С декабря 1945 по январь 1947 г. в Китае находился Дж. Маршалл - личный представитель президента США Г. Трумэна. По поручению президента он выступал посредником на переговорах между китайским правительством, возглавлявшимся Чан Кайши, и Коммунистической партией Китая (КПК), поднявшей вооруженную борьбу против гоминьдана - партии власти. Официально объявленной Вашингтоном целью миссии Маршалла было примирить между собой противоборствующие стороны и прекратить начавшуюся в Китае гражданскую войну.

Как известно, миротворческая миссия Маршалла оказалась безуспешной, компромисса между гоминьданом и КПК достичь не удалось. В январе 1947 г. он возвратился в Вашингтон, где был назначен на пост государственного секретаря США.

Мне в 1942-1952 гг. довелось работать в Китае и быть сопричастным к решению вопросов советско-китайско-американских отношений, связанных, в частности, с миссией Маршалла. Приезд Маршалла в Китай состоялся на фоне начавшихся осложнений в международной обстановке и в особенности углубления противоречий между главными участниками антигитлеровской и антияпонской коалиции - между СССР и США, СССР и Китаем. На Дальнем Востоке острые разногласия между СССР и США возникли по вопросам, во-первых, выполнения Потсдамской декларации 1945 г. о Японии; во-вторых, о путях прекращения гражданской войны в Китае и решения проблем, вызвавших эту войну; в-третьих, мирного урегулирования в Корее. Особенно большую роль в ухудшении советско-американских отношений сыграло то, что США первыми овладели ядерным оружием и применили его против населения японских городов. СССР увидел в этом угрозу для своей безопасности и стремление США действовать в международных делах с позиций военного превосходства.

Что касается Китая, то гоминьдановские руководители считали, что после окончания войны с Японией Китай должен служить "мостом" между СССР и США, иметь более или менее равные дружественные отношения с ними. Эта идея была выдвинута Ф. Рузвельтом и нашла практическое отражение в Ялтинском соглашении 1945 г., принципиальные положения которого легли в основу советско-китайского Договора о дружбе и союзе и других соглашений, заключенных 14 августа 1945 г. советским

Дедовский Андрей Мефодиевич - Чрезвычайный и Полномочный посол, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.

стр. 73

правительством с правительством Чан Кайши. Указанные соглашения были весьма положительно встречены официальными кругами и народами стран Объединенных Наций как важное звено в построении послевоенного мира и системы безопасности на Дальнем Востоке, основанных на сотрудничестве СССР, США и Китая - ведущих держав в этом регионе ¹ .

Однако начавшаяся гражданская война в Китае подорвала "китайский мост" и вызвала недоверие между СССР и США, между Москвой и Нанкином. В СССР возникли подозрения и озабоченность в связи с высадкой в Китае американских войск. Советское правительство решительно выступило в поддержку требований КПК о немедленном удалении их из Китая и о прекращении всякой помощи гоминьдану. КПК рассматривала присутствие американских войск и другую американскую помощь гоминьдану как главный фактор в разжигании гражданской войны. Москва полностью разделяла это мнение и подозревала, что США намерены использовать свои войска в Китае, чтобы подчинить его своему влиянию и использовать, как и Японию, в своих стратегических целях, направленных прежде всего против СССР.

К моменту приезда Маршалла в Китай в советско-китайских отношениях образовалось два основных узла противоречий - синьцзянский и маньчжурский. В Синьцзяне участились враждебные акции по отношению к сотрудникам советских учреждений и другим советским гражданам. Москва возложила ответственность за это на правительство Чан Кайши, обвинив его в антисоветизме. В действительности же это произошло из-за вероломных действий губернатора Синьцзяна Шэн Шицая, а также из-за не вполне корректной политики СССР. Дело в том, что Москва установила с Шэн Шицаем слишком близкие отношения, приняла его в члены компартии Советского Союза втайне от Чан Кайши и решала все свои вопросы с Шэн Шицаем, часто минуя китайское правительство. Шэн Шицай использовал свою особую близость к Москве в сепаратистских целях. Чан Кайши решил убрать Шэн Шицая и нормализовать советско-китайские отношения в Синьцзяне на принципах равенства и полного суверенитета. Стремясь удержаться у власти Шэн Шицай решил продемонстрировать разрыв своих особых отношений с Москвой и прибег к развязыванию грубых полицейских акций в отношении советских граждан и советских учреждений. СССР в ответ на это демонтировал и вывез советское оборудование с действовавших в Синьцзяне предприятий, отозвал своих специалистов и прекратил всякие деловые связи с этой китайской территорией.

Наиболее сложный узел противоречий образовался в Маньчжурии. Здесь возникла острая напряженность в отношениях между Москвой и гоминьданом в связи с такими проблемами, как задержка вывода советских войск, отказ Москвы разрешить пропуск гоминьдановских войск в Маньчжурию через Порт- Артур и Дальний, вопрос о разделе бывшего японского имущества - промышленных предприятий и других объектов, объявленных Москвой "трофеями Красной Армии", вывоз в СССР части промышленного оборудования, а также ряд других вопросов. Отношения между Москвой и Нанкином резко осложнились в результате вступления на территорию Маньчжурии китайских коммунистических войск и развернувшейся борьбой между КПК и гоминьданом за овладение Маньчжурией. В этой борьбе, вылившейся в гражданскую войну, КПК опиралась на материально- техническую помощь СССР, а гоминьдан - на поддержку США, имевших в Маньчжурии свои интересы и желавших распространить на нее политику "открытых дверей".

В Китае в это время царил хаос, полный развал экономики, массовая гибель людей. Войска центрального (гоминьдановского) правительства двигались в Северный Китай с целью разоружить японцев и утвердить там свою власть. Войска коммунистов, стремясь задержать продвижение гоминьдановских войск, разрушали рельсовые пути, взрывали мосты, линии телефонной связи и т. д. В ходе гражданской войны уничтожались жизненно важные объекты - выводились из строя электростанции, затапливались угольные шахты, пускались под откос железнодорожные поезда. Прерыва-

стр. 74

лось снабжение городов топливом, электроэнергией, водой, продовольствием. Останавливались фабрики и заводы, росла безработица. Огромная масса людей умирала от голода и болезней. Все это и многое другое приносилось в жертву борьбе за власть.

Перед приездом Маршалла в Китай в Москве состоялось совещание министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, на котором обсуждались вопросы организации послевоенного мира в Европе и на Дальнем Востоке. В. М. Молотов предложил обсудить вопрос о положении в Китае в связи с начавшейся там гражданской войной. Китайское правительство заявило протест против обсуждения этого вопроса, тем более без участия его представителя. Однако по настоянию Молотова протест был отклонен. В соответствии с советским предложением совещание обсудило китайский вопрос и приняло два решения. Первое: министры иностранных дел СССР, США и Великобритании сделали заявление о необходимости объединения и демократизации Китая под руководством национального правительства; о привлечении демократических элементов во все его органы и о прекращении гражданской войны. Второе: министры СССР и США пришли к соглашению "в отношении желательности вывода из Китая советских и американских вооруженных сил в возможно кратчайший срок".

На одновременном выводе войск обеих держав решительно настаивала советская сторона, которая готовилась к выводу своих войск из Маньчжурии, но опасалась, что США не выведут свои войска из Китая. Поэтому Москва требовала, чтобы американский войска покинули Китай одновременно с советскими и предлагала установить точный срок, к которому этот вывод должен быть завершен. США сопротивлялись принятию советского предложения, заявляя, что они не намерены держать свои войска в Китае, что они их выведут, но отказывались назвать конкретный срок. В результате была принята компромиссная формулировка, оставлявшая вопрос о сроках вывода войск по существу открытым. Правда, Москва не стала дожидаться вывода американских войск и к 3 мая 1946 г. завершила вывод советских войск.

Декларация Московского совещании по вопросу о демократизации Китая и о прекращении гражданской войны послужила своего рода мандатом для миссии Маршалла. Но этот мандат он получил только от одной стороны. Другие два правительства, подписавшие Московскую декларацию, предпочли не участвовать в ее практическом осуществлении. Это ограничивало миротворческую деятельность Маршалла.

Чан Кайши считал невозможным договориться с Мао Цзэдуном при участии или без участия Маршалла. Но он не решился отвергнуть предложение правительства США, которое было для гоминьдана единственной опорой в сложившейся критической ситуации. Чан Кайши вынужден был принять предложение Трумэна и направил телеграмму Мао Цзэдуну с приглашением делегации КПК прибыть для переговоров в Чунцин.

Коммунистическая сторона проявила колебания. Ранее, в августе 1945 г., Мао Цзэдун приехал на переговоры с Чан Кайши только благодаря настойчивым рекомендациям Сталина ² . Имел ли место обмен мнениями между Сталиным и Мао Цзэдуном о переговорах между гоминьданом и КПК при посредничестве Маршалла, советскому посольству, где я в то время был 1-м секретарем, об этом из Москвы не сообщалось.

По прибытии делегации КПК в Чунцин в конце декабря 1945г. она связалась через представительство КПК в Чунцине с советским посольством и обратилась с просьбой о встрече с советским послом А. А. Петровым. Делегация КПК как мы догадывались собирается обсудить с советским послом вопросы, касающиеся переговоров с гоминьданом и участия в них Маршалла, выяснить советскую позицию. В соответствии с инструкциями из Москвы, советское посольство воздерживалось от обсуждения с конфликтующими сторонами такого рода вопросов и от высказывания каких-либо советов о том, как практически их следует урегулировать. Как стало известно из рассекреченных в последнее время документов между Сталиным и Мао Цзэдуном имела место строго конфиденциальная переписка по

стр. 75

вопросам стратегии и тактики китайской революции. Но МИД СССР и советское посольство ничего не знали об этой переписке, они выполняли инструкции, запрещавшие им вмешиваться в переговоры между гоминьданом и КПК.

Исходя из этого, посольство не должно было демонстрировать свои связи с представителями КПК, в особенности с делегациями, приезжавшими из Яньани на переговоры, давать им какие-либо советы. Москва не хотела, чтобы гоминьдановцы и американцы считали, что коммунисты действуют по указке Кремля.

В посольстве решили, что послу следует воздержаться от встречи с делегацией КПК и постараться сделать это под предлогом его болезни. Мне было поручено принять членов делегации. Встреча состоялась 1 января 1946 года. В советское посольство приехали член ЦК КПК, начальник 8-й армии КПК генерал Е Цзянин и член ЦК КПК, заместитель командующего Новой 4-й армии КПК Ван Жофэй. От имени посла я извинился за то, что он ввиду болезни не может принять их лично и поручил эту миссию мне. Поясняя цели своего визита, китайцы сказали, что прибывшей в Чунцин делегацией КПК получено предложение Чан Кайши обсудить вопросы, связанные с прекращением гражданской войны, с участием личного представителя президента США - Маршалла. В связи с этим перед коммунистической делегацией встал вопрос: следует ли ей соглашаться на участие в переговорах Маршалла, поскольку это означает прямое вмешательство США во внутренние дела Китая. При этом было подчеркнуто, что от участия в переговорах представителя США коммунисты ничего хорошего не ожидают. Маршалл постарается оказать давление на представителей КПК с тем, чтобы заставить их пойти на уступки в пользу Чан Кайши. Этот вопрос, заявили Е Цзянин и Ван Жофэй, долго обсуждался коммунистической делегацией в Чунцине, но они ни к какому решению не пришли. Срочно запросив инструкции из Яньани, представители КПК решили одновременно обратиться за советами к советскому послу. Второй вопрос по которому они хотели бы получить ответ в советском посольстве, заключается в следующем: Чан Кайши и Маршалл намерены в ходе переговоров затронуть вопрос о Мамьчжурии. Коммунистическая делегация считает, что этот вопрос, поскольку он затрагивает интересы Советского Союза, должен обсуждаться с участием советской стороны.

Изложив эти два вопроса, Е Цзянин и Ван Жофэй настоятельно просили меня доложить об этом послу, чтобы он дал им совет, в котором они крайне нуждаются, поскольку на следующий день должна состояться встреча делегации КПК с представителями Центрального правительства.

Я доложил послу о беседе и согласовал с ним ответы на поставленные вопросы. Возвратившись к ожидавшей меня делегации КПК, я сказал, что она должна обращаться за советами и указаниями, касающимися переговоров о демократизации Китая и прекращении гражданской войны, к ЦК КПК и что советское посольство не может давать делегации каких-либо советов по этому вопросу. В отношении Маньчжурии, по мнению советского посла, говорить пока преждевременно, поскольку этот вопрос официально не поднят ни Центральным правительством Китая, ни Маршаллом. Что касается вопроса о мирном урегулировании внутрикитайских проблем и прекращении гражданской войны, то позиция советского правительства достаточно ясно отражена в Коммюнике Московского совещания ³ .

После этой беседы с Е Цзянином и Ван Жофэем контакты советского посольства с делегацией КПК были редкими, мы старались их не поощрять по тактическим соображениям. Информацию о ходе переговоров советское посольство получало из многих источников, в том числе и от американских представителей. В частности, у нас были хорошие контакты с послом США П. Хэрли. Такие же дружественные контакты установились с Маршаллом и новым послом США Д. Стюартом, который был назначен на этот пост 10 июля 1946г. вместо П. Хэрли. В первые же дни после приезда в Чунцин Маршалл нанес официальный визит советскому послу, а 8 января он был приглашен на обед в советское посольство. На обеде, на котором я присут-

стр. 76

ствовал, были только американские и советские дипломаты. Во время обеда состоялась беседа, носившая весьма дружественный характер. Маршалл говорил о стремлении американцев к взаимопониманию с СССР, к развитию отношений двух стран в духе сотрудничества, которое сложилось между нашими странами в ходе совместной борьбы в годы второй мировой войны. Он подчеркнул, что такое сотрудничество особенно необходимо в настоящее время в Китае, так как миссия, с которой он приехал в Китай, направлена на осуществление решений, принятых по китайскому вопросу на Московском совещании по инициативе советского правительства, а поэтому он рассчитывает на сотрудничество с советским посольством.

Маршалл отмечал, что он всегда питал дружественные чувства к России, восхищался героизмом советского народа проявленным в борьбе против гитлеровской Германии, а также выдающимися успехами СССР, достигнутыми в предвоенные годы: одним из ярких примеров этих достижений явился героический перелет через Северный полюс в Америку советских летчиков В. П. Чкалова, Г. Ф. Байдукова и А. В. Белякова в 1937 году. Маршалл рассказал, с каким горячим энтузиазмом их встречала общественность и официальные круги в США и он лично имел честь первым из американских официальных лиц встречать "чкаловцев" и принимать их в своем доме сразу же, как только они совершили посадку на военном аэродроме в Ванкувере (штат Вашингтон). По его словам поскольку "чкаловцы" прилетели в жаркий американский климат в меховых одеждах, он предоставил в их распоряжение свой гардероб, чтобы они могли сменить свои медвежьи и оленьи шубы на обычные мужские костюмы.

Говоря о цели его миссии в Китае, Маршалл рассказал, что после встречи с Чан Кайши он начал серию бесед с представителями партий и групп всех политических и идеологических направлений. В этом процессе он встретился с серьезными трудностями, которые осложняют решение поставленных перед ним задач. В частности, он отметил, что все его китайские собеседники склонны лишь к "глубокомысленным рассуждениям" по поводу существующих в Китае острых проблем и необходимости их скорейшего решения, но никто не знает реальных путей выхода из кризиса. Все китайцы придерживаются единого мнения о необходимости демократизации страны, но никто не предложил конкретных путей для достижения этой цели. Маршалл сказал, что, по его мнению, подавляющее большинство китайцев не имеют ясного представления о том, что такое демократия. При той отсталости, неорганизованности, которые складывались в Китае сотнями лет, едва ли можно ожидать быстрого внедрения демократических форм в структуры правительства и в создание законодательных основ в стране. Основы демократии в Китае должны были заложены сверху, поскольку широкие народные выборы в нынешних китайских условиях представляются невозможными.

Маршалл отметил, что из оппозиционных политических сил только КПК является наиболее организованной и целеустремленной партией, однако в настоящее время программа КПК едва ли соответствует интересам широких народных масс Китая. Не следует забывать, добавил он, что китайское крестьянство, составляющее большинство населения страны, менее всего интересуется политическими лозунгами. Оно стремится лишь к облегчению своего налогового бремени и военной повинности, которые всегда были причинами разорения и обнищания китайской деревни. Простой народ устал от войны и у него не могут быть популярны идеи вооруженной борьбы за свержение существующего строя. Гоминьдан вполне способен эволюционным путем привести Китай к демократическому строю и ему, сказал Маршалл, "как наиболее массовой партии, суждено сыграть решающую роль в демократических судьбах Китая" ⁴ .

Маршалл во многом был прав, но далеко не во всем. Он был, несомненно, прав в том, что Китай, в силу названных им исторически сложившихся специфических особенностей, традиций и т. д., не был готов к коренным реформам политической системы. Тем более их невозможно было осуществить в условиях гражданской войны. Резкий переход к демократии был

стр. 77

невозможен прежде всего потому, что почти каждая провинция и даже целые регионы представляли собой своего рода удельные княжества генерал- губернаторов, феодалов, которые имели свои вооруженные силы и лишь номинально подчинялись, а часто и вовсе не подчинялись Центральному правительству. Заставить их отказаться от своих безграничных прав и привилегий было практически невозможно. По прибытии в Китай Маршалл это хорошо понял, но этого не понимали многие политические деятели и идеологи в США, в особенности те, кто вел шумную пропагандистскую кампанию, навязывая Китаю западные образцы демократии и "американский образ жизни". Маршалл держал себя в отношениях с китайцами весьма корректно, но он испытывал на себе давление американской пропаганды по вопросам, касавшимся внутреннего положения в Китае.

Маршалл был прав также в том, что китайских крестьян менее всего привлекали лозунги демократии, о которой они не имели никакого понятия. Китайские крестьяне действительно стремились к облегчению налогового бремени и воинской повинности. Но Маршалл ошибался, когда говорил, что среди крестьян "не могут быть популярны идеи вооруженной борьбы за свержение существующего строя". Мао Цзэдун, китайские коммунисты нанесли поражение гоминьдану и пришли к власти именно благодаря тому, что они сумели "непопулярные", по мнению Маршалла, лозунги сделать популярными, предложили многомиллионной массе малоземельных и безземельных крестьян отобрать у помещиков землю и другое имущество, дали этим крестьянам оружие и повели их за собой на борьбу за свержение гоминьдановского режима, который не мог вовремя осуществить один из важнейших для крестьян принцип Сунь Ятсена: "Землей владеет тот, кто ее обрабатывает". Гоминьдан выпустил из своих рук это суньятсеновское знамя, а коммунисты его подхватили и под этим знаменем одержали победу и пришли к власти. В этом заключается одна из главных причин трагедии гоминьдана, а не в том, что им не были осуществлены советы американских политиков о проведении в Китае политических реформ.

Принимая предложение Трумэна об участии Маршалла в роли посредника между гоминьданом и К ПК в урегулировании китайских внутриполитических проблем, Чан Кайши одновременно решил послать своего сына Цзян Цзинго в Москву с чрезвычайной миссией - добиться согласия Сталина на реоккупацию Маньчжурии китайскими правительственными войсками, на установление там контроля Центрального правительства, убедить последнего не передавать Маньчжурию в руки китайских коммунистов и побудить Мао Цзэдуна отказаться от вооруженной борьбы за власть и пойти на сотрудничество с гоминьданом. Чтобы склонить Сталина к такой позиции Чан Кайши поручил Цзян Цзинго приложить все свои дипломатические способности, приобретенные знания и опыт многих лет жизни и работы в СССР к тому, чтобы убедить Сталина в искреннем стремлении своего отца и возглавляемого им правительства к самой тесной дружбе, широкому и глубокому сотрудничеству с СССР во всех сферах, включая согласованность действий Китая и СССР в международных делах.

Чан Кайши сомневался в том, что Маршалл сумеет помочь ему договориться с коммунистами. Он считал, что односторонние усилия Вашингтона не будут иметь успеха, что нужно искать другой ключ к разрешению конфликта между гоминьданом и КПК, и этот ключ, по его мнению, находился в Москве, в руках Сталина.

По имевшейся у советского посольства информации, Чан Кайши хотел сам поехать в Москву, чтобы обсудить со Сталиным весь комплекс накопившихся проблем и добиться улучшения советско-китайских отношений. Но он не решался официально обратиться к Сталину по вопросу о своем визите в Москву, так как не был уверен в положительном ответе и не хотел "потерять лицо" в случае отказа. В беседах с советских послом и другими советскими дипломатами Цзян Цзинго давал понять о таком желании своего отца, но советская сторона на этот зондаж никак не реагировала. Тогда Чан Кайши решил направить в Москву Цзян Цзинго с "рабочим визитом" как своего личного посланника.

стр. 78

В китайских, американских и в других зарубежных публикациях получила распространение версия о том, что советское правительство приглашало Чан Кайши приехать в Москву, но он этого приглашения не принял. Однако советскому посольству не было известно о таком приглашении, и мне не удалось обнаружить подтверждения этого факта в советских архивах. Я думаю, что Чан Кайши делал заявления американцам о своем приглашении в Москву с целью разыграть перед ними "московскую карту" и добиться от США более значительной помощи. Личная встреча Сталина с Чан Кайши не входила в стратегию и тактику Кремля. Сталин не хотел связывать себя какими-либо обязательствами перед Чан Кайши. Его визит в Москву мог к тому же испортить отношения Кремля с Мао Цзэдуном, который неоднократно выражал желание приехать в СССР, но Сталин по политическим соображениям считал нежелательной такую встречу. Как известно, приезд Мао Цзэдуна в Москву состоялся лишь после того, как он стал официальным главой правительства КНР. До указанного момента Сталин предпочитал иметь свободу рук для политического и дипломатического маневрирования между гоминьданом и КПК.

Сталин дважды беседовал с Цзян Цзинго по всему комплексу вопросов советско-китайских отношений и некоторым другим проблемам. Излагая цели своей миссии, содержание данных ему в Чунцине поручений, Цзян Цзинго сказал, что Чан Кайши послал его к Сталину как к своему "личному другу" и что он, Чан Кайши, обращается к нему за помощью в разрешении главной проблемы: в урегулировании конфликта с КПК и в объединении Китая. Цзян Цзинго передал твердые заверения Чан Кайши в том, что он не собирается ликвидировать КПК, а желает сотрудничать с ней, но для этого необходимо, чтобы КПК отказалась от намерения ликвидировать гоминьдан. Чан Кайши считал, что только Сталин своим советом и авторитетом мог побудить к этому китайских коммунистов.

Цзян Цзинго отметил, что Чан Кайши согласен с тем, чтобы КПК имела свои войска в согласованных с правительством пределах и определенные территории под своим административным контролем на правах местных автономий. Но Чан Кайши требовал, чтобы все китайские войска подчинялись приказам единого Верховного командования, а все местные власти находились под административным контролем Центрального правительства. Коммунисты же не соглашались с этими требованиями, и это завело проблему объединения Китая в тупик.

Сталин выразил свое согласие с позицией Чан Кайши в этих вопросах, заявив, что Чан Кайши прав, а коммунисты не правы, и подчеркнул, что в стране не может быть двух правительств и двух армий. Сталин заметил, что коммунисты, однако, не согласны с его точкой зрения и не обращаются к нему за советами. Отвечая на настойчивые просьбы Цзян Цзинго, Сталин сказал, что он даст свои советы коммунистам только в том случае, если они попросят его об этом и эти советы будут высказаны в духе того, что было сказано в беседе с Цзян Цзинго. Сталин заметил, что он может быть поставлен в неловкое положение, если он по своей инициативе даст коммунистам совет, и они его не послушаются ⁵ .

Сталин в целом одобрил изложенную Цзян Цзинго политику Чан Кайши по вопросам советско-китайско-американских отношений. Вместе с тем он выразил озабоченность пребыванием в Китае американских войск и указал на необходимость их скорейшего вывода. Сталин решительно отклонил предложение Чан Кайши по вопросу о японских промышленных предприятиях в освобожденной Маньчжурии, твердо заявив, что эти предприятия являются "трофеями Красной Армии", но Москва предложила совместно использовать маньчжурский промышленный комплекс на равных с Китаем партнерских условиях. Он также подчеркнул, что Маньчжурии - "это советская зона", куда не следует пускать ни американские, ни английские, ни другие иностранные войска. Касаясь внутренней политики Китая, Сталин сказал, что "в Китае нужно установить систему терпимости, при которой наряду с гоминьданом смогут существовать другие партии". Отвечая на вопрос, Сталин сказал также, что "гоминьдан

стр. 79

будет существовать как национальная либеральная партия. Те, кто думает, что коммунисты съедят гоминьдан - ошибаются. Гоминьдан, конечно, является более широкой и влиятельной партией, чем коммунисты" ⁶ .

Таким образом, Сталин выразил понимание и даже сочувствие в отношении Чан Кайши в связи с критической обстановкой, которая сложилась для Китая, китайского народа, правительства и лично для Чан Кайши как руководителя и человека. Однако Сталин не нашел возможным пойти навстречу отчаянным просьбам Чан Кайши об оказании помощи в урегулировании конфликта между гоминьданом и КПК и прежде всего об изменении политики Кремля в отношении Маньчжурии.

После возвращения Цзян Цзинго из Москвы напряженность в советско- китайских отношениях не ослабевала. Сталин по-прежнему не хотел вмешиваться в китайские события, происходившие за пределами Синьцзяна и Маньчжурии, рассматривавшимися им как буферные зоны, сферы особых интересов СССР. Развертывание слишком активной деятельности за пределами этих зон Сталину не позволял ряд серьезных факторов, в особенности тяжелейшие экономические трудности, которые переживала страна в первые годы после окончания войны. Он опасался, что СССР может быть втянут в гражданскую войну, охватившую Северный Китай и считал достаточным сосредоточить усилия на том, чтобы укрепить позиции СССР в Маньчжурии. К этому его побуждала озабоченность, вызванная политикой и действиями США - монополией США на атомное оружие, высадкой американских войск в Китае, установлением одностороннего контроля США над Японией, созданием на Дальнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе американских военных баз, нацеленных на СССР. Он опасался также, что США, пользуясь огромной экономической мощью, установят свой контроль над экономически слабым Китаем и попытаются распространить свое влияние на Маньчжурию, вплотную приблизившись к дальневосточным границам СССР. Не доверяя гоминьдану, Сталин решил передать Маньчжурию коммунистам, считая их более надежными союзниками.

В миссии Маршалла важное место занимал вопрос о создании коалиционного правительства. Это предложение было выдвинуто Мао Цзэдуном как одно из главных условий прекращения гражданской войны и обсуждалось американским послом Хэрли во время его поездки в Яньань 7 ноября 1945 года. Хэрли согласился включить это предложение в выработанную им с Мао Цзэдуном повестку дня переговоров между гоминьданом и КПК при его, Хэрли, посредничестве. По возвращении из Яньани в Чунцин он представил перечень этих вопросов на подпись Чан Кайши. Последний эту повестку дня отверг главным образом из-за пункта о коалиционном правительстве с участием представителей всех политических партий и групп. Чан Кайши считал эту идею неприемлемой, так как опасался, что в этом правительстве решающую роль могут занять коммунисты и их союзники из либерально-демократических партий и групп, в составе которых имелось немало тайно внедренных членов КПК.

По прибытии в Китай Маршалл активно взялся за продвижение идеи коалиционного правительства, которую не удалось осуществить Хэрли. Чан Кайши по-прежнему продолжал сопротивляться. Чтобы сделать его уступчивым в этом и в других вопросах, Маршалл обратился к Трумэну с предложением о принятии со стороны Вашингтона ряда мер давления на Чан Кайши. 27 июня 1946 г. Трумэн направил телеграмму Чан Кайши, в которой потребовал добиться компромиссного соглашения с КПК в месячный срок, к 30 июля, когда истекал срок ранее установленного перемирия. Чтобы заставить Чан Кайши выполнить это требование, Трумэн отдал распоряжение притормозить военные поставки в Китай товаров и материалов по программе Агентства оказания помощи странам, пострадавшим в результате второй мировой войны. Эти действия вызвали большое раздражение Чан Кайши ⁷ . Тем не менее он вынужден был уступить и принять предложение Маршалла о создании "Комитета пяти", которому поручалось заняться вопросами реформирования государственных структур на

стр. 80

коалиционной основе. Когда дело дошло до практического решения этой проблемы, Мао Цзэдун отказался от участия КПК во вновь создававшихся государственных структурах, поскольку они, естественно, не обеспечивали доминирующей роли КПК.

Этот маневр Мао Цзэдуна показал, что идея коалиционного правительства была нужна ему для политической игры в борьбе с Чан Кайши. Мао Цзэдун стремился показать китайской и мировой общественности, что Чан Кайши является реакционером, а он, Мао Цзэдун, борцом за демократию. Но как только Чан Кайши дал согласие на создание коалиционного правительства, так сразу же эта идея для Мао Цзэдуна потеряла всякий смысл. Он прекратил игру вокруг идеи коалиционного правительства и активизировал усилия, направленные на захват власти силой оружия. При этом Мао Цзэдун собирался ликвидировать все другие политические партии. В телеграмме Сталину 30 ноября 1947 г. Мао Цзэдун писал: "В период окончательной победы китайской революции по примеру СССР и Югославии все политические партии, кроме КПК, должны будут уйти с политической арены, что значительно укрепит китайскую революцию".

Сталин выразил несогласие с позицией Мао Цзэдуна по этому и по другим принципиальным вопросам внутренней политики КПК. В телеграмме, направленной Мао Цзэдуну 20 апреля 1948 г., касаясь намерений Мао Цзэдуна ликвидировать другие партии, он писал: "Мы с этим не согласны. Думаем, что различные оппозиционные партии в Китае, представляющие средние слои китайского населения и стоящие против гоминьдановской клики, будут еще долго жить, и китайская компартия вынуждена будет привлечь их к сотрудничеству против китайской реакции и империалистических держав, сохранив за собой гегемонию, то есть руководящее положение. Возможно, что некоторых представителей этих партий придется ввести в китайское народно- демократическое правительство, а само правительство объявить коалиционным, чтобы тем самым расширить базу этого правительства в населении и изолировать империалистов и их гоминьдановскую агентуру". "Надо иметь в виду, - указывал далее Сталин, - что китайское правительство после победы Народно-освободительной армии Китая будет, по своей политике, по крайней мере в период после победы, длительность которого сейчас трудно определить, национальным революционно-демократическим, а не коммунистическим". "Это означает, - отмечал Сталин, - что не будут пока что осуществлены национализация всей земли и отмена частной собственности на землю, конфискация имущества всей промышленной и торговой буржуазии от малой до крупной, конфискация имущества не только крупных землевладельцев, но и средних и мелких, живущих наемным трудом. С этими реформами придется подождать на известный период" ⁸ .

Из советских архивных документов, которые были до недавнего времени засекреченными, стало известно, что в переписке с Мао Цзэдуном, которая велась в тайне от министерства иностранных дел СССР, Сталин торопил Мао Цзэдуна с созданием коалиционного правительства на территории, перешедшей под контроль коммунистических войск. Судя по этой переписке, Сталин считал, что Чан Кайши и Маршалл совершили серьезный просчет, когда они отказались от создания коалиционного правительства без участия представителей КПК. Сталин полагал, что образование коалиционного правительства могло укрепить политические позиции гоминьдана и ослабить позиции КПК. Гоминьдан мог бы выглядеть как партия мира и демократии, а КПК, отказавшаяся от участия в коалиционном правительстве - как "партия войны". Более того, Сталин полагал, что, если бы гоминьдан и американцы создали китайское коалиционное правительство, то США совместно с другими западными державами имели бы хороший предлог для прямой военной интервенции с целью защиты демократического правительства Китая. Сталин предупреждал Мао Цзэдуна, что гоминьдановцы и американцы могут попытаться исправить допущенную ими ошибку, возьмут инициативу в свои руки и создадут коалиционное правительство без коммунистов. Сталин советовал Мао Цзэдуну "не от-

стр. 81

кладывать этого дела и образовать правительство в Бэйпине после его освобождения" (от гоминьдановцев) ⁹ . Сталин вовсе не был против того, чтобы коалиционное правительство было создано коммунистами в Нанкине после перехода войск КПК через реку Янцзы. Но он считал, что чем раньше будет создано это правительство, тем будет лучше для КПК.

Однако Мао Цзэдун считал, что с этим не следует торопиться. В беседе с А. И. Микояном во время его секретной поездки в Китай в январе 1949 г. Мао Цзэдун заявил, что для КПК лучше жить без правительства, поскольку если будет правительство, значит будет коалиция, значит и перед другими партиями нужно будет держать ответ за свои дела, что внесет сложность. Мао Цзэдун заявил, что он намерен создать коалиционное правительство лишь после занятия коммунистическими войсками Нанкина. Передавая мнение Сталина, Микоян сказал Мао Цзэдуну, что "если образование правительства после освобождения Нанкина увеличивает его (правительства) силу, то лишняя оттяжка его образования ослабляет силу революции, и каким бы авторитетом не пользовалась китайская компартия в народе, ее призывы не могут иметь такую силу для беспартийных масс, как решения государственной власти, которая может издавать законы, обязательные для всех" ¹⁰ .

Как известно, КПК создала правительство 30 сентября 1949 г. в Бэйпине. Гоминьдан не воспользовался предоставленным ему Мао Цзэдуном шансом и не создал своего коалиционного правительства, что, судя по переписке Сталина с Мао Цзэдуном, сыграло на руку Мао Цзэдуну и КПК.

В беседе с А. И. Микояном в Сибайпо 1 февраля 1949 г. Чжоу Эньлай сказал, что первые контакты между КПК и США были установлены в 1944 г., когда американский генерал Дж. Стилуэлл послал в Яньань группу американских наблюдателей. "Уже тогда, - отметил он, - согласно указаниям Мао Цзэдуна мы придерживались того, чтобы не допускать вмешательства в наши внутренние дела. Такой политики мы придерживались и в отношении миссии Маршалла. Например, мы отказались участвовать в китайско-американской посреднической комиссии (по-видимому, он имел в виду "Комитет пяти". - А. Л.), в которой решающий голос оставался за США. В этом случае мы требовали придерживаться решений Московского совещания от декабря 1945 года. В ходе переговоров с Маршаллом мы разгадали, что американцы хотели установить контроль над нашими войсками. Мы подписали с американцами соглашение о реорганизации армии (февраль 1946 г.), поскольку это было выгодно нам. Впоследствии соглашение было нарушено, гражданская война разгорелась, и наше представительство покинуло Нанкин. С этого времени мы начали усиленно разоблачать США... Хотя мы порвали отношения с американцами, они неоднократно пытались установить связь с нами через тех лиц, которые имели отношение к нам. Но мы ограничились лишь тем, что выслушивали о желании американцев установить связь с нами".

Далее Чжоу Эньлай рассказал об инцидентах между коммунистическими солдатами и американцами в 1945-1947 годах. В результате этих "стычек" было убито несколько американских военнослужащих и несколько человек захвачено коммунистами в плен, среди них - один американский генерал. Чжоу Эньлай признал: "Этого генерала мы захватили в плен, и с мая 1947 г. он находится в Шандуне, не признавая себя генералом. Американцы делают вид, что они не знают об этом случае".

Чжоу Эньлай заявил далее Микояну, что после вступления войск Линь Бяо в Мукден у КПК с американцами возникла новая проблема: "Находившиеся там иностранные консульства - американское, английское, французское намекнули нам о том, что они не собираются эвакуироваться и хотели бы установить с нами отношения де-факто. Мы понимаем, что эти консульства остались для разведки против нас и СССР. Мы не желаем их видеть в Мукдене, поэтому принимаем меры к их изоляции, создаем для них невыносимые условия, чтобы вынудить их уехать из Мукдена... мы будем держать американцев покрепче, так как мы воюем с ними, а с другими державами нет... Американцы подрывают наш режим и нам следует изолировать США в своей стране" ¹¹ .

В этой связи важно отметить, что Сталин не запрещал Мао Цзэдуну

стр. 82

форсировать Янцзы, как это утверждал Мао Цзэдун во время дискуссии между Москвой и Пекином, начавшейся в середине 60-х годов. Но Сталин постоянно советовал ему придерживаться осторожной позиции в отношении США, не провоцировать их. Сталин считал, что США не оставят в беде своего союзника- гоминьдан. Он не исключал того, что в последний момент США придут на помощь Чан Кайши и примут все меры для спасения гоминьдановского режима, вплоть до прямой военной интервенции. Это имело бы тяжелые последствия не только для КПК, но поставило бы советское правительство в весьма трудное положение. Чтобы предотвратить экстремистские действия США, Сталин стремился удержать Мао Цзэдуна от неосторожных шагов. В частности, он советовал Мао Цзэдуну не конфисковывать американскую собственность на занятой коммунистами территории и решить этот вопрос по мере упрочения власти коммунистов и в зависимости от обстановки и поведения американцев ¹² .

После вступления в Мукден в ноябре 1948 г. коммунистических войск Линь Бяо, находившееся там Генеральное консульство США было блокировано, в нем отключили водоснабжение, электричество. Генеральный консул А. Вард и еще несколько сотрудников консульства были арестованы и брошены в тюрьму по обвинению в шпионаже и грубом обращении с китайским обслуживающим персоналом.

Этот инцидент угрожал вылиться в серьезный международный политический и военный конфликт на Дальнем Востоке. Дело в том, что Трумэн намеревался объявить морскую блокаду занятой войсками КПК территории Китая и высадить в Маньчжурии военно-морской десант, чтобы силой освободить сотрудников консульства в Мукдене. Он поручил военным ведомствам и госдепартаменту разработать план практических действий. Военные ведомства и госдепартамент, изучив этот вопрос, единодушно доложили президенту, что к силовым мерам прибегать нельзя, так как это чревато серьезными последствиями для самих США. Они разъяснили, что морская блокада объявляется только в случае войны; останавливать, обыскивать и топить морские торговые корабли других стран значит поссориться со всеми своими союзниками; высадка военных десантов на территории Маньчжурии, являющейся "советской зоной", находящейся под контролем порт-артурской военно-морской базы и советских войск дальневосточного военного округа может привести к серьезному военному конфликту между США и СССР. Исходя из этого было предложено добиваться освобождения сотрудников консульства дипломатическими средствами - путем воздействия на китайские коммунистические власти через правительства других стран и ООН.

Инцидент, продолжавшийся около года, закончился тем, что в конце октября 1949 г. китайский суд в Мукдене, рассмотрев уголовное дело о шпионской деятельности сотрудников американского консульства, приговорил их к тюремному заключению на сроки от 3 до 6 месяцев, но заменил исполнение приговора их депортацией из пределов Китая.

Во время пребывания Маршалла в Китае, в мае 1946 г. гоминьдановские войска одержали важную победу, разбив коммунистические войска Линь Бяо в сражении за Сыпингай (Сыпинцзе). Ряд исследователей и среди них американский проф. Д. Гиллин упрекают Маршалла в том, что он не позволил Чан Кайши воспользоваться победой, одержанной его войсками в сражении за Сыпингай, двинуть их на Харбин и разгромить остатки коммунистических войск. Гиллин считает, что Маршалл и Чан Кайши совершили в данном случае серьезную ошибку, из-за которой в 1948 г. гоминьдан потерял всю Маньчжурию вместе со своими лучшими армиями.

Многие факты показывают, что в той конкретно-исторической обстановке Маршалл имел серьезные основания поступить именно так, как он поступил. В противном случае он должен был пойти на неоправданный риск. Ставка в этой игре была слишком большой, прежде всего для самих США. Маршаллу был чужд авантюризм, и он не хотел рисковать. Поход гоминьдановских войск на Харбин, в Северную Маньчжурию, мог иметь непредсказуемые и опасные последствия для гоминьдана, для США и всей

стр. 83

международной обстановки на Дальнем Востоке. Действительно, в сражении за Сыпингай войска Линь Бяо потерпели жестокое поражение. В беседе с советским послом Петровым 27 июня Чжоу Эньлай признал, что в результате 40-дневных упорных боев коммунисты понесли большие потери, израсходовали все имевшиеся у них боеприпасы. У Линь Бяо не было сил, чтобы задержать наступление войск Чан Кайши. 6 июня он приказал подготовиться к эвакуации Харбина, так как считал, что ему не удастся удержать Харбин. Однако, сказал Чжоу Эньлай, коммунистам удалось добиться перемирия, что гарантировало сохранение Харбина в руках КПК ¹³ .

Это перемирие, надо признать, было достигнуто благодаря сильному давлению, оказанному Маршаллом на Чан Кайши. Точка зрения Маршалла была одобрена Трумэном. Как видно из опубликованных ранее и новых архивных документов, Маршалл опасался ответных действий со стороны Сталина, который мог вновь ввести советские войска в Маньчжурию, являвшуюся сферой особых интересов России. Это было признано Ялтинским соглашением и советско-китайским договором от 14 августа 1945 года. Маршалл не мог не учитывать аналогичный прецедент, имевший место в истории русско-китайских отношений во время так называемого боксерского восстания в Китае в 1900-1901 годах. Тогда в Маньчжурии возникли народные волнения, вследствие которых был нанесен сильный ущерб построенной Россией Китайской Восточной железной дороге. Правительство России ввело на территорию Маньчжурии войска для охраны имущества и жизни российских подданных. В беседах с советскими дипломатами в Китае многие китайцы выражали опасения, что советское правительство может поступить аналогичным образом. Такие опасения возникли в результате того, что во время пребывания советских войск на территории Маньчжурии со стороны китайцев нередко совершались враждебные акции в отношении советских солдат и офицеров, а после вывода советских войск и вступления гоминьдановских войск на территорию Южной Маньчжурии находившиеся там многие советские граждане подверглись актам насилия, жестоким расправам, много людей было убито. Советское правительство вынуждено было отозвать из районов, занятых гоминьдановскими войсками, советских железнодорожников, работавших на Китайской Чанчуньской железной дороге. Короче говоря, у Сталина были все основания вернуть советские войска в Маньчжурию, тем более, если бы Чан Кайши двинул свои армии в Северную Маньчжурию, где были сконцентрированы экономические, политические и оборонные интересы СССР. Маршалл все это хорошо понимал и считал, что в случае ввода советских войск в Маньчжурию это поставило бы правительство США перед тяжелой дилеммой:

или оказывать Чан Кайши прямую военную помощь, что могло бы привести к военному столкновению СССР и США, или примириться с присутствием советских войск в Маньчжурии, что явилось бы тяжелым и болезненным ударом по престижу США. Маршалл в отличие от других американских генералов был не только крупным военным деятелем, но также весьма опытным политиком, которому был чужд авантюризм. Он считал неразумным идти на слишком большой риск и бросать вызов Сталину.

В беседе с советником советского посольства Л. М. Миклашевским 24 мая Чжоу Эньлай так охарактеризовал поведение Маршалла в этом вопросе. Он сказал, что после захвата гоминьдановскими войсками Сыпингая Маршалл и Стюарт предупредили Чан Кайши, что США не будут помогать ему в продвижении в Северную Маньчжурию. Они предложили Чан Кайши оставаться на линии Чанчуня. По плану американцев, сказал Чжоу Эньлай, Маньчжурия должна быть разделена на две части: Северную и Южную. Территория к югу от Чанчуня должна заниматься гоминьдановскими войсками, а территория к северу от Чанчуня- войсками КПК. Американцы полагают, сказал Чжоу Эньлай, что их "содействие Чан Кайши в дальнейшем продвижении на север может, с одной стороны, вызвать полный разрыв всяких отношений с нами (то есть с КПК), а с другой стороны - натолкнуться на резкое противодействие СССР" ¹⁴ . Как признавал Трумэн, телеграммы Маршалла из Китая показывали, что "он отдавал себе полный

стр. 84

отчет в том, что китайские коммунисты могут рассчитывать на поддержку русских". Так обстояло дело в вопросе о том, почему Маршалл был против продвижения войск Чан Кайши в сторону Харбина.

Согласно советско-китайскому договору, заключенному 14 августа 1945 г., советские войска должны были уйти из Маньчжурии в трехмесячный срок после капитуляции Японии 2 сентября. Однако по просьбе Чан Кайши срок их эвакуации были отложен до 1 февраля 1946 г., поскольку китайское правительство не успевало осуществить ранее этого срока переброску своих войск в Маньчжурию для принятия ее территории из рук Советском Армии. Советское командование в одностороннем порядке продлило срок эвакуации и завершило ее лишь 3 мая 1946 года.

Москва объясняла это тем, что было якобы трудно осуществить транспортировку большой численности войск в зимнее время. Но были и другие причины, о которых открыто не сообщалось, хотя китайцы об этом, разумеется, догадывались. Во-первых, в сентябре - октябре 1945 г., то есть после капитуляции Японии, в Северном и Восточном Китае высадились американские войска, в китайские морские порты вошли корабли 7-го американского военно- морского флота, на китайских аэродромах разместились крупные американские военно-воздушные силы, что вызвало большую озабоченность в Москве. Сталин расценил это как попытку США установить свой контроль над Китаем, как они этого сделали в Японии, разместив на ее территории свои крупные вооруженные силы под командованием генерала Д. Макартура. Сталин решил добиваться скорейшего вывода американских войск из Китая и использовать в этих целях некоторую задержку вывода советских войск из Маньчжурии, как средство давления на Вашингтон. Во-вторых, в ноябре 1945 г. Мао Цзэдун обратился через своих представителей в Харбине к Сталину с просьбой задержать на неопределенное время советские войска в Маньчжурии. В телеграмме от 20 ноября, адресованной уполномоченному ЦК КПК в Маньчжурии Пэн Чжэню Мао Цзэдун писал: "Попросите наших советских друзей, чтобы они, по возможности, растянули срок прихода в Маньчжурию войск гоминьдана... В противном случае мы вынуждены будем принять тяжелые условия, поставленные перед нами гоминьданом и Маршаллом". В телеграмме указывалось, что от "советских друзей" требуется помощь в том, чтобы в течение 2-3 месяцев они не позволили Чан Кайши наращивать свои вооруженные силы в Маньчжурии. Мао Цзэдун писал, что КПК "переживает переломный период... Мы убедительно просим, чтобы Красная Армия в этой борьбе оказывала КПК поддержку".

Сталин дал указание командующему советскими войсками маршалу Советского Союза Р. Я. Малиновскому удовлетворить просьбу китайских коммунистов: задержать переброску гоминьдановских войск и дать возможность коммунистам перебросить в Маньчжурию часть своих войск из Северного Китая и создать достаточно сильную армию для борьбы с гоминьданом за Маньчжурию. Сталин решил попытаться привести к власти в Маньчжурии китайских коммунистов, которым он доверял больше, чем Чан Кайши и гоминьдановскому правительству. Сталин придавал очень большое значение Маньчжурии в своей геополитической стратегии на Дальнем Востоке, в противодействии стратегии США, которых он воспринимал как главного противника, в особенности после того, как США монопольно овладели ядерным оружием.

Когда Чан Кайши увидел, что присутствие советских войск в Маньчжурии служит интересам коммунистов, он стал добиваться их скорейшего вывода и обратился за помощью к Маршаллу. Вот что сообщал об этом Маршалл в телеграмме Трумэну 9 февраля 1946 г.: "Китайский министр иностранных дел доктор Ван Шицзе посетил меня вчера вечером, чтобы проинформировать о возрастающем критическом развитии событий в Маньчжурии. Он сообщил, что несколько дней назад он вызвал русского посла Петрова, чтобы выяснить у него, почему вывод советских войск из Маньчжурии не был завершен к первому февраля, как это предусмотрено советско-китайским договором и последующими соглашениями между двумя правительствами. Петров ответил, что он должен проконсультироваться

стр. 85

с Москвой и после этого сообщит китайскому правительству о положении дел с выводом советских войск... Доктор Ван заметил в разговоре с Петровым, что советские власти в Маньчжурии "неофициально" высказали китайским властям предложение, заявив, что вывод советских войск мог бы быть ускорен в случае китайского согласия с требованиями России уступить ей хозяйственные объекты, на которые она претендует как на японские военные трофеи. Уступки на называемые Советами "трофеи" означают передачу им 50% прав на владение хозяйственными объектами или на участие их практически в каждом секторе маньчжурской экономики. Сюда входит совместное владение предприятиями в сфере использования таких природных ресурсов, как угольные шахты, гидроэлектрические системы и фактически все важные промышленные предприятия в стране... Ван Шицзе заявил Петрову, что Китайское правительство не согласится с такими требованиями и, во всяком случае, не может вести переговоры о решении вопросов, касающихся законных военных трофеев до тех пор, пока советские войска не будут выведены из Маньчжурии. Он напомнил, что Китайское правительство уже сделало главные уступки в советско-китайском договоре и не может платить дополнительную цену за освобождение Маньчжурии, тем более, когда этого требуют от него под угрозой".

Маршалл посоветовал Ван Шицзе "не брать никаких обязательств, официальных или неофициальных, перед Советами, которые бы признавали их требования о том, что военные трофеи входят в экономические концессии, на которые они претендуют". Он подчеркнул, что "время работает против Советов, поскольку чем дольше советские войска будут оставаться в Маньчжурии, тем яснее Советский Союз будет выглядеть в глазах всего мира как преднамеренный нарушитель договора".

Вопрос о военных трофеях, о промышленных и других объектах, обслуживавших японскую Квантунскую армию, был, разумеется, важным вопросом, который советское правительство действительно хотело разрешить до отвода советских войск из Маньчжурии. Но это не было главной причиной задержки вывода советских войск. Главные причины состояли в том, что, во- первых, Сталин, идя навстречу просьбам Мао Цзэдуна, решил дать возможность КПК перебросить в Маньчжурию свои войска из других районов Китая, накопить здесь силы для борьбы против гоминьдана. Во-вторых, задержкой советских войск в Маньчжурии Сталин хотел оказать давление на США, побудить Трумэна к тому, чтобы американские войска были выведены из Китая одновременно с советскими, как настаивал на этом Молотов на Московском совещании министров иностранных дел трех великих держав.

Маршалл был прав, заявив Ван Шицзе, что во внешнеполитическом отношении дальнейшая задержка советских войск в Маньчжурии будет во вред интересам СССР. Советское правительство понимало это. Сталин не хотел давать повода для обвинений в том, что советские войска участвуют во внутрикитайском конфликте на стороне китайских коммунистов и что СССР тем самым нарушает советско-китайский договор. Сталин не собирался прекращать оказывать помощь китайским коммунистам в Маньчжурии, но решил делать это более искусными методами, без прямого участия советских войск в борьбе между КПК и гоминьданом. Учитывая все эти обстоятельства и прежде всего нежелательную для СССР реакцию официальных кругов и общественности Китая, вылившуюся в волну массовых демонстраций интеллигенции и студенческой молодежи на контролируемой гоминьданом территории с требованием скорейшего вывода советских войск, советское правительство решило не дожидаться вывода американских войск и первым вывело в начале мая 1946 г. свои войска из Маньчжурии.

Американские войска продолжали оставаться в Китае. Формально правительство США мотивировало посылку своих войск в Китай желанием помочь китайскому правительству в разоружении японцев, находившихся за пределами Маньчжурии, и удалении их из Китая. Правительство Чан Кайши официально подтвердило, что оно обращалось к президенту США с такой просьбой. Для многих китайцев такие объяснения высадки на

стр. 86

китайской территории огромной массы иностранных войск были неубедительными.

Многие китайцы считали, что если они сумели в течение 8 лет вести против японцев упорную войну и выстояли, то разоружить японцев, заявивших о безоговорочной капитуляции, китайцы вполне смогли бы без иностранной помощи, тем более, что китайское правительство имело свою армию, насчитывавшую свыше 3 миллионов человек. Китаю не хватало для операций по разоружению и удалению японцев транспортных средств. Но США могли предоставить эти средства, не посылая в Китай свои войска. Так думали и рассуждали многие китайцы.

Руководство же КПК расценило высадку американских войск как намерение США помочь гоминьдановскому правительству в развязывании гражданской войны, в подавлении "демократических сил", как называли себя китайские коммунисты. В официальных заявлениях КПК и в коммунистических средствах массовой информации утверждалось, что американские войска принимают участие в боевых действиях против коммунистических войск, бомбардируют занимаемые коммунистами города и деревни, уничтожают мирное население и т. д. В действительности такие обвинения были необоснованными. В беседах с советскими дипломатами китайские коммунисты, в частности Чжоу Эньлай, признавались, что американские войска не принимали участия в сражениях между гоминьдановскими и коммунистическими войсками, что имели место лишь отдельные небольшие случайные "стычки" с американскими солдатами. Чжоу Эньлай говорил: "В своей прессе мы ругаем США потому, что это воспитывает массы- рабочих, крестьян, студентов в нужном нам духе" ¹⁵ .

Приглашая американские войска в Китай, Чан Кайши, конечно, рассчитывал, что они помогут ему не только в разоружении и удалении японцев, но и в борьбе с вооруженной оппозицией. Однако у американского руководства нашлось достаточно здравого смысла, чтобы воздержаться от оказания такой помощи, которую более всего желал получить Чан Кайши. Трумэн дал указание американскому командованию в Китае не допускать непосредственного вовлечения своих войск во внутрикитайский военный конфликт. Можно предположить, что одна из главных целей посылки в Китай большого контингента американских войск состояла в том, чтобы демонстрацией военной силы, без прямого вовлечения ее в китайский конфликт, поддержать Национальное правительство, повлиять на вооруженную оппозицию, заставить ее пойти на мирное соглашение с гоминьданом. Демонстрацией военной силы, по-видимому, имелось в виду укрепить и позиции США в Китае. Однако высадка в Китае большой массы американских войск, их длительное пребывание в стране привели к прямо противоположным результатам.

Присутствие американских войск в Китае еще более осложнило и без того критическую обстановку в стране. КПК расценила это как иностранную вооруженную интервенцию, угрожавшую независимости Китая. Руководители КПК считали, что американские войска скорее всего направлены в Китай не для разоружения японцев, а для того, чтобы помочь Чан Кайши разоружить войска Народно-революционной армии. Миссию Маршалла они расценили как "хитроумную ловушку" для КПК, расставленную для того, чтобы навязать коммунистам соглашение с позиции силы. Это ужесточило позицию КПК на переговорах с гоминьданом при посредничестве Маршалла. Под этим углом зрения рассматривалась миссия Маршалла и роль американских войск.

Из американских политических деятелей Маршалл первый понял, что пребывание американских войск в Китае приносит большой вред Китаю и самим США, компрометирует их внешнюю политику в глазах китайской и мировой общественности. Маршалл обратился к Трумэну с предложением вывести американские войска из Китая и сделать это как можно скорее.

22 марта 1946 г. советский посол в Китае официальной нотой информировал министерство иностранных дел Китая, что к 15 апреля советские войска будут выведены со всей территории Маньчжурии. Узнав об этом, Маршалл дал указание командующему американскими войсками

стр. 87

в Китае генералу А. С. Ведемейеру ускорить подготовку эвакуации американских войск.

Правительство Чан Кайши настаивало на том, чтобы американские войска оставались в Китае. Китайские коммунисты требовали их немедленного вывода. В Китае усиливались антиамериканские выступления общественности, а в политических и военных кругах США велись ожесточенные дискуссии по этому поводу. Маршалл продолжал настаивать на принятии и осуществлении его предложений, мотивируя это тем, что присутствие американских войск обостряет обстановку в Китае, раздражает китайскую общественность, подрывает его миротворческие усилия.

Желая поддержать Чан Кайши и испытывая давление прочанкайшистского лобби в конгрессе и в других влиятельных американских кругах, Трумэн не торопился с принятием окончательного решения о выводе американских войск из Китая. Борьба между китайскими конфликтующими сторонами не прекращалась. Видя безуспешность своих миротворческих усилий, Маршалл в декабре 1946 г. пришел к выводу, что ему следует уехать из Китая и предоставить китайцам самим решать, как выходить из кризиса. В начале января 1947 г. Маршалл покинул Китай и был назначен государственным секретарем США.

Итак, миссия Маршалла закончилась неудачей потому, что она заранее была обречена на такой исход. Как говорил Сталин, Чан Кайши и Мао Цзэдун совершенно не доверяли друг другу. Мао Цзэдун, руководство КПК вообще не хотели вести переговоры с гоминьданом, они предпочитали решать все вопросы только силой оружия, рассчитывая на помощь СССР. Другими словами, позиция руководства КПК по существу состояла в том, чтобы в Китае было два правительства и две армии. Для правительства Чан Кайши такие требования были неприемлемы. Эта абсолютная несовместимость позиций сторон завела миссию Маршалла в тупик. Мирное урегулирование конфликта, решение внутрикитайских проблем без гражданской войны было вполне возможно только при согласованных миротворческих усилиях обеих великих держав - США и СССР. Но советское руководство не пошло на это. Оно ограничивалось лишь декларацией, принятой по предложению Молотова на Московском совещании министров иностранных дел трех великих держав. Москва всячески уклонялась от участия в практической реализации этой декларации. Сталин не хотел ссориться с Мао Цзэдуном, который был против мира и сотрудничества с гоминьданом и стремился к захвату власти любой ценой. Она оказалась очень высокой: в течение четырех с лишним лет миллионы китайцев, повинуясь воле своих вождей, убивали друг друга и своими руками разрушали то немногое, что уцелело и сохранилось в стране после восьмилетнего нашествия японских захватчиков.

Примечания

¹ Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВП РФ), ф. 56, oп. 6, п. 47, д. 67.

² Архив Президента Российской Федерации (далее- АП РФ), ф. 45, oп. 1, д. 322, л. 98-121.

³ АВП РФ, ф. 0100, oп. 34, п. 253, д. 22, л. 20-21.

⁴ Там же, л. 34-36.

⁵ АП РФ, ф. 45, oп. 1, д. 322, л. 100-105.

⁶ Там же, л. 118, 133-134.

⁷ АВП РФ, ф. 0100, oп. 34, п. 253, д. 22, л. 143-145.

⁸ АП РФ, ф. 39, oп. 1, д. 31, л. 28-29.

⁹ Там же, л. 53; д. 39, л. 7-8.

¹⁰ Там же, ф. 3, oп. 65, д. 606, л. 10; ф. 39, oп. 1, д. 39, л. 7-8.

¹¹ Там же, л. 18-19.

¹² Там же, л. 21.

¹³ АВП РФ, ф. 0100, oп. 34, п. 253, д. 21, л. 37-40.

¹⁴ АВП РФ, ф. 0100, oп. 34, д. 22, л. 127-133.

¹⁵ АВП РФ, ф. 39, oп. 1, д. 39, л. 19.

Permanent link to this publication: