Среди важнейших опор, на которых зиждется политическое господство монополистической буржуазии США, видное место занимает двухпартийная система. В. И. Ленин называл ее "одним из самых могучих средств помешать возникновению самостоятельной рабочей, т. е. действительно социалистической партии"¹ . Являясь важным институтом буржуазной демократии, двухпартийная система носит отчетливо выраженный классовый характер. Все звенья ее механизма подчинены в конечном счете задаче охраны и увековечения господства правящих кругов США.

Консервативная основа двухпартийной системы, направленная на сохранение и укрепление существующих общественных отношений, сочетается в ней со способностью во имя этой главной цели видоизменяться и в какой-то мере воспринимать появляющиеся в обществе новые идеи. В оптимальном для правящих кругов варианте сочетание принципов континуитета с постоянной приспособляемостью гарантирует двухпартийной системе необходимое для ее нормального функционирования состояние гибкого равновесия, когда каждая из двух партий занимает в ней совершенно определенное место, в совокупности охватывая своим влиянием подавляющую часть политического спектра общества. Достижение такого равновесия - это отнюдь не мирный и безболезненный процесс внутреннего саморазвития двухпартийной системы. Напротив, именно здесь отчетливо проявляется определяющая роль классовой борьбы в эволюции двухпартийного механизма.

Для того чтобы понять суть сложных процессов, связанных с деятельностью двухпартийной системы, необходимо найти ответ на ряд принципиальных вопросов² . Одно из важных мест среди них занимает вопрос о характере взаимодействия третьих партий с двухпартийным тандемом. Движения за независимые политические действия и такая их форма, как создание третьих партий, играют огромную роль в процессе функционирования двухпартийной системы. Эта тенденция - одно из важнейших проявлений недовольства масс политическим курсом ведущих буржуазных партий США, лидеры которых стремятся направить классовую борьбу в безопасное для буржуазии русло. Движение за независимые политические действия объективно подрывает эти усилия, разрушает монополию правящих кругов в политическом процессе. Но одновременно оно заставляет их изыскивать новые, более действенные формы нейтрализации классовых противоречий. В этом

¹ В. И. Ленин. ПСС. Т. 22, с. 193.

² Подробнее см. А. С. Маныкин, Н. В. Сивачев. Двухпартийная система США: история и современность. "Новая и новейшая история", 1978, N 3.

стр. 50

проявляется сложный и противоречивый характер движений за независимые политические действия.

Естественно, что лишь конкретно-историческое исследование важнейших движений за независимые политические действия может в полной мере решить совокупность вопросов, связанных с выяснением роли третьих партий в истории политической системы США. Однако есть и ряд общеметодологических вопросов, решение которых необходимо для дальнейшего исследования этой проблемы. Цель данной статьи - наметить пути решения некоторых наиболее существенных из них.

Проблема взаимоотношений третьих партий и движений за независимые политические действия с двухпартийной системой пока еще слабо изучена в советской историографии. Хотя в ряде монографий анализируются различные аспекты деятельности наиболее влиятельных третьих партий³ , специальных работ, в которых бы они исследовались с точки зрения воздействия на функционирование двухпартийной системы, пока еще нет.

Американская литература по истории двухпартийной системы необычайно обильна. В специальных же работах по истории третьих партий наибольшее внимание отводится анализу идейно-политических концепций соответствующих движений, имевших место в конце XIX - первой трети XX века⁴ . Перу американских историков принадлежит также ряд более общих трудов, в которых делается попытка показать многоплановое значение этого института в политическом процессе США⁵ . Тем не менее в буржуазной историографии ощущается явная недооценка роли третьих партий в истории США. Это особенно чувствуется в большом потоке политологической литературы, появившейся после второй мировой войны. Авторы этих работ, следуя за К. Росситером, предсказывавшим "черное будущее для третьих партий"⁶ , скептически относятся к их возможностям в условиях США. За исключением нескольких монографий⁷ эти работы страдают схематизмом, отрывом от конкретно-исторической действительности, отсутствием оригинальных научных постановок.

Одной из важнейших методологических проблем является вопрос о причинах появления третьих партий. Очевидно, что они продукт развития двухпартийной системы. На первом этапе ее существования (конец XVIII -начало XIX в.) условия для возникновения движений, выходящих за ее рамки, еще не сложились. Итоги американской буржуазной революции XVIII в. предопределили характер политической

³ М. Н. Захарова. Народные движения в США против рабства. М. 1965; Н. В. Сквачев. Политическая борьба в США в середине 30-х гг. М. 1966; И. А. Белявская. Буржуазный реформизм в США. М. 1968; Г. П. Куропятник. Фермерское движение в США. От грейнджеров к Народной партии. 1867 - 1896. М. 1971; И. П. Дементьев. Идейная борьба в США по вопросам экспансии (на рубеже XIX-XX вв:). М. 1973; В. Л. Мальков. "Новый курс" в США. М. 1973; Е. Ф. Язьков. Фермерское движение в США (1918 - 1928). М. 1974; А. А. Фурсенко. Критическое десятилетие Америки. 60-е годы. Л. 1974; В. В. Согрин. Истоки современной буржуазной идеологии в США. М. 1975; "США: политическая мысль и история". М. 1976; "Массовые движения социального протеста в США". М. 1978; "США: обострение социальных противоречий и массовые демократические движения". М. 1980.

⁴ См. J. Hicks. The Populist Revolt. A History of the Farmers Alliance and the People's Party. Minneapolis. 1931; T. Saloutos and J. Hicks. Agricultural Discontent in the Middle West 1900 - 1939. Madison. 1951; A. Link. Woodrow Wilson and the Progressive Era. L. 1954; C. Mowry. The Progressive Movement 1900 - 1920. Washington. 1958; N. Pollack. The Populist Response to Industrial America. Cambridge. 1962, etc.

⁵ W. Hebsel tine. The Rise and Fall of Third Parties. Washington. 1948; P. Haynes. Third Party Movement since the Civil War. N. I. 1966. См. также статьи, посвященные третьим партиям, в фундаментальной "History of the US Political Parties 1789 - 1972". Vol. 1 - 4. N. Y. 1973; R. Rovere. Senator Joe McCarthy. N. Y.. 1959.

⁶ C. Rossi ter. Party and Politics in America. N. Y. 1960, p. 164.

⁷ Ibid:; см. также V. O. Key. Politics, Parties and Presure Groups. N. Y. 1944; J. Sundquist. Dynamics of the Party System. Washington. 1973.

стр. 51

структуры молодого государства. К началу 90-х годов XVIII в. в США были решительно ослаблены как силы феодальной реакции, так и радикальные группы, стремившиеся к углублению революции. В политической жизни господствовали круги, заинтересованные в буржуазном развитии общества. Это не исключало определенных разногласий по вопросу об оптимальных путях развития капитализма. Но на первых порах эти разногласия проявлялись в рамках двухпартийной системы в форме фракционной борьбы.

Однако в процессе дальнейшего развития капитализма, по мере расширения и укрепления нового государства его социально-экономическая и политическая структура неуклонно усложнялась. Более многоплановыми становились связи и противоречия между различными классами, внутри них выделялись прослойки со своими специфическими интересами. Возникали новые штаты, что усложняло региональные связи. Расширение избирательного права способствовало увеличению политической активности народных масс. Двухпартийная система уже не успевала своевременно реагировать на новые и неотложные проблемы. Это и явилось главной предпосылкой возникновения первых движений за независимые политические действия как в рамках двухпартийной системы, так и вне ее, в том числе и в форме третьих партий.

Характерно, что третьи партии возникали, как правило, в переломные моменты истории США, когда перед страной вставали принципиальные вопросы дальнейшего развития общества. Так, выдвижение на повестку дня вопроса о рабстве привело к возникновению в 40 - 50-е годы XIX в. нескольких третьих партий, пытавшихся так или иначе решить эту проблему (Партия свободы, фрисойлеры, республиканская партия) либо предложить стране альтернативную рабству тему в качестве стержня политической борьбы ("Партия ничего не знающих"). Не менее бурно перестраивалась политическая структура американского общества под воздействием процесса перерастания капитализма эпохи свободной конкуренции в монополистический капитализм. Не случайно в эти годы возникли сильные третьи партии, и прежде всего популистская, создавшая серьезную угрозу господству двухпартийной системы. Очередной импульс процессу образования третьих партий придал форсированный переход американского капитализма на государственно-монополистические рельсы. В центре его оказался вопрос об отношении к этатистской идеологии и практике двух ведущих партий.

Что же такое третья партия? Каковы ее признаки? В чем ее отличие от других форм независимых политических действий? Сложность выработки определения третьих партий заключается прежде всего в том, что их миссия на различных этапах истории США была неодинаковой. Так, до Гражданской войны 1861 - 1865 гг. роль третьих партий, какой бы радикальный характер они не имели, ограничивалась в конечном счете поисками наиболее оптимальных путей для развития капитализма, ибо условий для выхода за его пределы в то время еще не было. С вступлением в период монополистического, а затем государственно- монополистического капитализма задачи третьих партий существенно расширились. Теперь речь шла уже в большинстве случаев о выработке левой альтернативы сложившейся структуре американского общества. Правда, почти все третьи партии XX в., в том числе социалисты, не посягали на краеугольные принципы общественных отношений, стремясь лишь к их максимальной демократизации. Поэтому на практике их деятельность не выходила за пределы либерально-реформистских вариантов государственно-монополистического развития.

Принципиально отличный характер носят программа и деятельность Коммунистической партии США, которая выступает за полную перест-

стр. 52

ройку всей социально-экономической и политической структуры общества. Выдвигаемая левыми группами демократическая альтернатива государственно- монополистическому капитализму рассматривается коммунистами лишь как начальный этап, создающий условия для успешной борьбы за социалистическое переустройство общества. Такая постановка вопроса ставит коммунистов вне общего ряда третьих партий. Не случайно к компартии у ведущих буржуазных партий США принципиально иное отношение, чем к обычным третьим партиям. Были периоды, когда она вообще объявлялась вне закона. Но даже когда компартия получала возможность принять участие в выборах, на ее пути создавалась масса препятствий в виде законодательных ограничений, положений конституций штатов, судебных предписаний, резко сужавших границы активности партии, ставивших ее в явно неравноправное положение по отношению к другим.

Для третьих партий, действовавших в рамках сложившейся в США политической структуры, трудно выработать единое определение: особенности исторического периода накладывают на каждую из них серьезный отпечаток. Дело осложняется еще и тем, что наряду с левыми третьими партиями, выражающими потребности прогресса общества, в истории США известны многочисленные примеры правых и ультраправых третьих партий, которые отражали интересы наиболее реакционных групп общества и делали попытки выдвижения альтернативы двухпартийной системе справа, стремясь задержать поступательный ход исторического процесса.

Тем не менее можно все же выделить ряд общих, типичных признаков, присущих всем третьим партиям, не покидавшим почвы буржуазных отношений. Предполагается прежде всего, что общенациональная третья партия, как правило, имеет массовую базу в различных социальных слоях общества. В оптимальном варианте масштабы этой поддержки таковы, что такая партия может реально включиться в политический процесс на федеральном уровне. Существовали, правда, третьи партии, политическое влияние которых ограничивалось одним или несколькими штатами (Антимасонская партия, Юнионистская партия Джорджии, Фермерско-рабочая партия Миннесоты, Прогрессивная партия Висконсина, Американская рабочий партия и Консервативная партия штата Нью-Йорк и т. д.). Однако они не имели возможности действенно вмешаться в политическую борьбу на общенациональном уровне, хотя их влияние на политический климат в США и заставляло лидеров двух ведущих буржуазных партий всерьез принимать их в расчет при разработке своей идейно-политической платформы.

Идейная платформа третьей партии строится таким образом, что в ней отчетливо присутствует элемент альтернативы курсу двух главных партий по большинству кардинальных социально-экономических проблем. Третья партия, как правило, направляет свое главное внимание на решение проблемы или комплекса проблем, объективно стоящих перед обществом, но практически игнорируемых ведущими партиями. Таким образом, идейная платформа третьей партии должна отражать назревшие потребности социально-экономического развития общества и в какой-то мере опережать субъективное понимание политической ситуации руководством двух главных буржуазных партий.

Третья партия не может успешно оперировать в политическом процессе без относительно развитой организационной структуры. Однако было бы ошибкой на этом основании сбрасывать со счетов движения за независимые политические действия, не имевшие оформленной структуры. Они, как правило, содержат в себе зародыш того, что позволяет называть тот или иной политический организм партией. Малейший толчок может способствовать быстрому завершению процесса перестройки

стр. 53

не оформившихся в организационном плане движений за независимые политические действия в партии. На это важное обстоятельство указывал в свое время Ленин. Он писал: "Ошибочно было бы считаться только с формально выступившими партиями, опуская вполне наметившиеся политические течения. Достаточно какого-либо малейшего изменения политической атмосферы, и эти течения в несколько недель примут форму партий"⁸ . Вместе с тем именно степень организованности и есть тот признак, который позволяет отнести то или иное политическое объединение либо к разряду третьих партий, либо к числу не оформившихся в организационном отношении движений за независимые политические действия. Наличие собственной организационной структуры - не формальный признак, а важный показатель степени независимости той или иной политической силы, находящейся в оппозиции двухпартийной системе.

Каковы же функции третьих партий в политическом механизме США? В американской буржуазной историографии утвердилась концепция, один из авторов которой, Г. Коммаджер, дал такое определение роли третьих партий в американской политической системе: "Задача главных партий - захватить правительственный аппарат и обеспечить его функционирование, что является бесконечно сложным делом, требующим компромиссов и уступок. Задача мелких партий - создать столько шума, сколько необходимо, чтобы заставить одну из главных партий перенять их программы, или сделать им политические уступки... Третья партия не может рассчитывать на победу, но может предопределить поражение одной из главных партий, и это заставляет главные партии более чутко относиться к защите интересов меньшинства"⁹ . Отражая определенные объективные моменты в деятельности третьих партий, это определение вместе с тем существенно искажает, сужает и принижает место третьих партий в истории США, сводя их значение к роли пусть важного, но все же лишь придатка двухпартийной системы. Всякое самостоятельное значение третьих партий при этом фактически исчезает.

Между тем уже самый факт возникновения третьих партий является концентрированным проявлением кризиса двухпартийной системы. Конечно, первые проявления его становятся очевидными задолго до возникновения третьих партий. Рост абсентеизма избирателей является обычно первым тревожным симптомом. Но вслед за этим пассивным проявлением недовольства, не представляющим еще непосредственной угрозы монополии ведущих буржуазных партий, кризис двухпартийного механизма может быстро вступить в новую фазу. Фракционная борьба, являющаяся нормой деятельности двухпартийной системы, перерастает допустимые рамки. Привычные внутрипартийные связи нарушаются, а это ослабляет позиции двух ведущих партий на общенациональной арене, размывает их социальную базу. Становится необходимой определенная корректировка идейно-политической платформы партии. Если же партийное руководство не желает идти на это, неизбежно возникает движение за независимые политические действия. Результат его может быть двояким. Либо двухпартийная система за счет частичной партийной перегруппировки интегрирует его в свою структуру, либо кризис достигает своего апогея, и на политическую арену вступает третья партия, бросающая открытый вызов принципу двухпартийности.

Но третьи партии не только активно взаимодействуют с двухпартийной системой как институтом, они играют существенную самостоятельную роль в процессе социально-экономического развития страны. Созда-

⁸ В. И. Ленин. ПСС. Т. 14, с. 22.

⁹ H. Commager. The American Political Party. "Annals of America". Vol. 17. Chicago. 1968, p. 10.

стр. 54

ние таких партий, как популисты, прогрессисты, было кульминационным пунктом массовых антимонополистических движений, сыгравших важнейшую роль в истории США. Лидеры этих партий видели свою главную миссию в том, чтобы реформировать существующую социально-экономическую и политическую структуру американского общества. Например, популисты связывали создание своей партии с тем, что "ни одна из существующих партий не предлагает сейчас проведения сколько-нибудь существенных реформ" ¹⁰ .

Однако, рассматривая программы и деятельность третьих партий, следует учитывать характерную для большинства из них субъективную ограниченность их воззрений. Идеологи многих третьих партий даже не посягали на принцип двухпартийное?, рассматривая третьи партии лишь как средство реформирования двухпартийной системы. Так, Г. Уоллес, глава Прогрессивной партии, созданной во второй половине 40-х годов, в одном из своих выступлений подчеркивал: "Двухпартийная система - единственный тип политической системы, которая действовала и способна дальше действовать в условиях США"¹¹ . Призывая к реформам, идеологи третьих партий нередко стремились вернуть американское общество к идеализированным "нормальным" временам, которые в их сознании отождествляются с оптимальным вариантом общественного прогресса. В то же время объективно они зачастую выступали как застрельщики, которые своей борьбой открывают новые страницы в истории США.

Таким образом, третьи партии - чрезвычайно противоречивый элемент политической структуры американского общества. Бесспорно, самый факт появления третьей партии свидетельствует о том, что по традиционным устоям двухпартийной системы наносится ощутимый удар. Ее позиции в политическом процессе на какое-то время оказываются ослабленными. Но это лишь одна сторона процесса взаимодействия третьей партии с двухпартийной системой. Другая заключается в том, что необходимость реставрации этих позиций побуждает руководство обеих партий искать оптимальные пути восстановления своего приоритета в политическом процессе и нейтрализации влияния третьей партии. Следовательно, если факт появления третьих партий свидетельствует о падении степени эффективности функционирования двухпартийной системы, то вызов, бросаемый третьей партией руководству двух ведущих, зачастую вливает в артерии двухпартийной системы свежую кровь.

Как уже отмечалось, в американской буржуазной литературе третьим партиям отводится роль аутсайдеров, которые могут лишь в той или иной степени влиять на спор двух главных партий за президентское кресло. Между тем было бы неверно считать, что третьи партии в принципе не могут рассчитывать на победу. Их значение, их место в истории определяются, во-первых, важностью выдвигаемых ими проблем, соответствием последних объективному ходу исторического процесса, а во-вторых, тем, насколько реальна их заявка на успех в политической борьбе. Эти два фактора далеко не всегда совпадают. Например, в 1968 г. крайне правая Американская независимая партия достигла большого успеха на выборах, умело сыграв на специфической обстановке второй половины 60-х годов, когда американское общество охватил глубокий социально-политический кризис, а пути выхода из него для значительной части избирателей были не ясны¹² . Используя популярный среди обывателей лозунг "закона и порядка", применяя безудержную

¹⁰ "National Party Platforms", p. 90.

¹¹ "Congressional Digest", May 1946, p. 190.

¹² Подробнее об этой партии см. И. А. Геевский. США. Негритянская проблема. М. 1973; В. А. Никитин. США. Правый экстремизм - угроза демократии. М. 1971.

стр. 55

социальную демагогию, искусно играя на расистских предрассудках, эта партия сумела быстро увеличить свою популярность. Но она не менее быстро и растеряла ее, поскольку ультраправые не могли выработать конструктивной альтернативы двухпартийной системе. С другой стороны, Партия свободы, не снискавшая в 40-х годах XIX в. лавров в ходе выборов, прочно вошла в анналы истории. И это определялось тем воздействием, которое оказало на судьбу двухпартийной системы США выдвижение этой партией вопроса о рабстве. Невозможность решения этого кардинального вопроса традиционными методами парламентской борьбы привела в годы Гражданской войны к крушению двухпартийной системы США, а затем к радикальной перестройке всей ее структуры.

Конечно, когда оба фактора (важность выдвигаемых проблем и величина шансов на успех) дополняют друг друга, значение третьей партии резко возрастает. Однако такое совпадение случается довольно редко. В наибольшей мере это относится, пожалуй, к популистам. Из всех третьих партий их роль в истории США наиболее весома. Именно они дали первые наметки широкой антимонополистической платформы, опираясь на которую строили свою деятельность все последующие движения, возникавшие на левом фланге политического"спектра.

Возникает вопрос, почему же третьи партии, несмотря на неоднократно складывавшуюся обстановку кризиса двухпартийной системы, не могут до сих пор расшатать ее устои? Решающим фактором, действующим против третьих партий, является наличие мощного экономического потенциала, позволяющего правящим кругам США в критических ситуациях путем частичных уступок размывать социальную базу третьих партий, интегрируя их в структуру двухпартийной системы. Глубина реформ, на которые правящие круги готовы и могут пойти во имя консолидации двухпартийной системы, как правило, прямо пропорциональна величине шансов на успех, имеющихся у третьей партии. Следует учитывать и то, что двухпартийная система отнюдь не является пассивным элементом. Она активно использует все свои внутренние ресурсы для того, чтобы поглотить соперника. Гибкость, организационная аморфность, способность интегрировать и интерпретировать соответствующим образом идеи, выдвигаемые независимыми политическими силами, помогают в решении этой задачи.

Против третьих партий действует и специфика политической жизни США. В ней довольно активно участвуют тысячи различных общественных организаций (в виде клубов, комитетов, лиг, ассоциаций и т. д.), создаваемых по самым различным поводам. В конечном счете они ориентируются на ведущие буржуазные партии, но их шумная деятельность порождает, с одной стороны, иллюзию политической независимости, а с другой - дает выход энергии масс, отвлекает их от борьбы за создание третьей партии. Наконец, и сами третьи партии допускают серьезные стратегические и тактические просчеты, ослабляющие их позиции. Они нередко отличаются гипертрофированием какой-то одной или нескольких проблем в ущерб другим. Это зачастую ведет к регионализму, препятствует расширению их социальной базы. Перед руководством любой новой партии сразу же встает вопрос, что выгоднее: идти к избирателю с максималистской программой, призванной подчеркнуть просчеты ведущих буржуазных партий, или же занять более осторожную позицию, не отметая полностью принцип межпартийного консенсуса? Этим вопросом до сих пор безуспешно занимаются американские теоретики и практики социальных групп, не вписывающихся в спектр двухпартийной системы США.

Конечно, все сказанное выше - лишь схема. Каждая из наиболее значимых третьих партий, вписываясь в нее в целом, вместе с тем име-

стр. 56

ла свою собственную, присущую только ей судьбу, выходящую за рамки академических моделей. Ниже мы постараемся на примерах ряда третьих партий показать, какую роль они сыграли в истории США и в судьбе двухпартийной системы.

Первой партией подобного рода, заслуживающей специального рассмотрения, была Партия свободы, возникшая в 1839 г. на базе аболиционистского движения. На рубеже 30 - 40-х годов XIX в. вопрос о рабстве, который обе ведущие партии того периода - демократы и виги - стремились держать в тени, стал быстро выдвигаться на авансцену политической жизни США¹³ . Принципы континуитета и межпартийного консенсуса - основополагающие закономерности функционирования двухпартийной системы - не оставляли никакой возможности конструктивного решения проблемы рабства в рамках двухпартийной системы "демократы - виги". Лишь разрыв с этими принципами мог открыть путь к решению объективно стоявшей перед страной задачи ликвидации рабства. Однако такой поворот подрывал устои существовавшей двухпартийной системы, что являлось основой усиления кризисных тенденций в ее развитии.

Одним из наиболее важных проявлений этого кризиса и стало образование Партии свободы. На ее учредительном съезде было провозглашено: "Рабовладельцы в настоящее время ведут преднамеренную и целенаправленную войну против свобод, существующих в нерабовладельческих штатах"¹⁴ . Новая партия выставила своего кандидата Д. Бирни на пост президента. Хотя число полученных им голосов и было невелико, резонанс, вызванный вторжением третьей партии в политический процесс, оказался весьма значительным. В предвыборной кампании 1844 г. Партия свободы обратилась к избирателям с платформой, ставшей первым общенациональным политическим антирабовладельческим документом. В нем содержались требования правительственных акций по обузданию экспансии рабовладельцев, лозунг скорейшего уничтожения рабства на всей территории США, а также положение о том, что партия открыта для людей всех цветов кожи¹⁵ .

Хотя к середине 40-х годов XIX в. Партия свободы, по существу, распалась, ее воздействие на ход политической борьбы и на развитие двухпартийной системы США ощущалось вплоть до Гражданской войны. Многие ее деятели приняли участие в создании партии фрисойлеров, а затем и республиканцев, в идеологии которых было заметно влияние идей, провозглашенных Партией свободы. Прежде всего это проявилось в их негативном отношении к рабству. Правда, и фрисойлеры и республиканцы не выдвигали требования уничтожения рабства. Они взяли на вооружение более умеренный лозунг - ограничение рабства. "Никаких новых рабовладельческих штатов, никаких новых рабовладельческих территорий"¹⁶ , провозгласили фрисойлеры. Однако логика политической борьбы тех лет была такова, что, начав с частичного осуждения рабства, республиканская партия в конечном счете пришла к его полному отрицанию и в годы Гражданской войны на практике осуществила важнейшую идею Партии свободы - отмену рабства.

Непродолжительная деятельность Партии свободы создала ряд прецедентов, вошедших позднее в практику большинства третьих партий. Во-первых, уже тогда проявилась важная особенность их функционирования - предпочтение идеологических аспектов политической борьбы организационной стороне дела. Во-вторых, идейная платформа тре-

¹³ Подробнее см. А. В. Ефимов. США: пути развития капитализма. М. 1969.

¹⁴ E. Foner. Free Soil, Free Labor, Free Man. N. Y. 1972, p. 90.

¹⁵ "National Party Platforms", pp. 4 - 8.

¹⁶ Ibid., p. 13.

стр. 57

тьих партий во многих случаях стала строиться с таким расчетом, что элемент альтернативности политическому курсу двух главных буржуазных партий достигал максимально возможных размеров, сводя к минимуму шансы на политический компромисс со своими оппонентами. Наконец, деятельность Партии свободы поставила вопрос: какой путь выдвижения на повестку дня новых проблем перспективнее? То ли тот, который предлагали ее лидеры, то есть создание нового политического объединения, то ли борьба в рамках двухпартийной системы, но с целью коренной реформы одной из ведущих партий и последующего превращения ее в инструмент социальных преобразований?

Спор этот продолжается и поныне. Однако принципиальные аргументы и той и другой стороны были выработаны еще в 40-е годы XIX века. Противники третьей партии, указывая на поражение Партии свободы на выборах, делали на этом основании вывод о бесперспективности любой подобной попытки. Виднейший деятель вигской партии У. Сьюард писал одному из сторонников самостоятельных политических действий: "Вы надеетесь на создание новой и лучшей партии, которая поведет борьбу за более быстрое и успешное претворение в жизнь принципов, которые мы с вами разделяем. Однако вы не сможете добиться успеха таким путем ни сейчас, ни в будущем, поскольку это совершенно нереальная идея. Общество уже разделено на четкие классы. Они связаны с двумя всеохватывающими национальными партиями... Общество не может ни допустить, ни поддержать третью партию, как не может отказаться от какой-то из двух уже существующих партий с тем, чтобы обеспечить поле деятельности для третьей"¹⁷ . Противники двухпартийной системы указывали также на невозможность переориентации какой-либо из двух партий из-за того, что они находились под контролем сил, враждебных постановке вопроса о рабстве в любой форме.

В той и другой позиции нашли отражение определенные тенденции, объективно существующие в развитии двухпартийной системы США. Ясно, однако, что абсолютизация положений, отстаиваемых Сьюардом, существенно затрудняла проведение глубоких реформ социально-экономической структуры американского общества. Одно из условий их осуществления есть наличие третьей партии или в крайнем случае появление реальной перспективы такого развития событий. Вся последующая эволюция двухпартийной системы подтверждает данный тезис. Уже в 70 - 80-х годах XIX в. ей не раз пришлось столкнуться с вызовом, брошенным третьими партиями и движениями за независимые политические действия (грейнджеры, гринбекеры, независимые республиканцы, фермерские альянсы). Но наиболее опасной для двухпартийной системы стала популистская партия, появление которой было ответом на возникновение крупных монополистических объединений и отражением тех сдвигов в социально-экономической структуре США, которые произошли под их воздействием. На политическую сцену вступило массовое антимонополистическое движение. Хотя жизнь быстро опрокинула надежды его участников на то, что буржуазное государство защитит трудящихся от произвола гигантских трестов, идея создания третьей партии на основе антимонополистической платформы возникла не сразу. Лишь после неоднократных тщетных попыток поставить под свой контроль партийные машины отдельных штатов, после провала надежд на успешное соперничество с двухпартийной системой, действуя вне ее рамок и замыкаясь при этом в границах штатов, участники антимонополистического движения осознали непреложную истину: только создание

¹⁷ J. King. The Concept of the Two-Party System in American Political Thought 1789 - 1888, Ph. D. Bryn Mowr College. 1950, p. 184.

стр. 58

общенациональной третьей партии может дать им в руки реальный инструмент в борьбе за свои идеалы¹⁸ .

На этой основе и образовалась популистская партия. На ее съезде в Омахе в 1892 г. была одобрена предвыборная платформа, которой суждено было занять важное место в истории демократической мысли США. В ней содержались требования экономического характера, имевшие целью добиться ослабления позиций крупного капитала, а также ряд положений, имевших целью демократизацию партийно-политической жизни страны: предоставление избирателям прав законодательной инициативы, отзыва депутатов, вынесение на референдум важнейших законов, выборы сенаторов всеобщим голосованием ¹⁹ . В ходе обсуждения этой программы были сделаны первые шаги на пути к преодолению унаследованной еще от Т. Джефферсона концепции, противопоставлявшей "аграрное общество" "индустриальному".

В конце XIX в. старые споры об "аграрном" или "индустриальном" пути развития США стали уже анахронизмом. Бурный процесс капиталистической индустриализации внес существенные изменения в расстановку классовых сил. В лице мощных монополистических союзов создавалась сила, противостоявшая основным слоям нации. Идеологи популизма постепенно подходили к осознанию этой истины. Так, И. Доннелли подчеркивал: "Интересы фермеров и рабочих идентичны, как идентичны и их враги"²⁰ . Деятельность популистов отразила объективную необходимость нового исторического периода: в эпоху монополистического капитализма лишь партийная перегруппировка по классовому принципу, лишь объединение всех антимонополистических сил во главе с рабочим классом может привести к созданию партии, способной реально оспаривать приоритет двухпартийной системы в политическом процессе. Популисты предприняли первую попытку обобщить разнородные требования, выдвигаемые различными отрядами антимонополистического движения, и дать программу политических действий, направленных на ограничение всевластия монополий. Правда, в идейно- политическом плане популисты не были монолитной силой. В их рядах выделялось радикальное крыло во главе с Г. Ллойдом, Т. Уотсоном, И. Доннелли и более умеренное течение, возглавляемое Дж. Уивером, Г. Таубенеком, У. Алленом. Глубина критики монополий представителями этих направлений была далеко не одинаковой. И тем не менее ни одна из ранее существовавших в США массовых политических партий не отражала в такой степени интересы широких слоев трудящихся.

На выборах 1892 г. новая партия достигла серьезных успехов. В четырех штатах популисты добились избрания своих сторонников на посты губернаторов. Три представителя этой организации стали сенаторами, десять - конгрессменами. Кандидат популистов на пост президента Уивер собрал более 1 млн. голосов. Однако становление новой партии не проходило гладко. Хотя Доннелли и говорил о>б идентичности интересов фермеров и рабочих, на практике многие лидеры популистов, отражая точку зрения крупного фермерства, с большим недоверием относились к городским рабочим. Это мешало созданию прочной базы партии в северо-восточных штатах. Существовали также трения между южным и западным крылом популистов из-за отношения к негритянскому населению. Даже такой видный деятель антимонополистического движения, как Уотсон, будучи, бесспорно, незаурядной личностью, в этом вопросе не мог выйти за рамки представлений южанина-расиста. Расовый вопрос мешал консолидации усилий популистов на Юге. Наконец, большую сложность для новой партии представила проблема сво-

¹⁸ Подробнее об этом см. Г. П. Куропятник. Указ. соч.

¹⁹ "National Party Platforms", p. 91.

²⁰ "History of the US Political Parties". Vol. 2, p. 1714.

стр. 59

бедной чеканки серебра. "Биметаллическая лига", созданная в 1889 г. по инициативе владельцев серебряных рудников, умело связала выгодную им идею свободной чеканки серебра с традиционно популярным в среде фермеров лозунгом дешевых денег. Многие рядовые члены популистской партии, а также часть ее умеренных лидеров подхватили развернутую лигой пропагандистскую кампанию, видя во введении биметаллизма панацею от всех бед аграрной Америки.

Но главное заключалось в том, что руководители демократов западных штатов использовали лозунг свободной чеканки серебра как основной контраргумент против действительно радикальных антимонополистических требований популистов. Во взаимоотношениях третьей партии с двухпартийной системой возник новый момент. Традиционно они строились на основе того, что последняя, отвергая наиболее радикальные лозунги, стремилась усвоить определенную часть идейной платформы противостоящей ей третьей партии. Теперь же двухпартийная система в лице демократической партии, не отказываясь от традиционных методов борьбы с третьей партией, стремилась перехватить у нее инициативу и сама поставила перед своим оппонентом проблему: как относиться к выдвинутой ею программе неограниченной чеканки серебра, представляющей собой чисто внешнюю альтернативу и традиционному курсу старых партий, и требованиям популистов.

Решающие события развернулись в ходе президентских выборов 1896 года. Энергичная деятельность молодого лидера демократов У. Брайана, поставившего в центр своей агитации лозунг "серебро против золота" и не побоявшегося включить в свою платформу некоторые из умеренных требований популистов, привела к тому, что съезд популистской партии принял решение о поддержке кандидата демократической партии. Популисты тем самым, по существу, перечеркнули свою идею о самостоятельных политических действиях. После 1896 г. началось массовое возвращение рядовых членов этой организации в традиционные партии.

Однако исчезновение популистской партии как влиятельного фактора политической жизни США не означало, что она не оставила следов в истории страны и в функционировании двухпартийной системы. Особенно сильные изменения произошли в демократической партии. В ее платформе в 1896 г. появились такие новые требования, как введение прогрессивно-подоходного налога, запрет применения судебных предписаний в трудовых конфликтах, установление более жесткого федерального контроля над деятельностью железнодорожных компаний²¹ . Изменилась и расстановка сил внутри демократической партии. Были несколько ослаблены позиции консерваторов- "бурбонов" во главе с Г. Кливлендом. Зато заметно возрос престиж демократов западных штатов, бесспорным лидером которых на долгие годы стал Брайан. Интеграция популистов привела к тому, что в партии несколько укрепились позиции левого крыла.

Журнал "Arena" еще в преддверии выборов 1896 г. отмечал: "До тех пор, пока две старые партии не перестанут цепляться за свою нынешнюю политику, будет существовать популистское движение... или пропаганда популистских принципов под каким-либо другим именем"²² . Действительно, только на основе решительного отхода хотя бы одного компонента системы "республиканцы - демократы" от традиционных идейных догматов можно было рассчитывать на укрепление принципа, столь необходимого правящим кругам США в условиях резкого обострения классовой борьбы, характерного для конца XIX - начала XX века. Для этого необходим был мощный импульс извне, роль

²¹ "National Party Platforms", pp. 98 - 100.

²² "Arena", February 1895, p. 336.

стр. 60

которого и выполнили популисты. Однако диалектика этого воздействия заключалась в том, что если его непосредственным итогом стало временное усиление двухпартийной комбинации, то более долговременная тенденция состояла в том, что интеграция популистов подтачивала устои двухпартийной системы.

Уже в 1912 г. ведущим буржуазным партиям США пришлось столкнуться с вызовом прогрессистов. Анализируя итоги тогдашней президентской кампании, Ленин писал о "величайшем кризисе буржуазных партий"²³ . Суть его заключалась в том, что бороться с антимонополистическим движением путем одних только репрессий стало невозможно. Это все отчетливее понимали реалистически мыслящие представители буржуазии. "Семена революции - в репрессиях"²⁴ , - заявил президент В. Вильсон в своем ежегодном послании конгрессу в 1919 году. Лишь тактика перехвата отдельных демократических лозунгов и последующего приспособления их к нуждам монополистической буржуазии могла принести успех. В 1896 и 1912 гг. демократы довольно успешно провели эту операцию.

Однако идеи буржуазного реформизма, отстаивающего более гибкие способы борьбы с антимонополистическим движением, не укладывались в традиционные рамки. Разрешить этот конфликт без радикальной партийной перегруппировки было невозможно. А объективные условия для нее полностью еще не созрели. Массированная атака сторонников буржуазного реформизма обеспечила проведение ряда демократических реформ, частично осуществивших некоторые популистские требования (введение прогрессивно- подоходного налога, выборы сенаторов всеобщим голосованием, распространение системы первичных выборов и т. д.). Вместе с тем до конца "прогрессивной эры" двухпартийная система США так и не смогла полностью интегрировать привнесенные в нее буржуазно-реформистские идеи. Но без этого она уже не могла выполнять свою основную миссию - надежно охранять господство монополистической буржуазии.

Победа Великой Октябрьской социалистической революции еще острее поставила перед двухпартийной системой США вопрос о поисках новых, более действенных методов борьбы с рабочим и демократическим движением, в развитии которых наступил качественно новый этап. В 1919 г. образовалась Коммунистическая партия США. Вновь усилилось и движение за независимые политические действия.

Незавершенность партийной перегруппировки, начавшейся еще в конце XIX в., весьма болезненно сказывалась на дальнейшей эволюции двухпартийной системы. Объективно необходимые буржуазии этатистские принципы искусственно подавлялись, что лишало руководство обеих буржуазных партий единственного относительно эффективного орудия в борьбе с антимонополистическим движением. Не случайно сразу же после окончания мировой войны в стране поднялась новая волна массового антимонополистического движения. Еще в 1915 г. возникла Беспартийная лига Сев. Дакоты. Уже к 1920 г., превратившись в общенациональную организацию, она объединила в своих рядах более 1 млн. человек. Лидер лиги А. Таунли активно отстаивал идею создания союза рабочих и фермеров. "Коалиция этих двух элементов, - говорил он, - должна неизбежно добиться победы в масштабе всей страны"²⁵ . Правда, деятели лиги были против образования самостоятельной политической партии. Они считали, что более перспективно действовать через какую-либо из двух главных партий, оставаясь при этом политически независимыми. Это замедляло оформление третьей партии.

²³ В. И. Ленин. ПСС. Т. 22, с. 192.

²⁴ "The State of the Union Messages of the President 1790 - 1966". Vol. 1 - 3. N. Y. 1967. Vol. 3, p. 2603.

²⁵ T. Saloutos and J. Hicks. Op. cit., p. 40.

стр. 61

Тем не менее в 1918 - 1920 гг. в США шел интенсивный процесс возникновения организаций, большинство которых стояло левее двухпартийной системы. В 1922 г. им удалось объединить свои усилия: на съезде в Чикаго была создана Конференция прогрессивного политического действия (КППД). Однако выработать единую платформу ей было нелегко, ибо в ее состав вошли и сравнительно умеренные группы (железнодорожные братства, левые республиканцы) и более радикальные организации (Чикагская федерация труда, Фермерско-рабочая партия). Лидеры КППД надеялись добиться своих целей, не прибегая к созданию третьей партии. Но предвыборная кампания 1924 г. опрокинула их планы. Оба кандидата двух ведущих буржуазных партий, К. Кулидж и Д. Дэвис, оказались абсолютно неприемлемыми для сторонников КППД. Реакционный характер носили и платформы обеих партий. Поэтому предвыборный конвент КППД в июле 1924 г. одобрил решение о выдвижении сенатора Р. Лафоллета независимым кандидатом в президенты на основе платформы, представленной им самим. В программе Лафоллета были зафиксированы многие важные требования антимонополистического движения тех лет: национализация железных дорог и предприятий гидроэнергетики, повышение налогового обложения монополий, признание права рабочих на заключение коллективного договора, организация общественных работ для безработных, предоставление фермерам дешевого кредита. В программе нашли отражение и требования, направленные на демократизацию политической жизни США (ограничение полномочий Верховного суда, введение прямых выборов президента и вице-президента)²⁶ . Платформу Лафоллета в целом можно охарактеризовать как документ, отражавший уровень развития антимонополистического движения США в период, переходный от популизма и прогрессизма к "новому курсу".

Избирательная кампания Лафоллета проходила в очень сложных для него условиях. Обе ведущие партии повели бешеную атаку против кандидата прогрессивных сил. Это был еще один вариант взаимоотношений двухпартийной системы с третьими партиями и движениями за независимые политические действия. На этот раз оба компонента двухпартийного механизма не пытались ни перехватить часть идей, выдвинутых независимым кандидатом, ни выработать конструктивную альтернативу его предложениям. Вся их тактика строилась на полном игнорировании проблем, которые пытался поднять Лафоллет. Никогда ни до, ни после этого двухпартийная система США не была столь негибкой в отношении своих политических оппонентов.

Причины подобного явления, по-видимому, следует искать в специфике развития этого института в 20-е годы XX века. Серьезный отпечаток на его эволюцию накладывала тогда, во-первых, незавершенность партийной перегруппировки, начавшейся в период "прогрессивной эры". Ее неудача подорвала позиции сторонников включения государственно- монополистических идей в платформы традиционных партий и, наоборот, укрепила влияние политических деятелей, которые отстаивали индивидуалистические варианты решения социально-экономических проблем²⁷ . Во-вторых, для 20-х годов была характерна несинхронность развития американской экономики и двухпартийной системы. В то время как последняя переживала глубокий внутренний кризис, экономика США вплоть до 1929 г. находилась на подъеме. "Просперити" помогало консервировать политическую обстановку. Видимость благополучия порождала иллюзию того, что бизнес сам по себе способен решать все социально-экономические проблемы. А это было на руку противникам

²⁶ "National Party Platforms", pp. 252 - 255.

²⁷ H. В. Сивачев. Государственно-монополистический капитализм США. "Вопросы истории", 1977, N 7.

стр. 62

этатистского подхода ко всему комплексу проблем, стоявших перед американским обществом. Поиски каких-либо компромиссов с инакомыслящими казались им не только бессмысленными, но и вредными. Поэтому ни в 1924, ни в 1928 гг. в предвыборных платформах демократов и республиканцев не было абсолютно никаких следов вторжения в ?политический процесс сторонников независимого политического действия.

Однако на самом деле ситуация в 20-е годы была далеко не столь благополучной, как это пытались доказать лидеры обеих ведущих буржуазных партий. Улучшение положения фермеров, обеспечение прав профсоюзов, введение системы социального обеспечения, демократизации общественной жизни - вот далеко не полный перечень вопросов, ждавших своего решения. Игнорирование этих проблем лидерами республиканцев и демократов и стало главной предпосылкой возникновения в 20-х годах движения за создание третьей партии.

На первый взгляд двухпартийная система оставила без внимания факт выдвижения Лафоллета в качестве независимого кандидата. Однако последствия этого были для нее плачевными. Нежелание интегрировать в свой идейный багаж хотя бы часть наиболее умеренных предложений, выдвинутых КППД, явилось важной предпосылкой перегруппировки, еще более ускоренной наступлением экономического кризиса 1929 - 1933 годов.

В 30-е годы демократы во главе с Ф. Рузвельтом критически восприняли уроки 20-х годов. Это стало тем более необходимым, что в первые годы "нового курса" в США вновь отчетливо проявилось стремление масс к независимым политическим действиям, на базе чего возникло несколько третьих партий (Фермерско-рабочая партия Миннесоты, Прогрессивная партия Висконсина и др.), выдвинувших левую альтернативу "новому курсу". В 1936 г. в платформу демократической партии был внесен целый комплекс требований, закрепивших завоевания прогрессивных сил (признание права профсоюзов на коллективный договор, создание федеральной системы социального обеспечения, расширение системы помощи фермерам и т. д.). Тем самым Рузвельт прочно привязал к демократам значительную часть левых сил. Говоря об итогах своей деятельности, он без особых преувеличений заявил: "Мы определенно уничтожили Лафоллета и фермерско-рабочие группы на Северо-Западе как реальную угрозу создания третьей партии"²⁸ . Правда, и в эти годы потенциальная угроза выхода определенных социальных групп из сферы влияния двухпартийной системы устранена не была.

После опыта "нового курса" процесс возникновения третьих партий отличался рядом существенных особенностей. Ранее они появлялись, как правило, из-за того, что вне сферы влияния двухпартийной системы оказывались определенные социальные группы. Во второй половине 40-х годов впервые наблюдается другой вариант этого процесса: из-под влияния двухпартийной системы начали выходить крупные фракции демократической партии. В чем же причины такого развития событий? В ходе перестройки двухпартийной системы в 30-е годы эта партия, ставшая с того времени ведущей силой данного института, абсорбировала в свою структуру широкую и разнообразную социальную базу. Руководству партии во главе с Ф. Рузвельтом удавалось удерживать ее в сфере своего влияния лишь благодаря чрезвычайным условиям 30-х - первой половины 40-х годов. Однако изменение объективной обстановки в связи с окончанием второй мировой войны, преодолением кризисных явлений в экономике и укреплением позиций монополисти-

²⁸ F. D. R. His Personal Letters. Vol. 2. N. Y. 1950, p. 827.

стр. 63

ческой буржуазии США ослабили заинтересованность составных компонентов демократической партии друг в друге. Каждая из социальных групп, поддерживавших демократов, стремилась к тому, чтобы политический курс партии в наибольшей степени отвечал именно ее интересам.

Две проблемы имели особое влияние на процесс размежевания в демократической партии. Левое ее крыло во главе с Г. Уоллесом проявляло недовольство в связи с превращением США в мирового жандарма, отступлением администрации Г. Трумэна от принципов Устава ООН. Это усиливало центробежные силы в лагере демократов, увеличивало перспективу выхода левого крыла из партии. Дестабилизирующее воздействие на демократов оказывал и характер внутриполитического курса правительства Трумэна. Развитие классовой борьбы в первые послевоенные годы показало руководству демократов, что простого повторения либеральных рецептов 30-х годов будет недостаточно для удержания в партии сложного конгломерата сил, входивших в орбиту ее влияния. Необходимо было расширить и углубить сферу действия социальной политики. На это и была рассчитана программа "справедливого курса" Трумэна. Особый акцент делался на проблему гражданских прав негритянского населения. Однако, когда 2 февраля 1948 г. Трумэн обратился с посланием к конгрессу, в котором излагались предложения, направленные на смягчение остроты вопроса о гражданских правах, среди диксикратов Юга поднялась волна возмущения.

Таким образом, к началу избирательной кампании 1948 г. в США сложилась необычная ситуация. Угроза принципу двухпартийности исходила на сей раз не столько от независимых сил, не охваченных влиянием двухпартийной системы, сколько от фракционной борьбы, развернувшейся внутри составного компонента самой системы. Первыми открытый вызов руководству демократической партии бросили диксикраты. Наиболее непримиримые из них созвали свой конвент и объявили о создании "Партии прав штатов". Была одобрена и предвыборная платформа, стержнем которой явился расовый вопрос, слегка закамуфлированный демагогическими рассуждениями о правах штатов и о необходимости соблюдения конституции. Все это сдабривалось изрядной порцией брани в адрес "бюрократов из Вашингтона"²⁹ . Новая партия выдвинула собственных кандидатов на пост президента и вице- президента. Ими стали С. Термонд и Ф. Райт. Итоги избирательной камлании "Партии прав штатов"³⁰ показали, что хотя с такой программой и нельзя было рассчитывать на общенациональный успех, ди-ксикраты на какой-то период сумели установить свой контроль над крупным регионом США.. Это увеличило их политический вес и усилило заинтересованность руководства демократической партии в примирении с ними. Поэтому большинство лидеров южных диксикратов сочло миссию новой организации выполненной и вернулось в ряды демократической партии. Их возвращение сыграло немалую роль в том, что большинство пунктов программы "справедливого курса" оказалось нереализованным.

Иначе сложилась судьба Прогрессивной партии Г. Уоллеса, созданной на базе левых демократов. Хотя на выборах 1948 г. Уоллес и Термонд получили примерно одинаковое количество голосов, ни в одном из штатов Уоллес реально не мог бросить вызов Трумэну. Причина его неудачи крылась в ряде объективных факторов. В условиях "холодной войны" многие избиратели, одурманенные оголтелой антикоммунистической пропагандой, не поддержали миролюбивые предложе-

²⁹ "National Party Platforms", p. 467.

³⁰ Термонд собрал около 1,2 млн. голосов и получил голоса 39 выборщиков, победив в четырех южных штатах: Луизиане, Миссисипи, Алабаме и Южной Каролине,

стр. 64

ния Уоллеса. Немалую роль сыграло и начатое реакцией преследование прогрессивных деятелей. Наконец, серьезной ошибкой деятелей Прогрессивной партии было полное отождествление политического курса демократов и республиканцев, утверждение, что "обе партии представляют идентичную программу"³¹ . Трумэну и другим деятелям демократической партии не составило особого труда опровергнуть этот тезис. Тем не менее платформа Уоллеса стала заметным вкладом в развитие демократической антимонополистической мысли в США. В ней содержалось немало радикальных предложений, направленных на демократизацию политической жизни страны (законодательное запрещение расистской пропаганды, прекращение преследования людей за их убеждения)³² . Еще более радикальной была экономическая часть платформы Уоллеса. В ней намечалась национализация ряда ключевых отраслей экономики, провозглашалось, что "Прогрессивная партия верит в принцип демократического планирования экономики"³³ . Эти пункты до сих пор являются платформой демократических сил США в борьбе за социальный прогресс.

Однако и Уоллес и многие из его сторонников после 1948 г. отказались от борьбы за реализацию своей программы. Это было одной из причин быстрой интеграции Прогрессивной партии демократами, причем этот процесс не привел к укреплению левого крыла этой партии. В отличие от классических образцов, когда в структуру интегрирующей организации привносятся определенные элементы из платформы третьей партии, на сей раз интеграция была осуществлена путем перехода большинства сторонников Уоллеса на платформу Трумэна и Э. Стивенсона.

Очередная попытка независимого политического действия левых сил была предпринята в конце 60-х - начале 70-х годов. Объективную основу для этого создала бурный подъем демократических движений, экономические потрясения, резкое ослабление эффективности традиционных методов государственно- монополистического регулирования социально-экономических процессов. Все это и привело к очередному кризису двухпартийной системы. Влияние массовых демократических движений сказалось прежде всего на демократической партии. Но на этот раз недовольство политикой обеих буржуазных партий, вылилось не в движение за создание третьей партии, а в попытки левых сил поставить под свой контроль общенациональную организацию демократов. Под давлением этих кругов были разработаны новые правила отбора делегатов на съезды партии, которые в определенной мере открыли доступ в нее новым категориям избирателей³⁴ . На съезде демократов в 1972г. значительно возрос процент делегатов, избранных впервые. Заметно увеличилось представительство молодежи, негров, женщин. Все это обусловило существенный сдвиг демократической партии влево. Вопреки сопротивлению партийных боссов кандидатом ее на пост президента был избран представитель левого крыла демократов Дж. Макговерн.

Предвыборная платформа демократов в 1972 г. представляла собою весьма радикальный документ. Она резко критиковала существующие социально- экономические отношения и выдвигала много конструктивных радикальных предложений, направленных на их демократизацию: достижение полной занятости, увеличение минимума заработной платы, улучшение системы социального обеспечения, образования, переподготовки кадров, медицинского обслуживания, жилищных условий для малообеспеченных семей, проведение радикальной налоговой

³¹ "National Party Platforms", p. 436.

³² Ibid., pp. 441 - 442.

³³ Ibid., pp. 441 - 443.

³⁴ Подробнее см. "США: политическая мысль и история"; В. О. Печатной. Демократическая партия США: избиратели и политика. М. 1980.

стр. 65

реформы³⁵ . Большое место в платформе отводилось и вопросам демократизации политического процесса³⁶ . У многих участников антимонополистического движения под влиянием такого развития событий росло убеждение, что выдвижение Макговерна и принятие демократами весьма радикальной предвыборной платформы коренным образом трансформировали эту партию, превратив ее в подлинно народную. При такой интерпретации событий постановка вопроса о создании третьей партии считалась этими кругами ненужной. Однако вывод о перерождении демократической партии оказался преждевременным. Укрепление позиций леворадикальных групп, как вскоре стало ясно, носило временный характер и не смогло подорвать господства партийных боссов.

Серьезное поражение сторонников движения за независимые политические действия в начале 70-х годов отнюдь не сняло актуальности этой проблемы. События последних лет подтверждают это. Резкое смещение вправо двух главных буржуазных партий и сближение их позиций по ряду кардинальных внутри- и внешнеполитических проблем вновь поставили на повестку дня вопрос о выходе за рамки двухпартийной системы.

Подлинную альтернативу двухпартийной системе выдвигают американские коммунисты. На протяжении всей своей 60-летней истории Компартия США неустанно боролась за достижение этой цели. Учитывая опыт левых третьих партий, коммунисты вместе с тем указывают на существенные слабости, которыми страдали все эти движения, борются за то, чтобы массовая третья партия была политической формой широкой антимонополистической коалиции, преследующей принципиально иные цели, чем традиционные третьи партии. Если последние видели свою миссию в том, чтобы подправить капитализм, устранить наиболее вопиющие его пороки, то задача третьей партии нового типа заключается в решительном подрыве господства монополий и создании условий для перехода от капитализма к социализму. В связи с этим отношение коммунистов к двухпартийной системе кардинально отличается от взглядов идеологов традиционных третьих партий. Все они в принципе считали возможным, опираясь на третью партию, поставить механизм двухпартийной системы на службу широким слоям трудящихся. Коммунисты вполне обоснованно отвергают эти иллюзии, указывая на бесперспективность попыток добиться коренного переустройства американского общества в рамках двухпартийной системы. Американские коммунисты мыслят третью партию нового типа как широкое политическое объединение рабочих, фермеров, негров и других антимонополистических сил общества, деятельность которого не должна сводиться только к парламентским методам борьбы. "Мы, коммунисты, добиваемся создания нового союза, - подчеркивается в программе Компартии США. - Мы видим в нем широкое народное движение, участвующее в борьбе ч самых разнообразных формах, от заводского цеха до университетского городка, от гетто до призывного пункта. Мы призываем к созданию новой народной партии, как концентрированного политического выражения такого союза" ³⁷ . Лишь на этом пути демократические силы США могут рассчитывать на успех.

³⁵ "National Party Platforms", p. 784.

³⁶ Ibid., pp. 791 - 799, 818 - 820.

³⁷ "США: экономика, политика, идеология", 1971, N 1, с. 87.

Permanent link to this publication: