Е. Е. БАЛДАНМАКСАРОВА. БУРЯТСКАЯ ПОЭЗИЯ XX ВЕКА: ИСТОКИ, ПОЭТИКА ЖАНРОВ. 2-е изд., испр. и доп. Улан-Удэ: Изд-во бурят, гос. ун-та, 2005. 252 с.

Монография отразила главное веяние времени - стремление подвести на рубеже XX и XXI вв. итоги развития литературоведческой мысли в Бурятии, что совпало с общей тенденцией российской гуманитарной науки, уже реализовавшейся в ряде публикаций (см., например: Изучение литератур Востока. Россия, XX век. М., 2002).

Автор книги поставил перед собой задачу осмыслить с учетом предшествующих исследований генезис и развитие поэтических жанров бурятской литературы в русле общемонгольской культурной и литературной традиции. Стремление показать картину непрерывного функционирования

стр. 195
бурятской поэзии, включив в этот процесс общемонгольский период фольклора и средневековой литературы, является совершенно правильной научной позицией и, безусловно, заслуживает одобрения.

Монография состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Введение посвящено обзору научной литературы по интересующим автора проблемам. Здесь особо подчеркивается мысль о том, что, несмотря на многие наблюдения монгольских и российских ученых относительно специфических черт развития поэзии общемонгольского периода (XIII - XVIII вв.), обобщающего труда по данной проблематике не существует. Поэтому Е. Е. Балданмаксарова видит свою задачу в том, чтобы восполнить этот пробел и показать, какое значение имели общемонгольские корни для становления собственно бурятской поэзии.

В связи с этим первая глава монографии называется "Истоки поэзии общемонгольского периода". Она содержит четыре раздела, в которых последовательно рассматриваются историко-культурные предпосылки зарождения поэзии монгольских народов. Конец XII - XIII век стали важной вехой в истории становления монгольской государственности. В первой половине XIII в. возникает и литература общемонгольского периода, что нашло свое отражение в появлении знаменитого сочинения "Сокровенное сказание монголов", включающего многие жанры монгольской словесности и ставшего главным источником для изучения средневековой поэзии монгольских народов.

Большое внимание автор уделяет вопросу происхождения монгольской письменности, которая до определенного времени была для всех монгольских народов единой, а также вопросу влияния на развитие монгольской культуры переводов сочинений древнеиндийской и буддийской литературы, проникавших в Монголию и Бурятию через Тибет. По мнению Е. Е. Балданмаксаровой, общность литературного процесса у монгольских народов базировалась на единой письменности, общем книжном литературном языке, общем фонде фольклорных произведений, сходстве исторических судеб и условий жизни.

В этой главе наибольший интерес представляет анализ древнейшего мифопоэтического пласта монгольской словесности - шаманской поэзии. Связывая ее с ритуалом и мифологическими представлениями народа, автор раскрывает основные элементы образности произведений этого жанра.

В разделе, посвященном анализу средневековой поэзии, показано происхождение жанров панегирика (магтал) и плача (гэмшил), имеющих тесные связи с фольклором. Они дошли до нашего времени в составе "Сокровенного сказания монголов" и демонстрируют удивительную разработанность стиля, которая характерна и для текстов, созданных, по мнению автора, в XIII - XIV вв., но сохранившихся в корпусе сочинений XVII - XVIII вв. Живую связь фольклора и литературы показывает и единственное дошедшее до наших дней лирическое стихотворение XIV в., построенное в диалогической форме, - "Золотоордынская рукопись на бересте", - имеющее большое значение для изучения традиционной песенной лирики.

Завершает первую главу анализ возникновения дидактической поэзии уже в бурятской литературе. Здесь учтены фольклорные аналоги жанра поучения (сургал), известные еще с XIII в., а также влияние буддийской нравоучительной литературы, активно переводившейся с тибетского языка. Взаимодействие разных культурных традиций привело к появлению особой жанровой формы дидактической поэзии, подробно проанализированной на примере сочинения Э. -Х. Галшиева "Зерцало мудрости" (XIX - начало XX в.).

Таким образом, можно говорить о весьма удачной попытке реконструкции литературного процесса монгольских народов на основе теоретических положений исторической поэтики, что позволило наметить наиболее приоритетные для монголоведения направления в изучении данной проблематики.

Вторая глава - "Бурятская поэзия XX в.: становление жанровой системы" - включает три раздела. В первом из них затронута проблема взаимодействия фольклора и литературы в плане трансформации фольклорных жанров в произведения литературы, которая у народов, имеющих мощную и хорошо сохранившуюся традицию устно-поэтического творчества, не теряет актуальности и в наши дни. Во втором и третьем разделах анализируются историческая песня и ее влияние на жанровые особенности эпических поэм и народная лирическая песня, повлиявшая на появление жанра стихотворение-песня. Е. Е. Балданмаксарова выделяет два периода сосуществования фольклора и литературы в XX в.: 20 - 50-е и 60 - 90-е гг. Каждый из этих периодов имеет свою специфику. Автор убедительно показывает, как шло развитие жанровой системы бурятской поэзии: от про-

стр. 196
стого подражания словесным формам фольклора к осмыслению необходимости нового содержания и созданию новых форм. Акцент, сделанный на идее перехода от фольклорно-мифологического мышления к реалистическому, что было для традиционного менталитета бурят вовсе не просто, представляется правомерным и аргументированным.

В третьей главе - "Жанровое многообразие бурятской поэзии второй половины XX века" - показано дальнейшее развитие бурятской поэзии во взаимодействии с инонациональной поэтической практикой. В двух разделах этой главы рассматривается вопрос эволюции художественного сознания, ставшей стимулом поиска новых форм, и описываются жанровые модификации поэмы в бурятской литературе.

Продемонстрировав огромное значение контактов бурятской литературы с русской классической и советской многонациональной литературами, способствовавших развитию реалистических тенденций в бурятской поэзии, автор подробно останавливается на характеристиках новообразованных жанров: так называемой маленькой поэмы, которая не имеет повествовательного сюжета, а посвящается изложению философской концепции автора; лирического цикла, где различные по тематике стихотворения объединяются в одно целое фигурой лирического героя; современной лирико-эпической поэмы, совмещающей в своей композиции лирический монолог и эпическое повествование.

Е. Е. Балданмаксарова отмечает тенденцию к синтезу лирики, драмы и прозы. В связи с последним соображением в книге много внимания уделено появлению в бурятской литературе верлибра, начавшего внедряться еще в 1950-е гг., а затем получившего дальнейшее распространение. Совершенно правильно и очень ценно утверждение автора о том, что по своим ритмическим показателям европейский свободный стих близок исконно народному монгольскому и бурятскому стиху с его неравносложными строками, своеобразным ритмическим членением внутри стихотворных строк и полным отсутствием рифмы. Замена монгольской и бурятской аллитерационной системы на равносложные стихи с конечной рифмой произошла под влиянием русской поэзии.

В заключении подводятся главные итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения литературного процесса в Бурятии. Описывая каждый этап развития монгольской и бурятской поэзии, автор характеризует разные жанры, главным образом с точки зрения содержания. Что касается формальной стороны, то в любом случае - идет ли речь о шаманской поэзии, о средневековых литературных или современных жанрах, написанных по правилам стихосложения, не подвергшихся влиянию русской поэзии, - всегда указываются одни и те же формальные категории, и это правильно, потому что система стихосложения всегда одна и та же. Но указанные характеристики не являются показателями жанров, они характеризуют только систему стихосложения. Хотелось бы видеть в работе жанровую дифференциацию по формальным признакам, если, конечно, такая существовала. Возможно, для этого нужно написать новое исследование.

В работе имеются и недостаточно продуманные формулировки. Например, перечисляя нововведенные жанровые разновидности, автор относит к ним "белый стих" (с. 25). Точно так же рассматривается понятие "верлибр" (свободный стих). Между тем ни тот, ни другой термин не является обозначением жанра, а показывают только принцип сочинения стиха, т. е. является стиховедческим термином. В обосновании необходимости создания монгольской письменности среди прочих верных утверждений находимо и такое: "В то время по велению Хубилая-хана переводились китайские и буддийские книги, а языком уйгуров было довольно сложно сделать адекватный перевод" (с. 36). Следовало бы сказать "с помощью письменности уйгуров", которая действительно не учитывала некоторые особенности монгольского языка.

Замеченные неточности никак не снижают научных достоинств рецензируемой монографии, которая является глубоким и многоплановым исследованием бурятской поэзии в контексте общемонгольской культуры.

Permanent link to this publication: