Верхнелужицкий фразеологический словарь. Budysin (Bautzen), 2004. 576 S.

Словарь А. Ивченко и С. Вёлке вызвал большой интерес фразеологов, о чем свидетельствуют рецензии, опубликованные на него в разных странах [1. S. 3; 2. S. 111 - 112; 3. S. 213 - 218; 4. С. 247 - 252; 5. S. 164 - 166; 6. S. 228 - 229; 7. S. 139 - 143; 8. S. 64 - 65; 9. S. 157 - 158; 10. S. 507 - 510]. Резонанс вполне объясним: это первый свод верхнелужицкой фразеологии XIX-XXI вв., включающий в себя более 3600 фразеологических единиц различных стилей, причем почти треть из них зафиксирована в словаре впервые. Одно это делает издание словаря важным событием в сорабистике. Итогом кропотливой работы по выборке фразеологизмов, разбросанных по различным источникам - лингвистическим словарям, паремиологическим сборникам, произведениям художественной, публицистической, религиозной и научной литературы, стал фундаментальный по охвату языковых фактов труд, иллюстрирующий динамизм образной системы в сфере фразеологии. По рамкам хронологии диапазон фразеологических единиц широк - от устаревших до активно функционирующих в наши дни. Таким образом авторы решают проблему сохранения фразеологизмов из сокровищницы народной мудрости и фиксации устойчивых словесных комплексов, находящихся в активном обращении. Верхнелужицкий - одно из славянских наречий в Германии, сохранившихся до наших дней в ряде районов Верхней Лужицы, что обусловило генезис, функционирование и специфику верхнелужицкой фразеологии: собственно лужиц-

стр. 103

кое языковое начало испытало сильное воздействие немецкой фразеологической системы и в то же время сохранило общеславянские корни, просвечиваемые сквозь призму русских фразеологических параллелей. Этим мотивировано трехъязычное название труда, капитальность которого во многом объясняется творческим союзом известных исследователей в области межъязыковых фразеологических изысканий: С. Вёлке сопоставляет фразеологию верхнелужицкого языка с немецкой [11], А. Ивченко - с фразеологией других славянских языков [12; 13; 14].

Отбор словника, как отмечено в предисловии к изданию, определяется "узким пониманием" фразеологизма как "сочетания нескольких слов, обладающего относительно устойчивой формой и целостным переносным значением, часто с экспрессивной коннотацией" [S. 12]. Это немаловажное замечание позволяет оставить за пределами фразеографирования пословицы, афористику, составные образные термины, номенклатурные составные наименования описательного типа и т.п. Исключения составляют лишь некоторые коммуникативные формулы (проклятия, пожелания и т.п.).

Фиксация фразеологизма словарем является формальным критерием его принадлежности к уровню языка. Большинство из включенных в издание фразеологических единиц зафиксировано не менее чем в двух лексикографических или паремиологических трудах предыдущих веков, что является свидетельством их устойчивости и воспроизводимости. Этот свод дополняется фразеологическим материалом из компьютерного корпуса верхнелужицких текстов и картотеки немецко-верхнелужицкого словаря, находящихся в Серболужицком институте в Бауцене. С целью задокументировать большую часть фразеологического фонда верхнелужицкого языка в словарь включены и обороты, зафиксированные лишь в одном источнике. Текстовые иллюстрации, сопровождающие две трети представленных в словаре фразеологизмов, позволяют судить об употребительности оборота. Из-за нестабильности нормы в литературном верхнелужицком языке не всегда легко разграничить индивидуально-авторские образования и узуальные фразеологизмы; часто верхнелужицкие фразеологические обороты представлены в многочисленных формальных вариантах, для которых нормативность или окказиональность удается установить с трудом. Поэтому составители отразили в работе и трансформации фразеологизмов, позволяющие продемонстрировать верхнелужицкие обороты во всем их вариантном разнообразии. Вариативные модификации фразеологизма по возможности объединены в одной словарной статье при помощи различных скобок.

Обширнейшим пластом фразеологии любого языка являются компаративные фразеологизмы, поэтому закономерно, что авторы уделили им особое внимание, в том числе и так называемым конвенциональным устойчивым сравнениям типа corny kai sazy, bely kaz (jako) (mlody) sneh. И это - одно из достоинств справочника, так как сравнения стали как бы "париями" фразеографической практики: включаются в общефразеологические словари спорадически и в основном идиоматического характера. Один из наиболее активно проходящих в фразеологии процессов - неологизация, поэтому в словарь вошли и новые обороты, в том числе и неологические кальки из немецкого языка, активно употребляющиеся в современной верхнелужицкой речевой практике. Включены в словарь и фразеологизмы, имеющие в своем составе грубо-просторечные лексемы: na hlowu srac/nasrac, swecic so kaz howno w latarni, naduty kai knjezi pjerd, zymnu ric dostac, zadk namazac, что способствует объективному изучению фразеологии в сравнительно-сопоставительном, ареальном и идеографическом аспектах.

Лексикографическая паспортизация фразеологизма позволяет судить об его инновационном или архаическом характере, а стилистические и эмотивные пометы - о сфере употребления. Эмотивные пометы выделены курсивом, грамматические - другим шрифтом, что облегчает зрительное восприятие характеристики фразеологизма. Наглядное представление о структуре словарной статьи (гнездовой способ подачи; алфа-

стр. 104

витный порядок внутри гнезда; грамматические, стилистические и эмотивные пометы; толкование фразеологизма на трех языках и иноязычные (квиваленты; лексикографическая документация; текстовые иллюстрации) дает схема, вынесенная на форзац. Если под одним гнездовым словом дается 10 и более фразеологизмов, то вся система гнезда с особой нумерацией выделяется тонированной рамкой, что позволяет визуально оценить всю систему гнезда и облегчает поиск нужного оборота.

Поиск нужного серболужицкого фразеологизма облегчают и компактные указатели (немецко-верхнелужицкий и русско-верхнелужицкий) с отсылками к соответствующим статьям в основной части словаря. Содержание славянских фразеологических сочетаний с конструкцией "прилагательное + существительное" в немецком языке может передаваться средствами словообразования - сложными словами: figowe lopjeno ,nesto, stoz zwjersnje zakrywa brachi' / ,Feigenblatt, etwas, womit Fehler notdurftig verborgen werden' / ,лицемерное прикрытие чего-либо постыдного, маскировка неблаговидных поступков и намерений', фиговый листок. "Преимущественно именной результат сложения основ в нем. языке накладывает отпечаток и на фразеологическую систему, с которой идиоматически сложные слова находятся в отношениях взаимодействия, взаимодополнения и частичной конкуренции" [15. С. 125], поэтому особенностью немецкого указателя является то, что отсылками к соответствующим статьям верхнелужицкого словаря могут быть как фразеологизмы, так и композиты - экспрессивные и метафорические сложные слова: Nachtschwarmer → nochy hawron → hawron (1); barenstark → sylny kaz bar (mjedwjedz) → bar (5) (после стрелки указывается гнездовое слово, а в скобках -номер фразеологизма в словарной статье).

Семантическая структура и синтаксическая организация устойчивых словесных комплексов в разных языках имеют как черты сходства, так и различия. У лингвистов есть понятие фразеологического перевода. В фразеологическом переводе выделяют эквиваленты - фразеологизмы, равноценные переводимым устойчивым оборотам по семантике, стилистической принадлежности, эмоционально-экспрессивной окраске, имеющие тождественный или приблизительно одинаковый компонентный состав, и аналоги, отличающиеся друг от друга полной или частичной заменой образа. Существуют и промежуточные ступени, которые определяют как отношения неполного (частичного) тождества.

Полные фразеологические эквиваленты ориентированы на тождество фразеологической семантики и структуры сопоставляемых единиц: в.-луж. (wulku (waznu)) rolu hrac, нем. eine wichtige Rolle spielen, рус. играть важную роль. Для отдаленно родственных языков (славянских и германских) полные эквиваленты типа в.-луж. Na pesk twaric, нем. auf Sand bauen, рус. строить на песке не совсем типичны, так как на фразеологизмы как единицы вторичного образования влияют первичные системы - лексическая и грамматическая. Неполные фразеологические эквиваленты обнаруживают полное лексическое тождество при неполном структурном: в.-луж. Jewiny kostim, нем. Evakostum, рус. костюм Евы или тождество структуры при частичном тождестве компонентов, обычно относящихся к одной тематической группе: ср. в.-луж. poliwku wulaptac, нем. die Suppe ausloffeln с рус. расхлебывать кашу (суп ≠ каша); в.-луж. ani ryba ani rak с нем. weder Fisch noch Fleisch, рус. ни рыба ни мясо (рак ≠ мясо). Неполные фразеологические эквиваленты часто объединяет лишь абстрактная образная модель. Полные и неполные структурно-семантические эквиваленты - это в основном фразеологические интернационализмы-кальки: в.-луж. Sodom a Gomorra, нем. Sodom und Gomorrha, рус. Содом и Гоморра; в.-луж. nic (nitka) Ariadny, нем. der Ariadnefaden, рус. нить Ариадны; в.-луж. posledni Mohikan, нем. der letzte Mohikaner, рус. последний из могикан; в.-луж. pjata kolona, нем. Die funfte Kolonne, рус. пятая колонна; в.-луж. za kulisami, нем. hinter den Kulissen, рус. за кулисами и т.д. Межъязыковая фразеологическая эквивалентность достаточна высока и в

стр. 105

устойчивых сравнениях, которые сближаются в трех сопоставляемых языках по своим функциям, типовой семантике, механизму фразообразования, компонентной и структурно-синтаксической организации и стилистической принадлежности: в.-луж. corny kai saznik, нем. schwarz wie ein Shornsteinfeger, рус. черный как трубочист; в.-луж. cerwjeny kai (jako) (woparjeny, warjeny, zwarjeny) rak, нем. rot wie ein Krebs, рус. красный как рак; в.-луж. nemy kai ryba, нем. stumm wie ein Fisch, рус. нем как рыба; в.-луж. kaz skaieneho psa zarazyc (zatfelic, zabic) nekoho, нем. jemanden erschlagen wie einen tollen Hund, рус. убить как бешеную собаку кого-либо.

Межъязыковые семантические аналоги отличаются образностью: в.-луж. howno pri pjace mec, нем. Dreck am Stecken haben, рус. рыльце в пуху (пушку); в.-луж. zaby pasc, нем. Maulaffen feilhalten, рус. считать ворон (галок). В этой группе особенно много оборотов с национальной и культурной спецификой, не имеющих параллелей в сопоставляемых языках: mudry kaz Salomonowy mot (доел, мудрый как Соломонов крестник) 'очень глупый', bohaty kaz zleborny Petr (w Budysinje) (доел, богатый как серебряный Петр (в Будишине)) 'очень богатый', zyma kaz na troch kralov (доел, холодно как на (праздник) Трех Королей) 'очень холодно'. Сюда относятся фразеологизмы, содержащие национальные имена собственные, наименования национальных реалий и связанные с историей и культурой народа: zbity kaz stary Fryca pola Bukec 'полностью разбитый, потерпевший сокрушительное поражение', samotny stac kaz Kobanski mlyn 'стоять одиноко (о хуторе, усадьбе)', krotke kaz Budyska kermus 'очень короткий, непродолжительный по времени', а также каламбурные образования: bye z Chudowa (от chudy byc 'быть бедным').

Серболужицким фразеологизмам даны один-два немецких эквивалента (в том числе композиты) и только один русский; для многих верхнелужицких оборотов русских фразеологических эквивалентов вообще нет - они заменены лексическими эквивалентами или дефиницией на русском языке. Перед фразеологизмом приводится описание его значения на немецком и русском языках, что помогает понять смысл дефинируемой по-серболужицки единицы. Описание семантики фразеологизмов для всех языков имеет единую структуру и приводится в виде парафраз, подаваемых в кавычках. Они соответствуют синтаксической функции оборотов: субстантивным фразеологизмам соответствует субстантивная парафраза, адъективным - адъективная, вербальным - вербальная и т.д. О реконструированном гипотетическом значении некоторых серболужицких фразеологизмов, приведенных в сборниках Яна Радысерба-Вели без толкования значения, сигнализирует звездочка перед верхнелужицким описанием значения: mysace boblki wuberac [nechto mysace boblki wubera] *,peple wjercec' / ,popeln, in der Nase bohren' / ,ковыряться пальцем в носу' выбирать коз (из носа). О несовпадении синтаксической функции сигнализирует специальный символ - кружочек перед немецким соответствием (для русского языка это не предусмотрено): ° Der Mohr hat seine Schuldigkeit getan, der Mohr kann gehen (как соответствие в.-луж. nekomu so die kaz staremu konjej). Полисемантичным верхнелужицким фразеологизмам приводятся немецкие и русские эквиваленты или аналоги (если они есть) ко всем значениям; при этом одно из значений может быть специфичным для верхнелужицкого языка. Так, в.-луж. zloto celo имеет 2 значения: 1) 'деньги, богатство', имеющее эквиваленты (нем. das goldene Kalb, рус. золотой телец) и 2) 'богатая, но глупая невеста', не имеющее семантических аналогов. Точная формулировка семантики помогает пользователю избежать искушения перевести верхнелужицкие фразеологические единицы на немецкий или русский язык оборотами с тем же компонентным составом, но с омонимичными или энантиосемичными значениями и выступающими в сфере фразеологии "ложными друзьями переводчика". Ср. в.-луж. rohi nastajic/nastajec (zastajic) и нем. jemandem die Horner zeigen; die Horner aufstecken 'оказать упорное сопротивление кому-л.;

стр. 106

показать зубы кому-л.' с рус. наставить рога - 1) 'изменить мужу, сожительствуя с другим мужчиной', 2) 'оскорбить, унизить достоинство, честь мужчины, сожительствуя с его женой'; в.-луж. z koze wulezc и нем. aus der Haut fahren 'прийти в состояние крайнего раздражения' с рус. из кожи (вон) лезть 'усердствовать, стараться изо всех сил'; в.-луж. krupy w mozach (pod nopom, we hlowje) mec и нем. Grutze im Kopf haben 'быть умным, хорошо соображать' с рус. у кого-л. каша в голове 'кто-л. путано мыслит, плохо соображает'; в.-луж. mec ruce kaz hrabje 'иметь замёрзшие, непослушные руки' и рус. руки как грабли - 1) 'большие, грубые, неловкие'; 2) 'огрубевшие, утратившие гибкость от постоянной и тяжелой физической работы'; в.-луж. pjaty rozk 'туалет' и рус. пятый угол; в.-луж. z puca hie (chodzic) nekomu 'избегать кого-, чего-л.' и рус. уходить с дороги (с пути).

Позволим себе сделать некоторые замечания, уточнения и пожелания, возникшие у нас при знакомстве со словарем.

В словаре не приводится верхнелужицкий алфавит, что затрудняет иноязычным читателям ориентирование в нем и не позволяет быстро находить искомое слово.

Для некоторых вульгарных и малоупотребительных гнездовых слов (особенно устаревших, диалектных и "неприличных") желателен перевод. Особенно это актуально для пользователя - носителя русского языка, так как в единственном верхнелужицко-русском словаре [16], несмотря на то, что в нем 36 тыс. слов, есть далеко не все из них. Так, в нем нет лексем bikus, boblk, dzak, fenk, frasa, kulsica, kuntka, powzka и некоторых других, что препятствует пониманию образности фразеологических единиц с этими компонентами и, соответственно, сопоставительным исследованиям. Правда, о значении некоторых слов можно догадаться по контекстам, пометам или вариантам фразеологизма: ani za fenk (krosik) 'ни на грош', rjany (swarny) fenk (pjenjez) 'приличная сумма' ⇒ fenk - это название денежной единицы. Но возможно это далеко не всегда. Иногда разночтения в рецензируемом словаре и словаре К. К. Трофимовича ставит читателя в тупик. Так, в труде А. Ивченко и С. Вёлке под гнездовым словом wjerba приведены два фразеологизма: 1) stara wjerba 'старый, изможденный человек' и 2) stuleny kaz stara wjerba (wjerbaba) 'сгорбленный, старый', а от оборота под гнездовым словом wjerbaba дана отсылка: stuleny kaz stara wjerba (wjerbaba) → wjerba (2) [S. 376]. У Трофимовича находим значения слов: wjerba - это ива, верба, ветла, а wjerbaba - ведьма, колдунья, баба-яга [16. С. 347]. Возникает закономерный вопрос: в одной словарной статье даны слова-омонимы или варианты одного слова?

К фразеологизмам с национальной и культурной спецификой типа zamozity kaz zloty Doms (w Budysinje) 'очень богатый' тоже желателен краткий комментарий, который помог бы прояснить семантику фразеологизмов как образцов отражения национальной культуры, истории, народной психологии верхнелужицких сербов. Краткое пояснение могло бы прояснить и образность: устойчивое сравнение zymny kaz wjelci mesac (доел, холодный как волчий месяц) 'очень холодный' стало бы понятней, если бы была расшифровка сочетания wjelci mesac (=декабрь).

В словаре есть и некоторые неточности. Так, сравнение kaz by z njebjes padnyl со значениями 'неожиданно появиться' и 'быть растерянным, удивленным' подается в словаре не как полисемантичное, а как две разные единицы (под N 6 и 7). Многозначный серболужицкий фразеологизм dubowa hlowa с семантикой 'упрямый человек' и 'глупый человек' совпадает с рус. дубовая голова (голова дубовая) не в первом значении, а во втором. Многозначная русская фразеологическая единица бездонная бочка, совпадающая в значении 'кто-, что-л., требующее неоднократных и неокупающихся затрат' с близкими ей в.-луж. sud bjez dna и нем. ein Fass ohne Boden, а в значении 'человек, который может выпить много спиртного, не хмелея' - с верхнелужицким устойчивым сравнением pic kaz bjeze dna (имеющим, кстати, полное тождество в русском языке - пить как (бездонная) бочка) не представлена в словаре как эквивалент серболужицкого фразеологизма.

стр. 107

В отдельных случаях требуется более точная формулировка семантики оборота. Так, безэквивалентное верхнелужицкое сравнение koltny kaz Haman дефинируется по-русски как 'очень гордый', а по-немецки как 'высокомерный', что более точно отражает характеристику библейского Амана. Серболужицким фразеологизмам cisina kaz na spowedzi и cisina (cicho) kaz wulki (cichi) pjatk (доел, тишина как на исповеди; тишина (тихо) как в Великую пятницу) более соответствует по образности русское сравнение тишина (тихо) как в храме (церкви) (в словаре тихо как в могиле).

Межъязыковая фразеологическая эквивалентность предполагает приблизительно одинаковую степень речевой употребительности. Поэтому основным функциональным эквивалентом в.-луж. prez porsty hladac nekomu и рус. смотреть сквозь пальцы является не тождественный в структурно-семантическом плане, но редко употребляющийся немецкий фразеологизм jemandem durch Finger sehen, а ein Auge (beide Augen) zudrucken, который, видимо, тоже следовало включить в словарную статью. Ср. также в.-луж. hlowu (hlojcku) wumyc nekomu, нем. jemandem den Kopf waschen, которым в русском языке соответствует устаревший и малоупотребительный эквивалент мыть/вымыть голову кому-л. и высокочастотный неполный структурно-семантический эквивалент мылить! намылить голову кому-л., который также надо было включить в словарную статью, тем более что в данном случае компонентные различия не нарушают образности оборота, так как базируются на образном переосмыслении одного процесса и глагольные компоненты весьма близки. Конечно, разделение функциональных и структурно-семантических (полных и неполных) эквивалентов потребует введения дополнительных символов, например, для первых знака -, а для вторых - =; при этом конкретные пометы тоже будут способствовать разграничению фразеологизмов по мере речевой употребительности. Так, к в.-луж. bohaty kaz myska w cyrkwi, зафиксированному в сборнике Радысерба, в словаре Ивченко и Вёльке вообще не дан русский эквивалент. Между тем он есть, причем тоже зафиксирован в XIX в.: богат (богатый) как церковная мышь. Словарную статью bohaty kai myska w cyrkwi iron. ,chudy' / ,arm' arm wie eine Kirchenmaus / ,бедный' можно было бы в русской части дополнить и оформить следующим образом: = ирон. устар. богат (богатый) как церковная мышь; - беден (бедный) как церковная мышь. Еще пример: в. луж. hladac kaz gancor, hdyz so blyska (pri blyskanju, na hrimanje) и нем. gucken wie die Gans, wenn's donnert соответствуют в русском языке неполные структурно-семантические тождества смотреть как гусь на зарево (устар.) и смотреть как гусь на молнию, а не только приведенный в словаре функциональный эквивалент смотреть как баран на новые ворота. При таком подходе учитываются мало- и высокочастотный варианты, способствующие разноаспектным сопоставительным исследованиям. Попутно заметим, что если бы приводимые в словаре немецкие и русские фразеологизмы были графически как-то выделены, то это облегчило бы их визуальное восприятие как отдельной лексикографической позиции.

Как уже указывалось, большому числу субстантивных и адъективных славянских фразеологизмов в немецком языке при одинаковой образной организации соответствуют композиты, конкурирующие (обычно по частотности употребления) с оборотом той же структуры, что и славянские. Поэтому в немецкой части эквивалентики серболужицким фразеологизмам можно давать не только сложные слова, но и эти единицы: sylny kaz bar (mjedwjedz) - не только barenstark, но и stark wie ein Bar. В немецком языке отсутствуют притяжательные прилагательные [15. С. 103], поэтому многим фразеологическим интернационализмам в нем часто соответствуют композиты: в.-луж. achillesowa pjata - рус. ахиллесова пята - нем. Achillesferse, но в некоторых случаях помимо композита может быть и фразеологический оборот: в.-луж. damoklesowy (damoklowy) mjec - рус. дамоклов меч - нем. Damoklesschwert и не отраженный в словаре фразеологизм Schwert des Damokles. Заметим, что в некоторых случаях к славянским оборотам не приводят-

стр. 108

ся сложные слова-эквиваленты немецкого языка: к фразеологическому библеизму njebjeska (njebjeske) manna (рус. манна небесная) не дан соответствующий немецкий композит Himmelsmanna; к в.-луж. bely kaz (jako) (mlody) sneh (рус. белый как снег) вообще не даны немецкие соответствия (компаративный фразеологизм weiß wie Schnee и композит schneeweiß).

К некоторым серболужицким и немецким фразеологическим библеизмам не даны тождества в русском языке: в.-луж. stary kaz Metusala и нем. alt wie Methusalem имеют полный эквивалент стар (старый, древний) как Мафусаил; в.-луж. wulki kaz Goliath и нем. groß wie Goliath - рус. большой (громадный, могучий) как Голиаф); в.-луж. kaz pesk (peska) pri morju (w morju) и нем. wie (der) Sand am Meer соответствует рус. (много) как (что) песку (песка) в море, (много) как (что) песка (песку) морского; в.-луж. preradzic kaz Judas' - рус. предать как Иуда (Христа); в.-луж. sylny kaz Simson - рус. сильный как Самсон, сила как у Самсона. Отдельные библеизмы представлены как безэквивалентные при наличии семантических аналогов в русском языке: ср. в.-луж. wcipna Jewa 'любопытный человек (обычно о женщине, девушке)' и рус. Евина внучка (дочка) и дочь (внучка) Евы.

Немецкая эквивалентика в труде представлена более полно и последовательно, чем русская. Лишь в отдельных случаях к серболужицким оборотам не даны тождества, например к в.-луж. hlodny kaz wjelk (рус. голодный как волк) не приведен абсолютный немецкий эквивалент hungrig wie ein Wolf. Как безэквивалентные даны верхнелужицкие устойчивые сравнения: strowy kaz bar (нем. gesund wie ein Bar, рус. здоров (здоровый) как медведь), bojazny (strozliwy) kaz zajeck (нем. furchtsam wie ein Hase, рус. боязлив (боязливый, пугливый, трусливый) как заяц), zmuzity (zmuzny) kaz zajac (zajeck) (iron.) (рус. храбрый (отважный) как заяц), cisina, zo bysce slyseli trawicki rosc (ср. с рус. (так тихо, что) слышно, как трава растет), cisina, jako by jandzel po cyrkwi sol (ср. с оборотом с близкой образностью: нем. es geht (fliegt) ein Engel durchs Zimmer (durch die Stube), рус, как будто тихий ангел пролетел - 'о внезапно наступившей тишине'), hladki kaz mydlo (совпадает с нем. glatt wie nasse Seife и рус. скользкий как мыло - 1) 'о чем-л. скользком, гладком'; 2) 'об изворотливом человеке, проныре' в первом значении). Это касается и некоторых других фразеологических единиц.

При наличии полного или неполного тождества верхнелужицкому обороту в немецком языке желательно в первую очередь приводить абсолютный эквивалент: в.-луж. weste kaz amen (hamjen) w cyrkwi - нем. (so) sicher (das ist, kommt) wie das Amen in der Kirche; в.-луж. weste kaz hamjen na koncu Wotdenasa - нем. so wahr wie das Amen im Vaterunser, а при отсутствии такового - неполное тождество: в.-луж. weste kaz hamjen po "Strowjena sy Marja" - нем. das ist so sicher wie das Amen in Gebet (в словаре во всех случаях приведен компаративизм sicher wie das Amen in der Kirche). Это относится и к русским оборотам: в.-луж. sylny kaz law - рус. сильный как лев (в словаре: сильный как медведь), в.-луж. cerwjeny kaz mak - нем. j-d sieht aus wie eine Pfingstrose (где Pfingstrose - 'пион'; в словаре нет вообще фразеологического соответствия) - рус. красный как мак (в словаре: красный как рак). У в.-луж. kradnic (brac) kaz sroka есть абсолютные тождества: нем. stehlen wie eine Elster (в словаре: klauen wie ein Rabe, где Rabe - 'ворона'), рус. красть (воровать, тащить) как сорока, как и у в.-луж. scekotac kaz sroka и рус. болтать (трещать, тарахтеть) как сорока - в немецком: schwatzen wie eine Elster (в словаре: reden wie ein Wasserfall (доел, говорить как водопад) и schnattern wie eine Ente, где Ente - 'утка') и т.п.

В русском языке вообще можно найти немало фразеологических эквивалентов и оборотов с близкой образностью для верхнелужицких фразеологизмов: в.-луж. wulki bratr, нем. der große Bruder -рус. старший брат; в.-луж. z kurami (kurymi) stawac, нем. mit dem ersten Hahnenschrei aufstehen - рус. с (первыми) петухами вставать; в.-луж. roznjesc so kaz z bliskom - рус. (распространиться) с быстротой молнии; в.-луж. zaby w brjuse korca nekomu - рус. лягушки в животе квакают (о бурчании в животе от голо-

стр. 109

да); в.-луж. z wobemaj nohomaj na zemi stac - рус. стоять обеими ногами на земле, твёрдо стоять на земле; в.-луж. prawy nos mec - рус. иметь хороший нюх; в.-луж. z peska postronki sukac - рус. из песка верёвки вить- (народн.); в.-луж. njesmec ni piknyc ni miknyc - рус. не сметь и пикнуть; в.-луж. kusi kaz malusk (palc) - рус. ростом с мизинец; в.-луж. dobra dusa - рус. добрая душа и т.п. В отдельных случаях можно подобрать структурный эквивалент: в.-луж. Hioba wolac - рус. звать (вызывать) Ихтиандра.

Неотъемлемой частью фразеологического фонда любого языка являются образные сравнения, один из типов которых - конструкция с компаративным союзом, посредством которого связываются сопоставляемые понятия разного плана. Среди устойчивых сравнений в сопоставляемых языках также можно найти много эквивалентов. Приведем некоторые русские тождества к серболужицким и немецким компаративизмам: в.-луж. powedaty kaz stara baba, нем. schwatzhaft wie ein altes Weib - рус. болтливый как (старая (базарная)) баба; в.-луж. recec kaz slepy wo barbje, нем. reden wie der Blinde von der Farbe - рус. говорить (рассуждать) как слепой о красках; в.-луж. rychly (spesny) kaz blisk, нем. schnell wie der Blitz - рус. быстрый как молния; в.-луж. spewac kaz solobik, нем. singen wie eine Nachtigal - рус. петь как соловей; в.-луж. cma kaz w kruwjacej rici, нем. finster wie im Affenarsch (добавим еще варианты: finster wie im Barenarsch; finster wie in einer Kuh) - рус. темно как в заднице (ж...), темно как в ж... (у негра (после черного кофе)); в.-луж. mokry kaz (wodzana) mys, нем. aussehen wie eine gebadete Maus - рус. мокрый как мышь; в.-луж. chodzic (teptac) kaz kocor (kocka) wokolo horceho wusmuza, нем. wie die Katze um den heißen Brei herumgehen - рус. ходить как кот (кошка) вокруг горячей каши и т.д. Приведем также пары сербо-лужицких и русских эквивалентов: pomjatk kaz dzerkawc - память как решето, дырявая память; so hordzic kaz paw - ходить важно как павлин; zasakly kaz rozzlobjeny byk - рус. упрямый как бык; cma kaz w pincy - темно как в погребе; po kraju cahnyc (brucic so, byc ducy) kaz Cygan - (бродить (по свету) (кочевать)) как цыган (цыганка, цыгане); cicho kaz w cyrkwi - тихо (тишина) как в (пустой) церкви (ночью) (в храме (божьем)); so rozmnozec kaz myse - рождаться/родиться (плодиться, размножаться) как мыши; sedzec kaz myska - сидеть (тихо) как мышка (мышонок) и т.д. На русских сравнениях мы заострили внимание по той причине, что в русской фразеографии этот пласт фразеологии достаточно полно описан в специальных словарях [17; 18; 19; 20; 21], к которым А. Ивченко и С. Вёлке могут обратиться за дополнениями при подготовке следующего издания книги.

Фразеологические единицы в словаре расположены в алфавитном порядке по гнездовым словам, которые обычно соответствуют первому существительному в составе оборота. Однако распределение устойчивых сравнений только по опорному слову образной основы несколько затрудняет пользователю поиск необходимого фразеологизма. Видимо, при фиксации сравнений нужно алфавитное размещение и по первому компоненту - основанию сравнения с отсылкой к стержневому слову образной основы, как это делается в других случаях.

Высказанные замечания и соображения отнюдь не являются попыткой хоть как-либо преуменьшить научную и практическую значимость первого словаря верхнелужицкой фразеологии с немецкими и русскими параллелями, аналогами и описаниями значений на немецком и русском языках. Тем более, что это толковый, а не переводной словарь. В нем главным является способ описания семантики фразеологизма, а фразеологические соответствия играют вспомогательную роль. Прежде всего, это словарь для лужицких сербов, у которых не было и до сих пор нет одноязычного толкового словаря родного языка. До труда А. Ивченко и С. Вёлке ни на сербском, ни на немецком языках не был семантизирован ни один верхнелужицкий фразеологизм, а максимальное количество серболужицких фразеологических оборотов во всех переводных словарях верхнелужицкого языка не превышало тысячи единиц. В отличие от большинства фразеологиче-

стр. 110

ских словарей труд А. Ивченко и С. Вёлке содержит точную паспортизацию фразеологизмов (все известные фиксации в словарях и паремиологических сборниках с указанием страниц) и текстовые иллюстрации к ним. Это единственный в славянской фразеографии фразеологический словарь тезаурусного типа, в котором объединена вся фразеология серболужицкого языка без разделения на литературный язык, диалектный и т.д.

Издание трехъязычного фразеологического словаря не просто дальнейший шаг в развитии верхнелужицкой фразеографии; это ценное подспорье в сопоставительных исследованиях гуманитариев - фразеологов, культурологов, этнографов. Это - фундаментальный труд, с выходом в свет которого не только сорабисты, но и слависты и германисты получили объемный свод фразеологизмов, демонстрирующий многоцветие образной системы серболужицкого языка. Все это делает словарь весомым вкладом не только в сорабистику, но и славянскую фразеологию вообще.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Musiat S. Kopa rjanych krutych recnych wobrotow // Serbske Nowiny. 2004. 10. IX.

2. Serakowa I. Hornjoserbski frazeologiski slownik wusot // Serbska Sula. 2004. N 5.

3. Eismann W. Recenzja // Anzeiger fur slavische philologie. Graz, 2004. B. XXXII.

4. Тепляков І. Recenzja // Питання сорабістики / За ред. В. Моторного та Д. Шольце. Львів; Будишин, 2005.

5. Eckert R. Recenzja // Letopis. 2005. N 1.

6. Wornar E. Pr ni kompendij hornjoserbskeje frazeologije // Rozhlad. 2005. N 6.

7. Weiss P. Recenzja // Jezikoslovni zapiski. Ljubljana, 2005. N 1.

8. Hrabal M. Kvalitnf frazeologicky slovnik // Cesko-luzicky vestnik. 2005. N 9.

9. Cermak F. Recenzja // Slovo a slovesnost. Praha, 2006. Rocnik 67. Cislo 2.

10. Mokienko V. M. Recenzja // Revue des etudes slaves. Tire a part. Paris, 2006.

11. Wolke S. Verbale Phraseme im Obersorbischen. Untersuchungen zur Valenz und Struktur. Bautzen, 1992.

12. Ивченко А. А. Идеографическое и ареальное описание фразеологии верхнелужицкого языка. Канд. дис.... филол. наук. Л., 1987.

13. Ивченко А. А. Общеславянский фонд фразеологии верхнелужицкого языка // Формирование и функционирование серболужицких литературных языков и диалектов. М., 1989.

14. Івченко А. О. Українська народна фразеологія: ономасіологія, ареали, етимологія. Харків, 1999.

15. Райхштейн А. Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М., 1980.

16. Трофимович К. К. Hornjoserbsko-ruski slownik = Верхнелужицко-русский словарь. М.; Бауцен, 1974.

17. Огольцев В. М. Устойчивые сравнения русского языка. М., 1984.

18. Огольцев В. М. Краткий словарь устойчивых сравнений русского языка. Ижевск, 1994.

19. Огольцев В. М. Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический). М., 2001.

20. Мокиенко В. М. Словарь сравнений русского языка. СПб., 2003.

21. Горбачевич К. С. Словарь сравнений и сравнительных оборотов в русском языке. М., 2004.

Постоянный адрес данной публикации: