В трагедии А. С. Пушкина "Борис Годунов", в сцене "Равнина близ Новгорода-Северского" присутствует Маржерет, образ которого, несмотря на огромные цензурные нарекания, автор оставил почти без изменений, что свидетельствует об определенной ценности персонажа для драматурга.

А. С. Пушкин, создавая правдоподобную картину, реализует установку, в соответствии с которой действующие лица говорят на своем родном языке. "Презренной прозой" на французском языке - изъясняется Маржерет:

Маржерет.

Куда, куда? Allons ["ну" - франц. ] ... пошоль назад!

Один из беглецов.

Сам пошоль, коли есть охота, проклятый басурман.

Маржерет.

Quoi? Quoi? ["что, что?" франц. ]

Другой.

Ква! Ква! тебе любо, лягушка заморская, квакать на русского царевича; а мы ведь православные.

Маржерет.

Qu'est-ce a dire pravoslavnil.. Sacres gueux, maudites canailles! Mordi-eu, mein herr, j'enrage: on dirait que ca n'a pas des bras pour frapper, 5a n'a que des jambes pour fontre le camp ["Что это значит православные!.. Рвань окаянная, проклятая сволочь! Черт возьми, майн герр (сударь), я прямо взбешен: можно подумать, что у них нет рук, чтобы драться, а только ноги, чтобы удирать" - фран. ].

В. Розен.

Es ist Schande ["Позор" - нем. ].

Маржерет.

Ventre-saint-gris! Je ne bouge plus d'un pas - puisque le vin est tire, il fautle boire Qu'en dites-vous, mein herr ("Тысячу дьяволов! Я не сдвинусь,

стр. 105

отсюда ни на шаг - раз дело начато, надо его кончить. Что вы скажете на это, майн герр?" - франц. ).

В. Розен. Sie haben Recht ["Вы правы" - нем. ].

Марже ре т.

Tudieu, il y fait chaud! Ce diable de Samozvanetz, comme ils l'appellent, est un bougre qui a du poil au cul. Qu'en pensez vous, mein herr? ["Черт, дело становится жарким! Этот дьявол - Самозванец, как они его называют, отчаянный головорез. Как вы полагаете, майн герр?" - франц. ].

При подаче образа Маржерета А. С. Пушкин использовал методику контурного описания, создавая своего рода "языковую маску", раскрывая характер иностранца через особенности его речи. Диалог рисует вояку Маржерета возбужденно-темпераментным, чуждым богочестия, властным и храбрым: даже предугадывая свое поражение, французский капитан идет в бой против "отчаянного головореза" Димитрия Самозванца. Это по-шекспировски одновременно трагический и комический француз-живчик (герой или посмешище?). Особую экспрессивность языка Маржерета (ибо это подчеркнуто прозаической французской речью в стихотворном тексте русской трагедии) драматург усилил и набором грубых ругательств в адрес простых ратников: "Стиль трагедии смешанный. Он площадной и низкий там, где мне приходилось выводить людей простых и грубых..." (Из письма А. С. Пушкина). Возможно, такую речевую характеристику образа будет легче понять, если вспомнить, что уже в 1823 году поэт писал о своей нелюбви "видеть в гордом первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности". Речь наемника явилась наглядной отповедью всем галломанам.

Язык Маржерета по-своему афористичен: "раз дело начато, надо его кончить" (буквально "раз вино извлечено, его надо допить"), "у них нет рук, чтобы драться, а только ноги, чтобы удирать" или "отчаянный головорез" (т.е. "это пройдоха, который имеет храбрость даже со спины", дословно "у него волосы - даже на заднице"). Пушкинский капитан изъясняется и по-немецки, и достаточно верно для иностранца произносит русские слова, но все же его познания в русском языке малы, а в одном из лучших каламбуров ква, ква - лягушка заморская проявилось насмешливое отношение автора к наемнику-французу, долгое время жившему в России, но пренебрегшего изучение русского языка.

Жан-Жак Гильом Маржерет (около 1560 - после 1622) - реальное историческое лицо. Он принадлежал к "дворянам мантии", т.е. ограниченному в материальных средствах среднему судейскому сословию, что заставило его уже в юности взять в руки шпагу, отправиться ис-

стр. 106

кать и учиться добродетели в походах чужеземных армий. В 1589 - 1595 годах он активно участвовал в протестантской войне и победе короля Генриха IV. В 1600 году Маржерет был завербован в качестве капитана иностранной роты в армию царя Бориса Годунова. В декабре 1604 года при Новгороде-Северском и в январе 1605 у деревни Добрыничи под Севском за проявленную храбрость в сражениях-победах над Лжедимитрием I французский наемник был удостоен особой милости царя Бориса, а с приходом к власти лжецаревича - стал начальником его лейб-гвардейской сотни немцев-телохранителей. После гибели Самозванца осенью 1606 года Ж. Маржерет возвратился во Францию, где весной следующего года никогда "не беседовавший с музами" опубликовал далекую от совершенства книжечку "Состояние Российской империи и великого княжества Московского; с описанием того, что произошло там наиболее памятного и трагического при правлении четырех государей, а именно с 1590 года по сентябрь 1606, капитана Маржерета" (Париж, 1607). Об огромном интересе к книге свидетельствует хотя бы тот факт, что она выдержала семь изданий на французском языке, чуть больше в русском и один раз в английском переводах.

Бесхитростно повествуя о состоянии Московской Руси, Маржерет начиная с 1604 года особое внимание уделяет якобы сыну Иоанна Грозного и законному престолонаследнику Димитрию. Для большей достоверности изложения о России автор пересыпал множеством повторяемых, не всегда ясно написанных по-французски русских слов. На несомненную лингвистическую информативность этих записанных немного странной транскрипцией русских слов не раз обращали внимание многие исследователи. Будучи на царской службе, Маржерет по его же словам, "имел возможность научиться русскому языку", и даже набрался смелости рассуждать о правильности русской речи Димитрия Самозванца: "Я... нахожу, что он говорил по-русски как нельзя лучше, разве только, чтобы украсить речь, вставлял порой польские слова". Мемуары демонстрируют автора, как сторонника абсолютного монархизма. По этой причине роль армии и наемной дружины ему виделась в поддержании порядка в государстве, которое вправе беспощадно расправляться с нарушителями и бунтарями. Впрочем, причисляя себя к благородному дворянскому сословию, Маржерет за все "грехи" более всего винит презренных clops "холопов" (не потому ли француз вступает в трагедию пренебрежительным словом пошоль ).

По свидетельству многих московских сослуживцев, капитан неплохо владел немецким языком. Несколько разнятся образ и прототип лишь в религиозном плане. Как сын эпохи реформации и контрреформации, и судя по сочинению, Ж. Маржерет отличался повышенным интересом к вопросам религии. "Набожным и рассудительным

стр. 107

французом" называет его и очевидец, немец К. Буссов в своей "Московской хронике 1584 - 1612 гг." (M. -JL, 1961).

При создании "Бориса Годунова" сочинение французского капитана без особого интереса было прочитано А. С. Пушкиным еще в оригинале. В библиотеке поэта без дарственных надписей имелось парижское 1821 года переиздание книги Маржерета, причем страницы разрезаны только наполовину (до повествования об отступлении Лжедимитрия I в Путивль после поражения под Севском). Русский же перевод в составе трехтомного сборника "Сказаний современников о Димитрии Самозванце" (1832) Н. Г. Устрялова совсем не тронут. В этой связи интересно также, что в записках наемника встречается слово русак в значении "русин, русский человек", единожды употребленное в этом смысле у А. С. Пушкина:

Лях.

Когда б ты был при сабле, дерзкий пленник, 
То я тебя!
(указывая на свою саблю) 
вот этим бы смирил.

Пленник.

Наш брат русак без сабли обойдется: 
Не хочешь ли вот этого,
           (показывая кулак) 
                    безмозглый!

В целом, соответствующий прототипу образ французского ратника испытал некоторую эволюцию в сторону большей реалистичности: первоначальное неудачное кваканье ворона Пушкин заменил на кваканье лягушки; во фразе "Этот дьявол Самозванец, как его называют, отчаянный головорез" раннее как он зовется исправил на как его называют. Видимо, желая тем самым выразить проявленное в книжке недоверие Маржерета к слухам о неистинности царского происхождения Лжедимитрия. Известное же выражение "У них только ноги, чтобы бежать" было дополнено словами: "...можно подумать, что у них нет рук, чтобы драться, а только ноги, чтобы удирать".

Поэт прекрасно понимал, что созданный им образ вызовет цензурные нарекания. Сразу же после завершения трагедии он из Михайловского пишет 7 ноября 1825 года П. А. Вяземскому: "Прочие [персонажи. -Л. Л.], также очень милы; кроме Маржерета, который все по-матерну бранится; цензура его не пропустит". П. А. Плетнев получает письмо от 7 марта 1826 года со строчками: "в моем Борисе бранятся по-матерну на всех языках. Это трагедия не для прекрасного полу".

Поэт оказался провидцем. Московская цензура сразу же обратила внимание на то, что "человек с малейшим вкусом и тактом не осме-

стр. 108

лился бы никогда представить публике выражения, которые нельзя произносить ни в одном благопристойном трактире". Анонимный цензор (им, как выяснилось уже в наше время, был Ф. В. Булгарин) предложил в первую очередь исключить реплику "Черт, дело становится жарким! Этот дьявол Самозванец, как его называют, отчаянный головорез". Столь придирчивое отношение цензора к трагедии имело под собой и личные интересы - в это время Ф. В. Булгарин писал исторический роман "Дмитрий Самозванец" в 4-х частях (1829) в духе Вальтера Скотта, на базе тех же источников (включая сочинение Маржерета).

После выхода в свет трагедия "Борис Годунов" приобрела огромную популярность в России и Европе. Особый интерес она вызвала во Франции: за неполных двадцать лет произведение трижды (1847,1858, 1862) переводилось, а в последнем переводе принимал участие даже И. С. Тургенев. Не перечисляя всех переводческих обретений и ошибок, отметим только, что во всех переводах в интернациональной сцене сохранены лишь немецкие реплики, а все остальные (русские ратники и Маржерет) говорят на французском языке без указания на французскую речь в подлиннике.

Трагедия великого классика оказала огромное влияние на все последующие произведения об эпохе Смутного времени. Только в России помимо Ф. В. Булгарина под влиянием А. С. Пушкина образ Маржерета и каламбурность его речи в своих драмах вывели М. П. Погодин, А. С. Хомяков, Н. Полозов, А. Н. Островский, Н. А. Чаев и др. Значительное воздействие "Борис Годунов" оказал и на известного французского писателя Проспера Мериме, которому прочтение трагедии доставило удовольствие и возбудило желание прочесть историю о Лжедимитрии у Карамзина и рассказ самого капитана Маржерета. Пробудившийся интерес к Ж. Маржерету был настолько велик, что П. Мериме принял участие в переизданиях Записок Ж. Маржерета (1855, 1860), составив к ним словотолкователь русских слов для французского читателя.

Таким образом, мы можем говорить, что А. С. Пушкин, несколько типизировав французского капитана, подарил его всему миру.

Чаренцаван, Армения

Постоянный адрес данной публикации: