КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ. ОБЗОР

В последний период вышел ряд публикаций, авторы которых, с одной стороны, анализируют текущее положение России на ее дальневосточных рубежах, подводят промежуточные итоги ее политико-дипломатической и экономической деятельности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а с другой - обращают взгляд в будущее, излагают свое - из Москвы, Хабаровска или Владивостока - видение оптимальных вариантов и путей российской интеграции в тихоокеанскую экономическую зону, участия страны, особенно ее дальневосточных областей и краев, в межрегиональном разделении труда. Большую часть минувшего десятилетия Российский Дальний Восток (РДВ) решал проблемы обеспечения элементарных основ жизнеобеспечения. Не сблизившись с тихоокеанским экономическим сообществом, в том виде, в котором оно уже фактически сформировалось, РДВ отдалился от более обжитых и развитых районов страны - из-за развала системы централизованного снабжения и гарантированного сбыта, многократно увеличившихся транспортных тарифов (напомнивших о сохраняющейся даже в условиях глобализации "тирании расстояния"), резкого сокращения оплачиваемого госзаказа для предприятий ВПК, составлявших непропорционально большую часть региональной экономики.

Нечто похожее уже наблюдалось, впрочем, в иные исторические периоды. Наш Дальний Восток "зависал" и в годы первой мировой, и в последовавшей за ней гражданской войны, оставаясь тем не менее российским. При этом географический фактор сопряжен не с одними только минусами. В начале 1990- х годов, на излете эпохи всеобъемлющего дефицита, товары первоочередной необходимости поступали из близлежащих стран, прежде всего дешевый китайский ширпотреб, пришедшийся впору для обедневшего населения. Китайцы и корейцы восполняли недостаток рабочей силы, выносливой и неприхотливой, растущая экономика КНР предъявляла спрос на ряд товаров российского экспорта. Китайские заказы поддерживали и поддерживают на плаву деятельность ряда крупнейших предприятий ВПК, которые формируют значительную часть местных бюджетов (например, авиастроительного комплекса в Комсомольске-на-Амуре). Однако одновременно в условиях разнонаправленности векторов развития КНР и России (в одном случае наблюдался мощный подъем экономики, в другом - упадок и деградация), при весьма неблагоприятной для РДВ демографической ситуации крайне болезненно воспринималась перспектива "китайской колонизации" РДВ, вытеснения России с дальневосточных земель.

Сейчас, когда низшая точка кризиса, судя по всему, пройдена, положение и России, и ее дальневосточной окраины укрепилось, а настроения катастрофизма исчезли, есть возможность более хладнокровно и предметно заняться разработкой ряда вопросов, относящихся к месту России в межрегиональном разделении труда, выбору оптимальных направлений вхождения в тихоокеанскую экономику, учету меняющегося баланса сил в Азиатско- Тихоокеанском регионе. Некоторые из ранее высказывавшихся взглядов все еще сохраняют актуальность, другие кажутся спорными.

Со страниц книги "Дальний Восток России: реальные возможности экономического развития" В. Ишаев и П. Минакир, губернатор и ученый, утверждают, что "Россия и ее Дальний Восток исторически, этнически, культурно, экономически до сих пор, несмотря на вступление в АТЭС, остаются чужеродным элементом в АТР и особенно в его азиатской части" ¹ . Что ж, данная констатация и четыре года спустя кажется нам медицински точной. К тому же и само членство в АТЭС - организации, не переросшей рамки консультативного органа с низким уровнем дееспособности - не переломило неблагоприятной для РФ расклад в регионе. Зная ис-

стр. 176

ходный рубеж, легче определять направления последующих действий. А история предлагает на выбор различные варианты.

В советскую эпоху Российский Дальний Восток был почти исключительно ориентирован на внутреннюю экономику, выполнял роль военного форпоста: его связи с европейской частью страны субсидировались из Центра. Эта модель рухнула и восстановлению не подлежит. С начала 1990-х годов, когда РДВ оказался, по сути, предоставленным самому себе, стало наблюдаться "замещение национального рынка внешним". Это происходило вплоть до августовского кризиса 1998 г., который "резко повысил значение внутренних факторов и внутреннего совокупного спроса за счет сокращения удельного веса внешних связей" ² . Но это была все-таки не более чем корректировка, а не принципиальный отказ от преимущественно экспортной ориентации в пользу импортозамещения. Председатель административного комитета СЭЗ "Находка" Н. Федоров отмечал: "...Наличие высококачественного импорта повышает конкурентоспособность всего Дальнего Востока, заставляет российских производителей подтягиваться к конкурентоспособному уровню. Отсутствие конкурента и неприхотливость российского потребителя отбросят российского производителя на позиции 10-летней давности" ³ . Данный вывод вполне согласуется с такими факторами, как узость внутреннего рынка РДВ, его отдаленность от Центральной России и приближенность к странам Северо- Восточной Азии.

Остается, однако, открытым вопрос: на развитие каких именно экспортных производств и каких предприятий делать ставку? Сырьевую ориентацию в одночасье не изменишь. Создание обрабатывающих мощностей во многом сдерживалось неплатежами (в том числе со стороны переработчиков - поставщикам сырья), что заставляло последних прибегать прежде всего к экспорту как к единственному способу "добывания денежных средств", необходимых для простого воспроизводства, и лишь во вторую очередь - как к решению проблемы сбыта ⁴ . Известно также, что не всегда есть резон повышать степень переработки сырьевых товаров, особенно когда для них нет достаточно емкого рынка сбыта либо их транспортировка обходится дороже.

Одно из направлений - это поиск свободных товарных ниш на рынках АТР, ставка на массовое производство и вывоз отдельных конкурентоспособных изделий. Некоторые исследователи, впрочем, считают такой путь непригодным для России "в свете японского и южнокорейского опыта". Трудно не возразить, что в течение достаточно продолжительного периода данная стратегия вполне оправдывала себя, позволяя японской и южнокорейской экономике разогнаться и совершить взлет, прежде чем, отработав свое, превратиться в тормоз для дальнейшего развития. Многие российские предприятия уже смогли повысить уровень конкурентоспособности для начала на внутреннем рынке. Им трудно, да и не имеет смысла бросать вызов, к примеру, восточноазиатским производителям бытовой техники, но, вероятно, изготовление отдельных компонентов и комплектующих при правильной постановке дела и всех требуемых бизнес-процессов может быть налажено на некоторых дальневосточных предприятиях.

Важно не только выбрать перспективную модель экспортного поведения, но и вовремя уловить момент, когда от нее нужно отказываться. Как писал, анализируя опыт Сингапура, Марк Хонг: "Успех... может превратиться в ловушку, создавая почву для самодовольства и успокоенности, утраты способности замечать появление новых проблем и ситуаций, требующих реагирования" ⁵ . Впрочем, где те успехи, которые могли бы усыпить бдительность российских менеджеров и собственников?

Внушает оптимизм тот факт, что за решение проблемы сегодня берутся не ученые и академики, а крупнейшие российские корпорации, которые пришли на РДВ совсем недавно (после смены администрации и прихода к руководству нового поколения региональных лидеров). ЮКОС, к примеру, собирается экспортировать не только нефть, но и наращивать вывоз нефтепродуктов, для чего создает соответствующую трубопроводную и портовую инфраструктуру на РДВ и в Восточной Сибири, уточняет прохождение экспортных маршрутов таким образом, чтобы они не замыкались на одном только Китае. У других российских компаний, приобретающих черты транснациональности, также имеются свои экспортные программы и ориентиры, планы инвестиционной и производственной деятельности в тихоокеанском зарубежье.

стр. 177

Экспансия на рынки АТР требует, разумеется, прежде всего создания прочной базы в самой России с учетом того, что здесь после августа 1998 г. возрос внутренний платежеспособный спрос, сократилась доля операций по бартеру, стабилизировалась политическая ситуация, экономика большинства регионов вышла на траекторию роста. Остались, правда, проблемы с институциональной и деловой средой. "Реально природные ресурсы закреплены очень прочно за неэффективными пользователями и производителями, у которых отсутствуют и средства, и желание изменить ситуацию" ⁶ . Положение усугубляет покровительство, зачастую оказываемое такого рода "пользователям" со стороны власть имущих, которые стараются блокировать доступ для "чужаков" - как отечественного, так и инонационального происхождения.

При поиске оптимального места России в межрегиональном и международном разделении труда встает вопрос о наших действительных возможностях в области высоких технологий и инновационной деятельности. В отдельных сегментах (научно-технические разработки, создание новых материалов) мы, очевидно, все еще располагаем конкурентоспособными позициями. Но способны ли мы идти дальше простой констатации этого факта? Специалисты хабаровского Института экономических исследований упомянули в своей работе инновационную программу "Технополис КАС" (Комсомольск - Амурск - Солнечный), которая была призвана "санировать" и создать полюс роста в одном из самых депрессивных регионов Дальнего Востока ⁷ . Ее реализация предусматривалась Федеральной целевой программой экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья на период 1996 - 2005 гг. Программы развития составляли, и с самыми добрыми намерениями, во множестве как на федеральном, так и местном уровне. Абсолютное большинство из них так и остались на бумаге, что происходит тогда, когда решающая ставка делается на госфинансирование. Состояние бюджета хорошо известно, как известен и уровень подготовленности проектов, даже крупнейших. Они часто выглядят как смета затрат, а не как детально проработанные обоснования коммерческой жизнеспособности проектов, целесообразности и окупаемости затрат.

Так, необходимость выделения крупных средств на строительство мостового перехода с материка на Сахалин (и последующее соединение Сахалина с Хоккайдо) обосновывалась тогдашним главой МПС и сибирскими учеными главным образом "геополитическими соображениями". Последние, однако, не возместят дефицита экономической аргументации и практического отсутствия перспективы получить финансирование со стороны Японии, которая слишком хорошо знает, что представляют собой российские риски и "гарантии". В свое время именно по геостратегическим мотивам строили БАМ, и мы знаем, что из всего этого получилось - дорога убыточна и недостроена по сей день. В то время как нам предлагают запустить новые грандиозные стройки, требуют и ждут завершения многочисленные инфраструктурные объекты разной степени готовности, имеющие жизненно важное значение для РДВ.

Можно быть уверенным, что корпоративный и частный капитал более тщательно просчитывает свои инвестиционные проекты. Именно выполнение заказов российских и международных корпораций, участвующих, например, в разработке сахалинских месторождений нефти и газа, обеспечивает загруженность ряда предприятий упомянутой выше зоны КАС, а не их прописанность в разных госпрограммах.

Другим проявлением чрезмерного упования на государство служат проекты и концепции специальных или особых экономических зон, где участникам хозяйственной деятельности предоставляются определенные льготы таможенного, налогового или иного свойства. В обозреваемой литературе можно встретить различные суждения поводу того, какое место в региональной экономической стратегии следует отводить концепции спецэкономзон. Одно из них гласит, что "вся территория РДВ не сможет конкурировать на должном уровне из-за слаборазвитой инфраструктуры и отсутствия адекватной законодательной базы", а посему следует терпеливо дожидаться "мультиплицирующего воздействия (СЭЗ) на региональную экономику", учитывая вместе с тем, что "надеяться на прогресс только за счет спецзон нереально" ⁸ . Возражения оппонентов, впрочем, также не лишены оснований. Они утверждают, что надо создавать условия не в каких-то отдельных точках и анклавах, а на всем экономическом пространстве, не допуская того, чтобы СЭЗ просто перераспределяли доходы от внешнеторговой деятельности, не создавая новой стоимости и новых производственных мощностей.

Увы, до сих пор Россия не дала ни единого примера успешного функционирования специальных зон, которые имеют свойство неизменно превращаться во внутренние офшоры или каналы для беспошлинного импорта. Самую скандальную известность приобрела СЭЗ "Наход-

стр. 178

ка" при прежнем ее руководстве. Здесь, в Находке, как известно, планируется создать российско-корейский технопарк, но дело тормозится из-за непроработанности законодательной базы -по вине РФ. После ряда неудач Южная Корея и сама не склонна форсировать свои проекты на РДВ. Эксперты задаются вопросом, а представляет ли вообще находкинская зона нечто большее, чем просто конгломерат портов, развивающихся без единого плана?

Не оправдались и надежды, возлагавшиеся на создание Особой экономической зоны (ОЭЗ) в Магадане. Правда, здесь постарались учесть опыт других зон, потребовав от зарегистрировавшихся в зоне предприятий в обязательном порядке вести хозяйственную деятельность и размещать не менее трех четвертей активов на территории зоны. Однако либо предоставленные льготы оказались недостаточными (преференции гасились высоким регистрационным сбором), либо сказывалась сложная процедура таможенного оформления. В итоге новых производств в Магадане для существенной переработки ввозимых на территорию ОЭЗ импортных материалов с расчетом на поставку продукции для реализации на "материке" так и не возникло.

Магаданская область плохо подходит на роль промышленной площадки для производства продукции, предназначенной для сбыта в других регионах из-за географической изолированности, тяжелого климата, высокого уровня транспортных и иных издержек. Вопрос в следующем: действительно ли эту цель преследовали создатели зоны? Последним, возможно, приходилось больше думать о выживании, о срочном поиске дополнительных доходов, чем о создании долговременного механизма, обеспечивающего реальный и устойчивый экономический рост. По состоянию на 01.06.2001 г. участниками Особой экономической зоны являлись 398 субъектов хозяйственной деятельности, менее 2% от общего их числа в Магаданской области. Даже с этой точки зрения местную инициативу не считают удавшейся. Вдобавок изменения в федеральном налоговом законодательстве свели к минимуму даже те выгоды, на которые могли бы иначе претендовать участники зоны. Прямые поступления в бюджет региона от функционирования зоны невелики. По некоторым данным, они составляли 2 - 3 млн. долл. в год ⁹ .

Открытие зоны не привлекло внимания иноинвесторов и не дало импульса к развитию экономических и транспортных связей Магадана с тихоокеанским побережьем США. Получается, что выстраивать развитие своих внешнеэкономических связей РДВ приходится скорее всего и прежде всего "под Китай". Продолжающийся здесь экономический рост создает дополнительный спрос на продукцию дальневосточных предприятий в КНР (цемент и строительные материалы, продукция деревоперерабатывающих предприятий, соя), открываются новые возможности в сфере неделового туризма.

В. Ишаев и П. Минакир считают рынок "Большого Китая" наиболее перспективным для российского Дальнего Востока в обозримом будущем, призывая уделять "самое серьезное внимание вопросам экономического сближения с КНР, что может создать в перспективе и дополнительные рычаги влияния на других партнеров в АТР, включая Японию и США" ¹⁰ . Соглашаясь с первой частью этого утверждения, как раз не хотелось солидаризироваться со слегка завуалированной идеологией "сотрудничества против" кого-то. Стоит ли еще к тому же преувеличивать роль российско- китайского взаимодействия, принимая во внимание масштабы инвестиционного и иного сотрудничества США и Японии с КНР? Инвесторами и операторами торговли выступают все-таки частные компании, которые мало интересуются политикой, если таковая им активно не мешает. Однако они подвержены "стадному инстинкту", когда вхождение на новый рынок одной корпорации подталкивает к тому же и другие. Но не берусь оспаривать то, что именно от России требуются определенные шаги, чтобы подвигнуть Китай к более тесному и плодотворному сотрудничеству с ней.

Тандем Ишаев-Минакир выступает за льготный (упрощенный) пограничный и таможенный режим в районах, примыкающих к КНР, Японии, США ¹¹ . Понятно, что это даст выигрыш местным фирмам, которые смогут переправлять импорт во внутренние районы России. Что касается таможенного режима, то на многих направлениях контрабанда вообще фактически сводит его к нулевому уровню. Широко распространена и практика "договорных" таможенных ставок, распространяемых, например, на весь груз самолета. Вот здесь как раз государству и проявить себя. Укрепление действенности таможенного контроля (без его излишней заволо-киченности) - это самая эффективная поддержка российских товаропроизводителей.

стр. 179

Хабаровские авторы отмечают, что "широкое привлечение китайской рабочей силы в трудодефицитный Дальний Восток... создаст предпосылки для перехода промышленности на новый технологический уровень, высвободив для новых производств дефицитные ресурсы местной рабочей силы" ¹² . При этом РДВ как регион является и трудодефицитным, и трудоизбыточным одновременно, в зависимости от профессиональных категорий. Именно отсутствие рабочих мест по нужному профилю ранее побуждало многих покидать РДВ. К исходу подталкивали и плохие условия жизни. Низкое качество остающейся на месте рабочей силы не оставляет работодателям, по их признаниям, иного выбора, кроме как нанимать либо китайцев, либо приезжих, в лице бывших граждан СССР. Достоинства китайской рабочей силы кажутся вполне очевидными: ее отличает исключительное трудолюбие и выносливость, неприхотливость, готовность браться за любую работу. Того числа китайцев, которое в настоящее время занято в РДВ, по-видимому, примерно хватает для удовлетворения текущих запросов и нужд, однако экономический рост, видимо, вскоре предъявит дополнительный спрос на этот ресурс.

До недавнего времени споры в России шли не о том, сколько китайцев потребуется для поддержания благоприятной экономической динамики (на местах это знают лучше и решают вопрос в рабочем порядке), а сколько их уже присутствует на территории РДВ и Сибири. К счастью, в последнее время стали (благодаря "полевым исследованиям", предпринятым В. Г. Гельбрасом, другими учеными) доступны более достоверные данные о действительном числе китайцев различных категорий, которые находятся в РФ. Они развеивают мифы о уже происходящей "китайской колонизации". Максимум на всю Россию приходится порядка 400 тыс. китайцев, причем подавляющая часть их приходится на сезонников и законтрактованных на 10-месячный срок работников, то есть лиц, находящихся на территории РФ временно. Много пугали "невозвращенцами" и прочими нелегалами. Так вот, когда их тщательно пересчитали в Приморье, то в 1999 г. их оказалось 105 человек. Есть основания говорить как о большей эффективности пограничного контроля, так и о сокращении числа посетителей из КНР в Приморье.

Тем не менее практичный подход к использованию такого фактора, как "деловые туристы" из КНР, еще не полностью укоренился. Так, начальник тихоокеанского регионального управления ФПС России генерал-лейтенант П. Тарасенко утверждал в представленном им докладе: "Следующая опасность их (мелких торговцев из КНР. - Э. Г.) активности - это вкладывание вырученных от коммерции денежных средств в недвижимость, ценные бумаги, закупка на них объектов контрабанды (включая образцы секретного вооружения)" ¹³ . Здесь, увы, смешаны как совершенно законные, так и противозаконные, преступные виды деятельности. Излишне добавлять, что за реально совершенные преступления и правонарушения должны привлекаться к ответственности как резиденты, так и нерезиденты. Вложения же средств (торговой выручки) в развитие недвижимости следует только приветствовать, поскольку это означает уменьшение оттока капитала из РДВ, его производительное применение в России, создание инфраструктуры, рабочих мест, уплату налогов и другие благоприятные последствия, которые, как правило, пожинает страна - реципиент инвестиций.

В последние годы намечается и рост масштабов неделового туризма китайских граждан, о чем говорят участившиеся поездки туроператоров из КНР во Владивосток и другие города, где они изучают условия для приема новой, еще малочисленной, но претендующей на комфортное пребывание категории китайских туристов.

Вот вам и новый повод для опасений относительно того, что "китайцы скупят все" и экономическими методами "задавят" и вытеснят русскоязычное население. Было время, когда и в более благополучной и уравновешенной Австралии боялись превращения страны в "геронтологическую колонию" Японии. Однако инвестиционный потенциал Китая в той его части, которая может проецироваться на зарубежье, не столь значителен, сама КНР остается одним из крупнейших нетто-импортеров капитала. Кроме того, далеко не каждое начинание китайцев оказывается для них удачным и обещает возврат средств. Не забудем, что помимо преград и ограничителей чисто рыночного свойства существует и широкий набор административных и экономических мер защитного характера.

Когда улягутся одни страхи, рождаются другие. Некоторые маститые политологи, окунувшись в дальневосточную проблематику, задались вопросом: не станут ли корпорации завозить в массовом порядке китайскую рабочую силу на свои предприятия, усугубляя демографическую ситуацию на РДВ ¹⁴ ? Попробуем разобраться. При всех претензиях к нему, крупный бизнес, как

стр. 180

правило, действует в духе экономической целесообразности и ответственности, и с точки зрения долгосрочной перспективы. Кажется очевидным, что ему незачем вытеснять жителей с территорий, на которых те обосновались более столетия назад. Эти люди - и его работники, и его потребители, и его клиенты. Первая заповедь крупных корпораций состоит в установлении конструктивных отношений с региональными властями, которые как раз и отвечают за социальную обстановку.

Нефтяные корпорации, ведущие работу на шельфе Сахалина, не станут привлекать китайскую рабочую силу для выполнения хорошо оплачиваемых и требующих высокой квалификации операций. У России хватает собственных нефтяников и газовиков. Перестраивающийся под мирную продукцию Амурский судостроительный завод также не нуждается, по всей видимости, в гастарбайтерах, когда есть свои. Ничего не приходилось слышать о китайском участии в строительстве железной дороги на Эльгинское месторождение угля, которое ведет многотысячный коллектив строителей. Нет данных и о том, что на строительство веток газопровода из РФ в Китай будут привлекаться китайские рабочие. На российской территории, определенно, нет. Как раз наоборот: специалисты Газпрома будут в составе международного консорциума участвовать в работах по прокладке внутрикитайского газопровода Запад- Восток.

Подавляющая часть китайских рабочих трудится внутри как бы для них же и зарезервированного сегмента - это сельскохозяйственные и строительные работы, предприятия общепита, сфера мелкой торговли. Правительство КНР, кстати говоря, ставит вопрос на перспективу об организованном вывозе более квалифицированной рабочей силы. И для нас проблема может обернуться новой гранью: мы будем иметь дело не с теми, кого мы готовы пустить к себе на заработки, а с теми, кто готов приехать и встретиться лицом к лицу с российскими реалиями. Пока что, конечно, КНР представляет собой необъятный резервуар рабочей силы, который подпитывается за счет реорганизации и сокращения там предприятий госсектора.

Для пополнения трудовых ресурсов на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири используются и другие источники. Например, импорт рабочей силы из стран СНГ; есть также корейцы из КНДР, которые не уступят китайцам по части трудолюбия. Есть и корейцы российские, которые воспитаны в той же российской культурно-языковой среде и не вызывают вдобавок геополитической озабоченности. В целом в Приморье уже проживает порядка 30 тыс. корейцев. Созданы коллективные сельхозпредприятия, привлекающие к работе преимущественно корейцев, возвращающихся в Приморье из сталинской ссылки в Среднюю Азию. Эти хозяйства (использующие, кстати, и труд выходцев из КНДР) смогут составить сильную конкуренцию китайцам, особенно если преуспеют в задействовании передовых сельхозтехнологий Южной Кореи.

Как бы то ни было, сегодня уровень китайской деловой активности в России таков, что вопрос стоит не о ее сдерживании, а о выведении из тени, декриминализации китайского бизнеса в России (для чего требуются усилия как с российской, так и с китайской стороны), в том числе посредством самоорганизации легальных китайских коммерсантов.

При устойчивом росте производства может потребоваться организованный импорт дополнительных контингентов китайской рабочей силы, и необходимо трезвое и спокойное рассмотрение данной проблемы. Некоторые авторы готовы идти дальше и в итоге даже ставят вопрос о "формировании единого экономического пространства между российским Дальним Востоком и Китаем" ¹⁵ . Это предполагает постепенное снятие ограничений на свободное перемещение капитала, услуг, технологий и рабочей силы, поэтапную интеграцию транспортной и энергетической системы и т.п. Для России реализация проектов по переброске ее энергоресурсов в КНР имела бы исключительное значение, поскольку прокладка линий электропередачи и газопроводов из Восточной Сибири в КНР позволила бы не только нарастить наш экспортный потенциал, но и попутно решить некоторые внутренние проблемы, в том числе относящиеся к устойчивому энергоснабжению обширных внутренних областей, реинтеграции инфраструктуры собственно российских регионов. Пока же приходится констатировать следующее: китайская сторона не готова или не в состоянии финансировать реализацию данных проектов, не таким напряженным выглядит и баланс энергоресурсов в самом Китае. Идет интенсивный поиск выходов на энергетические рынки АТР в обход КНР.

В публикациях по тихоокеанской проблематике невозможно обойти такую тему, как тенденция к созданию единого, объединенного или, когда имеют в виду не только Тайвань и Гон-

стр. 181

конг, "Большого Китая" (включающего Сингапур вместе с обширной китайской диаспорой). "Процесс формирования "Большого Китая" становится более чем актуальным для России, -говорится на страницах работы "Китай в мировой и региональной политике. История и современность". - Помимо исторических претензий к России... Китай в настоящее время испытывает сырьевой голод, а сформировавшийся "Большой Китай" вне всякого сомнения сразу же (почему это вдруг "сразу", когда есть огромная инерционность экономических связей и что значит - "сформировавшийся"? - Э. Г.) окажется на грани сырьевого кризиса. Уже сейчас наблюдается тихая экспансия китайцев на Дальний Восток..." ¹⁶ . Для меня такая оценка далеко не очевидна, как и постановка вопроса о доступе к источникам сырья. Борьба сегодня ведется не столько за поставки сырья, сколько за его сбыт, за перспективный доступ на многообещающий китайский рынок, к китайскому потребителю, и участвуют в данном состязании как страны Юго-Восточной Азии, так и бывшие советские республики - Россия, Казахстан, Туркмения.

Что касается обозначившегося движения к "Большому Китаю", то оно носит во многом объективный характер, вписываясь и в глобальные, и региональные тенденции, ибо Азиатско-Тихоокеанский регион, охватывающий чуть ли не половину земного шара, сам по себе уже глобален. Вместе с тем любое сверхкрупное образование (необязательно институционализированное и формализованное) будет испытывать на себе растущий пресс центробежных тенденций, от которых Китай никогда не был свободен, а гипотетический "Большой Китай" - тем более. Далее, сугубо этническая основа, как показывает история, не является прочной базой для межгосударственных союзов. Особых поводов для алармизма как будто нет, тем не менее концепции и идеи, вращающиеся вокруг понятия "Большой Китай" все-таки вызывают некоторую озабоченность, прежде всего в южном "подбрюшье" КНР и в Японии.

Порой преувеличиваются как степень глобальной интегрированности китайских образований, так и возможности КНР манипулировать ими. "Фактически Китай контролирует одну из самых мощных трансконтинентальных национальных корпораций, пусть еще и не приобретшую своего законченного вида, - пишет М. Л. Титаренко. - Ее составили кооперации банков КНР, Гонконга, Тайваня, Сингапура, располагающих только свободными валютными средствами в размере, превышающем 370 млрд. долл. К ним следует добавить поддержку рассеянной по всей планете китайской диаспоры. В высших структурах КПК и правительства КНР уже давно создан вполне конкретный, эффективно действующий механизм, координирующий и направляющий все усилия в этой области" ¹⁷ .

Из истории развития цивилизации хорошо известно не только о голосе "крови" и праве "крови", но и о праве "земли", на которой живут люди, занимающиеся в том числе и предпринимательской деятельностью. Страна, сфера обитания и непосредственная среда оказывают глубокое воздействие на психологическое поведение и построение деловых отношений представителями любых национальностей, в том числе и китайцев, несколько поколений которых укоренились в зарубежье. Одно дело сентиментальные чувства по отношению к родине своих предков, другое - конкретные деловые интересы. Сошлюсь на немецкого философа Вальтера Шубарта, который выделял "дух ландшафта или земли", утверждая, что "силы земли влиятельнее сил крови ¹⁸ .

Глобальный масштаб деятельности корпораций несовместим с этнической однородностью. Ее в состоянии сохранить, как правило, мелкие и средние предприятия, из которых почти исключительно и состоит бизнес заморских китайцев. Кроме того, даже подразделения одной отдельно взятой ТНК - а таковые структурируются по более или менее единым образцам - имеют не во всем совпадающие интересы. Крупнейшие китайские банки, даже если они сохраняют свою "китайскость", руководствуются соображениями выгоды, экономической целесообразности, собственными планами стратегического развития, но никак не директивами спецотдела ЦК КПК. Множество событий и внутри жестко управляемой КНР также говорят о том, что даже члены КПК и рядовые китайцы - это не такой уж и податливый объект для манипуляций.

Теперь от китайских сюжетов к японским. Несмотря на переживаемые Японией трудности, рекордный по продолжительности период стагнации экономики, некоторые авторы возлагают на нее исключительные надежды в плане решения проблемы интеграции российской экономики с региональной. В. В. Михеев предлагает делать ставку не на китайский, а на японский фактор. Он доказывает целесообразность разработки для России двухуровневой экономической стратегии, диктуемой самой ее географической разобщенностью, отдельно для Европы и

стр. 182

отдельно для ATP, Сибирь он считает экономически обращенной к Европе ¹⁹ . Для РДВ предлагается выделить дополнительные финансовые ресурсы, учредить новые министерства, занимающиеся делами данного региона. (Узнаем старый советский подход: есть проблема, создавай под нее министерство; существовало, например, министерство по делам строительства в восточных регионах.) Но далее нечто совершенно не тривиальное - не только ввести для региона собственный таможенный режим (это предлагали и другие, о чем было выше), но и образовать здесь второй Центробанк (или филиал первого), привязав рубль к иене, чтобы эффективнее задействовать внешние интеграционные факторы. Автор ссылается при этом на опыт КНР, которая претворяет в жизнь формулу "одно государство, две системы". В китайском случае, однако, движение шло от двух образований (государства и территории) к единому государству, нам же предлагается противоположный по направленности вектор. Кроме того, происходит конвергенция экономических систем КНР и Гонконга (благодаря курсу на "углубление рыночных реформ" в континентальном Китае), а не их расщепление. Это делает ссылки на китайский пример малоубедительными.

Создание дальневосточного федерального округа, наделенного немалыми полномочиями, обещает стать более эффективным ответом на те проблемы, которые угадал и обозначил сам автор идеи, причем без покушения на целостность России. На мой взгляд, принадлежность РДВ к единому государственному пространству, статус неотъемлемой части РФ укрепляют позиции этой зоны во взаимоотношениях с соседями. Полунезависимая дальневосточная республика будет отличаться от остальной России не высоким уровнем экономической свободы и интегрированности в мировое хозяйство, а прежде всего более высоким уровнем криминализации различных сторон жизни. К тому же в рамках такого образования неизбежно будут развиваться центробежные тенденции, когда относительно благополучные регионы станут отдаляться от бедствующих (как, например, о. Сахалин с его нефтеносным и уже разрабатываемым шельфом - от Приморья). Неопределенный правовой статус с его квазинезависимостью будет еще в большей степени отторгать солидных иностранных инвесторов и, напротив, привлекать всякого рода международных авантюристов.

На форуме в Шанхае в 2000 г. В. В. Михеев утверждал, что "российско- японский валютный и экономический союз" предполагает "обмен готовности России стать пионером в создании международной неновой зоны на японскую помощь возрождению восточных регионов России" ²⁰ . Нам кажется, что автор сильно преувеличивает заинтересованность Японии в России. В реальности проблемы интернационализации иены будут решаться Токио совместно с теми странами ЮВА и АТР, которые имеют значительный объем внешнеэкономических связей и весомую долю в мировой торговле.

К сожалению (или к счастью), нам придется в основном самим решать свои проблемы, не надеясь на какие-либо экстраординарные рецепты. При этом при всей важности двусторонних отношений России с КНР и Японией, экономические связи с ними имеет смысл все больше вводить в контекст многосторонней кооперации. Кстати говоря, именно на таком "синдицированном" подходе настаивает японская сторона, опасающаяся остаться один на один с российскими проблемами, которые имеют свойство возникать совершенно неожиданно. Именно многосторонний характер приобретают проекты трансазиатской газотрубопроводной сети, берущей начало в России. Здесь и должен сработать принцип пула.

При анализе дальневосточной проблематики преимущественное внимание часто уделяют роли государства и государственных органов, деятельности региональных и муниципальных властей, почти не замечая такого мощного фактора, как деятельность транснациональных корпораций. В лучшем случае упоминается "территориально-корпоративная" форма развития Дальнего Востока, что низводит предпринимателей едва ли не до роли простого придатка территории ²¹ . Чувствуется почерк "хозяев региона" ... Представляется важным подчеркнуть, что только крупным корпорациям под силу привлечь финансовые и человеческие ресурсы для подъема Дальнего Востока, справиться с вызовом криминалитета, который составляет самую пугающую черту бизнес- среды РДВ. Необходимо признать и то, что такие гиганты международного бизнеса, как "Бритиш Петролеум-Амоко", "Шелл", преследуя, вне всякого сомнения, свои собственные интересы, в реальности делают намного больше для интеграции России с СВА и АТР, чем многие госкомиссии и госорганы. В последние годы роль таких интеграторов осваивают и крупнейшие российские энергетические компании.

стр. 183

Какие еще ресурсы и резервы существуют для выправления экономической ситуации на российском Дальнем Востоке и для активизации участия региона в международных экономических процессах? Представители Министерства природных ресурсов РФ призывают использовать возможности Азиатско- Тихоокеанского форума (АТЭС) для освоения регионов Дальнего Востока и Сибири ²² . Известно, что АТЭС, не располагающий собственными финансовыми ресурсами, может тем не менее предоставить экспертную поддержку для реализации особенно сложных проектов. Наиболее проработанные и капиталоемкие из них (переброска энергоресурсов) будут реализовываться в основном на средства крупнейших международных корпораций, которые обеспечивают и их экспертное сопровождение. Пожалуй, найти другие для экспертизы АТЭС будет весьма сложно. Более актуальная задача пока - это снятие ряда острейших проблем внутреннего происхождения (неплатежи, отключения электричества, недоработанность законодательной базы). На фоне этих земных проблем глохнут призывы выступить с какими-то новыми громкими программными и концептуальными заявлениями о целях России в АТР. На сей счет произнесено уже достаточное количество правильных слов. Лучший и самый полезный вклад России в пантихоокеанское сотрудничество состоял бы в наведении хотя бы относительного порядка у себя дома, например в устранении несогласованности действий федеральных и региональных властей.

В ответ на наши воззвания и зазывания иноинвесторы предлагают ускорить решение остающихся вопросов, которые мешают им развернуть деятельность в России в сопоставимых с другими странами масштабах. Главное на сегодня пожелание - это не откатываться назад в вопросах СРП (Соглашения о разделе продукции) ²³ . Что-то уже сделано: предоставлен режим СРП для Ковыктинского газового месторождения; уточнены или оптимизированы схемы налогообложения; урегулированы некоторые имущественные споры. Новые власти самого проблемного региона - Приморья - открыли доступ для крупнейших российских корпораций, что знаменует переход к более открытой и рациональной экономической политике, стимулирует приток остродефицитных ресурсов - финансовых, технологических, человеческих.

Только те страны приграничной для нас Северо-Восточной Азии и Азиатско- Тихоокеанского региона добились ощутимого, если не сказать больше, экономического и социального прогресса, подняли уровень своего благосостояния, которые сознательно выбрали путь активного участия в международном и региональном разделении труда, путь рыночных реформ, открытости, которые стимулировали привлечение инвестиций, управленческого ноу-хау. То же самое можно сказать и о другом, смежном с СВА субрегионе - а именно Юго-Восточной Азии. Излишне категорическим кажется утверждение о том, что "Москва, при всем ее евразийстве, никогда не станет своей в этом регионе, будет ощущать... определенный азиатский расизм" ²⁴ . Это малопродуктивный ракурс, который опять-таки придает не оправданно большой вес этническому моменту. Лидеры стран АСЕАН - это прежде всего прагматики, которые в большей степени привержены глобализму, чем восточноазиатскому регионализму в его закрытом варианте. Они гораздо быстрее находят общий язык с США, чем с "цивилизационно близким Китаем". Предложите конкурентоспособные товары, проекты, услуги - и Вас примут в местное общество.

Программа действий для РФ в ЮВА - это не оплакивать уход с базы в Камрани (арендную плату за ее использование пришлось бы оплачивать - прямо или косвенно - за счет наших дальневосточников), а обеспечивать эффективное продвижение российских экономических интересов в этом регионе. Известно, что последние сосредоточены главным образом во Вьетнаме, где успешно функционирует крупнейший госоператор "Зарубежнефть". В странах ЮВА работают и немногочисленные мелкие российские фирмы, ориентированные в основном на обслуживание российских туристов и "челноков", но их обороты не таковы, чтобы они становились предметом всестороннего анализа.

Инвестиционные и политические риски в России снижаются, а в ряде стран ЮВА - они нарастают. Россия и ЮВА все более предстают как сообщающиеся сосуды глобальной экономической системы. Крупные вложения в российскую экономику произвел многопрофильный международный концерн сингапурского базирования "Амтел". Наиболее успешные из стран Восточной Азии следуют лозунгу: либо глобализация, либо маргинализация. Ибо грань между регионализмом и глобализмом в наши дни все больше стирается. Российский Дальний Восток находится на периферии тихоокеанской экономической зоны. Но регион вполне может поставить себя в такое положение, когда он будет в состоянии подзаряжаться здесь энергией и ди-

стр. 184

намизмом трансграничного бизнеса. Отбросив вредные стереотипы и ненужные страхи, осваивая новые области двустороннего и многостороннего сотрудничества.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Ишаев В., Минакир П. Дальний Восток России: реальные возможности экономического развития. Владивосток, ДВО РАН, 1998. С. 107.

² Россия в АТЭС. Новые возможности в новых условиях. Отв. ред. Иванов И. Д., Титаренко М. Л. М., МИД РФ, ИДВ РАН, 2000. С. 99.

³ Там же. С. 108.

⁴ Ишаев В., Минакир П. Указ. соч. С. 106.

⁵ Хонг Марк. Перестраивая Сингапур. М., 2001. С. 107.

⁶ Ишаев В., Минакир П. Указ. соч. С. 107.

⁷ Дальний Восток России. Экономический потенциал. Отв. ред. Минакир П., Михеева Н. Владивосток, "Дальнаука", 1999. С. 419.

⁸ Ишаев В., Минакир П. Указ. соч. С. 138.

⁹ Новая камчатская правда, 26.04.2001.

¹⁰ Ишаев В., Минакир П. Указ. соч. С. 115.

¹¹ Там же. С. 116.

¹² Там же. С. 117.

¹³ МЭ и МО. 2000. N 11. С. 101.

¹⁴ Пионтковский А. Китай неотвратим // Независимая газета, 14.08.2001.

¹⁵ Ишаев В., Минакир П. Указ. соч. С. 123.

¹⁶ Китай в мировой и региональной политике. История и современность. ИДВ РАН. М., 2000. С. 99,101.

¹⁷ Титаренко М. Китай. Цивилизация и реформа. М.: "Республика", 1999. С. 63.

¹⁸ Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 2000. С. 17.

¹⁹ Россия в АТЭС. Новые возможности в новых условиях... С. 31 - 33.

²⁰ Материалы по темам для форума Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества в 2001 г. Москва-Шанхай, 2000. С. 15.

²¹ Ишаев В., Минакир П. Указ. соч. С. 139.

²² Россия в АТЭС. Новые возможности в новых условиях... С. 117.

²³ Там же. С. 117, 118.

²⁴ Юго-Восточная Азия в 2000 г. Актуальные проблемы развития. Редколлегия: Малетин Н. П. и др. М., ИВ РАН, 2001. С. 15, 16.

Постоянный адрес данной публикации: