Северный Кавказ играл важную роль в системе международных отношений России, Ирана и Турции в течение трех столетий (1514 - 1813 гг.). Ведущее место в их кавказской политике этот регион занял во второй четверти XVIII века. С начала разграничения в прикаспийских областях (1725 г.) до свержения иранского владычества в Дагестане и Закавказье (1745 г.) территория Северного Кавказа была ареной острого дипломатического противоборства между Россией и Ираном, неоднократных военных столкновений между Россией и Турцией, Турцией и Ираном. Между тем роль и место Северного Кавказа в политике противоборствующих сторон, стратегические цели, методы и средства их достижения специально не изучались¹ .

Ирано-турецкие войны, шедшие с начала XVI в., завершились договором 1639 г., разделившим часть кавказских земель на сферы влияния: Западная Армения и Западная Грузия отошли к Турции, Дагестан, Азербайджан, Восточная Армения и Восточная Грузия - к Ирану² . С середины XVI в. в эту борьбу включилась и царская Россия, приняв в подданство Кабарду и обеспечив себе выход в устье Волги. Такое положение сохранялось до начала 20-х годов XVIII века. К этому времени ситуация резко изменилась. Антииранские восстания на Кавказе и нашествие афганских феодалов на Иран в 1721 г. привлекли внимание Стамбула и Петербурга. 22 октября 1722 г. пал Исфахан, шах Хусейн был низложен, на престол возведен предводитель афганцев Мир- Махмуд. Спасшийся наследник Сефевидов Тахмасп объявил себя шахом в Табризе³ .

Создавшейся обстановкой попытались воспользоваться Турция и Россия. 15 мая 1722 г. Порта начала военные действия в целях захвата пограничных иранских земель и выхода к побережью Каспия. В ответ на это русское правительство ускорило подготовку давно задуманного похода на Юг. Победоносное завершение Северной войны Ништадтским договором 30 августа 1721 г. и взятие в начале того же месяца Шемахи дагестанскими повстанцами во главе с казикумухским ханом Сурхаем и мюшкюрским мударрисом Гаджи Дауд-беком, сопровождавшееся ограблением и убийством русских купцов, послужило поводом для начала по-

СОТАВОВ Надырпаша Альгакачевич - кандидат исторических наук, доцент Дагестанского университета.

¹ В работах советских историков нашли отражение лишь отдельные аспекты русско-кавказских, русско-иранских и русско-турецких отношений XVIII века: Михнева Р. А. Россия и Османская империя в середине XVIII в. (1739 - 1756). М. 1985; Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. Махачкала, 1986; Магомедов Р. М. Россия и Дагестан. Махачкала. 1987; История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М. 1988; и др.

² См.: Чочиев В. Г. Международные отношения Ближнего Востока в XVI - XVIII вв. (в свете ирано-турецких мирных договоров). Автореф. докт. дисс. Тбилиси. 1972 с 41. Hekmat M. A. Essai sur l'histoire des relations politiques irano-ottomanes de 1722 a 1747. P. 1937, pp. 9 - 22, 36.

³ Бастани П. Политика и экономика Ирана в эпоху Сефевидов. Тегеран. 1961, с. 349 (на перс. яз.).

стр. 145

хода⁴ . В итоге его царские войска в течение четырех недель (28 июля - 29 августа 1722 г.) заняли территорию от Аграханского залива до р. Миллюкент за Дербентом. Но опасаясь войны с Турцией, Петр І в конце сентября вернул обратно свои основные силы, оставив лишь гарнизоны в Дербенте, Буйнаке, на Сулаке, Манасе и Рубасе.

Реализация части восточной программы Петра I вызвала недовольство Турции и западных держав (Англии, Франции, Швеции и др.), преследовавших антироссийские цели в европейской и восточной политике. Опираясь на их поддержку, султан Ахмед III решил создать кавказский плацдарм для борьбы против России. Обстановка на Кавказе благоприятствовала этому. Уход главных царских сил повлиял на протурецки настроенных феодалов. Турция и Крым активизировали свои действия с целью привлечь их на свою сторону. Первыми на сторону Турции перешли Али Султан Цахурский и Дауд- бек Мюшкюрский, принявшие ее подданство в сентябре и декабре 1722 года. Заручившись их цоддержкой, Порта решила захватить прикаспийские области и вытеснить царские гарнизоны из Дагестана⁵ .

Этот план, подрывавший позиции царского правительства на Кавказе, встретил с его стороны решительное противодействие. Петр I заявил, что если Порта без причины решится нарушить мир, то "мы к обороне своей потребные способы найдем"⁶ . Русско-турецкие отношения резко обострились. В июне 1723 г. турецкие войска захватили Тбилиси. В ответ на это царские войска заняли Решт и Баку. Вслед за этим Россия стала добиваться от шаха Тахмаспа уступки прикаспийских областей, обещая взамен помощь Ирану для борьбы с Турцией и афганскими завоевателями. На этой основе 12 сентября 1723 г. был подписан Петербургский договор, по которому к России отходили "в вечное владение города Дербент, Баку со всеми к ним прилегающими и по Каспийскому морю лежащими землями и местами також де и провинции Гилян, Мизадрон и Астрабат"⁷ . Россия обязалась помочь Ирану в борьбе против его врагов - Мир- Махмуда, Дауд-бека и Сурхай-хана.

Договор закрепил переход к России Северо-Восточного Кавказа и прикаспийских областей, что явилось ее важной дипломатической победой⁸ . Это вызвало недовольство турецкого правительства, пытавшегося силой оружия склонить на свою сторону народы Кавказа. В октябре 1723 г. многочисленная турецкая армия двинулась из Тбилиси к Гяндже, чтобы идти на соединение с Дауд-беком, но была разбита объединенными силами армян, грузин и дагестанских повстанцев. Попытка Порты и Крыма сколотить антироссийский блок с помощью Сурхая, Дауд-бека, дербентского наиба и уцмия Кайтага Ахмед-хана не удалась из-за непризнания ими верховной власти Дауд-бека над Ширваном и Дагестаном⁹ .

В такой обстановке русско-турецкие переговоры о разграничении на Кавказе и прикаспийских областях, проходившие в напряженной атмосфере и дважды срывавшиеся, завершились все же мирным исходом.

⁴ Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М. 1965, с. 109 - 110; История Азербайджана. Баку. 1979, с. 83.

⁵ Архив внешней политики России (АВПР), ф. 89, Сношения России с Турцией, оп. 89/1, 1722 г., д. 16, л. 36об.; ф. 77, Сношения России с Персией, оп. 77/1, 1723 г., д. 5, ч. І, лл. 11 - 11об.

⁶ Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 18, кн. IX. М. 1963, с 397 - 398.

⁷ АВПР, ф. 77, оп. 77/1, 1723 г., д. 1, л. 10; д. 15. лл. 3 - 16; Переговоры России с Востоком, политические и торговые. СПб. 1869, с. 185 - 189.

⁸ Моэззи Н. Х. История политических связей Ирана со странами мира. Тегеран. 1946, с 243 (на перс. яз.).

⁹ АВПР, ф. 77, оп. 77/1, 1723 г., д. 8, лет, 55 - 101; ф. 89, оп. 89/1, 1723 г., д. 5, ч. 3, л. 412; д. 8, лл.54, 54об., 100 - 101.

стр. 146

12 июля 1724 г. был подписан Константинопольский договор, сохранивший за Россией предгорную полосу Северо-Восточного Кавказа шириной до 119 верст в Дагестане и 43 версты у Шемахи, а также уступленные ей Ираном по Петербургскому договору прикаспийские области (Астра-бад, Мазендаран и Гвдшн). Из дагестанских земель в пределах российских границ оказались Засулакская область, шамхальство Тарковское, уцмийство Кайтагское, владения майсума и кадия в Табасаране и часть лезгинских земель по Самуру, находившихся под протекцией Сурхая. Помимо территорий, отошедших по ирано-турецкому договору 1639 г., Турция приобрела западные провинции Ирана, часть нагорного Дагестана и Шемаху с Ширванской областью, где учреждалось особое ханство во главе с Дауд-беком под протекторатом Порты. В Дагестане к Турции отходили Ахты, Рутул, Цахур и часть лезгинских земель, считавшихся под покровительством Сурхая. Остальные области Ирана признавались за наследником Сефевидов Тахмаспом, но фактически оставались под властью афганских феодалов¹⁰.

Однако и этот договор не улучшил положения на Кавказе и в прикаспийских областях. Порта, вдохновляемая западными державами, руководствуясь гегемонистскими устремлениями, встала на путь нарушения этих соглашений. В 1724 - 1725 гг. турецкие войска захватили большую часть Грузии, Армении и Северного Азербайджана. Порта стремилась овладеть ими и использовать их в качестве важнейших баз для господства на Кавказе и Ближнем Востоке. Россия, наоборот, укрепив свои позиции на Северном Кавказе, ставила перед собой задачу стабилизировать положение в Прикаспии и Закавказье¹¹ . Внешнеполитические цели двух держав в их кавказской политике проявились более отчетливо в 1725 - 1735 гг., когда отношения между ними достигли особой напряженности, порою доходя до разрыва. Начало тому положила политика Порты, пытающейся с помощью своих сторонников (сначала Дауд-бека, а затем Сурхай- хана) вытеснить царские войска из занятых ими областей и присоединить их к своим владениям. По этой причине разграничение между Россией и Турцией затянулось почти на два года.

На формирование русско-турецких отношений заметное влияние оказывало отношение народов Кавказа к политике противоборствующих сторон. С начала разграничения, опираясь на Дауд-бека, османы притесняли местное население, принуждая перейти в свое подданство. Не желая подпасть под турецкое владычество, жители приморской полосы уходили в горы, обращались за помощью к царским властям в Дербенте, Низовой, Баку и Реште, которые брали их под свою защиту. В ноябре 1725 г. генерал В. Я. Левашов для защиты жителей Мюшкеры выделил 300 солдат и 140 казаков под командованием майора Г. П. Гатмана. С той же целью у пристани Низовой в постоянной готовности находились 6,5 тыс. человек подвижного кавалерийского резерва¹² .

Эти меры способствовали переходу под покровительство России населения Прикаспия и смежных территорий. По неполным данным, в 1726 - 1727 гг. верность России на Северном Кавказе подтвердили выдачей аманатов (заложников) десятки владельцев и старшин Дагестана, Кабарды и Чечни¹³ . Особенно интенсивно этот процесс протекал в прикаспийских

¹⁰ Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. VII. СПб. 1830, док. 4531, с. 303 - 309; Hurewitiz J C. Diplomacy in the Near and Middle East Vol. 1. N. Y. 1972, pp. 42 - 45.

¹¹ Сборник Русского исторического общества (Сб. РИО). Т. 55. СПб. 1866, с. 4 - 5, 131 - 132; Ананян Ж. А. Ближневосточная политика России в 20-х годах XVIII в. В кн: Россия, Польша и Причерноморье в XVI - XVIII вв. М. 1979, с. 369.

¹² АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1726 г., д. 6, т. 1, лл. 173об., 223; д. 15, лл. 31, 95 - 95об. Сб. РИО. Т. 55, с. 355, 483 - 484.

¹³ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, д. 3, л. 56об.; д. 10, лл. 105 - 106, 106об.; д. 15, л. 70; Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА) СССР. ф. 20, оп. 1/47, д. 9, л. 85.

стр. 147

областях, где к середине 1730 г. присягу на верность России дали около 1 тыс. правителей и представителей отошедших к ней областей¹⁴ . Усиление пророссийской ориентации старшин и владетелей Кавказа ставило под угрозу реализацию агрессивных замыслов Порты. Намерение Порты присоединить к своим владениям отходившие к ней на Кавказе территории встретило противодействие местного населения.

В создавшейся обстановке Дауд-бек не смог выполнить задачи, возложенные на него Портой, и стал терять ее доверие. Ахмед III отвернулся от него и привлек на свою сторону Сурхая, принявшего подданство Порты в конце 1727 г. и ставшего проводником ее политики на Кавказе¹⁵ . Открыто демонстрируя поддержку Сурхаю, султан направил ему фирман (указ), чтобы "он сколько может у россиян отбирал провинции и места". Обнадеженный этим Сурхай-хан заявил, что "хочет ехать в свою землю разорять Мушкуры и,.. что его рука будет у дербентской стены"¹⁶ . По планам, составленным с участием турецких командующих в Гяндже и Тебризе, Сурхай в конце 1728 и 1729 г. дважды совершал опустошительные набеги на Сальяны, Мугань и Джеват, вызывая недовольство местных жителей, доходил до Дербента, но все же вынужден был отступить¹⁷ .

Напряженная политическая обстановка сложилась не только в той части Кавказа, где проводилось разграничение. Источниками постоянной османской агрессии на Северном Кавказе оставались Крымское ханство и Кубанская Орда, добившиеся раскола Кабарды на две враждующие княжеские группировки: кашкатавскую во главе с Арсланбеком Кайтукиным с ориентацией на Крым и баксанскую во главе с бамматом Курогиным, оставшуюся верной России¹⁸ . В такой ситуации, благоприятной для вторжения извне, крымские ханы и кубанские султаны совершали частые набеги на Кабарду и соседние области Северного Кавказа. Весной 1729 г. в сражении с князьями баксанской "партии" был убит кубанский сераскер Бахты-Гирей, что послужило поводом для усиления нажима Порты на Кабарду и Грузию.

Как сообщал 8 сентября 1729 г. генерал-фельдмаршалу В. В. Долгорукову царь Картли Вахтанг VI, османы, домогаясь от грузин того, чтобы они были "с ними в согласии и покорстве", требовали "места в Хеви и ниже, близ Кабарды и Чечен крепости поставить и с российскими крепостями противны бы были"¹⁹ . В пространном "Мнении", представленном в коллегию иностранных дел, Долгоруков подчеркивал, что строительство османами стратегически важных крепостей в указанных местах могло привести к тому, что они "всю Кабарду под власть свою взять могут и их, кабардинцев, невольниками зделают"²⁰ . Но осуществить эти планы Порте не удалось из-за сопротивления народов Грузии и Северного Кавказа.

Военно-дипломатическая активность Порты на Кавказе подогревалась и тем, что захваченный афганцами и османами Иран временно утратил способность к противодействию в этом регионе. По словам К. Маркса, Ирану был нанесен сокрушительный удар, когда "двум афганским князьям (Мир-Махмуду и Мир-Ашрафу. - Н. С. ) удалось в течение нескольких

¹⁴ Мустафаев Т. Т. К вопросу об усилении русской ориентации в Азербайджане (20-е - начало 30-х годов XVIII в.). - Известия АН АзССР, Серия истории, философии и права, 1978, N 2, с. 33 - 34, 37.

¹⁵ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1728 г., св. 2/а, д. 4, лл. 63 - 63об.; д. 6, лл. 54, 212.

¹⁶ Там же, 1729 г., д. 11, лл. 205, 219.

¹⁷ Там же, 1728 г., д. 11, л. 97; Центральный Государственный архив Дагестанской АССР, ф. 379, оп. 1, д. 4032, лл. 62 - 63; д. 4033, лл. 24 - 28.

¹⁸ Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI - XIX вв. М. 1958, с. 69 - 70.

¹⁹ Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в, Тбилиси. 1968, с. 110 - 111.

²⁰ Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв. Док. и м-лы. В 2-х тт. Т. 2. М. 1957, с. 40.

стр. 148

лет продержаться на персидском престоле"²¹ . Тяжелые последствия афгано- турецкой оккупации явились причиной освободительной борьбы иранцев против захватчиков под руководством Надир-хана, изгнавшего афганцев в начале 1730 г. из Исфахана, куда перебрался со свитой шах Тахмасп II.

Обеспокоенная этим, Порта пыталась добиться от Тахмаспа признания за собой территорий, уступленных ей Ашрафом по Хамаданскому договору 1727 г., предусматривавшему переход под власть султана сверх Константинопольского договора значительной части Ирана за признание Ашрафа персидским шахом²² . С целью захвата этих земель на берегу Черного моря возводились крепости. Для переброски войск из крепости Фаш (Поти. - Н. С .) в Грузию, Ширван и Дагестан через горы была проложена дорога²³ .

Султан Махмуд I (1730 - 1754 гг.), как и его предшественник, продолжал обострять обстановку на Кавказе, провоцируя пограничные конфликты с помощью крымского хана с северо-запада и Сурхай-хана с юга. Подстрекаемый Портой, хан Каплан-Гирей выступал с претензиями на Кабарду и Черкесию. Он угрожал "не только Кабарду разорить", но и "Россию плетьми заметать". Одновременно Порта готовила Сурхая для нападения на Дербент, Низовую и Кубу, чтобы местных жителей "пришев с войски разорить... и на свою сторону привесть"²⁴ . Но выполнить это Сурхаю, вызвавшему недовольство своих подданных протурецкой ориентацией, не удалось.

В качестве ответных мер Россия в июне 1732 г. привела в боевую готовность свои войска на Дону и Тереке и взяла под защиту Кабарду. В указе коллегии иностранных дел генералу Д. Ф. Еропкину в случае нападения на "них (кабардинцев. - Н. С. ) неприятелей" предлагалось, чтоб "чинили им яко верным е. и. в. подданным, защищение и охранение. И в потребном случае... к ним в Кабарду на оборону и войска, а пушки... посылать"²⁵ . Порта вынуждена была отступить, обещая отправить крымскому хану указы воздержаться от похода на Северный Кавказ. Эти меры царского двора усиливали влияние России. В конце 1731 г. за подданством к России обратились старшины влиятельных горских обществ, в частности Анди. Сообщая об этом в Лондон, английский резидент в Петербурге К. Ронде подчеркивал, что жители гор, "наслышавшись о милосердии и благости е. и. в., ко всем ее подданным желали бы жить под ея покровительством"²⁶ _. Но положение на Кавказе оставалось сложным. Сделавшись фактическим правителем Ирана, Надир не признал подписанный Тахмаспом без его ведома 12 января 1732 г. Керманшахский договор, передававший значительную часть Кавказа под власть Порты и развязывавший ей руки в кавказских делах²⁷ . Отвергнув капитулянтскую политику Тахмаспа, он стал готовиться к войне с Турцией за возвращение захваченных османами иранских земель. Активно поддерживая эту политику, царский двор подписал с Надиром 21 января 1732 г. Рештский договор о возвращении ему Гиляна, Мазендарана, Астрабада, Баку и Дербента, когда он очистит территорию Ирана от османов и прочно утвердится на престоле²⁸ .

²¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 12, с. 120.

²² История Ирана. М. 1977, с. 201 - 202; Ramazani R. K. The Foreign Policy of Iran. Charlotteswille. 1966, p. 92.

²³ Д. Гёкже. Кавказ и кавказская политика Османской империи. Стамбул. 1979, с. 33 (на турецк. яз.).

²⁴ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1732 г., д. 7, л. 82; д. 11, лл. 58об. - 59.

²⁵ Кабардино-русские отношения. Т. 2, с. 69 - 70.

²⁶ Сб. РИО. Т. 66. СПб. 1889, с. 449.

²⁷ Маркова О. П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. М. 1966, с. 46 - 47.

²⁸ Нагорная Н. А. Русско-иранские договоры 1732 - 1735 гг. В кн.: Арабские страны, Турция, Иран, Афганистан. М. 1973, с. 118.

стр. 149

В ответ на это Порта мобилизовала свои силы в Азии. Одновременно крымскому хану отправили указ быть готовым к предстоящей военной кампаний. Находившийся на французской службе венгерский офицер барон Тотт, посланный в Крым со специальным заданием из Версаля, подготовил корпус татарской конницы для отправки на Кавказ. Французский посол в Стамбуле Луи де Вильнев энергично настраивал против России верховного везира Али-пашу Хакима-оглу. Переводчик Порты, имевший сильное влияние на райс-эфенди, был подкуплен французским золотом. Вопрос о походе крымского хана через Северный Кавказ в Иран детально обсуждался верховным везиром с участием французского посла. По признанию руководители внешней политики Франций кардинала Флёри, Франция настраивала Порту против России, используя это в своих интересах²⁹ .

Получив поддержку, Каплан-Гирей развернул активную деятельность, призывая владельцев Кабарды и Дагестана выступить против России на стороне Порты и Крыма. По предписанию хана, кубанский сераскер Хаджи-Гирей обратился к ним с письмами, призывая к совместным действиям против России³⁰ . Над Кабардой, Дагестаном и другими районами снова нависла угроза. 30 августа и 14 сентябри 1732 г. царский резидент в Стамбуле И. И. Неплюев дважды заявил протест Порте, но в Стамбуле не вняли этим предупреждениям. В январе 1733 г. турецкие министры провели "генеральный совет", на котором решили послать "к хану крымскому указы, дабы немедленно нарядил и держал в готовности двенадцать тысяч татар для посылки в Персию"³¹ .

Хан Каплан-Гирей, искавший случай напасть на Кабарду, с готовностью ответил, что "нашел дорогу к посылке татар в Персию через Кавказские горы, близ Дагестана", не касаясь владений России. Это было явным вымыслом, рассчитанным на внезапность нападения, неподготовленность царских войск к отпору и поддержку Крыма со стороны северокавказских владельцев. Вполне сознавая, что крымские войска должны пройти через русские владения или владения подвластных России кабардинских, чеченских и дагестанских владетелей, что противоречило духу Константинопольского договора 1724 г., султан приказал Каплан-Гирею, чтобы "немедленно посылал татар в Персию путем, который он усмотрел через Кавказские горы". Хану предлагалось "выступить против персов и привлечь к себе горские племена Северного Кавказа от устья Кубани до русской границы и идти к Дербенту"³² .

Таким образом, усилиями Порты и Крыма Северный Кавказ снова стал ареной острых противоречий между Петербургом и Стамбулом. Отстаивая свой интересы на Северном Кавказе, Россия брала под защиту Кабарду, Чечню, Дагестан и другие области этого региона. Турция же, поощряемая Англией и Францией, стремилась совместно с крымскими войсками пробиться через Северный Кавказ для соединения с главными силами, сражавшимися с иранцами в Закавказье и Иране.

Несмотря на двукратное предупреждение Неплюева 6 том, что намеченное предприятие будет рассматриваться как враждебный акт против России, Порта решила не откладывать поход, ссылаясь на то, что "хан Кабарду своею, а кумыков и дагестанцев вольными почитает, а в российском владении кроме крепостей и самого берега морского ... не признавает". Вместе с тем, предвидя Нелегкую борьбу с Россией, правители Османской империи и Крыма пытались заблаговременно заручиться под-

²⁹ Cassels L. The Struggle for the Ottomah Empire 1717 - 1740. Lnd. 1966, pp. 78 - 80, 90.

³⁰ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1732 г., д. 6, л. 4об.

³¹ Там же, 1733 г., д. 11, лл. 13, 19.

³² Там же, д. 5, лл. 26, 158, 227; Hammer J. Geschichte des Osmanischen Reiches. Bd. 7. Pest. 1835. S. 442.

стр. 150

держкой северокавказских владетелей. В конце марта - начале апреля 1733 г. Каплан- Гирей и калга Фетхи-Гирей от имени султана Махмуда обратились с воззваниями к владельцам Кабарды, Чечни и: Дагестана, призывая их оказать помощь крымскому войску в продвижении через их владения³³ .

Однако эти воззвания не встретили поддержки среди местного населения, стремившегося найти защиту от крымской агрессии под покровительством России³⁴ . По этой причине успешно двигаться по намеченному маршруту крымскому войску не удалось. Воззвания, адресованные кабардинским, кумыкским и чеченским владельцам, были вручены генералу Левашову, который отправил их оригиналы в Петербург, а копий и переводы с них - Неплюеву в Стамбул³⁵ . Получив эти документы, царское правительство предписало Неплюеву заявить решительный протест Порте, а Левашову - принять необходимые меры для предотвращения движения крымского войска вплоть до применения оружия³⁶ .

Благодаря принятым мерам выполнить поставленную задачу до конца Фетхи-Гирей не смог. 25-тысячному крымскому корпусу, продолжавшему движение вопреки неоднократным предупреждениям, царскими войсками был нанесен серьезный урон у дер. Горячевской, у подножия Гёрзали в Чечне и в Дагестане под Дербентом. По данным русского консула в Реште С. Аврамова, количество крымцев, прорвавшихся через Северный Кавказ и соединившихся с османами на берегу Куры, не превышало 3 тыс. человек³⁷ .

Поход крымского корпуса через Северный Кавказ и столкновение его с царскими войсками вызвали резонанс в правительственных кругах Стамбула, Петербурга, Парижа и Лондона. При поддержке французского посла Луи де Вильнева и английского резидента лорда Кинуля верховный везир заявил протест, обвинив Петербург в нарушении Константинопольского договора 1724 г. и уничтожении крымского войска. Англия и Франция добивались совместного выступления против России, Ирана и Турции, надеясь спасти последнюю от полного разгрома после сокрушительного поражения османов при Киркуке в 1733 году. Подписанный в Багдаде Ирано-турецкий договор, предусматривавший возвращение Ирану территорий, занятых османами, в том числе и на Кавказе, восстановил Надира против России, дав ему повод требовать того же от петербургского двора³⁸ .

Но реализовать свои замыслы Порте с участием Ирана тогда не удалось. Добившись крупного военно-дипломатического успеха, Надир решил создать постоянно действующий кавказский плацдарм для борьбы против России и Османской империи³⁹ . В августе 1734 г. он обратился к зависимым от Порты кавказским владельцам с требованием "немедленно очистить территории, находящиеся под их управлением"⁴⁰ . Но предпринятая им шемахинская экспедиция 1734 г. не решила этой задачи: изгнав Сурхая из Ширвана и Кумуха в Аварию, восстановив титул дагестанского шамхала для тарковского владельца Хасбулата, встретив решительное сопротивление горцев, Надир в конце сентября отступил,

³³ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1733 г., д. 5, лл. 229, 252, 260; 290, 484; д. 6, лл. 316, 318об.; д. 10, лл. 11, 13, 17, 18, 35об.

³⁴ Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом, с. 120, 126.

³⁵ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1733 г., д. 6, лл. 255об. - 256об., 316 - 318об.

³⁶ Кабардино-русские отношения. Т. 2, с. 80.

³⁷ Бутурлин Д. Д. Военная история походов россиян в XVIII столетии. Т. 4 ч. II. СПб. 1820, с. 162 - 165; АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1733 г., д. 7, ч. 1, л. 813.

³⁸ Мухтадар Г. Х. Крупнейшие сражения Надир-шаха. Тегеран, 1960, с. 42 - 44 (на перс. яз.).

³⁹ Минорский В. Краткая история Надир-шаха. Тегеран. 1934, с. 41 (на перс. яз.).

⁴⁰ Бакиханов А. А. О походах шах-Надира в Дагестан. - Кавказ, 1846, N 7, с. 68.

стр. 151

везя с собой, как сообщали очевидцы, "много здешних (своих. -Н . С. ) людей побитых и раненых"⁴¹ .

К этому времени русско-иранские переговоры о возвращении Ирану прикаспийских провинций и части Северного Кавказа уже завершались. Стремясь превратить Иран из потенциального противника в своего союзника, царское правительство 10 марта 1735 г. подписало с Надиром Гянджинский договор, предусматривающий возвращение Ирану подвластных России прикаспийских территорий с отводом войск за р. Сулак⁴² .

Выполнение условий Гянджинского договора резко ухудшило внешнеполитическое положение Северного Кавказа. По мере перемещения царских войск на Сулак и Терек борьба между Ираном и Турцией за овладение этим регионом достигла кульминации. Стамбульский двор выступал под флагом защиты "единоверных мусульман" - суннитов Северного Кавказа от "еретиков" - шиитов, внушая им надежды на возможность избавиться от иранского порабощения с помощью турецкого султана и крымского хана. На заседании дивана 25 апреля 1735 г. было решено объявить султана Махмуда покровителем кавказских суннитов, призвать их оказывать содействие в пропуске через свои земли 80-тысячного крымского войска на помощь войскам султана в Закавказье⁴³ . Выполняя указания Стамбула, Каплан-Гирей, рассчитывая на поддержку кабардинских князей кашкатавской "партии", предупредил их в конце апреля, что через месяц прежним маршрутом он будет следовать в Иран⁴⁴ .

Для подготовки к предстоящим действиям в начале мая с султанским указом, крупной суммой денег и многочисленными подарками в Крым и Дагестан отправился представитель Порты Кади Халил-ага для вручения их хану "на раздачу его войску" и подкуп северокавказских владетелей и старшин. Предписывая хану действовать быстро и решительно, султан предлагал объявить кабардинским, чеченским и дагестанским владетелям, чтобы они собрали 60-тысячное ополчение для совместных действий⁴⁵ . В случае, если царские войска будут противодействовать походу, он должен был "поступать с ними как с неприятелями и стараться пройти насильно". Крымскому хану Порта обещала выделить 20-тысячное войско в качестве подкрепления⁴⁶ .

Агрессивная политика Турции и Крыма, проводимая под прикрытием "права" Порты на покровительство над суннитами Кавказа, вызвала ответные действия со стороны России. Отвергая их необоснованные претензии, она заявила Порте, что уступила Ирану не Северный Кавказ, а лишь ширванское побережье Каспия, и хан "вступаться" в пределы Северного Кавказа ни малейшего повода не имеет⁴⁷ . Обсудив положение на Северном Кавказе и стремясь предотвратить вторжение османских и крымских феодалов, оказывая дипломатическое давление на Стамбул и Бахчисарай, в Петербурге пришли к выводу о необходимости перехватить у Порты инициативу и усилить свое влияние в регионе. Выполняя предписание - удержать местных владельцев на стороне России, Левашов стал укреплять их подданнические отношения, подписывая соглашения о взаимной поддержке. Весной 1735 г. присяга на верность России была принята от владетелей и старшин 30 населенных пунктов Дагестана и

⁴¹ АВПР, ф. 77, оп. 77/1, 1734 г., д. 7, ч. 3, лл. 415об. - 416; Астрабади М. М. Завоевания Надира. Тегеран. 1962, с. 164, 233, 377, 405 (на перс. яз.).

⁴² Юзефович Т. Д. Договоры России с Востоком, политические и торговые, СПб. 1869, с. 200 - 207.

⁴³ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1735 г., д. 6, лл. 3, 10, 56об., 105об.

⁴⁴ ЦГВИА СССР, ф. Военно-ученый архив, д. 45, л. 53.

⁴⁵ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1735 г., д. 6, л. 106.

⁴⁶ АВПР, ф. 103, Азиатские дела, оп. 103, 1724 - 1735 гг., д. 3, лл. 9 об. - 11, 13, 15об.

Там же, лл. 7 об, - 8, 13об. - 15; ф. 89, оп. 89/1, 1735 г., д. 6, л. 39.

стр. 152

Чечни, в Кизляре и Астрахани в качестве аманатов от кабардинских, дагестанских и чеченских владетелей содержалось 25 человек⁴⁸ .

Однако одними дипломатическими мерами предотвратить крымское нашествие не удалось. Как сообщал 15 мая 1735 г. Неплюев, Порта приняла решение отправить Каплан- Гирея в поход "с осмью десят тысячами татар"⁴⁹ . Получив это донесение, царское правительство предприняло энергичные меры, пытаясь приостановить продвижение крымцев. На состоявшемся 16 июня 1735 г. расширенном заседании кабинета министров был принят документ, представлявший, "по существу, официальное решение верховной власти России о вооруженном противодействии султанской Турции"⁵⁰ . Порта была предупреждена, что если крымский хан насильно попытается пройти через Северный Кавказ, то последуют такие меры, от которых бы "они (крымцы. - Н. С. ) в чувство приведены и к скорейшему возвращению принуждены быть могли"⁵¹ .

Несмотря на решительные протесты Петербурга, Порта и Крым продолжали свой курс. По пути следования к хану в начале августа присоединилось 20 тыс. кочевников Белгородской орды. Находясь в резиденции кубанских сераскеров г. Копыле, хан обратился с воззванием ко всем владетелям и старшинам, проживающим на территории от Кубани до Дербента. Хотя не последовало отклика, Каплан-Гирей двинулся в Кабарду, следуя султанскому указу поступать "по военному обычаю, пленя людей, зажигая и пустоша и в разорение приведя все места, до которых дойти щастие послужит"⁵² . Игнорируя предупреждения царского двора, расправляясь с подданными России - князьями баксанской "партии", крымцы оккупировали Кабарду и подошли к границам Чечни. Хан потребовал от чеченских старшин и мурз полного подчинения.

Однако правители Турции и Крыма просчитались. Нашествие крымцев на Северный Кавказ встретило решительный отпор не только со стороны Петербурга, но и активное противодействие местного населения. Чтобы вынудить хана вернуться обратно, находившемуся с царскими войсками в Польше Б. Х. Миниху 23 июня был дан указ совершить демарш в направлении Крыма и Азова. Попытка Каплан-Гирея пройти ущелье, расположенное между аулами Алды и Чечень, не увенчалась успехом. Чеченцы нанесли ему такое поражение, что "целый отряд крымских татар был истреблен озлобленными горцами"⁵³ . Хотя двум колоннам крымского войска все же удалось обойти это ущелье и выйти к границам Дагестана, выполнить поставленную задачу они не смогли. Двукратное обращение Каплан-Гирея к владельцам и старшинам Дагестана осталось без последствий⁵⁴ .

Пользуясь тем, что основные силы России были переброшены с Северного Кавказа для участия в начавшейся войне с Турцией, крымцы без труда миновали гребенские городки, Аксай, Эндери, нанесли поражение Хасбулату на подступах к Дербенту. Дальнейшее продвижение они вынуждены были прекратить ввиду изменения соотношения сил между Россией, Турцией и Ираном. Получив известие о поражении турецких войск под Карсом и Ереваном в июле 1735 г., султан направил указ Каплан-Гирею, "дабы он в Персию не ходил и от того походу удержался"⁵⁵ . Загнав в горы сторонника Ирана Хасбулата, он назначил

⁴⁸ ЦГВИА СССР, ф. 20, оп. 1/47, д. 133, л. 23; Бутков П. Р. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Ч. 1. СПб. 1861, с. 120, 130, 157 - 159.

⁴⁹ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1735 г., св. 36с., д. 6, л. 3.

⁵⁰ Шульман Е. Б. О позиции России в конфликте с Турцией в 1735 - 1736 гг. В кн.: Балканский исторический сборник. Т. 3. Кишинев. 1973, с. 25.

⁵¹ АВПР, ф. 89, оп. 89/1, 1735 г., д. 3, л. 36.

⁵² Там же, д. 11, л. 66.

⁵³ Потто В. А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, биографиях и легендах. Т. I, вып. 1. СПб. 1885, с. 48.

⁵⁴ АВПР, ф. 103, Азиатские дела, оп. 103, 1724 - 1735 гг., д. 3, л. 24.

⁵⁵ АВПР. ф. 89, оп. 89/1, 1735 г., д. 3, л. 3.

стр. 153

шамхалом его брата Эльдара, оставил Сурхая правителем Ширвана, уцмия Ахмед-хана - вали (наместником) Дербента и отступил в Крым⁵⁶ .

Уход крымских войск с Северного Кавказа не принес, однако, спокойствия этому краю. Наоборот, их нашествие ускорило вторжение сюда иранских завоевателей. Разгромив турок под Ереваном и Карсом летом 1735 г., Надир двинулся на Дагестан и 21 ноября с 32-тысячным войском достиг Дербента. Объединившись здесь с Хасбулатом, он снова изгнал Сурхай-хана в Аварию, подчинил своей власти казикумухских, акушинских, табасаранских старшин, после чего вернулся на Мутань, где был коронован шахом Ирана.

Обеспокоенное вторжением крымских и иранских войск на Северный Кавказ, царское правительство предприняло различные меры воздействия на наиболее влиятельных местных феодалов, добиваясь через них усиления там своего влияния. Благодаря принятым мерам враждующие группировки кабардинских князей примирились между собой и приняли участие в крымском походе под командованием генерала Левашова в 1735 году. Арсланбек Кайтукин, ставший старшим князем Дабарды, выразил солидарность с Россией и принял ее подданство⁵⁷. Встав на сторону России, кабардинцы участвовали во взятии Азова в 1736 г. и в разгроме крымского войска в Салгирском сражении в 1737 году. В августе 1739 г. на берегу Лабы они нанесли поражение вторгшимся из-за Кубани отрядам калги Фетхи-Гирея⁵⁸ .

Конец русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг. совпал по времени с походами Надир-шаха в Афганистан и Индию. Заключение в 1739 г. Белградского мирного договора с Портой не принесло стабилизации обстановки на Кавказе и ожидаемых выгод для самой России. Договор еще более обострил русско-турецкое соперничество из-за Крыма и Кабарды, осложнил внутреннее и внешнеполитическое положение Северного Кавказа. Стремясь захватить этот важный стратегический плацдарм, Надир-шах предпринял сюда третий по счету поход, известный под названием дагестанского. К, этому походу он готовился исподволь⁵⁹ . Стараясь заблаговременно выяснить позицию России по столь важному вопросу, 20 ноября 1740 г. специальным указом из Хивы он велел своему послу в Петербурге Хулефе ехать в Дагестан, чтобы обо всем "обстоятельно доносить". По-видимому, для нейтрализации Порты 10 марта 1741 г. в Стамбул прибыл иранский посол с сообщением о победах Надир-шаха в Индии⁶⁰ .

Обстановка на Кавказе благоприятствовала замыслам иранцев. Османское правительство, на словах выступавшее в защиту горцев Северного Кавказа, проводило двойственную политику. Россия же, связанная Гянджинским договором с Ираном и Белградским трактатом с Турцией, не могла вмешиваться в кавказские дела. Пользуясь этим, шах решил блокировать Северный Кавказ, соорудив в Дагестане три крепости (на Бугаме, Манасе и Сулаке. - Н. С. ), чтобы изолировать эту область от России и Закавказья⁶¹ .

После тщательной подготовки в мае 1741 г. во главе 100-тысячной армии Надир начал дагестанский поход, чтобы "истребить горцев или изгнать их из гор". По словам современного иранского историка, главной целью шаха был захват Дагестана, чтобы продемонстрировать России свою силу⁶² . Сначала ему удалось захватить предгорную полосу от

⁵⁶ Lockhart L. Nadir Shah. Lnd. 1938, p. 98.

⁵⁷ Кабардино-русские отношения. Т. 2, с. 85, 91, 93.

⁵⁸ История народов Северного Кавказа, с. 430.

⁵⁹ Персидские исторические документы в книгохранилищах Грузии. Кн. I, вып. 4. Тбилиси. 1977, док. 9, с. 38 - 39; док. 12, с. 48 - 49 (на перс. яз.).

⁶⁰ АВПР, ф. 77, оп. 77/1, д. 4, дл. 65 - 65об.; Hekmat M. A. Op. cit., p. 223.

⁶¹ АВПР, ф. 89/1, 1741 г., д. 12, л. 60; ф. 77, оп. 77/1, 1741 г., д. 4. лл. 147, 153.

⁶² Сардадвар А. Т. Военно-политическая история периода Надир-шаха Афшара, Тегеран. 1975, с 736 (на перс. яз.).

стр. 154

Самура до Сулака, а затем организовать наступление на нагорный Дагестан. Несмотря на упорное сопротивление горцев, благодаря многократному превосходству в численности и вооружении иранские войска захватили Дженгутай, Акушу, Цуддхар, Кумух, осадили Кубачи, вынудив временно покориться Сурхая и уцмия Ахмед-хана. Поход сопровождался массовым террором, ограблением и истреблением местного населения⁶³ . Но сломить волю горцев и склонить их к капитуляции шаху не удалось. Народы Дагестана решительно поднялись на освободительную борьбу с захватчиками.

Как свидетельствуют донесения аккредитованных в Петербурге и Стамбуле английских и французских послов, устремления шаха, направленные против народов Северного Кавказа и стратегических целей царизма в этом регионе, активно поддерживались Англией и Францией⁶⁴ . Воспользовавшись этим, подтянув свежие силы, 12 сентября 1741 г. многочисленное войско шаха начало наступление на Аварию. В решающем сражении у Согратля, в котором участвовали не только дагестанцы, но и добровольцы из пограничных районов Чечни, Азербайджана и Грузии, иранские войска потерпели поражение. По признанию личного историографа Надир-шаха Мирзы Мехди-хана, Андалалская долина стала "областью несчастий", где воины шаха достались "в добычу врагам"⁶⁵ . В начале октября 1741 г. с остатками развитой армии шах вернулся в Дербент. Согласно официальным рапортам, за время дагестанской кампании потери иранцев составили 42 тыс. человек, а по данным находившегося в иранском лагере русского резидента И. Калушкина, - более 70 тысяч⁶⁶ . Героическая борьба народных масс подорвала базу иранского владычества на Кавказе, расшатала устои военно-феодальной державы Надир-шаха: "Звезда Надира закатилась в горах Дагестана"⁶⁷ . Совпадая на данном этапе со стратегическими целями России на Кавказе, эта борьба встретила понимание с ее стороны, объективно став важным фактором российско-кавказского сближения.

После этой победы горцев над войсками Надира в политике России на Северном Кавказе произошел заметный поворот. Царское правительство стремилось впредь удержать Надир-шаха от войны в этом регионе, внушая ему мысль о неизбежности ослабления Ирана в борьбе с горцами, что было бы выгодно Османской империи. Через аккредитованных в Иране русских резидентов И. Калушкина и В. Братищева до сведения шаха было доведено, что новая дагестанская кампания будет иметь для него пагубные последствия⁶⁸ .

В феврале 1742 г., когда шах направил Хасбулата для приведения в покорность засулакских кумыков, царские войска в Кизляре, Астрахани и Царицыне были приведены в боевую готовность. Кизлярскому коменданту И. Ф. Засецкому поручили тайно объявить "находящимся в близости персидских границ подданным е. и. в. владельцам, мурзам и протчим, что они в случае нападения на них будут охранены российскими войсками". В указе Елизаветы Петровны от 20 апреля 1742 г. предлагалось: оказывая им тайную поддержку, "при всяких случаях пристойным образом по-прежнему ласкать и от протекции е. и. в. не отлучать... под

⁶³ АВПР, ф. 77, оп. 77/1, 1741 г., д. 4, лл. 273, 285, 284, 314, 349; Центральный государственный исторический архив ГССР, ф. 1453, Коллекция турецких документов, оп. 1, д. 21, л. 1; д. 22, л. 1; д. 23, л. 1.

⁶⁴ Сб. РИО. Т. 96. СПб. 1896, с. 365 - 366; т. 99. СПб. 1897, с. 224.

⁶⁵ Jones W. The History of the Life of Nadir Shah, King of Persia. Lnd. 1770, p. 126.

⁶⁶ АВПР, ф. 77, оп. 77/1, 1741 г., д. 4, лл. 353 - 354.

⁶⁷ Новосельцев А. П. Освободительная борьба народов Закавказья в XVIII веке. - Вопросы истории, 1972, N 5, с. 117.

⁶⁸ Соловьев С. М. Ук. соч. Т. 21, кн. XI. М. 1963, с. 197; Годдуси М. Х. Книга о Надире. Хорасан (Мешхед). 1960, с. 269 (на перс. яз.).

стр. 155

оной искусным образом стараться содержать". Кумыкским, кабардинским и чеченским владетелям были отправлены письма "об утверждении их в верности" и "ободрении" против шаха⁶⁹.

Эта политика подкреплялась поддержкой горцев политическими и материальными средствами, укреплением Кизляра, официальным обращением к иранскому правительству. В августе 1742 г., когда Надир-шах велел навести мосты у Борагана, чтобы проникнуть в Чечню, он был вынужден отказаться от этого ввиду протеста императрицы и готовности царских войск дать отпор. Для усиления Кизляра в степи расположили калмыкскую конницу во главе с наместником хана Дондук Даши. Отправляя в крепость отряд донских казаков, командующий Царицынской линией генерал-майор А. И. Тараканов предупредил, что они направлены для отражения внезапных нашествий Надир-шаха. С той же целью гребенские казаки поголовно встали на защиту Терской линии. По р. Сулак учредили форпосты, в аулах Эндери и Костек выставили воинские команды из 2 тыс. драгун. Через резидента В. Братищева шах был официально предупрежден, чтобы не переходил Сулак, ибо граница владений шаха "к северу оканчивается рекою Койсу, по выходящему из оной южному рукаву Сулака"⁷⁰ .

Эти меры позволили предотвратить новые попытки нашествия иранских войск на Засулакскую область. Современные иранские историки признают, что одним из решающих факторов, удержавших шаха от нападения на Северную Кумыкию и притеречные районы Чечни, явилось опасение ответных мер со стороны России⁷¹ . Не случайно среди горцев Северного Кавказа активно укреплялась ориентация на Россию. В 1742 г. с просьбой о покровительстве в Кизляр обратились 23 влиятельных горских владетеля и старшины, заверяя в том, что "ежели он (шах. - Н. С. ) пойдет на русских, то они, совокупясь с русскими, пойдут на него"⁷² .

Однако на пути российско-северокавказского сближения по-прежнему стояли Иран и Турция, поддерживаемые западными державами. Англия от дипломатической поддержки "Ирана перешла к оказанию ему военной помощи. Для этой цели был использован находившийся на секретной службе британского правительства Д. Эльтон, поступивший на службу к шаху в качестве адмирала иранского флота. Эльтон оказал помощь шаху в строительстве военных кораблей, обучении иранского персонала военно-морскому делу, подвозе боеприпасов и провианта. Вместе с английским купцом Гремом он перевез на своих судах 980 пудов олова для иранской артиллерии, а вместе с капитаном Вудфордом выбрал место для высадки иранского десанта, так как сообщение по суше было блокировано дагестанскими повстанцами⁷³ . Непосредственная военная и материальная помощь, оказанная Англией Надир-шаху, послужила одной из причин затянувшейся оккупации иранскими войсками Северо-Восточного Кавказа.

Поражением иранских войск на Кавказе стремилась воспользоваться также Османская империя. Не случайно эта весть "была встречена в Стамбуле с восторгом", "с огромной радостью". В Стамбуле был организован специальный смотр, где показывали захваченных горцами в плен иранцев⁷⁴ . По свидетельству Р. Олсона, "несколько надировских батальо-

⁶⁹ АВПР, ф. 77, оп. 77/1, 1742 г., д. 10, лл. 29об., 71об. - 72, 102.

⁷⁰ Бутков П. Г. Ук. соч., с. 225.

⁷¹ Годдуси М. Х. Ук. соч., с. 268, 270; Сардадвар А. Т. Ук. соч., с. 748, 746, 760.

⁷² АВПР, ф. 77, оп. 77/1, 1742 г., д. 10, лл. 22, 61.

⁷³ Lockhart L. Op. cit., pp. 205 - 210; Сардадвар А. Т. Ук. соч., с. 743; Абдурахманов А. А. Азербайджан во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в первой половине XVIII в. Баку. 1964, с. 78 - 79.

⁷⁴ Эрель С. Дагестан и дагестанцы. Стамбул. 1961, с. 107 (на турецк. яз.); Сардадвар А. Т. Ук. соч., с. 760.

стр. 156

нов" горцы отправили в Стамбул и Трабзон, чтобы доказать свою способность "создать самостоятельный кавказский фронт"⁷⁵ .

Объявив 4 апреля 1742 г. войну Ирану, султан ограничился, однако, отправкой грамот и подарков протурецки настроенным феодалам Дагестана и выдвижением на сцену самозваных "наследников" династии Сефевидов в Закавказье. Такая политика Порты не способствовала усилению ее влияния на Северном Кавказе. Более эффективными были действия царского правительства, оказывавшего поддержку владетелям и старшинам Северного Кавказа материальными и военно-политическими средствами. Эта политика оказалась предпочтительней на фоне кровавых злодеяний Надир-шаха и беспочвенных обещаний Порты, сопровождавшихся, как правило, нашествием османских и крымских войск.

Убедившись в том, что продолжение войны на Кавказе не принесет ничего иного, кроме новой катастрофы, в феврале 1743 г. Надир вынужден был отступить из Дагестана под предлогом продолжения войны с Турцией. В донесении из иранского лагеря 23 декабря 1743 г. Братищев сообщал, что министры шаха, узнав, что "в российских границах взяты достаточные к обороне меры... его величество от таких намерений (вторжения. - Я . С .) секретно отвращают... почему его величество склоняется нападение на российские порубежные места забвению предать и поиски на Кабарду уничтожить". Определяющим фактором для принятия такого решения послужило поражение иранских войск в Дагестане. Последнее их вторжение в конце 1744 - начале 1745 г. закончилось очередным провалом, положив конец притязаниям Надир-шаха на Северный Кавказ⁷⁶ .

Изучение политики России, Ирана и Турции на Северном Кавказе в рассматриваемый период показывает, что этому региону отводилось важное место в их кавказской и ближневосточной политике. Неоднократные нашествия иранских, османских и крымских феодалов и ответные меры России выявили стратегические цели, методы и средства достижения внешнеполитических планов противоборствующих, сторон. Открыто выступая против агрессии Ирана, Турции и Крыма на Северном Кавказе, Россия стала поддерживать освободительную борьбу его народов. Царские войска не раз вставали здесь на пути османских, крымских и иранских завоевателей. Совпадение стратегических целей царизма на данном этапе с освободительной борьбой народов Северного Кавказа против захватнической политики Ирана и Турции сыграло объективно прогрессивную роль в исторических судьбах этих народов. В результате к середине XVIII в. значительно расширились и укрепились русско-северокавказские отношения.

⁷⁵ Olson R. The Siege of Mosul and Ottoman-Persian Relations 1718 - 1743. Blockmington. 1975, p. 119.

⁷⁶ ЦГВИА СССР, ф. 20, оп. 1/47, д. 242, лл. 2, 21 - 29; Астрабади М. М. Ук. соч., с. 405 - 406.

Постоянный адрес данной публикации: