Научная деятельность японских историков, особенно прогрессивного направления, стала за последнее десятилетие весьма интенсивной и тесно связанной с актуальными проблемами. Проводимые историческими обществами (их насчитывается несколько десятков) дискуссии, обилие исторических журналов, монографий, учебной и научно-популярной литературы по истории Японии дают яркое представление об активности историков и о большом интересе к исторической науке в Японии. Например, в мае 1953 г. состоялось собрание прогрессивного общества "Рэкисигаку кенкю кай" ("Общество исторических исследований")¹ совместно с тремя другими историческими обществами, на котором под углом зрения борьбы азиатских народов за независимость обсуждался вопрос "О роли Азии в мировой истории"; на собрании присутствовало свыше тысячи человек.

Такие прогрессивные историки, как Хирао Еситаро, Хаттори Сисо, Хани Горо, Иноуэ Киёси и другие, создали большое количество монографий и общих курсов японской истории. Издается полное собрание сочинений одного из основоположников марксистской историографии в Японии - Катаяма Сэн, несколько раз переиздавалась книга умершего в тюрьме Итикава Сёити "Краткая история борьбы Японской коммунистической партии"² .

В книгах и периодических изданиях отражаются серьезные сдвиги в исторической науке Японии, происходящие после второй мировой войны. Много работ вышло под одинаковым названием: "История Японии в новом освещении"³ . Это наименование, встречавшееся и ранее в японской исторической литературе, в данное время в действительности отражает серьезный пересмотр традиционных исторических взглядов - прежде всего решительный пересмотр древней истории, отказ от легендарной истории. Другие периоды японской истории не подвергаются такому радикальному пересмотру, однако и в их освещении можно отметить стремление усилить элементы социально-экономического анализа, показать роль отдельных классов общества и особенно народных масс, привлечь больше данных по экономическому развитию, хотя в целом данные по экономическому развитию представлены в общих исторических работах еще далеко не достаточно.

Следует отметить отрадный факт появления в общих курсах истории Японии более подробных данных о крестьянских восстаниях XVI - XIX вв., которые почти отсутствовали в прежней японской литературе⁴ . Значительное количество монографий посвящено истории рабочего и общедемократического движения в стране - вопросу, который до войны также мало освещался⁵ .

Сдвиги, которые произошли в японской исторической науке в результате наступившего после капитуляции 1945 г. бурного подъема демократического движения, обнаруживаются и в школьных учебниках истории. После войны было признано невозможным пользоваться прежними учебниками, пропитанными идеями шовинизма, расизма, милитаризма. Новые учебники, судя по ре-

¹ О работе общества см. "Вопросы истории". 1954, N 8. Подробный отчет общества и тематику его дискуссий см. в "Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft", 1956, Heft 2.

² "Нихон кёсанто тосо сёси". Книга представляет собой выступление Итикава на судебном процессе над Коммунистической партией Японии в 1931 году. Оно опубликовано на русском языке с небольшими сокращениями в журнале "Тихий океан" (1934, N 1). Предисловие к книге написал покойный генеральный секретарь партии - Токуда Кюити. Книга Итикава является и поныне лучшей работой по истории Коммунистической партии Японии, написанной ее видным деятелем.

³ См., например, Нэдзу Масаси. Атарасии Нихон рэкиси (История Японии в новом освещении). Тт. 1 - 3. Токио. 1949; "Син Нихон рэкиси" ("История Японии в новом освещении"). Тт. 1 - 7. Изд-во "Историческое общество Новой Японии". Токио. 1953 - 1954; "Син Нихон си тайкэй". ("Очерки истории Японии в новом освещении"). Тт. 1 - 6. Токио. 1954 - 1955.

⁴ См. "Син Нихон рэкиси". Т. 4, а также Тояма Сигэки. Мэйдзи исин (Реставрация Мэйдзи). Токио. 1951, где приведены данные о численности крестьянских восстаний в XVII - XIX веках.

⁵ Из новых работ по этому вопросу отметим Танака Согоро. Сякай ундо си (История общественного движения). Токио. 1952; Ватанабэ Тору. Нихон родо кумиай ундо (Японское профсоюзное движение). Токио. 1954, а также переведенную на русский язык книгу "Очерки по истории рабочего движения в Японии" под общей редакцией Хаттори Корэфуса (М. 1955).

цензиям⁶ , не похожи на прежние, в которых вся история Японии подменялась перечислением имен легендарных императоров и событий при их дворе, а в дальнейшем - хроникальными данными об императорах, сегунах и т. д. Новые учебники употребляют такие термины, как "первобытное общество", "феодализм", в отдельных случаях в них говорится о народе. Однако рецензенты указывают, что эти изменения больше отражены в заголовках и терминологии, но по существу история общества не излагается, о классовой борьбе совершенно не упоминается и т. д.

В интересной статье Ватанабэ Есимити ("Историческое обозрение", 1953, N 50) излагается история марксистской исторической науки в Японии. Автор отмечает, что на общем фоне официозной науки в 20-х - начале 30-х годов XX в. появлялись исторические труды, пытавшиеся осветить исторический процесс в Японии с действительно научных позиций, например, работы Цуда Сокити⁷ . Однако вскоре после оккупации Маньчжурии это еще слабое прогрессивное течение в исторической науке было задушено в результате правительственных репрессий.

Ватанабэ отмечает, что, хотя первые японские социалисты недооценивали значение исторической науки, начальные шаги марксистской исторической науки были сделаны еще на рубеже XIX - XX вв., когда Япония вступила в империалистическую стадию развития. Автор упоминает работу Катаяма Сэн "Рабочее движение в Японии", переводы на японский язык сочинений Маркса, Энгельса, Ленина, опубликованные в начале XX в. и в последующие годы.

Ватанабэ указывает, что необходимость разоблачения появившихся в среде Коммунистической партии Японии ренегатов привела к изучению важнейших вопросов политической жизни страны также и в историческом плане. Так появилось одно из лучших произведений марксистской историографии Японии - работа члена, а затем руководителя ЦК партии Норо Эйтаро "История развития японского капитализма" (1930)⁸ . Несмотря на выход после нее большого количества специальных монографий и общих курсов по экономической историй, книга Норо Эйтаро до сих пор не утратила своего значения. По отдельным вопросам (в частности, о периодизации истории Японии) она, по нашему мнению, дает более правильную картину, чем даже книги некоторых современных прогрессивных японских ученых.

Анализ сдвигов, которые произошли после войны в японской научной исторической литературе, удобнее начать с вопроса о периодизации истории страны. В этом кардинальном вопросе, пожалуй, ярче всего обнаруживаются как достижения современной японской исторической науки, так и ее слабые места.

Еще в довоенный период не только в работах японских историков-марксистов, но и в трудах прогрессивных буржуазных историков и особенно экономистов применялась периодизация истории Японии по социально-экономическим формациям. Так, известный японский историк Хондзё Эйдзиро в своей книге "Экономическая история Японии" (Токио. 1929) выделял периоды "родового строя", "децентрализованного и централизованного феодализма". Однако наряду с этим у него встречались наименования периодов, которые он, очевидно, считал специфически японскими: "период системы хандри" (надельная система), "период сёэн" (частнопоместных владений), "период народной экономики" (судя по характеристике этого периода в книге Хондзё, он обозначал этим термином период капитализма). Серия небольших монографий, опубликованных в начале 30-х годов прогрессивными японскими историками под общим Заголовком "История развития японского капитализма", установила права гражданства в японской исторической науке для термина "капиталистическая формация". Однако подавляющее большинство японских историков до 1945 г. придерживалось периодизации по династиям императоров и сегунов.

В послевоенной Японии исторические работы пестрят еще такими терминами, как периоды Ямато, Нара, Хэйан, Камакура,

⁶ В журнале "Рэкиси хёрон" ("Историческое обозрение") (февраль 1953 г.) напечатаны три рецензии Нэдзу и других прогрессивных авторов на новые учебники.

⁷ Автор многих капитальных работ по древней истории Японии, критически подошедший к легендам, изложенным в первых письменных исторических памятниках Японии "Кодзихи" и "Нихонсёки"; см., например, Цуда Сокити. Нихон дзёдай си кэнкю (Изучение древнейшей истории Японии), Токио. 1930. Помимо работ Цуда, тогда же появилось много других серьезных работ, главным образом буржуазных историков-экономистов: Такахаси Камэкити, Утида Гиндзо, Цутия Такао и др.

⁸ Автор умер от пыток в тюрьме в 1935 году. Книга переиздана в 1950 году.

Асикага (или Муромати), Токугава (или Эдо). Таким образом, исторические периоды обозначаются наименованиями династий или столиц. До сих пор даже в работах прогрессивных авторов встречаются такие названия, как "период императорского государства" (или "период царей"), охватывающий почти всю древнюю историю Японии, за исключением первобытного общества⁹ . Стал общеупотребительным такой, например, чисто юридический термин, ранее встречавшийся сравнительно редко, как "общество (или государство), основанное на системе законов" ("рицурё кокка" или "рицурё сякай"), под которым обычно понимается период с середины VII до конца XII века¹⁰ . Но теперь каждому периоду дается социально-экономическая характеристика Средневековье в японской литературе обычно правильно отожествляется с феодализмом, однако начало средневековья (феодализма) многие авторы по-прежнему относят к концу XII в. - к периоду установления первого сёгуната¹¹ . Такого рода резкое различие между временем возникновения феодальной формации в Японии по сравнению как с Китаем, так и с Европой является спорным и требует очень серьезного обоснования. В данной периодизации сказывается, очевидно, влияние прежней японской историографии, хотя обоснование теперь выдвигается новое (о чем см. ниже). Сдвиги в научной периодизации японской истории, таким образом, несомненно, имеются Японские прогрессивные историки считают основной своей задачей установление характера социально-экономической формации¹² . Они дают совершенно четкое определение первобытного общества как бесклассового общества; это определение настолько уже принято прогрессивной исторической наукой, что его можно встретить в заголовках или в первых же фразах соответствующих разделов общих курсов¹³ .

Прочно вошел в обиход японской исторической науки, и не только прогрессивной, термин "феодализм"¹⁴ . Японские прогрессивные историки считают своим важным достижением, что сейчас вся феодальная формация изучается ими комплексно, а не делится, как раньше, на средневековье и новое время¹⁵ . Возможно, что этот новый подход к периодизации (пока еще не общепринятый) является одной из причин сравнительно слабого изучения генезиса капитализма, так как, по мнению некоторых японских историков.¹⁶ (и по нашему мнению), появление первоначальных форм капиталистического производства в Японии следует отнести именно к XVI веку. Относя XVII - XVIII вв. к средневековью, японские историки занимаются изучением истоков капиталистических отношений лишь попутно, а не в качестве основной темы исследования.

Наиболее серьезные изменения в японской исторической науке произошли в трактовке древней истории. Это и понятно, ибо история древней Японии была наиболее отсталым участком японской исторической науки; в ней господствовала антинаучная официозная трактовка божественного происхождения императорской династии, непрерывности ее царствования, особых путей развития японской нации и т. д. Такая трактовка играла важную роль в империалистической пропаганде вплоть до конца второй мировой войны. В конституции 1947 г. уже нет пункта, аналогичного одному из параграфов конституции 1889 г., гласившему, что "Японская империя управляется династией императоров, царствующей непрерывно вечные времена". Правительство ранее не разрешало ставить под

⁹ См. "Сэкай но рэкиси" ("Всемирная история"). Т. IV. Токио. 1949.

¹⁰ См. "Нихон рэкиси дзитэн" ("Японский исторический словарь"), составленный Вакамори Таро. Токио. 1954, стр. 500; см. также журнал "Нихон си кэмкю" ("Исследования по истории Японии"), 1955, май, стр. 16.

¹¹ См. "Японский исторический словарь", стр. 311.

¹² См., например, статью о становлении классового общества в Японии в журнале "Исследования по истории Японии". 1955, май.

¹³ См. "Всемирная история". Т. IV; "Сии Нихон рэкиси". Т. I, сто. 74.

¹⁴ См., например, Нисияма Мацуноскэ, Вакаи Хидэо. Дзэттай Нихон си (Общая история Японии). Токио. 1954 (учебник для высшей школы).

¹⁵ Журнал "Сякай кэйдзай сигаку" ("Социально-экономическая историческая наука"). 1954. Т. 20. N 4 - 6, стр. 220; если ранее конечной гранью средневековья считалось начало периода объединения Японии (70-е годы XVI в.), то теперь принято весь феодализм относить к средневековью, разделяя его на два периода (ранний - до 70-х годов XVI в. и поздний - с конца XVI в.) или же на три (с XI - XII до XIV в. включительно - образование феодального общества; XV - начало XVII в. - восстановление феодальных порядков, поколебленных в период междоусобных войн и крестьянских восстаний XV - XVI вв.; XVII - XIX вв. - упадок феодализма.

¹⁶ См., например, Акияма Кэндзо. Нихон тюсэй си (История Японии в средние века). Т. 2. Токио. 1936, стр. 343.

сомнение легендарную традиционную историю, всеми мерами препятствовало попыткам критического отношения к летописным памятникам.

Легендарная история древней Японии, которая излагалась до 1945 г. во всех учебниках и без которой не обходилась подавляющая часть работ буржуазных историков, после 1945 г. в своей значительной части (период с 660 г. до н. э. по I в. н. э.) исчезла со страниц исторических сочинений. Отказ от традиционных легенд, изложенных в первых письменных памятниках Японии - "Кодзики" и "Нихонсёки" (начало VIII в.), сейчас уже не служит признаком прогрессивности того или иного японского историка. Эти признаки надо искать в остроте критики прежних официозных концепций древней японской истории, в полном или частичном отказе от мифов и легенд для более позднего периода, в стремлении определить социально-экономическую формацию древнего японского общества и т. д.

Многие из работ прогрессивных авторов начинаются с констатации, что до капитуляции Японии история древнего периода и средневековья этой страны как наука фактически не существовала, что до 1945 г. японские историки были лишены возможности дать научное изложение японской древности¹⁷ . Археология, хотя и быстро развивалась с 80-х годов XIX в., также была чрезвычайно ограничена в своих изысканиях и особенно в выводах¹⁸ . Наука о древней истории, по утверждениям современных историков, сложилась лишь после 1945 г. на основании накопленного ранее, но лежавшего под спудом богатого материала. "Кодзики" и "Нихонсёки" сейчас используются лишь как вспомогательные источники. Главным источником стали китайские династийные истории (начиная с III в.) и данные археологических раскопок¹⁹ . Роль китайских династийных историй видна хотя бы из такого примера: в японских летописях нет ни слова о царице Химико (II - III вв.), и о ней, как правило, не упоминалось также в японских исторических работах, написанных до 1945 г.; но царица Химико упоминается в китайских источниках, и этот персонаж сейчас прочно вошел в работы по древней истории Японии. Теперь полным голосом говорится о том, что в III - V вв. н. э. общеплеменные вожди (или, как их именуют некоторые японские историки, цари) на острове Кюсю или в Ямато были, по существу, в вассальной зависимости от китайских императоров, что они вместе со своими ближайшими сподвижниками получали от Китая инвеституру и различные титулы. Обо всем этом умалчивали японские хроники. Сейчас это признается и японской исторической наукой, иногда даже без достаточного учета того, что дарование китайскими императорами таких ти-

¹⁷ Конечно, это утверждение нельзя понимать буквально; отдельные авторы выступали, вопреки общей линии, с научной концепцией японской древности. На рубеже XVII - XVIII вв. Арап Хакусэки выразил свои сомнения в достоверности хроник VIII века. Он считал, что события, относимые в хрониках к 660 г. до н. э., надо перенести на I в. до н. э. Тогда же примерно подобные сомнения стали высказываться и в европейской историографии (Кемпфер. Дегинь и др.). Норо Эйтаро в упомянутой книге, не подвергая этого вопроса специальному исследованию, писал, что начало японской истории следует отнести не к 660 г. до н. э., а примерно к началу н. э. Буржуазный историк Такэкоси Есабуро излагал историю древней Японии, опираясь в значительной мере на китайские династийные истории, а не на японские хроники. (Takekoshi Yosaburo. The Economic aspects of the history of civilisation in Japan. Vol. I. London. 1930. Chapter I.) Ряд японских буржуазных историков и экономистов (Хондзё Эйдзиро, Такимото Сэити, Цутия Такао и др.), не выступая прямо против легендарной истории, по существу, обходил ее в своих работах.

¹⁸ Нэдзу Масаси пишет, что правительство боялось разоблачения легенд о происхождении императоров и действительной сущности предметов религиозного культа, найденных в могилах, и ввиду этого "запрещало раскопки древних могил, скупало для императорского двора раскопанные вещи по цене, близкой по дешевизне к простой конфискации, устанавливало правительственный надзор за раскопками императорских могил" См. Нэдзу Масаси. Тэнно ка но рэкиси (История императорского дома). Т. I. Токио. 1953, стр. 31.

¹⁹ См., например, "Кокка кэнрёку но сёданкай" ("Этапы развития государственной власти"). Сообщение о собрании "Рэкиси-гаку кэнкю кай". 1950. Токио. 1953, стр. 6. Разделы династийных историй Китая, касающиеся Японии, переведены на русский язык Н. Бичуриным еще в середине прошлого века (1851 г.) и недавно переизданы (Н. Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Тт. I - III. М. -Л. 1950 - 1953). В 1951 г. более полные извлечения из китайских династийных историй о Японии изданы в переводе Р. Цунода и Л. Гудрича: "Japan in the Chinese dynastic Histories - Later Han through Min's dynasties". South Pasadena. 1951 (с карто-схемами и краткими комментариями).

тулов не обязательно обозначало зависимость.

Конечно, неясных вопросов остается еще множество, но уже самый факт отказа от мифологических концепций и попытку воссоздать историю на основании археологических и письменных памятников того времени следует признать положительным явлением.

Подавляющее большинство японских прогрессивных историков склонно характеризовать древнюю Японию (примерно с III - IV вв. н. э., а некоторые - с более позднего периода) как рабовладельческую страну. Но эта оценка еще не получила такого же бесспорного признания, как признание первобытно-общинной, феодальной и капиталистической формаций.

Как определяют японские историки хронологические рамки древнего общества в Японии и какие основания они приводят для характеристики этого периода как рабовладельческого строя? Обычно зарождение классового общества относится ими к периоду II - I вв. до н. э. или к I в. н. э. и связывается с проникновением из Китая и Кореи культуры орошаемого риса и бронзовых, а затем железных орудий²⁰ . Эта культура распространилась не только на Кюсю, но и в значительной части Юго-Западной Японии до района Кинки (современный район Осака - Киото) и несколько далее; в районах Канто и Тохоку она появилась позднее.

Развитие производительных сил способствовало появлению излишков продукции, вызывало стремление к их накоплению, к усилению роли и влияния родовых старейшин ("удзи но ками" или "дзокутё"), послужило толчком к зарождению частной собственности. Так, Нэдзу Масаси считает, что орошаемое земледелие и металлические орудия, привезенные в Японию китайцами и корейцами, вызвали такой переворот в общественных отношениях, как в период Мэйдэи паровая машина и электричество²¹ . Обычно встречается также утверждение, что до появления орошаемого земледелия и металлических орудий развитие производительных сил шло весьма медленными темпами, а с этого времени стало приобретать скачкообразный характер. К этому же времени относят появление большой патриархальной семьи, появление "сюраку" - поселений, в которых жили также люди, кровно с родом не связанные, появление рабов (яцуко)²² .

Мы не имеем возможности проследить все доводы японских историков относительно разложения родового строя, развития элементов классового общества и появления первых государств на Японских островах. Для исследования этого процесса (первые 5 - 6 веков н. э.) нет пока достаточных материалов ни в археологических данных²³ , ни в китайских династийных историях, ни в первых письменных памятниках Японии²⁴ . Но некоторые вопросы заслуживают нашего внимания.

Нэдзу Масаси в главе "Дорэй" ("Рабы") пишет: "В учебнике "Путь Японии" не написано ни одного слова о рабах²⁵ , однако в императорском государстве этого периода, как и в других государствах (провинциях. - А. Г. ), с I века рабы существовали. На основе изучения учеными подвор-

²⁰ Нэдзу Масаси. История Японии в новом освещении. Т. I, стр. 13 - 15; "Всемирная история". Т. IV, стр. 19; "Изучение японской истории", май 1955. "Син Нихон рэкиси". Т. I, стр. 94. Усиление влияния культуры Китая связывается с завоеванием императором Уди Северной Кореи (108 г. до н. э.) и, следовательно, приближением владений Китая к японским островам. В Японии китайское влияние постепенно привело к смене культуры дзёмон (неолит, веревочная керамика) культурой яёи (бронзовые, медные изделия).

²¹ Нэдзу Масаси. Указ. соч. Т. 1, стр. 13.

²² "Всемирная история". Т. IV, стр. 26 - 28.

²³ Японские историки делят древнюю историю по археологическим данным на три периода: дзёмон (веревочная керамика) - примерно до I - II в. до н. э.; яёи (по наименованию местности, где найдены первые археологические памятники этого периода) - период каменных и металлических орудий, и кофун бунка ("культура периода древних могил"). Последний термин сравнительно недавно вошел в обиход японской науки, ибо главные из могил - императорские - были недоступны (и сейчас еще доступны далеко не полностью) археологам. См. "Всемирная история". Т. IV, стр. 42 - 46; "Японский исторический словарь", а также статью о японской археологии в "Far Eastern Quarterly". Т. XIV, N 3.

²⁴ "Исследование японской истории", май 1955, цитируемая статья.

²⁵ В рецензии на более поздний учебник истории Японии для средней школы говорится, что в нем упоминается о рабовладельческой системе, но не показано, как на этой базе укрепилась императорская власть; в учебнике говорится лишь, что в древности народ делился на высших и низших и что "в низшем положении были нухи, называвшиеся дорэй" ("Исследование японской истории", май 1954, стр. 86 и сл.).

ных списков этого периода установлено, что все население составляло около 6 млн. человек, в том числе рабов было 10%, или около 600 тысяч. Они по реформе Тайка не были освобождены, оставаясь собственностью императора и знати, буддийских и синтоистских храмов и крупных помещиков. Наиболее значительное количество рабов имели императоры и буддийские храмы: храм Хорюдзи (близ Нара) - 533 раба, храм Ганго - более 1700, храм Тодайдзи - 500; императоры приказывали губернаторам скупать рабов в районах и жертвовать храмам"²⁶ .

Хотя в работе Нэдзу нет определенных утверждений, что до и после переворота Тайка (645 - 646 гг.) в Японии был рабовладельческий строй, но из хода его рассуждений ясно, что именно такова его оценка. Во всяком случае, он не говорит ни слова о развитии феодального уклада в период до Тайка и о развитии феодализма после Тайка, а отмечает лишь, что трудовой народ (помимо рабов) хотя и отличался по своему положению от рабов, имея право владеть землей, но был лишен свободы передвижения, должен был нести принудительный труд, и положение его было близко к рабскому²⁷ .

Более определенный взгляд на проблему существования рабовладельческой формации в Японии в середине VII в. изложен в уже упоминавшейся семитомной "Истории Японии в новом освещении"²⁸ . В главе "Структура древнего общества" (подраздел "Возникновение классового общества") авторы утверждают, что разделение общества на классы началось на территории Японии примерно с начала н. э., к III - IV вв. классы составили уже основу общества, а к V - VI вв. классовое деление господствовало на всей территории Японии. В древней Японии авторы устанавливают наличие трех классов: рабы (нухи) и бэмин (полурабы), свободные, знать. Источниками пополнения рабов и бэмин они считают военнопленных (особенно в IV - V вв., в связи с продвижением Японии в Корею), а также предков айну (эдзо), преступников, должников и т. п. Авторы анализируют положение рабов (нухи) и бэмин. Это чрезвычайно важный и спорный вопрос. Дело в том, что положение бэ (бэмин) отличалось от положения другой группы подневольных людей - рабов (нухи, дорэй, яцуко). Как указывает на основе тщательного изучения японских источников Н. И. Конрад, бэ нельзя было ни убивать, ни продавать²⁹ . Они прикреплялись либо к определенной территории, либо к определенной профессии. Иными словами, они по своему социальному положению были скорее всего ближе к крепостным. Большинство же японских историков в последнее время приравнивает их к рабам. Авторы "Истории Японии в новом освещении" указывают, что нухи были частной собственностью владельца, который отнимал у них все, что они производили, что нухи не разрешалось иметь даже собственного дома, в то время как бэмины имели собственные дама. Далее они пишут, что нухи были рабами с начала древней истории, однако большинство рабов, как полагают авторы, были домашними рабами. В связи с этим и количество их в сравнении с античными государствами Европы было незначительно. В древнем Риме, указывают они, количество рабов было почти равно количеству свободных, а в императорский (царский) период в Японии³⁰ рабы составляли максимум 15% населения.

Авторы считают, что, хотя важным отличием бэмин от нухи являлось то, что каждый отдельный раб принадлежал хозяину, а бэмины принадлежали целыми корпорациями императорскому двору, храмам, крупным родам, отношения бэмин к лицам, на которых они работали и которым отдавали свою продукцию, совершенно не похожи на крепостничество. Эти отношения не вытекали из владения знатью землей и зиждились не только на экономических отношениях, но и на политическом порабощении. По мнению авторов, бэ вместе с рабами (дорэй) составляли в V - VI вв. более половины населения Японии. Авторы, по существу, приравнивают бэмян к рабам и делают общий вывод, что система бэмин и дорэй лежала в основе организации рабочей силы в японском рабовладельческом государстве. В этом отношении Япония шла по тому же пути, что и другие государства, но вместе с тем здесь имеется отличие от древнего Рима и Греции, которое состоит в том, что в Японии не развилось товарное производство, основанное на рабском труде. Далее идут далеко не убедительные рассужде-

²⁶ Нэдзу Масаси. Указ. соч. Т. I, стр. 79.

²⁷ Там же, стр. 80

²⁸ "Син Нихон рэкиси". Т. I, стр. 95 и сл.

²⁹ Н. И. Конрад. Лекции по истории Японии. М. 1937, стр. 65.

³⁰ В обычной трактовке это период от 645 до 1192 г., но здесь авторы берут несколько более ранний период - до 645 года.

ния о развитии в Японии какого-то корпоративного хозяйства, примером чему якобы служат корпорации бэ, причем авторы явно упускают из виду, что подавляющее большинство этих корпораций бэ вскоре после реформы Тайка исчезло и никакого "корпоративного духа" в Японии не сохранилось.

Большинство прогрессивных японских историков, с работами которых нам удалось ознакомиться, придерживается подобной же точки зрения на существование рабовладельческого строя в древней Японии³¹ .

Все эти положения о складывании рабовладельческой формации в Японии в древний период (V - VII вв.) расходятся с исследованиями советских историков, в частности Н. И. Конрада и Е. М. Жукова³² , не усмотревших в древней Японии рабовладельческой формации. Оба эти автора считали, что японское государство впервые сложилось в результате преобразований 645 - 646 годов.

Однако если некоторые взгляды японских авторов по спорным вопросам о времени формирования японского государства и о характере формации, существовавшей до 545 г., заслуживают серьезного внимания³³ , то значительно труднее согласиться с утверждениями японский историков, что рабовладельческая формация продолжала существовать и после реформы Тайка. Известно, что земля по реформе Тайка " кодексу Тайхорё (701 г.) была объявлена государственной собственностью, точнее, собственностью императора. Таким образом, в Японии была введена надельная система землевладения, являвшаяся типичной для Востока разновидностью феодальных отношений³⁴ . Подавляющая масса трудового населения Японии, называвшаяся ранее удзибито (сородичи) и бэмин (за исключением некоторых категорий бэмин-ремесленников), была прикреплена к земле и получала от государства наделы во временное пользование, и лишь небольшая часть населения - 10 - 15% - осталась на положении рабов и эксплуатировалась либо как домашняя челядь, либо в частновладельческих поместьях (сёэнах). Наличие в сёэнах рабов и дает основание японским авторам говорить о сохранении рабовладельческой формации после 645 года.

К этому небольшому (по удельному весу) количеству рабов японские авторы присоединяют крестьян, прикрепленных к государственным наделам, но бежавших с них и отдавших себя под покровительство владельцам сёэн³⁵ . Однако остается неразъясненным: почему крепостной крестьянин, бежавший со своего надела, должен был предпочитать положение раба положению крепостного? Непонятен и процесс освобождения рабов. Судя по рассуждениям японских авторов, освобождение рабов осуществилось не в порядке революционного переворота и даже не в результате законодательного акта, а было совершено самими владельцами сёэн, поскольку их рабы постепенно вырастали в самостоятельных хозяев своих карликовых участков (плативших оброк владельцу), улучшали свое хозяйство³⁶ и т. д. Выходит, что рабовладельческое хо-

³¹ См., например, "Исследование японской истории", май 1955; статьи "Становление классового общества", "О процессе упадка древнего общества"; рецензию на учебник по истории Японии. См. также годичные отчеты общества "Рэкисигаку кэккю кай". В статье "О процессе упадка древнего общества" указывается, что V - VI века - это высшая точка развития рабовладельческой формации в Японии, а реформа Тайка - начало упадка этой формации, хотя процесс этого упадка и утверждения феодализма тянется до XII в. (период Камакура). У других авторов (см., например, "Син Нихон рэкиси". Т. II, стр. 55) реформа Тайка трактуется как завершение построения древнего государства. В ряде японских монографий и журналов указывается, что изучение древней истории Японии и раннего средневековья значительно продвинулось вперед на основе работ Исимота Тадасу и Тома Сэйта, написанных еще до и во время войны. Первый из этих авторов произвел детальное изучение земельного хозяйства храма Тодайдзи. О его работе "Тюсэйтэки сэкай но кэйсэй" ("Формирование средневекового общества") (Токио. 1946) см рецензию в "Far Eastern Quarterly". Vol. XIV, N 3.

³² Е. М. Жуков. История Японии. М. 1939.

³³ Например, о том, что бэмин ближе к рабам, чем к свободным, что они не крепостные или что отдельные элементы государственной организации в Японии возникли до 645 г., что государство образовалось не внезапно в 645 г., а шел длительный процесс его формирования, и т. д.

³⁴ См. Н. И. Конрад. Надельная система в Японии. Вводная статья и перевод с комментариями некоторых разделов кодекса Тайхорё ("Доклады группы востоковедов на сессии Академии наук СССР 20 марта 1935 г. Труды Института востоковедения". Т. XVII).

³⁵ "Всемирная история" (Т. IV, стр. 69 - 70) употребляет для таких крестьян термин  ("кико"), приравнивая их к рабам.

³⁶ См. там же, стр. 69 - 70 и 80; "Японский исторический словарь", стр. 375 (слово "нухи" - раб).

зяйство перед самым своим упадком оказалось прогрессивным явлением и вместе с тем, будучи прогрессивным, почему-то само по себе уступило место развитию новых, феодальных отношений.

Японские историки придают также преувеличенное значение смене одного слоя дворянства (придворной аристократии], происходившего, по их мнению, от родоплеменной знати, другим слоем, так называемым военным дворянством (самурайством), установившим свое господство в конце XII в. (сёгунат). Они считают это обстоятельство также важным доводом в пользу установления смены формаций в этот период³⁷ .

Очевидно, вопрос о характеристике социально-экономической формации Японии в период VII - XII вв. будет подвергнут дальнейшему уточнению.

Японские авторы создали ряд интересных монографий по отдельным проблемам истории средневековья. Так, большой интерес представляют статьи историка Харада³⁸ о японском городе (в 1942 г. он написал монографию на ту же тему), статья об исторических предпосылках земельного кадастра Хидэёси, приведшего ко вторичному закрепощению крестьян в конце XVI в. и известного под наименованием "Тайко кэнти"³⁹ .

При обилии нового материала в этих статьях недостаточен анализ экономических предпосылок крупных социальных сдвигов, которые произошли в Японии в богатые событиями XV - XVI вв. и привели, с одной стороны, к развитию городов, а с другой - к закабалению крестьян.

Богата экономическим материалом статья о развитии товарного производства в сельском хозяйстве одного из районов клана Тёсю, население которого сыграло большую роль в антифеодальном движении в XIX веке⁴⁰ .

Важное место в работах прогрессивных историков занимают материалы и статьи по истории отдельных крестьянских выступлений в период позднего феодализма. Так, в журнале "Историческое обозрение" (1952, N 37) помещен ряд статей, посвященных 300-летию крупного крестьянского петиционного выступления во главе с народным героем Сакура Согоро в районе близ Эдо (Токио). Многие из статей, помимо подробного изложения хода восстания, содержат выборочные экономические данные по одной- двум деревням: о положении крестьянства, обрабатываемой площади, натуральной ренте и других поборах, а также фольклорные материалы: песни, сложенные крестьянами во время борьбы, и т. д.

При почти полном отсутствии статистических данных о сельском хозяйстве феодальной Японии выборочные данные, при всей их недостаточности и отрывочности, могут при накоплении такого материала дать известные основания для предположительных экономических выводов по всей стране.

В N 55 того же журнала за 1954 г. помещены статьи и материалы о выступлении крестьян в конце XVII в., возглавленном старостой Модзаэмон.

Несколько статей в том же журнале освещают антифеодальное движение крестьян и городских низов в середине XIX в., имевшее характер национально-освободительного движения против иностранных капиталистов. Вполне понятно стремление японских прогрессивных историков, являющихся свидетелями нарастающего демократического движения в стране, найти в прошлом образцы крупных движений народных масс и показать, что японский народ не впервые поднимается против "своих" или иностран-

³⁷ В том или ином виде такую трактовку можно найти почти во всех японских работах. См., например, Нэдзу Масаси, Исимота Тадасу и др. "Нихон сякай но ситэки кюмэй" ("Изучение японского общества в историческом плане"). Токио. 1951.

³⁸ Журнал "Рэкисигаку кэнкю" ("Изучение истории"), март 1952 года. Интересна также новая работа Тоёда Такэси. Нихон хокэн тоси (Японский феодальный город). Токио. 1954.

³⁹ "Изучение истории", май - июнь 1953 г.; необходимо отметить статью Такахаси Кохатиро в "Revue Historique". Octobre - decembre 1953. Т. 120. "La place de la revolution de Meiji dans l'histoire agraire du Japon", в которой автор убедительно показывает, что по "Тайко кэнти" далеко не асе крестьяне получили земельные наделы; иными словами, уже с этого времени в законодательном порядке было оформлено лишение крестьян средств производства, что, как известно, имело весьма важное значение в процессе первоначального накопления капитала.

⁴⁰ "Изучение истории", сентябрь 1952 года. В другой статье, опубликованной в том же журнале в июне 1955 г., содержится экономическая характеристика северо-восточных районов Японии и приводятся выборочные статистические данные по двум деревням этого большого района, характеризующие распределение обрабатываемой площади и урожая по дворам, размеры ренты и т. д.

ных угнетателей, что эта борьба приводила народ к успешным результатам. В этом плане особенное внимание уделяется концу феодального периода, когда Японии угрожало превращение в колонию, и борьбе японского народа за пересмотр неравноправных договоров⁴¹ .

Перечисленные выше и другие статьи на аналогичные темы дают богатый новый материал по отдельным крестьянским или городским восстаниям. Однако нам не удалось встретить обобщающие исследования о роли крестьянского движения в течение всего периода позднего феодализма и роли крестьянства в революции 1868 года⁴² . Между тем в 20-х - начале 30-х годов японские прогрессивные авторы (Катаяма Сэн, Кокусё Ивао, Оно Такэо, Кимура Сёити и др.) создали ряд монографий, посвященных крестьянскому движению в период феодализма. Отсутствие новых монографий, обобщающих накопленный с тех пор значительный материал, является пробелом в современной японской передовой науке.

Переходя к истории капиталистической Японии, следует отметить, что большое количество монографий и журнальных статей посвящено демократическому движению за свободу и народные права (дзию минкэн ундо) в 70 - 80-е годы XIX в. или его руководителям⁴³ , сентябрьским выступлениям в крупных городах в 1905 г. (после заключения Портсмутского мирного договора)⁴⁴ , рисовым бунтам 1918 г., которые прежде чрезвычайно скупо освещались в японской литературе по цензурным причинам⁴⁵ . Наконец, много внимания уделяется и современной борьбе рабочего класса и всей японской демократии за мир и независимость - крупнейшей первомайской демонстрации 1952 г., известной провокации японской полиции- делу Мацукава (1949 - 1950); в связи с этим делом в "Историческом обозрении" (1952, N 37) изложена история рабочего движения в префектуре Фукусима, где находится станция Мацукава.

Работы прогрессивных историков внесли несколько большую ясность в некоторые, наиболее сложные вопросы истории развития капитализма в Японии. Значительно расширились знания о мануфактуре и ее роли накануне буржуазной революции 1868 г., о развитии капитализма в японской деревне⁴⁶ .

Много нового в вопрос о становлении японского капитализма внесла острая дискуссия, возникшая еще в 30-х годах и возобновившаяся после войны, между двумя группами японских историков и экономистов. В первую группу, получившую наименование Кодзаха (профессорская, или лекторская группа), входят авторы упомянутой серии книг "История развития японского капитализма" (Хирано Еситаро, Хани Горо, Хаттори Сисо, Ямада Сэйтаро и др.). Один из основных тезисов этой группы состоит в том, что в Японии к середине XIX в. господствовало мануфактурное производ-

⁴¹ См., например, в журнале "Историческое обозрение" (1952, N 35) статью Хирано Еситаро об опасности превращения Японии в колонию и путях пересмотра неравноправных договоров (вторая половина XIX в.), где проводится аналогия между событиями середины XIX в., когда те же американцы стремились навязать Японии неравноправный статут, и XX веком. В статье много ссылок на высказывания Маркса и Энгельса о роли Тихого океана в мировой торговле будущего. См. также N 47 (июль - август 1953) - статью Нэдзу Масаси к столетию прибытия американских судов во главе с Перри в Японию и небольшую монографию Хаттори Сисо. Куро фунэ дзэнго ("О черных кораблях" - экспедиции Перри). Токио. 1955.

⁴² Пожалуй, единственной из новых работ по этой проблеме является популярная книжка Иноуэ Киёси и Фукатани Сусуму. Нихон номин ундо моногатари (Рассказы о крестьянском движении в Японии). Токио. 1954, охватывающая главным образом период 1868 - 1952 годов.

⁴³ См., например, "Историческое обозрение" N 55 (май 1954) о деятельности Киносита Наоэ, одного из руководителей дзию минкэн ундо, впоследствии соратника Катаяма Сэн и Котоку Дэндзиро (в дальнейшем он отошел от социалистического движения).

⁴⁴ "Историческое обозрение". 1952. N 39.

⁴⁵ См. "Историческое обозрение". 1954. NN 57 и 58, где приведены некоторые статистические данные о количестве участников в рисовых бунтах. Подробные сведения даны лишь по префектуре Фукусима.

⁴⁶ Следует, в частности, упомянуть книгу Фудзита Горо и Хаттори Таканари. Кинсэй хокэн сякай но кодзо (Структура японского феодального общества в новое время). Токио. 1951. Автор на основе анализа хозяйства одного из феодальных кланов, Аидзу (в современной префектуре Фукусима), выдвигает положение, что японский капитализм вызревал прежде всего в деревне. Такие монографии, основанные на изучении экономической истории того или иного района, появляются в последние годы в большом количестве. Например, Фурусима Тосё. Кисэй дзипуси сэй но сэй-сэй то тэнкай (Формирование и развитие паразитического помещичьего землевладения). Токио. 1952, работа Хаттори Сисо о мануфактуре (главным образом района современной префектуры Акита) и др.

ство Другая группа, получившая наименование Роноха (рабоче-крестьянская группа), состоит из ученых, примыкающих к левой социал-демократии, как то Оути, а также из некоторых видных буржуазных ученых - Цутия Такао и др. Эта группа отрицает господство мануфактуры в середине XIX в. и считает, что развитие капитализма происходило главным образом в сельском хозяйстве. Острота спора объясняется тем, что от его решения зависит оценка событий 1867 - 1868 годов. Существует большая литература по этой дискуссии⁴⁷ . В многочисленных монографиях, посвященных предпосылкам этих событий, внесено много нового в освещении движения народных масс, роли буржуазии, хотя все еще больше внимания уделяется вопросу о роли дворянства и революция 1868 г. трактуется как "реставрация"⁴⁸ .

Ввиду того, что появляется много новых документальных публикаций по новой и новейшей истории Японии и исследовательских работ прогрессивных историков, имеются основания надеяться на серьезные успехи в изучении истории японского капитализма⁵⁰ .

Однако в трактовке истории капиталистической Японии еще встречаются положения, с которыми трудно согласиться. Сюда относится, например, отрицание революционного характера событий 1867 - 1868 гг., утверждение, что в Японии либо вовсе не было революции ("государство, не знавшее революции", - Танака Согоро), или что эта революция произошла лишь в 70 - 80-х гг. XIX в., в период "дзию минкэн ундо".

В связи с этим положением ряд историков прогрессивного лагеря считает, что события 1867 - 1868 гг. привели не к установлению капиталистического строя, а к установлению абсолютизма, а капиталистический строй (по терминологии буржуазных историков, "демократическое государство") установился лишь спустя 22 года, в 1889 г., в связи с введением весьма реакционной японской конституции⁵¹ . Промышленный переворот в Японии в силу этого относится также к значительно более позднему периоду - от китайско-японской (1894 - 1895) до русско-японской войны (1904 - 1905), а монополистическая стадия капитализма - к годам после русско-японской войны.

В связи с подъемом демократического движения в Японии после второй мировой войны некоторые японские историки пытаются найти в прошлом Японии аналогичные периоды широкого демократического движения. Одни ищут аналогии в движении 70- 80-х гг. XIX в.⁵³ , другие - в 20-х годах XX в., в период ограниченных буржуазно-демократических реформ, проведенных под давлением рабочего и общедемократического движения⁵⁴ , хотя масштабы и характер движений в эти периоды не могут быть сравниваемы с современным его уровнем.

Большое внимание уделяется также истории Китая, Кореи и других стран Востока от древних времен до наших дней. Издается весьма большое количество монографий и журналов по истории этих стран⁵⁵ . К сожалению, в рамках данной статьи невозможно дать оценку этой литературе.

Все возрастающий интерес японских прогрессивных историков к марксистско-ленинской методологии и их стремление применять эту научную методологию в своих исследованиях дают основание надеяться на дальнейшие успехи прогрессивной японской исторической науки.

⁴⁷ См., например, Утида Дзёкити и Накано Дзиро. Нихон сихонсюги ронсо (Дискуссия о японском капитализме). Токио. 1952.

⁴⁸ См., например, Хаттори Сисо. Киндай Нихон но наритати (Становление современной Японии). Токио. 1953; Тояма Сигэки. Указ. соч.

⁵⁰ Отметим, в частности, новые документальные материалы экономического характера, "Нихон ноге хаттацу си" ("История развития японского сельского хозяйства") в восьми томах, изданная в 1953 - 1954 гг. в Токио Обществом изучения истории развития сельского хозяйства. Следует также отметить впервые предпринятое в Японии издание министерством иностранных дел многотомной документации по внешней политике ("Нихон гайко бунсё"). Вышедшие уже тома этого издания (свыше 30) охватывают период с начала Мэйдзи до 1898 г.; в том же издании вышла "Дипломатия министра иностранных дел Комура" ("Комура гайко си"), включающая документы о русско-японской войне.

⁵¹ Нисияма и Вакаи. Указ. соч., стр. 299.

⁵³ Ike Nobutaka. The beginning of political democracy in Japan. Baltimore. 1950.

⁵⁴ Синобу Сэйсабуро. Тайсё сэйдзи си (Политическая история периода Тайсё, 1912 - 1925). Токио 1954. Это большой труд, наиболее полно освещающий сравнительно мало разработанный в японской историографии период, охватывающий такие важнейшие события, как первая мировая война, влияние Великой Октябрьской революции на Японию, рисовые бунты и т. д.

⁵⁵ См., например, журнал "Тохо гаку" ("Изучение Востока"), издаваемый Институтом восточной культуры (Токио - Киото), и ряд других.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - А. Л. ГАЛЬПЕРИН:

Comments: