Высокие темпы экстенсивного роста экономики КНР в ближайшие десятилетия могут быть поддержаны только при условии нахождения дополнительных источников энергоресурсов. Испытывающий энергетический голод Китай все активнее вовлекается в глобальную конкурентную борьбу за углеводородные ресурсы по всему полю мировой экономики. В силу географической близости Центральная Азия, главным образом Казахстан и Туркменистан, стала естественным объектом для приложения усилий китайской энергетической дипломатии. Запоздав к первичному разделу центральноазиатского энергетического пирога, с начала нового столетия КНР последовательно наращивает свое присутствие в энергетической сфере региона.
ЭКСТЕНСИВНЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В КНР: НАРАСТАЮЩАЯ ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ИМПОРТА ЭНЕРГОРЕСУРСОВ
Беспрецедентно высокие темпы экономического роста китайской экономики на протяжении двух-трех последних десятилетий - важнейший феномен глобального развития. За 1978 - 2005 гг. среднегодовой темп роста ВВП КНР составил, по официальным данным, 9.5%. При этом масштабная китайская экономика отличается большой инерционностью и, несмотря на высокую скорость роста на протяжении нескольких десятилетий подряд, не демонстрирует признаков его замедления. Среднегодовой темп роста составил 9.3% в 1981 - 1990 гг., 10.1% - 1991 - 2000 гг. и 9.5% в 2001 - 2005 гг. [подсчитано по: China Statistical Yearbook 2005; Statistical Communique..., 2006]. В 2007 г. рост ВВП ожидается в пределах 8 - 10%. Даже если согласиться с теми исследователями, которые считают, что официальная статистика завышает темпы роста валового продукта на два-три процентных пункта, то и в этом случае как скорость, так и стабильность и длительность китайского экономического рывка остаются впечатляющими.
Меньшее внимание обычно уделяется тому обстоятельству, что китайская экономика демонстрирует экстенсивный экономический рост, который может обеспечиваться только за счет расширения потребления сырья. Это означает, что среднесрочные перспективы экономического роста КНР критически зависят от предложения углеводородов, главным образом и преимущественно нефти. Природный газ в настоящее время играет незначительную роль в удовлетворении энергетических потребностей китайской экономики. Доля газа в энергетическом балансе КНР находится на уровне 3%, а потребление в 2005 г. составило всего 47 млрд. куб. м при собственной добыче в 50 млрд. куб. м [BP Statistical..., 2006].
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта "Энергетическая безопасность глобализирующегося мира и Россия", N 06 - 02 - 02040а.
стр. 89
Таблица 1
Прогнозы зависимости экономики КНР от импорта нефти, %
2005 г. (факт.)
2010 г.
2015 г.
2020 г.
World Energy Outlook, International Energy
51
60
65
70
Administration US, 2005 (базовый сценарий) OPEC, 2003
51
53
60
67
Institute of Energy Economics, Japan, 2005
51
45
63
-
Institute of Econometrics and Techno-Economics,
51
32 - 38
-
45 - 59
Chinese Academy of Social Sciences, 2004 Автор, 2006 г.*
51
52 - 56
-
67 - 75
-----
* Расчеты выполнены на базе различных гипотез о темпах роста и перспективной динамике удельного потребления нефти и нефтепродуктов на единицу ВВП.
Источники: BP Statistical..., 2006; China's Crude Oil..., 2005; International Energy..., 2005; Ito, Zhidong, Komiyama, 2005; Shihab-Eldin, Hamel, Brennand, 2004.
В 1980 - 2005 гг. потребление нефти в КНР выросло в 3.7 раза до 327 млн. т, из которых 167 млн. т было импортировано. За тот же период доля импорта в так называемом видимом потреблении нефти (= собственная добыча + импорт - экспорт) скачкообразно выросла с 0.9 до 51%. Если в 1990 г. КНР еще была чистым экспортером нефти, то в 2003 г. она стала третьим ее крупнейшим мировым импортером после США и Японии.
Согласно имеющимся прогнозам, основные результаты которых обобщены в табл. 1, в 2010 г. импорт будет покрывать от 52 до 60% нефтяных потребностей Китая. Прогнозы парагосударственного института эконометрики и техноэкономики Китайской академии наук, как и Института энергетики Японии, очевидно, занижены. В случае сохранения высоких темпов роста ВВП к 2020 г. за счет импорта будет обеспечиваться уже около 70% потребностей КНР в нефти.
В абсолютном выражении спрос на нефть в КНР в 2010 г. составит 296 - 458 млн. т, а импорт в максимальном варианте может достичь 275 млн. т. Если опираться на средние прогнозные показатели, исключающие предельные максимальные и минимальные варианты, то для поддержания высокой экономической динамики КНР в 2010 г. необходимо импортировать 166 - 200 млн. т нефти, что в 5.4 раза больше фактического уровня 2005 г. К 2020 г. для поддержания высоких темпов роста ВВП Китаю придется импортировать уже не менее 300 - 400 млн. т нефти.
Неудивительно, что обеспечение растущих потребностей в импорте нефти императивно выдвинулось в центр внешней политики КНР. Испытывающий энергетический голод Китай быстро наращивает свое присутствие как в традиционных продуцентах углеводородов (Ближний Восток и Северная Африка), так и на новых площадках глобального энергетического рынка, включая Западную Африку и постсоветское пространство. Россия, Казахстан, Туркменистан и до некоторой степени Узбекистан рассматриваются Китаем, как и всеми другими крупнейшими нефтеимпортерами, в качестве потенциальных источников энергоресурсов. С 2000 г. поставки евразийской нефти в КНР начали медленно расти. В 2002 г. доля бывшего СССР в видимом потреблении нефти КНР составила 3.2%, в 2003 г. - 4.3%, а в 2004 - 10.7%. Согласно некоторым прогнозам, к 2025 г. страны ОПЕК будут обеспечивать 66% китайского нефтяного импорта, а бывший СССР - около 20% [Резникова, 2005, с. 80 - 81].
Особое место среди новых энергетических партнеров КНР занимают богатые углеводородами страны Центральной Азии. С одной стороны, этот субрегион географически близок КНР, а самое богатое нефтью центральноазиатское государство
стр. 90
имеет с Китаем общую границу. С другой стороны, нефте- и газоэкспортеры Центральной Азии активно ищут новые рынки сбыта. За 1990 - 2005 гг. добыча нефти в этом субрегионе увеличилась более чем в два раза и приблизилась к 80 млн. т. Его доля в мировом производстве нефти за те же годы выросла с 1.1 до 2%. Примерно четыре пятых центральноазиатской нефти приходится на Казахстан (см. табл. 2).
Развал бывшей советской экономики, дополнительно подстегнутый стандартными программами макроэкономической стабилизации по рецептам Бреттонвудских институтов, резко подавил внутренний спрос, в том числе и на энергоресурсы. Наблюдаемый в Казахстане с 1999 г. достаточно быстрый рост добычи нефти сопровождается еще более быстрым наращиванием ее экспорта. На экспорт уходит более 90% всей казахстанской нефти.
Добыча природного газа в последние 15 лет в Центральной Азии росла медленнее, чем в мире целом. Соответственно доля субрегиона в глобальной газодобыче снизилась с 6.3% в 1990 г. до 5.0% в 2005 г. (см. табл. 2). Такая динамика объясняется тем, что Туркменистан резко сократил поставки газа неплатежеспособным постсоветским государствам, которые в прошлом получали газ буквально по бросовым ценам. В то же время начиная с 1999 г. Туркменистан медленно восстанавливает добычу и экспорт газа. На этом фоне принципиально иную динамику демонстрирует газодобыча в Узбекистане. Здесь в отличие от Туркменистана производство газа в 1990 - 2005 гг. не только не снизилось, но и, напротив, выросло в 1.5 раза, достигнув в конце обозначенного периода 56 млрд. куб. м. Однако подавляющая часть добываемого газа в Узбекистане предназначена для внутреннего потребления, а экспорт не превышает одной пятой совокупной добычи.
Эти и другие обстоятельства нацеливают КНР, во всяком случае, в настоящий момент, на казахстанскую нефть и туркменский газ. В ситуации обостряющейся во всем мире конкуренции за углеводородные ресурсы энергетические интересы Китая в Центральной Азии пересекаются с интересами других глобальных игроков мирового рынка. Борьба Российской и Британской империй в XIX в. за доминирование в Центральной Азии в истории дипломатии метафорически обозначается как "Большая игра". Используя данную метафору, можно утверждать, что в современной Центральной Азии разворачивается "Нефтегазовая игра", которая является одним из частных сюжетов глобальной "Энергетической игры".
КИТАЙ И КАЗАХСТАНСКАЯ НЕФТЬ
В середине 1990-х гг. Казахстан беспрецедентно дешево и на льготных для иностранного капитала условиях распродавал свои углеводородные месторождения. Самые крупные и привлекательные активы страны оказались под контролем американских и, в меньшей степени, европейских транснациональных корпораций. Однако некоторые месторождения перешли под контроль и КНР. Крупнейшим активом Китайской национальной нефтяной корпорации (КННК) в Казахстане, приобретенным в ходе кампании приватизации в 1996 г., стали месторождения Кенкияк и Жанажол с остаточными извлекаемыми запасами нефти в 106 млн. т [Бутырина, 2003]. В 2005 г. нефтедобывающее предприятие CNPC-Актобемунайгаз, в котором КННК контролирует пакет в 85.3% акций, добыло 5.83 млн. т нефти, что составляет примерно 8% от совокупной нефтедобычи в Казахстане. Добыча газа составила 2.73 млрд. куб. м. За 1996 - 2005 гг. добыча нефти этим предприятием выросла в 2.2 раза (диагр. 1). Ожидается, что в 2006 г. добыча нефти здесь превысит 6 млн. т, а к 2008 - 2010 гг. выйдет на уровень 8 - 10 млн. т.
В августе 2005 г. КННК приобрела второй относительно крупный нефтяной актив в Казахстане, купив за US$ 4.18 млрд. канадскую нефтяную компанию PetroKazakhstan [Ng, Wing-Gar, 2005; Ребров, 2005], которая является третьим крупнейшим про-
стр. 91
Таблица 2
Добыча нефти и газа в Центральной Азии и Каспийском регионе1
Страна/регион
1990 г.
1991 г.
1992 г.
1993 г.
1994 г.
1995 г.
1996 г.
1997 г.
1998 г.
1999 г.
2000 г.
2001 г.
2002 г.
2003 г.
2004 г.
2005 г.
Добыча нефти, млн. т, включая газовый конденсат
Казахстан
25.8
26.6
25.8
23.0
20.3
20.6
23.0
25.8
25.9
30.1
35.3
40.1
48.2
52.4
60.6
63.0
Туркменистан
5.7
5.4
5.2
4.4
4.2
4.1
4.4
5.4
6.4
7.1
7.2
8.0
9.0
10.0
9.6
9.5
Узбекистан
2.8
2.8
3.3
4.0
5.5
7.6
7.6
7.9
8.2
8.1
7.5
7.2
7.2
7.1
6.6
5.5
Центральная Азия - 3
34.3
34.8
34.3
31.4
30.0
32.3
34.9
39.0
40.5
45.3
50.0
55.3
64.4
69.6
76.8
78.0
Азербайджан
12.5
11.7
11.1
10.3
9.6
9.2
9.1
9.2
11.4
13.8
14.0
14.9
15.4
15.5
15.7
22.4
Каспийские страны - 4
46.8
46.5
45.4
41.7
39.6
41.5
44.0
48.2
51.9
59.1
64.0
70.2
79.8
85.1
92.5
100.4
Доля в мировой добыче нефти, %
Центральная Азия - 3
1.1
1.1
1.1
1.0
0.9
1.0
1.0
1.1
1.1
1.3
1.4
1.5
1.8
1.9
2.0
2.0
Каспийские страны - 4
1.5
1.5
1.4
1.3
1.2
1.3
1.3
1.4
1.5
1.7
1.8
2.0
2.2
2.3
2.4
2.6
Казахстан
0.8
0.8
0.8
0.7
0.6
0.6
0.7
0.7
0.7
0.9
1.0
1.1
1.3
1.4
1.6
1.6
Добыча природного газа, млрд. куб. м2
Казахстан
6.6
7.4
7.6
6.2
4.2
5.5
6.1
7.6
7.4
9.3
10.8
10.8
10.6
12.9
20.6
23.5
Туркменистан
81.9
78.6
56.1
60.9
33.3
30.1
32.8
16.1
12.4
21.3
43.8
47.9
49.9
55.1
54.6
58.8
Узбекистан
38.1
39.1
39.9
42
44
45.3
45.7
47.8
51.1
51.9
52.6
53.5
53.8
53.6
55.8
55.7
Центральная Азия - 3
126.6
125.1
103.6
109.1
81.5
80.9
84.6
71.5
70.9
82.5
107.2
112.2
114.3
121.6
131.0
138.0
Азербайджан
9.2
8
7.4
6.3
6
6.2
5.9
5.6
5.2
5.6
5.3
5.2
4.8
4.8
4.7
5.3
Каспийские страны - 4
135.8
133.1
111
115.4
87.5
87.1
90.5
77.1
76.1
88.1
112.5
117.4
119.1
126.4
135.7
143.3
Доля в мировой добыче газа, %
Центральная Азия - 3
6.3
6.2
5.1
5.2
3.9
3.8
3.8
3.2
3.1
3.5
4.4
4.5
4.5
4.6
4.8
5.0
Каспийские страны - 4
6.8
6.5
5.4
5.5
4.2
4.1
4.0
3.4
3.3
3.7
4.6
4.7
4.7
4.8
5.0
5.2
Туркменистан
4.1
3.9
2.7
2.9
1.6
1.4
1.5
0.7
0.5
0.9
1.8
1.9
2.0
2.1
2.0
2.1
Узбекистан
1.9
1.9
2.0
2.0
2.1
2.1
2.0
2.1
2.2
2.2
2.2
2.1
2.1
2.0
2.1
2.0
Примечания:
1 Центральная Азия - 3: Казахстан, Туркменистан, Узбекистан; Каспийские страны - 4: Казахстан, Туркменистан, Узбекистан и Азербайджан.
2 Для обеспечения международной сопоставимости данных данные по добыче газа в каспийских республиках приведены по мировым отчетам British Petroleum. Они могут незначительно отличаться от данных национальной статистики, главным образом из-за различий в методике подсчета.
Составлено и подсчитано по: BP Statistical Review of World Energy за разные годы; данные национальной статистики.
стр. 92
Диаграмма 1
Добыча нефти CNPC-Актобемунайгаз, млн. т, 1996 - 2006 гг.
* 2006 г. - предварительная оценка.
изводителем нефти в Казахстане после совместного предприятия ТенгизШевройл и национальной нефтяной компании Казмунайгаз. В 2005 г. PetroKazakhstan добыла 5.51 млн. т нефти. Совокупные доказанные запасы, контролируемые компанией оцениваются в 53.5 млн. т нефтяного эквивалента. С учетом других, более мелких месторождений, которые частично контролирует КННК в рамках совместных предприятий, в 2005 г. она добывала в Казахстане примерно 15 - 16 млн. т нефти и контролировала ее запасы примерно в 200 млн. т При годовой добыче в 15 - 20 млн. т этих запасов хватит на 10 - 13 лет эксплуатации. Наряду с этим под контролем КННК оказался один из трех нефтеперерабатывающих заводов Казахстана, Шымкентнефтеорггазсинтез, который ежегодно перерабатывает около 4 млн. т нефти.
Таким образом, в 2005 г. примерно 25 - 30% нефти, добываемой в Казахстане, приходилось на предприятия, полностью или частично контролируемые КННК. На государственную компанию Казахстана Казмунайгаз пришлось всего 9.3 млн. т, или 15% совокупной добычи. Даже с учетом добываемой нефти дочерних предприятий Казмунайгаза и так называемой профитной нефти, получаемых госмонополией от зарубежных компаний, доля последней в совокупной добыче составляла около 25%. Оставшиеся 45 - 50% добычи обеспечивались западными компаниями и российской ЛУКойл.
Осенью 2006 г. китайский государственный инвестиционный фонд CITIC объявил о намерении выкупить за US$1.9 млрд. активы канадской компании Nations Energy. Главным активом последней в Казахстане является месторождение Каражанбасмунай, извлекаемые запасы которого оцениваются в 46.6 млн. т нефтяного эквивалента. В 2005 г. на месторождении было добыто 2.24 млн. т нефти [Скорлыгина, 2006]. Если сделка состоится, то на китайские компании будет приходиться до 40% добываемой в Казахстане нефти. Правда, эта сделка может быть заблокирована правительством страны, если последнее сочтет необходимым увеличить долю государственной холдинговой компании Казмунайгаз в общем объеме добываемой в стране нефти. К тому же на активы Nations Energy претендуют и другие компании, в том числе российские [Успенский, 2006].
Казалось бы, пропорции распределения текущей нефтедобычи свидетельствуют о нарастающем доминировании Китая в нефтяном секторе Казахстана. Однако при переходе от уровней добычи к страновой структуре контролируемых запасов ситуация смотрится несколько по-иному. Оказывается, что доля КНР в совокупных запасах нефти 12 казахских крупнейших месторождений на суше составляет всего 4%
стр. 93
Таблица 3
Доли стран-инвесторов в нефтяных месторождениях Казахстана*
12 крупнейших месторождений Казахстана на суше
12 крупнейших месторождений Казахстана на суше и Кашаган
США
35%
США
30%
Казахстан
30%
Казахстан
18%
Великобритания
4%
Великобритания
9%
Италия
4%
Италия
9%
Канада
4%
Нидерланды/Великобритания
7%
Россия
4%
Франция
7%
КНР
4%
Япония
3%
Прочие
15%
Канада
3%
КНР
3%
Россия
2%
Прочие
9%
-----
* Доли рассчитаны, исходя из страновой аффилиации энергетических компаний.
Источник: [Резникова, 2003, с. 120].
(табл. 3). Правда, эти расчетные данные относятся к началу 2003 г. и несколько устарели. На середину 2006 г. доля Китая составляла, по нашим оценкам, около 8 - 10%. С учетом же запасов группы месторождений Кашаган доля запасов, контролируемых КНР, оказывается в диапазоне 6 - 7%.
В других центральноазиатских странах присутствие Китая в нефтегазовой сфере заметно более скромно1. В принципе это неудивительно. Два других центральноазиатских нефтепродуцента - Туркменистан и Узбекистан в совокупности добывают около 15 млн. т нефти в год (см. табл. 2). При этом в Туркменистане нефтедобыча стабилизировалсь в районе 10 млн. т, а Узбекистан переживает острейший кризис производства. В первые годы независимости, следуя стратегии энергетической безопасности советского типа, Узбекистан почти утроил добычу нефти до примерно 8 млн. т. Однако с 1999 г. нефтедобыча в этой стране начала последовательно сокращаться, причем в 2004 - 2005 гг. это сокращение приняло обвальный характер (см. табл. 2 и диагр. 2).
Скромное вопреки многочисленным официальным заявлениям и декларациям присутствие Китая в нефтедобывающей промышленности Евразии объясняется тем, что КННК вплоть до последнего времени не входила в число ведущих игроков мирового нефтяного рынка. Ее финансовые возможности постоянно растут, но в настоящий момент она вряд ли в состоянии реализовать технологически сложные проекты. Притом, что в каспийском регионе, главным образом в Казахстане, подавляющая часть прироста добычи ожидается в шельфовой зоне, КННК не имеет опыта работы на шельфе. Не случайно все проекты с китайским участием в Центральной Азии связаны со сравнительно небольшими месторождениями с длительными сроками эксплуатации, в реабилитации которых китайские компании накопили немалый опыт.
Ситуация может принципиально измениться лишь в том случае, если КНР примет стратегическое решение о диверсификации своего нефтяного импорта за счет увеличения поставок углеводородов из Каспийского региона, а китайские корпорации смогут установить контроль над крупными месторождениями на каспийском шельфе. Теоретически для того, чтобы превратиться в серьезного самостоятельного игрока
1 Подробно об участии китайских компаний в нефтегазовом секторе Кыргызстана, Туркменистана и Узбекистана см.: [Жуков, 2006, с. 111 - 113].
стр. 94
Диаграмма 2
Динамика добычи нефти в Узбекистане и Туркменистане в 1990 - 2006 гг., млн. т
* 2006 г. - предварительная оценка.
на Каспии, КНР потребовались бы многомиллиардные инвестиции в освоение крупных местных месторождений. До самого последнего времени казалось, что такой порядок необходимых финансовых ресурсов вкупе с отсутствием достаточного опыта в разработке шельфовых месторождений делает китайский прорыв в нефтяной сектор Казахстана маловероятным. Однако не исключено, что высокие цены на углеводороды и обострение глобальной конкурентной борьбы за нефтегазовые активы подтолкнули КНР к активизации своей энергетической политики. Как считают казахстанские исследователи, уже в 2003 г. власти КНР изменили приоритеты в своей энергетической политике, поставив соображения безопасности выше экономической целесообразности [Лаумулин, Сыроежкин, 2005, с. 65]. Это сказалось и на действиях КННК в Центральной Азии, в первую очередь в Казахстане.
В такой оценке есть рациональное зерно, но, на наш взгляд, активизация участия КНР определяется тем, что мировые цены на нефть, по-видимому, надолго вышли на новый, более высокий уровень, что серьезно меняет экономику масштабных энергетических проектов, заметно повышая эффективность транспортировки нефти на большие расстояния. В середине - второй половине 1990-х гг. мировые цены на нефть находились на очень низком уровне, и, как показали детализированные расчеты, КНР было просто невыгодно импортировать нефть из Казахстана в силу сравнительно больших транспортных издержек [Soligo, Jaffe, 1998]. При более высоком уровне цен на нефть негативное влияние относительно больших транспортных издержек практически элиминируется. Сказывается и то принципиальное обстоятельство, что Китай непосредственно граничит с Казахстаном и представляет для последнего естественный рынок для экспорта сырой нефти, причем в данном случае отсутствуют риски, обусловленные транзитом сырья через территории третьих стран.
Несомненно, свою роль сыграли и привходящие политические факторы. На изменение позиции КНР повлияла военная интервенция в Ираке, которая подчеркнула нестабильность в регионе Ближнего и Среднего Востока, являющемся важнейшим источником нефтяного импорта КНР, а также ситуация вокруг российской компании ЮКОС, в результате чего фактически были похоронены надежды на строительство российско-китайского нефтепровода в Дацин. Со своей стороны, на резкое сближение с КНР в сфере энергетики пошел и Казахстан. К этому его подтолкнули периодические попытки США разыгрывать в интересах американских энергетических компаний карту "казахгейта", неуступчивость России в вопросах транзита казахстанской нефти и цен на импортируемый казахстанский газ, стремление добиться более выгодных условий при подключении к нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан.
стр. 95
Активизация китайско-казахстанского энергетического взаимодействия выразилась прежде всего в ускорении строительства нефтепровода из Казахстана в Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) на западе КНР. Еще в 1997 г. КНР и Казахстан подписали генеральное соглашение о строительстве нефтепровода по маршруту Атырау-Кенкияк-Кумколь-Атасу-Дружба и далее в Китай. Пропускная способность трубопровода была определена в 20 млн. т нефти в год, а ориентировочная стоимость его прокладки в US$2.7 - 3.5 млрд. Китайское правительство согласилось взять на себя значительную часть расходов. Однако на несколько лет данный проект был заморожен.
Нефтепровод Атасу (Казахстан) - Алашанькоу (Синьцзян-Уйгурский автономный округ, КНР) был построен только в декабре 2005 г. Поставки сырой нефти по нефтепроводу из Казахстана в Китай начались весной 2006 г. Это первый казахстанский нефтепровод, не проходящий через территорию третьих стран и соединяющий местные нефтяные месторождения с зарубежными потребителями напрямую. Впрочем, и для КНР это первый прошедший по суше импортный нефтепровод. Стоимость строительства трубопровода протяженностью 962 км и годовой пропускной способностью 10 млн. т составила US$806 млн. Коммерческим оператором проекта является Китайская национальная нефтяная компания. Предполагается, что к 2007 г. из Казахстана в Китай может поставляться до 10 млн. т нефти для переработки на нефтеперерабатывающих предприятиях Синьцзяня [Бахтигареев, 2004].
Одновременно КНР форсирует строительство нефтепровода по маршруту Кенкияк-Кумколь, что к 2012 г. позволит увеличить мощность нефтепровода в Китай до 20 млн. т в год. В дальнейшем за счет подключения нефти, добываемой на казахстанском участке каспийского шельфа, совокупная мощность нефтепровода в Китай может достигнуть 50 млн. т в год.
Нельзя сбрасывать со счетов и такой вариант развития событий, при котором нефть с казахстанских месторождений будет поставляться в КНР американскими и европейскими и/или российскими корпорациями. Встраивание Центральной Азии и Кавказа в международное разделение труда и процессы мирового общения происходит в условиях глобализации, которая рождает новую парадигму конкуренции и сотрудничества. Конкуренция за каспийские ресурсы может привести к образованию самых неожиданных стратегических альянсов транснациональных корпораций и национальных государств.
Пытаясь привлечь в трубопровод Атасу-Алашанькоу российскую нефть, Казахстан гарантировал российским компаниям беспрепятственный доступ к трубе [Казахстан гарантирует..., 2006]. Нефтепровод Казахстан-Китай технологически связан с бывшей советской системой магистральных трубопроводов и может быть соединен с маршрутом Омск (Россия) - Павлодар (Казахстан) - Чимкент (Казахстан) - Туркменабад (Туркменистан). КННК, отвечающая за заполнение казахстанско-китайского нефтепровода, рассчитывает заполнить его за счет российской нефти с месторождений Сибири. Российская нефтяная компания Газпром-нефть (прежде Сибнефть) уже несколько лет экспортирует сырье в КНР, поставляя нефть из Омска в Атасу и далее по железной дороге. Учитывая то, что тарифы транспортировки нефти по трубопроводам значительно ниже по сравнению даже с льготными железнодорожными тарифами, высока вероятность, что российские компании начнут экспорт нефти в КНР по новому трубопроводу.
Последний вариант особенно вероятен в первые годы работы казахстанско-китайского нефтепровода. Мало того, что КННК добывает в Казахстане не так уж много нефти, дополнительно она связана обязательствами по обеспечению сырьем Шымкентнефтеорггазсинтеза и некоторыми другими экспортными контрактами. В конце 2006 г. Казахстан выделил российским компаниям и ТНК-ВР квоту в трубопроводе Атасу-Алашанькоу в объеме до 6 млн. т. Следовательно, на первых порах нефть
стр. 96
с российских месторождений может занимать до 60% мощностей трубопровода [Колесникова, Подобедова, 2006].
КИТАЙ И ТУРКМЕНСКИЙ ГАЗ
В начале текущего столетия Китай подключился и к идущей в Центральной Азии "Газовой игре". Первоначально основным партнером КНР в газовой сфере стал Казахстан, который планирует в ближайшее десятилетие заметно увеличить добычу газа и к тому же может расширить транзит через свою территорию туркменского и узбекского газа. Усилия Китая по расширению газового сотрудничества с Центральной Азией особенно активизировались после запуска в эксплуатацию магистрального газопровода, соединившего Синьцзян с Шанхаем. В сентябре 2004 г. в КНР был пущен в строй газопровод, соединивший западные и восточные провинции. Газопровод протяженностью 4000 км и пропускной способностью 12 млн. куб. м в год проходит по территории 10 провинций. Имеющиеся в СУ АР запасы сырья позволяют обеспечить загрузку газопровода в течение 30 лет [China proposes..., 2005].
Технологически к этому газопроводу довольно легко подключить центральноазиатский газ, поэтому экономическая привлекательность участия в газовых проектах в субрегионе для КНР усилилась многократно. Тем более что в ближайшей перспективе, если китайская экономика сохранит высокие темпы роста, возможно строительства второго газопровода Запад-Восток, который свяжет СУАР со столицей провинции Гуандун Гуанчжоу. Ожидаемая пропускная способность газопровода составляет 26 млрд. куб. м [China plans..., 2005]. Логично предположить, что строительство второго транскитайского газопровода будет идти параллельно со строительством газопроводов не только из Казахстана, но и из России и Туркменистана.
В 2004 г. Китай возобновил переговоры с Казахстаном о возможном строительстве газопровода в КНР. Стороны создали совместную комиссию для обсуждения перспектив сотрудничества в газовой области, а Казмунайгаз заявил о намерении поставить в КНР в 2008 г. до 10, а к 2020 - до 30 млрд. куб.м голубого топлива. Газ планируется поставлять с месторождений Карачаганак, Тенгиз и Кашаган [Казахстан со строительством..., 2005]. При этом, однако, следует иметь в виду, что китайские планы строительства газопровода из Казахстана не подкреплены ресурсной базой. Как уже отмечалось выше, в 2005 г. КННК добыла менее 3 млрд. куб. м газа. Основной прирост газодобычи в Казахстане ожидается на месторождениях Карачаганак и Тенгиз. На Карачаганаке предполагается получать до 15 млрд. куб. м кондиционного сухого газа в год, причем весь этот газ будет вырабатываться на совместном казахско-российском предприятии, которое должно быть создана на базе Оренбургского газохимического комбината и в дальнейшем поступать в экспортную систему Газпрома [Пятилетка..., 2005, с. 32 - 33]. К 2010 г. совместное предприятие ТенгизШевройл, возможно, будет добывать до 14 млрд. куб. м газа, из которых на экспорт может пойти только 9 млрд. куб. м. Разработка группы месторождений Кашаган в очередной раз отодвинута до 2009/2010 г.
Некоторые комментаторы считают, что Казахстан намеренно подключил китайскую сторону к обсуждению региональных газовых проектов, рассчитывая тем самым добиться определенных уступок со стороны России [Бутырина, 2005]. Дело в том, что в настоящее время весь казахстанский экспорт газа идет через газотранспортную инфраструктуру российского Газпрома. Казахстанская добывающая компания вынуждена продавать газ дочерним структурам Газпрома, которые занимаются его дальнейшей реализацией, в том числе и на рынках третьих стран. Казахстан, как и Туркменистан, уже несколько лет добивается от Газпрома повышения цен на свой природный газ.
стр. 97
Однако версия об использовании китайского козыря в казахстанско-российской игре, даже если она и имеет под собой некоторые основания, очевидно, не полна. Скорее нужно говорить о том, что остро нуждающийся в энергетических ресурсах Китай мастерски разыгрывает собственный расклад, всеми способами поощряя конкуренцию между постсоветскими экспортерами углеводородов. По казахстанско-китайскому газопроводу не обязательно транспортировать газ, добываемый в Казахстане. Этот газопровод может стать звеном в масштабной центральноазиатской газовой инфраструктуре, нацеленной на китайский рынок. В апреле 2006 г. было подписано генеральное китайско-туркменское соглашение о сотрудничестве в газовой сфере. Согласно соглашению, КНР обязалась в течение 30 лет закупать у Туркменистана природный газ в объеме 30 млрд. куб. м по ценам, привязанным к ценам мирового рынка. Для доставки туркменского газа планируется к 2009 г. построить газопровод Туркменистан-Китай [Туркменский газ..., 2006]. Параллельно Китай открыл Туркменистану льготный кредит в размере US$25 млн. сроком на 25 лет с процентной ставкой 3%, который будет использован для закупки буровых установок китайского производства для разработки Амударьинских газовых месторождений [Турсунбаев, 2006].
Правобережье Амударьи считается одним из самых перспективных регионов в плане наличия газовых месторождений. По оценкам компаний Exxon (США) и OMV (Австрия), суммарные прогнозные ресурсы могут составить здесь 1.3 - 1.76 трлн. куб. м газа и 750 млн. т жидких углеводородов [В Китай пойдет..., 2006]. Прежде Туркменистан не допускал иностранные компании к освоению газовых месторождений на суше. Зарубежные инвесторы могли рассчитывать исключительно на разработку шельфовых месторождений Каспийского моря.
Другой интересный момент туркменско-китайского газового соглашения - это то, что оплачивать туркменский газ КНР будет на границе Туркменистана. При этом попасть в Китай этот газ может только через территорию третьих стран, КНР, как это следует из статьи 5 соглашения, взяла на себя обязательства договориться о транзите туркменского газа через территорию последних [Туркменский газ..., 2006]. Уверенность КНР в том, что ей удастся урегулировать строительство газопровода и организовать транзит туркменского газа через территорию Узбекистана и Казахстана, свидетельствует о том, что Китай полностью освоился в постсоветской Центральной Азии в качестве ведущего игрока.
Очевидно, что КНР рассчитывает связать воедино казахстанский и туркменский газопроводы. В перспективе же не исключено подключение к газопроводной системе Центральная Азия-КНР и узбекских газовых месторождений. Помимо этого углубляющееся китайско-центральноазиатское газовое сотрудничество является для КНР отличным средством давления на Россию. В марте КНР достиг с последней принципиального согласия о строительстве двух газопроводов. Западный и восточный газопроводы, пропускной способностью до 30 млрд. куб. м каждый, предназначены для снабжения газом западных и восточных провинций Китая. При этом западный газопровод планируется построить в направлении Синьцзяна ["Газпром" и CNPC..., 2006].
Появление китайской альтернативы Газпрому полностью отвечает и интересам Туркменистана (как и других центральноазиатских газоэкспортеров), так как усиливает его позиции в отношениях с российским Газпромом. Более того, многие комментаторы отмечают, что прорыв Туркменистана на китайский газовый рынок обернется для Газпрома серьезными проблемами, так как последний при заключении долгосрочных контрактов на европейском рынке исходил из того, что он будет получать весь объем экспортируемого Туркменистаном газа [Гриб, Сидоренко, 2006].
стр. 98
В ноябре 2006 г. Туркменистан дал разрешение КННК на участие в разработке газового месторождения Южный Иолотань. Запасы месторождения оцениваются в 7 трлн куб. м. Согласно распоряжению прежнего президента Туркменистана, государственный концерн "Туркменгеология" должен был заключить трехлетние контракты с Чанцинским нефтеразведочным управлением (одно из подразделений КННК) на бурение 12 газовых скважин глубиной до 5 тыс. м на месторождении Южный Иолотань. Стоимость контракта определена в US$152 млн. [Успенский, 2006]. Официальная оценка запасов Южного Иолотаня в 7 трлн куб. м не подтверждена международным аудитом. Если она окажется верной, то в этом случае туркменское месторождение почти в два раза крупнее гигантского Штокмановского месторождения. Данная сделка является серьезным сигналом о грядущем масштабном прорыве Китая к газовым ресурсам Центральной Азии.
В принципе к планируемому газопроводу Центральная Азия-Китай могут подключиться не только китайские компании. В 2005 г. малазийская компания Petronas получила право на прямой экспорт природного газа из Туркменистана, что также свидетельствует о существенных сдвигах в энергетической политике туркменского руководства. С 1996 г. Petronas ведет на условиях production-sharing разработку трех нефтегазовых месторождений на туркменском шельфе Каспийского моря, совокупные извлекаемые запасы которых оцениваются в 545 млрд. куб. м. В июне 2006 г. Petronas достигла договоренности с госкомпанией Казтрансгаз о транспортировке газа из Туркменистана через казахстанскую систему газопроводов. Параллельно правительство Туркменистана разрешило Petronas построить соединительные газопроводы от шельфовых месторождений до магистрального газопровода Средняя Азия-Центр. Наряду с этим малазийская компания получила право самостоятельно найти покупателя на экспортируемый газ. Экспорт в объеме 2.5 млрд. куб. м планируется начать в 2008 г. К 2010 г. экспортные объемы будут доведены до 10 млрд. куб. м в год. На этом уровне экспорт предполагается поддерживать до 2020 г.
ПЕРСПЕКТИВЫ
Таким образом, объективная энергетическая взаимодополняемость открывает широкие перспективы для взаимодействия КНР и Центральной Азии в нефтяной и газовой сферах. С некоторым запозданием Китай активно включился в глобальную конкурентную борьбу за нефтегазовые ресурсы центральноазиатского региона и сумел добиться в этой борьбе заметных успехов.
Вплоть до настоящего времени основные нефтяные потоки из Центральной Азии идут в западном направлении. Тем не менее в ближайшие одно-два десятилетия можно ожидать увеличения поставок центральноазиатской, преимущественно казахстанской, нефти в восточном направлении. Дело в том, что взятый в целом европейский рынок нефти достаточно насыщен и не способен переварить значительные дополнительные объемы новой нефти. Как показывают имеющиеся прогнозы, спрос на нефть в развитых европейских экономиках в ближайшие годы будет расти вялыми темпами (диагр. 3). В Китае складывается принципиально иная ситуация. Спрос на нефть здесь будет быстро расти. К 2011 г. объем потребления нефти в КНР достигнет 60% от уровня европейских стран - членов Организации экономического сотрудничества и развития.
Правда, необходимо иметь в виду, что в ближайшее десятилетие ожидается снижение добычи нефти на месторождениях Северного моря. За освобождающуюся нишу идет ожесточенная конкурентная борьба. Эту нишу пытаются заполнить западные, преимущественно американские, компании, добывающие нефть в Азербайджане и Казахстане, а также российские компании. С учетом обостряющейся конкурентной борьбы этих игроков Казахстану тем более выгодно иметь экспортные маршруты в во-
стр. 99
Диаграмма 3
Прогноз спроса на нефть в КНР и европейских странах - членах ОЭСР
сточном направлении. Поскольку глобальная конкуренция будет только обостряться, не только импортеры углеводородов заинтересованы в диверсификации поставок, но и продуценты последних нуждаются в диверсификации экспортных рынков.
В полной мере это справедливо и в отношении природного газа. При этом глобальная конкурентная борьба за центральноазиатский газ будет, судя по всему, отличаться особой остротой. В отличие от нефти спрос на газ на европейском рынке будет быстро расти. Важную роль центральноазиатский газ играет и в портфеле российского Газпрома.
В огромной степени шансы КНР превратиться в по-настоящему крупного игрока в центральноазиатской "нефтегазовой игре" определяются темпами либерализации внутрикитайских цен на энергоносители. Несмотря на постепенное подтягивание к условным среднемировым уровням, эти цены продолжают оставаться ниже последних. Помимо всего прочего, это означает, что рост импорта углеводородов в КНР предполагает увеличение централизованных субсидий потребителям нефти и газа. В случае же полной либерализации цен не исключено, что нынешние темпы роста ВВП снизятся и потребности КНР в импорте нефти и газа окажутся в конечном счете заметно ниже текущих прогнозных оценок.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бахтигареев Р. Казахстан не намерен предоставлять "Роснефти" налоговые льготы в рамках проекта "Курмангазы" // Панорама (Алматы). 2004. Апрель. N 15.
Бутырина Е. CNPC стала 100-процентным владельцем месторождения Северные Бузачи // Панорама (Алматы). 2003. Сентябрь. N 36.
Бутырина Е. Казахстан со строительством альтернативного газопровода в Китай намерен усилить позиции в переговорах с "Газпромом" // Панорама (Алматы)? N 39, 14 октября 2005
В Китай пойдет туркменский газ // Нефть и Капитал (Москва). 2006. Август. N 8.
"Газпром" и CNPC начали коммерческие переговоры //Время новостей (Москва). 12.05.2006.
Гриб Н., Сидоренко А. Туркменбаши положил газ на Китай // Коммерсантъ (Москва). 12.04.2006.
Жуков СВ. Постсоветская Центральная Азия - нефтяной донор китайской экономики? // Экономические аспекты энергетического сотрудничества России с другими странами и безопасность. М.: ИМЭМО, 2006.
Казахстан гарантирует доступ российской нефти к трубе // Время новостей (Москва). 5.05.2006.
Казахстан со строительством альтернативного газопровода в Китай намерен усилить позиции в переговорах с "Газпромом" // Панорама (Алматы). 14.10.2005. N 39.
Колесникова Е., Подобедова Л. "Роснефть" и ТНК-ВР уговорили Казахстан // РБКdaily (Москва). 7.12.2006.
стр. 100
Лаумулин М. Т., Сыроежкин К. Л. Внешняя политика КНР на современном этапе: реалии и амбиции // Политика КНР на современном этапе: реалии и перспективы. Алматы: Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте РК, 2005.
Пятилетка Газпрома // National Business (Алматы). 2005. Ноябрь. N 11.
Резникова О. Б. Китай и Центральная Азия: асимметрии экономического взаимодействия // Евразия: современные проблемы развития. М.: ИМЭМО, 2005.
Скорлыгина Н. Лукойл столкнулся с китайской угрозой // Коммерсантъ (Москва). 2006. 27 октября.
Туркменский газ пойдет на восток // http://www.turkmenistan.ru/?page_id=5&lang_id=ru&elem_id=event&sort=date_desc (4.04.2006).
Турсунбаев А. Курс на Поднебесную //Деловая неделя (Алматы). 7.04.2006. N 13.
Успенский А. Китайцы пробурят Туркмению // РБКdaily (Москва). 22.11.2006.
Успенский А. "Зарубежнефть" поспорит с китайцами // РБКdaily (Москва). 5.12.2006.
BP Statistical Review of World Energy. 2006. June.
China plans 2nd natural gas pipeline // http://english.people.com.cn/200512/21/eng20051221_229755.html.
China proposes construction of 2nd west-east gas pipeline // http://www.english.com.cn/200512/06/ eng20051206_226048.html
China Statistical Yearbook 2005.
Ng L., Wing-Gar C. Chinese to Pay US$4.2 bin for PetroKazakhstan // The Moscow Times, 23 August 2005; Ребров Д. Китайское счастье // Время новостей (Москва). 2005. 23 августа.
Soligo R., Jaffe A. China's Growing Energy Dependence: The Costs and Policy Implications of Supply Alternatives // China and Long-range Asia Energy Security: An Analysis of the Political, Economic and Technological Factors Shaping Asian Energy Markets. Center for International Political Economy, James A. Baker III Institute for Public Policy, 1998.
Statistical Communique of the People's Republic of China on the 2005 National Economic and Social Development. National Bureau of Statistics of China. 2006. February 28.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
 |
Editorial Contacts |
About · News · For Advertisers |
 Digital Library of Kazakhstan ® All rights reserved.
2017-2024, BIBLIO.KZ is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Kazakhstan |
|
US-Great Britain
Sweden
Serbia
Russia
Belarus
Ukraine
Kazakhstan
Moldova
Tajikistan
Estonia
Russia-2
Belarus-2
