Концепции развития системы международных отношений всегда были важными компонентами доктрин внешней политики государства, выступая в значительной мере основанием, базой для последних. При этом новая постановка вопросов о главных субъектах международных отношений, соотношения их сил, основных конфигурациях отношений между ними, ведущих факторах, определяющих развитие мировой политики и политики отдельных государств, всегда представляет собой следствие значительных структурных сдвигов в международных отношениях, их субъективное отображение.

Что касается американских буржуазных концепций развития международных отношений, увидевших свет за последние 8 - 10 лет, то их появление и характер связаны с ослаблением позиций американского империализма, которое произошло к концу 60-х годов, с изменением роли и места США в системе международных отношений. Решающее значение сыграло изменение в соотношении сил на мировой арене: между капитализмом и социализмом, между силами мира, демократии, прогресса и силами империализма и реакции. Огромное политическое и морально-психологическое значение имели достижение Советским Союзом к концу 60-х годов нового уровня военно- стратегической мощи и признание (хотя и вынужденное) этого факта американскими правящими кругами¹ . Провал агрессии США в Индокитае знаменовал собой не только крушение попыток американского империализма остановить национально-освободительное движение, но и новое соотношение сил между крупными капиталистическими державами и развивающимися странами. Значительные изменения произошли и во взаимоотношениях между США и другими капиталистическими странами - усилились центробежные тенденции в экономической, а затем и политической областях. Все более острый характер приобрели и различные внутренние проблемы США: два последовавших друг за другом экономических кризиса- 1969 - 1970 и 1973 - 1975 гг., энергетический кризис, небывалый упадок доверия к правительству в результате уотергейтского скандала и разоблачений деятельности ФБР и ЦРУ, инфляция, безработица, резкое обострение социальных противоречий, кризис крупных городов, загрязнение окружающей среды и т. п. Вся совокупность внешнеполитических и внутренних факторов заставила американских политических

¹ См. по этому вопросу подробнее: Г. А. Трофименко. Эволюция военно-политической стратегии США после второй мировой войны. "Вопросы истории", 1976, N 3.

стр. 99

руководителей приступить к серьезной переоценке настоящего и будущего положения США в мире. Эти попытки существенным образом отличаются от того, что имело место в конце 50-х - начале 60-х годов. В тот период речь шла преимущественно о необходимости новой мобилизации американских ресурсов в ответ на "вызов" со стороны стран социализма, мирового национально- освободительного движения. При этом не подвергался сомнению вопрос о сохранении главенства США в международных делах, об усилении их роли лидера капитализма, государства, призванного и способного повсюду в мире насаждать и укреплять капиталистические порядки. Дебаты конца 60-х - начала 70-х годов приобрели в США иной характер. Обсуждались не только ресурсы, средства и методы, используемые во внешней политике, но под сомнение были поставлены и более фундаментальные категории, остававшиеся практически незыблемыми на протяжении почти 25 предшествующих лет. Встал вопрос об определении новых долгосрочных целей внешнеполитической стратегии США, о их месте в международных отношениях в целом.

Трезвомыслящие буржуазные политологи и политические деятели задумывались не только о том, насколько та или иная структура будущей системы международных отношений будет отвечать интересам и возможностям правящего класса США, но и о том, насколько она будет соответствовать интересам капиталистического мира в целом. В свое время бывший государственный секретарь США Г. Киссинджер заметил по этому поводу: "В послевоенный период мы вступили в качестве страны-победительницы, обладающей огромными ресурсами. Последнее десятилетие показало, что мы не можем делать все и достигать всего лишь посредством интенсификации наших усилий. С другой стороны, поскольку это был трудный опыт для нас, мы должны обрести новое понимание открывающихся перспектив"² .

Выполняя социальный заказ правящих кругов, американские ученые- международники, в том числе и историки, начиная с конца 60-х годов написали ряд статей и монографий, отразивших их понимание тех или иных сторон становления новой системы международных отношений³ . В задачу данной статьи входит критический анализ основных буржуазных концепций развития международных отношений, появившихся в американской литературе с конца 60-х годов, их эволюции и взаимосвязей. В советской историографии различные аспекты данной темы частично освещены в работах В. Ф. Петровского, Г. А. Трофименко, А. Е. Куниной, в коллективных монографиях и некоторых других работах⁴ .

² "The Department of State Ruiletin", February 10, 1975, p. 166.

³ H. A. Kissinger. Central Issues of American Foreign Policy. "Agenda for the Nation". Washington. 1968; ej usd. The Peace We Envisage. "American Foreign Policy". N. Y. 1974; W. R. Kintner. A New International System? Philadelphia. 1971; ej usd. Arms Control for a Five-Power World. "SALT: Implications for Arms Control in the 1970's". Pittsbourgh. 1973; S. Hoffman. Weight in the Balance of Power. "The Great Nixon Turnround". N. Y. 1973; S. Brown. The New Forces in World Politics. Washington. 1974; ejusd. Emerging World Poliarchy. "The Next 25 Years". Washington. 1975; "The World and the Great Power Triangles". Ed. by W. Griffith. 1975; Z. Brzezinski. The International Community in the Next Two Decades. "Appendicies. Commissions on the Organization of the Government for the Conduct of Foreign Policy". Vol. 1. Washington, 1976; ejusd. America in a Hostile World. "Foreign Policy", 1976, N 23; E. Morse. Modernization and the Transformation of International Relations. N. Y. -L. 1976, a. o.

⁴ А. Е. Кунина. Идеологические основы внешней политики США. М. 1973, стр. 173 - 215; "США: научно-техническая революция и тенденции внешней политики". М. 1974, стр. 4 - 41; "США: политическая мысль и история". М. 1976, стр. 146 - 299; В. Ф. Петровский. Американская внешнеполитическая мысль. М. 1976, стр. 192- 234; Г. А. Трофиме н к о. США: политика, война, идеология. М. 1976, стр. 271- 332, и др.

стр. 100

При анализе американских концепций системы международных отношений нельзя забывать об их субъективизме, вытекающем из буржуазной методологии. Следует различать объективный ход развития международных отношений (включая эволюцию экономических и военных потенциалов отдельных стран, их внутреннего социально-политического развития), отражение этой эволюции в сознании буржуазных ученых и политических деятелей, долгосрочное внешнеполитическое планирование, аналитическую деятельность нормативного порядка, которая ведется как отдельными специалистами и политическими группировками, так и на государственном уровне. Кроме того, надо учитывать сменяемость и развитие самих концепций системы международных отношений, выдвигаемых американскими авторами. Нередко концепции, рассчитанные на 7 - 10-летний период, устаревают (по крайней мере морально) уже через 2 - 3 года из-за высоких темпов изменений в развитии международных отношений и методологической несостоятельности буржуазной политической науки. Сказывается и противоборство по внешнеполитическим вопросам, которое ведут различные группировки на внутриполитической арене в США.

На данном этапе вырисовываются следующие подходы буржуазных авторов к будущей системе международных отношений: а) вариации на тему "пятиполюсной" структуры, предполагающей наличие в мире пяти основных "центров силы" как определяющих субъектов международных отношений; б) структура международных отношений с выделением двух главных "треугольников" государств; в) разнообразные варианты "многополярной" системы со значительным числом "региональных центров силы" и развитой "многоэтажной" иерархией; г) "полиархическая система" еще более сложной и запутанной конфигурации с перекрывающимися и переплетающимися связями и интересами все возрастающего числа отдельных субъектов международных отношений.

Помимо классификации, основанной на разнице в структуре системы, существует и иная, предполагающая определение основных осей противоборства в мировой политике, вокруг которых складываются группировки государств. В работах буржуазных ученых выделяются, р частности, такие линии конфронтации, как противоборство капиталистических и социалистических государств ("Восток -Запад"), борьба в самом капиталистическом лагере ("Запад - Запад") и противостояние "индустриально развитых держав" развивающимся странам ("Север- Юг"). Более сложным вариантом этого аспекта отношений является описание ситуации в виде "треугольника": "индустриальные демократии Запада" (включая Японию) - "коммунистический мир" - развивающиеся страны. Что касается роли и места самих Соединенных Штатов в той или иной конфигурации будущей системы международных отношений, то они выявляются в этих построениях как прямым, так и косвенным путем (то есть по тому, какая роль отводится другим субъектам мировой политики в той или иной вариации международной системы). В более же непосредственном выражении это проявляется в оценках специалистами степени желательной активности американской внешней политики на глобальном и региональных уровнях, объемов ресурсов, которые могут быть выделены на осуществление внешней политики, соотношения различных средств и методов, которые могут быть использованы политическим руководством США.

При рассмотрении всех этих построений американских теоретиков внешней политики представляется наиболее целесообразным системный подход, основанный на классификации возможных структур международных отношений - различий в числе главных субъектов этих отношений, в их относительной мощи, степени влияния и т. п. Основы такого подхода к исследованию истории международных отношений были за-

стр. 101

ложены К. Марксом и Ф. Энгельсом и глубоко разработаны В. И. Лениным ⁵ . Концепция "системы государств", "системы международных отношений" развита Лениным в ряде его работ. Он подчеркивал, что "капитализм перерос во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью "передовых" стран гигантского большинства населения земли", что "люди живут в государстве, а каждое государство живет в системе государств, которые относительно друг друга находятся в системе известного политического равновесия"⁶ .

Прежде чем перейти к анализу различных буржуазных концепций развития международных отношений на базе системного подхода, представляется необходимым выделить главные черты, основные противоречия, определяющие характер современной системы международных отношений, главные процессы, происходящие в ней. Американским буржуазным ученым в той или иной степени присуще отрицание или по крайней мере непонимание главных движущих сил в развитии международных отношений, их глубинной социально-экономической и политической классовой сущности, в частности тех, что вытекают из соревнования двух противоположных социально- экономических формаций - центральной проблемы развития международной политики. Это соревнование, определяемое классовыми интересами и целями, масштабами влияния стран социализма и капитализма, приобрело глобальный масштаб, охватило идеологическую, экономическую, политическую, научно- техническую и культурную жизнь мира. Соревнование между социализмом и капитализмом, реализуясь в сфере международных отношений, оказывает через нее все более сильное воздействие на развитие отдельных стран и всего человечества. В настоящее время основной тенденцией международных отношений является поступательное изменение соотношения сил в пользу социализма.

В международной политической сфере имеются весьма существенные противоречия иного рода, прежде всего сохраняющиеся, а иногда и обостряющиеся, несмотря на стремление объединить усилия перед лицом социализма, противоречия между ведущими капиталистическими странами: США и возникшими новыми центрами империалистической конкуренции - Японией и странами Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Однако это отнюдь не устраняет главенствующей роли центрального противоречия нашего времени - между социализмом и капитализмом. Эта поляризация затушевывается буржуазными исследователями, сводящими противоречия в международных отношениях к столкновению интересов "двух сверхдержав" либо говорящими о переходе системы международных отношений к состоянию политической "многополярности". Безусловно, в ряде конкретных международно-политических проблем сказывается особая роль, особая ответственность двух великих держав - СССР и США, являющихся ведущими государствами противостоящих друг другу сил социализма и капитализма. В то же время мир отнюдь не строится по схеме тех американских ученых и политиков, которые видят его в так называемой "биполярной конфигурации". Подобная конфигурация современных и будущих международных отношений- это вторичное, формальное явление по отношению к тем социально- экономическим процессам, которые в обобщенном выражении детерминируют эти отношения, и политические выводы, вытекающие из подобной структуры системы международных отноше-

⁵ См. на эту тему подробнее: А. В. Сергиев. Предвидение в политике. М. 1974; Л. И. Гольман. Ф. Энгельс и некоторые вопросы исторического познания. "Вопросы истории", 1976, N 3; Э. А. Поздняков. Системный подход к исследованию международных отношений. М. 1976.

⁶ В. И. Ленин. ПСС. Т. 27, стр. 305; т. 42, стр. 59.

стр. 102

ний, никак не могут быть интерпретированы в смысле наличия у СССР и США каких-либо особых прав осуществлять "управление" основными политическими процессами. Выступая по американскому телевидению 24 июня 1973 г., Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев говорил по поводу роли СССР и США в современных международных отношениях: "От климата, преобладающего в отношениях между нашими двумя странами, в немалой степени зависит и общая атмосфера в мире. Ни экономическая, ни военная мощь, ни международный вес не дают нашим странам никаких дополнительных прав, но налагают на них особую ответственность за судьбы всеобщего мира, за предотвращение войны"⁷ .

Еще больше запутывают дело те буржуазные исследователи, которые в имеющихся тенденциях политической самостоятельности стран Западной Европы и Японии видят в недалеком будущем переход к таким многосторонним, "многополярным" отношениям, в которых эти страны станут в известной мере равнозначными СССР и США по всем основным параметрам мощи и влияния. Используемые при этом аналогии с "концертом европейских держав" XIX в. не выдерживают серьезной критики. Известная децентрализация политического влияния в лагере капитализма происходит в первую очередь в результате действия закона неравномерности экономического и политического развития отдельных стран при империализме, усиливаемого развертыванием научно-технической революции. Возникновение новых центров экономического и политического влияния в капиталистическом мире, в ряде направлений бросающих вызов Соединенным Штатам, до некоторой степени меняет структуру международных отношений 70-х годов и последующих десятилетий. Внешняя политика этих центров зависит от растущей мощи социалистического содружества, учета возможностей соревнования и соперничества с ним. В то же время, изменяя структуру международных отношений, новые центры влияния не затрагивают классово-политическую сущность этих отношений, не приводят к стиранию, а тем более исчезновению основного противоречия нашей эпохи.

1 . Концепции "пятиполюсной" структуры международных отношений. Для первой трети семидесятых годов в американском буржуазном мышлении характерным является преобладание рассуждений вокруг выдвинутой некоторыми политологами, и в первую очередь Г. Киссинджером, идеи трансформации системы международных отношений из "биполярной" (то есть основанной на "жестком" военно-политическом противоборстве СССР и США и возглавляемых ими группировок государств) в "многополярную"⁸ . В качестве основных "действующих лиц" зарождающейся новой структуры мировой политики выделялись США, СССР, Китай, Западная Европа (обычно "девятка" стран, образующих ЕЭС) и Япония. Вокруг вариантов "распределения силы и влияния" между этими главными "центрами силы" (с учетом их способности привлечь на свою сторону страны "третьего мира") и строило значительное число американских ученых свои модели будущей системы международных отношений.

В такой постановке вопроса о структуре международных отношений, параметрах их изменений проявляются традиции школы "политического реализма", для которой характерно выдвижение на первый план такой категории, как "сила" государства. Последняя, как и другие ос-

⁷ Л. И. Брежнев. Ленинским курсом. Т. 4. М. 1974, стр. 173.

⁸ См. Н. A. Kissinger, Central Issues of American Foreign Policy.

стр. 103

новные категории, используемые представителями данной школы, трактуется в отрыве от закономерностей социально-экономического развития, классовых противоречий, существующих в мире и в отдельных странах⁹ . Различия в подходе буржуазных авторов к вопросу о предстоящей роли США в международных отношениях касаются числа будущих главных "центров силы", распределения степени влияния между ними по различным районам земного шара, преобладающей формы и средств внешнеполитического воздействия того или иного основного субъекта международных отношений.

В качестве первой вариации системы международных отношений может быть рассмотрена схема из пяти упомянутых выше взаимоуравновешивающих (по мнению этих ученых) "центров силы". Относительная соизмеримость влияния каждого из этих главных субъектов международных отношений выводилась американскими политологами на основе оценок ряда буржуазных авторов о возможном укреплении военно-политических позиций Японии и Западной Европы, в том числе и в случае создания ими значительных ядерных сил ¹⁰ . Как пытался доказать в своих разработках, например, У. Кинтнер, директор Института внешнеполитических исследований (г. Филадельфия), упомянутый вариант означал бы "большую степень стабильности" всей системы международных отношений по сравнению с современным ее состоянием. Поддерживает аргументацию У. Кинтнера профессор Чикагского университета М. Каплан¹¹ .

Сторонники подобных взглядов небезосновательно считают, что в этом случае как Япония, так и "объединенная" Западная Европа гораздо меньше зависели бы от США, в связи с чем для последних возникли бы некоторые дополнительные политические проблемы. И тем не менее, по их мнению, в этих условиях появилось бы много положительного для США - эти два "центра силы" при соответствующей американской политике могли бы снять часть "бремени" с Соединенных Штатов и уменьшить степень непосредственной их конфронтации с Советским Союзом и Китаем. Эти американские авторы практически не маскировали своего желания добиться военно-политического окружения Советского Союза путем возврата - хотя и в видоизмененной, так сказать, менее американизированной форме -к идее "сдерживания" СССР. Буржуазные политологи, принадлежащие к данной группе, предусматривают сохранение за США роли главного "центра влияния" и тем самым снижение роли Советского Союза.

Подобный характер носят суждения буржуазных авторов и относительно "трехполюсной" (США - СССР - КНР) структуры международных отношений, которая якобы будет характерна для конца текущего- начала следующего десятилетия. По мнению ряда американских исследователей, "трехполюсная" дипломатия США приведет к повыше-

⁹ Развернутую критику "политического реализма" см.: А. А. Каренин. О школе политического реализма. "Американская историография внешней политики США". М. 1972, стр. 56 - 90; "Современные буржуазные теории международных отношений. Критический анализ". М. 1976, стр. 24 - 30; В. Ф. Петровский. Указ. соч., стр. 74- 92; Г. А. Трофименко. США: политика, война, идеология, стр. 121 -126.

¹⁰ Эти оценки делались еще тогда, когда Япония только парафировала, но не ратифицировала Договор о нераспространении ядерного оружия и вопрос о возможности создания японских ядерных сил в среднесрочной или долгосрочной перспективе с различной степенью откровенности обсуждался довольно активно не только в США, но и в самой Японии. Правда, подавляющее большинство специалистов, высоко оценивая научно-технические и экономические возможности Японии, высказывали значительные сомнения и даже бесспорно отрицательное отношение к стратегической и внешнеполитической целесообразности такого шага (см., например, M. Kasak. Japan's Nuclear Option. "Superpowers in a Multi-Nuclear World". L.' 1974, pp. 91 - 103).

¹¹ "SALT: Implications for Arms Control in the 1970's", pp. 176 - 186, "SALT: Problems and Prospects". Ed. by M. Kaplan. N. Y. 1973, pp. 23 - 24.

стр. 104

нию обеспокоенности союзников относительно существующих "особых" отношений с США. Такая политика США, как пишет, например, Дж. Ньюхауз (бывший старший научный сотрудник Брукингского института, а ныне ответственный работник госдепартамента), будет еще больше способствовать превращению США в некое подобие пальмерстоновской Великобритании, которая "имела не союзников, а только интересы"¹² , что сопряжено с непоправимым ущербом отношениям США с Японией и западноевропейскими членами НАТО. Недоверие основных американских партнеров к проводимой США "трехполюсной" дипломатии, по мнению некоторых буржуазных авторов, может быть устранено более активной помощью, оказываемой Соединенными Штатами в создании союзниками независимых вооруженных сил, а также использованием комплекса широких политико-дипломатических и экономических мер. Они считают, что эффективность "сдерживания" Советского Союза и КНР соответственно Западной Европой и Японией будет зависеть от той поддержки, которую смогут оказать им США с их неизменным превосходством в ядерных и других вооружениях над своими союзниками, как отдельными, так и вместе взятыми.

Таким образом, в качестве одного из важнейших вопросов образования "пятиполюсной" системы международных отношений эти специалисты выделяют вопрос о путях военно-политического развития Японии и Западной Европы. Нам думается, что концепция "пятиполюсной" системы мировой политики есть скорее плод воображения, нежели результат научного исследования состояния и перспектив международного развития и развития отдельных стран. Это показали и события 1973 - 1977 годов. В 70-е годы происходит, хотя и с большими трудностями и частными отступлениями, поступательное развитие разрядки международных отношений. Япония отнюдь не продвинулась в политическом отношении по пути приобретения ядерного оружия, и даже наоборот - ею был ратифицирован Договор о нераспространении ядерного оружия. Явно отстает от всех намеченных ранее планов развитие западноевропейской экономической и политической интеграции. В общем выходит, что политика, рекомендуемая американскими авторами, оказывается на деле не только весьма трудно реализуемой, но также и безответственной со многих точек зрения. Такая политика, несомненно, противоречит делу мира и разрядки, поскольку рассчитана на новое враждебное окружение СССР и еще более интенсивную гонку стратегических вооружений. Апологеты такой политики явно игнорируют растущую мощь и влияние СССР, всего социалистического содружества, прогрессивных и демократических сил.

2. Концепция двух "треугольников". Сомнения насчет вероятности "пятиполюсного" мира и опасения по поводу этих прогнозов высказывали и продолжают высказывать многие американские авторы. В связи с этим выдвигаются несколько иные концепции развития системы международных отношений. Определенная часть критиков при этом не отказывается от идеи пяти основных "центров силы", но подчеркивает неравномерность распределения отдельных компонентов "силы" между этими центрами. 3. Бжезинский, Дж. Болл и некоторые другие считают, что группировка "сил" в международных отношениях будет состоять из двух "треугольников": "военно- политического" в составе СССР, США и КНР и "политико-экономического" - Япония, ЕЭС и США.

Япония и члены ЕЭС, как оценивалось в начале 70-х годов, способны достичь статуса ведущих "центров силы" без приложения каких-либо значительных усилий в области создания сравнимого с СССР

¹² J. Newhouse. Cold Dawn; The Story of SALT. Washington. 1973, p. 271.

стр. 105

и США стратегического потенциала. Соединенные Штаты, хотя и будут превосходить по своей экономической мощи Японию и страны ЕЭС, тем не менее постепенно потеряют свое доминирующее положение в экономике капиталистического мира, выступая лишь в роли "первого среди равных", что приведет к значительным изменениям в политических отношениях. Бжезинский, например, в июне 1973 г. писал: Западная Европа "переживает становление как политическая сила", "развивает свой собственный политический взгляд на мир", и нельзя считать невероятным, что в течение последующих 10 лет она может стать источником "более значительного конфликта и напряженности с Соединенными Штатами, нежели государства, с которыми мы имеем на сегодняшний день преимущественно отношения противоборства"¹³ .

Отсюда вытекали соответствующие рекомендации для внешнеполитической стратегии США на 70-е годы. Бжезинский, а также ряд других специалистов- международников США, как, например, Г. Оуэн (Брукингский институт) и Дж. Болл, советовали, чтобы США в первую очередь перенесли акцент на развитие отношений с потенциально политически интегрированной Западной Европой и увеличивающей свое влияние Японией. В монографии Брукингского института "Следующая фаза во внешней политике" Оуэн так формулировал главную долгосрочную цель США: "Создание дееспособного сообщества развитых наций, которое включило бы в себя США, Западную Европу и Японию, должно быть нашей первоочередной задачей. И экономика является той областью, в которой с наибольшей степенью вероятности такое сообщество примет определенные очертания"¹⁴ . Эти авторы подчеркивают первоочередную важность для США и других ведущих капиталистических государств сосредоточения усилий в рамках этого "политико-экономического треугольника".

Какая же роль отводилась в "треугольнике" ведущих капиталистических "центров силы" Соединенным Штатам? В 1972 - 1974 гг. американские теоретики, по-видимому, были готовы к относительному уменьшению политической роли США в рамках указанного "треугольника". Первым показателем этого было настойчивое включение Японии в рамки традиционного союза США - Западная Европа в качестве более или менее равноправного партнера¹⁵ . Кроме того, в рассуждениях Бжезинского, Оуэна и других упор постоянно делался на повышение степени равноправия Западной Европы и Японии по отношению к США в разработке и принятии важнейших внешнеполитических решений, на создание не только механизма регулярных политических консультаций, но и на "общее политическое планирование" ¹⁶ .

Причин для выдвижения такого подхода было несколько. Сказывалось влияние реального соотношения сил, которое сложилось к 1973 г. между США и их основными капиталистическими конкурентами и накладывало отпечаток на среднесрочные и долгосрочные прогнозы. Бжезинский и многие его коллеги в то время все еще находились под впечатлением необычайно высоких для капиталистического мира темпов роста японской экономики, внешнеэкономической экспансии Японии, а также определенных (по сравнению с США) достижений стран ЕЭС. Готовность признать (по крайней мере на словах) равноправие союзни-

¹³ Z. Brzеzinski. The International Community in the Next Two Decades.

¹⁴ "The Next Phase in Foreign Policy". Ed. hy H. Owen. Washington. 1973, p. 356.

¹⁵ Z. Brzezinski. US Foreign Policy: The Search for Focus. "Foreign Affaires", July 1973, p. 724.

¹⁶ В частности, З. Бжезинский, полемизируя со своим главным оппонентом Г. Киссинджером, подчеркивал, что нельзя сначала укреплять "атлантические узы", а потом уже "приглашать" Японию. По его мнению, необходимо сразу же привлечь Японию в "сообщество" трех упомянутых "центров силы" (ibid., p. 723).

стр. 106

ков у этих американских политологов сложилась и под воздействием тех многочисленных поражений (самым крупным из них был Вьетнам), которые США потерпели, выступая в качестве единоличного лидера капиталистического мира.

Однако буквально через несколько месяцев произошли события, которые со всеми их последствиями ни в коей мере не прогнозировались большинством американских ученых-международников. Октябрьская война 1973 г. на Ближнем Востоке, энергетический кризис, мировой кризис капиталистической экономики 1974 - 1975 гг. и ряд других важных явлений (главным образом в политико-экономической сфере) потребовали дальнейшего сосредоточения внимания американских специалистов на отношениях между ведущими капиталистическими странами. Стало очевидным, что, несмотря на определенное сокращение разрыва в экономической мощи и политическом влиянии между США, Западной Европой и Японией, в ситуациях, наиболее критических для капиталистического мира, США остаются основной опорой для всех других капиталистических стран как в экономическом, так в известной мере и в политическом отношении.

Выявилось и превосходство США над их главными капиталистическими конкурентами в нескольких крупнейших схватках в торгово-экономической сфере¹⁷ . В связи с этим Бжезинский в 1976 г. подчеркивал, что ни Западная Европа, ни Япония оказались еще не готовы к тому, чтобы наравне с Соединенными Штатами иметь дело как с традиционными, так и с новыми глобальными проблемами. Обосновывает он этот тезис тем, что из всех развитых капиталистических стран только США выступают с развернутыми предложениями в дебатах в ООН по проблеме "нового экономического порядка", что Франция, пытавшаяся проявить инициативу в 1974 - 1975 гг. в решении проблемы обеспечения мировой капиталистической экономики сырьем, вынуждена постоянно оглядываться на американцев, и т. п. В целом, как подчеркивает Бжезинский, "экономические трудности, которые испытывали развитые индустриальные (капиталистические. -Л. К.) страны, особенно в силу повышения цен на нефть, произведенного ОПЕК, подчеркнули важнейшую экономическую и политическую роль Соединенных Штатов, без сомнения, делая ее более кардинальной, нежели это имело место за почти 20 предшествующих лет"¹⁸ .

В том же ракурсе рассматривает этот вопрос и такой известный американский специалист по политико-экономическим вопросам, как Ф. Бергстен, который, в частности, считает, что, поскольку в развитии интеграционных процессов в ЕЭС в силу крушения замысла о создании "валютно-финансового союза" наступил период стагнации, Соединенные Штаты снова будут значительно опережать другие "центры силы" капиталистического мира. Уже в 1975 г. появились прогнозы, подобным образом переоценивающие и будущую роль Японии ¹⁹ , потерявшей в результате мирового кризиса капиталистической экономики 1974 - 1975 гг.

¹⁷ Одним из наиболее ярких примеров такого рода столкновений может служить борьба вокруг так называемой "сделки века". В 1974 - 1975 гг. четыре западноевропейские страны (Бельгия, Голландия, Норвегия и Дания) решили заменить устаревшие "Старфайтеры" на новый истребитель-бомбардировщик. В борьбу вступили США, предложившие два типа: "Ф-16" и "Ф-17", Франция с самолетом "Мираж 1/М53" и Швеция с машиной "Вигген 37Е". Преодолев упорнейшее сопротивление западноевропейских конкурентов, использовав методы политического и экономического давления, США вышли победителем, в результате чего Бельгия должна была закупить 116, Голландия - 102, Норвегия - 72, Дания - 58 самолетов "Ф-16". Общая стоимость их заказа составляет 10 млрд. долларов.

¹⁸ Z. Brzezinski. America in a Hostile World, p. ЭЗ.

¹⁹ См., например, R. Panero. The Pacific Basin: An Owerview of Economic and Political Factors. "PRA Series", N 3/75, May 1975, pp. 35 - 36.

стр. 107

почти весь свой "динамизм" и оказавшейся перед лицом острейших внутренних социально-экономических проблем (экспорта, заграничных инвестиций, обеспечения промышленности импортным сырьем по "приемлемым ценам"), дополненных глубоким кризисом правящей партии крупной буржуазии. В то же время американские специалисты обращают внимание на заметное усиление в рамках Западной Европы экономики ФРГ. "Западная Германия превратилась в экономическом отношении не просто в европейскую, а в мировую державу", - считает Бергстен. Он рекомендует стабилизировать обстановку в мировой капиталистической экономике и политических отношениях капиталистического мира в первую очередь на базе сотрудничества "американский доллар- западногерманская марка"²⁰ . По мнению же другого специалиста, Р. Ульмана, ФРГ не может служить для США де-факто "полюсом трехстороннего замысла" по ряду причин, в числе которых исторические играют не последнюю роль²¹ .

В последнее время американские политологи все чаще выдвигают мысль о том, что США выйдут из кризиса со сравнительно меньшими потерями, чем остальные страны, и даже укрепят свои позиции перед лицом партнеров- соперников. Гарвардский профессор Дж. Най, например, отмечает, что во второй половине 70-х годов доллар остается "ключевой валютой" западного мира, несмотря на то, что вся валютно-финансовая система капитализма претерпела значительные изменения и уже не контролируется, как прежде, Соединенными Штатами. Он подчеркивает также, что экономика США в 3 раза мощнее экономики Японии и в 4 раза - экономики ФРГ - их ближайших конкурентов. Абсолютным остается превосходство Соединенных Штатов над другими капиталистическими государствами в военно-политической области. На этом основании Най делает вывод, что, хотя "традиционная иерархия государств ослабла", США могут остаться во главе этой иерархии, даже и не обладая "способностью к гегемонии"²² .

Определенная основа для подобных надежд имеется, в том числе и с точки зрения такой большой экономической и политической проблемы, как возросшая зависимость всех развитых капиталистических стран от внешних источников сырья и происшедшего скачка цен на сырье. Здесь положение США выглядит сравнительно более предпочтительным, в том числе в долгосрочной перспективе. Американскими политологами также отмечается, что в условиях каких-либо военно-политических кризисов Соединенные Штаты будут менее уязвимыми при нарушениях снабжения импортным сырьем, нежели западноевропейские страны или Япония. Так, если экономика США в своих потребностях в нефти только на одну треть зависит от импорта, то Японии - почти на 100%, а стран Западной Европы - в среднем на 97%. Даже при условии ускоренной разработки нефтяных месторождений Северного моря они будут покрывать к 1980 г. потребности Западной Европы не более чем на 15 - 20%. В отношении других видов сырья для промышленности картина примерно такая же: если США в среднем зависят на 15% от импорта, то Западная Европа - на 75%, Япония-на 90%²³ .

Существуют определенные различия и в географии источников импортируемого сырья - подавляющая часть нефти для Японии и Запад-

²⁰ Экспорт ФРГ в настоящее время равен американскому, уровень доходов на душу населения приближается к американскому, а валютно- финансовые резервы превышают резервы США в 2,5 раза и более чем в 2 раза- резервы Японии (см. "Economic Impact", 1975, pp. 16 - 17).

²¹ R. Ullman. Trilaterism: "Partnership" for What? "Foreign Affairs", October 1976, p. 9.

²² J. S. Nye. Independence and Interdependence. "Foreign Policy", 1976, N 21, P. 145.

²³ "International Economic Report of the President". Washington. 1975, p. 46.

стр. 108

ной Европы поступает с Ближнего Востока, в США же значительная доля импорта нефти приходится на Венесуэлу и Канаду. Канада и страны Латинской Америки являются также источником многих других видов сырья для американской промышленности. В то же время основными районами импорта неэнергетического сырья для Западной Европы служит Африка, а для Японии - Азия и Австралия. К тому же США обладают и более могущественными вооруженными силами (в первую очередь военно-морскими), которые могли бы "защитить" линии коммуникаций, обеспечивающих поставки сырья в Японию и Западную Европу. Показательно и то, что именно в США в условиях нефтяного бойкота и резкого повышения цен на нефть публично обсуждалась вероятность вооруженного захвата нефтяных месторождений арабских стран.

Оценивая все вышеизложенное, можно предположить, что идея создания "равноправного сообщества" в составе "политико-экономического треугольника" выглядит в настоящее время уже не столь непререкаемой в глазах ее авторов, как два года назад. В концепции "сообщества развитых индустриальных стран" в виде указанного выше "треугольника" есть немало и других слабых мест. Но центральной проблемой, неразрешимой для любой, даже самой искусной империалистической политики, остается проблема межимпериалистических противоречий как в экономической, так и в политической сфере.

Марксистско-ленинский подход к вопросу о межимпериалистических противоречиях в условиях роста могущества и умножения сил социализма требует конкретного учета соотношения центробежных и центростремительных тенденций как в капиталистическом мире, так и в политике любого империалистического государства. Если еще в первой половине 70-х годов явно преобладали центробежные тенденции, то теперь картина усложнилась. В какой-то мере стабилизировалось изменившееся соотношение сил между США и другими капиталистическими "центрами силы", но одновременно появился ряд новых проблем, в рамках которых западноевропейские страны бросают вызов Соединенным Штатам. Авторы прогнозов в духе концепции "трехстороннего сообщества" допустили и другие просчеты. Самая идея "треугольника" США - ЕЭС - Япония выглядит большой натяжкой. Экономические и политические отношения между его составляющими полны острых противоречий²⁴ .

Необходимо также остановиться и на других аспектах внешней политики США, связанных с разделом мира на, как говорил Бжезинский, "треугольник соперничества" (СССР - США-КНР) и "треугольник сотрудничества" (США - ЕЭС - Япония). Дело в том, что политика, направленная на создание "трехстороннего сообщества", преследует цель не только поставить на первый план отношения между тремя ведущими капиталистическими силами, но и повлиять на всю остальную систему международных отношений. Такой исключительно настойчивый упор на первоочередность отношений в "политико-экономическом треугольнике" фактически дезориентирует американских политических деятелей и общественное мнение США относительно степени важности других кардинальных проблем современных международных отношений. Противопоставляя "политико-экономический треугольник" "военно-политическому", авторы данной модели объективно отвлекают внимание американской общественности от необходимости наращивать усилия в решении проблемы разоружения, предотвращения кризисных ситуаций, от необходимости за счет дальнейшей нормализации отношений с Со-

²⁴ Например, объем торговли Японии с ЕЭС в 1975 г. был в 2 раза меньше объема ее торговли с США и почти равен ее торговле с социалистическими странами ("Foreign Affairs", October 1976, p. 3).

стр. 109

ветским Союзом расширять процесс разрядки, развивать крупномасштабные торгово-экономические и научно-технические контакты между капиталистическими и социалистическими странами.

3. Концепция "региональных балансов сил". В связи с утратой Соединенными Штатами ряда международных позиций и явным кризисом их глобальной стратегии большое число американских исследователей- международников начиная с 1972 - 1973 гг. пытается найти наиболее выгодную для правящих кругов США комбинацию сил в отдельных районах земного шара. На первом этапе в обобщающих концепциях "региональной многополярности" главное внимание обращалось на создание подсистемных "балансов сил", составленных из тех же компонентов, которые образовывали рассмотренные выше "пентагональные" (пятиугольные) структуры.

Влияние Японии в Азии, по оценкам американских специалистов, должно было распространяться за счет не только ее собственного проникновения в страны этого региона, но возможности образования на Востоке под японской эгидой некоего подобия Европейского экономического сообщества. По мнению Г. Кана, влияние Японии в Тихоокеанское азиатском бассейне может уже в ближайшие 10 - 20 лет превзойти влияние Соединенных Штатов²⁵ . Американские исследователи предостерегали руководство США от игнорирования этого фактора. М. Гальперин, в частности, писал, что "американские официальные лица должны осознать, что американо-японские отношения даже более важны для них, чем американские отношения с Китаем". В силу этого, настаивает Гальперин, все "будущие американские шаги в отношении Китая должны быть предприняты только после консультаций с Японией и должны включать оценку того, каким образом проблема Китая повлияет на внутриполитическое положение Японии"²⁶ .

Такую же роль в другом районе мира некоторые американские специалисты отводили и странам Западной Европы, где вместе с СССР и США объединение западноевропейских государств образует еще одну региональную политическую конфигурацию. Таким образом, сторонники такого взгляда на будущую структуру международных отношений признают сохранение глобальной роли в международных делах лишь за США и СССР. Но они отнюдь не стремятся позволить СССР беспрепятственно увеличивать свое влияние как в европейско-атлантическом, так и в азиатско-тихоокеанском регионе. Высоко оценивая долгосрочные перспективы повышения роли Советского Союза в зоне Тихого океана не только по военно-политическому, но и по политико- экономическому параметрам²⁷ , некоторые американские специалисты выдвигают ряд рекомендаций для внешней политики США по ограничению советского влияния в данном регионе, даже за счет усиления позиций их главного капиталистического конкурента - Японии, а также за счет развития отношений по линии США - Япония - КНР.

Многие буржуазные ученые в своих исследованиях относительно роли "региональных сил" в международных отношениях идут еще дальше и считают, что в ряде районов мира такими влиятельными силами, помимо пяти главных "центров силы", становятся государства, способные оказывать существенное воздействие на обстановку в своем регионе, в том числе и на позиции ведущих держав. В числе этих стран они называют: Индию - для Южной Азии, Иран, Саудовскую Аравию, Из-

²⁵ H. Kahn. The Emerging Japanese Superstate. N. Y. 1972, p. 206.

²⁶ "The Next Phase in Foreign Policy", p. 24.

²⁷ За счет развития ресурсов Сибири и Дальнего Востока, роста внешнеэкономических связей советского Дальнего Востока с Японией, Канадой, США, странами Юго-Восточной Азии.

стр. 110

раиль - для Ближнего Востока, Бразилию и Аргентину - для Латинской Америки, Австралию - для южной части Тихоокеанского бассейна, Южно- Африканскую Республику - для юга Африки и т. д.²⁸ . Как видно из этого далеко не полного перечня, подавляющая часть потенциально новых "центров силы" относится к числу развивающихся стран. Анализ американских прогнозов роста этих новых влиятельных субъектов международных отношений представляет значительный интерес с точки зрения понимания подхода США к роли развивающихся стран в международных отношениях. Число же прогнозов на эту тему в американских исследованиях очень возросло, особенно с конца 1973 года.

Наиболее серьезными буржуазными учеными эти проблемы рассматриваются не только в плане переноса центра тяжести "мировой конфронтации" с оси "Запад - Восток" на ось "Север - Юг", но и в плане более дифференцированного, усложненного отношения к различным категориям стран и отдельным развивающимся странам. В связи с этим знаменательно деление этих стран на "третий мир" и "четвертый мир"²⁹ .

В соответствии с новой классификацией к странам "третьего мира" относится та часть развивающихся стран, которые обладают большими запасами полезных ископаемых и на основе более выгодных, нежели прежде, условий экспорта сырья способны ускорить свое экономическое развитие, а по ряду направлений даже бросить "вызов" развитым капиталистическим государствам. Самым ярким примером этой категории стран являются некоторые члены ОПЕК. К "четвертому миру" относят остальную часть развивающихся стран, которые весьма пестры по своим социально-экономическим и демографическим показателям, но объединяются тем, что на их территории нет крупных запасов полезных ископаемых, которые представляли бы интерес для мировой капиталистической экономики, и в первую очередь для США. В силу этого экономическое развитие данной группы стран, в том числе за счет внешнеэкономических связей, представляется буржуазным ученым делом весьма сложным и более трудным, нежели для стран "третьего мира"³⁰ .

Соответственно руководителям США рекомендуется главное внимание уделять именно нарождающимся "центрам силы среднего уровня", считаясь с ними и в то же время используя их в выгодном для Соединенных Штатов направлении. Профессор университета Джонса Гопкинса Дж. Лиска, например, советует американским политическим лидерам создавать региональные "балансы сил", опираясь на эти государства в соответствующих регионах, помогая им до известных пределов даже увеличивать их влияние в регионе за счет подавления других, менее крупных и тем самым не столь важных для интересов США государств³¹ .

Наиболее ярким примером политики в отношении становления такого нового "центра силы" являются рекомендации американских поли-

²⁸ См., например: "Foreign Service Journal", March 1973, p. 8.; "Second Synoptic Context for Discussing the 1970's and 1980's". Croton-on-Hudson. 1972; G. Liska. The Third World: Regional Systems and Global Order. "Retreat from Empire". Baltimore. 1973, p. 286; R. Alexander. The Growing Cap. "National Strategy in a Decade of Change". Lexington, 1973, pp. 86 - 87.

²⁹ См., например: C. F. Bergsten, Jr. Threat from the Third World. "Foreign Policy", 1973, N 14; "World Politics and International Economics". Ed. by С F. Bergsten and L. B. Krause. Washington. 1975; B. Mannin. The Conduct of U. S. Foreign Policy in the Third Century. N. Y. 1976.

³⁰ Дж. Хау, ведущий сотрудник исследовательской организации "Совет заморского развития", к "четвертому миру" относит 46 развивающихся стран, из которых 25, по оценке ООН, относятся к "наименее развитым" по уровню доходов на душу населения, грамотности, индустриализации. J. W. Howe. Power in the Third World. "Journal of International Affairs", Fall 1975, pp. 114 - 115).

³¹ G. Liska States in Evolution. Changing Societies and Traditional Systems in World Politics. Baltimore. 1973, p. 153.

стр. 111

тологов относительно Бразилии. Территория этой страны, ее естественные ресурсы, население, темпы экономического развития - все выделяет ее не только из латиноамериканских, но и из развивающихся стран в целом. Бжезинский писал, что "Бразилия уже перешла к процессу превращения в ведущую силу в Латинской Америке и, по-видимому, в источник будущих латиноамериканских конфликтов. Бразилия вытеснит США из Латинской Америки в весьма недалеком будущем". В более отдаленной перспективе, считает Бжезинский, эта страна имеет больше шансов превратиться в "сверхдержаву", нежели Япония, в силу оптимальной комбинации населения, ресурсов, географического местоположения и т. д.³² .

Высоко оценивают потенциальную роль Бразилии и американские специалисты по Латинской Америке. Так, Р. Александер, профессор Ратджерского университета, пишет: "По крайней мере к концу столетия Бразилия будет одной из великих держав мира. Численность ее населения достигнет 200 млн. человек, и она станет одной из основных индустриальных стран мира. По всей вероятности, она станет ядерной державой. Маловероятно, чтобы Бразилия воздержалась от использования своей экономической, политической и военной мощи"³³ . Директор Центра латиноамериканских исследований университета Джонса Гопкинса Р. Роетт также считает, что Бразилия является "серьезным кандидатом" в великие державы. Он полагает, что и исторически Бразилия уже подготовлена к этой будущей своей роли. Причем рост мощи этой страны будет сопровождаться скорее всего "более агрессивной и автономной внешней политикой"³⁴ .

Отсюда делается вывод о необходимости для США признать роль этого государства в Латинской Америке и даже шире - в Южной Атлантике еще до того, как Бразилия сама заставит США сделать это, а признав, способствовать в определенной мере усилению ее влияния в данном регионе, одновременно канализируя это влияние в направлениях, наиболее выгодных с американской точки зрения. Одним из таких направлений можно считать выдвигаемую вновь идею создания своего рода подобия НАТО в Южной Атлантике - региональной военно-политической организации без прямого участия США, в которой Бразилия играла бы ведущую роль. Этот блок призван служить средством подавления национально-освободительного движения в Южной Америке и. Южной Африке, взять на себя прежние жандармские функции США в Латинской Америке и европейских государств в Африке.

Те, кто пропагандирует эту идею, явно исходят из общности классовых интересов американских и бразильских монополистических кругов, ряда других латиноамериканских стран и ЮАР, которые должны войти в новый блок. Однако кто может гарантировать, что такой союз или его подобие, если он когда-либо возникнет, будет полностью отвечать американским замыслам? Общность классовых интересов потенциальных участников нового блока и США отнюдь не исключает острейших конфликтных ситуаций между ними. Такие конфликты между Бразилией как государством молодой и более жадной буржуазии и Соединенными Штатами могут принять более сложные и неожиданные формы, чем это имеет место в отношениях между США и Японией, США и Западной Европой. Рассматривая эту проблему в более широком социальном контексте, можно полностью согласиться с Г. Мирским, который пишет, что "формирование даже капиталистических от-

³² Z. Brzezinski. The International Community in the Next Two Decades, p. 14.

³³ R. Alexander. The Growing Gap. p. 87.

³⁴ R. Roett. Brazil Ascendant: International Relation and Geopolities in the Late, 20th Century. "Journal of International Affairs", Fall 1975, p. 139.

стр. 112

ношений в ряде стран "третьего мира" не ведет автоматически к укреплению мирового капиталистического "центра", что "центрам" мирового капитализма еще придется хлебнуть горя с "периферией", даже той, которая идет сама по капиталистическому пути"³⁵ .

Совершенно очевидно, что опора, таким образом, на новый "центр силы" в лице Бразилии ни в коей мере не будет способствовать и общему снижению международной напряженности. Наоборот, это явится толчком для усиления гонки вооружений и в этом районе мира, остававшемся до недавних пор относительной периферией с точки зрения насыщенности новейшими вооружениями. А учитывая степень напряженности в отношениях между Бразилией и некоторыми ее соседями, в частности Аргентиной, и значительную возможность создания этими двумя странами ядерного оружия, надо опасаться появления новых очагов острейших международных конфликтов, которые легко могут выйти за рамки данного региона.

Подобным же образом оцениваются перспективы отношений США. и со многими другими будущими "центрами силы" из числа нынешних развивающихся стран (принимая, конечно, во внимание весь спектр экономических, социально-политических и исторических особенностей, каждой из них, их взаимоотношений с внешним миром).

4. Концепции "полиархической" системы международных отношений. В начале текущего десятилетия, когда многие американские специалисты- международники еще вели дискуссии о том, какова будет структура "многополярного" мира, в США появились работы, в которых обращалось внимание на иные аспекты развития системы современных международных отношений. Авторы этих работ, признавая, что структура отношений в мировой политике претерпевает наиболее крупные изменения с момента окончания второй мировой войны, утверждали/что международные отношения будущего вовсе не будут ни "биполярными", ни "пентагональными", а постепенно примут менее отчетливую конфигурацию. Источником такого "размывания" иерархической структуры отношений между государствами эта группа американских ученых считала наметившиеся устойчивые тенденции в изменениях понятия "силы" в международных политических отношениях.

Существенной чертой зарождающейся новой международной системы С. Браун, один из ведущих сотрудников Брукингского института, например, считает относительное снижение роли военного фактора во внешней политике государств, причем не только на уровне двух "сверхдержав", где это происходит за счет равновесия стратегического баланса ядерных сил, но постепенно и на все более низких уровнях и во все более широком масштабе. Военная сила в ее непосредственном применении будет, по мнению этого автора, в такой системе международных отношений играть важную роль лишь в локальных вооруженных конфликтах, причем ее применение в этих случаях будет носить все более скоротечный характер, иметь все более ограниченные (тактические) военные и политические цели. В целом, заключает С. Браун, "военная сила не будет иметь практического применения в ежедневных политических торгах" ³⁶.

Другой известный американский исследователь, Ст. Хоффман, сравнивает переход к новому характеру политических отношений с переходом внешней политики от игры на одной стратегическо-дипломатической доске к игре одновременно на многих шахматных досках. Это является, по его словам, частично результатом "ядерного тупика", а также продуктом экономического и социального процесса и научных

³⁵ Г. Мирский. Меняющийся облик "третьего мира". "Коммунист", 1976, N 2, стр. 115.

³⁶ S. Brown. Changing Essence of Power. "Foreign Affairs", January 1973, p. 290.

стр. 113

открытий³⁷ . Снижение в перспективе роли военного фактора не только на ядерном, но и на уровне обычных вооруженных сил связывается некоторыми американскими исследователями с тем, что Советский Союз "расширяет свои глобальные возможности в подъядерной военной технологии"³⁸ . И как СССР удалось уравновесить могуществом своих ракетно-ядерных сил американские стратегические силы, изменив тем самым характер роли военного фактора в международных отношениях, так и в области обычных, неядерных вооружений ему удастся добиться этого в недалеком будущем. В первую очередь это относится к советскому Военно-Морскому Флоту. В связи с этим, считает Хоффман, советская военная мощь все больше будет сдерживать потенциальные военные акции США в различных точках земного шара. С ним соглашается и цитируемый выше профессор Колумбийского университета В. Базьяк, который пишет: "Советское военно-морское присутствие в Средиземном море заставит правительство Соединенных Штатов дважды подумать, прежде чем предпринять акцию, подобную высадке в Ливане" ³⁹ .

В этих замечаниях, по-видимому, проявляются новые черты мышления тех буржуазных ученых-международников, которые оказались способными подняться над все еще распространенными и постоянно обновляемыми в академических и политических кругах США пропагандистскими штампами о росте "советской военной угрозы" и т. д. Опираясь в определенной мере на подобные идеи, данные авторы справедливо говорят о весьма вероятном возрастании роли невоенных факторов в международных отношениях - многоплановой торгово-экономической деятельности, научно-технических и культурных связей. Эти авторы, а также многие другие специалисты в США не без основания обращают внимание на повышение значения в мировой политике глобальных общечеловеческих проблем, требующих по своей сути крупномасштабного сотрудничества между странами, в том числе представляющими различные социально-экономические системы и политические группировки. К этим проблемам относятся: рациональное использование природных ресурсов, сохранение окружающей среды в региональных и всемирных масштабах, освоение ресурсов Мирового океана, борьба с болезнями, решение мировой продовольственной проблемы и др. "Последние годы продемонстрировали возрастание числа и спектра проблем, стоящих на повестке дня внешней политики. Более того, традиционные представления о национальной безопасности больше не являются адекватными. Защита от военных угроз будет оставаться главной проблемой внешней политики, но национальной безопасности могут угрожать события за пределами военно-политической сферы. Таяние арктического ледяного покрова, разрушение озоновой оболочки, утечка радиоактивных отходов или безостановочный рост мирового населения могут угрожать безопасности американцев (и других народов) так же серьезно, как события, которые могут возникнуть в традиционной военно-политической области", - пишут Р. Кохейн и Дж. Най⁴⁰ .

Подобные мысли о возрастающей роли в международных отношениях 'все большего числа новых факторов высказывает и С. Браун. Он подчеркивает усложняющуюся "комплексность возникающей мировой политической системы", в которой проблемами для отношений между государствами становятся не только экономика и военная безопасность, но и такие вопросы, как, например, угроза в том или ином месте общей

³⁷ S. Hoffman. Choices. "Foreign Policy", 1973, N 12, p. 5.

³⁸ V. Basiuk. Technology, World Politics and American Policy. N. Y. 1977, p. 11.

³⁹ Ibid., p. 13.

⁴⁰ R. O. Keohane and J. S. N у e. Organizing for Global Emiron mental and Resource Interdependence. "Appendicies. Commissions on the Organization of the Government for the Conduct of Foreign Policy", p. 40.

стр. 114

для ряда государств региональной экосистемы, совместное и все более интенсивное использование рек, рыбных богатств, морских коммуникаций, воздушных коридоров, радиочастот, орбит спутников, управление погодными явлениями и его возможные отрицательные последствия⁴¹ . Браун считает, что растущая важность этих и им подобных проблем ведет к размыванию коалиций. В связи с этим он отрицательно относится к рассмотренным выше проектам образования в тех или иных формах новых "балансов сил" или блоков. Развитие взаимосвязей между отдельными народами и государствами по все ширящемуся кругу вопросов (или, говоря словами Брауна, развитие "многократной взаимозависимости") может принять, как он полагает, форму "параноидного варианта", то есть повести к еще большему обострению обстановки в международных отношениях за счет возникновения новых конфликтных сфер и тесной взаимозависимости между ними. Поэтому-то он и выступает против традиционных, преимущественно силовых подходов к внешней политике, призывая американскую дипломатию быть более гибкой и изощренной, полнее учитывать весь комплекс научно-технических факторов, меньше полагаться на грубую военную силу. Опираясь на свой научно- технический потенциал и разветвленность внешнеполитических связей, Соединенные Штаты, считает Браун, могли бы оставаться наряду с Советским Союзом ведущей державой в международных отношениях.

Мысли о размывании иерархической и многополярной структуры международных отношений, правда, в ином ракурсе, высказывает в своих последних работах и Бжезинский. Растущий "плюрализм" отличает современный мир, в нем появилось большое число молодых государств, которые, с сожалением отмечает данный автор, не следуют в своем социально- экономическом развитии по пути, показанному Соединенными Штатами⁴² . Растущая взаимозависимость между государствами, диверсификация их международной активности, главным образом под воздействием научно-технической революции, и соответствующая деформация всей структуры отношений в мире отмечаются и в работах других буржуазных исследователей, среди которых выделяется подготовленный по заказу группы планирования политики госдепартамента доклад Центра международных исследований Массачусетского технологического института, озаглавленный "Анализ глобальной взаимозависимости". Особый упор в этом докладе сделан на растущую зависимость США от внешнего мира в экономической сфере, в том числе в вопросе обеспечения энергетическим и промышленным сырьем⁴³ . Результатом этого исследования также является целый набор рекомендаций для американской внешней политики. Л. Блумфилд подчеркивает невозможность заметного ослабления определившейся к середине 70-х годов зависимости США от внешнего мира. Авторы сосредоточивают внимание на том, как США могли бы наиболее выгодным и безболезненным путем приспособиться к сложившейся ситуации (и даже использовать ее для некоторого улучшения своих международных позиций). Усматривая угрозу долгосрочным интересам США в попытках других государств добиться автаркии, Блумфилд, например, призывает американское правительство руководствоваться "нормами умеренности, сотрудничества и снижения напряженности". Он выступает против тех постулатов внешней политики в условиях "взаимозависимости", которые были выдвинуты республиканской администрацией в 1973 году. Они, по мнению Блумфилда, ориентировали США на борьбу за получение

⁴¹ S. Brown. The Emerging World Polyarchy, p. 25.

⁴² Z. Brzezinski. America in a Hostile World, pp. 94 - 95.

⁴³ H. Alker, L. Bloomfield, N. Choucri. Analyzing Global Interdependence. Vol. I. II. Cambridge. 1974.

стр. 115

односторонних преимуществ, на ведение "торговых войн с союзниками", конфронтацию со странами - производителями сырья, на акции, угрожающие в конце концов развитию процесса разрядки. Ответные действия заинтересованных стран нанесли бы, как он считает, в условиях возросшей уязвимости США весьма значительный ущерб американским интересам ⁴⁴ .

Рекомендуя "умеренность", Блумфилд имеет в виду ряд следующих мер: "скромное" сворачивание тех политических связей взаимозависимости, которые в наибольшей степени грозят каким-либо конфликтом, включая некоторое, уже частично де-факто произведенное сокращение "заморского военного присутствия" США и их "периферийных обязательств"⁴⁵ ; снижение уровня общего "заграничного присутствия" США в экономической сфере - как по государственной, так и по частной линии - путем осуществления прямого государственного контроля над всеми видами заграничных инвестиций наподобие того, как регулируются американские внешнеэкономические связи с социалистическими странами (в целом предполагается распространить систему государственного регулирования деятельности монополий, сложившуюся внутри США, на сферу международной активности транснациональных корпораций⁴⁶ ); заключение целой серии международных соглашений по торговле сырьем, фиксирующих цены, объем и условия продажи, что означало бы отход от упования на действие в международной торговле сырьем чисто рыночных механизмов; скорейшее расширение и усложнение связей между США и "главными импортерами" нефти путем получения их портфельных и даже прямых инвестиций в экономику США, расширения продажи американских машин и оборудования, запасных частей и "ноу-хау"; поощрение туризма и культурных связей и т. п.

В отношениях с ведущими капиталистическими странами Блумфилд призывает не только, как это делали неоднократно до него и другие американские политологи, к расширению консультаций с основными союзниками во избежание односторонних нескоординированных шагов, но и к оказанию Соединенными Штатами прямой и косвенной поддержки Японии и западноевропейским странам в укреплении их влияния в тех или иных районах мира, в отдельных сферах международных отношений.

Много внимания уделяет в новых условиях отношениям взаимозависимости США с развитыми капиталистическими странами и С. Браун, которого следует, видимо, считать главным проповедником "полиархической системы". Именно он подчеркивает, что на весь обозримый период США, да и их партнеры, должны исходить из того, что, несмотря на некоторые успехи экономики последних в сравнении с США, главным источником их международного политического влияния будут позиции в мировой торговле, в то время как Соединенные Штаты останутся основным источником капиталов, страной, обладающей наибольшим размером валового национального продукта, наиболее передовой технологией, "ноу-хау", а следовательно, лидером по отношению к этим странам. Так что Блумфилд, Браун, а также другие американские специалисты, близкие к ним по своим взглядам, призывая изучать не воп-

⁴⁴ "Toward a Strategy of Interdependence". "The Department of State Special Report", N 17, July 1975, p. 3.

⁴⁵ В призывах о "сокращении американского военного присутствия" за рубежом содержится мысль о том, чтобы перенести центр тяжести базирования военно-морских, военно-воздушных и амфибийных сил США с территории тех или иных стран на малонаселенные и отдаленные от материка острова. Наиболее отчетливо новая "островная стратегия" проводится Соединенными Штатами в бассейне Тихого океана.

⁴⁶ Подобные предложения см.: G. W. Ball. Diplomacy for a Crowded World. Boston. 1976, p. 297.

стр. 116

росы возникновения той или иной иерархии в международных отношениях, а роль новых параметров силы и влияния, тем не менее все время, обращаясь к системе приоритетов внешней политики США, думают о том, какой должна быть новая пирамида отношений, которая позволила бы Соединенным Штатам оставаться ведущим государством капиталистического мира. Речь идет лишь о том, чтобы по возможности учесть все параметры отношений и наилучшим образом их использовать в "национальных интересах" США.

Как показывает проведенный анализ, за сравнительно короткий промежуток времени, примерно с конца 60-х годов, в американских концепциях развития системы международных отношений произошли серьезные изменения. Эволюция этих концепций в значительной мере шла по пути усложнения представлений о системе международных отношений - как в смысле композиции тех или иных субъектов мировой политики, так и в смысле учета все более широкого набора факторов. Решающее влияние на развитие этих концепций оказали сдвиги в соотношении сил между капитализмом и социализмом в пользу последнего, успехи развивающихся стран в укреплении их политической и экономической роли, а также самый глубокий за всю послевоенную историю кризис мировой капиталистической экономики 1974 - 1975 годов. Именно в результате этого кризиса, как никогда ранее, обнажилась суть внешней политики империализма, определяемой не какими-то расплывчатыми общими "национальными интересами", а классовой структурой капиталистического государства, интересами господствующих монополистических кругов.

Крупнейшее за весь послевоенный период потрясение мировой капиталистической экономики в условиях возросших взаимосвязей между ее составными частями⁴⁷ , ослабление международно-политических позиций США как мирового жандарма в сочетании со значительной эрозией роли Соединенных Штатов как лидера капиталистического мира в экономической области и ряд других обусловленных этим факторов заставили правящие круги США теснее увязывать экономические, политические и военные аспекты своей внешнеполитической деятельности, уделяя все большее внимание центральным экономическим проблемам⁴⁸ .

В результате эволюции концепций перспектив развития международных отношений в академической верхушке США, наиболее близкой к правящим кругам, если и не оформилось подобие некоего единства взгляда, то по крайней мере несколько сократился разрыв в представлениях о возникшей новой структуре международных отношений. Здесь стоит особо отметить возрождение идей о сохранении явного лидерства США по отношению к Западной Европе и Японии, хотя, конечно, и не в такой степени, как это имело место в 50-е годы. Определенный консензус складывается и в вопросе о том, что в системе внешнеполитических приоритетов Соединенных Штатов главное место должны занимать отношения с этими "центрами силы", причем, как уже отмечалось, на основе де-факто американского превосходства. Что касается

⁴⁷ По мнению ряда советских экономистов-международников, усилившаяся к началу 70-х годов взаимосвязь национальных экономик капиталистических стран способствовала синхронизации мирового капиталистического кризиса 1974 - 1975 гг. (см., например, Ю. Покотаев. Истоки и характерные черты современного экономического кризиса. "Мировая экономика и международные отношения", 1976, N 6, стр. 86).

⁴⁸ Как заявил по этому поводу бывший министр торговли США П. Питерсон, перефразируя известное высказывание Ж. Клемансо, "торговля является чересчур важной проблемой, чтобы ее решение можно было доверить министрам торговли, и финансы слишком важны, чтобы их проблемы решались лишь министрами финансов, и, безусловно, проблемы энергетики слишком важны, чтобы их решение было только в руках министров финансов" (P. Peterson. The New Politics of the Emerging Global Economy. Washington. 1973, p. 6).

стр. 117

развивающихся стран, американские политологи все более настойчиво рекомендуют проводить в этой сфере дифференцированную политику действуя по старому, испытанному империалистическому принципу "разделяй и властвуй".

В целом проводится мысль о том, что, используя свой экономический и научно- технический потенциал, военно-политическое превосходство над другими капиталистическими государствами, Соединенные Штаты на данном этапе развития международных отношений должны стремиться сохранить свою роль лидера капиталистического мира, не допускать дальнейшего ослабления своих позиций перед лицом капиталистических конкурентов. В основном же внешнеполитическая стратегия США подчинена задаче сохранения социально- экономического статус-кво в мире благодаря некоторой перестройке иерархии отношений в капиталистической его части. Эта перестройка идет главным образом путем ее усложнения, появления новых уровней и элементов. Готовы США пойти и на некоторое уменьшение дистанции между ними и отдельными составными частями этой иерархии - как в отношениях с ведущими капиталистическими странами, так и с рядом новых "центров силы" из числа развивающихся стран, впрочем, не на столь значительное, как это представлялось многим американским политологам еще два-три года назад.

Permanent link to this publication: