Павел Гаврилович Виноградов принадлежит к поколению историков-универсалов, историков-мыслителей, прославивших российскую науку на рубеже XIX-XX веков. Из российских ученых европейская слава Виноградова может быть сопоставлена, пожалуй, только с М. М. Ковалевским. В научном наследии Виноградова можно выделить три доминирующие направления: медиевистика, история правовых отношений и методологические исследования. Многие его работы по истории средних веков и сравнительному правоведению признаны классическими. Практически все современники отмечали важность теоретико-методологических разработок ученого, значение его методологического "семинария". По мнению Н. И. Кареева, Виноградов принадлежал к "историкам-философам" ¹ .

Виноградов родился 18 (31) октября 1854 г. в Костроме. Его отец, Гавриил Купреянович происходил из семьи священника. Получив образование в Главном педагогическом институте в Петербурге, он преподавал историю в костромской гимназии, затем стал ее инспектором и директором. Мать, Елена Павловна, была дочерью генерала П. Д. Кобелева, участника войны 1812 года. В 1855 г. семья переехала в Москву, где отец получил место директора мужской гимназии, а позже начальника гимназий ведомства императрицы Марии. Им были открыты и устроены все пять гимназий этого ведомства. До двенадцати лет Павел воспитывался дома, с особым интересом занимался литературой, философией, всеобщей историей, иностранными языками. Всего Виноградов владел двенадцатью языками! Окончив в 1871 г. с золотой медалью 4-ю московскую гимназию, он поступил в Московский университет, где его учителями были СМ. Соловьев, Ф. И. Буслаев и В. И. Герье. Своими же учителями в исторической науке Виноградов признавал Т. Моммзена, Ф. Мейтланда и В. О. Ключевского ² . В гимназические годы Виноградов увлекся изучением западноевропейской философии. Как отмечал ученый в автобиографической записке: "Рано стал интересоваться западной литературой и философией - и еще в старших классах гимназии читал классиков философии в издании Кирхмана"³ . В университете занятия историей Виноградов дополнял изучением правовых и экономических отношений, постепенно переходя к исследованию социально-исторических явлений. Большое значение, по его собственному признанию, для формирования его научных взглядов имели работы Л. фон Ранке и А. де Токвиля: "На него произвело сильное впечатление в сочинениях этих историков соединение научной объективности с умением приводить исторические явления в стройную, внутренне обусловленную связь"⁴ .

Воспоминания Н. И. Кареева сохранили образ серьезного молодого человека, сторонящегося соблазнов студенческой жизни. "Уже в эти молодые годы Виноградов, - писал мемуарист, - и по

Погодин Сергей Николаевич - доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного политехнического университета; Малинов Алексей Валерьевич- кандидат философских наук, старший преподаватель Санкт-Петербургского государственного университета.

стр. 144

уму своему, и по своим знаниям, и по характеру казался старше своих лет, что мешало ему сближаться со своими однокурсниками. Уже тогда в нем и внешним образом проявилась известная степенность (солидность) взрослого человека, знающего себе настоящую цену, а товарищи прямо даже говорили о его важности и ею объясняли то, что он держал себя далеко от увлечений тогдашней студенческой молодежи. Я не говорю уже об увлечениях политических, которые были ему совершенно чужды. Среди революционного брожения семидесятых годов его политическое настроение было умеренно либеральным, притом западнического типа. Славянофильские мечтания и симпатии равным образом не имели над ним никакой силы. Скорее даже они вызывали в нем уже тогда отрицательное отношение. Он сторонился и тех студенческих компаний, которые поднимали шумные истории чисто школьного характера или тяготели к веселой жизни. Ни то ни другое не соответствовало темпераменту Виноградова, хотя он и не замыкался в своем кабинете, охотно посещал всякие собрания, где можно было встретить интеллигентных собеседников" ⁵ .

По завершении учебы Виноградов по инициативе В. И. Герье, предпочитавшего его Н. И. Карееву, был оставлен при университете. Для продолжения образования в 1875 - 1876 гг. он был командирован в Германию, где в Берлине занимался у Т. Моммзена римским государственным правом, у Э. Курциса историей и географией древней Греции, у Г. Бруннера историей германского государства и права, у Г. Трейчке историей эпохи Реформации, а в Бонне греческой историей у А. Шеффера. По словам академика Ф. И. Успенского, от Т. Моммзена и Г. Бруннера "он усвоил правовые воззрения и метод, оказавшие сильное влияние на его дальнейшие занятия по средневековой истории"⁶ . Семинарий Моммзена Виноградов впоследствии называл "главным научным вдохновением своей жизни". "У того каждый факт, которого он коснулся, - писал Виноградов из Берлина В. И. Герье о занятиях у Т. Моммзена, - выставляется во всем своем смысле и значении, каждая подробность занимает должное место; никогда не бывает сухих перечислений, а все связано и приведено в порядок общими идеями". Семинары у Т. Моммзена стали для Виноградова образцом сочетания исследовательской и преподавательской работы. "Всякий осколок прошедшего есть, если можно так выразиться, исторический микрокосм, в котором отражаются и соединяются великие всемирно-исторческие силы", -делился он впечатлением от семинаров немецкого ученого, попутно поясняя его подход. В Т. Моммзене Виноградов увидел и воплощение главных качеств историка. Берлинский профессор обладал "невероятной эрудицией, редкой силой обобщения и исторической конструкции, наконец, художественным талантом описания и характеристики"⁷ .

В 1876 г. молодой ученый начал чтение лекций на Высших женских курсах в Москве, а в 1877 г. по истории средних веков в Московском университете. В том же году в его переводе вышла "История цивилизации во Франции" Ф. Гизо, а в 1879 г. Виноградов выступил оппонентом на защите магистерской диссертации Н. И. Кареева, хотя сам к тому времени еще не сдал магистерские экзамены. Выдержав их, Виноградов отправился в Италию для сбора в архивах и библиотеках материалов для магистерской диссертации о происхождении феодальных отношений в Лангобардской Италии. Как отмечал В. Бузескул, "для своего времени исследование П. Г Виноградова о происхождении феодальных отношений в Лангобардской Италии явилось выдающимся трудом"⁸ .

В своем исследовании Виноградов сосредоточился не на внешней истории Лангобардской Италии, борьбе с Византией и римским престолом, а на истории внутренних социально-экономических отношений, итальянском варианте генезиса феодализма, в то время слабо изученному⁹ . Его работа охватывала период от позднеримской империи до гибели Лангобардского королевства. Этот вариант генезиса феодализма заинтересовал Виноградова еще и потому, что давал ценный материал для исторического синтеза, вопреки односторонним взглядам, которых придерживались "романисты" и "германисты" ¹⁰ .

Первая глава была посвящена Римской империи и образованию колоната¹¹ ; вторая - господству остготов и лангобардскому завоеванию; третья - политическому строю Лангобардского королевства. В четвертой главе рассматривался общественный строй королевства. Формам землевладения была посвящена пятая глава, в которой автор проследил исторический процесс раздробления полной собственности и образования системы зависимого владения. Распределению землевладений была посвящена шестая глава. В последней, седьмой главе историк пришел к выводу, что перемена в характере землевладения и в его распространении подрывали общественный и политический строй, основанный на преобладании многочисленного класса свободных людей.

Книга Виноградова открыла новую эпоху в изучении истории раннесредневековой Италии. Заслугой его стало то, что он сумел подняться выше националистических взглядов "германистов" и "романистов", придя к выводу, что в Италии "и романский и германский элемент одинаково участвовали в образовании феодального порядка" ¹² . Проследив взаимодействие позднеримских и германских аграрных и социальных порядков, Виноградов установил известное сходство римского

стр. 145

колоната с положением зависимых крестьян средневековья. В позднеримской империи он увидел уже некоторые предпосылки феодализма и убедительно показал, что остготское завоевание Италии не смогло разрушить римский аграрный и социальный слой. Настоящий синтез в Италии начался, по его мнению, только с лангобардским завоеванием, поскольку лангобарды к моменту завоевания жили еще общинным строем. Однако и в этот период превалировало влияние римских порядков. Из этого наблюдения историк делал вывод, что роль германцев-лангобардов в этом синтезе сказалось лишь в политической сфере - в разрушении римского государства и переходе Италии к феодальной раздробленности.

Успешно защитив магистерскую диссертацию в 1881 г., Виноградов в должности доцента начал преподавать в Московском университете. После упразднения звания доцента в 1884 г. в соответствии с новым университетским уставом Виноградов стал экстраординарным, а в 1887 г. и ординарным профессором.

Вскоре после защиты магистерской диссертации Виноградов опубликовал "Очерки западноевропейской историографии" ¹³ , в которых дал глубокое и содержательное историографическое исследование, став по существу основоположником нового направления в отечественной исторической литературе.

Историк-практик Виноградов на всем протяжении своей научной деятельности интересовался исторической наукой, что отразилось в обстоятельных историографических введениях к его монографиям и лекционным курсам, а также в специальных историографических исследованиях ¹⁴ . В этих работах проявился его историко-философский подход. Симпатии молодого ученого были на стороне позитивизма, который привлекал его прежде всего верой в науку, способностью давать объективное знание.

В 1883 - 1884 гг. Виноградов готовил докторскую диссертацию, для чего провел полтора года в Англии. Он плодотворно работал в Британском музее, в библиотеках Оксфорда и Кембриджа и сделал важные находки. В Public Record Office он обнаружил рукопись сотенных списков графства Уорвик, датированную 1279 - 1280 годами. Затем в Британском музее им был найден сборник протоколов XIII в., составленный для знаменитого юриста того времени Генриха Брактона, с его собственными пометками. Этот сборник послужил основанием для "Записной книжки" Г. Брактона. В номере "Athenaeum" от 14 июля 1884 г. Виноградов сообщил о своей находке, подчеркнув ценность этой рукописи для науки. Выдающийся знаток английского права Ф. Мэтланд писал о находке Виноградова: "Этот русский ученый, в течение нескольких недель больше узнал относительно текста Брактона, чем кто-либо из англичан со времени смерти Сельдена" ¹⁵ . Публикация Виноградова дала ему европейскую известность. Английский историк Ф. М. Поуик сравнивал Виноградова с итальянским юристом Вакариусом, положившем в XI в. в Оксфорде начало преподавания в Англии гражданского права¹⁶ . В Англии он сблизился с рядом выдающихся британских ученых.

Докторская диссертация Виноградова "Исследования по социальной истории Англии" была опубликована в 1887 г., а в 1892 г. с изменениями и дополнениями вышла в английском переводе под названием "Villainage in England. Essays in English Mediaeval History". Как и в магистерской диссертации он сосредоточился на социально-экономических и правовых аспектах происхождения феодализма. Эта книга состояла из историографического "Введения" и разделов, посвященных крестьянству феодальной эпохи, аграрному строю XIII в., описи земель времен Вильгельма Завоевателя, саксонской эпохе. В работе ставился вопрос о происхождении феодализма, но не на романском юге, а на англо-норманском севере. Виноградов рассмотрел внутреннюю социально-экономическую и правовую историю региона. Его интересовали не поверхностные и случайные особенности и детали, но движущие силы, сформировавшие социальную целостность - феодализм. По мнению Виноградова изучение социальной истории, экономического развития наций, форм кооперации, представляло интерес и для российской исторической науки и общества в целом, в частности, в связи с условиями, созданными освобождением крестьян от крепостной зависимости.

Оппонентами на докторском диспуте выступили В. И. Герье и М. М. Ковалевский. М. М. Богословский вспоминал: "П[авел] Гаврилович] защищал свою книгу ("Исследования по социальной истории Англии". - авт.) с большим достоинством. Беседа шла в очень дружелюбных тонах, а с М. М. Ковалевским - в тоне особенной дружеской близости" ¹⁷ . Описание защиты Виноградова оставил и А. А. Кизеветтер: "В лице Ковалевского Виноградов имел достойного партнера для научного спора. И редкий университетский диспут производил такое сильное впечатление глубиной и содержательностью поднимаемых вопросов, той глубиной и содержательностью, которые проистекали из равносильности споривших специалистов. Помниться, одно из главных возражений Ковалевского состояло в том, что, по его мнению, Виноградов, при исследовании феодального строя средневековой Англии, слишком затушевал влияние, шедшее с континента через Нормандию. Виноградов не

стр. 146

давал спуску оппоненту и в оживленном обмене мнений оба ученых развернули такое богатство специальных познаний, такое, можно сказать, интимное знакомство с архивными хранилищами западной Европы, что внимательный и понимающий дело слушатель мог с истинным наслаждением лакомиться столь изысканной научной беседой" ¹⁸ .

Докторская диссертация положила начало циклу важнейших исследований Виноградова, написанных на английском языке. Вслед за монографией о вилланстве в 1893 г. на страницах "The English Historical Review" была опубликована статья "Фолкленд", в которой впервые показана истинная природа этого социального института. В Лондоне в 1905 г. вышла монография "Рост манора", в которой на большом фактическом материале автор завершил обоснование манориальной теории, признанной в историографии классической. Через три года, в 1908 г., были опубликованы последние крупные исследования, посвященные проблемам феодализма - "Средневекое поместье в Англии" и "Английское общество в XI в." ¹⁹ .

Труды Виноградова по истории английского средневековья явились значительным вкладом в развитие не только отечественной, но и мировой медиевистики. В них содержится целостный взгляд на историю Англии, начиная с кельтской эпохи и до начала XIX века. Они отличались широким историко-экономическим подходом к изучаемому материалу. Средневековье ученый рассматривал как эпоху зарождения, развития и упадка отношений, в которых развитие феодализма в Англии выступало как один из вариантов общеевропейского процесса. Виноградов обосновал комплексный подход к феодализму, как к сложной системе отношений. Значительным его достижением явилась разработка синтетической теории происхождения феодализма. В настоящее время эта теория оценивается как значительное достижение научной мысли, прочно вошедшее в арсенал исторической науки.

Видя в европейском феодализме всемирно-историческое явление, ученый стремился проникнуть в специфику его становления на материалах как можно большего количества западноевропейских стран. До сих пор сохраняет свою научную актуальность вывод Виноградова, что процесс феодализации шел быстрее и принимал завершенные формы "в тех частях Европы, где были наиболее переплетены римские и германские элементы, особенно во Франкской империи"²⁰ .

По мнению Виноградова, в Англии феодализм складывался главным образом на основе разложения и последующего подчинения свободной сельской общины. Он пришел к выводу о замедленности английского феодализационного процесса, по причине сильных общинных традиций, сдерживавших образование частной земельной собственности. Выдающимся достижением ученого явился его вклад в изучение истории английского средневекового крестьянства. Оспаривая точку зрения английского историка Ф. Сибома, Виноградов убедительно показал, что основная масса феодально-зависимого крестьянства произошла не от рабов, а от свободных общинников.

В отличие от других представителей вотчинной теории, Виноградов обосновал ведущую при феодализме роль именно крестьянского, а не барщинного хозяйства, раскрыл подлинную историю происхождения надельной системы и ее роль в условиях феодального развития. На огромном фактическом материале он доказал изначальность свободной общины, обратил внимание на экономическую обусловленность ее возникновения и эволюцию. Вотчинный строй рассматривался как результат коренной перестройки в аграрных и социальных отношениях Англии. Определяя манор как первичную ячейку феодального мира, Виноградов видел в нем прежде всего социально-экономическое образование, форму выражения существующих в феодальном обществе отношений господства и подчинения. В своих исследованиях он исходил из признания ведущей хозяйственной роли общины по отношению к манору. Экономические основы феодального строя, по мнению ученого, в виде "манориальной системы" в главных чертах сложились в Англии только в конце XI - начале XII в., после нормандского завоевания. Юридическое же оформление этот строй получил значительно позднее - лишь к середине XIII в., в процессе оформления английского общего права.

Труды Виноградова по истории средневековой Англии являются большим и ценным вкладом не только в русскую, но и мировую медиевистику. До сих пор всякая серьезная новая работа по аграрной истории средневековой Англии так или иначе отталкивается от взглядов Павла Гавриловича. Он создал целые школы историков как в России, так и в Англии. В России его учениками были такие ученые как А. Н. Савин, Д. Н. Егоров, сильное его влияние испытал Д. М. Петрушевский. В Англии из семинаров русского историка вышла целая плеяда ученых: Ф. Стентон, Д. Дуглас, Ф. Леннард, А. Левей и др.

В 1891 г. для продолжения занятий по английской социальной истории Виноградов совершил поездку во Францию и Англию. И тогда же по приглашению Оксфордского университета он прочитал так называемый "Ильчестерский курс" из шести лекций - "Славянофильство и его влияние на русскую культуру". Цель своих лекций он видел в том, чтобы "показать своим английским слушате-

стр. 147

лям, что славянофильство - плод романтического понимания истории и результат реакции против рационализма и революции"²¹ . По возвращении в Москву Виноградов выступил с публичной лекцией на ту же тему, опубликовав ее в 1892 г. в "Вопросах философии и психологии". Для изучения древнескандинавского права в 1895 г. Виноградов посетил Норвегию.

Правовым вопросам ученый уделял очень большое внимание²² . Главный интерес он проявлял к английскому праву, в котором усматривал практическое отражение своих политических идеалов. "Меня привлекли к изучению английского права, - писал он, - замечательные черты английской жизни - господство законности и мужественная любовь к свободе" ²³ . Отдавая предпочтение английским правопорядкам, ученый считал, что они сложились не путем революций, а в длительной "разумной" борьбе с королем "солидных обеспеченных слоев населения"²⁴ . В 1917 г. Виноградов подготовил для годичного собрания Российской академии наук доклад "Исторические основы английского административного права". Обобщая исторический опыт Англии, ученый специально выделил положительные моменты в деятельности судебной власти - в качестве гаранта правового строя в ходе осуществления контроля над администрацией²⁵ .

В Московском университете Виноградов преподавал в 1877 - 1901, а также в 1908 и 1911 годах. Он читал лекции по всем разделам всеобщей истории. Особое внимание при этом уделялось истории средневековья, которая "несмотря на свою отдаленность, несмотря на то, что в поверхностной злобе дня она не может равняться с новой - по существу своему является чрезвычайно драгоценным и важным материалом для понимания основ нашего быта и корней интересующих нас вопросов". В курсах по истории средневековья ученый уделял основным достижениям мировой исторической науки²⁶ . Наиболее широкие возможности для анализа исследовательского метода открывались при чтении Виноградовым конкретно исторических курсов. Около четверти века он читал в университете курс по истории Франции XVIII века. По главному вопросу французской революции - отношение к земельной собственности - он следовал тезису А. Токвиля и считал, что французские крестьяне накануне революции были собственниками своей земли²⁷ . Революционные потрясения во Франции 1789 - 1794 гг. Виноградов определял как "громадный революционный переворот, разрушивший старый порядок везде: в жизни, и в литературе, и в праве, и в политике"²⁸ .

В 1890-х годах в Москве возникло несколько просветительских организаций и учреждений, имевших целью распространение знаний в широких кругах общества. По инициативе П. Н. Милюкова была учреждена Комиссия по организации домашнего чтения на манер английских University extension. Комиссия ставила своей задачей создание своего рода демократического заочного университета. При Комиссии было создано издательское бюро, выпускавшее серию "Библиотека для самообразования". В этой серии (том XXVI) вышла работа английского ученого А. В. Дайси "Основы государственного права Англии", под редакцией и с предисловием Виноградова.

В 1893 г. Виноградов возглавил предметную комиссию по истории и комиссию по организации домашнего чтения. В комиссии по истории он задался целью подготовить новый, соответствующий доступному уровню развития исторических знаний, учебник для гимназий. Поскольку сам он не преподавал в средней школе, то по согласованию с учебным округом, он взял уроки истории в одном из классов Московской 5-й гимназии и преподавал там около года. Итогом этой деятельности стал "Учебник по всеобщей истории" для гимназии, вышедший в 1893 - 1896 гг. в трех частях: "Древний мир", "Средние века" и "Новое время". О его достоинствах говорит уже тот факт, что учебник выдержал 12 изданий. Вслед за учебником ученый со своими учениками задумал и осуществил издание книги для чтения по истории, в 4-х томах. Это издание было удостоено Академией наук премии имении Петра Великого, выдержало несколько изданий и было переведено на болгарский язык. Учебник по всеобщей истории и книга для чтения и до сих пор не потеряли своего значения.

Во время одной из заграничных поездок Виноградов познакомился с очень красивой и состоятельной норвежкой, как говорили, вдовой датского банкира, на которой женился во второй половине 1890-х годов. После свадьбы он переехал на новую квартиру. Большинство мемуаристов с теплотой вспоминают его прежнее жилище - небольшой одноэтажный деревянный флигель с верандой в Мертвом переулке на Арбате рядом с церковью Успения на Мотльницах. Дом принадлежал священнику Словцову, служившему в этой церкви. Семья Виноградова снимала эту квартиру в течении многих лет. Здесь Виноградов жил вместе с матерью, братом и четырьмя сестрами (всего у родителей Виноградова было десять детей). Небольшая комната служила ученому и кабинетом и спальней. Здесь он принимал учеников, в столовой собирался кружок московских историков, а иногда и знаменитый "виноградовский семинарий". Новым местом жительства ученого стала просторная квартира на четвертом этаже в доме графа Шереметьева в Шереметьевском переулке; в доме с "подъемной машиной".

стр. 148

Одновременно с научной Виноградов все больше времени стал уделять общественной деятельности. Так, в 1897 г. он был избран гласным Московской думы, а с 1898 г. председательствовал в Училищной комиссии, уделяя основное внимание реформе среднего образования. С той же целью он входил в состав комиссии министров народного просвещения Боголепова и Ванновского, а в 1906 г. был приглашен П. А. Столыпиным занять пост министра просвещения, но отказался. Виноградов выступил также инициатором создания при Московском университете Педагогического общества и был его председателем. В 1892 г. он стал членом-корреспондентом Академии наук в Санкт-Петербурге, а в 1914 г. был избран сверхштатным академиком.

В 1901 г. из-за конфликта с министром народного просвещения генералом Ванновским и попечителем учебного округа Виноградов подал в отставку из Московского университета и перебрался в Англию. Уходу ученого из университета предшествовали студенческие волнения, для выяснения причин которых в университете была создана комиссия. Виноградов был избран ее председателем. Незадолго до того назначенный министром народного просвещения бывший военный министр генерал П. С. Ванновский посетил Московский университет и заседание комиссии, на которой председательствовал Виноградов. Недовольство привыкшего к субординации генерала вызвало то, что ректор являлся простым членом комиссии, а не возглавлял ее, о чем он и высказался на заседании. Виноградов, сочтя это заявление обидным для себя, подал в отставку и не изменил своего решения даже после письма министра с уверениями в личном уважении. В одном из писем он признавался, что не собирается дожидаться окончательного разгона университета. Решение же уехать за границу, по мнению М. М. Богословского, было принято "кажется не без влияния жены, не могшей привыкнуть к русским нравам и обычаям".

Московский обер-полицейский предложил П. Г. Виноградову тайно уехать из Москвы по Брестской дороге не с курьерским поездом, как предполагалось, а с особым экстренным. Этот поезд должен был доставить профессора до Можайска, а там уже он должен был пересесть в курьерский. На эти действия властей Павел Гаврилович ответил: "Передайте генералу, что меня из Москвы не высылают, а я уезжаю сам и поеду с курьерским поездом". Отъезд, состоявшийся в конце 1901 г., "произошел весьма торжественно и имел характер грандиозной овации Павлу Гавриловичу" ²⁹ . М. М. Богословский описывает, что вся платформа Брестского вокзала была заполнена студентами, провожавшими любимого профессора. Жене Виноградова был преподнесен роскошный букет, а ему самому прочитан адрес от учеников, который подписали более полутора тысяч студентов и преподавателей. С площадки вагона Виноградов обратился к студентам с ответной речью, наставляя их продолжить обучение и заявляя, что в науке - сила. Немногословный на этот раз В. О. Ключевский в телеграфной манере записал в своем дневнике под 20 - 21 декабря впечатление от прощания с Виноградовым. "Письмо ему от комиссии и его прощальный визит ко мне: "Надеюсь, воротитесь к нам, прежде чем нас уберут с поля сражения". Отъезд и сцены на вокзале: "До свидания, возвращайтесь!" - "Не надо, не надо"; рыдающий на груди Г[ерье?]"³⁰ .

В 1902 г. Виноградов был произведен в почетные доктора Оксфордского университета, а в следующем году возглавил кафедру сравнительного правоведения. Переезд в Англию был обусловлен не только спецификой исследований или известностью московского профессора среди английских ученых, но и задолго до того проявившейся симпатией Виноградова к историческому и социальному пути развития Англии, воспринимаемого им в качестве образца. После смерти М. М. Ковалевского в 1916 г. Виноградов возглавил Англо-русское общество.

Еще дважды, в 1908 и 1910 гг., Виноградов в качестве сверхштатного (приглашенного) профессора читал лекции по историческому правоведению и социальной истории средневековой Англии и вел семинары по Кодексу Феодосия и рецепции римского права на Западе в Московском университете. В 1917 г. Виноградов был возведен английским королем в рыцари. По приглашению многих университетов он читал лекции не только в Великобритании, например, в Лондоне в 1909 г., или английских колониях, в частности, в Калькутте в 1914 г., но и в различных университетах США, Норвегии, Швеции, Голландии, Бельгии, Франции. Он был избран почетным доктором ряда университетов в Англии, Гарвардского в Америке, Калькуттского в Индии, Берлинского в Германии. Британская академия наук приняла Виноградова в свои действительные члены, а Берлинская академия в члены-корреспонденты.

Находясь за пределами России, Павел Гаврилович приложил немало усилий для ознакомления зарубежной аудитории с историей и культурой России. Так появились его интересные публикации по этой теме. В Кембридже он прочитал лекции о российских реформах 1860-х гг. - "Реформаторская деятельность царя Александра II", "Значение современного развития России"³¹ . Преобразования в России, по мнению Павла Гавриловича, стали исторической необходимостью, осознанной передовой частью общества. Успешное проведение реформ было обеспечено сочетанием опыта

стр. 149

передовых западных стран с российскими историческими традициями. Другим условием успеха реформ явилась совместная деятельность правительства и просвещенного меньшинства, наделенного идеалами справедливости и независимой мысли³² . В трактовке Павла Гавриловича Александр II выступал как выразитель духа эпохи.

Убийство Александра II резко изменило ход проведения реформ, правительство повернуло свою деятельность вспять. Освобождение крестьян не освободило их от зависимости от бывших их владельцев. Крестьянство не стало равноправным сословием с другими социальными слоями российского общества. Виноградов выступал против системы общинных отношений и общинного землепользования, усиления коллективной ответственности "мира" за уплату налогов, утверждения неделимости крестьянских наделов и исключения возможности их продажи, запрета на выход из общины без согласия ее членов. Особенно негативно он отзывался о бюрократическом правлении в волостях, с их институтом земских начальников, соединявших в своих руках административные и полицейские функции. Все это подрывало экономическое положение крестьян и вело к многочисленным аграрным беспорядкам³³ .

На основе цикла лекций для зарубежной аудитории Виноградов в 1915 г. в Лондоне издал работу "Самоуправление в России". В ней наряду с кратким очерком русской политической истории было рассмотрено два аспекта самоуправления в России: его организационные основы и опыт в организации народного образования с помощью земств и земских учреждений. Основная мысль автора сводилась к тому, что в России продолжает успешно развиваться сильная и активная система самоуправления и что самоуправление образует со временем тот базис, с помощью которого многие другие проблемы могут более успешно выявляться и разрешаться. Он в частности считал, что подчиненные национальности в перспективе будут в состоянии сохранить свою индивидуальность без утраты связи с империей; что конституционный и законодательный прогресс превратится в твердое основание для общества и его жизнедеятельности; религиозная свобода разовьется дальше и найдет поддержку в органических узах с местными органами³⁴ .

Виноградов являлся свидетелем февральских событий 1917 г. в Петрограде, где он находился в то время как председатель исполнительного комитета Российско-английского общества. Своими впечатлениями и оценками ученый поделился с английскими читателями по возвращении в Англию³⁵ . События февраля 1917 г. по его мнению, стали результатом полного разложения самодержавной власти, окруженной придворной камарильей. Опора на бездарную бюрократию, не способную справиться с нарастающими проблемами в управлении страной, изолировали самодержавие от общества и привели к падению монархии. "Мы и они" - так обозначил ученый размежевание царской бюрократии и общества в России накануне революционных событий. Признав неизбежность возникновения республики в России, Виноградов неоднократно подчеркивал свою приверженность этой идее ³⁶ . Однако дальнейшее развитие пошло не по тому пути. Новая революция, в которой ученый видел лишь силу разрушения, по словам Г. Фишера, "разбила его сердце"³⁷ .

Находясь за границей Виноградов продолжал научную деятельность. Главные труды опубликованные им в Англии были: The Growth of the Manor. London. 1905 (2-е изд. - 1909)³⁸ , English Society in XI Centrury. Oxford. 1908. Эти работы были посвящены социальной истории Англии. По вопросам юриспруденции Виноградов опубликовал: Essays in Legal History. Lnd. 1913, Outlines of Historical Jurisprudence. Oxford, Lnd. 1920 - 1924.2 v.³⁹ , (вышла уже после смерти автора: Collected Papers. V. I; V. II. Jurisprudence. 1928). Так же им было опубликовано несколько небольших работ: Aristotle on Legal Redress - Columbia Law Review. 1909 ⁴⁰ . Статьи обобщающего характера были написаны им для "Кембриджской истории средних веков" ⁴¹ . В 14 издании Британской энциклопедии его перу принадлежит несколько статей, содержащих в наиболее сжатом и обобщенном виде важнейшие его выводы относительно эволюции манориальной системы, англо-саксонского права, сущности вилланства, роли общин в социальном развитии эпохи феодализма ⁴² . Совместно с Поллоком русскому историку было поручено издание документов "Сельденского общества" - Literary Directorship Series - Yearbooks. По поручению Британской академии он взял на себя редактирование серии Records of the Social and Economic History of England and Wales, первый том которой вышел в 1914 году.

Представляя отечественную историческую науку за рубежом, Виноградов стремился познакомить ученый мир Европы с достижениями историографии в России. "Не мешает русским ученым, - писал он в 1903 г. В. П. Бузескулу, -иногда напомнить о себе за границей, тем более что там ими, то есть нами, несомненно интересуются" ⁴³ . С этой целью, будучи одним из редакторов немецкого журнала "Vierteljahrschrift fur Social und Wirtschaftsgeschichte", он хлопотал об организации специального раздела хроники по русской истории. К ведению отдела он привлек таких историков как М. М. Богословский, В. П. Бузескул, П. Н. Милюков и др.

стр. 150

В 1915 г. Виноградов занял пост почетного секретаря фонда помощи русским узникам войны. Фонд занимался поставками продовольствия в тринадцать лагерей военнопленных. После Октябрьской революции Виноградов принял британское подданство и присоединился к антибольшевистской деятельности Комитета освобождения России. В эти годы ученый сотрудничал с журналом "Народоправство", публиковал в английских изданиях много статей, в которых критиковал политику Антанты в отношении России - за непонимание ее исторической роли, игнорирование ее исторических интересов. В 1919 г. под его редакцией и с его статьей в Оксфорде вышел сборник "The Reconstruction of Russia". Приводимая Виноградовым в статьях аргументация отчасти перекликается с идеями русских консерваторов второй половины XIX века. "П. Г. Виноградов писал, как русский патриот, но не как "белый"... П. Г. Виноградов ненавидел большевиков всей душой, как патриот и как ученый. Как патриот, он видел в них разрушителей родины; как ученый, он усматривал в большевизме новую инквизицию, установившую господство одной доктрины с помощью террора", - делился наблюдениями Дионео⁴⁴ . При этом Виноградов оставался русским европейцем, приверженцем широких культурных взглядов, отвергающим национальный культурно-исторческий изоляционизм. "Человек, - писал тот же мемуарист, - сохранивший до конца жизни наружность костромича, был не только большой ученый, но еще европеец в лучшем смысле слова"⁴⁵ . В 1921 г. Виноградов принял участие в создании Международного комитета помощи русским ученым за границей. Во время торжественного приема в почетные доктора Сорбонны Павел Гаврилович простудился и через три недели в ночь на 20 декабря 1925 г. скончался в Париже. После кремации прах Виноградова был захоронен в Оксфорде. "Он успел совершить свое дело и умер в апогее славы, среди триумфа", - писал В. Бузескул⁴⁶ . Последний приводит и надпись на могильной плите Виноградова: "Hospitae Britanniae advena" (Благодарная Британия чужестранцу)⁴⁷ .

Мемуаристы единодушно указывают на строгость и даже суровость его фигуры, нахмуренные брови при чтении лекций, серьезность и продуманность всех движений и речей. Все это, по впечатлению В. И. Пичеты, придавало Виноградову недоступный внешний вид. К более позднему времени относится описание Дионео. Инициатором встречи, состоявшейся в 1902 г. в маленьком ресторане близь Британского музея выступил один из учеников Виноградова М. М. Хвостов. "Я увидел широкоплечего, - вспоминал Дионео, - несколько грузного, слегка сутулого человека с подстриженной рыжей бородой. Лицо, на котором лежало выражение человека, точно знающего себе цену и желающего, чтобы и другие знали ее, было типичное профессорское; но в то же время и в нем, и в его фигуре, и толстой золотой цепи со многими брелоками было нечто, очень многое от родной Костромской губернии"⁴⁸ .

Типичный образ русского европейца в своих воспоминаниях сохранил М. М. Богословский. "В московском обществе, - писал Богословский, - он и по образу мыслей, и по изящной манере себя держать, и по внешнему облику был европейцем. Он стоял на высоте западно-европейской науки, держался либерально-конституционных взглядов, много путешествовал, прекрасно говорил на нескольких европейских языках, притом усвоение новых языков, которых он не знал ранее, например] норвежского, давалось ему необыкновенно легко. Европейскую куртуазность он вносил в приемы обращения с людьми, с которыми встречался, что не мешало ему, однако, у себя в кабинете с добродушнейшим смехом откинуться на спинку кресла и совершенно по-русски потягиваться, заложив руки за голову. Он выглядел европейцем, в особенности среди московской профессуры того времени: был очень корректно одет в костюм, иногда заграничного покроя, не совсем обычный для московской публики. Если был в пижаме, то из кармана на левой стороне виднелся по-модному кончик белого платка; носил лайковые перчатки, но снимал перчатку с левой руки, словом внешний вид его имел все признаки хорошего тона"⁴⁹ .

По словам Ф. И. Успенского, "его занятия и симпатии приняли бесповоротный уклон к Западу"⁵⁰ . После свадьбы неприступность Павла Гавриловича стала уже признаком внутреннего состояния, а не только напускной внешней строгостью. Простота в жизни и в поведении сменилась условностями в общении и стремлением войти в круг московского высшего общества. Часто ходивший пешком или ездивший на простом извозчике, Виноградов теперь "для выездов завел себе постоянного извозчика, имевшего кучерский вид". Появился у Виноградова и личный секретарь. "При всей своей учености и серьезности, - с сожалением отмечал М. М. Богословский, - П[авел] Гаврилович] был не чужд этого стремления к внешнему блеску и аристократизму, и это было напрасно, это была слабая сторона его натуры. Он был настоящий аристократ ума и мысли, крупнейший и виднейший ученый, высоко образованный и благородный человек, но этого ему было недостаточно"⁵¹ .

А. А. Кизеветтер зафиксировал ту же черту. "Были у него, - писал он, - конечно, свои слабости. Из них всего более бросалось в глаза некоторая заносчивость, некоторая наклонность задать тон, поважничать". Однако ученики, как отмечал Кизеветтер, принимая навязываемые Виноградо-

стр. 151

вым правила поведения, сосредоточивались на той научной работе, которую так умело мог направить их руководитель. "Все эти ученики только посмеивались добродушно над его "генеральством", не чувствуя от этого его свойства никаких уколов своему достоинству. Все дело было в том, что "важность" Павла Гавриловича чисто внешней коркой прилеплена была к его личности и нисколько не связывалась с подлинным внутренним существом его"⁵² .

Научная биография Виноградова распадается на два периода: московский и оксфордский. Он как бы предвосхищает судьбу многих русских ученых и мыслителей, вынужденно оказавшихся в XX в. в эмиграции. В зависимости от периодов различается и сфера научных интересов Виноградова: в Московском университете он занимал кафедру всеобщей истории, в Оксфорде - сравнительного правоведения, хотя преемственность в его исследованиях в московский и оксфордский период, несомненно, была. "Как и многие другие, и я начал с изучения политического строя, но затем незаметно был приведен к исследованиям по правовой и социальной истории", - признавался он английским слушателям 1 марта 1904 г. во вступительной лекции в Оксфордском университете. Характеристики, даваемые Виноградовым своему предшественнику по кафедре сравнительного правоведения Г. Мэну, могут быть отнесены и к нему самому. "Предметом его исторических исследований, - писал ученый, - было не столько решение детальных вопросов, сколько приложение дороги для общего обзора правовой эволюции"⁵³ . Специальные исследования Виноградова по средневековой истории, прежде всего его фундаментальные работы по генезису феодализма, строились не только на изучении фактического материала, но и предполагали восстановление более широкого контекста правовых, экономических и социальных отношений, в которые включались исторические факты, а также непосредственно ставили ученого перед вопросом об общих закономерностях и развитии этих отношений. Тем самым исследования Виноградова неизбежно выводили его на новый теоретический уровень, побуждая осмысливать проблемы происхождения общества, его эволюции и смерти, норм и правил общественного устройства, взаимосвязей общества с личностью и внешней средой. Логика научных исследований и философские предпочтения эпохи заставляли смотреть на историю как на область строго научной деятельности и стимулировали разработку методологических вопросов историографии. Вопросам методологии исторического исследования был, в частности, посвящен специальный семинар Виноградова, пользовавшийся огромным успехом и в Москве и в Оксфорде.

Идея передать Виноградову ведение семинара со студентами принадлежала В. И. Герье. Узнав об этом из письма, Виноградов тут же откликнулся согласием. "Благодарю Вас за предложение относительно семинария, - писал он из Оксфорда В. И. Герье 11 июня 1884 г. - Я очень дорожу практическими занятиями со студентами и в последующие годы буду очень рад взять на себя часть семинария так, как Вы предлагаете" ⁵⁴ . Об этом семинаре сохранилось много воспоминаний и высоких оценок учеников и коллег ученого. Как отмечал сам Виноградов: "Семинарии носили преимущественно методологический характер: В(иноградов) старался преподать своим ученикам умение самостоятельно обращаться с источниками и применять к ним приемы научной критики"⁵⁵ . На своих занятиях Виноградов требовал от учеников хорошего знания научной традиции при критическом отношении к авторитетам, настаивал на необходимости дополнять знание фактов "творческими" приемами исследования. По свидетельству В. Бузескула: "В деле изучения истории в России для развития метода исторического исследования большое значение имела деятельность П. Г. Виноградова, как руководителя практических занятий в семинарии в Московском университете и у себя на дому. Успех этих занятий был огромный. В них принимали участие не только студенты, но и уже окончившие университетский курс молодые ученые разных факультетов, его ученики и младшие товарищи по специальности, так или иначе интересовавшиеся историей"⁵⁶ . Один из первых участников этих семинаров, П. Н. Милюков, хотя и замечавший много позднее, что "П. Г. Виноградов, может быть, не удовлетворял нас, как теоретик", тем не менее, высоко ценил сами семинары, принимавшие характер совместной работы. Именно методологический подход Виноградова во многом определил выбор П. Н. Милюковым темы своей магистерской диссертации⁵⁷ . А. Н. Цамутали полагает, что под влиянием Виноградова сформировались не только исторические, но и политические взгляды П. Н. Милюкова⁵⁸ . Ученик В. О. Ключевского и П. Н. Милюкова, впоследствии сам профессор Московского университета, Ю. В. Готье вспоминал, что лекции и семинары Виноградова - "лучшее с методологической стороны, что я вынес из университета"⁵⁹ .

Влияние виноградовских семинаров, полученные на них навыки, знания, да, по-видимому, и особый эмоциональный настрой, сама напряженная атмосфера научного поиска, были настолько сильны, что участники занятий спустя десятилетия вспоминали о них с восхищением. "Этот образцовый, неподражаемый семинарий был превосходной школой, научавшей общению с текстами памятников и умению пользоваться ими", - писал М. М. Богословский⁶⁰ . "Виноградов поднимал нас

стр. 152

на высоту новейших научно-исторических проблем", - вспоминал Кизеветтер и продолжал: "Великолепно ставил Виноградов занятия в своем историческом семинарии. Ни Ключевский, ни Герье не шли вровень с ним в этом отношении... Виноградов же делал из своего семинария истинную школу исследовательской работы. Тут именно можно было учиться тому, как стать ученым. Он умел втянуть всех участников семинария в равномерную общую работу по исследованию исторических памятников и собственное направляющее руководство вел так, что оно лишь возбуждало самодеятельность руководимых"⁶¹ . Как признавался М. М. Богословский, эти семинарии "давали для самостоятельной работы в области истории подготовку и выправку. Они приучали обращаться с источниками и пользоваться ими; они научили и приемам критики, и приемам конструкции на основании памятников. Эти навыки приобретались и путем упражнения при постоянной работе в семинарии, но, может быть, главным образом здесь действовал пример учителя. Наблюдая за той серьезной и вдумчивой работой над историческими памятниками, которую он в нашем присутствии проделывал в семинарии, мы, может быть, бессознательно усваивали или старались усвоить те же методы и приемы"⁶² .

По имени руководителя, как вспоминал А. А. Кизеветтер, участников семинара называли "павликианами". Иногда Виноградов проводил семинары в вечерние часы у себя на дому. Семинары были посвящены какому-нибудь крупному произведению исторической литературы. П. Н. Милюков, например, принимал участие в цикле семинаров, на которых разбиралась книга Фюстель де Куланжа "История общественного строя древней Франции"⁶³ .

М. М. Богословский в 1887 - 1888 гг. посещал семинары, посвященные "Германии" Тацита и "Истории" Геродота. Работа в семинаре строилась следующим образом. Виноградов распределял среди студентов темы рефератов на все предстоящие занятия, знакомился накануне занятия с представленными работами, а затем на самом семинаре, отталкиваясь от студенческого реферата, предлагал свой разбор изучаемого текста, стараясь при этом спровоцировать студента на спор. Виноградов, отмечал М. М. Богословский, любил и "умел поднять на такой спор юношу студента". "Заседание семинария, - описывал мемуарист, - и заключалось в разборе поданных работ. Чтения рефератов не было. П[авел] Гаврилович] сам формулировал вопросы, которые трактовали представленные работы, и резюмировал взгляды, высказанные референтами... Затем он ставил вопросы, составляющие существо темы, и переходил в связи с этими вопросами к разбору самого текста Тацита... Встречаясь в поданных рефератах и во время обсуждения в семинарии с мнениями, расходившимися с его толкованием, он вступал в спор, излагал аргументы в пользу своего толкования, развертывал всю широту и весь блеск своей необычайной эрудиции" ⁶⁴ . Аналогичную оценку давал и другой участник виноградовского семинара - В. И. Пичета⁶⁵ .

Ученое мастерство, с щедростью первопроходца демонстрируемое Виноградовым перед студентами, находило зримое воплощение в специальных исторических исследованиях ученого. Умелый и методологически продуманный анализ текстов источников позволял Виноградову не только в новом свете представить уже известную проблему, но и обосновать оригинальную концепцию, в частности, о происхождении феодализма.

С особым уважением относился Виноградов к личности и мнению студента. "Как бы наивно не было замечание, - признавал М. М. Богословский, - с которым выступал студент, П[авел] Гаврилович] относился ко всякому замечанию с неизменно сердечным вниманием. Каждое мнение студента он обсуждал, взвешивая достоинства и показывая недостатки, и весь этот разговор вел на совершенно равной ноге, нисколько не подавляя собеседника своим превосходством" ⁶⁶ .

Раз в месяц в гостеприимной квартире Виноградова собирались ученики и коллеги ученого. Кружок Виноградова посещали как молодые, так и уже маститые ученые - В. О. Ключевский, П. Н. Милюков, С. Ф. Фортунатов, Н. Я. Грот, Р. Ю. Виппер, Д. М. Петрушевский, М. К. Любавский, А. А. Кизеветтер, М. М. Богословский, М. Н. Покровский, В. Н. Сторожев, П. И. Беляев, С. Н. Трубецкой, А. Н. Филиппов, СП. Моравский, М. С. Карелин, И. И. Иванов, Ф. А. Смирнов, Н. Н. Шамонин, А. И. Гучков, А. А. Мануйлов, а во время приездов в Москву - Н. И. Кареев и И. В. Лучицкий. Всего кружок Виноградова насчитывал тридцать пять членов. Как вспоминал Кизеветтер, "там разбирались новинки научно-исторической литературы, там работавшие над подготовкой диссертаций делали предварительные сообщения о своих изысканиях, и только что покинувшие студенческую скамью неофиты исторической науки сходились с историками ряда предшествующих выпусков"⁶⁷ . Темы докладов не ограничивались историей, обсуждались рефераты и по истории права и по экономике. После доклада делался перерыв, во время которого участникам кружка предоставлялась возможность для более свободного общения. Затем следовало чаепитие и обсуждение доклада. Виноградовский кружок просуществовал до учреждения в 1893 г. при Московском университете исторического общества. Вопрос о вхождении в новое общество вызвал споры среди членов кружка и даже столкно-

стр. 153

вение П. Н. Милюкова с В. И. Герье⁶⁸ . Однако многие заседания официального общества, возглавляемого Герье, носили формальный характер и не давали возможности открытого совместного обсуждения проблем. Позднее Виноградов вместе с С. Н. Трубецким, по замечанию М. М. Богословского, "устраивал какие-то новые кружки из студентов окончивших курс"⁶⁹ .

Лекции Виноградова значительно уступали по известности и популярности его семинарам. "Лектор он был блестящий, - вспоминал В. И. Пичета, - и его лекции, при всем их историко-юридическом построении, были очень интересны и давали студентам много, тем более, что они были знакомы со специальными работами по обеим дисциплинам" ⁷⁰ . Оценка Пичеты, впрочем, расходится с другими воспоминаниями. М. М. Богословский отмечал, что Виноградов "не обладал даром общедоступного, популярного стиля". "Заметно было... что он очень волнуется, входя на кафедру; лицо его было бледно, и голос в первых фразах дрожал, но затем он овладевал собою и говорил уже гораздо спокойнее, заглядывая довольно часто в конспект", - писал М. М. Богословский о первых слышанных им лекциях Виноградова. "Громкий, богатый оттенками голос, - отмечал далее Богословский, - медленная речь, отчетливая дикция, выражение лица с несколько нахмуренными бровями, показывавшие всю важность читаемого предмета и заразившее слушателей сознанием этой важности, выпуклое чтение цитат, навсегда остававшихся в памяти, после того как их услышал в аудитории, - все это оказывало внушительное действие на слушателей" ⁷¹ .

Сходное впечатление передает другой мемуарист, слушавший двадцатью годами позже лекцию приехавшего из-за границы Виноградова. "На первую лекцию П. Г. Виноградова, - записал Н. М. Дружинин в своем дневнике 18 сентября 1908 г., - собрался весь филологический факультет и масса юристов. Виноградов вошел в сопровождении всего состава профессоров и был встречен продолжительными аплодисментами. Но лекция его многих разочаровала: самоуверенный холодный тон, сухое узкое изложение. Но в нем чувствуется солидный основательный ученый, а в некоторых определениях он тонкий диалектик"⁷² .

Преподавательская деятельность Виноградова в Московском университете, а также сложившийся вокруг него кружок молодых историков, многие из которых стали крупными учеными, позволяют говорить о "школе Виноградова". "Вместе с тем, -отмечал Кизеветтер, - Виноградову был присущ дар группировать около себя преданных учеников, формировать школу, сплоченную общими научными интересами". В другой статье, напечатанной в начале 1926 г. в Париже, то есть фактически дублирующей некролог, Кизеветтер замечал, что Виноградов умел установить с учениками "нити духовной близости"⁷³ . В разные годы "школу" Виноградова прошли А. Н. Савин, Д. М. Петрушевский, В. И. Пичета, Д. Н. Егоров, П. Н. Милюков, С. А. Котляревский, М. Н. Покровский, А. А. Кизеветтер, М. М. Хвостов, Р. Ю. Виппер, Ю. В. Готье, М. К. Любавский, М. М. Богословский, А. А. Захаров, А. К. Дживелегов.

Не меньшее влияние оказал Виноградов и на английских историков, причем не только своими конкретно-теоретическими исследованиями и их концептуальной разработкой, но и теоретико-методологическим своим подходом. Как писал М. А. Барг, Виноградов, "благодаря его тяготению, особенно в ранних работах, к историзму (позитивистски интерпретируемому), его склонности к широким обобщающего характера построениям, основанным на своеобразном сочетании общинной и вотчинной теорий. В них поражала не только оригинальная концепция генезиса манориального строя Англии, но прежде всего то, что процесс становления этого строя рассматривался на широком фоне экономической, социальной и политической эволюции общества в целом. Именно в этой попытке синтеза различных сторон общественного развития в единой концепции, а главное в обрисовке их сквозь призму социальных отношений П. Г. Виноградов оказался новатором и учителем нескольких поколений английских историков в данной области исследования"⁷⁴ . К английским последователям Виноградова принадлежат А. Левей, Д. Дуглас, Ф. Стетон, Р. Леннард.

Оказавшись за границей, ученый, "перенеся в далекий Оксфорд свой московский "виноградовский" семинарий, игравший такую крупную роль в развитии русской исторической науки, и превратив его в международный рассадник строго научных приемов исторического изучения" ⁷⁵ , продолжил свои методологические изыскания. "Вообще в Оксфорде П. Г. Виноградов, - писал В. Бузескул, - организовал семинарий еще в большем масштабе, чем это было в Москве. Участвовали не только английские студенты: сюда стекались из разных стран, главным образом уже окончившие курс, представители разных университетов и колледжей, из Америки, Австралии, Германии, Италии, Норвегии, Польши, России. Своего рода интернациональное ученое общество образовалось вокруг Виноградова, и он сам являлся как бы интернациональным ученым" ⁷⁶ . Английские посетители этих семинаров приняли участие в издании по предложению Британской академии наук памятников по социально-экономической истории Англии и Уэльса. Итогом этих семинарских занятий в Оксфорде стали восемь томов под редакцией и с предисловием П. Г. Виноградова, хорошо известные медиевистам "Oxford Studies in Social and Legal History" (1906 - 1926)⁷⁷ .

стр. 154

Примечания

Работа выполнена в рамках программы "Университеты России". УР.10.01.290.

1. Отдельные стороны общественной и научной деятельности Виноградова нашли отражение в целом ряде исследований: ПЕТРУШЕВСКИЙ Д. М. П. Г. Виноградов как социальный историк. Л. 1930; МОГИЛЬНИЦКИЙ Б. Г. Политические и методологические идеи русской либеральной медиевистики середины 70-х годов XIX в. - начала 900-х годов. Томск. 1969; ЧЕРНИЛОВСКИЙ З. М. История и теория права в трудах П. Г. Виноградова. - Труды Всесоюзного юридического заочного института. Т. 54. Критика буржуазной правовой идеологии. М. 1977; МОИСЕЕНКОВА Л. С. К вопросу об исторических взглядах П. Г. Виноградова. - Проблемы историографии и источниковедения истории СССР. Днепропетровск. 1979; ее же. Об исследовательских принципах русского медиевиста П. Г. Виноградова. -История и историки. Историографический ежегодник. 1981. М. 1985; ее же. Слово о Павле Гавриловиче Виноградове. - История и историки. М. 1995; ее же. Павел Гаврилович Виноградов. - Портреты историков. Время и судьбы. Т. 2. Всеобщая история. М. 2000; ДУРНОВЦЕВ В. И. Россия в исторической концепции П. Г. Виноградова. - Историографический сборник. Вып. 6 (9). Саратов. 1981; СТОЯНОВА Н. И. Объект исторического познания у П. Г. Виноградова. - Актуальные проблемы социального познания. М. 1982; МЯГКОВ Г. П. Русская историческая школа: Методологические и идейно-политические позиции. Казань. 1988; ГРАФСКИЙ В. Г. Павел Виноградов как историк права. -Историко-юридические исследования: Россия и Англия. М. 1990; АНТОЩЕНКО А. В. П. Г. Виноградов о возможной модели российского парламента. - Социальные институты в истории. Омск. 1996; его же. Реформы и власть в России во второй половине XIX - начале XX в.: иллюзии и разочарование П. Г. Виноградова. - Личность и власть в истории России XIX-XX вв. СПб. 1997; его же. Взгляд из Англии (П. Г. Виноградов о революционных событиях 1917 г. в России). - 80 лет революции 1917 г. в России. СПб. 1997; его же. Академик П. Г. Виноградов о революциях 1917 г. в России на страницах "Британской энциклопедии". - Революции 1917 г. в России: история, современность, поиски путей примирения и согласия. Омск. 1997; его же. Гражданская война в оценке академика П .Г. Виноградова. - Гражданские войны, политические кризисы, внутренние конфликты: история и современность. Омск. 1998.

2. FISCHER H.A.L. Paul Vinogradoff: A Memoirs. -The Collected Papers of Paul Vinogradoff. Oxford. 1928, p. 69.

3. ВЕНГЕРОВ С. А. Критико-библиографический словарь русских писателей и ученых (историко-литературный сборник). Т. VI. СПб. 1897 - 1904, с. 68.

4. Материалы для биографического словаря действительных членов имп. Академии наук. Т. III. Ч. 2. М-Я. Пг. 1917, с. 293.

5. КАРЕЕВ Н. И. Из воспоминаний о П. Г. Виноградове. - Вестник МГУ. Серия 8. История. 1995. N 1, с. 81.

6. УСПЕНСКИЙ Ф. И. Павел Гаврилович Виноградов. Некролог. -Известия Академии наук СССР. VI серия. Т. XX. 1926,15.XI-1 .XII, N 15 - 17, с. 1405.

7. Из писем П. Г. Виноградова. Публикация и примечания К. А. Майковой. -Средние века. Выпуск XXII. М. 1961, с. 268,269.

8. БУЗЕСКУЛ В. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. Часть первая. Л. 1929, с. 174.

9. См. рецензию: Гольцева В. А. в журнале "Русская мысль", 1881, N3.

10. ВИНОГРАДОВ П. Г. Происхождение феодальных отношений в Лангобардской Италии. СПб. 1880, с. 11.

11. К этому вопросу П. Г. Виноградов обращался и в дальнейшем, посвятив ему статью "Аграрный кризис в Римской империи" (Научное слово, 1904, N 3.).

12. ВИНОГРАДОВ П. Г. Происхождение феодальных отношений в Лангобардской Италии, с. 337.

13. ВИНОГРАДОВ П. Г. Очерки западноевропейской историографии. -Журнал Министерства народного просвещения (ЖМНП), 1883, N8 - 12; 1884, N 1 - 2,6 - 8,11.

14. См. более подробно: МОГИЛЬНИЦКИЙ Б. Г. П. Г. Виноградов как историк исторической науки. - История и историки. Историографический ежегодник. 1973. М. 1975; ВИНОГРАДОВ П. Г. Ранке и его школа. - Русская мысль, 1888, N4; его же. Фюстель де Куланж. Итоги и приемы его ученой работы. - Там же; его же. Т. Н. Грановский. -Там же, 1893, N 4.

15. См. FISHER HAL. Paul Vinogradoff. A Memoirs. Oxford. 1927, p. 15.

16. POWICKE F.M. Modern Historians and Study of History. Essays and Papers. Lnd. 1956, p. 9.

17. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Историография, мемуаристика, эпистолярия. (Научное наследие). М. 1987, с. 75.

18. КИЗЕВЕТТЕР А. А. Научная и общественная деятельность П. Г. Виноградова. - Голос минувшего на чужой стороне. Журнал истории и истории литературы, 1926, N2 / XV, с. 245 - 246.

19. VINOGRADOFF P. The Growth of the Manor. Lnd. 1905. (2 ed. Lnd. 1909); ВИНОГРАДОВ П. Г. Средневековое поместье в Англии. 1-е изд. СПб. 1908, (2-е изд. СПб. 1911).

20. VINOGRADOFF P. The Growth of the Manor, p. 246.

21. Материалы для биографического словаря действительных членов имп. Академии наук. Т. Ill, ч. II. М-Я. Пгд. 1917, с. 296.

стр. 155

22. См.: ВИНОГРАДОВ П. Г. Учение сэра Генри Мэна. - Научное слово, 1904, N 8; его же. Практика английских государственных учреждений. М. 1910; его же. Римское право в средневековой Европе. М. 1910; его же. Господство права. М. 1911; его же. Очерки по теории права. М. 1915.

23. ВИНОГРАДОВ П. Г. Учение сэра Генри Мэна, с. 59.

24. ВИНОГРАДОВ П. Г. Господство права, с. 10.

25. Исторические основы английского административного права. - Речь академика П. Г. Виноградова, предназначавшаяся к прочтению в торжественном годовом собрании Российской Академии наук 29 декабря 1917 г. Пг. 1917, с. 1.

26. ВИНОГРАДОВ П. Г. История средних веков. М. 1903, с. 14; его же. Средневековая история. 1879 - 1880 акад. год. М.,с.35 - 129.

27. Лекции по истории Франции XVIII в. читанные проф. Виноградовым в 1887 - 1888. Литографический курс. Б.г, б. м.изд, с. 286.

28. ВИНОГРАДОВ П. Г. История Греции. М. 1894/95 ак. год. Литографический курс. Б.г, б. м.изд, с. 8.

29. Цит. по.: БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 92 - 93.

30. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Сочинения. Т. IX. М. 1990, с. 321.

31. VINOGRADOFF P. The Reforming Work of the Tzar Alexander II. - Lectures on the History of the Nineteenth Century. Cambrige. 1902, p. 237 - 265; ejusd. The Meaning of Present Russian Development. - Ibid., p. 257 - 276.

32. VINOGRADOFF P. The Reforming Work of the Tzar Alexander II, p. 242.

33. VINOGRADOFF P. The Peasant Caste in Russia. - Independent Rev. 1904. Vol. 4, N 3, p. 89 - 101.

34. VINOGRADOFF P. Seif-Governement in Russia. Lnd. 1915.

35. VINOGRADOFF P. Some Jmpressions of the Russian Revolution. - Contemporary Review. 1917. Vol. CXI. N 115, p. 553 - 561.

36. ВИНОГРАДОВ П. Г. За и против республики. - Исторический архив, 1997, N 2, с. 52 - 61.

37. FISHER HI. Collected Papers of Sir Paul Vinogradoff. Oxford. 1928. Vol. 1, p. 59.

38. Работа имеет и русскую редакцию - Средневековое поместье Англии. СПб. 1911

39. За этот труд П. Г. Виноградову была присуждена премия - The Swiney Prize, присуждаемая каждые пять лет за лучший труд по правоведению.

40. На русском языке статья была опубликована в журнале Гермес, 1909 ("Аристотель о восстановлении права").

41. VINOGRADOFF P. Social and Economic Conditions of the Roman Empire in the IV century. -Cambridge Medieval History. - Cambridge. 1911. V. I, p. 542 - 567; ejusd. Foundations of Society (Origins of Feudalism). - ejusd. - Cambridge, 1913. V. 2, p. 630 - 684; ejusd. Feudalism. Cambridge, 1924. V. 3, p. 458 - 484.

42. The Encyclopedia Britannica. The 14-th ed. -Lnd.; N.Y. 1929. -V. 1, p. 947 - 949; Folkland. - Ibid. V. 14. P. 820- 823; Socage. - Ibid. V. 20, p. 862; Village communities. - Ibid.

43. Архив Московского университета, ф. 213, on. 1, ед. хр. 133, л. 7.

44. ДИОНЕО. П. Г. (Шкловский). Виноградов и революция. - Голос минувшего на чужой стороне, 1926, N2/XV,c.255.

45. Там же, с. 250.

46. БУЗЕСКУЛ В. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века, с. 187.

47. В литературе, посвященной Виноградову, встречается и другая эпитафия: "Hospitae Britanniae Gratus advena" ("Гостеприимной Британии благодарный пришелец").

48. ДИОНЕО. П. Г. Виноградов и революция, с. 248.

49. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. [П. Г. Виноградов], с. 91.

50. УСПЕНСКИЙ Ф. И. Ук. соч., с. 1412.

51. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 91 - 92.

52. КИЗЕВЕТТЕР А. А. Ук. соч., с. 246,247.

53. ВИНОГРАДОВ П. Г. Учение сэра Генри Мэна, с. 59,69.

54. Из писем П. Г. Виноградова. Публикация и примечания К. А. Майловой. - Средние века. Вып. XXII. М. 1961, с. 287.

55. Материалы для биографического словаря действительных членов имп. Академии наук, с. 296.

56. БУЗЕСКУЛ В. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века, с. 181 - 182.

57. МИЛЮКОВ П. Н. Воспоминания (1859 - 1917). В. 2 т. М. 1990. Т. 1, с. 114,177.

58. ЦАМУТАЛИ А. Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма: Историографические очерки. Л. 1985, с. 164. "Скорее всего под влиянием Виноградова, - пишет так же Цамутали, - возникла и одна из главных идей в его историографических работах - мысль о том, что противостоящие друг другу направления в исторической науке в конечном итоге вносят свой положительный вклад в общий поступательный процесс развития историографии", (там же, 167.).

59. ГОТЬЕ Ю. В. Университет. - Вестник МГУ. Серия 8. История, 1982, N 4, с. 19.

60. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 73 - 74.

стр. 156

61. КИЗЕВЕТТЕР А. А. Ук. соч., с. 70.

62. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 79,81.

63. ДУМОВА Н. Г. Либерал в России: трагедия несовместимости. Исторический портрет П. Н. Милюкова. М. 1993, с. 73 - 74.

64. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 73.

65. "На семинарах Виноградова рефераты не читались. Студенты не принимали участия в обсуждении тем. Обычно Виноградов два академических часа давал свое заключение, прочитывая очень интересную лекцию, особенно полезную для того, кто писал реферат" (ПИЧЕТА В. И. Воспоминания о Московском университете (1897 - 1901 гг.). - Славяне в эпоху феодализма. К столетию академика В. И. Пичеты. М. 1978, с. 58.

66. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 77.

67. КИЗЕВЕТТЕР А. А. Ук. соч., с. 71.

68. См. подробнее: МАКУШИН А. В., ТРИБУНСКИЙ П. А. Павел Николаевич Милюков: труды и дни (1859 - 1904). Рязань. 2001, с. 81 - 86.

69. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 87.

70. ПИЧЕТА В. И. Воспоминания о Московском университете, с. 57 - 58.

71. БОГОСЛОВСКИЙ М. М. Ук. соч., с. 89,70,71.

72. ДРУЖИНИН Н. М. Избранные труды. М. 1990, с. 279.

73. КИЗЕВЕТТЕР А. А. На рубеже двух столетий, с. 70; его же. Научная и общественная деятельность П. Г. Виноградова, с. 247.

74. БАРГ М. А. Исследования по истории английского феодализма в XI-XIII вв. М. 1962, с. 5 - 6.

75. ПЕТРУШЕВСКИЙ Д. М. П. Г. Виноградов как социальный историк. Л. 1930, с. 1.

76. БУЗЕСКУЛ В. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. Ч. I, с. 186.

77. О преподавании П. Г. Виноградова в Оксфорде и других университетах см.: FISHER HAL. Paul Vinogradoff: A Memoirs. -The Collected Papers of Paul Vinogradoff. Oxford. 1928, p. 25 - 40; Sir Paul Vinogradoff. London Eyre and Spottiswood. 1928 - Reprint from "Slavonic Review".

Permanent link to this publication: