Существуют в Москве Кадашевская набережная, Кадашевские (Замоскворечье) и Барашевский переулки (около Покровки в бывшем Белом Городе). Эти названия унаследованы от старых московских слобод: Кадашевской и Барашевской. Следовательно, происхождение их названий и надо выяснять.

Село Кадашево известно с 1504 года (названо в духовной Ивана III), хотя явно возникло ранее, ибо уже в 1498 году здесь существовала деревянная церковь Воскресения Христова. Кадашевская слобода ткачей близ церкви появилась в начале XVI века. В слободе был основан государев Хамовный двор и слобода стала называться Кадашевская хамовная (т.е. ткацкая, от хам - ткань, полотно) слобода. В 1687 - 1695 годах на углу нынешних 1-го и 2-го Кадашевских переулков была построена каменная слободская церковь Воскресения "в Кадашах" (на месте прежней церкви, которая уже в 1657 году была каменной и именовалась Воскресение "На Грязи").

Версии о происхождении названия Кадаши высказывались разные, подчас анекдотичные. Например, допускали, что здесь раньше жили татарские духовные судьи - кадии (хотя иноземного судопроизводства в Москве никогда не было). Наибольшее же признание авторов, пишущих о московских названиях, получила версия, в разных работах излагаемая в целом одинаково, подчас дословно повторяясь (Сытин В. В. Откуда пошли названия улиц Москвы. М., 1959; Имена

стр. 91

московских улиц. М., 1988; Смолицкая Г. П., Горбаневский М. В. Топонимия Москвы. М., 1982; Смолицкая Г. П. Названия московских улиц. М., 1996). Она предполагает, что до XVI века слобода была населена не хамовниками (ткачами), а бондарями, изготовлявшими кади (кадушки, бочки), почему и местность получила название Кадаши. Вариант версии: кадаши - это мастера-кадочники, бочары, бондари.

Со временем предположение переросло в уверенность: "А как возник топоним Кадаши! ...Оказывается, что ткачи устроили свою слободу на месте прежней слободы великокняжеских бондарей, которые изготавливали бочки - кади. Поэтому-то место, где первоначально жили и работали бондари, кадники, и получило наименование Кадаши... Слово кадаш, означающее "мастер-кадочник, бочар, бондарь", в наше время вышло из употребления, в русской речи не встречается и поэтому кажется непонятным, но еще в XIX веке оно было употребительно не только в речи москвичей, но и во владимирских и рязанских говорах" (Горбаневский М. В. Москвоведение. М., 1997).

Так ли это? Ведь никаких исторических свидетельств о былом проживании в Кадашах бондарей (кадников) не имеется, на что справедливо указал С. К. Романюк (Из истории московских переулков. М., 1988). Более того, слово кадаш (от кадь, кадка) вряд ли могло возникнуть на русской почве, ибо в русском языке названия по профессии, роду деятельности образовывались с помощью суффиксов -ник, -ар(ь) и др., но никак не -аш. Последний вообще относительно малоактивен в русском словообразовании. Для исконных русских слов "Обратный словарь русского языка" (М., 1974) дает (исключая клички и породы собак типа легаш, кудряш, мордаш, пегаш) лишь неодобрительное и уничижительное торгаш, да уменьшительные кругляш, племяш, мураш (сюда можно добавить еще современное неодобрительно-уничижительное алкаш).

Слово кадаш закономерно отсутствует и в письменных источниках. В них мы встречаем только название самой Кадашевской слободы и ее жителей: ...и с Ординцы и с Кадашевым (1572 - 1578), слобода Кадашева (1649), кадашевцы (1678). Недаром этого слова нет ни в "Материалах" И. И. Срезневского, ни в "Словаре русского языка XI-XVII вв.", ни в "Словаре русского языка XVIII в.", ни в этимологических словарях русского языка А. Преображенского и М. Фасмера.

Слово кадаш, кадыш "бочар, бондарь, кадочник" (якобы рязанское) впервые появляется в "Опыте русского простонародного слово-толковника" М. Н. Макарова (Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Заседание 25 окт. 1847 г. N 3. Отд. IV), который уже современниками был воспринят весьма критически, а в наше время был уличен в фальсификации: изобретении рязанского же слова коломень "ближайший округ, подле, соседство" для объяснения названия Коломна.

стр. 92

(Добродомов И. Г. Город Коломна. Топонимический этюд с источниковедческими экскурсами // Топонимия России. М., 1993).

Тем не менее, это сомнительное слово было включено в "Опыт областного великорусского словаря" 1852 года и в словарь В. И. Даля, откуда перекочевало в "Ономастикой" С. Б. Веселовского и "Словарь русских народных говоров", сопровождаясь единственной иллюстрацией -словами песенки "Наехали кадаши, из Мещеры торгаши". Видимо, этим сомнительным примером (ведь в песенке не говорится, что такое кадаш) руководствовался Ю. А. Федосюк (Русские фамилии. Изд. 3-е, испр. и доп. М., 1996), когда, говоря о происхождении фамилии Кадашов, указал, что кадаш это не только мастер, изготавлявший бочки, кади, но и продавец этого товара. Показательно, что в одной словарной статье Ю. А. Федосюк объединил фамилии Кадашов и Кадочников.

Таким образом, изобретенное на основе топонима Кадаши слово кадаш "изготовитель кадей" не только все более уверенно становится фактом русской языковой истории (в популярных изданиях), но и искусственным путем расширяет свою семантику. Приведенные же данные говорят о том, что слово это не "вышло из употребления", а попросту никогда не существовало.

Следует, наверное, согласиться с Е. М. Поспеловым (Историческая география Москвы в зеркале топонимики // Вопросы географии М., 1985. Вып. 126): "Кадашевская хамовная (ткацкая) слобода свое название ведет, по-видимому, не от первоначальной специализации жителей на изготовлении кадей, бочек и других бондарных изделий, а от имени Кадаш или фамилии Кадышев, указываемых С. Б. Веселовским для XVI-XVII вв.".

Действительно, наиболее вероятно происхождение ойконима Кадашево (напомним, что именно в такой форме, как имя селения, впервые зафиксировано обсуждаемое название) из имени Кадаш. Вероятно, село это изначально принадлежало какому-то татарину, ибо в тюркских языках существует слово кадаш "друг, товарищ". На это указал и С. К. Романюк (Москва. Утраты. М., 1992), полагая, однако, что в древнерусском данное слово осмыслялось как "общинник", т.е. подразумевая уже собственно русскую подоплеку названия села. Кстати, В. И. Даль приводил южнорусское кодаш "приятель", явно заимствованное из указанного тюркского источника.

Спрашивается, отчего мы сразу не привели это простое объяснение? Единственно для того, чтобы на конкретном примере продемонстрировать легкость возникновения опасного для науки (и читателей) мифо- и словотворчества, еще бытующего, к сожалению, в работах, посвященных происхождению географических названий.

А что же Барашевская слобода, Бараши! Здесь, кажется, все в порядке. Известно, что в слободе с XV века жили некие бараши (в неко-

стр. 93

торых документах - барыши), и слово это неоднократно встречается в документах XV-XVII веков: "На стареший путь ему в Москве и в станех конюшей путь, бортници, садовници [псари], бобровники, барыши и делюи. А тех... барышов и делюев..." (1410 г.); "Десят шандамов серебряных у бараша у моего у Волоха у Суседова" (1509 г.); "Бил челом нам Барашския слободы староста Иванко Корцев и со всех барашей место, а сказал: от Московского де разорения служат они нашу Шатерную службу в наших походах и тягло тянут досталыми людьми" (1615 г.); "А пошлин в государеву казну... имати у бояр и у околничих... и у кадашевцов и у барашей и у садовников" (1649 г.).

Итак, слово бараш является реалией, а не мифом. Правда, не вполне ясно, чем же конкретно занимались бараши. Вот что об этом говорят разные авторы: "...Барышами и Делюями именовались особенного роду наймиты, которым давались земли с обязательством платить господину оброк" (Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. V). Предположение Н. М. Карамзина основано лишь на тексте завещания Андрея Дмитриевича Серпуховского 1410 года, "Бараши - шатерничие" (Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1893. Т. 1); "Бараш - придворный шатерничий, обойщик" (В. И. Даль); "Бараш - шатерничий (придворный ремесленник)" (Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. М., 1910 - 1914. Ч. 1); "Бараш - шатерный мастер, обойщик царского двора (придворный ремесленник)" (Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1973. Т. I); "Бараш - 1. Лицо, ведающее шатром князя; 2. Ремесленник (шатерник, обойщик)" (Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1975. Вып. 1); "Бараши - царские слуги, возившие за царем походные шатры" (Сытин В. В. Указ, соч.; Имена...); "...бараши - шатерники. Во время военных походов князей и государей они строго следили за установкой шатров и сохранностью всего шатрового убранства" (Смолицкая. Указ, соч.); "Барыши - смотрящие за княжеской рухлядью" (Добродомов И. Г., Кучкин В. А. Делюи средневековой Руси // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998. М., 2000).

Почему же в трактовке слова бараш наблюдается такой разнобой: "шатерничий; обойщик; придворный ремесленник" и тому подобные? Для выяснения этого вопроса обратимся к происхождению самого этого слова в русском языке. Источником его, согласно "Арабско-русскому словарю" М. О. Аттаи, является арабское фарраш "ремесленник, делающий постели". Эта версия приведена в этимологических словарях русского языка А. Преображенского и М. Фасмера. Сочетание приведенного значения арабского слова с тем, что дает уже цитированный нами документ 1615 года ("шатерничий"), судя по всему, и породило указанные семантические фантомы.

А дело в том, что М. О. Аттая допустил неточность в переводе на русский арабского слова фарраш, которое на самом деле означает не

стр. 94

"ремесленник", но "слуга, служитель, уборщик; сторож", происходя от глагола фараша "стелить, устилать; мостить, меблировать" (Баранов Х. К. Арабско-русский словарь. М., 1970. II).

От арабов к русским слово это попало скорее всего не напрямую, а через тюркское посредство, благодаря которому начальное ф- (отсутствующее в тюркских языках) закономерно перешло в б-. Арабская этимология объясняет и вариант барыш (наряду с бараш), который может восходить (опять-таки через тюркское посредство) к арабскому действительному причастию фарши "стелющий и т.п.", синонимичному имени деятеля фарраш.

Таким образом, русское бараш должно было означать нечто вроде "служитель, смотрящий (при княжеском походном шатре)".

Permanent link to this publication: