Николай Михайлович Лукин родился 20 июля 1885 г. в семье народного учителя подмосковного села Куеково. Окончив в 1903 г. с золотой медалью 2-ю Московскую гимназию, он в том же году поступил на первый курс историко-филологического факультета Московского университета. Член большевистской партии с 1904 г. Лукин получил боевую закалку в годы первой российской революции. Он включился в активную нелегальную партийную работу, которая велась среди рабочих Замоскворечья и студентов университета. Последовали аресты, тюрьма и ссылка¹ .

Уже в те годы Лукина отличали воля и целеустремленность. После возвращения из ссылки он упорно и настойчиво занимается в семинаре проф. Московского университета Р. Ю. Виппера, совмещая учебу и подпольную революционную работу- на сей раз в Рогожском, ныне Пролетарском, районе Москвы² . Эти качества еще сильнее проявились в послереволюционные годы, когда Лукин органически связывает напряженную практическую партийную деятельность с серьезной научной работой.

Избрав для своего дипломного сочинения политически весьма острый вопрос - переломный этап в развитии Французской буржуазной революции конца XVIII в. - падение Жиронды, Лукин блестяще защитил свою работу и в мае 1909 г. завершил обучение в Московском университете с дипломом I степени. В 1910 г. Лукин был удостоен факультетской премии за дипломное сочинение, в котором он, по его собственному заявлению, "стремился доказать, что падение жирондистского режима можно научно объяснить, только исследовав массовое народное социальное движение, с особой силой развернувшееся в конце 1792 г. и в начале 1793 г. и вызванное антинародной продовольственной политикой жирондистского Конвента"³ . Много позднее Виппер говорил о том, что "глубоко ценил ясность критического ума Н. Лукина, его передовые идеи... Его дипломное сочинение "Падение Жиронды" было свежо, оригинально"⁴ . Если учесть, что это слова довольно скупого на похвалы профессора, станет ясно, каким ярким и многообещающим талантом предстал Лукин перед тогдашним научным миром.

В 1909 г. Виппер сделал "представление о желательности оставления Лукина при университете для подготовки к профессорскому званию по всеобщей истории". После долгих проволочек со стороны администрации Московского университета Лукин лишь в конце 1910 г. был допущен к магистерским экзаменам, а сдача последних завершилась только в конце 1915 года. Каждый магистерский экзамен был академическим триумфом Лукина. Экзамены завершились постановлением авторитетной комиссии, в составе которой были профессора Ю. В. Готье, А. И. Савин и С. И. Соболевский, - "признать Н. М. Лукина достойным звания приват-доцента по всеобщей истории"⁵ . В 1916/17 уч. г. Лукин был допущен к чтению лекций в Московском университете. В свободное от занятий в университете время он ради заработка чи-

¹ Дружинин Н. М. Н. М. Лукин в большевистском подполье. В кн.: Европа в новое и новейшее время. М. 1966, с 49 - 54.

² См. подробнее: там же; Галкин И. С. Н. М. Лукин - революционер, ученый. М. 1984.

³ Труды 1-й Всесоюзной конференции историков-марксистов. Т. II. М. 1930, с. 105.

⁴ См. Галкин И. С. Ук. соч., с. 54.

⁵ ЦГИА г. Москвы, ф. 18. Протоколы заседаний Совета историко- филологического факультета, д. 418 - 476 - 36, п. 6, л. 59-об.; п. 14, л. 81; д. 418 - 476 - 42, п. 19, лл. 69об, 73.

стр. 95

тал лекции в Народном университете Шанявского и в Коммерческом частном училище Горбачевского.

Одновременно с 1910 по 1917 г. Лукин по заданию Московского комитета партии вел активную нелегальную работу, сотрудничал в различных легальных организациях рабочих, в редакциях рабочих газет "Фабричный рабочий", "Наше слово", а с 1913 г. - в большевистской газете "Наш путь". В эти годы он опубликовал брошюры "О милитаризме", "Борьба за колонии" и др.

К февральской буржуазно-демократической революции 1917 г. Лукин пришел, имея за плечами солидный опыт партийного публициста. После Февраля он решением партии направляется в качестве члена редакции и сотрудника в газету "Социал-демократ" - орган Московского областного Бюро ЦК РСДРП(б) и Московского комитета партии. В период от Февраля к Октябрю с особенной силой проявился талант Лукина-публициста, умело сочетавшего в своих публикациях масштабные смелые характеристики переживаемого момента с тонкостью и глубиной освещения теоретических проблем, выдвигаемых развитием революции. Его статьи в "Социал-демократе" и в "Правде" в 1917 и 1918 гг. глубоко и ярко отразили процесс перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.

Поражает трудоспособность Лукина-публициста. Только в газете "Социал-демократ" им было напечатано около 60 больших подписанных, не говоря о многих небольших анонимных статьях. Их проблематика очень разнообразна. Здесь и "Неудачный советчик"⁶ - статья, раскрывавшая всю бездну падения Г. В. Плеханова, призывавшего пролетариат держав "согласия" "вместе со своими капиталистами вести беспощадную классовую (!!) борьбу с германскими рабочими", и статья "Почему они медлят"⁷ о необходимости ареста царского правительства и его агентов, и большая публикация "Историческая экскурсия Л. Мартова"⁸ , направленная против клеветнических выпадов последнего в адрес большевиков, Лукин вскрыл антиисторичность положений Мартова, пытавшегося провести параллель между крушением диктатуры якобинцев и близким и неизбежным (с его точки зрения) концом "диктатуры большевиков".

В опубликованной в "Правде" статье "Карл I - Людовик XVI - Николай II"⁹ особенно ярко проявилась активная партийная позиция Лукина. Это и исследование и публицистика, причем строго документальная, показывающая весь драматизм эпохи, обнажающая корни, питавшие контрреволюционные силы. Активный участник социалистической революции, член Военно-революционного совета Рогожского района Москвы Лукин находил время разить врагов революции политически острыми статьями. Накануне Октябрьской революции он публикует в газете "Социал-демократ" статью "Работа дипломатов"¹⁰ , в которой разоблачает происки представителей "союзных" держав, плетущих сети контрреволюционного заговора против революционной России.

Расцвет таланта Лукина как историка наступил в первые годы после революции, когда молодая Советская республика напрягала все силы в борьбе с контрреволюцией и вооруженной интервенцией империалистических государств. Лукин, продолжая заниматься революционной публицистикой¹¹ , опубликовал в 1918 г. работу "Максимилиан Робеспьер (1758 - 1794)". За этим последовала серия работ, которые отличались новизной философско-исторических трактовок важнейших социальных и политических проблем исторического процесса. В 1922 г. выходит второе исправленное и дополненное издание "Максимилиана Робеспьера". В том же году он выпустил большую монографию "Парижская Коммуна 1871 г.", переиздававшуюся

⁶ Социал-демократ, 21.III.1917.

⁷ Там же, 11.III.1917.

⁸ Правда, 26, 27.III.1918.

⁹ Там же, 21.VII.1917.

¹⁰ Социал-демократ, 22.Х.1917.

¹¹ В 1918 г. Лукин опубликовал в газетах "Социал-демократ" и "Правда" десятки статей: "Победы Советской власти на контрреволюционном фронте"; "Буржуазия чернеет"; "Революционная война"; "Бароны зовут на помощь Вильгельма"; "Цинизм германских захватчиков"; "Будьте наготове"; "Тайная дипломатия"; "Новая Шарлота Кордэ"; "К борьбе общественных сил Сибири"; и др.

стр. 96

в 1923 и 1924 годах. В 1923 г. вышла его книга "Новейшая история стран Западной Европы", а также труд "Из истории революционных армий". В 1925 г. были изданы его "Очерки истории Германии 1890 - 1914 гг.". В те же годы многократно перепечатывалась его весьма злободневная по тому времени брошюра "Церковь и государство".

В итоге за шесть лет из-под пера Лукина вышло пять оригинальных монографий и несколько десятков статей, опубликованных в различных центральных журналах. Если учесть, что одновременно Лукин был профессором Московского университета, работал в Социалистической академии и в Институте Красной профессуры, читал лекции в Академии Генерального штаба РККА, - то его научно-исследовательская деятельность может быть оценена как феномен работоспособности.

Произведения Лукина создавались тогда, когда советская историческая наука переживала период становления. Роль Лукина в этом сложном процессе была чрезвычайно велика. Его перу принадлежат произведения поистине эпического характера. К ним относятся главные труды - о Французской буржуазной революции конца XVIII в. и Парижской Коммуне 1871 года. В этих работах Лукин раскрывает органическое единство революционного преобразования общества и личного совершенствования активных участников революционных движений, т. е. показывает на конкретном материале истории, как "в революционной деятельности изменение самого себя совпадает с преобразованием обстоятельств"¹² .

Творчество Лукина многогранно. В нем выступает его личность исследователя- коммуниста. Высокий профессиональный и идейно-теоретический уровень исследований Лукина не отделимы и органически связаны с масштабом его личности. Его отличало высокое чувство государственной и нравственном ответственности за советскую науку, предназначение которой он видел в служении народу, строящему социализм. На семинарских занятиях он настойчиво внушал своим слушателям, что идейно- теоретическое осмысление исторического материала и историческое повествование должны быть слиты воедино. К исследовательской деятельности Лукина применимы слова Ф. Энгельса о том, что, осуществляя исследование, человек подлинной науки не занимается созданием произвольных субъективных конструкций, он "вырабатывает научные результаты, а когда он к тому же еще и партийный человек, то он борется за то, чтобы эти результаты были применены на практике"¹³ .

С исключительной ответственностью относился Лукин к мысли и слову классиков марксизма-ленинизма. Он прекрасно понимал, что марксизм-ленинизм требует не механического воспроизведения тех или иных цитат из произведений его классиков, а глубокого усвоения их метода. Высокая нравственность научного творчества Лукина заложена прежде всего в его неукоснительном стремлении к объективной истине. Ему было присуще неизменное чувство партийности. В своих трудах он исходил прежде всего из историзма произведений К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина. Лукин был убежден, что в научной полемике, в равноправном научном диспуте побеждает тот, кто не отвергает с порога доводы своего оппонента, кто внимательно изучает все факты конкретной истории.

Характерно для творческого метода Лукина и его отношение к предшественникам. Его работы опираются, кроме изученных им самим документов, на усилия многих специалистов, и в этом он видел естественное развитие науки. Подводя итоги критического анализа сочинений А. Олара, Лукин писал: "Его методы чужды нам, но его научная техника должна стать достоянием всякого занимающегося новейшей историей марксиста, а изученные им архивные материалы объектом научного исследования с точки зрения исторического материализма"¹⁴ . Для Лукина, как материалиста, стоящего на позиции партийности науки, критерием правильного понимания фактов, процессов и закономерностей исторического развития являлась борьба за общественный прогресс, причем не абстрактная, а именно борьба классов, действующих в определенных исторических условиях.

К каким последствиям могут привести даже малейшие проявления мировоззрен-

¹² Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 3, с. 201.

¹³ Там же. Т, 36, с. 170.

¹⁴ Лукин Н. М. Избранные труды. Т. 1. М. 1960, с. 217.

стр. 97

ческой неустойчивости Лукин испытал на собственном опыте. Большим испытанием для него, как и для многих других партийных активистов, стал вопрос о мире с Германией. Как известно, Ленин предложил немедленно подписать мирный договор, но его точка зрения не встретила поддержки большинства ЦК партии и ряда местных партийных организаций, сторонников "левых коммунистов". В их числе был и Лукин. Ленин писал, что "настроение глубочайшего, безысходного пессимизма, чувство полнейшего отчаяния"¹⁵ привели "левых" к принятию абсурдной, "странной и чудовищной" резолюции, отвергавшей заключение Брестского мира. Но после того как в конце января 1918 г. III съезд Советов предоставил Совнаркому во главе с Лениным неограниченное право решать вопрос о мире, большинство "левых коммунистов", в том числе и Лукин, поддержали Ленина.

Лукин принял активное участие в становлении и развитии советской науки и подготовке кадров. Как и А. В. Луначарский, М. Н. Покровский, В. И. Невский, В. П. Волгин, Ф. А. Ротштейн и другие революционеры, ученые первого ленинского призыва, он с полной отдачей своих сил и знаний отдавался делу воспитания нового поколения историков. В этом плане он был неутомим. Его профессорско-преподавательская деятельность носила в высшей степени творческий характер, она воодушевляла его, обогащала новыми силами. Участники семинаров Лукина в Институте Красной профессуры, МГУ, РАНИОН воспитывались в духе высокого понимания общественной значимости научного труда, а одновременно и силы коллективного поиска. Не случайно многие ученические работы слушателей этих семинаров воплотились позднее в монографиях и коллективных проблемных трудах, часть которых и поныне не потеряла своего научного значения¹⁶ .

Слушатели и ученики Лукина почти ежедневно встречались со своим учителем. Он щедро отдавал ученикам весь свой талант. Его семинары являлись прекрасной школой научного мастерства, выработки диалектико-материалистического видения, проникновения в сущность исторического процесса. Лукин не опекал своих учеников, а побуждал их к подлинно новаторскому научному поиску. Он обладал искусством создавать рабочий настрой, творческий климат, находил доверительный тон в беседах с учениками, и от этого занятия его семинара были всегда обоюдно интересными и полезными. Ученики и слушатели Лукина никогда не ощущали его давления в ходе творческих собеседований, ибо в нем неразделимо слились дар ученого и педагога. Именно поэтому Лукин живет в памяти не только ныне еще здравствующих его непосредственных учеников и современников, но и у тех, кто учился у его учеников. Работая в научных учреждениях, вузах и школах, они достойно продолжают и развивают научные, педагогические и воспитательные традиции одного из зачинателей советской исторической школы.

Первое поколение советской школы историков-марксистов, к которому принадлежал Лукин, испытало непосредственное животворное влияние Ленина- По ленинской инициативе была организована и плодотворно работала специальная комиссия, направлявшая исследовательскую деятельность научных учреждений и подготовку кадров в области общественных наук. В ноябре 1920 г. под руководством Владимира Ильича было проведено заседание комиссии по общественным наукам, получившей в дальнейшем название "Комиссия Ротштейна", в которую входили; Ф. А. Ротштейн, М. Н. Покровский, Д. П. Боголепов и другие ученые¹⁷ .

Велика была роль Лукина и всех членов этой комиссии в деле реорганизации преподавания наук в университетах¹⁸ .

¹⁵ Ленин В. И. ПСС. Т. 35, с. 404.

¹⁶ См., напр.: Кунисский С, Позняков В. Общинные земли в эпоху Французской революции. М. 1927; Далин В. М. Стачки и кризис синдикализма в предвоенной Франции. М. 1935; Бантке С. Борьба за создание Коммунистической партии Франции. Ч. 1. Циммервальдское движение во Франции в годы мировой войны, М. 1937; Милицина Т. Борьба течений в профсоюзном движении Франции. М. 1937; Аленин Ф. Г. Советы в германской революции 1918 г. М. 1934; Социалистическое движение во Франции. Сб. ст. под ред. Н. М. Лукина. М. 1934.

¹⁷ О деятельности "Комиссии Ротштейна" см.: Архив АН СССР, ф. 453, оп. 3, д. 32; а также Покровский М. Н. Избранные произведения. Кн. 4. М. 1967, с. 11.

¹⁸ Подробнее см.: Дунаевский В. А. Советская историография новой истории 1917 - 1941. М. 1974; Галкин И. С. Ук. соч,

стр. 98

Конечно, в первые годы после победы Великого Октября в трудах преданных делу революции молодых советских историков имели место случаи подмены глубины исследования силой политической страсти, когда в фактах, событиях прошлого они не выявляли то, что составляет суть развития человеческого общества. Первыми, кто восстал против отрицания прошлого, кто обладал даром крупномасштабного мышления - какого подхода к изучению исторических явлений, который требует использования данных об экономике, социальной структуре, политической системе, идеологии, образе жизни прошлых эпох, - были ученые ленинского призыва, такие, как Лукин.

В своих работах, например, в книге "Максимилиан Робеспьер", Лукин стремился представить своих героев на фоне той эпохи, в которой они жили и действовали. Так, деятельность Робеспьера исследована им во всех, в том числе и в экстремальных обстоятельствах Французской буржуазной революции конца XVIII века. Перед нами предстает эпическое полотно революции, главным героем которой является народ, борющийся за землю, за хлеб как в городе, так и в деревне.

В 1927 г. Лукин уезжает в Париж, где работает в архивах и собирает материалы по истории Французской буржуазией революции конца XVIII в., на основе которых он решает опубликовать новую работу "Крестьянство и продовольственная политика революционного правительства". В центре его внимания главная движущая сила революции - крестьянство. Вернувшись из Франции, Лукин торопится завершить эту работу, пока еще свежи впечатления от работы в архивах, встреч с французскими историками. Его беседы на аспирантских семинарах полны творческих размышлений. Лукин рассказывает о собранных им документах, и перед слушателями предстают противоборствующие классы французского общества, хроника событий, приметы времени. Сам характер изложения свидетельствует о том, что для ученого очень важна последовательность событий, на основе изучения конкретных фактов он стремится постичь суть исторического процесса.

Углубляясь в анализ документов, Лукин набрасывает эскиз схватки противоборствующих классов, определяет социально-политические группировки французского общества накануне и в ходе буржуазной революции. Он не предлагает своим слушателям "на веру" готовые итоги своего исследования, он ведет их через сложную, подчас противоречивую процедуру постижения исторического процесса, к познанию объективной исторической истины. Оперируя фактами, Лукин ни в коей мере не остается в плену фактов. Цельность и партийность мировоззренческой позиции, диалектико-материалистический взгляд на развитие общества позволяют ему увидеть весь исторический процесс.

Приближавшееся 60-летие Парижской Коммуны побудило Лукина готовить к публикации 4-е, радикально дополненное и переработанное издание своего фундаментального труда "Парижская Коммуна 1871 г.". В то же время он продолжает изучать аграрный вопрос в годы Французской буржуазной революции конца XVIII в.; в это время взамен запланированной монографии выходят его статьи "Революционное правительство и сельскохозяйственные рабочие в период действия второго и третьего максимума"¹⁹ и "Борьба классов во французской деревне и продовольственная политика Конвента в период действия второго и третьего максимума"²⁰ . Отдавая должное Робеспьеру, Лукин в своих статьях по истории Французской революции отводил главное место народу, трудящимся массам; в их борьбе он искал объяснения бурных событий, стремясь постичь движущие силы истории.

С особой ответственностью Лукин относился к исследованию истории Парижской Коммуны 1871 года. Следуя ленинскому подходу, он стремился показать в истории Коммуны зародыши социалистических начал. Свой труд о Парижской Коммуне в его первом издании он называл "марксистской разведкой" в изучении этого события. Лукин поистине провел разведку боем, вступив в решительную схватку с антимарксистскими, антиленинскими толкованиями истории первой в мире пролетарской революции. "Рабочий класс, - писал он, - должен знать и ценить свое прошлое, историю своих классовых битв, которые привели его в наши дни к генеральному сражению с мировым капитализмом. Внимательное изучение этих предварительных

¹⁹ См. в кн.: На боевом посту. М. 1930.

²⁰ Историк-марксист, 1930, т. 16.

стр. 99

схваток, учет их опыта должен облегчить пролетариату ту грандиозную классовую войну, которая развертывается на наших глазах"²¹ .

В первых изданиях этой книги Лукин допустил ошибки принципиального характера. "Наиболее важными из них, - писал он, - являются, во-первых, характеристика Коммуны как "диктатуры пролетарского города над сельским населением",.. во-вторых... утверждение, что "Коммуна (ее Совет) не представляла собой государства советского типа"²² . В 4-м издании (1932 г.) Лукин пересмотрел эти положения как противоречащие действительной истории и оценкам Парижской Коммуны, "как формы диктатуры пролетариата", данным Лениным, который писал, что "Советская или пролетарская "демократия", родившаяся в России, означала "по сравнению с Парижской Коммуной... второй всемирно-исторический шаг. Пролетарски-крестьянская Советская республика оказалась первой в мире устойчивой социалистической республикой"²³ . Именно в четвертом издании книги о Парижской Коммуне и в многочисленных статьях о ней Лукин нанес наиболее чувствительный удар по всяческим хулителям и фальсификаторам ее истории.

Как известно, после поражения Коммуны правительственная следственная комиссия опубликовала в 1872 г. материал, в котором утверждалось, будто революция 18 марта 1871 г. была результатом тщательно подготовленного заговора, идейно направляемого из Лондона Интернационалом, который объявлялся ответственным за "преступления" Коммуны. Прогрессивная общественность в Советской стране и за рубежом с большим удовлетворением встретила проведенный Лукиным анализ литературы, появившейся в конце XIX и в начале XX в. по вопросу о роли Интернационала, его Генерального Совета и Парижского федерального совета во французском революционном движении 1870 - 1871 годов. Лукин подчеркивал, что на характере этой литературы, как и книг и статей по истории Коммуны²⁴ , "в сильнейшей степени сказались как бешеная реакция, наступившая во Франции после разгрома Коммуны, так и острая фракционная борьба между марксистами и бакунистами в самом Международном обществе рабочих"²⁵ .

Труд Лукина о Парижской Коммуне несет большой заряд интернациональных идей, он будит революционную мысль живым, волнующим показом практических дел коммунаров. Перед нами предстает эпопея их подвига, Лукину удалось раскрыть драматизм народного восстания, вспыхнувшего в сложное историческое время. Он показал действительность Второй империи во всех ее ракурсах и пластах общества: от императорского двора до самых низов бесправного, но сильного духом народа; Пронизанное партийностью историческое повествование Лукина доносит до читателя всю остроту классовой, социальной, идеологической борьбы, живо рисует крах политики бонапартизма, сопровождавшийся назреванием революционной ситуации в стране, победу четвертой буржуазной революции во Франции, в результате которой во главе правительства оказалась "шайка адвокатов-карьеристов"²⁶ . Народное восстание 18 марта 1871 г., подчеркивает Лукин, своими корнями восходит к июньским дням 1848 г. - первой великой битве между пролетариатом и буржуазией Франции.

Мысль ученого о том, что в марте 1871 г. рабочий класс Парижа открыто заявил о себе как о ведущей силе революции, подтверждена тщательным анализом источников. Среди них и статьи "Journal official" Коммуны. 21 марта 1871 г. он писал: "Пролетарии столицы при виде обманов и измен правящих классов поняли, что настал час, когда они должны спасти положение, взяв управление общественными делами в свои руки... Пролетариат, перед лицом постоянной угрозы своим правам и полного отрицания всех своих законных стремлений, видя разгром родины

²¹ Лукин Н. (Н. Антонов). Парижская Коммуна 1871 г. М. 1322, с. 407. ²² Там же. Изд. 4-е, перераб. Ч. 1. М. 1932, с.7 - 8,

²³ См. Ленин В. И. ПСС. Т. 38, с. 307, 308.

²⁴ См. напр.: Testut О. L'Internationale. Р. 1871; ejusd. L'Internationale et le jacobinisme, au ban de l'Europe. Tt. I-II. P. 1872; Le livre noir de la Commune de Paris. Bruxelles. 1872; Du Camp M. Les convulsions de Paris. T. 1. P. 1878, p. 22; Hanotaux S. Histoire de la fondation de la Troisieme republique. Le gouvernement de M. Thiers. P. 1925.

²⁵ Лукин Н. М. Избранные труды. Т. III. М. 1963, с. 47.

²⁶ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 17, с. 321. .

стр. 100

и крушение своих надежд, понял, что повелительный долг и безусловное право требуют, чтобы он взял в свои руки ее судьбы и обеспечил себе торжество, овладев властью".

Все исторические личности, действующие в фундаментальном труде Лукина - Э. Варлен, О. Жан-Мари Верморель, Ш. Делёклюз; Я. Домбровский, Э. -В. Дюваль, Р. Риго, Г. Флуранс, Л. Франкель, легендарная Луиза Мишель, русские женщины - А. В. Корвин- Круковская (по мужу Жаклар), Е. Л. Кулешова (Дмитриева) и многие другие герои парижских баррикад, - очерчены как воплощение революционной страсти и нравственного величия патриотов и интернационалистов. Лукин не скрывает их ошибок и заблуждений. Через их судьбы он показывает судьбу народа. В 1930 г. скупой на похвалы акад. В. П. Волгин писал о работе Лукина: "Ни в западноевропейской, ни в нашей советской исторической литературе пока не появилось работы, хотя сколько-нибудь равноценной труду Н. М. Лукина"²⁷ .

Ученый работал над историей Парижской Коммуны вплоть до конца своей жизни. Он не завершил переработку второй части четвертого издания своего главного труда. Но то, что им было сделано, служит науке и сегодня. Книга эта, представляющая органический сплав научного исследования и революционной публицистики, неоднократно переиздавалась, неизменно находясь на вооружении партийных пропагандистов.

Лукин был историком широкого диапазона. Сосредоточив свое внимание на исследовании проблем Французской буржуазной революции конца XVIII в. и Парижской Коммуны 1871 г., он был достаточно осведомлен в истории других стран, и не только нового и новейшего времени, но и в периоды древности и средневековья. К расширению исторического кругозора он призывал и учеников, ссылаясь при этом на Г. Э. Лессинга, который говорил, что, "не зная истории, останешься неопытным ребенком"²⁸

Кроме "Очерков по новейшей истории Германии", Лукин публикует оригинальные статьи по истории французского рабочего и социалистического движения, исследует проблемы эпохи империализма, поставленные Лениным (ученый подчеркивал, что нельзя изучать современные международные проблемы "до тех пор, пока по- марксистски не проработаешь эпохи довоенного империализма"²⁹ ). Обострившаяся в конце 20-х - начале 30-х годов идейно-теоретическая борьба побудила Лукина к углубленному изучению произведений классиков марксизма-ленинизма, методологии истории, материалистического понимания процесса общественного развития³⁰ .

Когда в начале 30-х годов в работах некоторых советских историков появились ошибочные суждения (по вопросу о гильфердинговско-каутскианском понимании империализма, о взглядах Р. Люксембург и по ряду других проблем истории стран Запада), Лукин активно включился в дискуссии о положении в исторической науке. После принятия решения Президиума Коммунистической академии по этому вопросу он выступил со статьей "К итогам дискуссии на западном участке исторического фронта" (Историк-марксист, 1931, N 22). В ней подчеркивалось значение повышения научного и идейно-теоретического уровня исследований, которое предполагает овладение марксистско-ленинской методологией, творческое использование богатейшего марксистско-ленинского наследства, овладение техникой и искусством научных исследовании.

Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР "О преподавании гражданской истории в школе", принятое в 1934 г., имело самое прямое отношение как к исследовательской, так и преподавательской работе ученых-историков. Сначала в двух - Московском и Ленинградском, - а затем и в других университетах страны, были созданы исторические факультеты. Открытие такого факультета в МГУ непосредственно связано с деятельностью Лукина, основателя и первого заведующего кафед-

²⁷ Волгин В. П. Записки об ученых трудах действительных членов Академии наук СССР по Отделению гуманитарных наук, избранных 12 и 13 февраля 1929 г. Л. 1930, с. 66. . . .

²⁸ Lessing G. E. Auswahl. Bd. 1. Leipzig. 1952.

²⁹ Лукин Н. М. Гед и гедизм; его же. Проблемы изучения эпохи империализма. В кн.: Лукин Н. М. Избранные труды. Т. III.

³⁰ Лукин Н. М. Маркс как историк. - Там же.

стр. 101

рой новой и новейшей истории стран Европы и Америки. Его речь в актовом зале университета в сентябре 1934 г. при открытии Исторического факультета на тему: "К вопросу о фашизации исторической науки в Германии"³¹ вошла в историю советской исторической науки. На пишущего эти строки, как и на всю многочисленную аудиторию, эта речь произвела неизгладимое впечатление. Сдержанная по тону, она органически соединяла в себе свойственные Лукину высокий интеллект и благородную эмоциональность. В ней воплотилась негодующая, взволнованная, беспокойная мысль революционера, вдумчивого историка-марксиста, умеющего охватить своим умственным взором историческую перспективу. Академик, революционер, участник октябрьских событий в Москве³² , он с присущей большевику убежденностью, с глубоким чувством исторического оптимизма выразил уверенность и в неизбежном крахе гитлеризма, и в том, что немецкий народ прозреет и обретет свою дорогу к строительству новой Германии.

Лукин был инициатором создания фундаментального труда-"Всемирной истории". Его вдохновляла мысль Маркса, считавшего, что "чем шире становятся в ходе этого (исторического. - И. Г.) развития отдельные воздействующие друг на друга круги, чем дальше идет уничтожение первоначальной замкнутости отдельных национальностей благодаря усовершенствованному способу производства, общению и в силу этого стихийно развившемуся разделению труда между различными нациями, тем во все большей степени история становится всемирной историей"³³ . 27 апреля 1937 т. Лукин выступил на общем собрании Отделения общественных наук АН СССР с предложением начать создание монументальной советской "Всемирной истории". Он наметил периодизацию и контуры этого многотомного издания. Советская "Всемирная история", подчеркивал Лукин, должна быть основана на богатом конкретном материале, для чего требуется немедленно приступить к ликвидации "белых пятен" в советских исторических исследованиях. Этот труд должен быть свободен от "европоцентризма" и по своей структуре отражать единый мировой исторический процесс, охватывая главное, магистральное в развитии всех наций мира. Лукин подчеркивал также, что в Советской "Всемирной истории" место Страны Советов "должно определяться тем, что народы СССР во главе с русским народом являются носителями самой высокой культуры, находящей свое завершение в ленинизме"³⁴ . Война помешала созданию "всемирной истории" в намеченные тогда сроки. Однако основные принципы, выдвинутые Лукиным, были положены в основу этого издания, осуществленного уже после Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

Характерным для творческой жизни Лукина было его умение выявить самое существенное в сложном процессе исторического развития и найти для этого точное повествовательное воплощение. И находил он это воплощение в страстной, глубоко партийной публицистичности. В этом - своеобразие и сила его научного творчества, в этом его притягательность. Когда мы говорим о традициях Лукина как выдающегося ученого, то ярче и плодотворнее всего развивают их те ученые, которые следуют духу, а не букве его наследия. Каждый исследователь, стремящийся развивать традиции акад. Н. М. Лукина, должен оставаться самим собой, быть оригинальным в своем творчестве и неутомимым в борьбе за истину в науке.

³¹ Там же.

³² См.: Герои Октября. Книга об участниках Великой Октябрьской социалистической революции в Москве. М. 1967, с. 147; Октябрь в Москве. М. 1967, с. 5.1, 105, 106.

³³ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 3, с. 45.

³⁴ Лукин Н. М. Избранные труды. Т. III, с. 449.

Постоянный адрес данной публикации: