуповы начали вкладывать свободные средства в процентные бумаги и столичную городскую собственность.

Лидером по инвестициям стало Ракитянское имение Юсуповых. В 1901 г. общие вложения в эту "экономию" составили 38 598 руб. при общих капитальных затратах на все имения 91 940 рублей. Хозяйство Ракитянского имения выделялось и качественной стороной нововведений. Согласно смете капитальных затрат на 1 ноября 1901 - 1 ноября 1902 г., Ракитянское имение должно было получить, помимо обычного хозяйственного инвентаря, различного рода сельскохозяйственную технику (сеялки, сноповязалки, сортировки), а также локомобиль, прессы, вагонетки, рельсы и пр. Кроме того, выделялись средства на ремонт механизмов и построек в имении. Капитальные затраты по другим имениям были значительно скромнее. Тем не менее в первые годы XX в. из 19 имений, где велось организованное хозяйство, 13 приносили значительную прибыль; к этому добавлялись поступления от промышленных заведений в имениях и антрацитового рудника⁴⁹.

Система землепользования в юсуповских имениях органично дополнялась промышленностью. К 1900 г. Юсуповым принадлежало несколько промышленных заведений: два сахарных завода, картонная и бумажная фабрики, а также антрацитовый рудник. Все они были построены в 1890-е годы. В 1894 г. Юсуповы решили построить в Ракитянском имении сахарный завод стоимостью в 1,2 млн. рублей. Договор о строительстве завода между доверенным княгини Юсуповой А. К. Кумбари и владельцем машиностроительной фирмы "Карл Штейммиг" в Данциге инженером Г. -А. Лаубмейером был

подписан в апреле 1894 года. Соглашение предусматривало возможность поднять мощность предприятия до 36 тыс. пудов сахара в день. Оборудование и машины поставляла немецкая сторона, но все строительство шло на средства княжеской семьи⁵⁰. К 1900 г. общая стоимость промышленных предприятий Юсуповых составляла 2 960 377 руб., что примерно равнялась трети стоимости земельных владений княжеской семьи (10 915 343 рубля). В первые годы XX в. производство на этих промышленных предприятиях росло. В 1914 г. доходы по фабрикам и заводам Юсуповых составили 247 459 рублей⁵¹. Для сравнения, в 1897 г. поступления от промышленных заведений оценивались в 67,8 тыс. рублей⁵². Таким образом, доходность промышленных предприятий, принадлежавших Юсуповым, возросла с конца XIX в. по 1914 г. более чем в четыре раза.

О Ракитянском имении Ф. Юсупов-мл. писал: "Это было одно из самых больших наших имений. Держали тут кирпичный завод, сахарную фабрику, сукновальню, лесопилку, разводили скот. Посреди стоял дом управляющего с хозяйственными постройками. Всякое хозяйство - конные заводы, псарни, овчарни, курятники - имело свое управленье. Лошади с наших заводов не раз брали первые призы на бегах в Москве и Петербурге". Еще до отмены крепостного права в Ракитном функционировало хорошо организованное хозяйство, включавшее промышленные предприятия и конный завод⁵³. В 1890-е годы, при последних владельцах, началась реорганизация хозяйства. Ракитное находилось в Грайвороновском уезде Курской губернии, в 65 верстах от Белгорода. В 1900 г. в имении насчитывалось 23 294 дес. земли, из которой пахотной - 15 718 дес., луговой и выгонной - 2280 дес., под лесом - 4635 дес., под усадьбой - 258 дес., неудобной для использования - 403 десятины. Стоимость Ракитянского имения уже к началу XX в. была огромна. Земля, постройки и лес оценивались в 2911462 руб. (926 658, 821665 и 1 163 138 руб., соответственно). Полная же стоимость имения в 1910 г. составила 4 354 369 рублей⁵⁴.

Собственно использовалось самими владельцами (по данным на 1900 г.) 6400 десятин. Остальная пахотная земля сдавалась в аренду. Основой хозяйства являлось полеводство с применением прогрессивных для своего времени методов (пять видов севооборота, от трехпольного до девятипольного). Выращивалось несколько видов полевых культур. Для полевых работ использовались 400 лошадей и 500 пар волов. Крупный рогатый скот - швицкой и симментальской пород, а также их метисы от украинских коров. Свиньи - йоркширы, линкольны - специально выписывались из Англии. В Ракитянском было организовано и лесное хозяйство, включая специальный питомник. Отдельную территорию занимали технические производства, в том числе паровые мельницы, мастерская для ремонта сельскохозяйственных машин⁵⁵.

Важнейшей частью преобразований Юсуповых в Ракитянском имении стало строительство сахарного завода. Решен был и важный вопрос о коммуникациях, необходимых для крупного промышленного производства. В 1896 г. Юсупов-ст. и П. И. Харитоненко (владелец соседнего имения Красная Яруга) организовали акционерное общество и построили железнодорожную ветку от Сум до Белгорода. В 1907 г. была построена железнодорожная ветка Льгов - Лихая Екатеринославской губ. и станция Зинаидино специально для подъезда к сахарному заводу. Все это позволяет представить масштаб работ, проведенных в начале XX века. Сахарный завод, железнодорожные станции и технические постройки функционируют до сих пор (сохранились вокзальные здания; на станции Готня, около поселка Ракитное, - паровозное депо, водонапорная башня, бригадный дом, баня, контора, мастерские, дома рабочих и служащих)⁵⁶.

К 1901 г. относятся наиболее ранние сведения о покупке сельскохозяйственной техники. Ссуды на капитальные затраты по Ракитянскому имению составляли в 1901 г. 43 815 руб., в 1902 г. - 36 382, в 1903 г. - 109 138, в 1904 г. - 23 312, в 1905 г. - 44 374 рубля. Таким образом, за первые пять лет

XX в. в развитие имения Юсуповы вложили 257 021 рубль⁵⁷. Наиболее интенсивно употребление машин и других технических средств росло в 1907- 1914 годах. За эти годы Юсуповыми было куплено 800 орудий и машин общей стоимостью 126 тыс. рублей. Кроме того, за шесть предвоенных лет увеличилось применение минеральных удобрений. В 1908 г. их стоимость составила 78,2 тыс. руб., в 1909 г. - 81,4 тыс., в 1912 г. - 89,5 тыс. рублей. В 1910 - 1913 гг. были куплены три сложные механизированные молотилки Кейс, появившиеся в России только в 1908 г., - очень дорогие приспособления (они обошлись в 6800 рублей). Юсуповы оказались в числе первых владельцев, применявших в своих хозяйствах эти машины. В 1910 г. для Ракитянского имения был куплен первый гусеничный трактор Кейса. С этого же года впервые применялась паровая вспашка земли. В 1913 г. был куплен второй трактор. Покупка тракторов обошлась Юсуповым в 22 тыс. рублей. Помимо двух тракторов, перед войной в имении работали 14 локомобилей и два нефтяных горизонтальных двигателя "Атлант". Показатели по другим видам сельскохозяйственной техники тоже были впечатляющими. За 1907 - 1913 гг. количество применяемых в имении плугов возросло с 402 до 618, борон - с 330 до 423, сеялок - со 129 до 198, уборочных машин - с 40 до 90, сенокосилок - с 0 до 14, молотилок - с 9 до 17. В 1910 г. в Ракитянском использовалось 1202 сельскохозяйственных машин и орудий, что составляло около половины сельскохозяйственной техники всего Грайвороновского уезда Курской губернии (2744). В 1914 г. стоимость так называемого мертвого инвентаря в имении составляла 270 тыс. рублей. Рост хозяйства в имении сопровождался увеличением поголовья скота. В 1900 г. насчитывалось 1181 голов, в 1904 г. - 1498, в 1908 г. - 1500, но в связи с применением механических двигателей в 1913 г. поголовье сократилось до 1391. В целом организация хозяйства в Ракитянской экономии предполагала привлечение значительной наемной рабочей силы. В определенные месяцы года (апрель - май) общее число наемных работников достигало 10 тыс. человек (1912 г.)⁵⁸. В 1910 г. прибыль от сельскохозяйственного и промышленного производства в Ракитянском имении составила 400 520 рублей⁵⁹.

На перестройку и организацию хозяйства в имениях Юсуповыми в 1890- 1914 гг. были направлены значительные капиталы, ежегодная совокупность которых доходила до нескольких сотен тысяч рублей. Если исходить из довольно относительных критериев эффективности ведения хозяйства в российских условиях рубежа XIX-XX вв., учитывая в первую очередь возможность землевладельческой аристократии сохранять этот важнейший источник своего благосостояния, то Юсуповыми эта задача успешно решалась. Постоянный рост доходности хозяйства в имениях, успешная его ориентация на устойчивую в этот период рыночную конъюнктуру - все это создавало определенный запас прочности. Доходы от поместий по-прежнему являлись основой их материального благосостояния.

В то же время проблема эффективности организации хозяйства в юсуповских имениях была все-таки далека от оптимального решения. Помимо очевидных прогрессивных изменений в системе ведения хозяйства, проявились, особенно в предвоенные годы, негативные тенденции, связанные со снижением роста доходности имений и, как следствие, с увеличением общей задолженности. Очевидное несоответствие значительного потенциала огромного капитала, в разных формах принадлежавшего юсуповской фамилии, и заниженной отдачи от этого капитала осознавалось владельцами. Позднее Феликс Юсупов писал, что его отец, Ф. Ф. Юсупов-ст., "был плохо подготовлен к управлению безграничным богатством, принесенным моей матерью при замужестве", и "сделал довольно неудачные назначения"⁶⁰.

В 1908 г., после гибели на дуэли своего старшего брата Николая, 21-летний князь Феликс остался единственным наследником юсуповских богатств. В этих обстоятельствах он решил заняться управлением имениями и совершил инспекционную поездку по владениям семьи: "Решение это отец с матерью целиком одобрили. Отец отдал в мое распоряжение личный вагон,

и я уехал, взяв с собой управляющего, отцовского секретаря и двух-трех друзей. Поездка длилась более двух месяцев"⁶¹. В конце ноября 1908 г. Феликс Юсупов вместе с главноуправляющим имениями Н. П. Русецким прибыл в Ракитное. Предварительно Феликс посетил соседнее поместье, принадлежавшее Харитоненко. Здесь, в имении Красная Яруга, Феликс осмотрел завод по производству сахара, аналогичный юсуповскому. "Меня поразила чистота завода, которая на нашем совершенно отсутствует", - писал он матери 1 декабря. Наблюдательность молодого князя вызвала раздражение управляющих Ракитянским имением, П. Бернара и В. П. Яблонского. В письме Феликс подробно описал свой разговор с ними: "Бернар и Яблонский были почему-то ужасно против моей поездки и всячески отговаривали. Мне удалось проверить спорный вопрос о посадке свеклы... Бернару в голову, очевидно, не приходило, что я туда поеду, и когда возник вопрос, почему экономическая свекла дает только убыток экономии, то он на это ответил, что это не только у нас, но у всех сахарозаводчиков". Поездка в имение Харитоненко не прошла для Феликса даром: "Я его (Бернара) просил узнать, как это дело обстоит у Харитоненко. Он мне ответил, что экономия Харитоненко несет большой убыток из-за свеклы, как и все другие заводчики. Будучи в Красной Яруге, я между прочим спросил у директора завода, правда ли, что экономическая свекла всегда приносит убытки экономии. Он даже рассмеялся... Фабрика платит экономии значительно меньше нашей и получает еще довольно большую прибыль. Он еще прибавил, что это не только в их хозяйстве, но и во всех других свекла должна приносить доход"⁶².

В итоге Юсупов пришел в целом к неутешительным выводам в отношении ведения дел в Ракитном: "Если можно верить словам Русецкого, то все главное управление - какая-то шайка разбойников, грабящая на сотни и сотни тысяч... на каждой сделке... Мы теряем огромные деньги". Судя по реакции родителей на инициативы Феликса, что видно, например, из ответного письма кн. Зинаиды Николаевны от 7 декабря 1908 г., для Юсуповых реальное положение дел в Ракитном стало в некотором смысле откровением и заставило прислушаться к мнению сына: "Все, что ты пишешь из Ракитного, нас заставляет призадуматься. Папа хочет послать ревизора совершенно постороннего, то есть он никакого дела не будет иметь с Русецким или с Бернаром. Вообще, все это грустно и сложно"⁶³.

Однако Феликс Юсупов быстро охладел к хозяйственным вопросам, уже в середине декабря он возвратился в Москву, где тогда находились его родители. Только в следующем году Ф. Ф. Юсупов-ст. начал расследование ситуации в Ракитянской экономии, поручив это дело новому управляющему имениями Л. Р. Гавеману: "Чувствуешь в нем порядочного человека до мозга и костей, это такой нравственный отдых после всех жидов, поляков и лакеев!" (письмо З. Н. Юсуповой сыну от 18 октября 1909 г.). Признав правильность выводов сына относительно ситуации в Ракитном, Юсупов-ст. счел необходимым лично отправиться в это имение, о чем кн. Зинаида Николаевна сообщила сыну еще ранее, в письме от 6 сентября 1909 года⁶⁴. Юсуповы прибегли к кадровым перестановкам, убедившись в допущенных серьезных злоупотреблениях управляющих. Зинаида Николаевна весьма эмоционально сообщала об этом Феликсу 16 октября 1909 г.: "Роль Бернара все более и более выясняется. Оказывается, он прямо польский жид! Русецкого он (Гавеман) раскусил великолепно и не дает себя провести. Я по этому поводу увеличиваю полномочия его доверенности относительно сахарного завода и рудника. С каждым днем он (Гавеман) становится симпатичнее, чувствуешь, что имеешь, наконец, дело с порядочным человеком, знающим дела"⁶⁵.

Затеянная ревизия и назначение Гавемана новым управляющим в Ракитном, однако, мало изменили ситуацию. Новые планы по увеличению доходности хозяйства в экономии требовали в свою очередь и новых капиталовложений. "Главный вопрос еще не решен, так как, не осмотрев имения, невозможно решить его стоимость и доходность. Во всяком случае из всего

видно, что оно далеко не дает той суммы, которая нам будет нужна для уплаты всех обязательств, а брать ежегодно несколько десятков тысяч из нашего личного бюджета - невозможно... Все это скучно и расстраивает Папа", - сообщала З. Н. Юсупова сыну 4 января 1910 года⁶⁶.

В дальнейшем положение мало менялось. Вплоть до начала войны в 1914 г. проблема недостаточного увеличения доходности и прогрессирующего роста задолженности не была разрешена. 2 октября 1915 г., отвечая на намерения Феликса начать строительство новой резиденции в Крыму, Юсупова писала сыну, что "сейчас немыслимо и думать об этом, все стоит в имениях... нет сил идти дальше в этом смысле, и, право, думать об этих фантазиях теперь прямо грешно!"⁶⁷ В июле 1916 г. Феликс Юсупов писал вел. кн. Ксении Александровне: "Приехав сюда, я застал все наши дела в ужасном состоянии. Поступив на военную службу, я совсем не мог совмещать службу и дела, и ими занимался мой отец. Будучи человеком доверчивым, он доверял людям, которые его обманывали и вводили его в разные невыгодные сделки. Главный управляющий не оказался на высоте, его пришлось уволить, и теперь у нас новый - Корнеев, который был раньше у Орлова-Давыдова... Он нашел наши дела в самом плачевном состоянии... Если предоставить моему отцу продолжать ими заниматься, то в конце концов мы совсем будем разорены. Уже теперь у нас оказалось больше 10 миллионов долга, и наверно еще будет много неожиданных сюрпризов. Такое громадное состояние, как наше, могло бы давать колоссальные доходы, если его правильно вести. Вести же его трудно". Осенью 1916 г. в письмах матери Феликс Юсупов также упоминает о своих постоянных занятиях с новым управляющим⁶⁸. Дальнейшие развитие юсуповского хозяйства и возможные новшества молодого князя были прерваны политическими событиями конца 1916 - февраля 1917 года.

В целом можно согласиться с замечанием Д. Ливена, что "стратегия Юсуповых и Шереметевых, сменивших основной источник дохода от сельского хозяйства на торговлю лесом, с одной стороны, и на акции и облигации - с другой, также имела долговременное значение" и что "отказ от недоходной и непопулярной аренды сельскохозяйственных угодий и переход к зависимости от акций, облигаций, лесов и нескольких образцовых сельскохозяйственных ферм - означали переход к весьма успешной стратегии выживания". Биограф Феликса отмечает, что Юсуповы, состоятельные, образованные, влиятельные, были признаны как богатейшая и одна из могущественных аристократических семей империи, а их хозяйственная предусмотрительность и удачные на протяжении столетий вложения гарантировали им и в начале XX в. доходы, превосходящие всякое сравнение⁶⁹.

Однако в рассматриваемый период хозяйство Юсуповых находилось в стадии перестройки, поиска оптимальных путей увеличения доходности. Постепенно менялись приоритетные источники доходов семьи: с земельной собственности центр тяжести перемещался в сферу промышленности и ценных бумаг. Система хозяйства в юсуповских имениях в целом преодолела болезненный период пореформенного времени и успешно приспосабливалась к новым реалиям индустриального развития страны. Значительные ресурсы, постоянный рост доходности капиталов создавали этой аристократической семье прочную экономическую опору. Примечательно, что это процветание семьи не зависело исключительно от личных качеств ее членов, их желания и умения вести хозяйство. Конкретные решения относительно использования собственности, денежных и прочих капиталов определялись не только самими владельцами, но и огромным штатом управленческого аппарата, арендаторами, служащими банков, имевшими дело с капиталами Юсуповых, юристами, которые вели их дела по имущественным спорам и другим вопросам. Это огромное, капиталистическое по своей сути, хозяйство, безусловно, требовало от владельцев постоянного внимания, контроля, разного рода распоряжений и т.п. В конце концов, последнее слово в любом случае оставалось за ними. Все более Юсуповы должны были вникать в отчеты, балансы, счета, информа-

цию о рыночной конъюнктуре. Сознание аристократии должно было проникнуться прагматическими и меркантильными интересами.

В то же время устойчивая тенденция роста общей задолженности и постоянное преобладание расходной части бюджета над доходной, несмотря на увеличение в абсолютных цифрах стоимости капиталов, ставили перед Юсуповыми неразрешимую проблему. Дело было не только в расточительном образе жизни этой аристократической семьи, в массе "непроизводительных расходов", но и в традиционных методах управления столь обширным хозяйством. Хорошо известно, что в процессе развития капиталистического хозяйства небольшие и средние компании, основанные на личном и семейном управлении, вытесняются крупными акционированными объединениями, в которых право владения отделяется от управленческих функций. Применительно к крупным землевладельческим хозяйствам также можно видеть, что личный характер управления все более вступал в противоречие с потребностями профессионализации и специализации в этой области. В какой-то степени Юсуповы осознавали объективную сложность управления хозяйством на основе их постоянного личного участия, что во многом определяло их решение о переводе значительных капиталов в ценные бумаги.

В отличие от только еще формировавших свои капиталы новых промышленных и финансовых групп, крупные землевладельцы вступили в 1860- 1890-е годы в период относительно свободного рыночного развития экономики уже обладая значительными состояниями. К 1914 г. этот потенциал, как хорошо видно на примере юсуповского хозяйства, не был реализован в полном объеме. Сохранение финансового благополучия во многом зависело от того, каким образом использовались ресурсы, вкладывались ли они в производство или исчезали в условиях традиционно высокого уровня потребления. В советской историографии это напрямую связывалось с потребительским характером хозяйственной деятельности крупных земельных собственников, отмечалось при этом их "паразитическое присваивание и непроизводительное растрачивание... народного богатства"⁷⁰. Однако при всей ясности подобных объяснений они не представляются сейчас исчерпывающими. В течение всего периода российской модернизации 1861 - 1917 гг. наблюдалась эволюция хозяйственной деятельности крупных земельных собственников в сторону увеличения инвестиций и структурной реорганизации собственных хозяйств. Юсуповы, в частности, постоянно расширяли капиталовложения, направляемые на реорганизацию хозяйства в имениях, строительство промышленных предприятий, коммуникаций и пр. В то же время, в отличие от землевладельцев буржуазного типа, добивавшихся наибольшей эффективности своего хозяйства и ограничивавших до минимума личное потребление, Юсуповы предпочитали больше тратить (резиденции, путешествия, приобретение предметов искусства и роскоши, приемы и праздники). Очевидно, в сознании членов этой аристократической фамилии не сформировался в полной мере "буржуазный" взгляд на собственность и связанную с ней хозяйственную деятельность. Определяющая для буржуазного класса идея накопления богатства для его использования с наибольшей для себя выгодой не была в основе традиционных предпочтений и интересов аристократии. В подходе Юсуповых к организации своего обширного хозяйства видно стремление использовать возможности новых экономических условий, но цель при этом была совершенно иная - поддержание высокого социального статуса, обеспечиваемого крупным состоянием, и реализация культурных, эстетических потребностей. Юсуповы, не раздумывая, тратят 1,5 млн. руб. на организацию свадьбы своего единственного наследника с представительницей императорской фамилии - красноречивое свидетельство тех ценностей, которые определяли мировоззрение этой аристократической семьи. В целом же в экономической деятельности Юсуповых можно видеть интересный пример приспособления хозяйства землевладельческой аристократии к условиям модернизации.

Примечания

1. МИНАРИК Л. П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца XIX - начала XX в. М. 1971, с. 33 - 35; АНФИМОВ А. М. Крупное помещичье хозяйство Европейской России. М. 1969, с. 296 - 315.

2. ЕРОШКИН Н. П. Российское самодержавие. М. 2006, с. 288 - 289.

3. МИНАРИК Л. П. Ук. соч., с. 33; Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 1290, оп. 5, д. 347, л. 10; д. 940, л. 9 - 10.

4. "25% из Юсуповских ценностей мне крайне нужны". - Источник, 2000, N 5, с. 90 - 95.

5. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 277, 312 - 313; РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 1007, л. 3.

6. Вел. кн. ГАВРИИЛ КОНСТАНТИНОВИЧ. В Мраморном дворце. М. 2001, с. 132 - 133.

7. МЕЙЛУНАС А., МИРОНЕНКО С. Николай и Александра. М. 1998, с. 376.

8. OBOLENSKY S. One Man in His Time. N.Y. 1958, p. 48.

9. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 1007, л. 2.

10. ЛИВЕН Д. Аристократия в Европе. СПб. 2000, с. 73 - 74.

11. Из семейной переписки Юсуповых. - Река времен, 1995, кн. 2, с. 108.

12. ЛИВЕН Д. Ук. соч., с. 64.

13. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 347, л. 10.

14. Там же.

15. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 337.

16. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 940, л. 9 - 12; д. 1003, л. 14 - 16; д. 347, л. 10, 71; д. 940, л. 9 - 10; д. 1007, л. 2.

17. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 308.

18. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 347, л. 10, 71; д. 944, л. 29 - 30; д. 1003, л. 5 - 6.

19. РОМАНОВ Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. М. -Л. 1955, с. 113, 208; ГУРКО В. И. Черты и силуэты прошлого. М. 2000, с. 318.

20. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 286 - 287.

21. ЮСУПОВ Ф. Ф. Мемуары. М. 2004, с. 112 - 113.

22. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 368, л. 15; д. 940, л. 5.

23. Там же, д. 1007, л. 4.

24. Там же, ф. 1290, оп. 5, д. 939, л. 84.

25. Государственный Исторический музей. Отдел письменных источников (ОПИ ГИМ), ф. 411, оп. 1, д, 26, л. 5.

26. КРАСНЫХ Е. Князь Феликс Юсупов. М. 2003, с. 185; РГАДА, ф. 1290, оп. 2, д. 2606, л. 3.

27. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 404, л. 14.

28. Там же, л. 12 - 16.

29. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием. М. 1993, с. 229; Из семейной переписки Юсуповых, с. 128 - 129.

30. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 368, л. 20об. -21.

31. Валентин Серов в переписке, документах и интервью. Т. 1. Л. 1985, с. 426.

32. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 1007, л. 3.

33. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием, с. 49.

34. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 176, л. 1 - 2; д. 347, л. 71; д. 377, л. 8.

35. Там же, д. 940, л. 9 - 12; д. 1003, л. 45; д. 391, л. 1, 11, 30 - 36, 50.

36. Там же, д. 345, л. 3 - 4.

37. Там же, д. 391, л. 56, 60.

38. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 286 - 287.

39. МИНАРИК Л. П. Ук. соч., с. 39; АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 321; ГИНДИН И. Ф. Государственный банк и экономическая политика царского правительства. М. 1960, с. 123.

40. РГАДА, ф. 1290. оп. 5, д. 287, л. 31 - 45об.

41. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 308.

42. К этой сумме не относятся доходы от сдачи в аренду городской собственности: 158 000 руб. по петербургским доходным домам, 2100 руб. по астраханским домам, 9750 руб. по московским домам, 18 860 руб. по опеке дома по Литейному проспекту в Петербурге, а также остаток средств в кассе Главного управления в размере 57 773 руб. и "прочие доходы" в сумме 14269 рублей.

43. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 368, л. 17об. -18.

44. Там же, л. 19, 12об.

45. Там же, д. 417, л. 17об. -18, 19об.

46. Там же, д. 368, л. 19об. -20, 13.

47. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 308 - 309.

48. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 347, л. 71; д. 368, л. 3; д. 392, л. 1 - 5, 8 - 12, 22 - 26, 43 - 47, 71 - 75.

49. МИНАРИК Л. П. Ук. соч., с. 110.

50. Там же, с. 27, 30; РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 1289, л. 7 - 8об.

51. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 347, л. 10; д. 940, л. 5; д. 1003, л. 5 - 6.

52. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 308.

53. Кн. ЮСУПОВ Ф. Мемуары, с. 84 - 85. КОЛЕСНИКОВА Л. И. Ракитное. В кн.: Русские провинциальные усадьбы. Воронеж. 2001, с. 24 - 25.

54. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 1597, л. 9об. -12.

55. Краткие справочные сведения о некоторых русских хозяйствах. Вып. 1. СПб. 1900, с. 11 - 12.

56. КОЛЕСНИКОВА Л. И. Ук. соч., с. 25.

57. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 392, л. 71 - 75.

58. МИНАРИК Л. П. Система помещичьего хозяйства в Ракитянском имении Юсуповых. В кн.: Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. Сб. 5. М. 1962, с. 377- 388; ТЮКАВКИН В. Г., СКРЯБИН В. И. Применение машин в сельском хозяйстве России в конце XIX - начале XX века. В кн.: Аграрная эволюция России и США в XIX - начале XX в. М. 1991, с. 287 - 291.

59. РГАДА, ф. 1290, оп. 5, д. 1597, л. 8об.

60. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием.., с. 28.

61. ЮСУПОВ Ф. Мемуары, с. 117.

62. Цит. по: КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 143 - 144.

63. Там же, с. 144; ОПИ ГИМ, ф. 411, оп. 1, д. 35, л. 52.

64. КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 174; ОПИ ГИМ, ф. 411, оп. 1, д. 36, л. 42.

65. ОПИ ГИМ, ф. 411, оп. 1, д. 36, л. 53.

66. Там же, д. 37, л. 1 - 2.

67. Из семейной переписки Юсуповых, с. 141.

68. Цит. по: КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 382 - 383; Красный архив, 1926, т. 1(14), с. 233, 235.

69. ЛИВЕН Д. Ук. соч., с. 135; KING G. The Murder of Rasputin. Lnd. 1996, p. 66.

70. АНФИМОВ А. М. Ук. соч., с. 316.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Е. Е. Юдин:

Comments: