Цели внешней политики Японии в отношении стран Восточной Азии (под Восточной Азией в данном контексте мы понимаем регион, включающий КНР, КНДР и Южную Корею) демонстрируют завидное постоянство. По своей сути они мало менялись с течением времени и даже с изменениями в системе международных отношений. Всю первую половину XX в. Япония стремилась создать под своей эгидой сообщество восточноазиатских государств. Со второй половины XX в., после поражения во Второй мировой войне, она также не отказывалась в принципе от этой стратегической сверхзадачи, однако ее правящим кругам, в первую очередь во внешней политике, приходилось преодолевать недоверие и отчужденность со стороны восточно-азиатских государств, в прошлом бывших японских колоний. Все усилия Токио ускорить этот процесс наталкивались, однако, на труднопреодолимую историческую память народов стран региона о прошлой жестокой колониальной политике метрополии. И кроме того, государства Восточной Азии всегда настороженно относились к внешнеполитической зависимости Японии от Соединенных Штатов Америки, геополитические интересы которых в регионе, как известно, и в годы "холодной войны", и особенно после ее окончания определялись необходимостью сдерживать Китай как новый полюс силы, как стратегического соперника США в новой системе международных отношений.

Особенности внешней политики Японии в отношении восточноазиатских стран в период "холодной войны" были обстоятельно исследованы в трудах отечественных японоведов, и прежде всего Р. Ш. Алиева, А. Д. Богатурова, В. Н. Бунина, И. И. Коваленко, Г. Ф. Кунадзе, Л. Н. Кутакова, А. П. Маркова, М. Г. Носова, В. Н. Павлятенко, Д. В. Петрова. Данная статья представляет собой попытку рассмотреть новые направления внешнеполитического поведения Японии в отношении стран Восточной Азии после "холодной войны" и распада биполярной системы международных отношений.

НЕГАТИВНОЕ ВЛИЯНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ФАКТОРА НА ОТНОШЕНИЯ ЯПОНИИ С ВОСТОЧНОАЗИАТСКИМИ СТРАНАМИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

Это влияние сегодня определяется двумя факторами: во-первых, прошлой колониальной политикой Японии в странах региона и, во-вторых, военным союзом с США, который выдержал проверку временем всей второй половины XX и начала XXI в. и от которого Япония, похоже, не намерена отказываться.

Японская дипломатия в отношениях со странами Восточной Азии с большим трудом преодолевает синдром колониального прошлого. Как известно, колониальная политика Японии в довоенный период сводилась к тому, чтобы сделать названные стра-

стр. 86

ны полностью зависимыми от метрополии в политическом и экономическом отношении, а также в вопросах безопасности. Ее правящие круги использовали для этого империалистические методы, стремясь создать "Великую Восточноазиатскую сферу сопроцветания". Японская колониальная политика представляла собой комбинацию интересов ее правящих кругов, направленных на завоевание статуса великой державы в довоенной системе международных отношений, с одной стороны, и на получение доступа к природным ресурсам и рабочей силе стран региона - с другой. Пропагандистским прикрытием такого курса являлась идеология паназиатизма, предполагавшая "освобождение" восточноазиатских стран от европейских колонизаторов и создание сообщества "независимых" государств под эгидой Японии [Beasley, 1987, p. 245].

После официального провозглашения Токио идеи создания "Великой Восточноазиатской сферы сопроцветания" в 1942 г., по сути предлагавшей странам региона сменить европейский колониализм на японский, народы Китая, Кореи, а также стран Юго-Восточной Азии, в первую очередь Филиппин, Сингапура и Малайзии, на себе испытали антигуманную сущность японской колониальной политики. Для смягчения антияпонских настроений в этих странах японские правящие круги стимулировали там националистические настроения, переводя возмущение общественности восточноазиатских государств на борьбу с европейцами, а также пропагандируя идеи "борьбы за независимость" от европейских колонизаторов [Mendl, 1995, p. 113].

Несмотря, однако, на все попытки оккупационных властей смягчить антияпонские настроения в восточноазиатских странах, им не удавалось изменить ситуацию: колониальная политика Токио оставила в массовом сознании народов этих стран глубокий след недоверия и вражды. Именно эти чувства сформировали на долгие годы вперед психологические барьеры отторжения на пути сближения стран Восточной Азии с Японией в политической и экономической областях, а также в вопросах безопасности.

Имперские амбиции Японии не только породили чувство глубокой антипатии и недоверия к внешней политике Токио со стороны ее ближайших соседей по региону, но и способствовали формированию новой расстановки сил в региональной системе международных отношений. Поражение Японии во Второй мировой войне и изгнание японской армии из Китая и Кореи ускорили провозглашение этими двумя восточноазиатскими государствами национальной независимости. Правда, процесс дальнейшего развития новых независимых государств Восточной Азии в решающей степени был предопределен формированием после окончания Второй мировой войны биполярной системы международных отношений с двумя полюсами силы - Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. За каждым из восточноазиатских государств стояли либо СССР, либо США, включившие их в свою сферу влияния.

По сути, эти две глобальные сверхдержавы были одновременно и региональными державами. Поэтому процесс деколонизации стран Восточной Азии сопровождался гражданским противостоянием, разделением единых в прошлом государств на враждующие по идеологическим принципам государственные образования. В Китае поражение Японии и вывод японских войск привели к гражданской войне между сторонниками Коммунистической партии Китая во главе с Мао Цзэдуном и Партией Гоминьдан во главе с Чан Кайши. Это противостояние закончилось победой КПК на материковом Китае и изгнанием гоминьдановцев на Тайвань. В октябре 1949 г. была провозглашена Китайская Народная Республика со столицей в Пекине.

На Корейском полуострове поражение Японии привело к соглашению между сверхдержавами о разделе Кореи по 38-й параллели на два государства. СССР выступил гарантом развития Северной Кореи - КНДР, которая была официально провозглашена суверенным государством 9 сентября 1949 г., тогда как США поддержали Южную Корею, которая была официально объявлена независимой 15 августа 1948 г.

стр. 87

Окончание Второй мировой войны и уход Японии из стран региона способствовали закреплению здесь биполярной системы. Стратегическая конфронтация между сверхдержавами, начавшись в Европе после окончания войны, распространилась на Восточную Азию. Она подпитывала националистические движения и внутренние конфликты в форме гражданской войны. В июне 1950 г. началась Корейская война, которая стала следствием идеологических противоречий между двумя частями одного государства, а также пробой сил двух сверхдержав в борьбе за сферы влияния в Восточной Азии [Cumings, 1990, p. 2]. Вначале Корейская война выглядела как столкновение армий Севера и Юга Корейского полуострова, которое поддерживалось соответственно Советским Союзом и США. Однако уже в октябре 1950 г. в конфликт на Корейском полуострове вмешался Китай, выступивший вместе с СССР против США. Внутренний конфликт быстро разросся до масштабов столкновения двух сверхдержав и их союзников.

В 1951 г. США подписали с Японией "договор безопасности", закрепивший пребывание на ее территории американских войск и военных баз. В войне на Корейском полуострове Япония активно помогала Соединенным Штатам удерживать позиции в Южной Корее. Америка опасалась потерять стратегически важный плацдарм в Восточной Азии, что ослабило бы ее позиции в регионе в целом. Аналогичным образом в 1954 - 1955 гг. американское руководство было вынуждено направить свой 7-й флот в Тайваньский пролив, опасаясь, что Китай предпримет попытки силой присоединить Тайвань, лишив тем самым США второго важного стратегического плацдарма в восточно-азиатском регионе. Эти два кризиса, спровоцированные американским руководством и поддержанные их единственным союзником в Восточной Азии - Японией, только усилили напряженность в региональной системе международных отношений.

Разделение Восточной Азии на два стратегически противостоящих друг другу лагеря было закреплено подписанием Советским Союзом в феврале 1950 г. Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи с КНР, а в 1961 г. - аналогичного договора с КНДР [Дипломатический словарь, 1985, т. 2, с. 50, т. 3, с. 219 - 220]. Основу советско-китайского и советско-северокорейского договоров составляла озабоченность сторон возрождением японского милитаризма, прочно опиравшегося в Восточной Азии на поддержку США.

Две сверхдержавы и их союзники окончательно закрепили раздел Восточной Азии на сферы влияния на Женевской конференции 1954 г. На ней были подписаны документы об окончании войны в Корее и де-факто зафиксирован раздел Корейского полуострова по 38-й параллели на Северную (КНДР) и Южную (Республика Корея). Женевская конференция завершила интеграцию стран Восточной Азии в мировую и региональную биполярную систему с советским и американским полюсами силы. Сверхдержавы не оставили странам Восточной Азии выбора стать нейтральными государствами, предлагая взамен присоединиться либо к советской, либо к американской сфере влияния в регионе [Yahuda, 1996, p. 53 - 55].

Биполярная система международных отношений, которая развела страны Восточной Азии по новым, по сравнению с довоенным периодом, траекториям развития, серьезно осложнила правящим кругам Японии реализацию региональной политики, в основу которой Токио хотел бы заложить принципы доверия и взаимопонимания со своими соседями по региону. Страны, входившие в советскую зону влияния, имели жестко структурированную политическую систему. Однако в экономической области они были весьма неоднородны: более интернациональная советская модель развития вступала в противоречие с ярко выраженной националистической моделью государственного развития в КНР. Различия в подходах к реализации социалистической модели привели в итоге к политическому и экономическому противостоянию Советского Союза и Китая с конца 1950-х гг., что серьезно затрудняло для Японии поддержание стабильных отношений со своим восточноазиатским соседом. Одновременно изоляционизм поли-

стр. 88

тики Ким Ир Сена в КНДР, который привел к формированию уникальной модели развития, сочетавшей принципы революционного социализма, антиколониализма, конфуцианства и опоры на собственные силы (идеология чучхе), также не благоприятствовал Японии в ее попытках наладить добрососедские отношения с этой страной. К тому же за всеми внешнеполитическими шагами Японии зорко следили Соединенные Штаты, которые, в свою очередь, опасались развития за своей спиной добрососедских политических и экономических отношений своего стратегического союзника с ее бывшими колониальными владениями.

Если в период своего господства в странах Восточной Азии Япония установила тесные отношения со своими колониями в экономической, политической и военной областях, то после своего поражения в войне она встала на путь изоляционизма. Потеряв все колонии в Восточной Азии, Япония в известной мере почувствовала себя изгоем в сообществе новых независимых государств региона. И хотя власти и общественное мнение таких стран, как Бирма, Индонезия, Вьетнам, а также Тайвань, относились к вовлеченности Японии в региональные дела и к ее внешней политике с большей или меньшей долей толерантности, то страны Восточной Азии, независимо от блоковой принадлежности, испытывали к Японии, к ее внешнеполитическому поведению большое недоверие, опасаясь ее ремилитаризации и реанимации имперских амбиций. Эти опасения сохраняются и поныне.

Представляется, что недоверие стран Восточной Азии в отношении внешнеполитического поведения Японии имеет под собой основания. Его определяет не только память о колониальном прошлом Японии. Отсутствие доверия восточноазиатских стран к Японии в немалой степени основано на поведении ее правящих кругов при решении вопросов деколонизации. Как известно, в соответствии с Сан-Францисским мирным договором 1951 г. Япония должна была выплатить репарации своим бывшим колониям [Дипломатический словарь, 1986, т. 3, с. 16 - 17] Однако в условиях начавшейся "холодной войны" и благодаря прямому покровительству со стороны США Япония фактически избавилась от всех обязательств по мирному договору в том, что касалось компенсации ущерба за свое колониальное поведение, не выплатила репарации и даже официально не извинилась за свою колониальную политику. Китай, КНДР и Южная Корея выступили категорически против занятой властями Японии позиции в этом вопросе и вплоть до настоящего времени испытывают недоверие к многим внешнеполитическим заявлениям Токио. Восточноазиатские государства, в первую очередь пострадавшие от японских колонизаторов, не могут быть удовлетворены и развитием торгово-экономических и научно-технических связей с Японией, условиями предоставления им неновых займов, технологии и ноу-хау. Все "благие деяния" Японии не могут, по их мнению, являться эквивалентом унижений и многочисленных жертв народов этих стран, долгие годы находившихся под ее колониальным гнетом.

Недоверие к Японии со стороны стран Восточной Азии в настоящее время основано на глубокой привязке ее внешней политики в регионе к геополитическим интересам США. Сразу после капитуляции во Второй мировой войне внешняя политика кабинета Иосиды была ориентирована на полное подчинение интересам Соединенных Штатов в Восточной Азии. В обмен за это последние обещали ускорить процесс завершения американской оккупации, подписать Договор безопасности, предоставить экономическую и финансовую помощь. С тех пор, несмотря на то что прошло более полувека, Япония остается верным союзником США в Восточной Азии, что серьезно подрывает доверие к ее политике со стороны региональных держав. Япония нормализировала свои отношения с Китаем лишь в 1972 г., а японо-китайский Договор о мире и дружбе был подписан только в 1978 г. В то же время как стратегический союзник США в Восточной Азии Япония уже в 1952 г. подписала мирный договор с Тайванем, который, впрочем, она была вынуждена аннулировать уже в 1972 г., когда США восстановили

стр. 89

отношения с КНР. Послушным образом Япония вела себя и в отношении КНДР, нормализация отношений с которой состоялась только в 2000 г., да и то с разрешения Вашингтона.

Таким образом, колониальное прошлое Японии, ее внешнеполитическая и военная зависимость от США серьезно осложняли для нее все годы "холодной войны" формирование равноправных, доверительных и взаимовыгодных отношений со странами Восточной Азии. Весь этот период Япония находилась как бы в изоляции от регионального сообщества, будучи не в состоянии искупить вину перед странами региона за свое колониальное прошлое. После окончания "холодной войны" японские политики решают сложную для себя задачу поиска новых форм и методов "возвращения" страны в региональное сообщество стран в качестве его полноправного члена.

КИТАЙ КАК ОСНОВНОЙ ОБЪЕКТ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ ЯПОНИИ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ ПОСЛЕ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ"

В начале "холодной войны" Япония как военный союзник США не могла поддерживать с Китайской Народной Республикой официальные отношения ни в политической, ни в экономической, ни тем более в области безопасности. Вместе с тем такое положение не отвечало японским национальным интересам, и Токио был готов к налаживанию двустороннего диалога с Пекином. Основу японских интересов на китайском направлении всегда составлял прочный цивилизационный фундамент, т.е. общность культур, иероглифической письменности, системы ценностей - всего того, что в понимании японцев называется "добун-досю" (одинаковые иероглифы - одинаковая раса). Кроме того, в Японии никогда не забывали о жизненно важном для развития национальной экономики огромном китайском рынке сбыта, а также о наличии на территории КНР богатых источников энергетического и промышленного сырья. Наконец, Япония была заинтересована в модернизации китайского общества, экономики и политической системы Китая, полагая, что отношения с этой великой страной и своим соседом в Восточной Азии укрепят международные позиции самой Японии, ее силовой потенциал.

Именно поэтому в правящих кругах Японии, в японском МИДе, а также в ее предпринимательском сообществе всегда имелись влиятельные силы, которые выступали за развитие с Китаем самых широких отношений в различных областях. Эти силы использовали любые возможности для политического и экономического маневрирования в рамках биполярной системы международных отношений и системы японо-американского договора безопасности в целях сближения с Китаем. Разумеется, в японском истеблишменте были и противники такой политики. Последние опасались прямой угрозы со стороны Китая интересам национальной безопасности Японии и потому активно поддерживали курс США на стратегическое и экономическое сдерживание Китая, на развитие широких связей с Тайванем. Раздвоенность правящей элиты в оценках китайского фактора в период "холодной войны" приводила к тому, что в отношениях с Пекином Токио проводил политику "двойных стандартов", когда, с одной стороны, официальные отношения были заморожены, в немалой степени под давлением США, а с другой - продолжали развиваться на неофициальном уровне. Это модель японо-китайских отношений вплоть до нормализации двусторонних отношений в 1972 г. называлась "сэйкэй бунри", т.е. отделением "политики от экономики", когда политические связи были заморожены, а торговые - развивались.

Сразу после окончания "холодной войны" в начале 1990-х гг. Япония заметно активизировала свою политику на китайском направлении, встречая полное понимание и поддержку со стороны Пекина. Она заметно повысила уровень взаимозависимости в отношениях двух стран в торгово-экономической области. В новых международных условиях после распада СССР и слома биполярной системы мира японские власти стре-

стр. 90

мились как можно глубже интегрировать Китай в региональные и международные экономические и политические организации, включая Региональный форум АСЕАН, Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество, ВТО. Япония рассчитывала таким образом "размягчить" Китай, сделать его более послушным и зависимым. При этом, правда, она продолжала участвовать в американской политике стратегического сдерживания Китая, укрепляла национальную оборону на китайском направлении.

Японо-китайские отношения получили заметный динамизм в период нахождения у власти кабинета Морихиро Хосокава (1993 - 1994), который попытался проводить более самостоятельную и независимую от США политику в Восточной Азии. Хосокава стал первым премьер-министром послевоенной Японии, не являвшимся членом правящей Либерально-демократической партии, который посетил Китай с официальным визитом в марте 1994 г. Он провел доверительные переговоры с китайским руководством по широкому кругу двусторонних отношений, а также затронул вопросы региональной безопасности, включая проблему ракетно-ядерных программ КНДР. Хосокава впервые от имени японского правительства принес извинения китайскому народу за вооруженную агрессию своей страны в Китае в годы Второй мировой войны и дистанцировался от американского понимания прав человека, опираясь в первую очередь на нормы азиатской цивилизации в этих вопросах. Хосокава подчеркивал относительность американских правовых критериев и критиковал позицию США по навязыванию единых стандартов в этом вопросе [Hidenori, 1996, р. 87].

Однако во второй половине 1990-х гг. в японо-китайских отношениях усилилась напряженность, появились разногласия, которые негативно повлияли на общий климат двусторонних отношений. Отчасти вина за это лежала на Соединенных Штатах Америки, которые не были заинтересованы в укреплении японо-китайского экономического, политического и военного сотрудничества. Вашингтон не хочет мириться с тем, что Китай быстрыми темпами превращается в экономическую и военную сверхдержаву в Восточной Азии, а Япония ему в этом помогает. В свою очередь, китайские лидеры негативно воспринимают превращение Соединенных Штатов в мирового и регионального жандарма, опасаясь, что Вашингтон в этих условиях может подтолкнуть Тайвань к объявлению независимости и отказаться от всех прежних своих обязательств перед КНР этого не делать. К такому выводу Пекин пришел на основе анализа американской политики на китайском направлении, характеризуемой, с одной стороны, усилиями по интеграции Китая в мировой рынок, а с другой - продолжением курса на его стратегическое сдерживание в Восточной Азии.

Напряженность в японо-китайских отношениях во второй половине 1990-х гг. усилилась также по причине ускоренного превращения самой Японии в региональную политическую, экономическую и военную сверхдержаву, что способствует формированию в Восточной Азии нового баланса сил между США, Китаем и Японией, усиливая напряженность в их взаимоотношениях [Funabashi, 1998, р. 47]. Складывающаяся в Восточной Азии после "холодной войны" новая расстановка сил имеет ярко выраженный асимметричный характер, ибо силовые возможности сторон названного треугольника далеко не равнозначны: Япония располагает огромным экономическим и финансовым потенциалом, но не имеет независимой внешней и военной политики, которая ограничена рамками Договора безопасности с США. В свою очередь, США позиционируют в Восточной Азии как мощная экономическая и военная глобальная сверхдержава. Китай представляет собой динамично растущий экономически и в военном отношении региональный полюс силы. Такой расклад сил не может способствовать стабильности в регионе, где каждый игрок видит в поведении другого потенциальную угрозу своим национальным интересам.

Формирование нового баланса сил в Восточной Азии после "холодной войны" создает для Японии дополнительные стимулы и дополнительные препятствия в отноше-

стр. 91

ниях с Китаем. С одной стороны, Япония на правах стратегического союзника США и регионального партнера Китая получила дополнительные возможности играть более активную посредническую роль в американо-китайских отношениях, изобилующих противоречиями в экономической и военной областях. Однако, с другой стороны, отношения в треугольнике США-Китай-Япония создают для последней много новых проблем, требующих неординарных решений. Например, Япония опасается остаться в стороне от борьбы двух полюсов силы региональной системы международных отношений - США и Китая - за сферы влияния в регионе Восточной Азии. Заявление президента США Клинтона в ходе его визита в Китай в июне 1998 г., когда он высоко оценил действия китайского руководства в Восточной Азии и даже намекнул на то, что Китай может рассчитывать на место стратегического партнера США в регионе, самым серьезным образом озадачило правящие круги Японии. В Токио тогда не поняли, какое же место при этом США отводят безъядерной Японии. В то же время японская сторона не знает, как ей следует вести себя по отношению к Китаю в случае, если между США и КНР возникнет силовой конфликт из-за Тайваня. Япония хотела бы избежать вовлеченности в такой конфликт помимо своей воли и в ущерб национальным интересам, так как она не готова ни политически, ни в военном отношении участвовать в нем. Япония не заинтересована в силовой конфронтации с Китаем. Ее национальным интересам в первую очередь отвечает политика интеграции Китая в глобальные экономические и политические процессы, а не участие в политике его стратегического сдерживания и тем более - конфронтации с ним. Вместе с тем неослабевающий рост экономического и военного потенциала Китая после "холодной войны", а также укрепление отношений стратегического партнерства с США подталкивают Японию к координации своих действий на китайском направлении в русле американских интересов.

Современная политика Японии на китайском направлении характеризуется тонким и осторожным маневрированием между США и Китаем. Токио удвоил свои усилия по втягиванию КНР в процессы политической и экономической глобализации и продолжает оказывать серьезную финансовую поддержку Китаю по линии "помощи развитию". Япония поддержала последний при его вступлении в ВТО и лоббирует китайские интересы в руководстве этой международной организации. Однако сопротивление китайского руководства усиливающимся попыткам Запада теснее привязать к себе Китай в экономической и политической областях, с одной стороны, а также невозможность остановить динамичный рост его экономики и военного потенциала - с другой, все больше подталкивают Токио к более тесному сближению на китайском направлении своей политики с Вашингтоном.

В этой политике особое внимание Япония обращает на сдерживание роста силового потенциала Китая. Вслед за США она охотно подключается к критике китайских властей в связи с закрытостью военного бюджета Китая, увеличением им закупок новейших видов вооружений, модернизацией ядерного потенциала, активной военной деятельностью ВМС КНР в Южно-Китайском море. Глубокую озабоченность в правящих кругах Японии вызвал, например, факт неприкрытого вмешательства Китая в ход избирательной кампании на Тайване в марте 1996 г. Тогда Пекин попытался оказать психологическое давление на тайваньский электорат, а также на стратегических союзников Тайбэя и демонстративно организовал крупномасштабные военно-морские учения в Тайваньском проливе. Руководство КНР тем самым дало понять, что может использовать силу в случае, если Тайвань провозгласит свою независимость от Китая.

После "холодной войны" правящие круги Японии весьма болезненно реагируют на любую демонстрацию силы со стороны Китая. Еще в ходе официального визита премьер-министра Хосокава в КНР в 1994 г. Токио продемонстрировал свою озабоченность проведением ею ядерных испытаний и временно приостановил тогда предоставление Пекину финансовой помощи по линии "помощи развитию". Разочарование

стр. 92

японских политиков непрекращающимися попытками Китая демонстрировать свою военную мощь в регионе приводит к перегруппировке сил в правящей элите Японии, ослабляя позиции тех, кто традиционно лоббировал китайские интересы в ее правящем истеблишменте. Несмотря на то что прокитайские элементы в ЛДП и МИДе Японии сохраняют свое влияние, сама по себе перестройка политической системы Японии образца 1955 г. и ослабление руководящей роли ЛДП, а также усиление позиций протайваньского лобби в политических кругах по мере демократизации политической жизни на Тайване - все это, вместе взятое, способствует некоторому ослаблению интереса правящей элиты Японии к активному расширению связей с Китаем с конца 1990-х - начала XXI в. [Asian Survey, vol. 38, N 11, 1998]. На рубеже XX и XXI вв. в политике Японии в отношении Китая произошла заметная корректировка акцентов. В переговорах с Пекином Токио стал занимать все более жесткую позицию. Впервые это было продемонстрировано японской стороной в ходе переговоров премьер-министра Обути с председателем КНР Цзян Цзэминем в декабре 1998 г. в Токио и в июле 1999 г. в Пекине. Тогда японский лидер отказался пойти навстречу китайскому руководству и не осудил японское колониальное прошлое в Китае, дабы не давать в руки китайской стороны дополнительные политические козыри для давления на Японию при решении спорных вопросов двусторонних отношений. Японское руководство, игнорируя критику со стороны Пекина, демонстративно регулярно посещает синтоистский храм Ясукуни, где захоронен прах военных преступников Японии, посылая тем самым сигнал Китаю о приверженности жесткой линии в своем поведении на китайском направлении.

ПОЛИТИКА ЯПОНИИ НА КОРЕЙСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ

Политика Токио в отношении двух корейских государств после "холодной войны" формировалась преимущественно с учетом двух факторов - чувства вины за колониальное прошлое, когда в период с 1910 по 1945 г. Корея была зависимым от Японии, вассальным государством, и обязательств Токио перед Вашингтоном в рамках Договора безопасности.

Более чем 30-летний период жестокого колониального правления Японии в Корее оставил у нескольких поколений корейского народа чувство глубокой вражды и ненависти к колонизаторам, причем всех корейцев, проживавших как на Севере, так и на Юге полуострова. В послевоенный период именно эта враждебность лежала в основе корейского национализма, формировавшего массовое сознание многих поколений корейцев по обе стороны 38-й параллели в антияпонском духе, несмотря на вхождение КНДР и Южной Кореи в противостоящие друг другу блоки биполярной системы международных отношений. Кроме того, общественность и власти Северной Кореи испытывали к Японии чувство неприятия и настороженности как к стратегическому союзнику Соединенных Штатов, политику которых они также не забывали со времен Корейской войны начала 1950-х гг. И хотя японские солдаты прямо не участвовали в той войне, Япония внесла существенный вклад в войну США под флагом ООН на полуострове и в закрепление раздела единого в прошлом государства на два противостоящих друг другу. В последующие годы Япония участвовала в стратегическом сдерживании КНДР, сотрудничала с американскими властями и правящими кругами Южной Кореи в попытках замены общественного строя и руководства в КНДР на лояльные Америке власти. Антисеверокорейский курс Токио не мог способствовать формированию нормальных отношений между двумя странами все годы "холодной войны". Что касается политики на южнокорейском направлении, то здесь Япония действовала в рамках союзнических обязательств перед США, укрепляла политические, экономические и отчасти военные связи с Сеулом. Делала она это, с одной стороны, ради упрочения стратегических позиций США на Корейском полуострове, а с другой - ради сдерживания

стр. 93

силового потенциала КНДР, уменьшения угрозы нанесения удара с ее стороны по американским военным базам на японской территории, а также ради недопущения объединения двух корейских государств.

Руководствуясь различными интересами по отношению к обоим корейским государствам, правящие круги Японии соответствующим образом строили с ними свои отношения. При этом общим знаменателем политики Японии на корейском направлении в годы "холодной войны" была заинтересованность установить с двумя корейскими государствами нормальные, добрососедские отношения, препятствуя, однако, их объединению. В отношениях с КНДР Токио был заинтересован смягчать давление на Пхеньян, которое продуцировали США. В политике в отношении Южной Кореи Токио стремился дистанцироваться от своего колониального прошлого и взамен предложить Сеулу помощь в экономическом и технологическом развитии. Правила игры в биполярной системе международных отношений, а также приверженность Японии обязательствам по Договору безопасности с США стимулировали японских политиков, дипломатов и деловые круги Японии к всесторонней поддержке сильной авторитарной власти в Сеуле. Бизнесмены видели большие выгоды от проникновения японского капитала на южнокорейский рынок и укрепления там своих позиций. Желание Токио - и политиков, и деловых кругов - хотя бы в какой-то степени искупить перед южнокорейцами вину за колониальное прошлое выступало стимулирующим фактором в развитии стабильных отношений с Сеулом все годы "холодной войны".

Приверженность идеям создания восточноазиатского сообщества государств под эгидой Японии и заинтересованность ее деловых кругов в выходе на емкий рынок КНДР выступали сильным побуждающим фактором в развитии отношений с Пхеньяном. К тому же в своих отношениях с Севером Токио также испытывал чувство вины за свое колониальное прошлое. Политики от ЛДП, социал-демократической партии Японии, а также руководство МИДа, министерства внешней торговли и промышленности Японии, ведущие корпорации страны проявляли большой интерес к строительству новых отношений с КНДР. Многие в Японии видели выгоды от нормализации отношений с Пхеньяном для национальных интересов, от поддержания равноудаленных отношений как с Севером, так и с Югом Кореи. Однако объективная заинтересованность Японии в сотрудничестве с корейскими государствами не могла преодолеть глубоко укоренившиеся чувства недоверия и вражды к ней со стороны корейского общества. И дело не только в том, что Япония являлась военным союзником США в Восточной Азии. Дело в том, что корейцы по обе стороны 38-й параллели не могли простить ей многочисленные преступления периода ее колониального правления на Корейском полуострове.

Объективные трудности, сложившиеся для Японии в период "холодной войны", при попытках восстановить стабильные отношения с обоими корейскими государствами после ее окончания подталкивали Токио к сохранению сложившейся модели отношений с Севером и Югом Кореи. Поэтому в 1990-е гг. Япония продолжила политику сотрудничества с Соединенными Штатами по сдерживанию КНДР, и, так же как и США, была заинтересована в смене коммунистического режима в Пхеньяне на проамериканский. При этом Токио активно развивал связи с Южной Кореей.

Распад биполярной системы международных отношений и начавшийся процесс изменений в расстановке сил в Восточной Азии создавали благоприятные условия для улучшения отношений Японии с Южной и Северной Кореей. В сентябре 1990 г. Советский Союз нормализовал отношения с Сеулом, а в августе 1992 г. Китай установил дипломатические отношения с Южной Кореей. В декабре 1991 г. было подписано Совместное соглашение между Северной и Южной Кореей о восстановлении отношений, о взаимном ненападении и сотрудничестве. В сентябре 1991 г. оба корейских государства одновременно были приняты в ООН. Тем самым был решен старый, отложенный

стр. 94

вопрос о признании законных прав обоих корейских государств на членство в этой международной организации.

После "холодной войны" Япония придавала особое значение в своей политике "северокорейскому фактору". Дело в том, что руководство КНДР было крайне обеспокоено возможной политической и экономической изоляцией Пхеньяна после распада СССР и окончания периода конфронтации Восток-Запад. Оно посылало сигналы в Токио о готовности сесть за стол переговоров с Японией и обсудить вопрос нормализации японо-северокорейских отношений. В период с января 1991 по ноябрь 1992 г. Япония и КНДР провели восемь раундов переговоров. Однако переговоры оказались малопродуктивными, поскольку в отношениях между двумя странами к тому времени накопилось много противоречий и нерешенных проблем, требующих своего предварительного урегулирования. При этом японские власти опасались негативной реакции Сеула на сепаратные переговоры Токио с Пхеньяном. Правительство Ро Дэ У не было заинтересовано в том, чтобы Япония нормализовала отношения с Севером раньше, чем это сделала бы сама Южная Корея. Кроме того, опасения Сеула были связаны также И С возможностью предоставления японской стороной Пхеньяну более выгодных условий компенсации за колониальный период, чем в свое время получила от нее Южная Корея по условиям Договора о нормализации отношений 1965 г. Власти Южной Кореи предпочитали избегать ситуации, когда японская дипломатия, используя экономические рычаги, могла бы внести раскол в начавшийся межкорейский диалог. В свою очередь, безъядерная Южная Корея испытывала серьезную озабоченность ускорением в КНДР работ по ядерным и ракетным программам и не была заинтересована в том, чтобы Пхеньян заручился международным признанием права КНДР на их реализацию под контролем МАГАТЭ.

В отношениях с двумя корейскими государствами после "холодной войны" власти Японии по-прежнему отдавали приоритет развитию отношений с Южной Кореей, имея в виду интересы национальной безопасности и стабильности на Корейском полуострове, а также принимая во внимание интересы США в регионе в целом. Поэтому Токио поспешил успокоить президента Южной Кореи Ро Дэ У и сменившего его Ким Ён Сана в том, что Токио будет и впредь координировать свои действия на северокорейском направлении с Сеулом. МИД Японии и руководство ЛДП подчеркивали, что Токио не пойдет на нормализацию отношений с Пхеньяном, на предоставление ему экономической помощи и денежной компенсации без учета прогресса в межкорейских отношениях, особенно учитывая нерешенность вопроса о продолжении ядерных программ КНДР. Японский МИД ввел тогда в дипломатический оборот понятие "рэнкэй" применительно к политике на северокорейском направлении, т.е. принцип увязки развития японо-северокорейских отношений с успехами межкорейского диалога. Вместе с тем руководство МИД Японии давало ясно понять Сеулу, что Токио намерен продолжать курс на политическое и экономическое сближение Северной Кореи с Западом, если такой курс будет отвечать интересам последнего. Тем не менее на практике синхронизировать прогресс нормализации отношений Японии с КНДР и шаги по разрядке напряженности в межкорейских отношениях Токио не удавалось, отчего в первую очередь страдала его политика в отношении Пхеньяна.

Попытки Японии теснее координировать политику на северокорейском и южнокорейском направлениях в вопросах ядерной программы КНДР служат хорошим стимулом для укрепления японо-южнокорейских отношений в политической области и в вопросах безопасности. В переговорах по вопросам нормализации японо-северокорейских отношений Токио по просьбе Сеула регулярно ставит вопрос о допуске инспекторов МАГАТЭ на ядерные реакторы КНДР. Япония активно поддерживает попытки Южной Кореи "вернуть" Северную Корею в Договор о нераспространении ядерного оружия. (КНДР вышла из ДНЯО в январе 2003 г.) Для Токио это было крайне

стр. 95

необходимо, ибо демонстративная высылка КНДР в середине 1994 г. инспекторов МАГАТЭ могла стать своего рода детонатором новой войны в Корее уже после окончания "холодной войны". Тогда кризис удалось разрешить путем прямых переговоров КНДР с США и подписания рамочного соглашения между двумя странами в октябре 1994 г. Согласно этому документу, власти КНДР замораживали все работы по ядерной программе, тогда как американская сторона обещала, в свою очередь, создать международный консорциум с участием Японии и Южной Кореи по поставке и монтажу в Северной Корее двух реакторов на легкой воде к 2003 г. общей стоимостью 5 млрд. дол. При этом США и Япония обещали Пхеньяну снять экономические санкции.

В Японии понимают, что известный радикализм внешней политики северокорейского руководства есть прямой результат курса США на международную изоляцию Северной Кореи, на их линию по политическому, экономическому и силовому сдерживанию КНДР, которую США проводили на протяжении всего периода "холодной войны" и после ее окончания. В 1995 г. такой курс поставил КНДР на грань физического выживания, когда в стране разразился массовый голод. Поэтому Япония и Южная Корея предпочитают менять политику в отношениях с Пхеньяном, гибко сочетая стратегию силового сдерживания и интеграции КНДР в экономические и политические отношения с Западом. В рамках сохранения политики сдерживания КНДР Япония и Южная Корея повышают уровень своих военных приготовлений на границах с Северной Кореей. В то же время они заметно активизируют диалог с северокорейским руководством в разных областях, предпринимают попытки вывести его из международной изоляции, предоставляя экономическую помощь, осуществляя поставки продовольствия, а также развивая сотрудничество в рамках проекта КЕДО - Организации по развитию энергетики на Корейском полуострове. Япония уже выделила на реализацию этого проекта более 1 млрд. дол. Кроме того, с декабря 1997 г. возобновились четырехсторонние переговоры с участием Южной и Северной Кореи, Китая и США по вопросу о замене Соглашения о перемирии сторон полноценным мирным договором двух корейских государств.

На базе японо-южнокорейского сотрудничества после "холодной войны" формируется достаточно прочный фундамент их политических отношений. Правда, два фактора по-прежнему осложняют взаимоотношения Токио и Сеула: неурегулированность территориального спора вокруг островов Такэсима, вопрос о материальной компенсации так называемым комфортным женщинам, обслуживавшим японских солдат в период оккупации Кореи. Японская и южнокорейская сторона прилагают немалые усилия к урегулированию проблем, оставшихся от колониального прошлого, осложняющих двусторонние отношения, хотя при этом Токио по-прежнему отрицает свою ответственность за необходимость материальной компенсации корейским женщинам, ссылаясь на урегулирование этого вопроса еще в период нормализации двусторонних отношений в 1965 г. Кроме того, Япония внесла свой вклад в размере 10 млрд. иен в счет компенсации женщинам Кореи и стран ЮВА в неправительственную организацию - Международный Фонд женщин Азии (Peace Foundation for the Women of Asia).

Премьер-министры Японии Хосокава и Мураяма в бытность свою на посту премьер-министров Японии принесли официальные извинения народу Южной Кореи за поведение японских солдат в период оккупации Кореи. В обеих странах были созданы исследовательские группы, в обязанность которых входило объективное изучение проблемы поведения японских солдат в период оккупации стран Восточной и Юго-Восточной Азии и освещение этого вопроса в СМИ обеих стран с целью восстановления исторической правды. В 1990-е гг. усилиями японской стороны в Южной Корее начался японский бум: широкое распространение получило строительство ресторанов японской пищи, в кинотеатрах широко демонстрировались японские кинофильмы, на эстраде часто звучали японские песни, в книжных магазинах по низким ценам продава-

стр. 96

лись популярные японские журналы "манга" [Bridges, 1993, р. 136 - 139]. Сближению народов обеих стран способствовала совместная организация правительствами Японии и Южной Кореи чемпионата мира по футболу в 2002 г., что позволило, хотя бы на время, отложить спорные проблемы двусторонних отношений в сторону, искать новые области сотрудничества.

Наивысшей точки развитие японо-южнокорейских отношений достигло в период пребывания у власти президента Ким Дэ Чжуна, который был выбран на этот пост в 1998 г. Это было связано с заинтересованностью правящих кругов Южной Кореи по возможности глубже вовлечь Японию в сотрудничество по реализации программы экономической помощи КНДР "Солнечный свет". Кроме того, руководство Южной Кореи рассчитывало на существенную финансовую помощь со стороны Японии после тяжелого финансового кризиса 1997 г., который больно ударил по экономике страны. Избрание Ким Дэ Чжуна на пост президента рассматривалось в Японии как признак, свидетельствующий, с одной стороны, о готовности южнокорейской политической элиты развивать всесторонние отношения с Японией, а с другой - как сигнал, демонстрирующий готовность Сеула к реформам и переходу к демократическим формам правления. Официальный визит южнокорейского лидера в Японию в октябре 1998 г. завершился подписанием двусторонней декларации, в которой особое место отводилось сотрудничеству двух стран в решении проблемы укрепления безопасности в Восточной Азии, и в частности в вопросах денуклеаризации Корейского полуострова и свертывания ядерных программ КНДР. Кроме того, в декларации подчеркивалась заинтересованность Японии и Южной Кореи в совместном решении экономических проблем региона путем предоставления японскими банками льготных неновых кредитов и технологий южнокорейским корпорациям в обмен на активное сотрудничество Сеула в укреплении стабильности и безопасности на Корейском полуострове и в регионе в целом. Стороны выражали готовность координировать усилия в работе ВТО, ОЭСР, а также Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

Иначе развиваются отношения Японии с Северной Кореей. Японские власти всегда реалистически оценивали ситуацию, сложившуюся после Второй мировой войны на Корейском полуострове, в частности сам факт образования КНДР, политико-экономическая система которой оказалась достаточно жизнеспособной вопреки всем разговорам о ее исторической обреченности. Преследуя свои геополитические интересы в Восточной Азии, Япония стремилась вовлекать Северную Корею в экономический и политический диалог на региональном уровне. В интересах повышения безопасности и стабильности на Корейском полуострове Токио был заинтересован в том, чтобы максимально ослабить антияпонские настроения корейцев не только на Юге, но и на Севере Кореи, по возможности вытравить из массового сознания северокорейцев негативные воспоминания о колониальном прошлом.

Вместе с тем очевидно, что политика Японии на северокорейском направлении имеет свои объективные ограничители, которые отсутствуют в ее отношениях с Южной Кореей. Это в первую очередь относится к обязательствам Токио по японо-американскому договору безопасности и, как следствие, к формированию отношений с КНДР как со стратегическим партнером Китая. Данное обстоятельство серьезно осложняло японскому руководству налаживание прямого диалога с Пхеньяном как в годы "холодной войны", так и после ее окончания. В существующих условиях Токио не может рассчитывать на полную нормализацию отношений с КНДР, и ему не остается ничего другого, кроме как занимать выжидательную позицию в этом вопросе, дожидаясь естественного развития событий и изменения позиции Соединенных Штатов в отношении КНДР.

После "холодной войны" Япония особенно остро ощущает угрозу потенциального ракетного удара со стороны КНДР по американским военным базам на своей террито-

стр. 97

рии. Токио всегда болезненно реагирует на официальные заявления Пхеньяна об успешной реализации северокорейских ракетных программ, а также о продолжении разработки ядерных программ по обогащению урана. В этих условиях японским властям не остается ничего иного, кроме как, с одной стороны, поддерживать американскую политику силового сдерживания КНДР, а с другой - продолжать развивать с ней торгово-экономические отношения, предоставлять гуманитарную и финансовую помощь, пытаться активнее интегрировать Северную Корею в региональное сообщество восточноазиатских государств.

Если после "холодной войны" Япония вышла на новый уровень в своих отношениях с Сеулом, то одновременно японские власти заинтересованы в улучшении своих отношений и с Северной Кореей. Начало процесса нормализации японо-северокорейских отношений было положено усилиями правящей ЛДП и Социал-демократической партии, когда их представители в составе объединенной делегации в сентябре 1990 г. совершили официальный визит в Пхеньян. Тогда в ходе переговоров было подписано совместное заявление, в соответствии с которым были освобождены члены экипажа японского траулера "Фудзисан мару-18", а также подписана трехсторонняя декларация от имени руководства ЛДП, Социал-демократической партии Японии и Трудовой партии Кореи по вопросам двусторонних отношений. Декларация призывала правительства обеих стран предпринять конкретные шаги в направлении нормализации двусторонних отношений. При этом Пхеньян предлагал Токио не только извиниться и компенсировать ущерб, причиненный корейскому народу в период колониального господства, но и возместить урон, который понес народ Северной Кореи по вине правительства Японии уже в годы "холодной войны".

Официальные переговоры между Японией и КНДР по вопросам нормализации двусторонних отношений начались в 1991 г. после их завершения на неофициальном уровне. Разногласия между сторонами обнаружились с самого их начала. Делегация КНДР настаивала на том, чтобы японское правительство строго следовало духу и букве Совместной японо-северокорейской декларации от сентября 1990 г. и компенсировало ущерб, нанесенный корейскому народу в колониальный период - с 1910 по 1945 г., а также в период непризнания КНДР - с 1945 по 1990 г., в размере 10 млрд. дол. Однако МИД Японии заявил на это, что, во-первых, Совместная декларация, подписанная тремя политическими партиями, не является документом, обязательным к исполнению правительством Японии, так как носит рекомендательный характер; во-вторых, Токио не намерен компенсировать материальный ущерб за столь длительный период времени, и, в-третьих, Токио готов возместить только половину от запрашиваемой КНДР суммы, т.е. 5 млрд. дол. в форме "экономической помощи развитию".

Японо-северокорейские переговоры были продолжены в 1992 г., однако они также продвигались с большими трудностями. Основные расхождения в позициях стороны касались размеров компенсаций, отказа Пхеньяна выдавать выездные визы японкам -гражданкам КНДР (нихондзума) для посещения своих родственников в Японии, требований Токио к северокорейской стороне вернуть на родину похищенных японских граждан (ратти дзикэн) и тщательно расследовать каждый случай такого похищения, а также требований к Пхеньяну разрешить специалистам МАГАТЭ инспектировать ядерные установки на территории КНДР.

Японо-северокорейские переговоры 1992 г. закончились провалом. Сторонам не удалось достичь консенсуса при обсуждении спорных вопросов. Власти КНДР продолжали реализацию своих ядерных и ракетных программ. Япония загнала себя в тупик в вопросе нормализации отношений с КНДР, следуя ошибочной логике увязки своей политики на северокорейском направлении с позицией Южной Кореи и США в отношениях с Северной Кореей. Зависимая внешняя политика Япония не позволяет ей реализовать свои национальные интересы на северокорейском направлении. Срыв перего-

стр. 98

воров 1992 г. серьезно отбросил Японию назад в ее отношениях с Северной Кореей. В августе 1997 г. Пхеньян проявил инициативу и сделал предложение Токио принять участие в четырехсторонних переговорах по ядерной проблематике, намечаемых на декабрь 1997 г., посылая сигнал японским властям о своей готовности вернуться за стол переговоров о нормализации двусторонних отношений. К этому времени японское правительство уже выделило пакет продовольственной помощи КНДР в размере 27 млн. дол., а власти КНДР, в свою очередь, разрешили японкам, которые вышли замуж за корейцев, посетить своих родственников в Японии в ноябре 1997 г. В январе 1998 г. Пхеньян пообещал изучить все случаи нахождения похищенных японских граждан на территории КНДР и информировать об этом японскую сторону. В ответ на посланный Пхеньяном сигнал Токио направил в ноябре 1997 г. в КНДР партийную делегацию из представителей ЛДП, Соцпартии и партии Сакигакэ, которые по возвращении подтвердили готовность и заинтересованность властей Северной Кореи продолжить переговоры с Японией о нормализации двусторонних отношений.

Однако и на этот раз на пути нормализации японо-северокорейских отношений встали искусственные преграды. В начале 1998 г. власти Японии задержали обещанную Северной Корее продовольственную помощь. В июне 1998 г. власти КНДР, в свою очередь, официально объявили, что не обнаружили никаких следов японских граждан, якобы насильственно похищенных с территории Японии, и приостановили выдачу выездных виз нихондзума для встречи со своими родственниками в Японии. Двусторонние отношения еще более осложнились после проведения Северной Кореей в августе 1998 г. ракетных испытаний над воздушным пространством Японии с приводнением в одном из районов Тихого океана. Официально Пхеньян объявил о том, что это были запуски ракет для вывода спутников на орбиту, однако японские специалисты определили класс ракет Тэйходонг-1 как ракет среднего радиуса действия, представляющих непосредственную угрозу безопасности Японии. Болезненно реагируя на эти запуски северокорейских ракет, японское правительство отозвало свою подпись на соглашении о финансировании деятельности КЕДО и наложило ограничения на торгово-экономические связи с КНДР. Впоследствии, правда, под давлением США и Южной Кореи Токио с 1999 г. возобновил финансирование проекта КЕДО. Тогда же в Японии объявили о готовности вернуться к переговорам по нормализации отношений с КНДР, оговорив это необходимостью выполнения предварительных условий, а именно: воздержания от дальнейших испытаний ракет среднего радиуса действия, возобновления практики выдачи выездных виз японским гражданам, оказавшимся на территории КНДР, для посещения своих родственников в Японии, продолжения работы по поиску похищенных японских граждан.

Однако северокорейские власти проигнорировали сигналы, посланные из Токио, к тому же оговоренные предварительными условиями. Пхеньян в первую очередь был заинтересован в проведении прямых переговоров с Соединенными Штатами Америки. В сентябре 1999 г. было подписано двустороннее американо-северокорейское соглашение об упорядочении отношений: американская сторона снимала ряд санкций на торговлю с КНДР в обмен на приостановку северокорейской стороной ракетных испытаний до конца 1999 г.

Неожиданное потепление в американо-северокорейских отношениях в конце 1999 г. создавало для Японии весьма деликатную ситуацию: с одной стороны, ее отношения с КНДР сохраняли известную напряженность, а с другой - на ее глазах США и Южная Корея закладывали фундамент своих собственных отношений с Пхеньяном, в которых Японии как бы не оставалось места. Не желая мириться с положением аутсайдера в отношениях с КНДР, в декабре 1999 г. Токио направил в Пхеньян партийную делегацию из представителей ведущих политических сил страны во главе с бывшим премьер-министром социалистом Томиити Мураяма. В том же месяце в переговорах на правитель-

стр. 99

ственном уровне Токио подтвердил готовность снять все санкции в отношениях с КНДР, предоставить большой пакет гуманитарной и продовольственной помощи, а также вернуться к переговорам о нормализации двусторонних отношений в начале 2000 г. без предварительных условий. В свою очередь, КНДР пообещала изучить вопрос о "похищенных японцах".

Северокорейское руководство заинтересовано в улучшении отношений с Японией и в получении солидной японской экономической помощи в размере 5 млрд. дол., столь необходимой Пхеньяну для модернизации своей экономики, в том числе и отраслей ВПК. Однако в КНДР понимают, что национальным интересам в первую очередь отвечает улучшение отношений с Соединенными Штатами и только во вторую - с Японией. Вместе с тем власти США и Япония не раз убеждались в том, что им далеко не всегда удается эффективно распоряжаться экономическими рычагами в своих отношениях с КНДР, обеспечивать должный уровень политической зависимости ее руководства от связей с Западом. В этом смысле Южная Корея оказывается куда более чувствительной на предоставление западных кредитов и технологий, чем Северная Корея. При таком поведении северокорейского руководства, хорошо освоившего тактику разыгрывания "американской" и "японской" карт, Токио не остается иного выхода, кроме как увеличивать помощь по линии проекта КЕДО и использовать ее как политический рычаг давления на руководство Северной Кореи.

Можно констатировать, что после "холодной войны" уровень отношений Японии с обоими корейскими государствами остается неодинаковым: Токио заметно укрепил свои отношения с Югом, тогда как ему так и не удалось сформировать прочную основу в своих отношениях с Севером. Япония по-прежнему ограничена в рычагах давления на северокорейское руководство. Японские власти не раз прибегали к "тихой дипломатии" в отношениях с КНДР, используя обещания экономической помощи и поддерживая межпартийные связи. Однако Японии так и не удалось стабилизировать отношения со своей бывшей колонией и стратегически важным соседом по Восточной Азии. Северная Корея остается единственным государством в системе международных отношений в Восточной Азии, с которым у Японии не установлены дипломатические отношения. Вместе с тем очевидно, что Япония заинтересована в расширении диалога с Пхеньяном и поэтому в краткосрочной перспективе будет воздерживаться от политики силового сдерживания Северной Кореи и в гораздо большей степени использовать экономические и политические рычаги для интеграции КНДР в восточноазиатское сообщество государств.

(Продолжение следует)

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Дипломатический словарь. М., 1985 - 1986.

Asian Survey. Vol 38. N 11, 1998.

Beasley W. G. Japanese Imperialism 1894 - 1945. Oxford: Claredon Press, 1987.

Bridges B. Japan and Korea in the 1990's: From Antagonism to Adjustment. Aldershot: Edward Elgar, 1993.

Cumings B. Origins of the Korean War. Vol. 2, 1990, Princeton: Princeton University Press, 1990.

Funabashi Yoichi. Thinking trilaterally // China-Japan-US: Managing the Trilateral Relationship / M. Abramowitz, Y. Funabashi and J. Wang (eds.). Tokyo: JCIE, 1998.

Hidenori J. Sino-Japanese controversy since 1972 // China and Japan: History. Trends and Prospects. Christopher Howe (ed.). Oxford: Claredon Press, 1996.

Hughes C. Japan s Economic Power and Security: Japan and North Korea. L.: Routledge, 1999.

Mendl W. Japan's Asia Policy: Regional Security and Global Interests. L.: Routledge, 1995.

Yahuda M. The International Politics of the Asia-Pacific, 1945 - 1995. L.: Routledge, 1996.

Постоянный адрес данной публикации: