Рязань. "Рязань. Мір". 2011. 512 с.*

Становление Российского государства было тесно связано с включением в состав правящего слоя представителей иноземной знати; с XV в. этот слой пополнялся, в частности, наследниками правителей Монгольской империи и Джучиева Улуса - Чингизидов.

На протяжении веков взаимоотношения русских князей и правящего слоя кочевых сообществ складывались по-разному. Равноправными, если не доминирующими со стороны Руси были отношения русских княжеств с половцами. Монголо-татары, управляемые родом Чингиз-хана, построили особую систему иерархии внутри правящего слоя, когда русские князья оказались в роли подданных - с соответствующим местом в иерархии, правами и обязанностями. Однако начиная с XV ст. ордынское государство и его высший правящий слой стремительно разрушались. Представители рода Чингиз-хана (точнее, его старшего сына Джучи) - начали искать защиты, поддержки и "счастья" в других землях, в том числе и у своих прежних подданных. Выяснение положения Чингизидов на новом месте жизни и деятельности, как в личном плане, так и в составе сообщества, корпорации создает возможности для сравнений. С этой точки зрения в книге А. В. Белякова проводится сопоставление условий функционирования Чингизидов с иными корпорациями и сословиями Русского государства XVI-XVII вв. - как с иноземцами на Руси, так и с сословиями, сложившимися исключительно на русской почве.

На основе изучения архивных источников автору удалось не только уточнить те или иные события, связанные с деятельностью Чингизидов, факты их частной жизни, но и расширить круг известных лиц из числа их родственников. Рассмотрены время и причины появления на Руси Чингизидов, обстоятельства принятия ими православия, принципы заключения браков, особенности служебной деятельности, размеры и формы материального содержания, места захоронения.

Выехавшие Чингизиды подразделяются в книге по их принадлежности к той или иной правящей династии, возникшей в связи с распадом Орды на отдельные ханства. Складывавшиеся с каждым из них особые отношения влияли на статус представителя того или иного ханства или династии в России.

Такие важные аспекты, как состав и размеры двора Чингизида, его собственная служба при дворе и соответствующие особенности материального содержания - все это дополняет коллективный портрет сообщества.

Внутрикорпоративная иерархия влияла на взаимоотношения Чингизида с главой Российского государства и представителями собственной родовой и служилой знати.

Подробно описана Беляковым политика Москвы, связанная с заключением браков, что потребовало уделить специальное внимание родственным связям отдельных Чингизидов, в частности родству по женской линии, имевшему немаловажное значение. В результате

автор сделал важные наблюдения. Например, статус и жизнь Симеона Бекбулатовича, в особенности возведение его в "великие князья всея Руси" и на тверской великокняжеский престол нередко вызывают недопонимание и в исследовательской и учебной литературе. Однако многое объясняет тот факт, что Симеон являлся племянником (по второй супруге) Ивана IV и мужем внучатой племянницы грозного царя Анастасии Мстиславской.

Родственные связи оказывали влияние не только на вхождение Чингизидов в состав русской аристократии, но и на события; между тем этот пласт информации ранее мало привлекал внимание исследователей. Очевидно, что наглядное изображение генеалогических связей Чингизидов с представителями правящих верхов Русского государства, не только по нисходящей мужской линии, но и по женской линии - в виде таблиц, схем - способствовало бы уяснению важных факторов и мотивов действий лиц, клановых и политических группировок, не только самих Чингизидов, но и их родственников, союзников и противников. Этому, впрочем, способствуют составленные автором перечни Чингизидов в России, их родственников и наиболее доверенных лиц, с расположением их не только по алфавиту, но и по принадлежности к династиям (приложения N1 и N2).

Столь же полезно было бы наглядно показать служебное положение Чингизидов, положенное им материальное содержание, доходы с городов, денежные выплаты (регулярные и нерегулярные) и натуральные дачи. Облегчив работу с обширными рассеянными в книге данными, подобная группировка помогла бы сделать более стройным изложение в основных главах.

Исследование Белякова рассматривает отдельный общественный слой на основе биографических данных, то есть является просопографическим. Однако за рамками монографии остался такой вопрос, как обоснование факта существования особого сообщества с внутренними и внешними признаками и взаимосвязями. Это вызывает сомнение в возможности изучать просопографическими методами столь разнородную по составу корпорацию как служилые Чингизиды XV-XVII веков. Некий концентрированный обзор как просопографической методологии - применительно к заявленной теме - был бы весьма уместен, так же как и обоснование корпоративной однородности Чингизидов, тем самым усилилось бы научное значение работы.

В то же время она не только является значительным вкладом в исследование статуса и роли Чингизидов на русской службе в XV-XVII ст., но и дает важный сравнительный материал для понимания более широкой проблемы роли сословий и корпораций, как рассматриваемого периода в истории Русского государства, так и предшествующего и последующего времени.

Примечания

* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ по проекту N12 - 01 - 12004b.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Ю. В. СЕЛЕЗНЕВ:

Comments: