(c) 2002 г.

Журнал "Новая и новейшая история" наряду с другими историческими журналами возник на волне XX съезда КПСС и разоблачения культа личности Сталина. В течение всего 1956 г. в научных учреждениях, на исторических факультетах вузов, в крупнейших библиотеках шли оживленные дискуссии по основополагающим проблемам прошлого нашей страны и зарубежных государств. В их ходе выдвигались темы, изучение которых в предыдущие десятилетия было исключено, высказывались суждения, ранее почти невозможные. Разработку некоторых неисследованных ранее или трактовавшихся в искаженном виде проблем вел журнал "Вопросы истории", но одного органа, в котором разрабатывались бы актуальные темы прошлого, особенно по истории зарубежных стран в новое и новейшее время, было явно недостаточно, и в конце 1956 г. "инстанции" приняли решение начать издание специального журнала - органа Института истории АН СССР, - в котором освещались бы существенные аспекты истории западных стран в XVII-XX вв.

Редколлегия "Новой и новейшей истории" состояла из крупнейших в то время ученых в этой области. Возглавлял ее член-корреспондент АН СССР А.А. Губер, человек с разносторонними интересами, специалист по истории стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки. Разрабатывая историю народов стран, расположенных в этих регионах, Губер шел по целине, особенно в том, что касалось бывших колониальных владений европейских держав в Юго-Восточной Азии.

Те, кто учился на исторических факультетах в предвоенные годы или в первое послевоенное десятилетие, а к ним принадлежали почти все, кто пришел на работу в журнал, прекрасно знали имя Губера, как человека, под чьим руководством было создано пособие по истории колониальных и зависимых стран. Этот учебник, наиболее обстоятельный из книг такого рода, имевшихся тогда, был принят студентами с восторгом - ничего подобного в нашей литературе не было. Книга содержала массу новых фактов, много ранее неизвестных имен, прежде всего руководителей национально-освободительной борьбы против иноземных колонизаторов - результат исследовательских находок самого Губера и возглавляемого им коллектива.

То, что он выдающийся организатор науки, подтвердилось в годы, когда он возглавлял журнал "Новая и новейшая история". Тогда же Губер стал председателем Национального комитета советских историков и в этом качестве вошел в руководство международной организации историков, вновь продемонстрировав незаурядные организаторские способности.

А.А. Губер являлся человеком огромного обаяния, интеллигентность была органически присуща всему, что он делал. Заседания редколлегии он вел предельно выдержанно, умело сглаживая возникавшие разногласия по поводу тех или иных материалов. Был предельно доброжелателен по отношению к сотрудникам редакции, помогал

Гинцберг Лев Израилевич - доктор исторических наук, специалист по новейшей истории Германии. Автор многих работ.

стр. 152

им, чем только мог. У коллектива редакции Губер пользовался неподдельным уважением и любовью. Не в последнюю очередь это вызывалось последовательно прогрессивной позицией, которую он занимал по животрепещущим проблемам истории.

Условия для прогрессивного развития исторической науки были в то время в целом благоприятными. Но "оттепель" - "оттепелью", а блюсти "чистоту" идеологической линии все равно надо было. С этой целью директивные органы придали Губеру "комиссара" в лице кандидата исторических наук В.Д. Кульбакина. За его плечами была весьма необычная для ученого мира биография: до 1955 г. он работал в ЦК КПСС, занимая там отнюдь не второстепенную должность заместителя начальника Управления кадров, т.е. мог влиять на назначение на все мало-мальски ответственные посты в партийном и государственном аппарате. Кульбакин был "человеком" Г.М. Маленкова и после утраты последним влияния вынужден был покинуть Старую площадь, посвятив себя науке. В "Новой и новейшей истории" Кульбакин в меру возможностей тормозил публикацию материалов, в которых объективно излагалась историческая истина, затруднял путь в печать некоторым авторам, исходя в первую очередь из своих антисемитских настроений; у автора этих строк хранится папка с отзывами Кульбакина на многие статьи, обсуждение которых предстояло на редколлегии, - в них отчетливо проглядывает нарочитая предвзятость Кульбакина к определенному кругу авторов.

О моральных качествах этого человека красноречиво свидетельствует следующий сюжет. Его соседом по кабинету был ответственный секретарь редакции Д.С. Давидович, и они, естественно, тесно общались друг с другом. Кульбакину (как и другим сотрудникам, некоторым авторам) было хорошо известно, что Давидович работает над биографией Э. Тельмана, что он связан с вдовой и дочерью последнего. Однако спустя некоторое время Кульбакин презентовал сотрудникам, в том числе своему визави, свою брошюру - жизнеописание Тельмана, о подготовке которой до того никому не сказал ни слова. После этого отношения заместителя главного редактора и ответственного секретаря окончательно расстроились.

Давидович имел наибольший из приглашенных на работу в журнале редакционный опыт, приобретенный во время работы в Учпедгизе и в "Международной жизни". Он и провел основную работу по подготовке к изданию первых номеров журнала. Он обладал хорошими организаторскими способностями, которые были очень существенны для становления нового органа печати, работа которого проходила бы в необходимом ритме. Научные интересы Давидовича по существу ограничивались темой Гамбургского восстания 1923 г. и в связи с этим деятельностью Тельмана; в отстаивании своей концепции этих сюжетов Давидович был категоричен: когда историк из ГДР Г. Хабеданк издал книгу, где оспаривал некоторые из бытовавших в СССР и ГДР взгляды на события 1923 г. в Германии, Давидович отрецензировал эту работу в подлинно разгромном духе. В наши дни, когда мы уже знаем всю подноготную попытки поднять в Германии 1923 г. восстание, взгляды Давидовича на эти события выглядят глубоким анахронизмом.

В состав редколлегии журнала (а в те годы редколлегия играла весьма существенную роль в определении тематических приоритетов и оценке качества статей, предлагавшихся к публикации) входил крупнейший в то время специалист по новейшей истории Запада Л.И. Зубок. Зубок, собственно, был первым, кто создал вузовский курс этой дисциплины и издал объемистое учебное пособие по новейшей истории. Правда, в ходе пресловутой кампании "борьбы с космополитизмом" конца 40-х годов Зубок был ошельмован, а основным обвинением, предъявленным ему (и абсолютно надуманным), была якобы присущая его курсу недооценка общего кризиса капитализма. Зубок был изгнан из почти всех учреждений, где он работал, с которыми сотрудничал. И вот спустя годы он был "реабилитирован" и по праву вошел в редколлегию журнала, где проблематика, в которой он считался и был главным знатоком, должна была стать ведущей. Зубок был очень сдержанным человеком, и такими же были оценки, которые он давал на заседаниях редколлегии

стр. 153

тем или иным материалам - они никогда не диктовались приязнью или неприязнью к автору, а только деловыми соображениями.

В состав редколлегии был включен и И.С. Галкин, видный специалист по истории нового времени, широко известный не только в кругу историков. До Великой Отечественной войны он был профессором и проректором легендарного ИФЛИ - Института философии, литературы и истории, а в последующем ректором Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (МГУ), позднее проректором университета. Галкин был человеком другого склада; в его всегда компетентных суждениях о статьях и рецензиях иногда проявлялись и личностные мотивы. Так, он всегда ревностно отстаивал работы сотрудников кафедры новой и новейшей истории МГУ. Богатые знания и опыт Галкина были очень полезны для нового журнала.

Еще одним крупным знатоком новой истории в составе редколлегии был Б.Ф. Поршнев, человек больших знаний, но с весьма своеобразным характером, что не могло не повлиять на его взаимоотношения с коллегами-историками. Поршнев был человеком разносторонних интересов, он занимался, в частности, психологией истории и даже... снежным человеком. К сожалению, он не был убежденным сторонником кардинальной перестройки исторической науки, и, когда в 1961 г. на редколлегии журнала обсуждалась передовая статья, посвященная итогам XXII съезда КПСС, решения которого были наиболее радикальными для того времени, Поршнев старался выхолостить те положения, которые соответствовали духу этих решений. Эти настроения и были в конечном счете причиной отстранения Поршнева с поста заведующего сектором новой истории Института истории АН СССР и замены его А.З. Манфредом, человеком других взглядов и умения строить отношения с людьми.

Более молодое поколение историков представляли К.Ф. Мизиано, Н.М. Лавров, М.И. Михайлов и Ю.А. Писарев. Все они еще тогда были кандидатами исторических наук, в дальнейшем защитили докторские диссертации. Наиболее удачно научная карьера сложилась у Ю.А. Писарева. Это был чрезвычайно целеустремленный человек и ученый. Его специальностью была новая история народов Югославии, и в ее изучение он внес существенный вклад. Многие свои статьи Ю.А. Писарев публиковал в "Новой и новейшей истории". В последующем он был избран членом-корреспондентом АН СССР, а затем и ее действительным членом. Но и после того, как Писарев достиг таких высот, он не прекратил свои изыскания; автор этих строк не раз встречал его в Библиотеке им. В.И. Ленина, что, мягко говоря, для ученых такого ранга было нехарактерно. Его суждения на редколлегии были продуманными, взвешенными и отличались прекрасным знанием сюжетов, которые обсуждались на заседаниях.

Мизиано была единственной женщиной в составе редколлегии; она работала тогда в МГУ. Дочь известного итальянского революционера, прожившая большую часть жизни в СССР, К.Ф. Мизиано была незаурядной фигурой. Она придерживалась взглядов, противоположных поршневским, что наглядно проявилось в дискуссии о средних слоях, проводившейся в МГУ, где столкнулись два противоположных подхода к оценке социально-политических реалий современности. При всей принципиальности К.Ф. Мизиано была свойственна способность понять и другую точку зрения, что было существенно важно для объективной оценки того или иного материала.

Н.М. Лавров занимался латиноамериканскими сюжетами и, придавая им особое значение, Губер озаботился, чтобы в составе редколлегии, помимо него самого, был еще один специалист, который обеспечивал бы постоянное присутствие исследований по истории стран Латинской Америки в планах журнала и в его публикациях. М.И. Михайлов был специалистом по истории марксизма и I Интернационала, т.е. по кругу вопросов, которым в те времена уделялось едва ли не наибольшее внимание. Разрабатывая эти проблемы, тесно связанные с новой историей Германии, Михайлов, как и И.С. Галкин, выступал и как германист, что было важно, ибо работы по истории Германии разных периодов тех лет составляли значительную часть публикаций журнала.

стр. 154

Для успешного функционирования журнала не меньшее, пожалуй, значение, чем редколлегия, имел редакционный коллектив. Его формирование происходило в первые месяцы 1957 г., и он был подобран более чем удачно. В основном это были молодые люди, сделавшие к тому времени первые шаги в науке, некоторые из них и в журналистике. Одним из них был Я.С. Драбкин, как и Давидович, участник Великой Отечественной войны, в недавнем прошлом подполковник Советской Армии, в научном плане один из основных специалистов по истории Ноябрьской революции 1918 г. в Германии, выпустивший, работая в журнале, монографию на эту тему. Я.С. Драбкин стал редактором отдела новой и новейшей истории стран Центральной и Западной Европы.

Освещением новой и новейшей истории стран Северной и Латинской Америки занимался Ю.М. Мельников. Этот круг проблем также весьма интенсивно разрабатывался на страницах журнала. Как и Я.С. Драбкин, Ю.М. Мельников в первые годы работы в редакции выпустил книгу на животрепещущую тему "США и гитлеровская Германия. 1933- 1939".

Два редактора пришли из Издательства Академии наук СССР - В. Д. Вознесенский и В.И. Зуев. В.И. Зуев вел в журнале историю стран Восточной Европы - народных демократий, как их тогда называли; этому разделу уделялось пристальное внимание. В.Д. Вознесенский возглавлял отдел международных отношений, который в любом историческом журнале, независимо от конъюнктуры, имеет важное значение. В "Новой и новейшей истории" с самого начала публиковалось много материалов, связанных с этой тематикой. В.Д. Вознесенский работает в редакции и по сей день. За прошедшие 45 лет он приобрел богатейший опыт и уже в течение многих лет является ответственным секретарем редакции.

В. И. Зуева уже нет с нами. Он был очень колоритной фигурой, вносившей неповторимую ноту в работу редакции. Зуев был очень активен и разговорчив, его присутствие в редакции делало пребывание в ней более интересным, вносило разрядку в рутинную работу. В.И. Зуев вел некоторые материалы по истории стран Восточной Европы, но главной для него была военно-историческая тематика. Ведь после окончания Великой Отечественной войны минуло лишь 10 лет с небольшим, и интерес к ее истории был огромен. В.И. Зуев установил тесные контакты с видными военачальниками, которые регулярно выступали на страницах "Новой и новейшей истории".

В.И. Зуев и сам был участником Великой Отечественной войны, более того, он был инвалидом войны, на которой в молодом возрасте потерял ногу. Но он не унывал и нес свой протез так, что отсутствие ноги было почти незаметно. В 60-е годы директор издательства "Наука" член-корреспондент АН СССР (в будущем академик) A.M. Самсонов предложил В.И. Зуеву вернуться в издательство и назначил его главным редактором гуманитарного цикла. Там Виктор Иванович много сделал для издания книг, в которых правдиво изображались исторические события, в частности, касающиеся войны. В их числе была и книга A.M. Некрича "1941. 22 июня", появление которой вызвало резко негативную реакцию властей. Характер издательской деятельности В.И. Зуева оказался несовместимым с установками, воцарившимися после окончания "оттепели", и он был вынужден вернуться в "Новую и новейшую историю", где трудился до своей безвременной кончины в 1994 г. - последствия автокатастрофы.

Заведывание отделом рабочего и коммунистического движения было доверено Г.Я. Рудому, участнику Великой Отечественной войны с 1941 г., военному переводчику. Этому кругу вопросов также уделялось в публикациях журнала большое внимание. Филолог по образованию, Г.Я. Рудой органично вписался в команду историков, установил связи с видными деятелями зарубежных коммунистических партий и лидерами зарубежных рабочих организаций, что позволило внести много нового и в представления об истории рабочего движения разных стран, и в понимание его состояния и проблем в 50-60 годы.

стр. 155

Отдел историографии, критики и библиографии был поручен автору этих строк. Круг исследуемых проблем новой и новейшей истории в те годы существенно расширился и соответственно выросло количество издаваемых книг. Следовало сплотить вокруг журнала актив ученых, которых можно было бы привлечь к рецензированию и которые делали бы это достаточно квалифицированно. Решить такую задачу в короткий срок было нельзя, но, хотя и не сразу, она была решена. В журнале регулярно публиковались отзывы почти на все более или менее существенные исследования по его профилю, выходившие в СССР, и на наиболее содержательные издания по новой и новейшей истории, появлявшиеся за рубежом. Рецензии на эти исследования, как правило, должны были нести в себе более или менее критический заряд, обращенный против буржуазной историографии, находившейся, по тогдашним представлениям, в глубочайшем кризисе. Но случались и отступления от шаблона, например, рецензия видного ленинградского историка К.Б. Виноградова на монографию известного западногерманского ученого Ф. Фишера "Рывок к мировому господству", где разоблачались захватнические планы германского империализма в первой мировой войне.

Помимо редакторов, журнал нуждался и во многих других сотрудниках, без которых продуктивная работа была просто невозможна. Состав этой части коллектива был подобран очень тщательно. Здесь очень велика была роль заведующей редакцией, которая непосредственно направляла деятельность всего технического персонала. Эту должность заняла и в течение очень длительного времени занимала Т.Н. Тимофеева. Она была прекрасным организатором, и под ее руководством был налажен бесперебойный выход журнала.

Очень важное значение придавалось литературному редактированию, ибо даже тщательное научное редактирование не исключает сохранения огрехов литературного стиля, подчас затемняющих смысл. Поэтому литературных редакторов в новом журнале было трое: Л.В. Михайлова, М.Г. Минорская и Г.И. Трайнина. Все они имели опыт редакционной работы - Л.В. Михайлова - в ТАСС, М.Г. Минорская - в Госполитиздате, Г.И. Трайнина - в Издательстве АН СССР, где она занималась и научным редактированием. Высокий уровень литературного стиля обеспечивался безусловно, но количество публикуемых материалов росло и становилось разнообразнее, в связи с чем литературное редактирование усложнялось и было решено принять на работу еще одного литреда. Им стала Л.А. Куликова, так же успешно выполнявшая свои обязанности, как ее коллеги.

В те времена все, чтобы поддержать высокий уровень публикуемых работ, делалось очень тщательно. Это относилось не только к содержанию статей, но и к их научному аппарату. Он проверялся едва ли не сплошь, и занималась этим Т. Владисловлева, только незадолго до создания журнала закончившая МГУ и относившаяся к порученному ей делу чрезвычайно ответственно. Такой же молодой и в то время высококвалифицированной была машинистка Л.Г. Терехина. Она и сейчас работает в редакции.

В конце 50-х годов в редакцию пришла в качестве редактора Г.Ф. Хромушина, человек необычной (и тяжелой) судьбы. Она с институтской скамьи пошла добровольцем на фронт и, хорошо зная немецкий язык, участвовала в допросах военнопленных и в работе по их перевоспитанию в антифашистском духе. Летом 1944 г. в составе группы, в которую входили советские политработники и немецкие антифашисты, она была сброшена на парашюте в Белоруссии для работы в тылу немецких войск. После окончания войны Г.Ф. Хромушина в качестве сотрудницы ТАСС была делегирована на Нюрнбергский процесс. Но в дальнейшем ее поджидало еще большее испытание, чем в 1944 г.: за то, что она подписала - вместе с другими участниками войны, служившими вместе с Л.З. Копелевым и хорошо знавшими его, - письмо в "инстанции" с ходатайством о смягчении приговора последнему (а Копелев протестовал против бесчинств наших военных на оккупированной территории Германии), Г.Ф. Хромушина по инициативе М.Ф. Шкирятова была исключена из партии и в дальнейшем вынуждена была покинуть ТАСС. Придя в "Новую и новейшую

стр. 156

историю", она выполняла порученное ей дело со свойственными ей ответственностью и умением. Но ее деятельность в редакции была недолгой: в начале 1961 г. Г.Ф. Хромушина скончалась после тяжелой и неизлечимой болезни.

Историки, создававшие журнал, были в значительной степени знакомы друг с другом по совместной учебе или прежней работе. Так, Я.С. Драбкин и Л.В. Михайлова были сокурсниками по МГУ, Г.Ф. Хромушина и автор этих строк - по ИФЛИ, там же учился и Г.Я. Рудой. Л.В. Михайлова и Г.Ф. Хромушина совместно работали в ТАСС, их объединяла тесная дружба, пишущий эти строки хорошо знал Михайлову. В.Д. Кульбакин, Д.С. Давидович, Я.С. Драбкин и Г.Я. Рудой в годы Великой Отечественной войны проводили пропагандистскую работу с немецкими военнопленными и встречались друг с другом, а три последних после войны служили в Советской военной администрации в Германии и знали друг друга. В.И. Зуев и В.Д. Вознесенский учились на одной кафедре истории южных и западных славян МГУ. Эти связи способствовали тому, что отношения между членами коллектива были дружественными, никаких конфликтов между ними не возникало. Все стремились сделать максимум для того, чтобы новый журнал стал популярен у читателей. Следует также отметить, что созданный одновременно с "Новой и новейшей историей" журнал "История СССР" находился в том же коридоре здания на Кузнецком мосту, 19, и связи с его коллективом также были тесными; редколлегию возглавляли М.П. Ким (в будущем академик) и С.О. Шмидт. Общественные организации обоих изданий были общими, так что контакты между сотрудниками были постоянными.

Но капустники по праздникам устраивали все же раздельно - в них речь шла преимущественно об эпизодах, которые другому коллективу были бы непонятны. В коллективе редакции были много пишущих, притом не только научные труды. Капустники блистали юмором, а иногда и сатирой. Душой капустников были Я.С. Драбкин и Л.В. Михайлова. Очень активен был и В.И. Зуев, чьи подшучивания над коллегами пользовались постоянным успехом. Эти вечера вспоминаются, как едва ли не лучшие моменты редакционной истории.

В текстах, которые создавались для капустников, вышучивались ситуации, складывавшиеся у тех или иных сотрудников на работе и в личной жизни, а также события редакционных будней. Ирония была в целом благожелательной, до сарказма доходило редко. Когда теперь перечитываешь эти сочинения, не возникает сомнений, что коллектив был дружным, в нем отсутствовали зависть или недоброжелательство. Это, однако, не касалось взаимоотношений Д.С. Давидовича и В.Д. Кульбакина - их конфликт со временем не смягчался.

Кое-что из репертуара наших капустников. Литредакторы были наиболее чтимой, пожалуй, среди сотрудников прослойкой; они наносили окончательный глянец на рукописи и неустанно заботились об этом. Иронически эта страсть выглядела так:

Как запятые я люблю,

Тирешки тоже милые;

Без них прожить я не могу,

Без них мне жизнь постылая.

У одного из коллег, которому исполнился только 41 год, родилась внучка, что вызывало в редакции насмешки тех, у которых - и более старших по возрасту - внуков еще не было. Помимо того, им были недовольны потому, что, получив новую квартиру, он не устраивал новоселья. И родились "детские" стихи на мотив "Каравая":

Как на дедушкины именины

Испекли мы каравай,

Каравай, каравай,

Кого хочешь, выбирай.

Ах ты, дедушка, ты дед,

Новоселья нет, как нет. -

Я люблю, признаться, всех,

Новоселье справлять - нет.

стр. 157

И еще один отрывок из репертуара редакционных капустников, озаглавленный "Нечто из новой и новейшей истории". Как всем известно, заседания нашей уважаемой редколлегии - это высоконаучный форум, на который съезжаются на своих и казенных машинах лучшие умы из тех, для кого изучение истории - смысл жизни.

В одну из редакционных комнат битком набились авторы. Некоторые из них проявляли признаки нетерпения. Секретарь, приоткрыв дверь в зал заседаний, осведомляется:

- Вводить по одному?

Начальство медлит с ответом. Оно еще продолжает решать глобальные вопросы: мироздание, опоздания, влияние космических излучений на обитателей Земли и т.п. Беспокоит и битва на поле Кульбаковом, на котором рассыпаны выбитые зубоки и кости неосторожных авторов.

Но вот в "святая святых" появляется первый автор. У него стремятся выведать, что он собственно хотел сказать своей статьей (вариант - рецензией); особенно активны в этом молодые члены редколлегии, они превосходят требовательностью маститых.

Тем не менее большинство материалов принимается. Но даже авторы отвергнутых (или направленных на серьезную доработку) рукописей выходят бодрыми, а некоторые чуть ли не просветленными. Похоже, они поняли, как "не надо" писать.

Первый номер журнала был составлен очень тщательно и вызвал большой интерес читателей. В номер вошла, в частности, работа одного из самых известных историков, вице- президента АН СССР академика В.П. Волгина "Социальные и политические идеи Гольбаха" - фрагмент создававшегося им цикла исследований истории социалистических идей. В номере была напечатана также работа академика Е.В. Тарле "После Полтавы". К этому примыкала статья А.С. Ерусалимского, главного редактора подготовлявшегося тогда собрания сочинений ученого "К изданию литературного наследства Е.В. Тарле". Значительный интерес представляла работа Н.А. Ерофеева "Чартизм и колониальная политика Англии", в которой исследовался малоизученный аспект истории чартистского движения. Несомненный интерес представляла и статья А.З. Манфреда "О роли Г.В. Плеханова в международном революционном движении в 90-х годах XIX в.", в которой были раскрыты подлинное значение и авторитет выдающегося русского социалиста во II Интернационале в первое десятилетие его существования. Журнал первым опубликовал фрагменты из переписки Ф. Энгельса с дочерью К. Маркса Л. Лафарг и ее мужем П. Лафаргом.

1957 год был юбилейным - исполнилось 40 лет Октябрьской революции, и "Новая и новейшая история" уделяла этому сюжету много места. Ему был, в частности, посвящен почти весь N 4 журнала. Здесь были опубликованы оригинальные материалы, принадлежавшие выдающимся деятелям международного рабочего движения:

У. Галлахеру "Революционный социализм в Шотландии и Октябрьская революция", М. Кашену "Мои встречи с Лениным", Г. Монмуссо "Отзвуки великих дней", Г. Поллиту "Сорок лет - величайших в истории" и другие. Здесь же появилась публикация произведений выдающегося итальянского революционера-мыслителя А. Грамши "Из работ 1919-1920 гг.". Отметим, что журнал с пристальным вниманием относился к теоретическому наследию Грамши, не во всем совпадавшему с официальными концепциями. Так, уже в N 2 за 1957 г. журнал опубликовал статью К.Ф. Мизиано "Великая Октябрьская социалистическая революция и проблемы рабочего движения Италии в работах Антонио Грамши 1919-1920 гг.". В следующем году журнал поместил работу B.C. Бондарчука "Проблемы итальянского Рисорджименто в теоретических трудах А. Грамши".

Одной из наиболее значимых в юбилейном номере журнала была обобщающая статья члена-корреспондента АН СССР (в будущем академика) В.М. Хвостова "Основные этапы внешней политики советского государства за 40 лет", в которой были подведены некоторые итоги изучения деятельности советской дипломатии.

стр. 158

В номере были опубликованы также оригинальные документы о влиянии Октября на события в зарубежных странах, об откликах на революцию в России. Подобные материалы печатались и в следующем номере журнала, например, статья ветерана итальянского революционного движения У. Террачини "Итальянское рабочее движение и Великий Октябрь".

С самого начала существования журнала наиболее крупные ученые в области новой и новейшей истории Запада считали для себя честью публиковаться в нем. Некоторые имена уже фигурировали выше, назовем и другие. Одним из постоянных авторов журнала был академик И.М. Майский. В 1958 г. он опубликовал в журнале работу "Из истории освободительной борьбы испанского народа в 1808-1814 гг." - один из результатов его исследований исторического прошлого Испании, которое он стал углубленно изучать после гражданской войны 1936-1939 гг. в связи с участием в работе "Комитета по невмешательству" в испанские события. Вскоре после этого в журнале началось печатание воспоминаний И.М. Майского, касавшихся разных периодов его дипломатической деятельности - от участия в первой конференции по разоружению, происходившей в 20-х годах, до конца 30-х - начала 40-х годов, когда И.М. Майский был полпредом СССР в Англии.

Другой крупный ученый - академик A.M. Деборин опубликовал на страницах журнала интересную работу "Об одной философско-исторической концепции", в которой подверг критике доктрину "Срединной Европы", в период первой мировой войны широко использовавшейся германскими империалистами для прикрытия своих захватнических замыслов. A.M. Деборину принадлежала также статья "Теоретик современного ревизионизма Фриц Штернберг", содержавшая анализ взглядов известного в 50-60-х годах идеолога социал-демократии. В.М. Хвостов, с 1959 г. директор Института истории АН СССР и член редколлегии журнала, выступил с исследованием, входившим в область его главных научных интересов, "Германская экспансия на Восток, ее история и идеологические корни". Продолжил публикации своих работ академик В.П. Волгин: в 1961 г. в журнале появились две его работы. Первая из них была посвящена месту бабувизма в истории социальных идей, вторая - более поздним временам, ее заголовок гласил "От мечты о коммунизме к программе его осуществления".

Известнейший германист А.С. Ерусалимский в работе "Внешняя политика и дипломатия германского империализма в начале XX века" изложил линии исследования этой темы, которое он проводил. Б.Ф. Поршнев опубликовал установочную статью на тему "Основные проблемы изучения новой истории", где обосновал необходимость разработки некоторых событий и процессов, недостаточно исследованных в отечественной историографии. Перу видного специалиста по новой истории Франции А. И. Молока принадлежали работы "Восстание рабочих Марселя 22-23 июня 1830 г." и "Политическая обстановка во Франции накануне Июльской революции 1830 г.". Другой известный исследователь истории Франции и биограф Бабефа В.М. Далин посвятил свои выступления в журнале различным аспектам его жизни и деятельности, в частности, взаимоотношениям Бабефа и Робеспьера, отзывам Бабефа о последнем. И еще один специалист по истории этой страны, ученый широкого профиля А.З. Манфред поместил в журнале статью, приуроченную к 100-летию со дня рождения одного из виднейших деятелей французского и международного рабочего движения - "Жан Жорес - борец против реакции и войны".

Узловому событию новейшей истории Франции была посвящена ценная работа В.И. Антюхиной-Московченко "Провал фашистского мятежа 6 февраля 1934 г. и зарождение Народного фронта во Франции". Другой поворотный момент в судьбах этой страны послужил объектом исследования Н.Г. Цирульникова "Парижское восстание 1944 г.".

Среди работ по истории международных отношений, помимо уже названных в другой связи (среди них статья В.М. Хвостова об этапах внешней политики СССР), следует упомянуть и следующие, особенно значительные. Это работы В.И. Попова

стр. 159

о восстановлении отношений Англии и СССР в 1929 г., А.Н. Красильникова о политике Англии в отношении СССР в 1929- 1933 гг., Н.Д. Смирновой об итальянской агрессии в Албании в 1938-1941 гг., Ф.И. Видясова - об испано-американских отношениях в годы второй мировой войны, 3-Й. Рогинского об истории англо-русских связей в период протектората Кромвеля и др. Перечень, естественно, неполный.

С самого начала выхода в свет журнал, как уже отмечалось, уделял первостепенное внимание истории второй мировой войны, перипетиям военных операций на разных ее фронтах. Этому были посвящены, в частности, воспоминания прославленных советских полководцев Маршалов Советского Союза К.К. Рокоссовского, С.С. Бирюзова, А.И. Еременко, тогдашнего начальника Генерального штаба вооруженных сил генерала армии М.В. Захарова и др. Привлечение этих творцов Победы к сотрудничеству в журнале было несомненной заслугой его коллектива и прежде всего В.И. Зуева. Большой интерес вызвала также публикация воспоминаний знаменитого военачальника Испанской республики во время гражданской войны 1936-1939 гг. Э. Листера о сражениях с мятежниками и итало-германскими интервентами. Военная тематика была представлена не только воспоминаниями полководцев, но и работами профессионалов-историков. Лишь один пример: статья A.M. Самсонова "Международное значение победы на Волге" (в соавторстве с В.К. Печоркиным).

Важной составной частью темы второй мировой войны являлось движение Сопротивления народов оккупированных фашистами стран, и эта тема едва ли не с первого номера "Новой и новейшей истории" постоянно присутствовала на страницах журнала. В первое время печатались отдельные статьи по некоторым аспектам антифашистской борьбы, ас 1961 г. эта проблематика публиковалась в специальном разделе. Установочная статья "Назревшие вопросы движения Сопротивления" принадлежала перу Е.А. Болтина и Д.Э. Куниной. С содержательными работами о периодизации этого движения, его взаимоотношениях с союзниками по антигитлеровской коалиции, интернациональном характере движения Сопротивления и других его аспектах выступили В.И. Клоков (Киев), М.И. Семиряга, видный деятель антифашистской борьбы в Италии П. Секкья и др. В последующие годы дискуссия на тему Сопротивления была продолжена.

Вспоминая спустя 4,5 десятилетия то, как создавался журнал и каковы были его первые шаги, следует упомянуть некоторых его постоянных авторов в то время.

Первые работы Н.В. Сивачева. публиковавшиеся в "Новой и новейшей истории" и касавшиеся внутриполитических проблем США 30-х годов, еще не позволяли угадать в нем крупного в будущем специалиста по новейшей истории США; в последующем, однако, его исследовательский потенциал, а также организаторские способности значительно выросли. Н.В. Сивачев заменил И.С. Галкина на посту заведующего кафедрой новой и новейшей истории МГУ. Уровень его работ значительно вырос. Но безвременная кончина положила конец деятельности Н.В. Сивачева.

Ряд интересных работ опубликовал в журнале A.M. Некрич, изучавший внешнюю политику Англии в 30-х годах. Это были, в частности, статьи "Политика Англии в период "странной войны"" и "Политика английского правительства на северо- западе Европы (сентябрь 1939 - апрель 1940 гг.)". Позднее в журнале появились работы A.M. Некрича "занимательного" характера, посвященные историческим событиям, связанным с какой-либо интригой. Всем этим публикациям пришел конец после выхода книги "1941. 22 июня", в которой были правдиво изложены предыстория Великой Отечественной войны и причины неподготовленности к ней СССР; для автора это имело тяжелые последствия, которые привели в конечном счете к его эмиграции.

Журнал с самого начала видел одну из своих задач в том, чтобы не замыкаться в кругу отечественных авторов, хотя он и был весьма широк, и привлекать в свой актив видных ученых из зарубежных стран. С интересными исследованиями, с воспоминаниями о памятных событиях прошлого, встречах с выдающимися личностями на страницах "Новой и новейшей истории" выступали многие авторы из Англии,

стр. 160

Франции, Италии, США, ряда восточноевропейских стран и др. Среди них были прославленный историк Французской революции XVIII в. Ж. Лефевр, опубликовавший статью к 200- летию М. Робеспьера, известный английский ученый Д.Н. Притт, чье выступление было посвящено истории английского колониального суда в Кении, итальянский исследователь Д. Берти, опубликовавший статьи "Демократы и социалисты в итальянском Рисорджименто" и "Антонио Лабриола и итальянское социалистическое движение", его коллега Э. Раджоньери - "Вопросы истории объединения Италии". Работы, посвященные проблемам Французской революции 1789-1793 гг., опубликовал в нашем журнале один из наиболее крупных французских специалистов в этой области А. Собуль, ценные исследования принадлежали историкам из ГДР; таковы работы Я. Шмельцера "Сопротивление иностранных рабочих, угнанных в гитлеровскую Германию", Д. Фрикке "Полицейские преследования в Германии в конце XIX в.". Уникальной была публикация воспоминаний ветерана австрийского рабочего движения К. Штейнгардта об его встрече с Ф. Энгельсом - а ведь тогда даже после смерти Энгельса минуло уже более 60 лет.

В журнале находили место и работы, в которых анализировались социально-политические процессы современности. Среди них выделялась новизной подхода к исследуемой проблеме статья А.С. Черняева "Причины и характер современного демократического движения в странах развитого капитализма", где автор практически отбросил господствовавшие догмы и показал подлинное состояние рассматриваемого движения и социальные силы, стоявшие за ним. Значение этой публикации было тем более важно, что ее автор являлся сотрудником ЦК КПСС и занимал видный пост в международном отделе ЦК. А.С. Черняев принадлежал к числу тех своих коллег (А.Е. Бовин, Ф.М. Бурлацкий и др.), которые придерживались неординарных взглядов на многие международные и внутренние проблемы и делали все от них зависящее, чтобы смягчить отрицательные последствия догматической политики высших властей страны. В последующем А.С. Черняев стал заместителем заведующего Международным отделом, а с началом перестройки являлся помощником М.С. Горбачева по международным вопросам и в этом качестве внес существенный вклад в улучшение отношений с другими государствами.

Активно освещались на страницах "Новой и новейшей истории" насущные вопросы историографии. Даже простой перечень опубликованных материалов этого рода занял бы не одну страницу. Назовем лишь некоторые, привлекшие к себе особое внимание. Очень серьезные историографические работы публиковал тогдашний ректор Томского университета (позднее министр просвещения РСФСР) А.И. Данилов. Одна из них была озаглавлена "Немецкие буржуазные историки "либерального направления" во время первой мировой войны и революции 1918-1919 годов", другая - "Фридрих Майнеке и немецкий буржуазный историзм" была посвящена крупнейшему историку, первым сделавшему попытку осмыслить генезис нацизма и причины его популярности у большинства немцев ("Немецкая катастрофа").

Высоким уровнем историографического анализа отличались работы В.К. Волкова "Некоторые вопросы освободительной борьбы югославских народов в годы второй мировой войны в освещении югославской исторической литературы", М.Н. Захаровой "Восстание Джона Брауна в американской буржуазной историографии", ленинградских историков А.А. Фурсенко, М.Б. Рабиновича, С.М. Стецкевича "Вопросы новой истории во "Всемирной истории" - в данном случае речь шла о трех (весьма объемистых) томах "Всемирной истории", посвященных периоду новой истории и подытоживших наши знания о нем, которые сложились к тому времени.

Стоит упомянуть и работы А.А. Галкина "Конец фашистской Германии в освещении западногерманской историографии", В.П. Смирнова "Французская буржуазная историография о причинах поражения Франции в 1940 году", К.Б. Виноградова "Происхождение первой мировой войны в трудах Пьера Ренувена", Г.С. Филатова "Историография фашизма и антифашистского движения в Италии" и др. Существенным дополнением были аналитические обзоры зарубежных журналов по новой

стр. 161

и новейшей истории, систематически публиковавшиеся на страницах нашего издания; они позволяли быть в курсе того, что происходило в исторической науке Англии, ФРГ, Италии, США и других стран, получая в то же время квалифицированную оценку исследований, публиковавшихся в том или ином зарубежном журнале.

Этот перечень - далеко не полный - свидетельствует о том, что в историографическом разделе журнала анализировались ключевые для развития исторической науки проблемы. То же касается критики и библиографии, где целью было оценить все наиболее важные новинки литературы по новой и новейшей истории Запада, выходящие как в СССР, так и в других странах. Естественно это удавалось не всегда, для этого были свои причины. В первый год работы журнала, когда вышло в свет 5 номеров, были опубликованы 24 рецензии, в последующие - по 33-35. Авторами нередко выступали крупные ученые. Так, С.Д. Сказкин был рецензентом монографий И.М. Майского "Испания 1808-1817 гг." и А.С. Ерусалимского "Германский империализм: история и современность", И.С. Галкин - книги Э.А. Желубовской "Крушение Второй империи и возникновение Третьей республики во Франции", Л.И. Зубок - монографии видного деятеля рабочего движения США У. Фостера "История трех Интернационалов" и коллективного труда "Советская Россия и капиталистический мир в 1917-1923 гг." и т.д.

Рецензии проходили большей частью спокойно: но были и отдельные исключения. Один такой казус случился с книгой К.Л. Майданика "Испанский пролетариат в национально- революционной войне 1936-1939 гг.". Автор достаточно убедительно показал, что Коммунистическая партия Испании в ходе войны добивалась установления в стране коммунистического режима. О рецензии стало известно представительству КПИ в Москве, "и оно наложило вето" на нее. Если бы не поддержка К.Ф. Мизиано, которая давно была связана с представительствами ряда зарубежных компартий, книга К.Л. Майданика вряд ли была бы отрецензирована. Несколько измененная, она все же была напечатана.

Помимо развернутых отзывов о новых изданиях, регулярно печатались и короткие - заметки о книгах и аннотации. Большое внимание уделялось библиографии, наиболее оперативно информировавшей читателя о новых изданиях по новой и новейшей истории. Так, в первый год были напечатаны списки книг и статей, появившихся в течение 1956 г. в СССР, в частности в переводах с иностранных языков, а также список статей в иностранных журналах. В 1958 г. был опубликован также перечень диссертаций, защищенных по упомянутой тематике (1956-1957), что имело немаловажное значение для ориентации тех, кто выбирал темы для научной работы. Различные библиографические указатели публиковались и в последующие годы.

Очень обстоятельно освещалась научная жизнь в той области, которая более всего интересовала читателей журнала, причем речь нередко шла не только о происходившем в СССР, но и за рубежом. В 1957 г. в этом разделе было помещено 27 сообщений, в 1958 г.- 41 и т.д.

В 1962 г. произошло памятное для развития исторической науки в СССР событие - Всесоюзное совещание историков. Журнал предоставил свои страницы для материалов этой конференции, которая проходила под знаком решительного освобождения от предвзятых суждений, начетничества и других пережитков прошлого. Журнал опубликовал вступительный доклад "партийного" академика Б.Н. Пономарева и прения по нему, доклад В.М. Хвостова, который касался проблем всеобщей истории и представлял для читателей журнала наибольший интерес, и Б. Г. Гафурова, посвященный ситуации в востоковедении и его задачам. Немалый интерес представляло собой и обсуждение последних двух докладов - в прениях участвовали многие авторитетные ученые в области новой и новейшей истории.

Между тем конфликт между В.Д. Кульбакиным и Д.С. Давидовичем, о чем шла речь выше, обострялся. Помимо личных мотивов их противостояния, имелись и разногласия по существу. Кульбакин был, судя по всему, противником курса XX, а еще

стр. 162

более XXII съезда КПСС, что вносило определенный диссонанс в общую линию журнала. Давидович регулярно информировал А.А. Губера о письменных замечаниях Кульбакина на рукописях, его устных высказываниях на исторические и политические темы. В конечном счете А.А. Губер убедился в том, что его заместитель приносит вред журналу и во второй половине 1961 г., заручившись санкцией В.М. Хвостова, направил В.Д. Кульбакину письмо с уведомлением об освобождении его от обязанностей зам. главного редактора журнала.

В следующем году журнал покинул и сам А.А. Губер. Ему стало трудно совмещать руководство "Новой и новейшей историей" с другими своими обязанностями, прежде всего с теми, которые были связаны с возглавлявшимся им Национальным комитетом советских историков и международной организацией историков, членом руководства которой он являлся. А.А. Губер участвовал во всех международных конгрессах историков, созывавшихся ею, в заседаниях международного комитета. Его сообщения об этих форумах регулярно публиковались в журнале. К тому времени, когда А.А. Губер сложил с себя обязанности главного редактора журнала, последний уже прочно "стоял на ногах" и пользовался значительной популярностью у историков не только в Москве и Ленинграде, но и в других научных центрах страны. Об этом свидетельствовали, в частности, читательские конференции, которые редакция регулярно проводила в разных городах СССР. Что же касается А.А. Губера, то в 1970 г. сотрудники журнала присутствовали на открытии XIII Международного конгресса историков в Москве, подготовкой и проведением которого руководил наш бывший главный редактор, и слушали его вводную речь, произнесенную на хорошем английском языке.

А.А. Губера сменил А.Л. Нарочницкий, известный специалист в области новой истории, еще в 1941 г. удостоенный Сталинской премии за участие в подготовке 1-го тома "Истории дипломатии". В истории журнала наступил новый этап.

Permanent link to this publication: