История разрешения национального вопроса в СССР остается одним из объектов буржуазных фальсификаций. Путем извращения исторических фактов и их тенденциозной интерпретации западные авторы изображают в искаженном виде борьбу КПСС и Советского правительства за ликвидацию былого национального неравенства. В числе других в поле зрения советологов находятся и вопросы истории национальных движений и национально- государственного строительства в Поволжье и на Урале.

Первыми к этим вопросам обратились представители эмигрантской историографии, работы которых отличались ярым антисоветизмом и тенденциозным подбором источников¹ . Буржуазные историки первоначально ограничивались статьями о жизни народов Поволжья и Урала в ориенталистских журналах. В 30-х годах в гитлеровской Германии стали систематически обращаться к истории панисламистского и пантюркистского движений в дореволюционной России, тенденциозно изображая "неравноправное" положение "тюрков" по сравнению со славянскими народами в Советском Союзе² . Эти работы были направлены на теоретическое обоснование политики "Дранг нах остен". После вероломного нападения гитлеровцев на СССР целью немецкой буржуазной историографии стало оправдание захватнических целей фашизма, содействие их осуществлению. В 1942 г. под грифом "Только для служебного пользования" вышла книга Б. Шпулера³ , в которой содержались некоторые сведения по истории народов Волго-Уральского региона, а в обширных приложениях - многочисленные цифровые данные, в том числе по административно- территориальному делению Татарской АССР, этнографическая карта этой республики. Изданная при прямом содействии розенберговского министерства по делам восточных областей, книга отличалась явной тенденциозностью.

В послевоенный период политика "холодной войны" обусловила активизацию антисоветского направления в англо-американской буржуазной историографии. Официально провозглашенный империалистическими заправилами курс на "сдерживание" и "отбрасывание" комму-

¹ A. Battal-Taymas. Kazan Turkleri. Istanbul. 1925; A. Z. Validi. Die Gegenwartslage der Mohammedaner Russlands. Ofenpest. 1930; А. Исхаки. Идель - Урал. Париж. 1933, и др. (Идель - татарское название Волги).

² G. von Mende. Der nationale Kampf der Russlandturken. B. 1936; ejusd. Die Volker der Sowjetunion. Reichenau. 1939, etc.

³ B. Spuler. Idel - Ural. B. 1942. После второй мировой войны в несколько сокращенном и измененном виде эта работа была опубликована под названием "Волжские татары и башкиры под русским господством" ("Der Islam", Bd. 29, Hf. 2, November 1949).

стр. 43

низма и "освобождение угнетенных народов России" не мог не оказать влияния на буржуазных историков США и Англии. Именно в тот период появляются неоднократно переиздававшиеся на Западе книги Р. Пайпса и В. Коларза, в которых затрагивались вопросы истории народов Поволжья и Урала⁴ . В то же время буржуазные авторы не могли не считаться с выходом на международную арену молодых государств мусульманского Востока и установлением между ними и СССР дружественных отношений. В связи с этим советологами чаще, чем прежде, стали совершаться экскурсы в область истории национальных движений тюркских народов СССР под флагом поиска ответа на вопрос о соотношении ислама и коммунизма⁵ .

Современных буржуазных историков, специально или попутно занимающихся вопросами истории советского национально-государственного строительства в Поволжье и на Урале, можно разделить на три группы. К первой группе относятся профессиональные авторы, грубо фальсифицирующие факты и явно искажающие ленинскую национальную политику Коммунистической партии (Коларз, Пайпс, Г. Менде, Х. Сетон-Уотсон и др.). Эта группа руководствуется интересами осуществления империалистической политики и фактически занимается не исследованиями, а злобной антисоветской пропагандой. Вторая группа объединяет тех авторов, которые, хотя и стоят на позициях антикоммунизма и антисоветизма, в целях маскировки своих подлинных взглядов или по престижным соображениям вынуждены признавать достижения советских народов в социально-экономической и культурной областях. Однако мнимый демократизм этих авторов часто уступает место консерватизму. К сторонникам этого, либерального направления относятся С. Зеньковский, А. Беннигсен, Ш. Келькеже, Д. Крюгер и др. Третью (пока самую малочисленную) группу образуют буржуазные объективисты. Для них характерно признание (в той или иной степени) демократизма советской национальной политики, а также использование отдельных положений и выводов советских ученых. Некоторые из объективистов, например, Э. Х. Карр, даже подвергают критике измышления реакционных буржуазных историков. В то лее время и на концепциях объективистов лежит отпечаток их классовой принадлежности. Естественно, такое деление буржуазных авторов на группы носит условный характер. Нельзя не учитывать эволюции взглядов буржуазных историков, которая может привести их к переходу из одной группы в другую, а также того обстоятельства, что непоследовательность и противоречивость писаний отдельных авторов затрудняет отнесение их к определенной группе.

Советские историки и философы уже немало сделали в плане критического анализа буржуазной историографии национально-государственного строительства в Поволжье и на Урале⁶ . Убедительно доказа-

⁴ R. Pipes. The Formation of the Soviet Union. Communism and Nationalism, 1917 - 1923. N. Y. and Cambridge (Mass.). 1954, 1964, 1968, 1970; W. Kolarz. Russia and Her Colonies. L. 1952, 1953, 1956.

⁵ S. A. Zenkovsky. Pan-Turkism and Islam in Russia. Cambridge (Mass.). 1960; A. Bennigsen et Ch. Quelquejay. Les mouvements nationaux chez les musulmans de Russie. Pt. I. Le "Sultangalievisme" au Tatarstan. P. 1960; Pt. II. La presse et le mouvement national chez les musulmans de Russie avant 1920. P. 1964; eorund. Islam in the Soviet Union. L. 1967, etc.

⁶ В. Н. Любимов. Против фальсификации истории реализации ленинской национальной политики. "Чувашия за 50 советских лет". Чебоксары. 1968; его же. Критика буржуазных фальсификаторов истории национальных отношений в СССР и исторического пути чувашского народа. "Труды" Научно- исследовательского института языка, литературы, истории и экономики при Совете Министров Чувашской АССР, Чебоксары, 1977, вып. 73; М. А. Сайдашева. Ленин и социалистическое строительство в Татарии. М. 1969; З. А. Аминев. Критика буржуазной фальсификации истории создания Башкирской АССР. "Расцвет и сближение социалистических наций в СССР". Материалы межвузовской научной конференции, состоявшейся в Уфе 3 - 5

стр. 44

на научная и политическая несостоятельность многих буржуазных концепций, в частности "незакономерности" создания советской государственности народов Среднего Поволжья и Урала. Вместе с тем в некоторых случаях критика буржуазной историографии носила слишком общий, недифференцированный характер и касалась только Татарской, Башкирской, Удмуртской и Чувашской АССР. В данной статье предпринимается попытка критически проанализировать буржуазные концепции истории образования советских автономных республик и областей в масштабе всего региона, раскрыть несостоятельность утверждений буржуазных авторов об отсутствии в Поволжье и на Урале социально-экономических и политических предпосылок для разрешения национального вопроса.

Буржуазные авторы прежде всего извращенно толкуют те вопросы, по которым у советских ученых нет единой точки зрения. Это относится и к вопросу об уровнях социально-экономического и культурного развития народов рассматриваемого региона накануне Октябрьской революции ⁷ . Советологи чаще всего стремятся преувеличить степень социально- экономической и культурной отсталости этих народов. Данная тенденция просматривается по трем основным направлениям. Одни авторы, например, Менде, руководствуясь геополитическими и пантюркистскими соображениями, фактически отрицают существование отдельных наций, рассматривая их как еще не распавшиеся тюркоязычные и финноязычные этнические общности⁸ . Другие (Пайпс, частично Ч. Хостлер⁹ и некоторые другие) хотя и признают существование отдельных наций, но отрицают сколько-нибудь значительную социальную дифференциацию внутри каждой из них. Сторонники третьего направления (А. Смит, С. Зеньковский, А. Беннигсен) отмечают социальную неоднородность народов региона, а некоторые даже признают наличие у отдельных из них классов буржуазного общества.

Поскольку в советской литературе тема эта получила весьма основательную разработку¹⁰ , остановимся лишь на изображении буржуазными историками социальной дифференциации у народов Поволжья и Урала в начале XX века.

марта 1969 г. Ч. I. Уфа. 1971; И. С. Зенушкина. Советская национальная политика и буржуазные историки. Становление Советского многонационального государства (1917 - 1922) в современной буржуазной историографии. М. 1971; К. Ф. Фасеев. На путях пролетарского интернационализма. Казань. 1971; М. И. Абдуллин. История образования Башкирской АССР в современной буржуазной историографии. "История СССР", 1972, N 6; М. Абдуллин, С. Батыев. Татарская АССР: реальность и буржуазные мифы. Казань. 1977; А. А. Тронин. Против фальсификации истории Удмуртии в современной буржуазной историографии. "Историография и источниковедение истории партийных организаций Удмуртии". Ижевск. 1978, и др.

⁷ До начала 60-х годов вопрос об уровне социально-экономического развития народов региона не привлекал особого внимания советских ученых. Однако разработка истории автономных республик и их партийных организаций дала сильный толчок к изучению этого вопроса. Этому способствовала и дискуссия по вопросам некапиталистического развития народов, проведенная в 1964 - 1965 гг. на страницах журнала "Вопросы истории КПСС". В результате у большинства советских ученых сложилось мнение, что в начале XX в. народы региона находились на различных ступенях капиталистической стадии развития, но отдельные историки и философы по- прежнему придерживаются тезиса, что все или по крайней мере некоторые народы Среднего Поволжья и Урала фактически совершили переход к социализму, минуя капитализм (см., например: "История национально- государственного строительства в СССР. 1917 - 1936". М. 1968, с. 20 - 21; А. К. Азизян. Ленинская национальная политика в развитии и действии. М. 1972, с. 230; А. Г. Агаев. Судьбы народностей. М. 1978, с. 31).

⁸ G. von Mende. Die Volker der Sowjetunion S 64, 90.

⁹ R. Pipes. Op. cit. 1970, p. 163; Ch. W. Hostler. Turkism and the Soviets L. 1957, p. 41.

¹⁰ Кроме очерков истории автономных республик, опубликованы отдельные исследования. См., например: Б. Х. Юлдашбаев. История формирования башкирской нации (Дооктябрьский период). Уфа. 1972; Х. Х. Хасанов. Формирование татарской буржуазной нации. Казань. 1977.

стр. 45

Из всех народов региона только у татар советологи, например, А. Рорлич¹¹ , усматривают наличие классовой структуры общества. О богатой татарской буржуазии пишет А. Смит¹² . Зеньковский выделяет у татар аристократию, земельных собственников, купцов, крестьян, предпринимателей, интеллигенцию, рабочих¹³ . По Беннигсену и Келькеже, татарское общество накануне Октября 1917 г. состояло из земельной аристократии, крестьян, буржуазии и пролетариата¹⁴ . Большинство буржуазных историков ограничивается характеристикой народностей Поволжья и Урала как крестьянских. Так, Менде пишет о марийцах, мордве и удмуртах как о крестьянах¹⁵ . Хостлер отмечает среди чувашей наличие крестьян и бурлаков¹⁶ . Карр характеризует башкир как народность, занимавшуюся сельским хозяйством и лесоводством¹⁷ . В основе идеалистической методологии этих авторов лежит констатация характера занятий народов Поволжья и Урала, анализом сущности социально-экономических отношений они не занимаются. Поэтому им органически чужда идея о развитии у народов Волго-Уральского региона в пореформенный период капиталистических отношений.

Советская наука накопила достаточный материал, свидетельствующий о том, что в конце XIX - начале XX в. народы Поволжья и Урала уже были втянуты в капиталистическое развитие. Несмотря на многочисленные пережитки феодального (а местами даже патриархально-родового) строя, вопреки реакционной политике царизма и в этом регионе процесс развития капитализма охватил все отрасли экономики: сельское хозяйство, промышленность, торговлю и др.

Одним из основных проявлений развития капитализма в сельском хозяйстве региона был процесс превращения помещичьего землевладения в капиталистическое, сопровождавшийся частичной распродажей помещичьих земель. В результате в пореформенный период помещичье землевладение в Поволжье и на Урале заметно сократилось. Так, в Марийском крае с 1877 по 1905 г. площадь помещичьих земель уменьшилась более чем в 16 раз. За тот же период дворянское землевладение в Уфимской губ. сократилось в 1,3 раза, в Оренбургской - в 1,8 раза (в целом по России этот показатель равнялся 1,4). В Чувашии в пореформенный период количество помещичьих имений сократилось почти вдвое¹⁸ . О постепенной замене феодального землевладения капиталистическим свидетельствовал и другой фактор: быстрый рост землевладения купцов, мещан и богатых крестьян. Так, к 1905 г. крестьяне 8 уездов Чувашского края приобрели свыше 80 тыс. дес. земли, большая часть ее попала в руки кулаков; в Уфимской губ. с 1877 по 1905 г. частное крестьянское землевладение увеличилось в 3,1 раза¹⁹ .

Развитие капитализма в сельском хозяйстве повсеместно вело к обнищанию основной массы крестьянства и усилению его экономической

¹¹ "Cahiers du monde Russe et Sovietique", vol. XV, N 3 - 4, 1974, p. 363.

¹² A. D. Smith. Theories of Nationalism. L. 1971, p. 84.

¹³ S. A. Zenkovsky. Op. eit., pp. 15, 23, 42, 44.

¹⁴ A. Bennigsen et Ch. Quelquejay. Les mouvements nationaux chez les musulmans de Russie. Pt. I, pp. 44 - 46, 49 - 50. Однако в более поздней работе Беннигсен фактически отрицает существование татарской буржуазной нации ("Soviet Nationality Problems". N. Y. -L. 1971, p. 175).

¹⁵ G. von Mende. Die Volker der Sowjetunion, S. 92.

¹⁶ Ch. W. Hoslle r. Op. cit., p. 44.

¹⁷ E. H. Carr. Historia de la Rusia Sovietica. La Revolucion Bolchevique (1917 - 1923). I. Madrid. 1973, p. 334.

¹⁸ А. С. Патрушев. Марийская деревня в период империализма. Йошкар-Ола. 1974, С; 20 - 21; "Очерки по истории Башкирской АССР". Т. I, ч. П. Уфа. 1959, с. 181; "Чувашия в первой русской революции". "Ученые записки" Научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики при Совете Министров Чувашской АССР, 1956, вып. XIV, с. 26.

¹⁹ И. Д. Кузнецов. Очерки по истории чувашского крестьянства. Чебоксары; 1969, с. 34; "Очерки по истории Башкирской АССР". Т. I, ч. II, с. 181.

стр. 46

зависимости от кулаков и ростовщиков. В регионе существовали различные формы капиталистической эксплуатации бедняков и маломощных середняков: аренда земли за высокую плату, возврат долга с процентами, выполнение разнообразных сельскохозяйственных работ и др. Хотя буржуазные историки и умалчивают об этом, труд батраков и поденщиков накануне Великой Октябрьской социалистической революции широко применялся в кулацких хозяйствах региона. Так, в Яранском уезде Вятской губ. в 90-х годах XIX в. 16% крестьянских хозяйств, занимавшихся земледелием, применяли наемный труд батраков и поденщиков²⁰ .

Развитие капитализма наложило отпечаток и на неземледельческие занятия крестьян - многочисленные кустарные промыслы, связанные с использованием и обработкой полезных ископаемых, продукции лесного и сельского хозяйства (смолокурение, углежжение, кулеткачество, изготовление деревянной тары и гончарной посуды, выделка овчин и кож и т. п.). Постепенно исчезала прежняя хозяйственная самостоятельность кустарей, они попадали во все большую зависимость от поставщиков сырья и скупщиков готовой продукции. На этой основе возникала простая капиталистическая кооперация, а затем и капиталистическая мануфактура. Так, в конце XIX в. Янгильдинская волость в Чувашии представляла собой одну большую кулеткацкую мануфактуру, в которой было занято более 2 тыс. человек²¹ . По данным, приведенным В. И. Лениным в книге "Развитие капитализма в России", в 9 уездах Вятской губ. более 50% мелких товаропроизводителей-кустарей частично или полностью подвергались капиталистической эксплуатации²² .

Капиталистический характер приобрела и миграция населения района Волги и Урала в предоктябрьский период, о чем говорит высокий процент отходничества. В 1900 г. по 5 чувашским уездам Казанской губ. получили паспорта около 50 тыс. отходников. Примерно в то же время в Мордовии ежегодно уходило на заработки около 100 тыс. человек; Высокий процент отходников давали и татарские уезды Казанской губ.: накануне первой мировой войны из губернии ежегодно уходило на заработки свыше 200 тыс. человек²³ . Большинство отходников возвращалось в деревню, но значительная их часть закреплялась в промышленности, превращалась в пролетариев.

Буржуазная историография либо преуменьшает численность фабрично- заводских рабочих, либо вообще отрицает их существование у нерусских национальностей Поволжья. Между тем советскими учеными доказано, что накануне Октябрьской революции численность пролетариев татарской национальности составляла не менее 150 тыс. человек²⁴ . Что касается других национальностей Поволжья и Урала, то у них пролетариат находился на начальной стадии формирования и был занят главным образом на сезонных и вспомогательных работах. Так, удмуртские рабочие трудились в основном в лесной промышленности; чувашские - в лесной и винокуренной, а также на транспорте; башкирские - в горнорудной, строительной, лесной²⁵ .

Начался и процесс формирования в регионе национальной торгово- промышленной буржуазии, вкладывавшей капитал в основном в торговлю, лесную и пищевую промышленность. Так, бесспорно существование

²⁰ А. С. Патрушев. Указ. соч., с. 24.

²¹ "История Чувашской АССР". Т. I. Чебоксары. 1966, с. 167.

²² См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 3, с. 449.

²³ "История Чувашской АССР". Т. I, с. 170; "Очерки истории Мордовской АССР". Т. I. Саранск. 1955, с. 328; М. К. Мухарямов. Октябрь и национально-государственное строительство в Татарии (октябрь 1917 г. - 1920 г.). М. 1969, с. 7.

²⁴ "Очерки истории партийной организации Татарии". Казань. 1973, с. 17.

²⁵ "Очерки истории Удмуртской организации КПСС". Ижевск. 1968, с. 15; "История Чувашской АССР". Т. I, с. 209; "Очерки истории Башкирской организации КПСС", Уфа. 1973, с. 22.

стр. 47

чувашской (торговля, лесоразработки), удмуртской (торговля, кустарно- промысловые заведения), башкирской (мелкое предпринимательство) буржуазии. Она была еще немногочисленной и слабой, поскольку политика царизма и конкуренция крупных русских и иностранных капиталистов мешали упрочению ее экономических позиций. Исключение составляла татарская торгово-промышленная буржуазия, достаточно сильная, чтобы наряду с русским и иностранным капиталом эксплуатировать народы Поволжья и Урала (да и не только этого региона). Процесс концентрации производства и централизации капитала, который развивался также среди татарской буржуазии, привел к образованию торгово-промышленных товариществ и торговых домов. Накануне первой мировой войны татарским капиталистам в России принадлежали 6 торгово-промышленных товариществ и 154 торговых дома²⁶ .

Бездоказательны попытки буржуазных историков, пишущих о чрезмерно низком культурном уровне народов Поволжья и Урала. Конечно, шовинистическая политика царского правительства тормозила развитие национальной культуры нерусских народов. Но тем не менее и в этой области был налицо определенный прогресс: у всех народов региона, за исключением мордвы, существовала своя письменность (башкиры благодаря близости языков пользовались татарской письменностью); у большинства из них имелось национальное книгопечатание. Так, в 1913 г. на марийском языке было издано 18 книг и брошюр, на татарском - 340, на удмуртском - 19, на чувашском - 56²⁷ . У народов региона появились свои писатели, артисты, художники, музыканты, однако интеллигенция в полном смысле слова существовала лишь у татар и в определенной степени - у чувашей.

Таким образом, имеющиеся факты дают основание утверждать, что накануне социалистической революции капиталистические отношения развивались у всех народов Поволжья и Урала, хотя этот процесс и проходил неравномерно: у мордвы, чувашей, марийцев и удмуртов имелись отдельные признаки буржуазной нации; у башкир также шел процесс ее формирования; у татар к концу прошлого столетия имелись все признаки, характеризующие буржуазную нацию. Советские ученые не относят поэтому народы Поволжья и Урала к числу тех, которые в начале XX в. еще находились на феодальной стадии развития²⁸ .

Вопрос об уровне социально-экономического и культурного развития народов региона накануне Октября важен еще и потому, что буржуазные авторы, делая акцент на экономической и политической отсталости этих народов, фактически отрицают их участие в революционном движении. По мнению советологов, революционное движение было характерно только для русских рабочих и крестьян, но не для трудящихся нерусских национальностей. Так, Зеньковский, обращаясь к истории революции 1905 - 1907 гг., пишет, что "в Средней Азии, в Казахстане и в большей части Урало-Волжского региона мусульмане оставались спокойными и участвовали лишь в случайных демонстрациях против злоупотреблений местной администрации". Исключение американский историк делает лишь для татарских рабочих, занятых на предприятиях Казани и золотых приисках Урала, отмечая, что они "принимали участие в забастовках и демонстрациях"²⁹ . Наличие же башкирских, мор-

²⁶ Х. Х. Xасанов. Указ. соч.. с. 217, 220.

²⁷ "Народное хозяйство СССР за 60 лет". Статистический сборник. М. 1977, с. 614 - 615.

²⁸ "История СССР с древнейших времен до наших дней". Т. V. М. 1968, с. 423 - 430; см. также "История Коммунистической партии Советского Союза". Т. I. М. 1964, с. 348.

²⁹ S. A. Zenkovsky. Rusya'da Pan-Turkizm ve Muslumanlik. Ankara. 1971, S. 63 - 69.

стр. 48

довских, марийских, удмуртских и чувашских рабочих он вообще не принимает во внимание.

Хотя Среднее Поволжье и Южный Урал не относились к числу районов с сильно развитой фабрично-заводской промышленностью, (рабочие этого региона внесли свой вклад в борьбу пролетариата России в 1905 - 1907 годах. Выступления многонационального пролетариата наводили страх на представителей господствующих классов. Так, рабочие Алатырских мастерских (русские, чуваши и др.) приняли активное участие во всеобщей забастовке на Московско-Казанской железной дороге в декабре 1905 г., в результате чего движение поездов по ней было приостановлено на семь суток. В течение 10 - 12 дней существовала в конце 1905 г. "Рузаевская республика" в Мордовии: в ней революционные рабочие различных национальностей осуществляли всю полноту власти через созданный ими Распорядительный комитет (фактически Совет)³⁰ . В октябре 1905 г. одновременно с рабочими всей России забастовали рабочие Юринских мастерских в Марийском крае, заставившие администрацию и местного помещика пойти на некоторые уступки. Победой закончилась забастовка башкирских и татарских рабочих летом 1905 г. на золотых приисках братьев Рамеевых³¹ .

Татарские рабочие Казани не ограничивались, вопреки утверждению Зенькавского, участием в забастовках и демонстрациях. В октябре 1905 г. вместе с русскими рабочими они создали Городскую коммуну, ставшую фактически органом революционной власти. Характеризуя размах буржуазно- демократической революции в России, Ленин ссылался на сообщение, опубликованное в австрийской либеральной газете "Neue Freie Presse": "Казань. Народ обезоружил полицию. Оружие, отнятое у нее, распределено между населением. Организована народная милиция. Господствует полнейший порядок"³² .

Негативный подход свойствен буржуазным ученым и при оценке крестьянского движения. Беннигсен и Келькеже, например, утверждают, что "в областях с оседлым населением - в Поволжье, Крыму и Туркестане - крестьянство было пассивным, политически аморфным, неорганизованным и неорганизуемым и, кроме того, полностью находившимся под влиянием крайне консервативного духовенства"³³ . Попытки советологов приписать многонациональному крестьянству Повольжья и Урала антиреволюционные тенденции не имеют под собой почвы. Несмотря на низкий образовательный уровень и сильное влияние мелкобуржуазной идеологии, основные массы крестьян региона активно участвовали в первой российской революции. Крестьянское движение проявлялось здесь в различных формах, начиная от выступлений на сходах и кончая захватом помещичьих, казенных и церковных земель и разгромом имений. Характер народного восстания носили, например, выступления крестьян сел Чемеево (Чувашия), М. Цильна и Байряки (Татария), Иванцево и Куракино (Мордовия), Юрино (Марийский край), Н. Мултан (Удмуртия), Бураево и Ерлыково (Башкирия)³⁴. Документы свидетельствуют о положительных итогах разъяснительной и организатор-

³⁰ "История Чувашской АССР". Т. I, с, 192; "Очерки истории Мордовской АССР". Т. I, с. 399 - 403.

³¹ "Очерки истории Марийской АССР (с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции)". Йошкар-Ола. 1965, с. 275 - 278; "Революция 1905 - 1907 годов в национальных районах России". М. 1949, с. 679.

³² В. И. Ленин. ПСС. Т. 12, с. 77.

³³ A. Bennigsen et Ch. Quelquejay. Islam in the Soviet Union, p. 50.

³⁴ "История Чувашской АССР". Т. I, с. 198 - 200; Х. Х. Xасанов. Революция 1905 - 1907 гг. в Татарии. М. 1965, с. 242 - 250; "Очерки истории Мордовской АССР". Т. I, с. 404 - 405, 409 - 410; "Очерки истории Марийской АССР", с. 287 - 288; "Очерки истории Удмуртской АССР". Т. I. Ижевск. 1958, с. 230; "Очерки истории Башкирской организации КПСС", с. 90.

стр. 49

ской работы, проведенной большевистскими организациями Поволжья и Урала среди крестьянских масс³⁵ .

Таким образом, факты опровергают утверждения буржуазных авторов о безучастном отношении трудящихся нерусских народов региона к революционному движению. Как и в других районах страны, революция 1905 - 1907 гг. явилась для трудящихся Повольжья и Урала школой политического воспитания, генеральной репетицией Октябрьской революции 1917 года.

Причины, заставляющие некоторых буржуазных историков замалчивать факт участия в революционном движении трудящихся нерусских народов, становятся понятными, если учесть особый интерес этих авторов к реформистскому движению местной националистической буржуазии³⁶ . Неоднократно касаясь этой темы, советологи, с одной стороны, приписывают ей на всех этапах национального движения роль гегемона, руководителя масс, а с другой - подчеркивают мнимую "общность" национальных интересов буржуазии и трудящихся. Эта теория "единого потока", отрицающая классовые противоречия и классовую борьбу внутри буржуазных наций, в разных вариациях используется советологами. Пайпс и Зеньковский широко пользуются при этом внеклассовым понятием "башкиры", "татары"³⁷ . Хостлер пишет, что "башкиры были объединены в своем конфликте против русских колонизаторов"³⁸ . Концепцию "географического" размежевания татарского пролетариата и татарской буржуазии развивают Беннигсен и Келькеже. Поскольку, пишут они, основная масса татарских рабочих находилась вне этнической территории татар, постольку и эксплуатировалась она русской и прочей буржуазией, но не татарской³⁹ .

Приверженность буржуазных историков теории "единого потока", подчеркивание ими примата национального над классовым являются методологической основой их рассуждений относительно национальных движений. Однако это не означает, что эти авторы отрицают существование внутри национальных движений различных политических течений. Так, Пайпс указывает на наличие среди мусульман (в т. ч. татар и башкир) в 1917 г. трех "принципиальных политических тенденций": консервативно-ортодоксальной, центристско-либеральной и "социалистической", представленной эсерами, - отмечая, что мусульмане России, в частности казанские татары, испытывали также ограниченное влияние меньшевиков. В годы первой российской революции, по утверждению Пайпса, лидерство в национальном движении принадлежало либералам, но потом оно перешло к "радикально настроенным националистам"⁴⁰ . То, о чем пишет американский историк, характеризует лишь борьбу фракций внутри националистической буржуазии. Он, как и большинство буржуазных авторов, не желает замечать главного: политического

³⁵ "Крестьянское движение среди чувашей, мари и удмуртов во время революции 1905 - 1907 гг.". Чебоксары. 1935, с. 12 - 16; "Национальное движение в период первой революции в России". Чебоксары. 1935, с. 151, 157, 160; "Революционное движение в Татарии в 1905 - 1907 гг.". Казань. 1957, с. 149 - 151, 186 - 188, 259 - 260; "Сборник документов и материалов о революционном движении 1905 - 1907 годов в Башкирии". Уфа. 1956, с. 74 - 77, 149 - 151, 181 - 182; "Революция 1905 - 1907 годов в Удмуртии". Ижевск. 1956, с, 86, 89 - 90, 132; "Революционное движение в Чувашии в период первой русской революции 1905 - 1907 гг.". Чебоксары. 1956, с. 70 - 72, 83 - 84, 93, 98 - 99, 189 - 190, и др.

³⁶ О том, что это движение носило характер борьбы за реформы, пишут сами буржуазные историки (A. Bennigsen and Ch. Quelquejay. Islam in the Soviet Union, p. 108; R. Pipes. Op. cit. 1970, p. 76.

³⁷ R. Pipes. Op. cit. 1970, pp. 72, 82, 159, 161, 166 - 167 etc.; S. A. Zenkovsky. Rusya'da Pan-Turkizm ve Muslumanlik, S. 218 - 219, 240, 295, 308 etc.

³⁸ Ch. W. Hosller. Op. cit., p. 47.

³⁹ A. Bennigsen et Ch. Quelquejay. Les mouvements nationaux chez les musulmans de Russie. Pt. I, p. 44.

⁴⁰ R. Pipes. Op. cit. 1970, pp. 75 - 76, 156.

стр. 50

водораздела между двумя противоположными течениями в национально- освободительном движении - буржуазно-националистическим и революционно- демократическим. Только отдельные буржуазные историки отмечают наличие левого (радикального) крыла, представленного большевиками и меньшевиками- интернационалистами. Его выделяет, например, Зеньковский, правда, тут же оговариваясь, что "весной 1917 года это радикальное крыло было еще очень слабым"⁴¹ . Характерно, что при рассмотрении революционных событий 1917 - 1918 гг. тот же автор придает решающее значение буржуазно- националистическому течению как выразителю национальных интересов татар.

Смазывание или прямое отрицание классовых противоречий внутри буржуазных наций необходимо советологам для того, чтобы обосновать свое утверждение, будто различные слои нерусского населения одинаково встретили социалистическую революцию. В изображении Беннигсена, в момент Октября татары и башкиры, как и мусульмане вообще, были поглощены решением внутринациональных вопросов⁴² . По утверждению Зеньковского, в борьбе между сторонниками и противниками Советской власти башкиры якобы заняли полунейтральную позицию. Относительно татар он же пишет, что первоначально реакция их основной массы на большевистский переворот будто бы по недоразумению "нисколько не была враждебной", но потом изменилась⁴³ . Хостлер подходит к данному вопросу с точки зрения борьбы большевиков за массы, отмечая, что в 1917 г. им удалось привлечь на свою сторону чувашских солдат в Казани, а весной 1918 г. - даже проникнуть в чувашскую деревню⁴⁴ .

Все эти различные на первый взгляд утверждения объединяет одна мысль: Октябрьская революция 1917 г. была лишь "русской", трудящиеся остальных народов в ней фактически не участвовали⁴⁵ . Между тем советские историки собрали и обобщили значительный фактический материал об участии трудящихся масс народов Поволжья и Урала в социалистической революции⁴⁶ . Оно выражалось в борьбе за свержение местных органов власти Временного правительства и сломе старого государственного аппарата, в подавлении сопротивления эксплуататорских классов, создании и перевыборах Советов, формировании отрядов Красной гвардии и органов рабоче- крестьянской милиции, пополнении продовольственных запасов Советского государства и т. д. Рабочие Нижнего Новгорода, Казани, Ижевска, Уфы, Пензы, Сызрани, Оренбурга и других городов и рабочих поселков оказывали всемерную по-

⁴¹ S. A. Zenkovsky. Rusya'da Pan-Turkizm ve Muslumanlik, S. 217.

⁴² "Soviet Nationality Problems", p. 177.

⁴³ S. A. Zenkovsky. Rusya'da Pan-Turkizm ve Muslumanlik, S. 245, 264, 304. В статье, опубликованной в 1958 г., он писал о нейтральной позиции башкир (S. A. Zenkovsky. The Tataro-Bashkir Feud of 1917 - 1920. "Indian Slavic Studies". Vol. II. Bloomington. 1958, p. 43).

⁴⁴ Ch. W. Hoslle r. Op. cit., p. 44.

⁴⁵ Зеньковский, Беннигсен и Келькеже делают некоторое исключение лишь для татар, указывая, что небольшая часть их рабочих и солдат участвовала в Октябрьском вооруженном восстании в Казани (S. A. Zenkovsky. Rusya'da Pan- Turkizm ve Muslumanlik, S. 253; A. Bennigsen et Ch. Quelquejay: Les mouvements nationaux chez les musulmans de Russie, pp. 83 - 84).

⁴⁶ Кроме коллективных работ по истории автономных республик и их партийных организаций, опубликованы специальные сборники документов и материалов: "Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в Башкирии (февраль 1917 - июнь 1918 гг.)". Уфа. 1957; "Установление Советской власти в Мордовии". Саранск. 1957; "Татария в борьбе за победу пролетарской революции (февраль - октябрь 1917 г.)". Казань. 1957; "Октябрьская социалистическая революция в Удмуртии". Ижевск, 1957; "Октябрьская революция и установление Советской власти в Чувашии". Чебоксары. 1957; "Упрочение Советской власти в Татарии (октябрь 1917 - июль 1918 гг.)". Казань. 1964; "Установление Советской власти в Марийском крае". Йошкар-Ола. 1970; "Октябрь в Башкирии (октябрь 1917 г. - май 1918 г.)". Уфа. 1979. Материалы по истории революционного движения народов Поволжья и Урала включены также в аналогичные сборники по Вятской, Пензенской, Самарской, Симбирской и др. губерниям.

стр. 51

мощь и поддержку беднейшему крестьянству Поволжья и Урала, осуществляя тем самым союз этих двух классов.

Вопреки фактам буржуазные авторы изображают события так, будто бы трудящиеся коренного населения, как и его состоятельные слои, были заняты в ходе революции преимущественно вопросами устройства своей национальной жизни. В этом плане буржуазная историография поднимает на щит разработанный татарскими националистами в 1917 - 1918 гг. проект создания "Идель-Уральского штата". Это "государство" трактуется советологами как "национальная" автономия, которая якобы отражала вековые чаяния народов Поволжья, и прежде всего татар. При этом всячески затушевывается контрреволюционная сущность такого рода планов татарской буржуазии, а действия органов Советской власти по ликвидации в 1918 г. "Забулачной республики" в Казани (зародыша "Идель-Уральского штата") преподносятся как "жестокие" и "коварные"⁴⁷ .

Буржуазные историки, претендующие на объективное изложение событий⁴⁸ , умалчивают по крайней мере о двух основных целях татарской буржуазии, которых она намеревалась достичь путем создания "Идель-Уральского штата". Татарская буржуазия хотела, во-первых, удержать под своим влиянием массы трудящегося населения, создать барьер на пути распространения власти Советов в районе Волги и Урала; во-вторых, обеспечить свою гегемонию над другими народами этого региона - башкирами, чувашами и т. д. Достаточно взглянуть на административно-политическую карту, чтобы представить себе размеры аппетитов татарских буржуа и мурз. В настоящее время на территории предполагавшегося "государства Идель- Урал"⁴⁹ располагаются 6 автономных советских республик (Башкирская, Марийская, Мордовская, Татарская, Удмуртская и Чувашская) и 9 областей (Куйбышевская, Саратовская, Пензенская, Волгоградская, Астраханская, Оренбургская, Челябинская, Свердловская и Пермская). Советские органы Поволжья и Урала реально оценивали угрозу, исходившую от контрреволюционных замыслов татарской буржуазии. В воинских частях региона, подчинявшихся националистическим организациям, насчитывалось свыше 50 тыс. человек⁵⁰ . Националистическая контрреволюция стремилась скоординировать свое выступление против Советской власти с другими отрядами российской контрреволюции, что признают и отдельные советологи⁵¹ . Наконец, нельзя было игнорировать и степень политического влияния татарских националистов на отсталую часть трудящихся.

Буржуазные авторы изображают февральски-мартовские события 1918 г. в Казани, приведшие к краху гегемонистских и антисоветских планов татарской буржуазии, как борьбу русских большевиков с татарским населением⁵² . На деле же это было столкновение татарских трудящихся с национальной буржуазией. Когда она открыто противопоставила себя Советам, трудящиеся массы оказались не на ее стороне.

⁴⁷ R. Pipes. Op. cit., 1970, pp. 158 - 159; S. A. Zenkovsky. Rusya'da Pan- Turkizm ve Muslumanlik, S. 266 - 274; A. Bennigsen and Ch. Quelquejay, Islam in the Soviet Union, pp. 86 - 87; H. Seton-Watson. The New Imperialism. L. 1962, p. 45, etc.

⁴⁸ В частности, в статье, опубликованной в 1950 г., Пайпс обвинял советских историков в "искажении" и "фальсификации" исторической действительности (R. Pipes. The First Experiment in Soviet National Policy. The Bashkir Republic. 1917 - 1920. "The Rissian Review", vol. IX. N 4, October 1950, p. 303).

⁴⁹ A. Akis. Idil-Ural Davasi ve Soviet Emperializmi. Ankara. 1963, S. 7 - 8.

⁵⁰ М. А. Сайдашева. Ленин и социалистическое строительство в Татарии 1918 - 1923. М. 1969, с. 58.

⁵¹ В частности, Зеньковский отмечает, что лидеры татарских националистов установили контакты с русскими офицерскими организациями (S. A. Zenkovsky, Rusya'da Pan-Turkizm ve Muslumanlik, S. 265).

⁵² См., например, R. Pipes. Op. cit., 1970, p. 159.

стр. 52

Татарские солдаты с помощью большевиков вовремя разгадали планы "своей" буржуазии, готовившей новые оковы для народа, и отказались выступить под "национальным", т. е. контрреволюционным, знаменем. Это вынужден, хотя и косвенно, признать даже изменник Родины Т. Давлетшин, отмечая, что слабым местом татарских националистов "была, очевидно, не малочисленность войск, а низкая боевая мораль солдат и офицеров, которым большевистские агитаторы изо дня в день, с "Декларацией прав народов России", с "Обращением Совнаркома к мусульманам" и т. п. в руках, внедряли в сознание, что Советское правительство несет национальную свободу татарскому и башкирскому народам"⁵³ . В результате ликвидация "Забулачки" произошла почти бескровно.

Объектом всевозможных фальсификаций советологов является декрет Наркомнаца от 22 марта 1918 г. "О Татаро-Башкирской Советской республике" (ТБСР). Одни буржуазные историки, не видя принципиальной разницы между советской и буржуазной автономиями, утверждают, будто Советское правительство намеревалось "воссоздать под советским покровительством Волжско-Уральский штат"⁵⁴ . Другие рассматривают декрет как тактическую уступку Советского правительства, к которой оно вынуждено было прибегнуть из-за неблагоприятного военно-политического положения РСФСР весной 1918 года⁵⁵ . Третьи называют декрет чисто пропагандистским шагом⁵⁶ .

Особенно активно буржуазные историки спекулируют на том обстоятельстве, что Учредительный съезд ТБСР, назначенный на 15 сентября 1918 г., не был созван в связи с началом на территории региона военных действий против внутренней контрреволюции и интервентов, а после ее освобождения от контрреволюционных войск Политбюро ЦК РКП (б) решением от 13 декабря 1919 г. вообще отменило декрет Наркомнаца от 22 марта 1918 года. Советологи строят всевозможные догадки о мотивах отказа ЦК РКП (б) и Советского правительства от реализации этого декрета. Беннигсен и Келькеже, например, видят причину этого в "оппозиции большевистских лидеров". М. Родинсои утверждает, что для Советского правительства "после поражения Колчака и чехов поддержка мусульман Волги и Урала... становилась менее необходимой"⁵⁷ .

Советские историки всесторонне исследовали проект создания ТБСР, детально проанализировали факторы, которые вызвали его появление, показали его интернационалистскую сущность⁵⁸ , отметив, что в условиях 1918 г. он представлял собой наиболее реальный план создания совместной советской государственности башкирского и татарского народов, поскольку отвечал интересам сплочения трудящихся в целях отпора внутренней и внешней контрреволюции. Проект создания ТБСР - первая в истории региона конкретная попытка разрешения национального вопроса - наносил решительный удар по планам татарских буржуазных националистов. Декрет от 22 марта 1918 г. вызвал одобрение значительной части трудящихся региона.

⁵³ Т. Давлетшин. Советский Татарстан: теория и практика ленинской национальной политики. Лондон. 1974, с. 162.

⁵⁴ R. Pipes. Op. cit., 1970, р. 159.

⁵⁵ A. Bennigsen und Ch. Quelquejay. Der "Sultangalievismus" und die nationalistischen Abweichungen in der Tatarischen Autonomen Sovjetrepublik. "Forschungen zur osteuropaischen Geschichte". Bd. 7. B. 1959, S. 353.

⁵⁶ Т. Давлетшин. Указ. соч., с. 163.

⁵⁷ A. Bennigsen and Ch. Quelquejay. Islam in the Soviet Union, p. 99; M. Rodinson. Marxisme et monde musulman. P. 1972, p. 380.

⁵⁸ Б. Х. Юлдашбаев. Образование Башкирской АССР. Уфа. 1958; В. Любимов, Б. Юлдашбаев. Ленин и самоопределение наций (на примере народов Поволжья и Приуралья). Чебоксары. 1967; М. К. Мухаромов. Указ, соч.; А. В. Хлебников. Образование и развитие советской автономного - марийского народа. Йошкар-Ола. 1970, и др.

стр. 53

На майском (1918 г.) совещании при Наркомнаце представители чувашских и марийских трудящихся высказались за расширение рамок территории ТБСР путем включения в нее чувашского и марийского населения. Однако среди народов Поволжья и Урала наряду с этим существовала и противоположная тенденция. Так, состоявшееся в июне 1918 г. в Казани объединенное заседание малых народов Поволжья и Приуралья постановило "отказаться от участия в попытках создания республики по проектам, до сего времени выработанным на татаро-башкирских съездах и совещаниях при центральном правительстве"⁵⁹ . Идея раздельного государственного существования импонировала и значительной части башкирского населения. Эта тенденция вскоре была отмечена Лениным, который в телеграмме Уфимскому губревкому в феврале 1919 г. писал: "Со стороны Советской власти гарантия национальной свободы башкир полная"⁶⁰ .

Декрет от 20 марта 1919 г. об образовании автономной Башкирской советской республики был издан в форме соглашения с башкирским националистическим правительством, находившимся до этого вместе с башкирскими войсками в лагере белогвардейцев. Это обстоятельство используется буржуазными авторами как основание для утверждений, будто бы башкирская советская автономия возникла в силу случайного стечения обстоятельств: недальновидной политики лидера башкирских националистов З. Валидова, расколовшего "идейный фронт мусульман" (Зеньковский); неуступчивой позиции белых генералов, отказавшихся признать право башкир на автономию (Пайпс); "коварной" политики большевиков, стремившихся "в критический момент гражданской войны уцепиться за любую соломинку", перетянуть на свою сторону военную силу башкир (Карр)⁶¹ .

Концепция "случайности", имеющая широкое хождение в буржуазной историографии, игнорирует глубокие разногласия, которые разделяли татарскую и башкирскую буржуазию: первая хотела установить гегемонию над всеми тюркоязычными народами России, вторая сама претендовала на руководство "своими" массами. Эти противоречия объективно не позволяли создать единый фронт "мусульман". Что касается позиции белых генералов, то она была шовинистической по отношению ко всем нерусским народам России, а не только к башкирам.

Как неоднократно отмечалось в нашей литературе⁶² , башкирские националисты вынуждены были перейти на сторону Советской власти, убедившись в росте симпатий башкирских солдат к Советской власти. Валидовцы в целях сохранения своего влияния "а массы решили возглавить этот переход. Это был компромисс башкирских националистов с большевиками и возглавляемой ими Советской властью, которая одна выражала коренные интересы трудовых башкирских масс. Образование башкирской советской автономии способствовало высвобождению трудящихся из-под влияния националистов.

Несостоятельна и точка зрения советологов, выступающих с критикой решения Политбюро ЦК РКП (б) от 13 декабря 1919 г. об отмене декрета Наркомнаца о создании ТБСР. ЦК партии и Советское правительство не могли не считаться с фактом существования автономной Башкирской республики и необходимостью налаживания дружествен-

⁵⁹ "Образование Татарской АССР". Казань. 1963, с. 71 - 72.

⁶⁰ В. И. Ленин. ПСС. Т. 50, с. 252.

⁶¹ S. A. Zenkovsky. The Tataro-Bashkir Feud of 1917 - 1920, p. 40; R. Pipes. Op. cit. 1970, pp. 161 - 162; E. H. Carr. Some Notes on Soviet Bashkiria. "Soviet Studies", vol. VIII, N 3, January 1957, p. 221.

⁶² "Очерки по истории Башкирской АССР". Т. П. Уфа. 1966, с. 115 - 118; "Очерки истории Башкирской организации КПСС", с. 214 - 215; Б. Х. Юлдашбаев. Образование Башкирской АССР, с, 47 - 50, и др.

стр. 54

ных отношений между народами региона. Проводя последовательно интернационалистскую политику, Коммунистическая партия и Советское правительство признали целесообразным создание также Татарской АССР и автономий других народов Поволжья и Урала⁶³ .

Касаясь образования по декрету ВЦИК и СНК от 27 мая 1920 г. ТАССР, буржуазные авторы утверждают, что она будто бы не являлась подлинно национальной, так как не включала в свои границы все районы страны с татарским населением. Таким образом, концепция "о произвольном установлении границ республики", сконструированная еще татарской контрреволюционной эмиграцией, до сих пор имеет хождение в буржуазной историографии⁶⁴ . Буржуазные авторы не хотят учитывать те соображения, которыми руководствовалась правительственная комиссия по установлению границ ТАССР. Прежде всего в состав ее территории были включены уезды и волости Казанской и некоторых других губерний, в которых проживало преимущественно татарское население. Комиссия считалась также с таким фактором, как экономическое тяготение населения. По этому признаку в состав республики не были включены татары, проживавшие в Уфимской губернии (за исключением Мензелинского уезда). В других случаях было оставлено вне ТАССР татарское население, проживавшее чересполосно с инонациональным населением и составлявшее незначительное меньшинство. Деятельность компетентных органов по уточнению границ Советской Татарии продолжалась и после образования автономной республики. Это была поистине "ювелирная работа", так как нередко обсуждался вопрос о судьбе не только отдельных волостей, но и отдельных селений и при этом проводился опрос населения. Таким образом, ТАССР была создана на территории, где проживает компактная масса татарского населения. Это позволило также увязать национальный признак с экономическим, объединив в рамках автономии цельный экономический район.

Отвергая объективную закономерность создания других советских национальных образований в Волго-Уральском регионе, буржуазные историки почти не уделяют им внимания. Лишь мимоходом они бросают несколько фраз, которые раскрывают фальсификаторскую сущность их концепций. Так, касаясь декретов Советской власти об образовании Чувашской (24 июня 1920 г.), Вотской (Удмуртской) и Марийской (4 ноября 1920 г.) автономных областей⁶⁵ , Пайпс пишет: "После того, как принцип этнического деления Волго-Уральского региона был установлен, образование других автономных государств в зоне происходило почти автоматически"⁶⁶ . Американский историк стремится преуменьшить масштабы и принизить значение той поистине титанической работы, которую РКП (б) и СНК проделали в целях создания национальной государственности народов Поволжья. О масштабах этой деятельности свидетельствует пример Удмуртской автономной области.

В начале лета 1918 г. в Елабуге собрался I Всероссийский съезд удмуртов, который принял решение о добровольном вхождении удмуртского народа в состав РСФСР. В целях разрешения национальных проблем Наркомнац 31 июля 1918 г. постановил учредить Удмуртский отдел. Первым его делом было создание удмуртских секций в составе ряда губисполкомов региона. 28 октября коллегия Наркомнаца приняла решение: в целях оживления работы среди трудящихся коренного населения организовать в Сарапуле Удмуртский комиссариат. Налаживалось

⁶³ Подобную критику буржуазных концепций см. в книге: М. Абдуллин, С. Батыев. Указ. соч., с. 113 - 114.

⁶⁴ См., например, H. Seton-Watson. Nations and States. An Enquiry into the Origins of Nations and the Politics of Nationalism. Boulder (Colorado). 1977, p. 316.

⁶⁵ По ряду причин образование национальной государственности мордовского народа произошло позднее: в 1930 г. была создана Мордовская АО, в 1934 г. - АССР.

⁶⁶ R. Pipes. Op. cit. 1970, р. 171.

стр. 55

также издание литературы на удмуртском языке и подготовка национальных кадров. Осенью 1919 г. в Сарапуле состоялся II Всероссийский рабоче- крестьянский съезд удмуртов, который обсуждал проблемы, связанные с дальнейшим решением национального вопроса. В июне 1920 г. была созвана Всероссийская конференция коммунистов-удмуртов, выразившая пожелание использовать все имеющиеся силы и возможности для быстрейшего национального возрождения удмуртского народа. В августе завершилась подготовка материалов для окончательного решения вопроса об образовании удмуртской автономии. 19 октября Совнарком постановил передать проект декрета об образовании Удмуртской АО в межведомственную комиссию при Наркомнаце. 23 октября в Наркомнаце состоялось специальное совещание, на котором, в частности, обсуждался вопрос об образовании удмуртской автономии, а 2 ноября было проведено заседание СНК РСФСР с участием представителей удмуртских трудящихся. В ходе обсуждения проекта декрета об Удмуртской АО Ленин внес в него несколько принципиальных поправок⁶⁷ . 4 ноября ВЦИК принял соответствующий декрет⁶⁸ . Таким образом, образованию удмуртской советской автономии предшествовала длительная и кропотливая работа РКП (б) и СНК. Так же обстояло дело и при создании других автономных областей.

Указывая на факт образования в Поволжье и на Урале ряда автономных советских республик и областей, некоторые буржуазные авторы (Зеньковский, Беннигсен и др.) пытаются обвинить Советское правительство в проведении политики "разделяй и властвуй"⁶⁹ . Клеветнический смысл подобных утверждений не требует комментариев. Факты же таковы. До Октября нерусские народы региона были расчленены между несколькими административно-территориальными единицами⁷⁰ , оставались бесправными и несли тяжелый социальный и национальный гнет. Под руководством РКП (б) они сбросили этот гнет, ликвидировали политическое, экономическое и культурное неравенство, создали свою государственность. На основе грандиозных социально-экономических преобразований в Поволжье и на Урале сложились новые, социалистические нации. Социалистический строй обеспечил народам региона, как и всем народам Советского Союза, высокий уровень материального благосостояния и широкие возможности для всестороннего культурного развития. В этом проявилось торжество ленинской национальной политики.

Буржуазная же историография по вопросам истории народов Поволжья и Урала вопреки этим фактам продолжает оставаться на позициях антикоммунизма и антисоветизма. Несмотря на применение в последние десятилетия более гибких "исследовательских" методов, багаж ее обновился мало. В значительной степени он состоит из устаревших концепций, заимствованных из эмигрантской националистической литературы. Именно поэтому в буржуазной историографии наряду с либеральным по-прежнему сильные позиции занимает откровенно реакционное направление.

⁶⁷ "Очерки истории Удмуртской АССР". Т. 2. Ижевск. 1962, с. 81 - 88.

⁶⁸ "История национально-государственного строительства в СССР. 1917 - 1936", с. 246 - 257.

⁶⁹ S. A. Zenkovsky Rusya'da Pan-Turkism ve Muslumanlik, S. 3; Soviet Nationality Problems", p. 178.

⁷⁰ Башкиры жили в Уфимской, Оренбургской, Самарской, Пермской и Вятской губ.; марийцы - в Нижегородской, Вятской и Казанской; мордва - в Пензенской, Симбирской, Тамбовской и Нижегородской; татары - в Казанской, Симбирской, Самарской и Уфимской; чуваши - в Казанской и Симбирской. Лишь удмурты оказались в составе одной Вятской губернии.

Постоянный адрес данной публикации: