Реформы 1860-х - 1870-х годов, изменившие политический и социально-экономический облик России, стали во многом возможны благодаря появлению на политической авансцене плеяды новых государственных деятелей. Николай Алексеевич Милютин, не снискавший больших государственных должностей и званий (пик его карьеры - должность временного товарища министра внутренних дел), был едва ли не самой яркой политической звездой конца 1850-х - начала 1860-х годов, рано вспыхнувшей и преждевременно сгоревшей.

Фамилия Милютиных во второй половине XIX в. была одной из самых громких в империи. Старший брат Милютина - Дмитрий Алексеевич Милютин был крупнейшим военным деятелем России, занимавшим в течение двадцати лет - с 1861 по 1881 гг. - пост военного министра. Его выдающиеся знания, огромный вклад в разработку и реализацию военных реформ принесли ему заслуженную славу и непререкаемый авторитет. Младший брат - Владимир Алексеевич Милютин был крупным историком-экономистом, профессором, его лекции пользовались популярностью среди петербургского студенчества.

Николай Алексеевич Милютин - потомок предприимчивого серба, обосновавшегося в России в конце XVII века. К началу XVIII в. прадед Н. А. Милютина уже владел шелковой и парчевой мануфактурами, снабжавшими тканями даже царский двор, был замечен Петром I, пославшим его во Францию изучать шелкоткацкое дело, возведен в дворянское достоинство. Впрочем, к моменту рождения Николая Алексеевича (1818 г.) дела пришли в упадок, отец Милютина - Алексей Михайлович был обременен долгами и в конце концов разорился. Его поддерживала лишь государственная служба в Министерстве иностранных дел, где A.M. Милютин дослужился до чина действительного статского советника. Мать Н. А. Милютина, Елизавета Дмитриевна, урожденная Киселева, была родной сестрой известного политического деятеля графа П. Д. Киселева, реформировавшего государственную деревню, за что Николай I назвал его "начальником штаба по крестьянскому делу". Почти двадцать лет Павел Дмитриевич занимал пост министра государственных имуществ, став одним из самых авторитетных государственных чиновников своего времени. Родители всерьез занимались образованием сыновей, отдав их в Московский университетский пансион. И все же, испытывая не-

Шестопалов Александр Павлович - кандидат исторических наук.

стр. 57

достаток в средствах, молодой Н. А. Милютин, едва ему исполнилось 17 лет, в 1835 г. не без помощи влиятельного дяди, поступает на службу в хозяйственный департамент Министерства внутренних дел.

На первых порах служба мало удовлетворяла пытливого, любознательного юношу, однако он не роптал и, занимаясь "канцелярскою хриею", продолжал упорно работать над собой. Не имея университетского образования, Милютин не переставал учиться. Знание нескольких иностранных языков позволило ему прочитать новейшую европейскую литературу по истории, политэкономии, социологии, статистике. В двадцать три года он был замечен министром А. С. Строгановым. Прочитав записку Милютина о голоде в ряде российских губерний, властный сановник был восхищен талантом молодого автора и пригласил его для личного знакомства. Еще более был поражен Строганов, когда вскоре Милютин представил ему новую записку "О заведении железных дорог в России". До того времени Россия имела лишь одну железную дорогу, построенную чешским инженером Ф. А. Герстнером в 1837 году. Небольшая железная ветка длиной всего 27 км., связывавшая между собой Петербург и Царское Село, была скорее экзотическим, чем экономически целесообразным сооружением. Выводы Н. А. Милютина в пользу строительства железных дорог в стране были подкреплены необходимыми аргументами и статистическими исследованиями. После этого карьера Милютина пошла круто вверх, он оставался заметным при всех последовательно менявшихся начальниках.

Круг друзей и знакомств Милютина был достаточно широк. Огромное влияние на формирование его политических и экономических взглядов оказал П. Д. Киселев. Многие годы большая личная дружба связывала Милютина с близким к Киселеву известным русским экономистом и статистиком А. П. Заблоцким-Десятовским. В 1841 г. под его руководством Милютин обследовал ряд губерний России для сбора статистических сведений о положении помещичьих крестьян. В результате была составлена записка "О крепостном состоянии в России", явившаяся по сути обвинительным актом крепостничеству, его экономической несостоятельности и архаичности¹ . Близкими Милютину людьми были И. П. Арапетов и А. В. Головнин - непримиримые противники крепостного права. Арапетов выступал за активные буржуазные преобразования² . Головнин, друг братьев Милютиных, помощник великого князя Константина Николаевича (в 1861 - 1866 гг. - министр народного просвещения) в целом разделял экономические взгляды Милютина.

Семейство Милютиных было тесно связано с либеральными кругами московской интеллигенции, из которых позднее выйдут многие известные славянофилы и примыкавшие к ним общественные и политические деятели. Жизненные дороги Милютина впоследствии пересекутся с И. С. Аксаковым, Ю. Ф. Самариным, В. А. Черкасским. Будучи в Петербурге Н. А. Милютин в середине 1840-х годов стал группировать вокруг себя довольно многочисленный кружок либерально настроенных чиновников, в который вошли: братья Д. А. и В. А. Милютины, А. П. Заблоцкий-Десятовский, И. П. Арапетов, К. А. Грот и другие. В конце 1840-х годов к этому кружку примкнул видный западник, идеолог либерализма К. Д. Кавелин³ . Кружок Милютиных-Кавелина называли в столице не иначе как "партией петербургского прогресса". Его члены достаточно открыто выражали недовольство положением дел в России. Однако их взгляды были далеки от идеалов революционной демократии, уже тогда будоражившей умы части русского общества. Большинство "милютинцев" решительно отмежевывалось от лагеря революционной демократии, считало, что революция взыскивает за прогресс слишком большую социальную цену. Милютин и его единомышленники были либералами, признавали только мирное, постепенное и легальное развитие, называли революцию "разрушительной силой", заявляли себя противниками революционных переворотов, революционной борьбы и народного движения⁴ .

Все участники милютинского кружка стали членами Русского географического общества, основанного в 1845 году. Его председателем был из-

стр. 58

бран великий князь Константин Николаевич, известный своими либеральными воззрениями и признанный в будущем глава чиновников-реформаторов в России. Это общество стало настоящей кузницей государственных кадров России, внесшей неоценимый вклад в формирование идеологии и практики реформ 1860-х - 1870-х годов. Милютин был одним из самых деятельных членов географического общества. Под его руководством и непосредственном участии было подготовлено и осуществлено восьмитомное издание "Городские поселения в России" (два первых тома - "Общественное устройство и хозяйство городов" этого издания были написаны лично Милютиным)⁵ , ряд сборников о ценах на землю в 1850-х годах⁶ , "Отчет Нижегородской ярмарки"⁷ . Современники высоко ценили научные достижения Милютина, отмечая его исследовательский и аналитический талант.

Сам Николай Алексеевич по духу, по складу ума и характера был прирожденный реформатор-преобразователь. Свой первый большой реформаторский проект он сумел реализовать в 1846 -году. Это был проект нового Городового положения для Петербурга. В соответствии с ним городское управление в северной столице поручалось выборной думе. Городское население делилось на пять разрядов по сословному признаку; каждый разряд выбирал своих гласных, которые составляли "Общую думу" (750 гласных, по 150 человек от каждой сословной группы), ведавшую делами всего города. Каждое из пяти отделений "Общей думы" представляло то сословие, из которого оно было выбрано, и занималось делами своего сословия. В "Общей думе" председательствовал городской голова, а в ее отделениях - сословные старшины. "Общая дума" не издавала никаких распоряжений непосредственно: все ее постановления передавались для исполнения в распорядительную думу, которая состояла из городского головы, членов по выбору от каждого из городских сословий и одного члена по назначению от правительства; в общем порядке управления она была подчинена Сенату, а в местном - губернатору. Для исполнения постановлений, принятых сословными отделениями думы, служили управы: купеческая, мещанская и ремесленная, подчиненные распорядительной думе. Это был важный шаг к устройству городского управления по европейскому образцу. Прежние обветшавшие, потерявшие всякое значение учреждения, которые подчиняли город неограниченному произволу местных властей, заменялись новыми, правильно организованными и основанными на началах самоуправления. Николай I утвердил проект, и он приобрел силу закона ⁸ . Вскоре новое Городовое положение было введено также в Москве и Одессе. Некоторые идеи, использованные молодым чиновником в этом законе, позднее нашли свое отражение в городской реформе 1870 года.

Этот закон принес молодому реформатору (Милютину тогда исполнилось 30 лет) всероссийскую известность и одновременно немало врагов. Возмущенное новым законом дворянство решительно протестовало против подобного уравнения в правах высшего сословия с ремесленниками и купцами, увидев в том посягательство на свои корпоративные привилегии и интересы. За Милютиным прочно закрепилось прозвище "красный". Но в те же годы Милютин приобрел себе и влиятельных друзей. На автора нашумевшего проекта обратила внимание великая княгиня Елена Павловна⁹ (жена младшего брата Николая I - великого князя Михаила Павловича). Эта энциклопедически образованная, либерально настроенная женщина несомненно сыграла немаловажную роль в успешной подготовке и проведении российских реформ второй половины XIX века. Милютин был приглашен в 1847 г. посещать "четверги" великой княгини в Михайловском дворце, на которых собирался цвет русского образованного общества. На "четвергах" Елены Павловны Милютин получил поддержку не только самой великой княгини, но и другого влиятельного и дальновидного члена императорской фамилии великого князя Константина Николаевича, возглавлявшего тогда морское ведомство России. Главной темой обсуждения в салоне Елены Павловны был "кре-

стр. 59

стьянский вопрос", меры по улучшению положения крепостных крестьян. Осведомленность Милютина в тончайших нюансах этого вопроса поражала его собеседников, отдававших ему безоговорочный приоритет в знании обсуждаемой проблемы.

К моменту, когда в 1852 г. он стал директором хозяйственного департамента Министерства внутренних дел, Милютин приобрел такой опыт, что министр Д. Г. Бибиков на вопрос Киселева о племяннике ответил: "Лучше его спросите, доволен ли он мною; я же могу только сказать, что, если бы государь мне велел уйти из Министерства и самому назначить преемника, я без всякого колебания указал бы ему на Милютина"¹⁰ . Впрочем, жизнь распорядилась иначе: Бибиков впоследствии был отставлен новым императором и его мнения о преемнике никто не спрашивал. Удивительно другое обстоятельство, как Милютин смог не только выжить в тяжелой обстановке николаевского времени, получить безграничное доверие такого консерватора, каким был Бибиков, но и не потерять при этом вкуса к преобразованиям, к трезвому взгляду на необходимость значительного обновления экономического строя России.

Милютин отличался огромными знаниями, редкой работоспособностью и не был новичком в бюрократической среде, что делало его прекрасным чиновником. "Муж ложился спать в 3 - 4 часов утра, вспоминала его жена Мария Агеевна, вставал в 10 утра. В течение трех-четырех лет он не покидал дома иначе, как по службе, делая исключение лишь для великой княгини Елены Павловны и графа Киселева"¹¹ . Но, помимо этого он обладал ораторскими способностями, смелостью, талантом организатора, четким видением цели и настойчивостью в ее достижении.

Современники оставили немало страниц, посвященных памяти Милютина. Хорошо знавший братьев Милютиных, известный либерал, видный юрист и историк, Б. Н. Чичерин в своих воспоминаниях так описывал Н. А. Милютина: "Это был человек, совершенно из ряду вон выходящий. Ум его был более сильный и живой, нежели у его брата (Д. А. Милютина. - Л. Ш.). У него был практический взгляд на вещи, способность быстро схватывать всякое дело, даже мало ему знакомое, и с тем вместе знание людей, умение с ними обходиться, ладить с высшими, а низших поставить каждого на надлежащее место... Многим его блестящая личность колола глаза; его обзывали либералом, демократом и чиновником; но, несмотря на свою видимую пылкость, он не давал против себя оружия и умел завоевать себе положение, тонко понимая людей, соединяя откровенность с осторожностью и зная, что кому следует сказать, чтобы направить его к желанной цели. И это он делал, никогда не кривя душой. Характер у него был прямой, возвышенный, благородный... Широкая его душа не терпела ни рутины, ни формализма... Одним словом, это был государственный человек в истинном смысле этого слова, такой, какой был нужен России на том новом пути, который ей предстояло совершить"¹² . Милютин был востребован временем через несколько лет, сыграв одну из решающих ролей в подготовке и разработке крестьянской реформы 1861 года.

Поражение в Крымской войне (1853 - 1856 гг.) шокировало Россию. Огромная держава, сто пятьдесят лет подряд одерживавшая победу за победой, была разбита объединенными англо-французскими войсками, пришедшими на помощь Османской империи. Среди множества вопросов, поставленных позорным поражением перед русским обществом, наиболее очевидной была проблема отмены крепостного права. Дальнейшее существование этого института грозило превращением России во второстепенную европейскую державу, а с этим самодержавие не могло не считаться. Крепостное право становилось "пороховым погребом под государством", что требовало умелых, профессиональных действий со стороны верховной власти по обезвреживанию существовавшей угрозы.

3 января 1857 г. был образован Секретный комитет по крестьянскому делу, перед которым была поставлена задача "безотлагательно приступить к

стр. 60

разработке плана постепенного, без крутых и резких поворотов" освобождения крестьян¹³ . Но разработка этого плана была поручена старым николаевским выдвиженцам, явно не желавшим форсировать события. Первую половину 1857 г. Секретный комитет практически ничего не делал. Оказавшись перед лицом явного сопротивления сановной бюрократии, император был вынужден ввести в комитет своего брата, великого князя Константина Николаевича, известного своими антикрепостническими взглядами, и поручил ему ведение заседаний. Под нажимом великого князя Секретный комитет со скрипом принял-таки решение о начале подготовки мер "по улучшению быта помещичьих крестьян". Осенью

1857 г., в ответ на адрес дворянства литовских губерний, заявившего о своем согласии освободить крестьян от личной крепостной зависимости, но при условии сохранения всей земли в руках помещиков, император подписал рескрипт на имя генерал-губернатора В. И. Назимова, которым предписывалось образовать в каждой из трех литовских губерний (Виленской, Ковенской и Гродненской) губернские комитеты для подготовки предложений об устройстве быта помещичьих крестьян. Рескрипт был разослан для сведения другим губернаторам и опубликован в печати. Поскольку Секретный комитет был "рассекречен", 18 февраля 1858 г. он был переименован в Главный комитет по крестьянскому делу. В ходе обсуждения проектов реформы была выработана новая концепция реформы: вместо первоначального плана освобождения крестьян без земли предлагалось освободить их с земельным наделом. Своеобразный рубеж был перейден. Предстояло сделать следующий шаг. И он был сделан.

17 февраля 1859 г. для рассмотрения предложений губернских комитетов и выработки общего проекта положений о крестьянах были учреждены Редакционные комиссии. Повелевалось создать две комиссии: одну в составе чиновников заинтересованных министерств и ведомств, другую в составе экспертов, избранных председателем комиссий, для составления местных положений¹⁴ . Формирование структуры комиссий поручалось их председателю (им стал член Главного комитета генерал-адъютант Я. И. Ростовцев, с которым Александра II связывала личная дружба), который в конечном итоге их слил в одну в составе нескольких отделений (хозяйственного, административного, юридического и финансового), но название во множественном числе сохранилось. Редакционные комиссии были совершенно новым элементом в российском государственном устройстве. Это учреждение порвало с многолетней традицией узковедомственного решения государственных вопросов. Использование "свободного совещательного элемента в государственном вопросе", а также широкие полномочия Ростовцева, обеспечивавшие его суверенность и независимость от всех, даже самых высших государственных учреждений, повысили авторитет Редакционных комиссий и создали благоприятные условия для их деятельности.

Приступив к формированию редакционных комиссий, Ростовцев сразу же обратил внимание на Милютина, ставшего к тому времени вторым лицом в Министерстве внутренних дел. Председатель вскоре смог убедиться, что не ошибся, так как Милютин оказался звездой первой величины в ансамбле деятелей Редакционных комиссий. Биограф Милютина А. Леруа-Болье писал, что Николай Алексеевич даже по сравнению со своими сотрудниками по освобождению крестьян обладал неоценимым преимуществом: "В то время как другие приступили к этому делу без всякой подготовки и плана, Милютин изучил его в продолжении двух лет во всех подробностях; он нес с собой уже мысли вполне зрелые, целую стройную систему"¹⁵ .

стр. 61

Задолго до официального призвания на "крестьянскую службу" Милютин слыл одним из крупнейших знатоков крестьянского дела. В обществе не осталось незамеченным его сотрудничество с великой княгиней Еленой Павловной, которая первой среди членов императорской семьи решилась на освобождение своих крестьян в качестве примера для подражания (речь шла о крупном имении Карловка с 12 селениями в Полтавской губернии). Известный юрист А. Ф. Кони писал по этому поводу: "Проницательным умом своим она понимала, что освобождение 15 тыс. душ с землей, сделанное русской великой княгиней и старейшим членом императорского дома, будет в нашей внутренней жизни событием первостепенной важности, последствия которого, в смысле нравственного воздействия и подражания, могут быть огромны. Карловка была в ее руках будильником, дававшим возможность время от времени напоминать о необходимости освобождения и двигать со своей стороны это дело. Так был положен первый камень к практическому осуществлению освобождения крестьян".

Для составления соответствующей записки императору был призван Милютин, который и выполнил эту задачу, назвав совместный проект "планом действий для освобождения в Полтавской и смежных губерниях крестьян тех помещиков, которые сами того пожелают"¹⁶ . Когда Елена Павловна в марте 1856 г. доложила своему племяннику план, тот его внимательно прочитал и одобрил, видимо, подобное уже лежало в русле его собственных представлений о механизме подготовки реформы. Но не удовлетворившись локальной реформой, Милютин предлагает императору собственноручную записку "Предварительные мысли об устройстве отношений между помещиками и крестьянами". Главная мысль записки заключалась в том, что крестьяне освобождаются с земельным наделом, который они выкупают в свою собственность. Это был разрыв с традицией подобных реформ, осуществленных в Прибалтике, где освобождение личности не сопровождалось наделением землей. В качестве образца Милютин предлагал реформу в Пруссии, где крестьяне выкупили часть помещичьей земли, которой они пользовались. Николай Алексеевич пытался убедить Александра II в возможности и абсолютной безопасности ориентации на "повсеместный в империи выкуп из частного владения крестьянских общин с большим и меньшим, смотря по местности и промыслам, количеством земли. Самая операция выкупа могла бы совершиться лишь при посредстве кредита, постепенною выплатою выкупной суммы крестьянами". Акцентируя внимание на экономической стороне преобразований, Милютин кроме того допускал определенные послабления в политической области, предлагая обсуждение проектов реформы в печати "под непосредственным надзором правительства, в специальных изданиях", журналах Министерства внутренних дел, Министерства государственных имуществ, Министерства народного просвещения, в записках и трудах Вольного экономического общества. "Рассуждения подобного рода, - писал Милютин, - не касаясь щекотливой нравственной и политической стороны крепостного права и притом будучи излагаемы в виде ученых статей, а не в форме всем доступных легких литературных произведений, не представили бы, как кажется, никакой опасности, а между тем принесли бы неисчислимую пользу, что в самое короткое время в нашем обществе сложились бы здравые и ясные экономические и финансовые понятия, отсутствие которых ныне еще так ощутительно и так невыгодно отзывается на решение настоящего дела" ¹⁷ . Дальше контролируемой гласности он не шел, и этим записка отличается от подобных трудов либеральных общественных деятелей, настаивавших на проведении не только необходимых экономических преобразований, но и осуществлении крупных политических реформ, не исключая введения представительных учреждений в России.

Милютин был убежденным врагом крепостничества. Ненависть к крепостному рабству сближала его с декабристами, но Николая Алексеевича едва ли можно было представить 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади: по своим государственным взглядам он был сторонником "просвещенного

стр. 62

абсолютизма", не верившим в возможности развития представительных начал (разве что на уровне местного самоуправления) на российской почве. Реформа сверху этому вполне способствовала, ибо в реформаторские потенции дворян-помещиков он не верил: "Сегодня правительство либеральнее общества. Конституция прежде времени... Ни демократии, ни конституции..."¹⁸ . Не случайно, именно в Милютине дворянство почувствовало основную опасность своим привилегиям. К моменту решающей схватки за освобождение крестьянства Милютин оказался на левом фланге государственно мыслящей бюрократии, но на правом фланге либеральной общественности.

Непросто складывались в этот период отношения Милютина с императором. Крепостники всячески старались очернить в глазах Александра II Николая Алексеевича, пытаясь убедить монарха чуть ли не в революционности его взглядов, предпринимаемых им попытках существенно ущемить права дворянства. Александр II, сомневавшийся в революционных наклонностях Милютина, тем не менее считал его деятелем чересчур радикальным, бескомпромиссным. Этим объясняется его весьма нелицеприятное суждение о Милютине, относящееся к началу 1858 г.: "Этот Милютин давно уже имеет репутацию красного, за ним нужно понаблюдать"¹⁹ . Последнему ничего не оставалось, как подать в отставку. И лишь весомое ручательство министра внутренних дел С. С. Ланского, питавшего глубочайшее уважение к своему подчиненному, заставило императора отклонить отставку. В середине 1858 г., после длительных раздумий, Александр II, по представлению Ланского, назначил Милютина временным товарищем министра внутренних дел. Назначение Милютина было редким исключением из общего бюрократического правила, по которому министры, из чувства самосохранения, представляли на пост своих заместителей людей более бездарных, чем они сами. Те же, в свою очередь, сделавшись министрами, отдавали предпочтение еще более бездарным. Ланской поломал эту традицию, интересы дела и государства у него превалировали над всем остальным. В качестве временного (убрать эту приставку император так и не решился) Милютин проработал вплоть до своей отставки, получив в чиновничьей среде ехидное прозвище "временно-постоянный".

Став практически правой рукой Ростовцева в Редакционных комиссиях, Милютин сосредоточил в своих руках разработку теоретической части крестьянской реформы. Чичерин вспоминал: "В эту минуту второстепенный чиновник Министерства внутренних дел явился представителем истинно государственных начал и дал вопросу то благотворное направление, которое он окончательно получил. Он был вдохновителем и Ростовцева, и Ланского, и графа Киселева, которые в свою очередь действовали на государя. Когда фельдмаршал Барятинский приехал в Петербург, начиненный всякими преувеличенными дворянскими жалобами, раздававшимися в то время со всех сторон, государь отослал его к Милютину, который убедил его в необходимости преобразования. Милютин настоял на том, чтобы для выработки "Крестьянского положения" созваны были люди из общества, практически знакомые с делом. Если в Редакционной комиссии Черкасский (князь В. А. Черкасский был одним из крупнейших знатоков-практиков крестьянского дела. - А. Ш.) был главным работником, то Милютин остался главным руководителем работ... За ним была дружная фаланга, на стороне которой были и ум, и образование, и талант, и знание дела, и, наконец, очевидная польза отечества"²⁰ .

Работа Редакционных комиссий отличалась необычайной активностью. За год и 7 месяцев существования было проведено 409 заседаний, в то время, как Секретный и Главный комитеты за 1857 - 1858 гг. заседали только 39 раз. В ходе работы было рассмотрено и изучено свыше 1000 различных проектов. Члены хозяйственного отделения, возглавлявшегося Милютиным, собирались 146 раз и заседали порой до глубокой ночи²¹ . Вместе с Милютиным в комиссиях работали такие известные общественные деятели, как Ю. Ф. Самарин, В. А. Черкасский, Г. П. Галаган, П. П. Семенов (будущий знаменитый путешественник Семенов-Тян-Шанский) и другие. Но наряду с этими при-

стр. 63

верженцами реформы в комиссиях оказались и ярые противники преобразований: предводитель петербургского дворянства, граф П. П. Шувалов, предводитель орловского дворянства В. В. Апраксин, генерал-адъютант, князь Ф. И. Паскевич, полтавский помещик М. П. Позен, представитель Министерства государственных имуществ В. И. Булыгин, упорно отстаивавший взгляды своего непосредственного начальника, министра государственных имуществ, графа М. Н. Муравьева, и ряд других.

С самого начала Редакционным комиссиям пришлось выдержать острое столкновение с влиятельными защитниками дворянских привилегий Шуваловым и Паскевичем, которые настаивали на вечном сохранении за помещиками права собственности на земли, отрицали допустимость всех форм выкупа, кроме отдельных добровольных сделок, и в особенности добивались предоставления помещикам прав вотчинной власти и вотчинной юрисдикции на их землях в виде неприкосновенного сеньориального права. Первое столкновение закончилось в пользу либералов, составлявших большинство в комиссиях. В знак протеста Паскевич и Шувалов перестали ходить на заседания, после чего их через месяц исключили из членов-экспертов.

Уже за первые полгода напряженной работы Редакционные комиссии подготовили проект реформы, который составил три тома "Материалов", представленных 8 сентября 1859 г. Александру II. Социально-политические основы реформы сводились к полной отмене крепостного права, наделению крестьян гражданскими правами и ликвидации вотчинной власти помещика, что вело к созданию особого крестьянского управления в деревне. Комиссии решительно отвергли вариант безземельного освобождения крестьян, хотя сторонники такого освобождения имелись и среди членов комиссий.

Обстановка в дворянском обществе накалялась. Лозунгом крепостнической партии стал призыв: "Пора положить предел слишком далеко зашедшим увлечениям друзей "Колокола" и последователей социализма". Съехавшиеся в августе 1859 г. в Петербург депутаты решительно возражали против выведенных комиссиями земельных норм, значительно увеличенных по сравнению с нормами, предложенными в губернских комитетах. В то же время они признавали разорительными для помещиков нормы оброков, установленные комиссиями. Но с наибольшим единодушием депутаты нападали на проект административного устройства крестьян, стремление комиссий подчинить создаваемые ими органы крестьянского самоуправления местной уездной полиции, чем нарушался и сам принцип самоуправления. Верховная власть усмотрела в этих требованиях стремление дворянства ограничить центральную власть на местах путем расширения политических прав помещиков и дворянства в целом. Но вырвав одну политическую уступку, дворянство могло бы замахнуться на святая святых - прерогативы самого самодержавия.

Отсюда столь негативная реакция Александра II ("вздор", "надобно начать с того, чтобы его самого обуздать"), последовавшая на записку помещика Петербургской губернии камергера М. А. Безобразова, потребовавшего "обуздания бюрократии" и созыва выборных представителей дворянства, на которых, по его мнению, и должна опираться в своих действиях верховная власть в России²² . Безобразов был отстранен от двора и выслан из Петербурга, а депутатам, пославшим критические адреса императору, был объявлен выговор через их губернаторов, замечания же их, в большинстве случаев, были оставлены без внимания. По большому счету, различия между позициями редакционных комиссий и депутатов были даже не в понимании конкретных мер реформы, а в определении инициатора этих мер. Депутаты и большинство помещиков, поддерживавших их, не хотели, чтобы столичная бюрократия все решала за них. Милютин же и его единомышленники (благо, что в их числе оказался и сам император) полагали, что они решат все лучше, ибо цель их действий - благо государства, а не эгоистические интересы помещичьего дворянства. Такую позицию Редакционных комиссий трудно назвать безупречной, но для тех конкретных условий, в которых решался крестьянский вопрос, она оказалась предпочтительной.

стр. 64

Смерть руководителя Редакционных комиссий Ростовцева, последовавшая 6 февраля 1860 г., и назначение на этот пост убежденного консерватора, министра юстиции В. Н. Панина (шаг этот был вынужденной уступкой крепостникам), усугубили обстановку вокруг либерального проекта реформы. Новый начальник, несмотря на соответствующие инструкции императора, оказал негативное воздействие на окончательную доработку проекта. Имея за спиной 21 тыс. крепостных, приносящих более 136 тыс. рублей годового дохода, трудно прослыть либералом. Борьба между сторонниками и противниками кардинальной реформы при нем приобрела наиболее острый характер, вызвала серьезные личные столкновения между председателем и Милютиным, уличившим Панина в фальсификации записей заседаний комиссий в духе своих консервативных воззрений. Кампания травли, развернутая вокруг негласного лидера Редакционных комиссий, едва не закончилась дуэлью Милютина с одним из членов комиссий - В. И. Булыгиным, выражавшим крайне реакционную точку зрения. Отчасти, этому способствовала сама манера общения Николая Алексеевича со своими противниками. Работа с ним была далеко не простым делом. Милютин любил до крика сцепиться с оппонентом и дожимать его, пока тот не признает своего поражения. Спокойным Николая Алексеевича никогда не видели. Он постоянно кипел, спорил, увлекал и увлекался, являясь фанатом любого дела, за которое брался.

Хотя при Панине удалось отстоять основные либеральные положения проекта реформы, Милютину и его сторонникам пришлось пойти на некоторые существенные уступки. Эти уступки сводились к понижению норм наделов во многих уездах, а также к некоторому повышению нормы оброка в нечерноземных губерниях по сравнению с ранее зафиксированными.

10 октября 1860 г. Редакционные комиссии были закрыты. Бурные гласные обсуждения сменились секретными заседаниями в Главном комитете, куда поступили проекты реформы. Большинство членов комитета, признанных николаевских ветеранов, довольно прохладно относилось к предложениям Милютина и его друзей, но император был на стороне молодых преобразователей. Чтобы уравновесить противостояние правых и левых сил в Главном комитете, он назначил его председателем великого князя Константина Николаевича. Последний, явно симпатизируя антикрепостническим воззрениям Милютина и нуждаясь в теоретической и информационной подпитке, неоднократно встречался и консультировался с ним, Самариным, Семеновым, Черкасским. Эти встречи в немалой степени помогли председателю Главного комитета отразить яростные наскоки Гагарина и Муравьева, в речах которых "неблагорасположение к трудам Редакционных комиссий выражалось весьма ясно"²³ . После бурных дебатов основные положения проекта Редакционных комиссий были приняты Главным комитетом по крестьянскому делу.

Проект реформы теперь предстояло обсудить в Государственном совете. Открывая заседания Государственного совета (всего было 14 заседаний), Александр II сразу расставил акценты: "Взгляды на представленную работу могут быть различны. Поэтому все различные мнения я выслушаю охотно, но я вправе требовать от вас одного: чтобы вы, отложив все личные интересы, действовали не как помещики, а государственные сановники, облеченные моим доверием"²⁴ . Но личные интересы высших сановников оказались важнее государственных. Большинством голосов Государственный совет отверг проект Редакционных комиссий и принял предложения Гагарина и Муравьева, которые не только "обезземеливали" крестьян, но и снова отдавали их во власть помещиков. Все решил голос императора, который по всем спорным вопросам согласился с мнением меньшинства, голосовавшим за проект Редакционных комиссий. И хотя крепостникам удалось в самый последний момент все же вырвать некоторые уступки, к примеру, Гагарин провел статью о праве помещиков наделить крестьян "в дар" частью надела (1/4 утвержденной высшей нормы), были снижены размеры наделов в степной полосе и

стр. 65

части Нечерноземья; в конечном счете, Государственный совет утвердил (хотя и с существенными поправками) проект Редакционных комиссий. 19 февраля император подписал Высочайший манифест, извещавший Россию об освобождении крестьян, и все другие законодательные акты реформы ²⁵ . Первоначальный проект манифеста был составлен Ю. Ф. Самариным и Н. А. Милютиным, но по повелению Александра II он был переделан московским митрополитом Филаретом, который придал ему форму, призванную воздействовать на религиозные чувства крестьянства²⁶ .

Характерной чертой царствования Александра II была опора на одних людей при разработке программы реформ и почти полная их смена с переходом к практической реализации преобразований. Вероятно и поэтому тоже, теоретическая часть российских реформ всегда выглядела более внушительно, чем их практическое осуществление. В редком случае реформатору удавалось довести свое детище до взрослого состояния. Уходили лучшие, а приходили компромиссные фигуры, призванные разрешить возникший конфликт между властью и обществом. Человеческий фактор, сыгравший свою роль, должен был уступить государственной доминанте.

Через два месяца, в апреле 1861 г., Милютин, как и его непосредственный начальник Ланской, были отправлены в почетную отставку. "Сражение было выиграно, но полководец был отдан на жертву врагам. Его вместе с сотрудниками спустили. Он сделан был сенатором и получил заграничный отпуск"²⁷ , - писал Чичерин. Николаю Алексеевичу Милютину было всего 45 лет, он находился на пике своих творческих сил. Уходя в отставку, Милютин горько пошутил: "Еще хорошо, что удалили меня с почетом и выпроводили за границу; все-таки прогресс; при Анне Ивановне вырезали бы мне язык и сослали бы в Сибирь"²⁸ . Но политическая карьера Милютина имела свое продолжение.

В самом начале 1863 г. в Польше произошло восстание. В то время, как получивший диктаторские полномочия М. Н. Муравьев, огнем и мечом подавлял польских повстанцев, Милютин, Черкасский и Самарин, отправленные императором в Польшу, искали иные средства решения польской проблемы. Виделись они в осуществлении крупномасштабной крестьянской реформы, которая и была подготовлена бывшими деятелями исторических Редакционных комиссий. Реформаторы рассчитывали, что отобрав часть шляхетских земель и передав их крестьянам за выкуп, удастся создать новый класс землевладельцев, ослабить оппозиционную шляхту, укрепить позиции царского правительства в Польше. 19 февраля 1864 г. император Александр II подписал пакет из четырех указов, призванных обеспечить устройство крестьянского сословия в Царстве Польском. Центральное место среди этих документов занимал указ "Об устройстве крестьян", в котором были сформулированы основные цели крестьянской реформы и закреплено решение ее наиболее принципиальных вопросов: освобождение крестьян от всяких феодальных повинностей, большинства сословных ограничений; установление поземельного налога в качестве платы крестьян за право собственности на землю, которой они владели и пользовались; крестьянам возвращались земли, незаконно отнятые или обмененные у них помещиками после 1846 г., сохранялись прежние сервитутные права, предусматривалась возможность и устанавливался порядок предоставления земельных наделов безземельным; определялись общие права сельского общества²⁹ .

Указ разрабатывался Милютиным и его командой с учетом первых результатов общероссийской крестьянской реформы. Специфической же причиной нового подхода правительства России к изменению правового положения крестьян в Царстве Польском послужило уже упоминавшееся восстание. По мнению исследователей этого вопроса, крестьянская реформа в Польше явилась не чем иным, как законодательным закреплением отношений в деревне, сложившихся в ходе восстания³⁰ . Сам Милютин нисколько не обманывал себя насчет успеха своего предприятия. "Я нимало не воображаю, - говорил он, - что этим Польша привяжется к России. Таких мечта-

стр. 66

ний я не питаю. Но на двадцать пять лет хватит, а это все, что может предложить себе государственный человек"³¹ .

Несколько лет Милютин занимался польским вопросом. Был по достоинству оценен "прозревшим" императором, назначившим его членом Государственного совета и Главного комитета по устройству сельского состояния, награжден орденом Белого орла "за неутомимо ревностные и существенно полезные труды... относящиеся к упрочению благосостояния Царства Польского" ³² . Высшей императорской милостью ему было доверено создание специального отделения Его Императорского Величества канцелярии, которое занималось исключительно вопросами Польши³³ .

Но это заслуженное признание запоздало. В ноябре 1866 г. Милютина поразил апоплексический удар, к величайшей скорби не только его близких, но и всех многочисленных друзей и единомышленников. Частично парализованный, он был вынужден уйти со всех своих постов. Более чем пятилетнее лечение оказалось тщетным, Милютин уже не смог оправиться от инсульта. "Тяжело было видеть этот некогда столь могучий ум, эту живую энергетическую натуру, подкошенную неисцелимым недугом"³⁴ , - писал Чичерин. За несколько недель перед смертью, в минуту облегчения, в беседе с одним из посетителей, Милютин рассказал о том, при каких обстоятельствах он впервые стал думать о необходимости отмены крепостного права. Это было в один из морозных январских дней, когда вполне уместно говорить о погоде. "Этот мороз, - вспоминал Милютин, - приводит мне на память один случай из моей молодости: этот случай, незначительный сам по себе, произвел на меня неизгладимое впечатление. Мне было только 16 лет; я в первый раз оделся во фрак и мне позволено было ехать на утренний бал в дворянское собрание; это было в субботу, на масляницу. На дворе был мороз в 25 градусов, но в моих санях и в теплой шубе я не чувствовал холода. В назначенный час я был на балу, танцевал до 6 часов, откуда поехал обедать в одно знакомое семейство. После обеда нам вздумалось затеять танцы, затем был ужин. Когда я вернулся домой, было уже три или четыре часа утра. На другой день я встал поздно и когда за завтраком увиделся с отцом и матерью, то они меня спросили, что я такое наделал вчера с моим кучером, о чем я, однако же, мало заботился. Моя мать живо представила мне всю жестокость обращения моего с этим беднягой, которого в страшный мороз я продержал 15 часов на козлах. Можно поверить, что мать моя, изображая мне... всю темную сторону крепостного права, ставившего человека в полную зависимость от 16-летнего повесы, - была красноречива, так как впечатление, произведенное ее словами, было глубоко. С этого часа в моей молодой голове зародилась мысль об освобождении и мысль эта уже не покидала меня более. К счастью, - продолжал Милютин, - мое легкомыслие не имело дурных последствий для нашего бедного кучера, и в настоящее время в моих глазах он кажется еще молодым человеком"³⁵ .

Николай Алексеевич Милютин умер 26 января 1872 г. в возрасте 54 лет. Узнав о его смерти поэт Н. А. Некрасов написал стихотворение "Кузнец", посвященное памяти творца крестьянской реформы:

Чуть колыхнулось болото стоячее,
Ты ни минуты не спал,
Лишь не остыло б железо горячее,
Ты без оглядки ковал.

В чем погрешу и чего не доделаю,
Думал - исправят потом.
Грубо ковал ты, но руку умелую
Видно доныне во всем

³⁶

.

стр. 67

Примечания

1. История русской экономической мысли. Т. I, ч. 2. М. 1958, с. 251 - 252.

2. АРАПЕТОВ И. П. Замечания о хозяйственном быте русского крестьянства. - Журнал министерства государственных имуществ. Ч. IV, кн. 2, 1842, с. 370.

3. РОЗЕНТАЛЬ В. Н. Идейные центры либерального движения в России накануне революционной ситуации. - Революционная ситуация в России в 1859 - 1861 гг. М. 1963, с. 384 - 385.

4. ОЛЬХОВСКИЙ Е. Р. Экономические труды Н. А. Милютина. Из истории экономической мысли и народного хозяйства России. М. 1993, с. 219.

5. Общественное устройство и хозяйство городов. Т. 1 -11. СПб. 1859, с. 5.

6. Сведения о ценах на земли, проданные с публичного торга. СПб. 1859, с. 2 - 3; Сведения о ценах на постопорожние земли в вольной продаже в 1856 - 1858 гг., с. 111.

7. Отчет Нижегородской ярмарки. Составлен в министерстве внутренних дел. СПб. 1858.

8. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. XXI, отд. 1, N 19721.

9. Подробнее о великой княгине Елене Павловне см. Вопросы истории, 2001, N 5.

10. Из записок Марии Агеевны Милютиной. - Русская старина, 1899, N 1, с. 43.

11. Там же, с. 44.

12. Русское общество 40 - 50-х годов XIX в. Часть II. Воспоминания Б. Н. Чичерина. М. 1991, с. 94 - 95.

13. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1180, оп. 15, д. 8, л. 27.

14. Там же, д. 38, л. 3 об, 40 - 43.

15. ЛЕРУА-БОЛЬЕ А. Н. А. Милютин. - Древняя и новая Россия, 1881, январь, с. 116.

16. ЛИТВАК Б. Г. Переворот 1861 года в России: почему не реализовалась реформаторская альтернатива. М. 1991, с. 24.

17. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 647, оп. 1, д. 194, л. 2 - 23, 19- 20.

18. ПОПОВ Г. Х. Отмена крепостного права в России. Истоки. Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. М. 1990, с. 59.

19. ЛЯШЕНКО Л. М. Царь-освободитель. Жизнь и деяния Александра II. М. 1994, с. 74.

20. Русское общество 40 - 50-х годов XIX в., с. 95 - 96.

21. ЛИТВАК Б. Г. Ук. соч., с. 99.

22. РГИА, ф. 982, оп. 1, д. 60, л. 1 - 26.

23. ЛИТВАК Б. Г. Ук. соч., с. 123.

24. Журналы и мемории общего собрания Государственного совета по крестьянскому делу. Пг. 1915, с. 3 - 4.

25. Российское законодательство X-XX веков. Документы крестьянской реформы. Том 7. М. 1989.

26. Конец крепостничества в России. Документы, письма, мемуары, статьи. М., с. 18.

27. Русское общество 40 - 50-х годов XIX в., с. 96.

28. ФЕОКТИСТОВ Е. М. За кулисами политики и литературы. 1848 - 1896. М. 1991, с. 321.

29. Российское законодательство X-XX веков. Документы крестьянской реформы. Том 7, с. 387 - 406.

30. КОСТЮШКО И. И. Крестьянская реформа 1864 года в Царстве Польском. М. 1962, с. 464.

31. Русское общество 40 - 50-х годов XIX в., с. 96.

32. ТАТИЩЕВ С. С. Император Александр Второй. Его жизнь и царствование. Книга первая. М. 1996, с. 573, 592.

33. Там же, с. 564.

34. Русское общество 40 - 50-х годов XIX в., с. 97.

35. Н. А. МИЛЮТИН. -Древняя и новая Россия. 1881, N 1, с. 114 - 115.

36. НЕКРАСОВ Н. А. Поли. собр. стихотворений. Т. II. М. -Л. 1937, с. 320 - 321.

Permanent link to this publication: