Известно, какое большое значение придавал К. Маркс России. С конца 60-х годов XIX в. он обращал самое пристальное внимание на происходившие в ней после реформы 1861 г. экономические и социальные процессы. В большом числе статей, писем к русским революционерам и общественным деятелям, в переписке с Ф. Энгельсом Маркс блестяще применил материалистический метод для объяснения исторических условий, закономерностей и тенденций развития России.

Воссоздать целостную картину работы Маркса по исследованию развития России невозможно, не зная тех источников, на которые он опирался. Изучать Маркса и учиться его методу помогают рукописи, публикуемые в "Архиве Маркса и Энгельса", издаваемом Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Часть материалов Маркса о России была ранее опубликована в XI-XIII тт. "Архива". В первых двух помещены конспекты работы Н. Г. Чернышевского "Письма без адреса", книг А. И. Кошелева, Ю. Ф. Самарина, К. Д. Кавелина, статьи А. Н. Энгельгардта "Вопросы русского сельского хозяйства" и другие материалы.

С выпуском XVI т. (М. Политиздат. 1982. Подготовлен к печати Р. П. Конюшей при участии И. А. Дмитриевой) издание материалов работы Маркса и Энгельса над русскими книгами приближается к концу. Когда она завершится, читатель получит полное собрание марксовых конспектов русских изданий. ¹ Но уже сейчас появление XVI т. "Архива Маркса и Энгельса" дало историкам возможность более конкретно представить процесс исследования Марксом социально-экономической истории пореформенной России.

Особый интерес Маркса к аграрным отношениям в России был связан с разработкой им теории земельной ренты (III т. "Капитала"). В середине 70-х годов XIX в. он изучил два важнейших для того времени источника: "Военно-статистический сборник" (вып. IV. Россия. Под общей редакцией Н. Н. Обручева. СПб. 1871) и "Труды Комиссии, учрежденной для пересмотра системы податей и сборов", которые принято называть "Трудами податной комиссии". Комиссии этой, созданной перед реформой 1861 г., вменялось в обязанность изыскать меры для уравнения сословий в налоговом обложении, отмены подушной подати с заменой ее другими налогами. В этом плане работа комиссии свелась к нулю. Более того, она как бы создавала прикрытие для дальнейшего роста обложения крестьянства: подушная подать в 1861-1870 гг. увеличилась почти на 80% ² - Однако результатом ее 20-летней работы явилось издание 70 книг "Трудов", в которых собраны и систематизированы материалы о различных сторонах социально- экономической жизни России, прежде всего о положении сельского хозяйства и крестьянства.

Маркса особенно интересовали вопросы землевладения и землепользования после реформы 1861 г., отношения между крестьянами, помещиками и государством, формы и тяжесть налогового обложения крестьян, его соответствие доходности крестьянского хозяйства и т. д. "Труды податной комиссии" были тут весьма полезны, но они издавались для узкого круга должностных лиц. Русский экономист Н. Ф. Даниельсон, активный корреспондент Маркса, получил на время часть "Трудов" и в конце ноября 1875 г. послал их М:арксу. В распоряжении Маркса оказались изданные к тому времени 10 книг 22-го тома "Трудов", а также добавление к ним - "Свод отзывов губернских присутствий по крестьянским делам и заключений губернаторов по проекту преобразования подушной системы сборов" (2 части. СПб. 1873-1874). В короткий срок (с декабря 1875 г. по февраль 1876 г.) Маркс изучил и законспектировал эти книги, заполнив четыре большие тетради, составляющие свыше 40 печ. листов. Две из них (около 20 печ. листов) опубликованы в XIII т. "Архива Маркса и Энгельса".

¹ В завершающем томе следовало бы поместить таблицы, указывающие публикацию частей каждой из 19 единиц хранения конспектов Маркса.

² Архив Маркса и Энгельса. Т. XIII. М. 1955, с. III.

стр. 124

По главной теме "Трудов" - о преобразования системы налогов - Маркс внимательно прослеживает позицию помещиков, выраженную в отзывах и решениях земств. Опасаясь переложения всей суммы крестьянской подушной подати на землю, в том числе, естественно, и на помещичью, они стремились сохранить как можно больше черт старой системы. Так, предлагалось установить для крестьян два объекта обложения - двор и землю. Подворный налог дифференцировался бы с учетом удаленности от промышленных центров, куда крестьяне уходили временно на промыслы. Были предложения дифференцировать налог и по числу работников во "дворе". Все эти предложения имели целью оставить большую часть подушной подати на крестьянах в виде налога на их вненадельные заработки.

Две другие тетради с конспектами и записями Маркса по "Трудам податной комиссии" составили первую часть XVI т. "Архива". В этих тетрадях содержатся выписки, замечания, собственные расчеты Маркса, сделанные по статьям В. Н. Майнова, И. П. Руковского и С. А. Ольхина о предположениях Министерства финансов, земств и различных комиссий, а также по "Своду отзывов" о проекте преобразования подушной системы сборов.

Повышенное внимание, судя по отметкам Маркса, он обращал на позицию комиссии Министерства финансов, которая в своем проекте, составленном для основной Податной комиссии, явно становилась на сторону помещиков. Именно комиссия Министерства финансов предложила "ту часть подушного сбора, которая уплачивается ныне из посторонних заработков и, следовательно, представляет собой налог на рабочие силы, обратить на материальный показатель этих сил - крестьянский двор " (с. 10). В этом случае помещичьим землям не угрожало дополнительное обложение. Маркс отметил также, что и в реформированном обложении сумма, взимаемая с крестьян, не уменьшалась.

Резко осуждает Маркс круговую поруку при взыскании налогов. Он пишет: "Круговая порука - прямо-таки гнусность в селениях, где имеется, например, каких-нибудь 12 дворов" (с. 12). Маркс записал те места из отзывов губернских и уездных земских управ на министерский проект, где встречались критические замечания или какие-либо дельные соображения. В частности, он отмечает мнения земств, где признавалась фиктивность такого "объекта обложения", как ревизская душа (что, кстати сказать, нередко упускается в работах наших историков), а также осуждается взваливание налоговых тягот на одни только податные сословия (крестьян и мещан).

Касаясь попыток министерства ввести подворный налог, Маркс выделяет здравые суждения Гдовской уездной управы (Петербургская губ.) о том, что большая часть сельских построек составляет необходимую принадлежность крестьянского хозяйства и "земля дает доход только при существовании этих построек", а следовательно, они "входят в состав цены земли", что же касается крестьянского жилья, то его обложение, выписывает Маркс, "не имеет никакого оправдания" (с. 21). При этом он употребляет свою, научную терминологию, заменяя слова источника "стоимость" и "ценность" земли термином "цена земли", а "владение" исправляет на "собственность", внося ясность в изложение. Особо выделяет Маркс свидетельство Петербургской уездной управы о том, что "выкупные платежи значительно превышают земельную ренту" (с. 21).

Маркс отмечает поиски крестьянами способов более равномерно разложить подушную подать. Как следует из источника, подушная подать разверстывалась крестьянами по числу наличных, а не ревизских душ, по числу работников, даже с освобождением от платежа неработоспособных, или по числу наделов. Таким образом, подушная подать существовала лишь как сумма в казенных окладных листах, изживая себя в раскладках. Тем более крестьяне не могли смириться с налогом на двор, который проектировала ввести комиссия министерства. Двор, как правило, не фигурировал как объект обложения в мирских раскладках. Приведя мнения земских управ, Маркс резюмирует: "Незачем делать выдержки из всех отзывов, в которых постоянно повторяют, что лежащее в настоящее время на крестьянах невыносимое бремя не облегчается одним переименованием по-прежнему падающей на податные рабочие силы подушной подати, а неравномерность ее и т. д. при этом только возрастает" (с. 36).

Марксу ясно, что проект комиссии министерства - заколдованный круг. Она провозглашает уравнение подати, а представленный ею проект ведет к еще большему

стр. 125

неравенству. Не могла быть достигнута и другая цель - преобразование паспортной системы. Земства правильно указывали, что, пока существует общинная собственность на землю, сельские общества в целях обеспечения платежей по круговой поруке будут препятствовать выдаче паспортов. "Эта точка зрения, - отмечает Маркс, - проводится чуть ли не во всех отзывах управ и др. " (с. 41).

Комиссия декларировала и третью цель - отмену круговой поруки, однако внесенное предложение о ее отмене касалось только обществ с 12 и менее ревизскими душами. Из многих отзывов, в которых осуждалась круговая порука, но выражалось и неверие в реальность ее отмены, Маркс выделил мнение воронежских земцев, согласных с намерениями комиссии, но только не в отношении оброков с помещиков. "Вот где собака зарыта, - пишет Маркс. - Помещики заинтересованы в своих собственных оброчных платежах, хотя здесь говорится только об оброке, вносимом государству" (с. 42). По отзывам управ, круговая порука сама способствовала росту несостоятельности плательщиков. Маркс в связи с этим замечает: "Такова внутренняя диалектика круговой поруки при русской налоговой системе: взаимное ручательство - несостоятельность" (с. 45).

Целью проектируемых мер было также "противодействовать... излишнему дроблению крестьянских дворов". Большинство земств указало на вред такой политики. В связи с этим Маркс заметил: "Другого рода диалектика: экономически - хотят получить деньги, а политически - сохранить связанные с натуральным хозяйством зависимость и дурацкие отношения, освященные обычаем" (с. 45,47).

Маркс сделал много выписок и из "Свода соображений", суммирующего замечания по отдельным статьям проекта комиссии. Сами эти "соображения" лишь повторяли уже разобранные Марксом отзывы земств, но здесь важны его замечания. Так, мировых посредников он прямо называет "служаками" царизма (с. 52). По поводу утверждения Медынской уездной управы (Калужская губ.), что "чем крестьянин зажиточнее, тем двор его больше", Маркс тут же пишет: "А в Бессарабии зачастую наоборот" (с. 53).

Внимание Маркса привлекла также помещенная в "Трудах" статья чиновника Министерства финансов И. П. Руковского о земских сметах и раскладках. Здесь историки и экономисты найдут ценные образцы отбора Марксом существенного в источнике и обработки им данных, получат представление об интересовавших его явлениях и процессах. Прежде всего он отметил, что земские расходы, составлявшие в 30 губерниях до введения земских учреждений 5,2 млн. руб., возросли до 14,6 млн. руб. (с. 68). Выписанная им таблица показывает, что земские расходы возрастали по губерниям крайне неравномерно: от 29% до 1262%. Подробно рассмотрев состав земских расходов, Маркс отметил крайне малую долю их, выделяемую на здравоохранение и просвещение (с. 69).

Насколько полезными Марксу оказались сведения о земских сборах, видно из того, что он полностью выписал таблицу с данными по объектам обложения во всех 30 губерниях (с. 72). Мало того, он скопировал (с. 75-86) поуездные сведения по всем 325 уездам 30 губерний, в которых к тому времени были введены земства, о цене десятины земли, доходности с нее и о приходящейся на десятину сумме земских сборов. Анализ приведенных таблиц Маркс резюмирует следующими выводами: "Здесь надлежит заметить, что различие угодий [обусловлено], во-первых, трехпольной системой хозяйства, при которой каждое из полей засевается поочередно; во-вторых же, сама пашня первоначально связана с лесом и с лугом, а не существует обособленно, и наличие такой связи повышает ео ipso ее потребительную стоимость, то есть ставит прилагаемый к ней труд в более благоприятные условия, чем там, где этого нет. Это придает земле дифференциальную стоимость. На примере России это можно очень хорошо пояснить" (с. 86-87).

Рассматривая поземельные отношения, Маркс приводит в своем конспекте таблицу о соотношении крестьянских и иных (помещичьих, казны и удела) земель по 30 губерниям, о доле разных категорий владельцев в платежах земских сборов (с. 92).

Маркс подчеркивает разнобой в основаниях земского обложения и крайнюю его неравномерность в губерниях и уездах. Особо выделяет он разницу в обложении сословий прямыми государственными налогами и земскими сборами: без различия сословий- 10%, с крестьян - 83%, с землевладельцев - 7% (с. 100). Его внимание при-

стр. 126

влекла такая особенность положения крестьян, как прикрепление их "к местам жительства ревизией и подушными налогами" (с. 106), ограничение длительности отлучек краткосрочными паспортами. Подробно законспектировал Маркс статью С. А. Ольхина "Основания для преобразования системы прямых налогов, предлагаемые земскими собраниями, управами и комиссиями".

В связи с работой комиссии ряд земских управ ходатайствовал, чтобы земским учреждениям разрешили участвовать в пересмотре системы налогов и предоставили право исчислять посильные для населения суммы платежей. Под этим предлогом, между прочим, земские либералы думали протащить идею о создании центрального земского учреждения, о чем правительство не хотело и слышать. Маркс уличил либералов в угодничестве, подчеркнув, что Костромская губернская комиссия ходатайствовала о создании такого учреждения хотя бы с совещательным голосом (с. 109).

Большинство земств высказывалось за подоходный налог, за уничтожение различий между податными и неподатными сословиями, за отмену подушной подати. Но при этом хозяйничавшие в земствах помещики всячески старались защитить свои корыстные интересы. И Маркс это увидел, о чем свидетельствует выделение им следующего рассуждения гласного Саратовского губернского земства Беклемишева: "Что касается обложения налогом каждого способного работать, то и в этом случае крестьянское население оказалось бы обложено относительно меньше, чем просвещенный класс населения, чье образование в молодости приобретается таким трудом и стоит родителям стольких денег". Приводя это место, Маркс с сарказмом пишет: "Удивительная прозорливость! А из чьего же кармана текут деньги к этим родителям?" (с, 116).

Маркс выделяет те места из отзывов земств, где они разными софизмами прикрывают стремление оградить помещичьи земли от прямого обложения, например, высказываясь за повышение косвенных налогов. Выписывая из источника, что "хозяйственный капитал, накопившийся в имениях государственных, окончательно остался в руках правительства", Маркс добавляет: "Иными словами: оно украло его у крестьян!" Более того, оно по-прежнему взимало с этих крестьян общественный сбор, и следовательно, негодует Маркс, "и ту его часть, которая предназначалась не на казенные надобности, а для самих крестьян. Опять чудовищный обман! Так получается, когда русское правительство разыгрывает из себя опекуна!" (с. 128). "Прямым обманом" крестьян называет Маркс наживу правительства на выкупной операции-не менее 3 млн. руб. серебром в год (с. 131).

Едкими замечаниями сопровождает он сетования председателя Веневской уездной управы (Тульская губ.) гр. Уварова. Тот утверждал, что даже богатый помещик не может унавозить более 15 десятин, у крестьян же количество скота по отношению к земельной площади втрое больше, а значит и налог с их земли должен быть втрое больше. Маркс: "Браво!". Крестьяне, продолжает Уваров, по лености пренебрегают заработками и ставят землевладельцев в безвыходное положение. Маркс: "Здорово прорычал!" При хороших урожаях на своей земле они отказываются работать даже за самую высокую плату. Маркс: "Это - в точности сетования капиталистов в английских колониях!" (с. 142).

Маркс обратил внимание и на то, что земцы-помещики, ратуя за "уравнение" сословий, имели в виду равномерное распределение суммы подушного налога в виде нового налога, оставляя на крестьянах выкупные платежи и оброчную подать, и выделил отзывы более либеральных земств, разоблачавшие эти уловки (в частности, Борзенекую управу Черниговской губ., с. 151-152).

Значительную часть публикации составляет конспект "Свода отзывов губернских присутствий по крестьянским делам и заключений губернаторов" по проекту Министерства финансов (СПб. Ч. I, 1873; ч. II, 1874 г.). По этому проекту, государственный земский сбор, уплачивавшийся всеми непривилегированными лицами и потому имевший сословно-подушный характер, предполагалось во всей сумме (кроме обора с мещан) переложить на одни только крестьянские надельные земли, не снижая выкупных и оброчных платежей. Маркс по этому поводу пишет: " Маневр, воистину достойный русского правительства: сначала побудить крестьян к выкупу своих наделов по дорогой цене под тем предлогом, что они получат их на правах полной и свободной собствен, -

стр. 127

ности, а потом, задним числом, эти земли, как принадлежащие податному сословию, обложить еще сильнее, в противоположность другим" (с. 158).

Губернские присутствия и губернаторы настойчивее, чем земства, защищали податные льготы помещиков, не стесняясь прибегать к откровенно наглым "аргументам". Так, Киевское по крестьянским делам присутствие утверждало, что "налог на крестьянские земли должен быть выше, чем на помещичьи, потому, что у крестьян на 1 десятину приходится больше рабочих рук и оборотного капитала, чем у помещиков". По этому поводу Маркс пишет: "Согласно этой логике, чем меньше земли человеку дают, тем больше налогов должны с него взимать, потому что человек, имеющий только 1 сажень, располагает из расчета на 1 сажень, вероятно, большим оборотным капиталом и, наверняка уж, в виде собственной персоны, большей рабочей силой" (с. 166).

В отзывах Маркс часто выделяет указания на особенности хозяйства и общественного быта в разных частях России (формы землевладения, качество земли, переделы, арендные цены, виды раскладки налогов, условия найма рабочих и т. д.). Тщательно исследует он предложения (в частности, харьковских специалистов) о классификации местностей по качеству земли и по их положению в отношении рынков сбыта и рабочей силы, о возможных для них ставках будущего поземельного налога. Таблица- сводка этих порайонных окладов составлена им самим (с. 199). В этом опять виден специальный интерес к вопросам земельной ренты. Выписываются выкладки расходов, урожаев, доходности, чистого дохода одного из средних хозяйств, в итоге которых получается дефицит. Подчеркивается, что даже бывшие государственные крестьяне "работают собственно на подати" (с. 201).

Особенно возмутили Маркса притязания прибалтийских помещиков. Курляндский дворянский комитет считал, что "губернии надлежит облагать налогом сообразно плотности их населения". Подчеркнув последние слова, Маркс пишет: "видно, потому, что относительно более богатые прибалтийские губернии с их провинциальными дворянчиками заселены менее плотно, чем многие губернии центральной России!" (с. 213). Этот же комитет требовал облагать только пахотную землю. Маркс по этому поводу пишет: "Опять лазейка, чтобы изъять из обложения лес и луг" (там же).

Вторую часть тома составляет конспект IV выпуска "Военно-статистического сборника", вышедшего в 1871 г. Это лучший для того времени статистический труд, В его подготовке участвовали офицеры Генерального штаба, имевшие богатый опыт военно-статистических обследований. Общую редакцию осуществил профессор военной статистики, тогда генерал-майор, Н. Н. Обручев (1830-1904 гг.) - управляющий Военно-ученым комитетом, тот самый, который входил в тайное общество "Земля и воля", а затем активно участвовал в проведении буржуазных военных реформ 60-70-х годов XIX века. В 1881-1897 гг. он был начальником Главного штаба, с 1888 г. - почетным членом Петербургской Академии наук.

IV выпуск - обширный труд (более 1100 стр.), состоящий из двух отделов. В первом дана общестатистическая характеристика Российской империи, во втором - военностатистическая. Первый отдел, который изучался Марксом, имеет 13 разделов, содержащих сведения о государственном устройстве, территории и народонаселении, землевладении, сельском хозяйстве, горных промыслах, мануфактурной промышленности, путях сообщения, торговле, финансах, кредите, народном образовании, "нравственности" (статистика преступности), и пять "прибавлений" с новейшими статистическими данными по состоянию на 1867-1871 годы.

Одно только перечисление разделов показывает, что "Сборник" - действительно своего рода энциклопедия о России конца 60-х годов XIX в., как отмечено в предисловии к XVI т. (с. IX). Его значение хорошо понимали и составители. "Каждый серьезный статистический труд, - говорится в предисловии к сборнику,- всегда сослуживает две службы: удовлетворяет насущнейшим потребностям общества в данную минуту, а затем - обращается в историю и передает потомству несколько фактически закрепленных и достоверных страниц из предшествовавшей его жизни" ³ . В руки Маркса попал первоклассный материал, который давал ясное представление о современном ему состоянии России, и конспекты Маркса не только раскрывают его интересы "в данную минуту", но и его приемы работы над источником.

³ Военно-статистический сборник. Вып. IV. Россия. СПб. 1871, с. XXX.

стр. 128

Маркс законспектировал следующие разделы первого отдела: государственное устройство, территория и народонаселение, землевладение, сельское хозяйство. Эти конспекты и опубликованы в том порядке, в каком Маркс изучал "Сборник". Он начал с раздела "Землевладение", но переименовал его, назвав "Русская крестьянская земля", и продолжил разделом "Сельское хозяйство", поэтому, очевидно, начало конспекта носит такое сводное название "Русская крестьянская земля. Сельское хозяйство". Это название скорее отражает общие интересы и цели Маркса, приступившего к конспектированию, так как структура, конспекта от этого не изменилась. Завершив изложение раздела "Землевладение" (с. 229-294), Маркс вновь пишет заглавие раздела "Сельское хозяйство" и продолжает конспектирование.

Для понимания логики этой, казалось бы, сугубо "черновой", подготовительной работы важны два обстоятельства. Маркс начал конспект "Сборника" с раздела "Землевладение", но прервал конспектирование текста, где излагаются законодательные акты реформы 1861 г., чтобы тут же зафиксировать свои соображения о вышедших в Берлине в 1875 г. брошюрах А. И. Кошелева "Наше положение" и "Об общинном землевладении в России" - на тему, близкую к конспектируемому материалу из "Сборника". Налицо сопоставление позиций подцензурного и бесцензурного изданий. Далее, конспектируя раздел "Сельское хозяйство", Маркс не преминул воспользоваться новейшими данными о площади и народонаселении страны на 1867 г., помещенными в "Прибавлениях" к первому отделу. При этом он по-своему перегруппировал данные таблицы на с. 911-912 "Сборника". Отметим, что эта таблица, внешне как бы прерывая текст раздела "Сельское хозяйство", на самом деле очень естественно вписывается в материалы о неурожаях, так как нагляднее дает представление о местностях, где они наблюдались в 1857-1866 годах.

Заканчивая конспектирование раздела "Сельское хозяйство", Маркс пишет: "Сделав извлечения о сельском хозяйстве (скотоводстве и лесоводстве), мы вернемся к началу Сборника, с тем чтобы позднее продолжить извлечения [из разделов] о горном деле и других" (с. 346). Затем он последовательно конспектирует первые разделы "Сборника". Следовательно, обращая особое внимание на землевладение и сельское хозяйство, Маркс намеревался проработать материалы всего первого отдела "Сборника". И действительно, в экземпляре "Сборника", принадлежавшем ему, сохранилось много помет - следов его работы над текстом разделов "Финансы" и "Кредит" (с. X).

Комментарии к отдельным местам текста "Сборника" раскрывают методологические и методические наблюдения Маркса. Сопоставление текстов конспекта и самого "Сборника" показывает: даже в тех случаях, когда Маркс как будто и не комментирует, "невидимый", "внутренний" комментарий все же прослеживается и в самой форме изложения текста "Сборника", и в пропусках текста, и в точном следовании русской терминологии, когда Маркс пишет по-русски обозначения понятий, не имеющих соответствия в немецком.

Наиболее насыщены комментариями те страницы конспекта, которые посвящены землевладению. Оставляя в стороне заметки, сделанные Марксом для себя (например, "царане - это вольные, но обязанные работой люди", - с. 226), обратим внимание на чрезвычайно важные выводы. Сравнивая данные "Сборника" и А. Г. Тройницкого ⁴ о числе помещиков и крестьян и их земле, Маркс замечает: "Оценка поместий по количеству принадлежащих им душ есть оценка по объему принадлежащей помещикам рабочей силы" (с. 233). Здесь вскрыта суть выкупа - ведь и в самом деле не ценность земли, а ценность "души" определяла размер выкупного платежа. Маркс между прочим отмечает несовпадение итоговой цифры крестьян по названным источникам, но не обращает на это внимания. Куда важнее для него, что "итоговые средние цифры" этих таблиц "сильно расходятся со средними цифрами по отдельным губерниям" (с. 232), и он подтверждает это наблюдение собственной таблицей - выборкой из общей. Таким образом, Маркс увидел необходимость учитывать громадное региональное разнообразие в распределении крепостных и их землепользовании в дореформенное время. Комментарий его относительно региональных особенностей помещичьего землевладения выходит за рамки чисто экономического анализа, освещая их политический аспект (с. 237).

⁴ Тройницкий А. Крепостное население в России по 10-й народной переписи. СПб. 1861.

стр. 129

Скрупулезно Маркс изучал первые итоги выкупной операции. Основываясь на данных таблицы, помещенной в "Сборнике", он намечает четыре группы губерний по величине выкупной ссуды за десятину, определяя в каждой группе цену земли, выкупаемой крестьянами. Затем он делит всю совокупность губерний также на четыре группы по величине процента вышедших на выкуп (от 100 до 80%, от 80 до 60%, от 60 до 40% и менее 40%). Из этих данных Маркс выводит среднюю, что позволяет ему сделать вывод: "Сумма внесенных непосредственно самими крестьянами выкупных платежей и число выкупившихся таким образом крестьян весьма незначительны" (с. 242). Когда мы затем читаем: "Оренбургская губерния - единственная, где число крестьян, выкупившихся собственными средствами, почти втрое больше числа выкупившихся при содействии правительства. Кроме того, здесь выкупились все крестьяне" (с. 243),- становится ясно, что Маркс видел в " самостоятельном выкупе " признак крестьянской зажиточности и предприимчивости.

Но Маркс отмечает исключительность этого явления. Рассматривая великорусские губернии центра, он фиксирует небольшое число самостоятельно выкупившихся и пишет: "Очень бросается в глаза... то, что в обоих промышленных районах - Владимирской и Ярославской губерниях - число самостоятельно выкупившихся столь мало, а число временнообязанных столь велико. Во Владимирской губернии выкупилось лишь 38,9%, в Ярославской - только 31,44%. Также и в С. - Петербугской губернии выкупилось лишь 57,1 %, а в весьма промышленной Московской губернии - только 47,6%" (с. 246, 247). Рельефность этого факта - "очень бросается в глаза" - тут же получает у Маркса объяснение: Московская губ. отличалась наивысшей ценой за десятину по выкупу (почти 42 руб.), а Ярославская, Владимирская и С. -Петербургская (от 34 до 27 руб., округляя) - весьма высокой. Эти сравнения по регионам замечательно точно подтверждают общий вывод Маркса о том, что помещики "спекулировали на выкупе крепостных - с помощью правительства они принудили крестьян выкупить у них, посредством правительственной ссуды, свою землю значительно выше ее действительной стоимости. Ловкая операция!", - заключает Маркс (с. 249). Рассматривая нормативные материалы о выкупе, Маркс в другой тетради конспекта писал, что принудительный выкуп - "русское изобретение", подчеркнув этим крепостнический характер выкупа ⁵ . В данном случае он уже оценивал первые результаты реализации закона.

Последовательно Маркс рассматривает выкупную операцию у государственных и удельных, а также других категорий крестьян. Характерно, что данные итоговой таблицы о распределении по губерниям всех казенных земель и крестьянского надела в Европейской России, составленной в алфавитном порядке, Маркс перегруппировал таким образом, чтобы выявить экономико-географические особенности районов, а также влияние прошлого на сложившееся распределение земель (с. 256-260). Эти марксовы группировки как бы предваряют ленинские принципы экономического районирования России. Пристальный интерес Маркса к прошлому отдельных районов России был вызван желанием выяснить степень экономической и правовой интеграции этих районов, чтобы более четко определить значение законодательства 1861 года. Так, конспектируя текст о видах зависимости крестьян Северного Кавказа и Закавказья и формах подведения их под общеимперское законодательство, Маркс замечает: "Иными словами: крепостное право является здесь российским импортом" (с. 269). Но, разбирая условия крестьянских реформ в этих районах, он пишет о трех категориях крепостных, т. е. учитывает различную степень внедрения общеимперского крепостного права (с. 276).

Конспектируя текст о земельной собственности в Прибалтике, Маркс оценивает "Положение" 1817 г, как "дрянное" (с. 284), считая, что реформами 1816-1819 гг. народ был "закабален" (там же). Он явно сожалеет, что "Крестьянское Положение" 1804 г. и "Регулятивы" 1802 и 1805 гг. "остались на бумаге" (с. 283), а они должны были ограничить произвол помещиков. Этот исторический экскурс дал Марксу возможность более ясно представить крепостническую ограниченность законодательства 60-х годов XIX в. по Прибалтике, в основе которого лежали "Положения" 1816-1819 годов.

Раздел конспекта о сельском хозяйстве Маркс начинает с общего наблюдения:

⁵ См. Архив Маркса и Энгельса. Т. XII. М. 1952, с. 35.

стр. 130

"В агрономическом отношении Европейская Россия подразделяется на следующие группы" (с. 294), и характеризует, вслед за "Сборником", девять групп. Затем он возвращается к тем страницам "Сборника", которыми начинается собственно раздел "Сельское хозяйство" и где помещены статистические сведения о распределении угодий. Основываясь на данных "Сборника", Маркс группирует губернии по степени распаханности, по соотношению пашни и лугов, пашни и леса, сопровождая качественной характеристикой каждую губернию, указывая ее группу в агрономическом отношении и в отношении почвенных условий (с. 297-303). Он концентрирует в одном месте рассеянные по страницам "Сборника" показатели, имеющие прямое отношение к системам земледелия и в конечном счете - к урожайности и производству хлеба.

Чрезвычайно важен в методологическом отношении вывод Маркса, сделанный им из сравнительного анализа этих таблиц и систем земледелия. Он писал: "В собственно России агрономический прогресс возможен лишь при условии улучшения экономического положения крестьян, поскольку здесь они ведут хозяйство для себя; что же касается прибалтийских губерний, то агрономический прогресс, зависящий здесь от воли земельных собственников, сочетается с еще худшим положением обрабатывающих землю крестьян, так как им в прибалтийских губерниях живется гораздо хуже, чем в России" (с. 308). Здесь, во-первых, Маркс подчеркивает социальную обусловленность развития сельского хозяйства, а во-вторых, считает носителем этого прогресса крестьянина, ведущего свое хозяйство. Как не вспомнить в этой связи ленинскую концепцию двух путей развития капитализма в сельском хозяйстве России! Ведь и Маркс сопоставляет крестьянский и помещичий пути прогресса.

Весьма поучительны замечания Маркса, касающиеся разделов "Государственное устройство империи" и "Территория и население". Записывая своими словами характеристику компетенции Синода, Маркс формулирует ее так: "То же самое для церкви, что Сенат для дел светских" (с. 347), подчеркивая тем самым судебно- карательную, а отнюдь не морально-воспитательную функцию Синода и точно указывая его место в бюрократическом аппарате царизма. Еще более резко он оттенил функции III отделения: "Знаменитое Третье отделение - высшая полиция и шпионаж" (там же).

Изучая территорию и население России, Маркс корректирует методические приемы демографической статистики. Он, в частности, замечает: "При совершенно неодинаковой величине и плотности населения российских губерний и областей и даже уездов средние цифры жителей на 1 кв. милю имеют мало значения" (с. 351). И в этом случае Маркс выступает поборником порайонного изучения России.

В свете недавних дискуссий по поводу так называемого вымирания крепостного крестьянства в эпоху кризиса феодализма особенно важно наблюдение Маркса, касающееся данных о плодовитости браков за 1801-1863 годы. Рассмотрев данные по России в сравнении с шестью западноевропейскими государствами, он отмечает "наибольшую плодовитость браков и наибольший процент браков от численности населения" в России (с. 358). Маркс отмечает, что она занимает второе место по приросту населения, уступая только Норвегии среди 15 стран Европы (с. 360). Никакого вымирания русского крестьянства Маркс не отмечает, несмотря на низкий жизненный уровень крестьян.

И наконец, нельзя не обратить внимания на пристальный интерес Маркса к демографии нерусских народов России и их религиозной принадлежности. Он считает, что статистка религиозного состава населения "вдвойне ненадежна, потому что: 1) секты и т. д. не хотят давать сведений о своем числе, насколько возможно скрывают это; 2) русское правительство делает все, чтобы официально как можно более завысить число православных; 3) масса язычников - греко-униаты и т. д., обращенные в "православных" с помощью оружия, вынуждены показывать себя таковыми" (с. 366). Он иронизирует над утверждением "Сборника" "о всеобщей веротерпимости в Российской империи" (с. 366), но, конспектируя текст о различных толках старообрядчества, о сектах, фиксирует внимание на проявлениях изуверства (с. 374-377), саркастически отмечая по-французски: "Это святой дух в своем славном труде!" (с. 377). Вместе с тем он подчеркивает в источнике те места, где содержатся намеки на социальный протест в вероучениях федосеевцев, филипповщины, бегунов (с. 371-372).

Обзор материалов т. XVI "Архива Маркса и Энгельса" дает лишь общее представление о богатстве изложенных в конспектах мыслей и оценок Маркса, основанных

стр. 131

на изучении источников о пореформенной России. Они вооружают историков, да и всех обществоведов не только методологически, но и в плане источниковедческом, методическом. Составители тома проделали трудную работу по расшифровке конспектов и подготовке их к публикации. Их труд существенно обогащает нашу археографию.

Permanent link to this publication: