М. Изд-во "Наука". 1978. 418 стр. Тираж 4200. Цена 3 руб. 20 коп.

История возникновения Русского централизованного государства, превращения его в процессе своего развития в сословно-представительную, а затем в абсолютистскую монархию - одна из кардинальнейших проблем отечественной историографии как с точки зрения конкретно-исторической, так и особенно теоретико-методологической. Органическим и важнейшим компонентом сословно-представительной монархии являлись земские соборы. Этим и обусловлен пристальный интерес к изучению их истории.

В обширной дореволюционной литературе земские соборы в целом идеализировались, затушевывалась их классовая природа как органа феодального господства и подчинения трудящихся масс. В советской историографии земские соборы рассматривались как органы сословно- представительной монархии, выражавшей и отстаивавшей интересы феодалов. Новый импульс исследований проблемы дала работа М. Н. Тихомирова, посвященная ранней и наименее изученной стадии в истории земских соборов¹ .

¹ М. Н. Тихомиров. Сословно-представительные учреждения (земские соборы) в России XVI в. "Вопросы истории", 1958, N 5.

стр. 136

В ряде появившихся после этого статей и публикаций изучались причины созыва земских соборов, их состав, обстановка, в которой они действовали.

Крупной вехой в разработке проблемы является вышедшая посмертно монография акад. Л. В. Черепнина. Это и продолжение его предшествующих исследований по истории образования Русского централизованного государства и итог творческой деятельности.

Характеризуя состояние историографии, посвященной изучению института земских соборов, автор справедливо отметил, что "в советской литературе нет книги, которая раскрыла бы в целом процесс зарождения, развития и упадка земских соборов, показала бы их значение на всех этапах истории" (стр. 47). Первым этапом на пути к достижению данной цели Л. В. Черепнин считал создание полной (насколько это возможно при имеющейся документальной базе) фактической истории земских соборов. Эти особенности замысла исследователя определили структуру работы.

Фактическая история земских соборов, по мнению автора, должна быть основана на исследовании, идущем "от источника (а там, где можно - от архива, сохранившего источник) - к факту и историческому явлению" (стр. 3). Этим объясняется то, что в очерках об отдельных соборах значительное место занимают такие вопросы, как выяснение происхождения имеющихся материалов, характеристика их разновидностей, анализ самого процесса возникновения тех или иных документов. При этом Л. В. Черепнин обращался к оригиналам уже изданных документов, что позволило существенно обогатить наши знания и о тех материалах, которые, казалось, давно известны.

В центре внимания автора находится соборный акт (основной документ), который оценивается как "документ, порожденный определенными общественными условиями", что, в свою очередь, позволяет "понять явление, в источнике отраженное" (стр. 51). Основным же методическим приемом служит формулярный анализ соборного акта (если он дошел до нас) и его научная реконструкция (если он не сохранился). Так, изучение земского собора 1549 г., приговор которого оказался утраченным, в монографии произведено по Продолжению Хронографа 1512 г., Стоглаву, Степенной книге с привлечением решений собора 1566 года. Наблюдения над изменениями формуляра соборных актов привели Л. В. Черепнина к выводу о необходимости "каждый соборный акт изучать не сам тто себе, не в изоляции от других, а в связи с предшествующими и последующими" (стр. 51).

Большое место занимает в монографии исследование "дел" о земских соборах. Анализируя состав этих "дел", приемы их составления, сопоставляя различные "дела", Л. В. Черепнин приходит к важному выводу об устойчивости их структуры, отражающей общую устойчивость норм работы земских соборов как традиционного политического института русского феодального общества. Одновременно, сопоставляя тексты соборных решений с теми описаниями деятельности соборов, которые дают эти "дела", он убедительно демонстрирует, что соборные решения, отмечая якобы единогласный положительный ответ "сословий" на царское обращение, затушевывают сложную картину происходившей подчас на соборах борьбы. Этот вывод особенно важен, если учесть, что от ряда соборов сохранились одни лишь решения. Только располагая "делом", можно до известной степени восстановить реальную картину того, что происходило на соборе. Дальнейшие поиски такого рода материалов затрудняются тем обстоятельством, что не существовало какого- либо единого фонда хранения подобных "дел". "Дела" отдельных земских соборов, как хорошо показано в книге, хранились в архивах разных правительственных учреждений.

Особо интересным аспектом монографии является мастерский анализ соборных приговоров. Обратившись к оригиналам этих документов, Л. В. Черепнин ярко продемонстрировал, что мы имеем дело, как правило, с черновыми текстами, неоднократно перерабатывавшимися, с многочисленными следами правки. Исследование этих текстов позволило автору не только уточнить (в ряде случаев) хронологию деятельности земских соборов, но и (что еще более важно) проследить, как вырабатывались соборные решения. Это существенно обогащает наши представления и о соборах, "дела" которых не сохранились.

Еще один комплекс источников, который особо выделяется и анализируется автором, - это материалы, связанные с подготовкой земских соборов. Здесь Л. В. Черепнин выделяет следующие группы материалов: грамоты из центральных учреждений на места о производстве выборов; отписки

стр. 137

воевод о ходе этих выборов; "выборы", то есть документы об избрании депутатов, заверенные избирателями; жалобы последних на нарушения, допущенные в ходе выборов. В источниковедческом плане очень важны наблюдения, что какого-либо единого центра, руководившего проведением выборов на всей территории страны, не существовало. Л. В. Черепнин показывает, что наряду с фондами центральных учреждений соответствующая документация о выборах (копии документов, посылавшихся в центр) отлагалась в архивах уездных приказных изб. Эти наблюдения особенно ценны потому, что если архивы центральных учреждений уже длительное время привлекались исследователями земских соборов, то архивы приказных изб остаются, по существу, с этой точки зрения совершенно неизученными.

Таким образом, солидная и тщательная разработка документальной базы исследования является характерной чертой монографии. Это имеет принципиальное значение, так как достигнутые Л. В. Черепниным источниковедческие результаты, несомненно, окажут плодотворное воздействие на дальнейшее изучение истории земских соборов.

Обосновывая выбор именно истории земских соборов как объекта исследования, Л. В. Черепнин справедливо пишет, что "в судьбах земских соборов сказывались основные процессы, происходившие в Русском государстве на протяжении почти двух столетий" (стр. 3). Отсюда закономерное сочетание в работе конкретно-исторических наблюдений о земских соборах с изучением сложной и многоплановой общеисторической проблематики. Ключевое значение при этом Л. В. Черепнин отводит двум сложным и перекрещивающимся темам: "Земские соборы и самодержавие" и "Земские соборы и народ". Определяя вклад, внесенный Л. В. Черепниным в раскрытие этих тем, отметим прежде всего полемическую направленность работы против характерного для значительной части буржуазной историографии тезиса о том, что самодержавие было главной (и единственной) политической силой, создавшей по своей инициативе земские соборы - несамостоятельный придаток государственного аппарата - и в дальнейшем определявшей своими действиями развитие как этого института, так и России вообще. Прослеживая генезис института земских соборов, Л. В. Черепнин установил связь его возникновения не только с социальными сдвигами в обществе (процесс формирования сословий), но и с ростом политической активности представителей различных сословных групп. Уже для середины XVI в. он отмечает зарождение такого явления, как подача представителями сословий челобитных с изложением своих требований правительству (стр. 90). Во второй половине XVI в. такая практика получает дальнейшее распространение, а подача челобитных приурочивается к созыву земских соборов. Коллективная челобитная дворян, участников собора 1566 г. об отмене опричнины, челобитная дворян и духовенства в 1575 г. по вопросу о престолонаследии, челобитье дворянства "всей земли" в январе 1581 г. о продолжении Ливонской войны - свидетельства активной роли сословий на соборах уже в годы правления Ивана Грозного. В дальнейшем, в период Крестьянской войны и польско-литовско-шведской интервенции, как показано в работе, "городовые" и "общеземские" советы - органы сословного представительства возникают по инициативе самих сословий и играют важнейшую роль как в решении узловых внутриполитических проблем, так и в деле восстановления и сохранения русской государственности.

Рассматривая деятельность земских соборов первой половины XVII в., Л. В. Черепнин убедительно показывает, что земские соборы постоянно привлекались к решению крупнейших внутренних и внешних проблем, стоявших перед Русским государством. В середине XVII в. сословиям удалось добиться осуществления ряда своих важнейших требований. Правда, автор справедливо отмечает, что далеко не все из них являлись прогрессивными (так, некоторые, выдвинутые дворянством, были направлены на упрочение в России крепостничества). Однако важно то, что самостоятельная политическая деятельность сословий накладывала сильный отпечаток на развитие страны. Сословия умели противопоставить правительственной программе свои требования. Местом, где находили (или не находили) свое разрешение противоречия между государственной властью и сословиями, являлся земский собор, и в этом - значение данного института в политической системе сословно- представительной монархии.

Нарисованная Л. В. Черепниным картина сложных и противоречивых отношений го-

стр. 138

сударства и сословий вызывает размышления и ставит ряд вопросов для дальнейшего изучения не только истории земских соборов, но также взаимоотношений сословий и самодержавия в более широком плане. Что позволяло отдельным сословным группам занимать самостоятельную позицию по отношению к государственной власти и ее аппарату? Какую роль в системе политической организации общества, структуре вооруженных сил и т. д. играли сословные организации феодалов и горожан? Какие были у них возможности для противодействия государственной власти в случае несогласия с ее решениями? Что такие возможности имелись, Л. В. Черепнин убедительно показывает на примере открытого противостояния псковского посада и стрельцов правительству в 1650 году. Как изменялось положение с постепенным переходом от сословно-представительной монархии к абсолютизму? Следует поставить вопрос и о дальнейшем изучении еще одной поднятой Л. В. Черепниным темы - о месте земских соборов среди других органов представительства различных сословий. Существовало ли накануне и в период "Смуты" что-либо подобное тем межсословным территориальным организациям - "городовым советам", деятельность которых в первых десятилетиях XVII в. так ярко описал Л. В. Черепнин? Вопрос этот тем более важен, что, как показано в книге, и в середине XVII в. в Пскове в момент политического кризиса выступает на сцену аналогичный орган. Как один из аспектов проблемы "Земские соборы и самодержавие" следует рассматривать и тему "Земские соборы и вопросы феодальной идеологии", подробно исследованную в монографии.

В книге собран и систематизирован богатый материал о нормах представительства от отдельных сословных групп, устанавливавшихся в различные моменты существования института земских соборов, показано, как и насколько представители различных сословных групп пользовались этим правом, проанализированы и сопоставлены с реальной действительностью те схемы структуры сословного представительства, которые дают нам акты земских соборов. Л. В. Черепнин пришел к ряду ценных общих заключений, которыми подвел итог рассмотрения данного аспекта истории земских соборов: во-первых, об устойчивости сословной номенклатуры (полный перечень "чинов", появившись впервые в Уложенной грамоте 1598 г., в дальнейшем повторяется в соборных актах без изменений); во-вторых, "наблюдается противоречивый процесс консервации дробности социальных группировок в рамках феодального строя и консолидации сословий, перерастания "чиновного" строя в сословный" (стр. 389). Так, от изучения собственно сословного представительства автор закономерно переходит к постановке вопроса о том, как отражалась в структуре сословного представительства структура сословий. На примере анализа дворянских челобитных он показывает, какими серьезными внутриклассовыми противоречиями сопровождалось проявление этих тенденций и что именно на земских соборах данные противоречия (например, между мелкопоместными служилыми людьми и верхушкой дворянства) находили свое выражение.

Эти наблюдения и выводы Л. В. Черепнина заставляют признать весьма важной и актуальной задачу изучения "внутренней" структуры сословий, особенностей сословного положения и социального облика различных сословных групп - "чинов" (из которых складывались сословия) на разных этапах существования сословно-представительной монархии, характера взаимоотношений между ними. Исследование этой проблематики поможет не только углубить наши представления о характере внутриклассовых противоречий в том или ином сословии, проявлявшихся на земских соборах и в связи с ними. Оно может оказаться не менее важным и для понимания политики правительства в вопросах организации соборов. Например, выяснение особенностей сословного положения московских "сотен", вероятно, могло бы объяснить, почему правительство последовательно ограничивалось приглашением на ряд соборов только их представителей, не вызывая выборных из провинциальных посадов.

В противовес традиционно преобладавшему в буржуазной историографии представлению о земском соборе как выразителе единства двух сил - самодержавия и народа - советская историография с самого начала рассматривала земский собор как орган представительства не народных масс, а высших сословий феодального общества, в котором главную роль всегда играли представители господствующего класса - дворянства. Однако при такой постановке проблемы возникали важные вопросы: если представители народных масс не участвова-

стр. 139

ли в работе соборов, то как и в чем проявлялось (и проявлялось ли вообще) их воздействие на деятельность этого политического института и существовали ли, в свою очередь, какие-либо формы воздействия этого института на народные массы? Исследованию этих вопросов Л. В. Черепнин уделял особое внимание с самого начала своей работы над историей соборов.

Она анализируется в монографии в тесной связи с историей классовой борьбы. Автор отмечает факт зарождения земских соборов (первый из них, как известно, относится к 1549 г.) в обстановке народных восстаний в стране, наиболее значительным из которых было антифеодальное выступление в Москве 1547 г., когда в среде посада возродились вечевые традиции. Этим ожившим демократическим традициям "правительство противопоставило новый орган представительства различных групп класса феодалов, в котором искало опоры при проведении государственных реформ" (стр. 392). И в дальнейшем в периоды социальных потрясений и народных восстаний наблюдается активизация деятельности земских соборов.

Л. В. Черепнин поддержал мнение о том, что зарождение органов городского самоуправления, появление "городовых" и уездных советов относится уже ко времени восстания И. И. Болотникова. Исследования в этом направлении должны быть продолжены. Здесь встают вопросы о структуре и организации центральных органов восставших ("городового совета" в Путивле, совета при Болотникове), соотношении деятельности "городовых" советов с самоуправлением казачьего образца, также имевшим место на территории, охваченной восстанием.

В обстановке Крестьянской войны, а затем национально-освободительной борьбы русского народа против интервенции появляется и такой важный признак земских соборов XVII в., как принцип выборности, отсутствовавший в соборной практике XVI в., когда представители господствующего класса участвовали в работе земских соборов по назначению, по должности, "по списку". В ходе бурных событий начала XVII в. принципиально расширились и границы сословного представительства: в работу органов самоуправления и в войсковые советы повстанцев включались не только посадские люди, но и волостные крестьяне. В дальнейшем правительство Михаила Федоровича приложило немало усилий, чтобы ликвидировать эти отклонения от соборной практики, сложившейся в XVI в., в результате чего земские соборы функционировали как органы сословно-представительной монархии, обеспечивающие интересы господствующего класса феодалов. Ему даже удалось превратить земские соборы в "противоядие" антифеодального движения, развивавшегося в стране. Но, как показано в книге, всегда ощущалось косвенное воздействие классовой борьбы народных масс на деятельность земских соборов.

Именно усиление классовой борьбы стимулировало активность верхних слоев феодальных сословий и государственной власти к поискам компромисса между собой ради консолидации всех сил, противостоявших народным массам. Знаменательно, что первый известный земский собор 1549 г. так и вошел в науку как "собор примирения" различных слоев господствующего класса между собой и царем, достигнутого в обстановке обострения классовой борьбы. Вместе с тем не менее интересна и другая сторона дела, которую неоднократно подчеркивает Л. В. Черепнин: воздействие самого института земского собора на ход классовой борьбы. Будучи на деле представительством социальных верхов, он выступает формально в качестве органа, отражающего интересы "всей земли", и это дает возможность социальным верхам и феодальному государству апеллировать к его авторитету, чтобы заставить участников народных движений прекратить борьбу. Так было, например, в 1614 г., когда с помощью авторитета земского собора пытались воздействовать на стоявшие под Москвой казачьи отряды. Ярко проявилась эта тенденция и во время Псковского восстания 1650 года. Подобного анализа всего многообразия связей политического института с социальными противоречиями общества в исследованиях по истории XVI - XVII вв. еще не было.

Принципиально важен поставленный Л. В. Черепниным вопрос о роли земских соборов в установлении крепостного права. Он отметил подачу коллективных дворянских челобитных об отмене "урочных лет" в 1637 и 1641 гг. (соборы 1637 и 1642 гг.), разработку и принятие Уложения 1649 г. (основного закрепостительного кодекса) собором 1648 года. Но подобная практика наметилась уже по крайней мере с начала XVII века. Так, собор 1604 г. подтвердил

стр. 140

запрещение Б. Годуновым крестьянских выходов после нескольких лет их разрешения (1601 - 1603 гг.) в ограниченных масштабах. В приговоре "совета всей земли" первого ополчения от 30 июня 1611 г., как отмечено в монографии, содержались закрепостительные нормы, что и предопределило последующий распад этого ополчения (стр. 172 - 173, 177). Вопрос о выдаче беглых крестьян и холопов из казачьих отрядов интересовал земский собор 1614 г., предпринявший шаги к усмирению "мятежных" казаков² .

Еще одна сквозная тема монографии - земские соборы и международное положение Русского государства. В этой уже традиционной для историографии теме Л. В. Черепнин сумел найти новые аспекты, показав роль земских соборов как форума, на котором правительство излагало и обосновывало сословиям свою программу внешней политики. Решения земских соборов в известной мере (как публичная демонстрация солидарности правительства и сословий) должны были оказывать определенное воздействие на внешнюю политику соседних с Россией государств. В связи с этим требуют изучения следующие вопросы: занималось ли русское правительство (и если да, то в какой степени) пропагандой тех или иных постановлений земских соборов за рубежом; какое влияние оказывали их решения на политику государств, интересы которых они затрагивали? Для ответа на эти вопросы необходим анализ не только дипломатической переписки, отложившейся в фондах Посольского приказа, но и иностранных источников. Некоторые зарубежные сообщения о земских соборах известны, но они почти исключительно шведского происхождения. Между тем в данном случае наибольшую ценность представили бы сообщения польских источников, так как решения земских соборов затрагивали прежде всего интересы Речи Посполитой.

Заключительный раздел книги кладет конец затянувшемуся спору о роли земских соборов в историческом развитии России. Результаты, достигнутые при решении главных принципиальных вопросов истории этого института, позволили Л. В. Черепнину разрушить барьер, воздвигнутый рядом буржуазных авторов между сословно-представительными учреждениями России и западноевропейских стран. При их сопоставлении Л. В. Черепнина интересуют не формально-юридические критерии, а социальная сущность сословных институтов, социальные закономерности, обусловившие их возникновение и развитие. Он констатирует принципиальное сходство этих институтов в России и западноевропейских странах. Все они возникают на одном и том же этапе общественного развития - в эпоху зрелого феодализма (различие лишь в том, что в России она началась с определенным запозданием); в них заседают представители одних и тех же сословий феодального общества - духовенства, дворянства, горожан; процесс возникновения и эволюции этих институтов был тесно связан с развитием классовых и внутриклассовых противоречий, характерных именно для данного периода истории феодального общества. Этот вывод имеет значение не только для решения вопроса об исторической роли земских соборов. Он ценен и как определенный итог размышлений советских специалистов о периодизации русского исторического процесса.

Установив принципиальное единство русских и западноевропейских сословно- представительных институтов, Л. В. Черепнин намечает и пути перехода к следующему этапу исследования, отмечая такие специфические особенности русских сословно-представительных учреждений, как большее количество сословных членений, отсутствие устойчивых, сложившихся сословных палат, более слабая роль "третьего сословия". Имело бы смысл, думается, в дальнейшем рассмотреть вопрос о роли городов в земских соборах в сравнении с положением городского представительства в других странах всего региона Европы, что позволило бы выявить специфические особенности русских сословно-представительных учреждений и в данном отношении. Что касается двух других признаков, то они, несомненно, являются производными сложной структуры русских сословий, на своеобразие которой Л. В. Черепнин указывает при анализе сословного представительства на земских соборах. Внимание автора к этой стороне дела не случайно. Как показывает осуществленный им анализ новейшего исследования о земских соборах западногерманского историка Х. Торке³ , именно

² А. Л. Станиславский. Восстание 1614 - 1615 гг. и поход атамана Баловня. "Вопросы истории", 1978, N 5, стр. 116.

³ H. J. Torke. Die staatsbedingte Gesellschaft im Moskauer Reich. Zar und Zemlia in der altrussisrhen Herrscha-ftsverfassung 1613 - 1689. Leiden. 1974.

стр. 141

специфический характер русских сословий, их деление на "чины" служит теперь для буржуазной историографии главным основанием для того, чтобы противопоставлять русские сословно-представительные учреждения западноевропейским.

Монография Л. В. Черепнина дает цельную и стройную концепцию истории земских соборов в России с момента их зарождения в середине XVI в. и до затухания в конце XVII века. В ней впервые в нашей литературе показано место и значение земских соборов в системе других государственных учреждений сословно-представительной монархии, вскрыта их роль как орудия господствующего класса феодалов. Этот фундаментальный труд побуждает к новым исследованиям социально-политической истории России.

Член-корреспондент АН СССР И. Д. Ковальченко, В. И. Корецкий, Б. Н. Флоря.

Permanent link to this publication: