МЕЖДУНАРОДНОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ^*

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ

Становление новых производительных сил потребовало очередной структурной перестройки экономики: в США - с 50-х годов, в Западной Европе - 70-х, в Японии она началась лишь в 80-х годах XX в. Можно выделить несколько основных направлений этой перестройки.

Прежде всего происходил рост нематериальной сферы, преимущественно услуг, за счет отраслей материального производства. Как уже отмечалось, причины опережающего развития сферы нематериального производства разноплановы: усложнение и диверсификация производства, требующие привлечения специализированных услуг на каждой операции; расширение международного разделения труда, в том числе интернационализация производства, влекущая за собой необходимость получения самых разнородных услуг; изменение структуры личного потребления, при котором все большая часть дохода тратится на услуги. Поскольку сфера услуг крайне неоднородна, в ней наблюдаются несходные, зачастую противоположные по направленности процессы. Действительно, в 1980- е годы доля занятых в сфере финансов, страхования и операций с недвижимостью выросла с 3% до 12%, в сфере личных, профессиональных и деловых услуг - с 20% до 35%, в торговле она остается относительно стабильной, тогда как в других отраслях этой сферы относительно сокращается. Эти изменения по показателям валового продукта пока носят относительный характер, а по занятости - абсолютный.

Далее, внутри самой сферы материального производства наблюдается снижение удельного веса сельского хозяйства и добывающей промышленности как в ВВП, так и в занятости. Снижение доли сельского хозяйства обусловлено продолжающимся сокращением удельного веса товаров первой необходимости в личном потреблении, растущим замещением сельскохозяйственного сырья синтетическими заменителями, а также опережающим ростом производительности труда. На ослабление позиций добывающей промышленности влияют как снижение материалоемкости и энергоемкости производства, так и импорт сырья и топлива из развивающихся стран; в последние два десятилетия на ней сказывается и вынос за рубеж первичных переделов (выплавка черных и цветных металлов, производство продукции неорганической химии и пр.), и импорт полуфабрикатов взамен сырья.

Что же касается обрабатывающей промышленности, то здесь происходит существенная внутренняя перестройка. При относительной стабильности производства и абсолютном сокращении занятости в ней наблюдается вымывание трудоемких, мате-

^* Окончание. Начало см.: Восток (Oriens). 2001. N 3. С. 54- 67.

стр. 77

риалоемких и энергоемких производств и одновременное частичное их замещение наиболее технологически сложными и наукоемкими отраслями. Иначе говоря, в экономике развитых государств увеличивается доля валового продукта и занятости в сфере услуг и обращения ("сервисизация" экономики), а также в наиболее технологически сложных и наукоемких отраслях.

Приведенные данные показывают довольно парадоксальную картину. Как известно, на протяжении всей истории человечества общество поддерживало свое существование и обеспечивало численный рост за счет развития материального производства, первоначально преимущественно сельского хозяйства, а затем - с начала XIX в. - опережающего развития промышленности. Ныне же, впервые в истории человечества, довольно заметная его часть (примерно 1/7) начинает получать основные доходы и развиваться за счет сферы услуг и обращения, т.е. доходы от последней замещают поступления от сферы производства.

Это явление пытаются объяснить тем, что как в личном, так и в производственном потреблении непрерывно растет доля сферы услуг. Данное наблюдение отражает реальные процессы, однако само увеличение потребления услуг тесно связано с возрастанием потребления материальных ресурсов. Например, увеличение потребления услуг здравоохранения может происходить только при одновременном росте спроса на лекарства, медицинскую технику, транспорт, помещения и пр. Происходит возрастание материального компонента потребления и за счет непрерывного расширения ассортимента потребляемой продукции. Между тем в развитых странах с 70-х годов материальное производство на душу населения сокращается. Расчеты Л. Ларуша показывают, что в США, в частности, за 1967-1990 гг. падение производства большинства товаров потребительского и производственного назначения на душу населения составило от 7% до 90%.

Такая эволюция структуры экономики, производства и потребления позволяет сделать несколько выводов.

Во-первых, при возрастающем потреблении и сокращающемся производстве материальных ресурсов внутренний баланс между ними может поддерживаться лишь путем операций на внешнем рынке за счет обмена услуг развитых стран на промышленные товары развивающихся стран. Это означает, что национальное воспроизводство трансформируется в международное. Поскольку государство, даже самое крупное и мощное, не может оказывать решающего влияния на процессы, протекающие за его национальными границами - на мировом рынке, в лучшем случае амортизируя их негативные последствия, то интернационализация воспроизводства влечет за собой и соответствующее ослабление экономических функций государства. Кроме того, интернационализация воспроизводства становится неотвратимой, безотносительно к отношению к ней различных агентов.

Во-вторых, если бы структурная перестройка и вынос производства из развитых стран и, соответственно, импорт его продукции осуществлялись бы только ТНК определенного национального происхождения, то можно было бы полагать, что происходит только перемещение производства в страны с более дешевыми факторами производства (как это уже наблюдалось в истории), что позволяет импортировать оттуда более дешевую продукцию. Но поскольку в поставках готовых изделий в развитые страны участвуют не только филиалы и дочерние компании ТНК, но и национальные предприятия десятков развивающихся стран, то, по-видимому, речь идет о более серьезном явлении. Как показывает эмпирический материал, интернационализация хозяйственной жизни дает финансовым институтам, страховым компаниям, операторам информационных сетей и пр. гораздо большие прибыли и влияние (по выражению И. Валлерстайна "приоритетность накопления капитала путем финансовых манипуляций") ¹ , чем деятельность в промышленности. Складывающаяся моно-

стр. 78

полия развитых стран в предоставлении всего комплекса услуг (кстати, весьма капиталоемкого) в сфере производства и обращения, таким образом, позволяет этой группе государств как экономить на первоначальных капиталовложениях, так и закупать продукцию по монопольно низким ценам. В целях оправдания складывающегося положения в определенных кругах развитых стран стремятся убедить население, что деятельность в сфере финансов, страхования, деловых услуг, информатики и пр. ныне более важна, престижна и требует более высокой квалификации, чем прозаическое материальное производство.

Наконец, в послевоенное десятилетие происходила довольно интенсивная нивелировка экономик развитых стран, проявлявшаяся в однонаправленных структурных сдвигах, формировании экономики с относительно схожей структурой, становлении однотипных производительных сил, сближении уровней подушевых доходов и зарплат. Параллельно возрастала самодостаточность развитых стран, что находило выражение в росте доли взаимной торговли и перекрестных инвестиций, а также в расширении обмена квалифицированными кадрами. Объяснялось это, видимо, как распадом колониальных империй и зон влияния, приведшим к исчезновению возможности внеэкономического принуждения, так и отмеченной выше нивелировкой экономического пространства; определенную роль играла и перестройка отраслевой структуры экономики. Тем самым "золотой миллиард" все больше превращается в подсистему, противостоящую остальным странам мира.

В ходе структурной перестройки экономики развитых стран менялись доходы, их распределение и личное потребление. Как известно, в первый послевоенный период темпы роста доходов населения возросли по сравнению с предшествовавшим периодом. Вследствие как фискальных мер государства, так и увеличения доли самостоятельно занятых, расширения удельного веса работников высокой и высшей квалификации и т.п. стала снижаться поляризация распределения доходов. Несколько сократилась и продолжительность рабочего времени занятых, а также практически повсеместно улучшились условия труда.

Соответственно менялась структура личных потребительских расходов. Если в первое послевоенное десятилетие в большинстве развитых стран происходило восстановление потребления товаров первой необходимости, то в конце 1950-1970-х годов опережающими темпами увеличивалось потребление товаров длительного пользования. В 1980- 1990-е годы наиболее быстрыми темпами росло потребление услуг (здравоохранения, образования, рекреационных услуг и т.п.), доля которых в расходах потребителей неуклонно росла, что в конечном счете и привело к изменению структуры экономики, ее "сервисизации".

На новом этапе структурной перестройки экономики в развитых странах существенную эволюцию претерпели как средства производства, так и характер использования трудовых ресурсов. Дифференциация потребления повлекла за собой индивидуализацию производства, подгонку конечного продукта к конкретным нуждам индивидуального потребителя, что обусловливало переход от массового крупносерийного к мелкосерийному или даже штучному производству и, как следствие, потребовало установки соответствующего оборудования, оснащенного компьютерами, информационными системами и т.п. Поэтому инвестиции на оснащение одного рабочего места возросли.

Сама индивидуализация производства привела к увеличению числа рабочих профессий и повышению общей квалификации занятых при одновременном сокращении численности последних. Вынос же предприятий трудоемких, материалоемких, энергоемких и "грязных" отраслей сопровождался выталкиванием из производства работников относительно низкой и средней квалификации. Последние перемещались в сферу услуг либо пополняли ряды безработных (доля безработных в самодеятельном

стр. 79

населении развитых стран выросла с 3-4% в 1950-1960-х годах до 9-11% в 1980-1990-х). Иными словами, в структуре занятых увеличивалась доля полярных - высших и низших - групп.

В то же время возник и непрерывно расширялся разрыв в техническом оснащении отраслей, остающихся в центре мирового хозяйства и выносимых на его периферию. Поскольку технологическая рента становится все более осязаемым компонентом прибылей, то исследования и внедрение инноваций являются одной из важнейших сторон деятельности компаний, базирующихся в развитых странах. В отраслях, выносимых на периферию, исследования в центре сокращались или даже прекращались из-за падения спроса на них. На периферии же научно-технический прогресс замедлялся как из-за ее малой способности развивать технологию принимаемых отраслей, так и из-за дешевизны труда местных рабочих, позволяющей использовать технологии низшего уровня.

Во время перехода от международного разделения труда к глобализации меняются основные агенты, оперирующие в мировом хозяйстве. В международном разделении труда участвует национальное государство с контролируемыми им национальными компаниями, которые в затруднительных случаях опираются на его поддержку. Поэтому существуют четкие границы между мировым хозяйством и национальной экономикой. Действующими лицами глобализации являются разноплановые коммерческие структуры - транснациональные корпорации и транснациональные банки, финансовые конгломераты и пр., которые ведут операции вне национальных границ и не взирая на них, т.е. они нейтральны к национальному государству, а в известных случаях противостоят ему. В данных условиях границы между национальной экономикой и мировым хозяйством (во всяком случае для участвующих в процессе глобализации) начинают размываться. Стиранию национальных границ способствуют и такие наднациональные организации, как ВТО/ГАТТ, Мировой банк. Международный валютный фонд, Международная ассоциация по развитию. Международная финансовая корпорация и др., которые содействуют операциям транснационального капитала.

В результате функционирование мирового хозяйства приобрело независимый от национального государства характер и стало происходить по его собственным законам, оказывая огромное влияние на последнее. В этом, видимо, кроется основное отличие глобализации от международного разделения труда. Поэтому определение глобализации Мировым банком (как "увеличивающейся экономической взаимозависимости стран мира как следствия возрастающего объема и возрастающего многообразия международных перемещений товаров, услуг и интернациональных потоков капитала, а также все более быстрого и широкого распространения технологий") описывает лишь внешнюю сторону глобализации.

Длительно созревавший переход к глобализации начался на рубеже 1970-1980-х годов истекшего столетия. Его нельзя рассматривать как чисто объективный процесс, происходящий в мировом хозяйстве независимо от воли тех или иных лиц, организаций и государств. Как представляется, глобализация не является следствием только саморазвития и взаимодействия национальных экономик. В действительности, ее становление определялось взаимодействием объективных и субъективных факторов.

Во-первых, развитию процессов глобализации способствовали многократно возросшие масштабы перемещения населения и потоков информации. В развитых странах получили высшее и специализированное образование сотни тысяч специалистов из развивающихся стран, которые стали способны не только применять современную технику и вводить эффективную организацию производства, но и усваивать некоторые однотипные подходы к происходящим событиям. Далее, миллионы граждан

стр. 80

развивающихся стран выезжали на временную работу в Западную Европу и Северную Америку, что, с одной стороны, давало им возможность получить или повысить квалификацию и расширить общий кругозор, а с другой - в ряде случаев служило и источником первоначального накопления капитала. Огромное значение имели и резко возросшие потоки информации через посредство радио, телевидения, газет и журналов, кинофильмов и др., дававшие представление не только о происходящих событиях, но и знакомившие население развивающихся стран с образом жизни, техническими достижениями, условиями труда и прочим в других странах. По- видимому, без этих изменений в сфере информации, культуры и образования были бы невозможны столь заметные сдвиги в хозяйственной и личной жизни населения афро-азиатских стран.

Во-вторых, глобализации в конце 1980-х-начале 1990-х годов способствовали политические изменения на планете. С распадом социалистического лагеря, а затем и Советского Союза, Югославии и Чехословакии, отходом от социалистической ориентации нескольких десятков стран, началом экономических реформ в Китае, в том числе "открытием" его экономики, отпали жесткие ограничения на свободное перемещение капиталов и товаров по идеологическим и политическим соображениям. В результате экономическое пространство, на котором могут проявляться рыночные закономерности, увеличилось почти на треть. Более того, вследствие изменений в социально-экономическом строе многих стран в мировом хозяйстве, как предполагается, образовалось формально однотипное социально-экономическое пространство (за исключением Китая и нескольких других стран), формально управляемое одними и теми же закономерностями развития, что создает возможности для однонаправленного развития.

Втягивание постсоциалистических стран в это однотипное пространство происходило не столько по экономическим причинам, так как экономика этих стран в течение довольно длительного времени управлялась планово-централизованно и рыночные импульсы на нее мало воздействовали, сколько по политико-идеологическим: силы, пришедшие здесь к власти, стремились как можно быстрее изменить социально- экономический строй. Немаловажную роль играло и внешнее давление, организованное как посредством навязывания "абсолютно правильных" теоретических взглядов сторонников либерализма и глобализации, так и через международные финансовые организации. Как пишет известный американский экономист М. Кастельс, "механизм, с помощью которого предполагалось инициировать процесс глобализации в большинстве стран мира, был прост - политическое давление или посредством прямых действий правительства, или через деятельность МВФ, Всемирного банка, Всемирной торговой организации" ² .

В-третьих, глобализация - следствие деятельности крупных корпораций развитых стран. С восстановлением рынка покупателя, происшедшим после кризиса 1958 г., изменением паритета всех цен после топливно- энергетического кризиса, сравнительно быстрым развитием промышленности развивающихся стран и пр. эти корпорации нуждались в повышении собственной конкурентоспособности и расширении рынков сбыта. Сделать это было можно лишь путем снижения доли социальной составляющей в издержках производства путем выноса предприятий за рубеж, в страны с дешевыми факторами производства и превращения производства в интернациональное. Но само это превращение во внешнем плане требовало ослабления (в идеале устранения) многочисленных национальных ограничений на перемещение товаров и капиталов. Во внутреннем плане необходимо было преодолеть и оппозицию профсоюзов, считавших вынос предприятий противоречащим интересам рабочих.

Нужно сказать, что крупные корпорации получили значительную поддержку в своих странах. В любом демократическом государстве население в качестве потреби-

стр. 81

теля склонно поддерживать транснациональный капитал, так как он может предложить товары по более низким ценам, а либерализация внешнеэкономических связей, которой этот капитал добивается, позволяет повысить разнообразие и качество товаров, поступающих потребителю. Наоборот, как производитель население выступает на стороне национального государства, защищающего внутренний рынок и местные предприятия с помощью разнообразных протекционистских мер. В обстановке нарастающей "сервисизации" экономики развитых стран, по-видимому, число потребителей начинает превосходить производителей. К тому же в сфере услуг, особенно наукоемких и капиталоемких, внешняя конкуренция ограниченна.

Наоборот, в большинстве развивающихся стран основная масса экономически активного населения именно в силу их отсталости занята в сфере производства. Сфера же услуг развивается довольно медленно и противоречиво: с одной стороны, процесс развития разрушает традиционные услуги (водоносы, разносчики, астрологи и пр.), а с другой - конкуренция растущего импорта ограничивает становление современных услуг. В данных условиях основная масса населения склонна поддерживать национальное государство, пытающееся регулировать натиск глобализации.

По-видимому, определенную роль играли и внешнеполитические причины: с распадом Советского Союза и социалистического лагеря мир на какое-то время неожиданно превратился из биполярного в однополюсный, в котором ведущую роль стали играть Соединенные Штаты. В то же время экономический потенциал США постепенно сокращался как по отношению к Европейскому Союзу, так и к быстро растущим азиатским гигантам - Китаю и Индии. Поддерживая и стимулируя асимметричную глобализацию, США с помощью своих крупнейших корпораций и контролируемых ими международных экономических организаций стремились сохранить доминирующие позиции в мировой экономике.

Для достижения этих целей создавалась международная правовая база: в рамках Всемирной торговой организации за развитыми странами фактически закреплялись поставки технологии и наукоемких услуг (закрепление национального статуса за интеллектуальной собственностью). Неолиберальная теория обеспечивала соответствующее пропагандистское оформление, облеченное в наукообразные формы. Оказывалось и давление на прочие страны как непосредственно, так и через международные экономические организации. Крупные корпорации пытались ускорить темпы перехода к глобализации таким образом, чтобы они обгоняли развитие экономики и объективные темпы расширения международного разделения труда, независимо от положения тех или иных групп стран. При этом партикулярные интересы небольшой группы самых мощных корпораций развитых стран, не совпадавшие с позициями многих фирм, обслуживавших внутреннее потребление либо действовавших в наукоемких отраслях, выдавались за интересы всех членов мирового сообщества. Именно этим объясняется столь неоднозначное отношение различных стран и групп населения к глобализации.

Наконец, глобализации способствовало и изменение позиций правящих кругов развивающихся стран. Во-первых, затухание стратегии импортозамещения не оставляло иной альтернативы, кроме как расширение участия в международном разделении труда. Поэтому "экспортный пессимизм" был отброшен; на смену ему пришло всемерное стимулирование экспорта, что потребовало и соответствующего расширения импорта. Во-вторых, в обстановке технологической и организационно-экономической отсталости расширение участия в международном разделении труда было достижимо лишь за счет привлечения иностранного капитала и ноу-хау. Поэтому ограничения на привлечение и деятельность иностранного капитала сменилось созданием благоприятного инвестиционного климата. В-третьих, в обстановке расширяющихся международных экономических контактов эти страны вынуждены были про-

стр. 82

вести определенную унификацию законодательства, прежде всего регулирующего внешнеэкономические связи, а также налогового. Ныне в подавляющем числе государств ликвидированы такие архаичные статьи, как октруа, провозные пошлины и пр., четко определены объекты обложения различными налогами, установлены единые принципы расчета амортизации. Можно сказать, что при сравнительно большом разбросе ставок налоговое законодательство, включая налоги на движение товаров и капиталов, стало практически однотипным при сохранении, разумеется, страновой специфики.

Таким образом, на рубеже 80-х годов XX столетия в мировой экономике начался переход от высшей фазы международного разделения труда к глобализации. Как мне кажется, точную дату здесь вряд ли возможно установить, так как это не одномоментное явление, а достаточно длительный процесс, но это и несущественно. Более важно то, что общество начало осознавать переломность данного этапа развития. Показателем этого стало признание невозможности изучения развития в рамках какой-либо одной страны и появление миросистемной теории (при всех ее изъянах), которая рассматривает процесс развития как происходящий во взаимосвязанном мире. Кроме того, заговорили о переходе от зависимости развивающихся стран к взаимозависимости (в советской науке - к ассиметричной взаимозависимости). Можно сказать, что в докладе комиссии Брандта понятие "взаимозависимость" является ключевым словом. Вместе с тем следует отметить, что переход от международного разделения труда к глобализации является процессом необычайно широким и многоплановым, с разной скоростью и интенсивностью охватывающим отдельные страны, сферы и отрасли экономики, т.е. переход начался, но он еще очень далек от своего завершения.

Попытаемся теперь в свете вышеизложенного ответить в более обобщенной форме на вопрос, что же такое глобализация. Каковы наиболее распространенные концепции глобализации? И в чем причины ее различного понимания?

В 1990-х годах понятие "глобализация" стало необычайно популярным: о ней пишут ученые и журналисты, экономисты и политики, ее обсуждают в международных - правительственных и неправительственных - организациях. Казалось бы, что при таком обилии фактического и исследовательского материала могли быть выявлены не только основные закономерности, но и детали этого явления. Однако до сих пор существуют дискуссии по таким концептуальным проблемам, как движущие силы этого процесса, является ли он всеобщим благом, охватывает ли он всю мировую систему и т.п. Как представляется, эти дискуссии вызваны тем, что, помимо того, что глобализация - сама по себе явление многоплановое и вызывает совершенно неоднозначные последствия, существует и разное понимание этого процесса, определяющее его цели. В свою очередь, каждое такое понимание обусловлено "партийной" принадлежностью его сторонников.

В рамках первого из этих пониманий глобализация истолковывается как продолжение, высшая фаза развития международного разделения труда. Последнее развивалось в течение нескольких веков на базе сравнительных преимуществ (естественных или благоприобретенных) каждой страны, принудительного втягивания ныне развивающихся стран в мировую экономику и т.д. Поскольку эти вопросы хорошо проработаны наукой, здесь необходимо указать лишь на несколько дополнительных обстоятельств.

Прежде всего само участие в международном разделении труда не является абсолютным благом для его участников. Его воздействие на национальную экономику, по-видимому, зависит от способов ее включения в МРТ, от условий обмена на мировом рынке и т.п. Действительно, страны, наиболее полно включенные в международное разделение труда в первой половине XX в. - Египет, Бирма, Индонезия, - оказались и наиболее пострадавшими, так как существовавшие способы включения позво-

стр. 83

ляли изымать в пользу других значительную часть их чистого внутреннего продукта, что препятствовало поддержанию в них даже простого воспроизводства. Наоборот, для ряда европейских стран (например, Швеции) участие в МРТ послужило основой экономического роста. Следовательно, переход от международного разделения труда к глобальному и участие в нем само по себе еще не гарантирует автоматического процветания.

Далее, темпы и масштабы расширения и углубления международного разделения труда не являются стабильными. По-видимому, они зависят как от структурных сдвигов в мировом хозяйстве, так и от политических отношений в мировой системе. Как показывает ретроспективная статистика, замедленное развитие и даже попятное развитие МРТ, проявлявшиеся в сокращении объемов мировой торговли, движении инвестиций и пр., наблюдались в начале XIX в. (наполеоновские войны и промышленный переворот) и в первой половине XX в. (вторая технологическая революция и две мировые войны). Иначе говоря, развитие международного разделения труда обратимо. Исторический, да и современный материал показывает, что международное разделение труда никогда не охватывало всего массива стран мира; более того, даже участвующие в нем страны были вовлечены в его механизм в самой различной степени. Всегда имелась определенная группа стран, которая по самым различным причинам - политическая нестабильность, острота конфессиональных или этнических противоречий, крайняя социально-экономическая отсталость и пр. - не вовлекалась или почти не участвовала в МРТ. В последние десятилетия положение усугубляется структурной ломкой экономики развитых стран, в результате сокращается спрос на традиционные товары развивающихся стран и увеличивается дистанция между технологическими способами производства в центре и на периферии мирового хозяйства. Поэтому число стран, выталкиваемых из международного разделения труда или очень мало вовлеченных в него, постепенно увеличивается.

Наконец, расширение и углубление международного разделения труда на протяжении длительного времени происходили под жестким контролем государства. Воздействие мирового хозяйства на внутреннюю экономику регулировалось двусторонними соглашениями, изменением валютных курсов, протекционистскими пошлинами, квотированием и контролем над географическим направлением импорта, субсидированием экспорта и пр. Как представляется, именно этот контроль способствовал благоприятному воздействию мирового хозяйства на экономику независимых государств.

Тем не менее темпы роста мировой торговли и движения долгосрочных иностранных инвестиций, превышающие темпы мирового производства, рост зарубежного производства ТНК, свидетельствуют о том, что в основном массиве стран мира происходит усиление взаимозависимости, позволяющее оптимизировать их экономические структуры и ускорить или стабилизировать экономический рост. Разумеется, происходит это крайне неравномерно, с разной степенью интенсивности охватывая отдельные страны, сферы и отрасли национальных экономик. Поскольку все большая вовлеченность в международное разделение труда оказывается выгодной для многих стран, оно будет продолжать расширяться, несмотря на колебания его темпов, изменение форм и пр.

Другое понимание глобализации существует у крупных корпораций развитых стран, которое они пытаются навязать всему мировому сообществу. Как отмечалось, в XIX в. сложилось своеобразное разделение труда между "мировым городом" и "мировой деревней". На практике это означало, что индустриальные страны производили и обменивали готовые изделия на сырье (главным образом сельскохозяйственное) и продовольствие, поставляемое колониальными и зависимыми странами. Такого рода обмен и порождал зависимый (для ныне развивающихся стран) тип развития. Хотя

стр. 84

это разделение труда начало устаревать еще с начала первой мировой войны, однако оно сохранялось практически до 1960-х годов. В обстановке конфронтации развитых стран с социалистическим лагерем и изменения соотношения сил в мире, "догоняющего развития" развивающихся стран с опорой на сильный государственный капитализм старое разделение труда между центром и периферией изжило себя, а возникающее новое создавало возможности для относительно равноправного их взаимодействия. Но при этом ослабевало как влияние этих корпораций на процессы, происходящие в развивающихся странах, так и возможности получения ими большей массы и повышенных прибылей в этих регионах: не случайно в это время появились материалы, свидетельствующие о негативном сальдо движения прибылей из развивающихся стран. Топливно-энергетический кризис и борьба за новый международный экономический порядок послужили толчком и одновременно условием формирования нового международного разделения труда, выгодного крупным корпорациям.

Подорожание энергоносителей и сырья привело к падению нормы прибыли в производственном секторе развитых стран, а традиционный обмен готовых изделий на сырье перестал обеспечивать и прежнюю массу прибыли. Поэтому начался массовый вынос предприятий, утрачивавших конкурентоспособность в развитых странах, и организация международного, интернационализированного производства. Этот вынос первоначально происходил на базе усиливающегося перемещения прямых иностранных инвестиций, затем к нему добавилось привлечение капиталов и кредитов с мирового и местного рынков, реинвестиции и пр. Становление международного производства повышало норму и массу прибыли, но резко увеличивало риски, связанные с операциями за рубежом. Либерализация и стала одним из важнейших методов минимизации этих рисков, так как ослабление контроля государства над экономикой, снижение пошлин, устранение квот и пр. позволяло свободно перемещать капиталы, товары и технологию между страной базирования и страной пребывания, а придание иностранному инвестору национального статуса способствовало стабильности складывающейся системы. Так стали возникать основы нового МРТ, а к концу 1990-х годов его система уже в значительной степени сложилась.

Новая система международного разделения труда предусматривает обмен технологий, наукоемких изделий и капитало- и наукоемких услуг, производимых развитыми странами, на продукцию добывающей и обрабатывающей промышленности (в дополнение к сырью и продовольствию из тропиков), поставляемую развивающимися странами, во всяком случае их более развитой частью. Поскольку в последние десятилетия в развитых странах наблюдалась волна интенсивных слияний, то в ряде отраслей этот обмен происходит почти на монопольной основе, т.е. он сопряжен с потерями для развивающихся стран. Важное место в новом МРТ отводится агропромышленному комплексу в развитых странах. Поскольку этот вид деятельности имеет огромную социальную и политическую значимость для всех групп стран, то обмен этой продукцией всячески поддерживается и навязывается развитыми странами, а экспорт ее даже может субсидироваться. Именно такое разделение труда понимается крупными корпорациями как глобализация. Эти корпорации, преимущественно наукоемких отраслей, пытаются ускорить темпы глобализации таким образом, чтобы они обгоняли темпы развития экономики и темпы расширения и углубления международного разделения труда, независимо от экономического и социального положения тех или иных групп стран; либерализация же должна воспрепятствовать ограничению темпов или сфер деятельности иностранных фирм. Партикулярные интересы самой мощной группы корпораций развитых стран, не совпадающие с позициями огромного числа фирм, обслуживающих внутреннее потребление, выдаются за интересы всех членов мирового сообщества. Именно этим объясняется столь неоднознач-

стр. 85

ное отношение различных стран и групп населения к глобализации в ее современных формах.

Новое разделение труда фактически закрепляется международными соглашениями. Так, в ходе "Уругвайского раунда" переговоров был принят многосторонний режим для потоков товаров и капиталов, предусматривающий свободу их перемещения, тогда как положение о защите прав интеллектуальной собственности фактически устанавливает для нее национальный режим. Но технология и науко- и капиталоемкие услуги, производимые и поставляемые развитыми странами на мировой рынок, как раз и подпадают под эту национальную категорию. Другими словами, крупные корпорации могут свободно оперировать на рынках развивающихся стран или стран с переходной экономикой, тогда как последние, даже если бы они технологически могли, не в состоянии оперировать на мировых рынках технологии и услуг из-за сохранения национального режима.

В становлении такого разделения труда огромную роль играло государство. В развитых странах, прошедших длительную, многовековую капиталистическую эволюцию, интересы государства и крупных корпораций в основном совпадают. Поэтому государство в этих странах представляло и отстаивало интересы корпораций на всех международных форумах, принимавших обязывающие решения. Несколько иное положение существует в большинстве постсоциалистических и развивающихся стран. В силу многоукладности, множественности форм собственности и др. государство здесь обладает определенной автономностью и в интересах баланса общественных интересов может не только не поддерживать местные крупные предпринимательские группы, но даже ограничивать их деятельность. Вследствие этого представители названных стран не могут целенаправленно отстаивать позиции собственных предпринимательских кругов на международных переговорах.

Важную роль в развертывании глобализации современного типа играют международные экономические организации. Их руководство, состоящее преимущественно из представителей развитых стран, навязывает их волю и интересы развивающимся и постсоциалистическим странам. Формально международные экономические организации не должны вмешиваться в вопросы их внутренней политики. Они обязаны лишь добиваться погашения задолженности странами-заемщиками, но поскольку условием этого является конвертируемость национальной валюты, бездефицитность торгового баланса, профицит государственного бюджета и пр., то они настаивают на уменьшении государственных расходов и большей открытости экономики. Но именно в открытости экономики и снижении роли государства заинтересованы ТНК, так как тем самым устраняются все препятствия на пути становления нового разделения труда.

Значительную роль в развертывании глобализации, отвечающей интересам ТНК и ТНБ, как мы видим, играет политика, но в тех случаях, когда наблюдается тесное взаимодействие политики и экономики, возможны существенные корректировки или даже попятные движения, т.е. глобализация этого типа обратима в случае изменения политики. Это подтверждается и историческим опытом. Экономисты МБРР разработали показатель, отражающий подъемы и спады экономической интернационализации. Он представляет собой разность между темпами роста международной торговли и мирового производства (в процентных пунктах). Его значения таковы: 1.1 (1870-1900), 1.8 (1900-1913), 1.4 (1913- 1950), 2.8 (1950-1973), 1.2 (1973-1987), 3.8 (1988-1995).

В публицистике, а иногда и в экономической литературе, особенно развивающихся и постсоциалистических стран, содержатся обвинения международных экономических организаций в том, что их деятельность не соответствует интересам этих групп государств, и предлагаются рекомендации по ее корректировке. Но дело в том, что

стр. 86

именно эта политика способствует переносу процесса глобализации из центра на периферию мирового хозяйства. Поэтому предлагаемая корректировка в случае ее осуществления, противоречила бы интересам ТНК и ТНБ и, следовательно, препятствовала бы глобализации в ее нынешних формах. Поэтому такая корректировка в данных условиях для них неприемлема.

Существует и особое понимание глобализации в кругах неолиберальных теоретиков. Во-первых, неолиберальная теория, прежде всего монетаризм, подчеркивает роль рыночных механизмов, которые в определенных условиях делают излишним государственное вмешательство в экономику; более того, экономика, управляемая рынком, а не государством, становится эффективнее. Можно понять причины возникновения неолиберализма. В XX в., в отличие от XIX, человечеству пришлось пережить необычайно серьезные испытания: две разрушительные мировые войны, мировой экономический кризис, около десятка социальных революций, в том числе такие крупнейшие, как российская и китайская, распад иерархической мировой системы и раскол мира на две системы и два конфликтующих блока. Каждое из этих событий порождало многочисленные нарушения как внутри экономики отдельных стран, так и в мировой экономике. Поскольку ликвидировать эти диспропорции, порожденные преимущественно политическими причинами, экономическими методами невозможно, то наблюдалось непрерывное усиление влияния политики на экономику. Известно, что экономические и политические цели субъектов действия не всегда совпадают. Поэтому чрезмерное переплетение политики и экономики приводит в первую очередь к снижению эффективности последней. Естественно, что с относительным преодолением этих диспропорций должно происходить разъединение политики и экономики: каждая должна развиваться по своим собственным законам. Объективная необходимость этого разъединения и лежит в основе неолиберальной теории. На практике это разъединение проявляется в изменении роли и соотношения государства и рынка в экономике.

Однако неолиберализм переносит закономерности, существующие в развитой части мира, на весь мир, что влечет за собой многочисленные аберрации. Неолиберальные постулаты основаны на обобщении явлений и процессов преимущественно в высокоразвитой экономике, где веками складывался рыночный механизм, ныне пронизывающий все поры общества. В такой экономике действительно существуют возможности ограничения экономических функций государства. Но в других типах экономики, в которых рыночный механизм по самым различным причинам еще не сложился или деформирован, только государство может содействовать его созданию или исправлению. Поэтому чрезмерный упор на рыночный механизм здесь может вызвать нарастание диспропорций и подорвать экономический рост. Как и любая другая отраслевая теория, неолиберализм является абстракцией высокого уровня. Поэтому он отвлекается как от процессов в смежных областях общественной жизни, так и от "несущественных деталей" в собственной области изучения. Результатом является весьма идеализированное представление о ситуации в экономике и методах ее реформирования. Применение такой теории на практике нередко чревато обострением общественных противоречий не только в развивающемся, но и в развитом мире.

Тем не менее неолиберальная теория получила широкое распространение во всех группах государств. Значительная часть правящей верхушки стран, отставших в своем развитии или переживающих структурный кризис, усваивает ее в процессе образования и имеет смутное представление о других концепциях. Она привносится и многочисленными западными советниками и экспертами. Кроме того, для этих стран неолиберализм является лучом надежды, обещающим с помощью сравнительно простых рецептов добиться быстрого улучшения положения. Напомню о программе Г. Явлинского, в которой предполагалось за 500 дней полностью перестроить эконо-

стр. 87

мику даже не России, а такого более сложного и структурированного пространства, как Советский Союз. Одновременно с этим неолиберальная теория стала знаменем и лозунгом крупнейших транснациональных корпораций и банков. Апеллируя к ее положениям, они добиваются того, чтобы глобализация приобрела приемлемые и выгодные для них формы. Эта теория превратилась в пропагандистское прикрытие позиций крупного международного капитала в мировой экономике; более того, она используется и как инструмент ускорения процесса глобализации сверх его объективных темпов.

Вместе с тем провальные попытки применить неолиберальную теорию в России, неприменимость или ограниченная применимость ее рецептов для других стран или групп стран вызвали оживление конкурирующих школ. Поэтому не исключена возможность того, что протагонисты глобализации вынуждены будут взять на вооружение другую, более приемлемую для них теорию с соответствующей корректировкой своей практической деятельности.

Наконец, имеется свое понимание глобализации у развивающихся стран. Выступая на 53-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Генеральный секретарь Кофи Аннан заявил: "Миллионы и миллионы граждан убеждаются на своем опыте, что глобализация не подарок судьбы, а сила разрушения, подрывающая их материальное благополучие или их привычный образ жизни" ³ . Представляется, что это заявление - некоторое упрощение: глобализация оказывает самое различное воздействие на отдельные развивающиеся страны. У них нет единого представления об этом процессе: видимо, вероятность возникновения единого подхода у более чем сотни стран, находящихся на различных уровнях экономического развития, очень мала. Небольшая группа стран - 15-18, которая по разным причинам смогла активно включиться в процесс глобализации и получает определенные выгоды от нее, в течение многих лет просто приветствовала этот процесс. Более того, они считают, что устранение нетарифных барьеров, международных ограничительных соглашений по отдельным товарам, снижение пошлин и пр. лишь упрочат их положение на мировом рынке. Только после азиатского кризиса 1997-1998 гг. они заговорили о необходимости внесения в ее формы и методы определенных корректив и фактически пытаются осуществить это на практике (Малайзия, Чили и др.). Группа наименее развитых стран, которая не только не охвачена глобализацией, но и выталкивается из международных экономических отношений (внешняя торговля, движение прямых инвестиций, передача технологии и др.), видят спасение в паллиативах - списании задолженности, увеличении "официальной помощи развитию" и пр.

Поэтому речь может идти о сравнительно небольшой группе развивающихся стран, прежде всего крупнейших (Индия, Китай, Бразилия и др.), которые осознают свои национальные интересы в процессе глобализации и к тому же могут их отстаивать. Руководство этих стран (здесь гораздо сильнее разработана и теоретическая база экономического роста) отдает себе отчет в несовершенстве рынка в своих странах, его огромной стратифицированности; рыночный механизм здесь, по его мнению, еще в течение длительного времени должен дополняться административным вмешательством государства в экономику. Многие отрасли промышленности, особенно созданные в ходе импортозамещающей индустриализации, малоконкурентоспособны по международным стандартам, а национальное предпринимательство по многим параметрам уступает ТНК. Кризис 1997-1998 гг. показал, что банковская система этих стран также очень слаба и не может на равных конкурировать с транснациональными банками. Их пугает и полная свобода перемещения портфельных инвестиций, ставших в последнее десятилетие причиной ряда финансовых кризисов.

Поэтому правящая элита названных стран, признавая необходимость и даже неизбежность их возрастающего участия в международном разделении труда, в то же вре-

стр. 88

мя выступает за контролируемое участие в процессах глобализации. Достигается это, с одной стороны, путем дозированного допуска иностранных товаров и капитала на внутренний рынок, а с другой - защитой внутреннего рынка как регулирующими действиями государства, так и его активностью в переговорном процессе, будь то в международных организациях или с отдельными транснациональными компаниями;

упорная защита позволяет добиваться выгодных компромиссов. Поскольку эти страны обладают потенциально гигантским внутренним рынком, очень важно их вовлечение в мировую экономику и по политическим причинам, поэтому западные страны и их корпорации вынуждены идти на достаточно существенные уступки. Кроме того, экономический рост этой группы крупных стран происходит преимущественно на базе расширения внутреннего рынка (экспортная и импортная квоты невелики по сравнению с другими развивающимися странами); внешнеэкономические связи обеспечивают здесь лишь подпитку экономики дополнительными капиталами, инновациями и кадрами высшей квалификации. Известная самодостаточность этих государств усиливает их позиции в любом переговорном процессе. Хотя пример крупных государств не всегда может быть использован странами, обладающим меньшим "переговорным весом", однако позиция крупных развивающихся стран оказывает влияние на ход процесса глобализации.

При всей разнородности развивающихся стран всем им, тем не менее, присуща одна общая черта. Как известно, глобализация несет с собой массовую культуру (преимущественно европейско-христианскую), прививает однотипные ценности, образ жизни и т.п. Между тем во второй половине XX в. в развивающихся странах, особенно на Востоке, наблюдается возрождение автохтонных религиозно-культурных ценностей, при котором эти ценности с "бытового" уровня поднимаются на национальный. Складывается впечатление, что после ряда разноплановых событий (война во Вьетнаме, исламская революция в Иране, мировой топливно-энергетический кризис и др.), снизивших престиж европейской цивилизации, это возрождение начало переходить в своеобразное отчуждение. Поэтому значительная часть населения развивающегося мира не может принять глобализацию, рассматривая ее как инструмент подрыва национальной самобытности, вариант восстановления зависимости в новых формах. В этом смысле духовная, религиозно-культурная сфера в названных странах превращается в своеобразный барьер на пути глобализации. Этот барьер усиливает позиции национального государства и одновременно сам подкрепляется государством.

Вместе с тем глобализация в известном смысле является виртуальной реальностью, так как практически все силы, участвующие в ней, по самым различным причинам заинтересованы в преувеличении ее масштабов. На самом деле глобальная взаимозависимость и глобальное воспроизводство не стали еще нормой. Во-первых, большая часть мирового валового продукта производится и потребляется в национальных границах: даже в Германии, обладающей самой высокой экспортной квотой (за исключением нескольких малых нефтеэкспортирующих стран), свыше 3/5 ВВП производятся и потребляются внутри страны. Во-вторых, процессы интернационализации охватывают прежде всего группу развитых стран: в ЕС на торговлю с развитыми странами приходится 78.7% товарооборота, у НАФТА - 93.2%. Аналогично обстоит дело и с иностранными инвестициями, свыше 60% которых перемещаются в рамках группы развитых стран.

Перечисленные концепции (понимания) глобализации в современном обществе не существуют изолированно, не разделены между собой идеенепроницаемыми переборками; они постоянно взаимодействуют и так или иначе влияют друг на друга. Но фактически этот процесс взаимовлияния не может быть ограничен только перечисленными концепциями; в развитых странах на них воздействуют и общественные си-

стр. 89

лы, которые пострадали от глобализации. Поскольку эта проблема выходит за рамки данной работы, можно только перечислить их. В них входят корпорации, иногда весьма крупные, работающие на внутренний рынок: открытие экономики в ходе глобализации может ослабить их позиции; группа мелких предпринимателей, кооперирующихся с крупным производством, которых вынос предприятий лишает рынка и сферы приложения капитала; аграрно-промышленное лобби, интересы которого могут пострадать в результате открытия экономики, подразумевающего ликвидацию дотаций; профсоюзы, члены которых теряют свои рабочие места либо переводятся на более низкооплачиваемую работу в сфере услуг из-за переноса предприятий за рубеж и формирования международного производства, а следовательно, ослабляется их сила и влияние; "зеленые", полагающие, что неконтролируемая глобализация усиливает разрушение окружающей среды; левые, считающие, что глобализация приводит к формированию наднациональных организаций и тем самым подрывает демократию. Поскольку перечисленные силы представляют довольно заметные слои общества, то их настроения отчасти находят отражение и в позициях политических партий. У этих разнообразных сил нет и не может быть единого отношения к глобализации. Объединяет их лишь общее негативное отношение к этому процессу.

Взаимодействие всех этих концепций и сил приводит к двум последствиям. Во-первых, сторонники каждой концепции смотрят на происходящие события и оценивают их со своих позиций. Отсюда огромное несходство оценок, временами доходящее до полярности - от огромных успехов глобализации до ее иллюзорности и призывов к полному прекращению. При этом каждая из сторон споров вокруг глобализации в какой-то степени права. Во-вторых, реальный процесс глобализации отличается от описываемого концепциями. К тому же ее ход с разной скоростью и степенью интенсивности охватывает отдельные сферы экономики и страны. Но на протяжении 1980-х и большей части 1990-х годов соотношение сил было таково, что проходившая глобализация в наибольшей степени соответствовала интересам крупных западных корпораций, быстро возрастал и ее пространственный и отраслевой охват. Однако несколько обстоятельств - неэффективность реформ в большинстве постсоциалистических стран, проводившихся на основе неолиберальных рецептов, кризис в Восточной и Юго-Восточной Азии и значительной части Латинской Америки, показавший чрезмерность либерализации в ряде отраслей, ухудшение положения в ряде развивающихся стран, реформирующих свою экономику в соответствии с рекомендациями МВФ и МБРР, выталкивание увеличивающегося числа наименее развитых стран из системы международного разделения труда и др. - изменили ситуацию.

Прежде всего несоответствие неолиберальных постулатов реальному движению значительной части мировой экономики привело к существенному уменьшению числа сторонников этой теории. Их представления о глобализации вступают во все большее противоречие с ходом этого процесса. Далее, в связи с осложнением положения в остающейся части выносимых на периферию отраслей, ростом социальной напряженности из-за увеличения безработицы и пр. произошел раскол в правящих элитах развитых стран по поводу оценки глобализации. Особенно он заметен в таких странах, как США, Франция и Израиль. Наконец, по-видимому, произошла определенная консолидация самых разнородных сил (профсоюзы, "зеленые", социалисты, левые социал-демократы, голлисты, анархисты и др.), страдающих от глобализации. Например, во Франции возникла ассоциация АТТАС, выступающая против "всесилия транснационального финансового капитала", которая постепенно создает свои филиалы в других странах, в том числе в России. Объединяет эти силы требование введения "налога Тобина". (Лауреат Нобелевской премии американский экономист Дж. Тобин предложил обложить налогом в 0.1% все спекулятивные сделки.) Получили эти силы

стр. 90

и финансовые ресурсы (по-видимому, от корпораций и профсоюзов, выступающих против глобализации), достаточные для проведения массовых кампаний.

Как известно, в декабре 1999 г. около 100 тыс. демонстрантов, съехавшихся из самых различных стран мира и принадлежащих к самым различным идеологическим направлениям, сорвали заседание Всемирной торговой организации в г. Сиэтле (США), которое должно было обсудить и принять планы интенсификации глобализации. В связи с этим журнал "Шпигель" писал: "На суд мировой общественности вынесена не сама глобализация, а то, как ее осуществляет транснациональный капитал" ⁴ . С тех пор такие выступления различной интенсивности стали регулярными: в 2000 г. подобные выступления состоялись в целом ряде городов многих других стран (Давос, Прага, Ницца и др.). В ходе протестных выступлений в Куала- Лумпуре, происходивших во время очередной встречи в верхах в рамках АСЕАН, произошло объединение сил, выступающих против доминирующей ныне формы глобализации: созданная там организация должна координировать их деятельность. Представляется, что добиться прекращения процесса глобализации как такового эти силы не смогут. Однако можно предполагать, что в обозримом будущем их деятельность (а тем более при поддержке части верхушки развитых стран) может замедлить сам ход глобализации, а ее формы и методы станут в большей степени отвечать интересам менее развитых стран.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Wallerstein I. World We are Entering, 2000-2050. Discussion Notes. Shengen. Luxembourg, 1999. June 4-5. P. 7.

² Экономические стратегии. 2000. N 5. С. 56.

³ Известия. 22.08.1998.

⁴ Spiegel. 1999. N 48. S. 3.

Постоянный адрес данной публикации: