История международных отношений на Дальнем Востоке свидетельствует о том, что в первой половине XX века самым опасным врагом Китая была милитаристская Япония, чьи вооруженные силы неоднократно вторгались на его территорию с захватническими целями. Во второй половине XX века - после военного разгрома японского милитаризма странами антифашистской коалиции и образования Китайской Народной Республики - наибольшая угроза национальным интересам Китая стала исходить от Соединенных Штатов. Что же касается Японии (в целом следовавшей в фарватере внешнеполитической стратегии Вашингтона), то в течение нескольких послевоенных десятилетий в ее контактах с Китаем просматривалось стремление дистанцироваться от антикитайской политики США; она довольно последовательно держалась курса на расширение экономического сотрудничества и укрепление добрососедских связей с КНР. На такую политику Токио Пекин отвечал взаимностью, что привело, в конце концов, к подписанию двумя странами в 1978 году "Китайско-японского договора о мире и дружбе".

В 70-х - 80-х годах японские предприниматели существенно расширили свои деловые операции в Китае, что превратило Японию в его самого крупного делового партнера: объем торговли Китая с ней к началу 90-х годов составлял более 30 процентов всего его товарооборота с развитыми капиталистическими странами. Тогда же Япония превратилась в основного кредитора Китая, японцам также стала принадлежать и самая крупная доля иностранных инвестиций в китайскую экономику.

Однако в те же 70-е - 80-е годы Вашингтон и Токио, учитывая растущую заинтересованность китайских руководителей в экономическом сотрудничестве с Японией и США, пытались втянуть КНР в сети своей антисоветской политики. Но Китай, несмотря на определенные колебания и зигзаги в его внешней политике, не превратился в их союзника в "холодной войне" против Советского Союза. (Не повлиял на позицию Китая и драматический распад СССР в декабре 1991 года.) Руководители КНР проявили стремление и умение проводить твердую политическую линию, руководствуясь при этом только своими национальными интересами. А эти интересы исключали возможность превращения великого Китая в прислужника США и их союзников.

Более того, дальнейший ход событий проявлял все больше расхождений в политических устремлениях китайских и японских правящих кругов. В отличие от японской стороны китайское руководство не выказало ни малейшего желания мириться с превращением США (тем более - содействовать) в единовластную "супердержаву", подчиняющую все страны мира своему экономическому, политическому и военному диктату. Интересы Китая и Японии стали все чаще вступать в противоречия также и в подходах к отдельным частным вопросам мировой экономики и международных отношений.

В основе этого явления лежит постепенное, но неуклонное изменение на протяжении последнего десятилетия баланса сил между двумя крупнейшими странами Восточной Азии.

Так, если на протяжении 90-х годов валовой национальный продукт Китая (а, следовательно, и его экономический потенциал) увеличивался на 9-11 процентов в год, то ВНП Японии, начиная с 1991 года, из-за небывалой по своей остроте депрессии, если и рос, то не больше, а иногда и меньше, чем на один процент в год. Это привело к заметному увеличению удельного веса КНР в экономике Азиатско- Тихоокеанского региона. Более того, руководство КНР поставило задачу превращения страны в течение двух-трех десятилетий XXI века в великую экономическую державу, .способную превзойти по размерам своего ВНП не только Японию, но и США. Все это не может не влиять на позицию японских правящих кругов. Не случайно в последние годы участились дискуссии "на китайскую тему" как в научном мире, так и в политических и журналистских кругах Японии. Мнения при этом высказываются разные.

ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ОЦЕНКИ

Часть японских политологов проявляет сдержанное, и даже скептическое, отношение к амбициозным (по их оценке) планам китайского руководства. Один из крупнейших знатоков Китая профессор Минэо Накадзима писал в газете "Джапан таймс" (11.10.1999): "Китай сегодня представляет собой крупнейшую страну мира с населением 1,3 миллиарда человек. Но это все еще бедная страна с валовым национальным доходом на душу населения приблизительно в 700 долларов. В целом Китаю предстоит пройти еще длинный путь, прежде чем он станет зрелым гражданским обществом. Правда, китайское общество, благодаря политике открытых дверей, быстро развивается. Но правда и то, что разрыв между богатыми и бедными увеличивается, а тяга к деньгам как к объекту почитания охватывает все большее число людей".

Тем не менее, другие японские китаеведы не столь благодушны и склонны видеть в быстром экономическом развитии Китая скрытую

стр. 35

угрозу национальным интересам своей страны.

Осенью 1998 года в японской печати были опубликованы, например, любопытные высказывания главного экономиста частного "Японскою исследовательского института" Су суму Такахаси. Вот некоторые из них; "Китай рос, укреплялся, а его международный престиж возрастал по мере улучшения состояния его экономики... Между тем, японская экономика зашаталась, и Япония отказалась от многих из своих зарубежных рискованных предприятий, особенно в Азии. Если такая тенденция будет продолжаться, то это создаст опасность повсеместного ослабления японского влияния и прихода Китая на смену Японии с целью заполнения образовавшихся пустот" ("Джапан таймс", 26.11.1999).

Но в еще большей мере настораживает японских китаеведов намерение Пекина наращивать большими, чем прежде, темпами военную мощь КНР. Еще в 1992 году в "Джапан таймс" было опубликовано, например, такое высказывание руководителя отдела внешней политики штаба правящей Либерально-демократической партии Хадзимэ Фунады: "В период, наступивший после развала Советского Союза, японских руководителей охватывает все большая тревога по поводу возрастающего военного и политического присутствия Китая в Азии" (22.09.1992).

Но в первой половине 90-х годов военный потенциал КНР был еще не столь велик, чтобы серьезно тревожить японских военных руководителей. В статье, опубликованной в газете "Джапан таймс" 1 января 1996 года, генерал-лейтенант "сил самообороны" в отставке, ставший к тому времени преподавателем университета Тэйке, Тосиюки Сиката писал: "Оборонительное оружие и техническая оснащенность Китая устарели и уступают образцам Запада. Более того, поскольку ядро Народно-освободительной армии Китая составляют сухопутные вооруженные силы, а их боевые возможности ограниченны, то они не представляют собой угрозы Японии. Японские вооруженные силы достаточно сильны и обладают весьма мощным современным вооружением для того, чтобы обратить вспять военную машину Китая".

В той же газете и в тот же день была опубликована гораздо более жесткая статья профессора Токийского технологического института Тосио Ватанабэ, в которой отмечалось, что Китай, опирающийся на бурный рост своей экономики, становится "очень задиристым". А далее делался вывод: "Похоже, Китай вернулся к своей традиционной манере поведения, а именно - действовать так, как ему заблагорассудится, не думая о том, как его действия скажутся на соседях".

стр. 36

В последние годы японские средства массовой информации не упускают случая для привлечения внимания своих соотечественников ко всем шагам китайского правительства, направленным на модернизацию и усиление боевой мощи вооруженных сил КНР. Постоянной критике прессы подвергается, в частности, неуклонный рост бюджетных ассигнований КНР на военные нужды. Газета "Асахи Симбун" в связи с пребыванием в Токио китайского военного министра Чи Хаотяна опубликовала 4 февраля 1998 года передовую статью, в которой военная политика Пекина подвергалась, по сути дела, открытой критике. "Медленный прогресс в военных контактах между Японией и Китаем, - указывается в статье, - объясняется тем глубоким и постоянным недоверием, которое таят друг к другу в своих сердцах народы двух стран. Японцы в последние годы становятся все более удрученными китайской военной мощью, ибо Китай, обладая ядерным оружием и ракетами большой дальности, тем не менее, вот уже девять лет подряд увеличивает ежегодно как минимум на 10 процентов свои военные расходы. Это недоверие к Китаю увеличивают подозрения, что действительная китайская военная мощь продолжает оставаться не раскрытой в официальных публикациях".

Настороженные отклики японской прессы вызвали сообщения о дальнейшем увеличении военных расходов КНР. Едва ли не все центральные газеты Японии опубликовали в марте 1999 года полученное из Пекина сообщение агентства "Киодо Цусин" о намерении китайского парламента увеличить на 12 процентов по сравнению с предыдущим годом бюджетные ассигнования на военные нужды КНР. Сообщение это сопровождалось многозначительным напоминанием, что военные статьи бюджета КНР ежегодно увеличивались вот уже на протяжении одиннадцати предшествующих лет. С явной тревогой было подано японской печатью полученное из Пекина сообщение агентства "Дзидзи Цусин" о закупке Китаем в России двух атомных подводных лодок класса "Тайфун", способных запускать ядерные ракеты, а также новейших истребителей "СУ-30 МКК". (Договоренность о продаже КНР этих российских подводных лодок и самолетов была достигнута, по сообщениям японской печати, в сентябре 1999 года в итоге состоявшихся в Пекине переговоров китайского руководства с заместителем премьер-министра России И. Клебановым.)

В последнее время японские военные комментаторы тесно связывают курс Пекина на ускоренное наращивание боеспособности китайских вооруженных сил с напряженной обстановкой из-за "тайваньского вопроса". В июле 1999 года японских политологов серьезно встревожила, в частности, гневная реакция Пекина на небезызвестный провокационный призыв тайваньского президента Ли Дэнхуэя к китайскому правительству согласиться рассматривать Тайвань как самостоятельное государство. Незамедлительным ответом Пекина на эту провокационную вылазку стали поспешная концентрация китайских военно-морских и военно-воздушных сил в Тайваньском проливе и проведение в сентябре 1999 года на китайском побережье в провинции Чжэцзян крупных маневров НОАК, в ходе которых отрабатывалась учебная операция по десантированию на морское побережье. Столь решительная реакция правительства КНР на вылазки тайваньских сепаратистов дала повод японской прессе писать о возможности возникновения в районе Тайваня реального военного столкновения между вооруженными силами КНР, с одной стороны, и вооруженными силами Тайваня, с другой, при последующем участии в этом столкновении на стороне тайваньцев вооруженных сил США. Новый импульс для высказывания подобных опасений дало японским политологам известие об избрании в марте 2000 года новым президентом Тайваня лидера Демократической прогрессивной партии Чень Шуйбяня, известного сторонника последовательного отстаивания "независимости" Тайваня от КНР.

КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ

В наши дни японская общественность отдает себе вполне ясный отчет в том, что в случае начала "горячей войны" между Китаем и тайваньской армией, опирающейся на поддержку вооруженных сил США, Японии никак не удастся остаться в стороне от этого конфликта, ограничиваясь ролью наблюдателя. Утвержденное японским парламентом в мае 1999 года "Соглашение о новых направлениях американо- японского оборонного сотрудничества" жестко обязывает японские "силы самообороны" взаимодействовать с вооруженными силами США при возникновении кризисных ситуаций, оказывая им "тыловое обеспечение", включая транспортировку американских воинских контингентов и боеприпасов, а также поддерживать морскую блокаду территории противника. Иначе говоря, любой военный конфликт Китая с США был бы чреват сегодня неизбежным участием в нем и Японии, со всеми пагубными для японцев последствиями. Не случайно оппозиционные правительству Обути Кэйдзо политические партии и пацифистские организации на протяжении нескольких первых месяцев 1999 года упорно противились ратификации парламентом названного соглашения, аргументируя свою позицию стремлением избежать угрозы втягивания Японии в такое военное столкновение с КНР, которое в корне противоречило бы национальным интересам японского народа и делу мира в АТР.

В политическом мире Японии есть откровенные недруги Китайской Народной Республики, продолжающие поддерживать сепаратистские устремления тайваньских властей. Одним из недавних примеров тому стал демонстративный визит на Тайвань антикитайски настроенного губернатора Токио Синта-ро Исихары, состоявшийся в ноябре 1999 года. Тогда Исихара, будучи официальным должностным лицом, не только встретился в Тайбее с тайваньским президентом Ли Дэнхуэем (что само по себе не отвечало духу и букве существующих китайско- японских договоренностей, определяющих нормы взаимоотношений двух стран), но и позволил себе назвать Тайвань "государством". Такое поведение Исихары вызвало в Пекине взрыв возмущения. Однако японское правительство не сочло нужным дезавуировать его высказывания и, более того, отклонило официальные протесты МИД КНР.

События последних двух-трех лет со всей очевидностью показали нежелание правительственных кругов Японии учитывать недовольство, опасения и возражения Пекина против ее дальнейшего вовлечения в военный альянс с США. Более того, многие политические шаги Токио, его заявления и характер оценок тех или иных событий недвусмысленно свидетельствуют о том,

стр. 37

что весьма влиятельные круги в Японии намерены в своей внешней политике не только по-прежнему придерживаться курса на военное, экономическое и научно-техническое сотрудничество с Соединенными Штатами, но и неизменно оставаться на их стороне практически во всех конфликтных ситуациях, порождаемых стремлением Вашингтона к утверждению своего мирового господства. Отсюда происходит, между прочим, присущая многим японским политологам и прессе склонность смотреть на внешний мир, в том числе и на Китай, глазами американских государственных деятелей и средств массовой информации.

ГОЛОСА СО СТОРОНЫ

Уместно обратить внимание на то обстоятельство, что, помимо отражения американской точки зрения на Китай, в японских СМИ имеет место и прямая публикация немалого числа материалов из американской прессы. При этом характерно, что по сравнению с японскими специалистами многие американские авторы в своих высказываниях о КНР проявляют больше высокомерия, а оценки ее экономического и военного потенциала занижают. Но даже тем американцам, которые смотрят на Китай с высоты "сегодняшнего величия" Соединенных Штатов, приходится все-таки признавать, что КНР неуклонно превращается в одного из главных субъектов мировой политики.

Уже сейчас ряд заокеанских политологов опасается, что Китай в недалеком будущем может стать главным глобальным соперником США. Так, в частности, считает американский китаевед Мартин Сиифа. В его статье, опубликованной в "Джапан таймс" 8 октября 1999 года в связи с пятидесятилетним юбилеем Китайской Народной Республики, говорится: "Сегодня, двадцать лет спустя после мирной революции Дэн Сяопина, в Китае снова созревают силы, настроенные в пользу перемен. Китай наших дней уже не слаб, не расчленен и не изолирован, как когда-то, и представляет собой самую быстрорастущую мировую державу. Он обладает самой крупной по численности армией и, если судить по темпам роста производства, будет через четверть столетия обладать более крупной экономикой, чем Соединенные Штаты. Драматические перемены в Пекине могут в таком случае иметь исключительно важные последствия для всего остального мира".

Это не единичное мнение. На страницах японских газет все чаще появляются тревожные сообщения о военной угрозе, которую якобы способен создать Китай для стран АТР в ближайшие десятилетия. Чаще всего об этом пишут американские политологи. Обычный ход их рассуждений сводится к тому, что-де китайские руководители по причине консервативности своих взглядов и слабой осведомленности склонны недооценивать военное могущество США, а потому способны пойти на открытые военные действия в Тайваньском проливе, не считаясь с возможными потерями. А ведь подобные опрометчивые шаги были бы чреваты, по мнению этих политологов, катастрофическими последствиями, прежде всего для самого континентального Китая. Такого рода рассуждения охотно используют японские СМИ. Вот яркий пример. В сентябре 1999 года японская печать опубликовала сообщение телеграфного агентства "Киодо Цусин", присланное из Вашингтона. В нем излагалось содержание прогноза, подготовленного экспертами из американской "Рэнд корпорэйшн", в котором, в частности, говорилось: "Новые исследования указывают на то, что Китай может создать через 15 лет вполне вероятную ядерную угрозу. Как явствует из последних сообщений, официальные лица из разведывательных органов США считают, что Китай к 2015 году будет обладать

стр. 38

десятками ракет дальнего действия, нацеленных на Соединенные Штаты..."

Чтобы "отвратить Китай" от реализации подобного сценария, эксперты "Рэнд корпорэйшн" предлагают Вашингтону не обострять отношения с Пекином по такому поводу, как нарушение прав человека, а всемерно налаживать контакты между китайскими и американскими военными руководителями, расширять экономические и культурные связи двух стран. Это, как говорилось в докладе, сможет повлиять на формирование стратегических концепций китайского руководства и помочь ему лучше уяснить тот разрыв, который существует между американской и китайской военной мощью, и, следовательно, отбить у Пекина охоту помышлять о каких-либо военных конфликтах с США. Тем не менее, в заключительном разделе цитируемого доклада еще раз подчеркивалось, что Китай "может превратиться в страшную силу" и таким образом создать для Соединенных Штатов "стратегическую военную угрозу".

Перепечатка подобных американских "страшилок" о росте китайской военной угрозы используется в Стране восходящего солнца сторонниками дальнейшего укрепления японо- американского военного сотрудничества на базе "договора безопасности" для раздувания антикитайских настроений. Каждый шаг КНР по пути модернизации своих вооруженных сил неизменно осуждается на страницах японских газет. Причем настойчиво проводится мысль, что, сколько бы Китай ни "бряцал оружием", ему все равно не удастся сравняться с США и Японией. Как "безответственное" и "опасное" поведение расценили японские комментаторы испытательный запуск Китаем межконтинентальной баллистической ракеты "Донгфен-31", проведенный в начале августа 1999 года. Так, например, "Джапан таймс" (05.08.1999) писала: "Донгфен-31" - это первая китайская мобильная ракета. Но ее запуск не окажет реального влияния на стратегический баланс сил. По качеству своих вооружений Китай на целое поколение отстает от США. К тому же ракетный арсенал Соединенных Штатов превосходит ракетный арсенал Китая в пропорции приблизительно равной 35:1... Похоже, что Китай совершает ошибку, усматривая путь к упрочению национальной безопасности в наращивании своих вооружений, и это опасная ошибка".

Обилие в последние годы недружественных КНР публикаций на страницах местной печати не могло не сказаться на умонастроениях японской общественности. Так, в ходе массового опроса населения, проведенного в Японии летом 1997 года агентством "Киодо Цусин", около 80 процентов респондентов согласились с утверждением, что в будущем Китай превратится в экономического соперника Японии. Если в 1988 году при подобном же опросе лишь 18 процентов респондентов высказали опасение по поводу того, что Китай сможет создать в будущем военную угрозу для Японии, то в 1997 году боязнь появления в перспективе китайской военной угрозы высказали уже 46 процентов опрошенных.

Минувшей осенью министерство иностранных дел КНР инициировало переговоры, которые состоялись в Токио в начале октября 1999 года между ответственными представителями внешнеполитических ведомств обеих стран. Китайская делегация выразила открытое недовольство намерением Японии и США включить Тайвань в сферу их военного сотрудничества, а также в зону совместной японо- американской противоракетной защиты. Отклонив эти протесты китайской стороны, японские представители заявили, в свою очередь, о негативном отношении Токио к непрерывному и быстрому росту военных расходов КНР, а также к увеличению ее арсенала межконтинентальных ракет.

Прямым продолжением этой дипломатической перепалки явилось скандальное интервью, данное в октябре 1999 года заместителем начальника Управления обороны Японии Синго Нисимурой одному из токийских журналов. Суть высказываний Нисимуры, известного и прежде своими антикитайскими настроениями, свелась к тому, что в ответ на возрастание военного могущества КНР Японии следует приступить к вооружению своей армии ядерным оружием. За этот вызов официальному внешнеполитическому курсу Японии Нисимура был, правда, тотчас же снят со своего поста. Однако его откровения приоткрыли завесу над тайными помыслами части японских генералов, готовых втянуть страну в гонку ядерных вооружений в ответ на неуклонное увеличение военного потенциала КНР.

* * *

Итак, какие же выводы напрашиваются из приведенных выше высказываний японских политологов и прессы по поводу все большего возрастания экономической и военной мощи Китая, а также перспектив развития японо-китайских отношений?

Прежде всего, можно отметить готовность определенных кругов Японии к дальнейшему развитию двусторонних экономических, культурных, общественных и политических контактов с Китаем. И это при том, что сейчас масштабы взаимодействия Японии с Китаем по различным линиям превосходят, судя по всему, масштабы ее связей с любой другой страной мира, за исключением США.

Однако в то же время невозможно не заметить охлаждения японо-китайских отношений но сравнению с временами "китайского бума", наблюдавшегося в Японии лет пятнадцать- двадцать тому назад. Тогда японцы видели в Китае, прежде всего, выгодного экономического партнера, способного подкреплять позиции японских корпораций в конкурентной борьбе с корпорациями США. Сегодня японские политологи начинают во все большей мере смотреть на Китай как на потенциального конкурента Японии в борьбе за лидерство в бассейне Тихого океана, включая страны Юго-Восточной Азии и США.

В этой связи можно говорить о растущей значимости появления (или активизации) в отношениях двух стран все большего числа болевых точек. Это: нерешенные территориальные споры, связанные с их обоюдными притязаниями на острова Дзяою (Сенкаку) и Спратли; противоречия в подходе двух стран к Тайваню и к ситуации в Тайваньском проливе; глубокие различия в отношении к внешнеполитическому курсу правящих кругов США. При этом наблюдается все возрастающее недовольство как Японии, так и Китая внешней политикой друг друга. Все это сказывается на оценке перспектив японо-китайских отношений в XXI веке. У многих политологов и журналистов эти перспективы не вызывают радужных ожиданий.

Permanent link to this publication: