"Исламский радикализм", "исламский экстремизм", "исламские террористы'', -все эти понятия вошли в лексикон мирового сообщества в последние 10 - 15 лет. Что знает мир об исламе? Так ли опасен он для мировой цивилизации и вообще для существования "неисламской" части человечества? Что на самом деле представляет собой ислам - идеологию религиозной нетерпимости, служащую оправданием для многих жестоких преступлений и международного терроризма, или вероучение, в основе которого лежат гуманные принципы добра и терпимости, правда, в "восточной" трактовке? Участники конгресса востоковедов высказывали разные суждения по этим вопросам, и дискуссии об исламе были, пожалуй, самыми горячими и острыми.

ДЕМОГРАФИЯ ИСЛАМА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ

В. ЧЕРНЯВСКАЯ (Россия)

В советской науке Центр России выпадал из списка регионов, народы которых ассоциировались с понятием мусульманской традиции, религией и культурой ислама. Востоковеды считали, что численность мусульман здесь невелика и, следовательно, влияние "исламского фактора" для него малозначимо. Соответственно, и в исследованиях, посвященных этому региону, не затрагивалась проблематика этнических мусульман. Сегодня востребованность в таких исследованиях очевидна.

В короткий исторический срок, исчисляемый десятилетием постсоветской эпохи, ислам прочно укоренился в Центральной России, обозначив свое присутствие десятками мечетей, медресе, религиозных объединений. Москва стала мусульманским центром, консолидирующим и координирующим деятельность этих учреждений. Численность мусульманского сообщества (уммы), по разным оценкам, выросла от 1,5 до 2 млн. человек, а его доля в общем населении региона - до 5 - 6% соответственно.

В сравнении с аналогичными количественными характеристиками русского этноса, т.е. доминирующего конфессионального большинства, мусульмане остаются конфессиональным меньшинством. Но меньшинством, масштабы присутствия которого в регионе возбуждают этническое беспокойство русских. На эмпирическом уровне, в сфере обыденного сознания оно формируется и усиливается одновременно под влиянием демографической ситуации, рефлексии о бедственном, неравном положении русских и негативных стереотипов, оценок ислама как религии, враждебной России.

В прошлом - в досоветский и советский периоды - русские оставались в регионе народом столь многочисленным, что были избавлены от тревог за свое самосохранение, считали территорию своего проживания моноконфессиональной, "исконно русской землей". Сегодня ситуация меняется. В демографическом сценарии XXI в. они видят себя полюсом упадка. Во-первых, это связано с процессами старения титульного этноса в результате снижения рождаемости в предшествующие десятилетия. При этом доля пожилого населения в городах росла значительно быстрее, чем в регионе в целом. Во-вторых, в 90-е гг. - десятилетие кризисов и потрясений в социальной и экономических сферах - интенсивность смертности не только превысила уровень рождаемости, но и продвинулась в молодые возрастные группы населения. Эти демографические в своей основе тенденции имеют вполне конкретный аспект. А именно: создаются предпосылки для последующих изменений в этноконфессиональной структуре городского населения, существенно пополнившегося за истекшую декаду выходцами из Азии и с Кавказа.

ИСЛАМ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

Н. ЕМЕЛЬЯНОВА (Россия)

В настоящее время в системе межнациональных отношений в России все большее значение приобретает религиозный фактор. Из всех мировых религий наиболее активную роль в сфере общественных отношений и даже международной политики начинает играть ислам. На карте Российской Федерации Северный Кавказ является таким регионом, где ислам проявляет себя наиболее ярко. Причем, палитра процесса возрождения ислама на Северном Кавказе окрашена в разные тона. Радостные светлые были связанны с надеждами сотен мусульман Кавказа на перемены в своей жизни и свободой волеизъявления религиозных убеждений. Но рядом возникло и множество негативных явлений, когда религия стала использоваться в политических целях и в военном противостоянии, как это случилось в Чечне. Осетия не осталась в стороне от этого процесса. В начале XXI в. становится очевидным, что ислам в Осетии играет немалую роль. По всей Республике Северная Осетия - Алания существуют многочисленные как осетинские, так и неосетинские мусульманские общины. Руководители добиваются для своих общин государственной регистрации, открытия мечетей, в разных формах ведут преподавание основ вероучения для детей и взрослых. Но нельзя забывать о том, что, как и в других регионах Кавказа, христианство, ислам и традиционная культура в Осетии неразрывно связаны. Их также нельзя изучать вне исторического контекста.

Поэтому, рассматривая вопрос развития ислама в Осетии и степени вовлеченности его в систему государственных отношений, необходимо рассматривать во взаимосвязи основные этапы развития христианства и ислама и их сочетаемость с традиционной религией и культурой осетин. Оказывается, что эти исторические (временные) периоды плавно сменяют друг друга. В результате создается интересный по гармоничности звучания межцивилизационный диалог.

стр. 41

ИСЛАМИЗМ - МЕЖДУ УМЕРЕННЫМ И РАДИКАЛЬНЫМ ПОЛЮСАМИ

М. РАЖБАДИНОВ (Россия)

Современный политический ислам отражает в себе два измерения. Первое - консервативно-охранительное, связанное с необходимостью подтвердить социально-культурную самобытность мусульманского общества. В этом смысле современные движения политического ислама являются продолжением традиции "возрожденческих" движений средневековья и нового времени. В этом плане для обозначения исламских движений больше подходит термин "возрожденцы", хотя можно не исключать понятия "исламисты", для которых ислам представляет интерес прежде всего не как религиозная догма, а политическая теория. Второе - реформаторское, предполагающее модернизацию мусульманских обществ на основе современных ценностей.

Мусульманская цивилизация, представляя собой особую культуру, со своим мировоззрением и ритмами развития, дала резкую реакцию на процессы вестернизации, связанную с колониальной политикой западных держав, угрожавшую мусульманскому обществу кардинальным пересмотром всей системы ценностей и ориентиров. Вместе с тем, современный исламизм есть неоднородное и противоречивое явление, причины возникновения которого нельзя оценивать однозначно. При изучении этого явления следует избегать некоторых крайних оценок. Очевидно, что конкретные идейные и политические формы исламизма несут в себе отпечаток не только соответствующих общественно-исторических условий, но и психологии, мировоззрения и политических интересов различных классов и социальных групп мусульманского общества. Социально-исторические факторы оказывают серьезное влияние на динамику развития и соотношение двух основных тенденций исламизма (консервативной и реформаторской), предопределяя крайнее многообразие исламских движений и неоднозначность их общественного содержания.

Однако распространение радикальных тенденций в современном исламизме нельзя относить за счет ислама как религии, для которой характерен тотальный консерватизм или нетерпимость. Как уже упоминалось, исламская правовая традиция имеет разнообразные интерпретации, и усиление тех или иных ее форм может происходить под воздействием определенных социальных и культурных условий. От этих аспектов зависит, насколько в исламе может доминировать "конструктивный консерватизм", нацеленный на преодоление перегибов вестернизации и при этом открытый для диалога с внешнем миром. Или будут доминировать изоляционистские концепции, ориентированные на авторитарные формы регуляции вопросов общественно-политического характера. На сегодня положение в мусульманском обществе способствует усилению радикальных концепций исламизма, наряду с тем, что по-прежнему существует и развивается либеральное модернистское идейное течение.

В то же время, в большей степени, современные всплески религиозного насилия имеют социальную подоплеку и отражают провалы экономических преобразований или нежелание правящих элит идти на реформы политической системы. Социальное расслоение, безработица, коррупция в высших эшелонах власти, нарушение прав человека и ограниченные возможности для легитимных способов политической деятельности стимулируют развитие радикальных лозунгов. Очевидно, что для многих экстремистов неприемлемость участия в политическом диалоге с государством отражает не их идейный фанатизм, а убежденность в том, что правящие режимы просто не предоставляют и малейшего шанса для такого диалога. Несмотря на то, что исламистское насилие имеет под собой несомненную идеологическую подоплеку, главной структурной причиной его обострения можно считать авторитарный характер политической системы большинства арабских стран.

Таким образом, следует отметить, что исламизм как идеология и общественное движение представляет собой сложное и внутренне противоречивое явление. Он не несет в себе полного отторжения западных ценностей. За внешним отрицанием скрывается более сложное отношение, отражающее стремление переформулировать эти ценности на языке собственной культуры. Возможно, именно это является необходимым условием некоторых избирательных заимствований западных ценностей.

ИСЛАМИСТЫ: УМЕРЕННЫЕ И РАДИКАЛЫ

Д. НЕЧИТАЙЛО (Россия)

Исламисты расходятся в методах и стратегии достижения своих целей. Умеренные стремятся опровергнуть точку зрения, что ислам несовместим с принципами открытого демократического общества. По их мнению, политика может строиться не только на конфессиональной основе. Умеренные полагают, что принципы демократии можно вдохнуть в исламское общество, что современные мусульмане предпочитают больше внимания обращать на обеспечение экономического роста, искоренение бедности, а не на защиту идеалов подлинно исламского государства.

Напротив, радикалы верят, что джихад до Судного дня - это исламский императив (фарида), руководствуются только Сунной (традицией Пророка) и Кораном. Исламисты-радикалы отвергают всяческий диалог и примирение с "предательскими режимами". Исламские радикальные группировки для достижения своих целей используют пропаганду и вооруженную борьбу (джихад).

Тем не менее, как умеренные, так и радикалы разделяют общую идею о всемирном господстве исламского закона (шариата).

ИСЛАМ В США

Н. КОШЕЛЕВА (Беларусь)

Традиционные и новые религии пытаются найти свою нишу в формирующемся постиндустриальном мире. Усилилась роль религиозного фактора в социально-политических процессах, и без его системного анализа эти процессы невозможно ни понять, ни тем более прогнозировать. В последние годы особенно активизировался ислам, число последователей которого превысило 1 млрд. человек. Ислам давно вышел за пределы своего традиционного ареала. Сегодня эта религия, во многом чуждая западным ценностям, усиливает свое влияние в Европе и Соединенных Штатах Америки. Для США проблема взаимодействия с миром ислама становится особенно острой, поскольку эта страна, пытаясь выступать от имени всего Запада в мировом диалоге культур и народов, сама в этно-конфессиональном отношении уже не совсем соответствует понятию западно-христианской цивилизации.

Процесс создания американской мусульманской общины, растянувшийся на все XX столетие, имеет

стр. 42

свою внутреннюю логику и периодизацию, относительно которых в американской историографии существуют различные мнения и концептуальные подходы. Мусульманская община США неоднородна. Она представляет собой культурно-этническое разнообразие, в котором выделяются две крупные группы мусульман: мусульмане-иммигранты и коренные мусульмане-афроамериканцы. Мусульман - иммигрантов в первую очередь волновали проблемы адаптации в чужом обществе, боязнь утраты своей культурной идентичности. Афроамериканцы же восприняли мусульманскую религию как идеологию протеста и использовали ее для борьбы за свои социальные и гражданские права. Обе группы развивались автономно, преследовали разные цели и действовали разными методами.

Мусульмане-иммигранты и мусульмане-афроамериканцы параллельно создавали свои организационные структуры, характер и содержание деятельности которых значительно отличались друг от друга. Первые иммигрантские группы и организации были созданы для поддержания и сохранения привычной для мусульман культурной среды и первоначально не играли заметной роли в американском обществе.

Совершенно иной характер имеют организации афроамериканских мусульман, и в особенности организация "черных мусульман" "Нация ислама". Социально ориентированная с момента своего создания, эта организация явилась примером синтеза ислама с доктриной панафриканизма. Как и многие другие афроамериканские мусульманские группы, она изначально поддерживала сепаратистские идеи и стремилась к полной независимости от остального американского общества. В 60-е гг. XX в. появилось много других афроамериканских групп, использовавших ислам в качестве идеологического фундамента для политической борьбы.

Характерной чертой современной мусульманской общины США является наращивание политической активности, которое осуществляется двумя путями. Первый, конституционный, путь предполагает полную интеграцию мусульман в американское общество, участие в политическом процессе, то есть решение текущих проблем мирными методами. Второй путь -это политический, или радикальный ислам, который стимулирует сепаратистские тенденции в мусульманской общине США. Изначально он был присущ "черным мусульманам".

В 90-х гг. XX в. усиление радикальных тенденций стало прослеживаться и в иммигрантской среде. Это связано с общей активизацией политического ислама в мире, а также с проводимым правительством США внешнеполитическим курсом. Американская мусульманская община в своем развитии достигла того уровня, когда ее участие в американском политическом процессе представляется не только желательным, но и неизбежным. В противном случае, имеющиеся в ней сепаратистские тенденции могут привести к доминированию радикального ислама, что явится угрозой стабильности американского общества.

АРАБСКИЙ ЯЗЫК И КАВКАЗОВЕДЕНИЕ

В. БОБРОВНИКОВ (Россия)

Литературный арабский язык (ал-луга ал-фусха) давно служит источником сбора и обработки кавказских материалов. Большой вклад в развитие кавказоведения внесли Н. В. Ханыков, И. Ю. Крачковский, А. Н. Генко, И. П. Петрушевский и другие выдающиеся отечественные арабисты. В прошлом арабский язык был широко распространен в основном на Восточном Кавказе. На нем написан целый ряд типичных местных литературных, научных и деловых источников - от поэм и хроник до правовых соглашений и сводов.

С раннего средневековья по первую треть XX в. арабский язык играл решающую роль при получении исламского образования, отправлении правосудия, поддержании политических и культурных связей в Дагестане и отчасти в сопредельных с ним Чечне, Ингушетии, Кабарде и Азербайджане. В Дагестане до 1927 г. он служил основным языком власти и закона.

Целью исследования арабоязычных источников и документов привыкли считать реконструкцию исторического прошлого региона, начиная с эпохи раннего средневековья до российского завоевания Кавказа. Арабоязычные материалы дореволюционного и особенно советского времени еще плохо изучены. Начиная заполнение этого серьезного пробела, автор провел сравнительное исследование правовых документов, исторических и этнографических описаний, составленных мусульманскими чиновниками, включенными в государственные структуры царского и раннего советского Дагестана. Важную дополнительную информацию дали документальные и нарративные материалы арабской эпиграфики. Ракурс был смещен в сторону изучения по данным арабских источников институтов и идентичностей, сконструированных на Кавказе в XIX-XX вв. Арабский язык рассматривается в моем докладе как средство получения знания, власти и права.

В ходе исследования я пришел к выводу, что в 1860 - 1917 гг. арабский продолжал служить средством управления и контроля над мусульманами Дагестана. Значение и функции языка в обществе постепенно менялись. После окончания Кавказской войны российские власти построили в крае так называемое военно-народное управление, основанное на сочетании косвенных и военных методов отправления правосудия и власти. Горцы-мусульмане получили некоторую долю судебной и административной автономии, которую они смогли удержать и при раннем советском режиме. Лояльная по отношению к российскому государству мусульманская духовная элита была включена в состав формировавшегося тогда сословия "мусульманского духовенства". Превратившись в государственных чиновников, ее представители должны были помогать проведению общероссийских реформ в регионе. Главным объектом этих реформ и проводившихся с целью их подготовки этнографических изысканий стала сельская мусульманская община (джама'ат) Дагестана.

Эти перемены отразились и на употреблении арабского языка. Традиционные правовые соглашения (иттифак), составлявшиеся теперь в созданных реформами сельских и окружных судах по адату и шариату, были унифицированы и приспособлены к бюрократическим нуждам имперского управления. Появились новые типы арабоязычных документов и описаний. Своды обычного права (адат) так называемых "вольных обществ" или конфедераций сельских общин, уничтоженных после завоевания, потеряли правовое значение и превратились в этнографические каталоги преступлений и наказаний. При участии чиновников-мусульман военно-народного управления были созданы первые этнографические описания и классификации. Под влиянием распространенных тогда ориенталистских клише эти тексты представляли Кавказ дикой опасной периферией цивилизованного мира. В новом историческом контексте арабский язык превратился в средство распространения сконструированных российскими и советскими властями традиций и официальной идеологии.

Постоянный адрес данной публикации: