С вступлением в эпоху империализма перед международным рабочим движением объективно встала задача подготовки социалистической революции. Пролетариат мог совершить ее только под руководством революционной марксистской партии. Первой партией такого типа являлась ленинская партия большевиков. Революционное направление появилось и в Нидерландах, где внутри реформистской Социал- демократической рабочей партии (СДРП) возникла группа трибунистов, издававшая с 19 октября 1907 г. газету "De Tribune". После раскола СДРП оппортунистами трибунисты основали 14 марта 1909 г. Социал-демократическую партию (СДП), которая была в тот период первой и единственной в Западной Европе революционной марксистской партией, организационно порвавшей с оппортунистами и центристами внутри собственной страны. Хотя число членов СДП и увеличилось в 1909- 1918 гг. с 419 до 1089 человек¹ , в силу многих обстоятельств в массовую партию она не превратилась. Левые социал- демократы в других странах Западной Европы вообще не создали в то время своих партий. Влияние СДП значительно выросло в годы первой мировой войны. На парламентских выборах 1918 г. она получила 31 тыс. голосов и два места в нижней палате Генеральных штатов² . 17 ноября 1918 г. СДП была переименована в Коммунистическую партию Нидерландов (КПН), став, таким образом, пятой в мире коммунистической партией после РКП (б) и компартий Аргентины, Финляндии и Австрии. В. И. Ленин относил трибунистов "к лучшим революционным и интернационалистским элементам международной социал-демократии"³ . I конгресс Коммунистического Интернационала назвал трибунистов в числе тех партий и групп, которые вместе с большевиками "образовали первое ядро нового Интернационала"⁴ .

Задачей настоящей статьи является характеристика буржуазной и социал-реформистской историографии трибунистов, включая почти все более или менее значительные работы нидерландских авторов, в той или иной степени занимавшихся вопросами истории трибунистов.

Комментированная библиография истории социализма и рабочего движения в Нидерландах "Идея и движение" профессора университета в Гронингене Х. Гармсена констатирует, что "историография социализма и рабочего движения в Нидерландах являет собой по сравнению с

¹ "Report of the Social Democratic Party to the Internationa] Social Bureau". 1910, p. 1; "De Tribune", 28.X. 1918.

² "De Tribune", 11.VII.1918.

³ В. И. Ленин. ПСС. Т. 30, стр. 45.

⁴ "Первый конгресс Коминтерна". М. 1933, стр. 191.

стр. 58

другими западноевропейскими странами картину отставания"⁵ . Особенно не "повезло" в буржуазной и социал-реформистской историографии трибунистам, что объясняется, конечно, их принадлежностью наряду с большевиками и другими левыми к революционному крылу международного рабочего движения. Не представляет исключения и библиография Гармсена, который уверяет, что для него важнейшим критерием при отборе и оценке того или иного произведения служила "информативная ценность" и "степень достоверности", и ставит некоторым авторам в упрек их "партийность"⁶ . Не случайно, что в свой указатель он не включил основополагающие для историографии трибунистов работы Ленина, а также его переписку с видными трибунистами Д. Вайнкопом, Г. Гортером и Г. Роланд Голст. Нет в указателе и одной из первых марксистских работ по истории трибунистов - брошюры Вайнкопа "СДП", изданной еще в 1918 году. Правда. Гармсен упоминает книгу одного из основателей СДП, а затем КПН, Л. де Фиссера, "Воспоминания из моей жизни"⁷ . Однако работа эта, являющаяся, по существу, очерком истории трибуиистов до 1914 г., охарактеризована Гармсеном всего лишь как "добродушный рассказ о жизни". На самом деле воспоминания Л. де Фиссера проникнуты духом классовой борьбы.

В 20-е годы, когда коммунистическое движение в Нидерландах находилось в состоянии становления, буржуазные историки не находили нужным уделять внимание трибунистам. О них вспоминали иногда социал-реформистские авторы, но лишь для того, чтобы обвинить их в расколе и заявить о бесперспективности выбранного ими пути (см., например, работу П. Гохланда "Двадцать пять лет социал-демократии в столице"⁸ ).

Интерес к трибунистам возрос в период мирового экономического кризиса. В те годы в Нидерландской империи поднялась волна забастовочного движения и массовых выступлений, вершинами которой были восстание военных моряков на крейсере "Де Зевен провинсиен" ("Семь провинций") в Индонезии в феврале 1933 г. и баррикадные бои с полицией и войсками в Амстердаме в июле 1934 года. Активное участие коммунистов в классовых боях, значительно возросшее влияние КПН побудили историков заняться истоками коммунистического движения в Нидерландах. Появляется ряд работ историков- коммунистов, в том числе такая значительная, как книга А. де Леува "Социализм и нация"⁹ , впервые вводятся в научный оборот основополагающие высказывания Ленина о трибунистах. О них начали более активно писать буржуазные и социал- реформистские авторы. При этом, как правило, они совершенно игнорировали работы Ленина и трибунистские источники.

В 1927 - 1931 гг. вышли из печати четыре тома "Мемуаров" П. Й. Трульстры, который в 1894 - 1925 гг. был лидером реформистской СДРП. Эти воспоминания служат в определенной степени документированной историей СДРП. Концепция Трульстры крайне субъективна, и, наверное, поэтому она не была полностью принята последующими социал-реформистскими историками. Дело в том, что Трульстра поставил перед собой задачу доказать, что в Нидерландах именно он, кого постоянно обвиняли в ревизионизме и реформизме, являлся чуть ли не единственным марксистом и революционером. Такая "концепция" мало устраивала ревизионистов и реформистов, которые не считали нужным маскироваться под ортодоксальных марксистов и революционеров.

О трибунистах Трульстра упоминает главным образом в т. 3 своих мемуаров, который называется "Прибой". Расколу в СДРП он посвятил

⁵ G. Harmsen. Idee en beweging. Nijmegen. 1972. p. 7.

⁶ Ibid., p. 10.

⁷ L. de Visser. Herinnerigen uit mijn leven. Amsterdam. 1939.

⁸ P. Hoogland. 25 jaar sociaal-democratie in de hoofdstad. Amsterdam. 1928.

⁹ A. S. de Leeuw. Het socialisme en de natie. Amsterdam. 1939.

стр. 59

специальную главу, назвав ее откровенно и характерно: "С помощью ножа". С его точки зрения, раскол явился не закономерным этапом борьбы двух течений в социал- демократии, в результате которого организационно оформилась партия трибунистов, а этапом в развитии одного-единственного законного течения, представленного СДРП, освободившейся таким образом от своих злейших врагов. Он гордится тем, что именно благодаря его решительности и настойчивости СДРП избавилась "с помощью ножа" от трибунистов, и не скрывает, что именно он потребовал исключения их лидеров из СДРП. В доказательство Трульстра приводит текст письма от 3 декабря 1908 г., направленного им в правление СДРП. В письме он назвал борьбу с трибунистами борьбой "против врагов партии" и заявил, что "единственным средством спасения может быть лишь раскол"¹⁰ . При этом именно свою линию он объявляет "марксистской". Понятно, что в мемуарах Трульстры нет ни слова о вкладе трибунистов в нидерландское и международное рабочее движение. Зато по тому, как он изображает трибунистов и свою борьбу против них, можно судить о нем самом как ревизионисте и реформисте.

Своеобразным ответом Трульстре и другим социал-реформистским авторам была точка зрения левого в то время социалиста Я. Ромейна, опубликовавшего в 1934 г. капитальную работу "Страна низких земель возле моря"¹¹ , в которой излагалась история Нидерландов. Отдельная ее глава посвящена рабочему и социалистическому движению, и определенное место отведено в ней трибунистам. Ромейн рассматривает раскол в нидерландской социал-демократии и основание СДП как закономерный результат борьбы "апостолов законности", возглавлявших реформистскую СДРП, против сторонников революционных методов борьбы. На автора оказала влияние марксистско-ленинская методология. Вслед за Лениным он оценивает рабочую аристократию как один из источников реформистской политики сотрудничества с буржуазными партиями, защиты капиталистического "отечества" и т. п.¹² . К сожалению, от раскола 1909 г. Ромейн сразу переходит к событиям 1918 г., ничего не сказав о деятельности трибунистов в этот промежуток времени. Характеризуя роль СДП в ноябрьские дни 1918 г., когда в Нидерландах наметился подъем рабочего движения и был поставлен вопрос о лишении буржуазии власти, он подчеркивает, что СДП оказалась неподготовленной к этим событиям и не смогла из-за своей слабости придать организованные формы "несомненно имевшей место воле к сопротивлению"¹³ . Но все же он полагает, что в годы первой мировой войны СДП "окончательно утвердилась" как партия.

Таким образом, Ромейн, исходя из наличия двух противоборствующих течений в нидерландской социал-демократии, показал закономерность возникновения СДП и ее утверждения в политической жизни страны. Но, говоря о слабостях СДП, он обходит молчанием вопрос о необходимости для образованной из СДП компартии сделать выводы из уроков ноября 1918 г. и взять на вооружение опыт большевиков. Это объясняется тем, что, будучи левым социалистом, Ромейн не одобрял вхождения КПН в Коммунистический Интернационал и был противником ее большевизации. Его позиция отражала мнение нидерландских левых социалистов того времени: осуждая политику правых лидеров социал-демократии, они вместе с тем не желали стать на сторону международного коммунистического движения.

Если Трульстра выразил в своих мемуарах во многом свою субъективную точку зрения на историю СДРП, то его долголетний соратник по руководству партией, ревизионист и реформист В. Г. Флиген попытал-

¹⁰ P. J. Troelstra. Gedenksrhriften. D. 3. Amsterdam. 1929, pp. 113, 112.

¹¹ J. Romein. De lage landen bij de zee. Utrecht. 1934.

¹² Ibid., p. 650.

¹³ Ibid., p. 653.

стр. 60

ся создать "официальную" историю СДРП. В 1938 г. было завершено издание его трехтомной работы "Та, что пробудила наши силы; история СДРП в Нидерландах в первые 25 лет ее существования". В Нидерландах Флигена называют иногда "историографом нидерландского рабочего движения", а его труд - "классическим произведением о возникновении, развитии и упадке СДРП"", Гармсен оценивает это сочинение как "наиболее полную историю СДРП, являющуюся, "несмотря на свою партийность", своего рода стандартом¹⁴ . В действительности же это образец фальсификации истории.

В отличие от Трульстры Флиген не пытается изображать себя революционером. Он заявляет, что учение К. Маркса о диктатуре пролетариата устарело и что революция в демократически управляемой стране - "глупость"¹⁵ . Единственно правильным путем он считает реформистский и поэтому оценивает революционные методы деятельности трибунистов как преступные, якобы ввергавшие трудящихся в "бесполезное кровопролитие". Флиген изображает СДП как силу, основной целью которой было нанесение ущерба СДРП - "оплоту" порядка и законности. О Вайнкопе и его соратниках он пишет как о фанатиках, "ослепленных ненавистью к СДРП"¹⁶ . В заслугу себе Флиген ставит призыв на съезде СДРП в Роттердаме в ноябре 1918 г. бороться против большевизма. Протягивая нить от 1917 - 1918 гг. к 30-м годам, он объявляет трибунистов предшественниками "реакции, которая позже приняла форму фашизма и национал- социализма"¹⁷ . И это писалось в то время, когда нидерландские коммунисты мужественно сражались против фашизма у себя в стране и в Испании! Разумеется, изображение Флигеном трибунистов не имеет ничего общего с истиной.

В т. 8 "Истории Нидерландов" под редакцией проф. Г. Брюгманса раздел о трибунистах написал католический буржуазный историк Л. Ферберне. О его политических взглядах можно судить по тому, что он объявил монархическую власть "драгоценным национальным достоянием"¹⁸ , словно забыв о том, что именно Нидерланды были первой в истории страной победоносной буржуазной революции и буржуазной республики, которой монархическая форма правления была навязана внутренней реакцией и Венским конгрессом только в 1815 году.

Игнорируя социальные корни борьбы двух течений в нидерландской социал-демократии, Ферберне сводит ее к столкновению кучки интеллигентов, группировавшихся вокруг журнала "De Nieuwe Tijd" (Г. Гортер, Г. Роланд Голст, А. Паннекук и др.). с "реальными" политиками, возглавлявшими СДРП. Старшее поколение голландских марксистов, воспитавшее трибунистов, он обвиняет в пренебрежении реальными интересами рабочих, особенно батраков и верующих, считает их взгляды ошибочными и полностью сочувствует оппортунистам. Но если группу "Нового времени" в глазах Ферберне в какой- то мере еще оправдывала увлеченность марксизмом, то ее последователи - Вайнкоп и др., основавшие "De Tribune", а затем СДП, расцениваются им совсем иначе. Всю вину за раскол Ферберне возлагает на трибунистов, хотя на самом деле, как это показано в мемуарах Трульстры, раскол был подготовлен и осуществлен под его руководством блоком оппортунистов и центристов.

Ферберне ничего не пишет о почти десятилетней истории СДП, о вкладе трибунистов в нидерландское и международное рабочее движе-

¹⁴ G Harmsen. Op. cit., p. 34.

¹⁵ W. H. Vliegen. Die onze kracht ontwaken deed; geschiedenis der S. D. A. P. in Nederland gedurende de eerste 25 jaren van haar bestaan. D. 3. Amsterdam. 1938, pp. 471, 420.

¹⁶ Ibid., p. 265.

¹⁷ Ibid., p. 253.

¹⁸ "Geschiedenis van Nederland". D. VIII. Amsterdam. 1938, p. 438.

стр. 61

ние. Он вообще не признает закономерности появления трибунистов и если вначале обвиняет их лишь во "фракционности", то в главе, посвященной первой мировой войне, рассматривает их как "преступников", организовывавших "беспорядки" и "дикие сборища"¹⁹ . Все его симпатии на стороне буржуазного правительства, которое оказалось в ноябре 1918 г. "на высоте", вызвав войска из южных провинций в центры волнений, а также на стороне СДРП, выступившей против революционной стачки. Но даже этот буржуазный историк не причислял трибунистов к числу предшественников фашизма, как это делал правый социал-демократ Флиген.

В целом же в 30-е годы в обстановке острых классовых столкновений в Нидерландах сложился как бы единый фронт социал-реформистских и буржуазных историков по рассматриваемой проблеме. Они не утруждали себя изучением трибунистских документов. То, что они писали о трибунистах, было, по сути дела, клеветой. В дальнейшем произошли события, заставившие буржуазных и социал-реформистских авторов проявлять большую осмотрительность. В годы гитлеровской оккупации нидерландские коммунисты показали себя истинными патриотами, в то время как некоторые буржуазные и социал-реформистские лидеры стали коллаборационистами. И хотя буржуазные и социал-реформистские историки не отказались от существа своих старых концепций, им пришлось вместо голословных нападок более или менее серьезно заняться историей трибунистов.

Переходное значение имели в этом плане работы одного из крупных нидерландских историков А. Й. К. Рютера, в 1953 - 1965 гг. возглавлявшего Международный институт социальной истории в Амстердаме. Рютера считают в Нидерландах историком либерального направления. Одна из важнейших его работ - диссертация "Железнодорожные забастовки 1903 года", опубликованная в 1935 г. и в сжатом виде изложенная автором в статье под тем же названием в 1938 году. В ней Рютер констатировал, что в начале XX в. в СДРП существовали противоречия между ревизионистами и марксистами, обострившиеся в результате забастовок 1903 года. Однако главный итог борьбы двух течений он видел в том, что "социалистическое движение в целом все больше и больше отворачивалось от революционной тактики"²⁰ .

О том, что под влиянием забастовочной борьбы в Нидерландах и революции 1905 - 1907 гг. в России возникла сначала революционная группа трибунистов, а затем СДП, Рютер в статье вообще не упоминает. Однако в годы войны ему, по-видимому, стало ясно, что оставаться на такой позиции уже нельзя. Перед ним встал вопрос, присущ ли рабочему движению в Нидерландах, и в частности его революционному крылу, национальный характер. К решению этого вопроса он подошел с точки зрения выработанного им эталона нидерландского народного характера, к числу компонентов которого он отнес любовь к свободе, терпимость, реализм, но также буржуазность и индивидуализм; по мнению Рютера, каждый патриот отличается тем, что "знает, где его место", и следует заповеди "Я не хочу иного"²¹ . В сущности, Рютер звал к примирению во имя патриотизма с существующими в стране отношениями.

В статье "Нидерландские черты рабочего движения" (1946 г.)²² Рютер сделал попытку выяснить, имело ли рабочее движение в Нидерландах национальный характер. По его мнению, даже членам революционно-экстремистского Социал-демократического союза, во главе которого стоял Ф. Домела Нивенгейс (80-е - 90-е годы XIX в.), были свойственны некоторые черты нидерландского народного характера - лю-

¹⁹ Ibid., pp. 362, 377.

²⁰ A. J. C. Ruter. Historische studies over mens en samenleving. Assen. 1967, p. 184.

²¹ Ibid., pp. 188, 321.

²² Ibid., pp. 185 - 215.

стр. 62

бовь к свободе и индивидуализм. Что касается трибунистов и позже коммунистов, то Рютер обвинял их в том, что они видели в национальном факторе "помеху на пути к новому обществу" и "напряженно устремляли свой взор в будущее, в котором будет царить не национализм, а интернационализм"²³ . Все же он признал, что "нельзя отрицать у этой левой группы нидерландского характера", хотя конкретно назвал лишь Г. Гортера и Г. Роланд Голст, игравших когда-то видную роль в движении трибунистов. По словам Рютера, они были "истинными нидерландцами", так как внесли чрезвычайно важный вклад в нидерландскую цивилизацию, правда, прежде всего как поэты. В статье ничего не говорится о том, что Гортер и Роланд Голст еще в 20-х годах порвали с коммунистическим движением, Коминтерном, но, по-видимому, это обстоятельство было принято Рютером во внимание при предоставлении им "прав" нидерландского гражданства. Во всяком случае, в своей статье он предпочел не касаться вопроса о том, были ли "истинными нидерландцами" Вайнкоп и Фиссер, которые до конца своей жизни оставались в рядах коммунистического движения и, бесспорно, стали выдающимися представителями нидерландской нации.

Симпатии Рютера - на стороне реформистской СДРП. В свое время, писал он, СДРП осуждала королевскую власть, противопоставляла монархии республику, но постепенно она становилась "все больше и больше партией реформ", не смогла избежать "обуржуазивания" (в хорошем, с точки зрения Рютера, смысле), к 1940 г. громко заявила о своем "нидерландстве", а в конце 40-х годов большая часть социал-демократов признала конституционную монархию "символом нидерландского государства"²⁴ . Таким образом, лишь на условиях отказа от интернационализма и признания монархии и существующего в Нидерландах строя буржуазный историк был готов признать рабочее движение интегральной частью нидерландского общества.

" Работы социал-реформистских авторов послевоенных лет показывают, что они стояли фактически на тех же позициях, что и буржуазные авторы, прикрывая свою сущность словами о демократии и социализме. В 1948 г. в Амстердаме вышла книга В. ван Равестейна "Становление коммунизма в Нидерландах (1907 - 1925 гг.)". Равестейн был одним из основателей "De Tribune", СДП и КПН. Однако в 1925 г. он порвал с коммунистическим движением и в 1934 г. вступил в СДРП. В 1966 г., в день своего 90- летия, он выразил "радость" по поводу того, что "так рано порвал с коммунистами". Даже Гармсен считает книгу Равестейна "не столько историческим исследованием, сколько полными мстительности мемуарами"²⁵ . Но другой нидерландский историк, Г. де Лиагре Бёль, называет работу Равестейна "историей партии", а его самого "историографом СДП"²⁶ .

Действительно, Равестейн писал историю СДП и КПН, и его работа - единственная на Западе книга такого рода. Достоинство ее заключается в использовании автором многочисленных трибунистских документов. Цитируя их, он создает у читателя впечатление, что книга как бы проникнута трибунистским духом. Между тем она отражает позицию, которую Равестейн занял, когда писал свою работу. В качестве мемуариста он стремился оправдать свой путь от трибуниста и коммуниста к социал- демократизму и антикоммунизму.

Книга Равестейна - это документальная история СДП и КПН в 1907 - 1925 гг., истолкованная с позиций антикоммунизма. В ней имеется фактический материал, который не приводится в других работах

²³ Ibid., pp. 210, 211.

²⁴ Ibid., pp. 211, 213, 215, 410.

²⁵ G. Harmsen. Op. cit.. p. 41.

²⁶ H. de Liagre Bohl. Herman Gorter. Nijrnegen. 1973, pp. 140, 143.

стр. 63

по истории трибунистов. Несомненную ценность в этом смысле представляют разделы о подготовке издания "De Tribune", о влиянии забастовочной борьбы в Нидерландах 1903 г. и революции 1905 - 1907 гг. в России на нидерландских левых. Равестейн пишет, что от него и его тогдашних товарищей "с самого начала не ускользнуло гигантское, всемирно- историческое значение" событий 1905 г.; даже после поражения революции они "не потеряли веры в ее силу и воскресение"²⁷ . В книге излагается история раскола в СДРП, характеризуется поведение оппортунистов Трульстры, Я. Г. Схаппера и других, которые взяли курс на "удушение" "De Tribune". Автор осуждает примиренческую позицию Роланд Голст, которая осталась в рядах СДРП. Ее выступление на съезде этой партии в Девентере в феврале 1909 г., на котором произошел раскол, он называет "лебединой песнью марксизма в СДРП"²⁸ . Однако в оценке раскола Равестейн разделяет традиционную точку зрения II Интернационала и в качестве образца для подражания указывает на Социал-демократическую партию Германии, в которой раскол в то время не произошел. Вину за него он возлагает главным образом на Трульстру, который нарушил традиции II Интернационала и изгнал левых из СДРП. Но при этом он обвиняет Трульстру и других лидеров оппортунистов в том, что они действовали... большевистскими методами, и тем самым извращает существо дела. Ведь если Ленин и большевики боролись за изгнание из РСДРП оппортунистов, то Трульстра и его сторонники добились исключения из СДРП марксистов. Равестейн не хочет признать тот факт, что раскол в Нидерландах был явлением того же порядка, что и раскол на большевиков и меньшевиков в России, на тесняков и широких в Болгарии. Не упоминает он и о том, что именно Ленин самым резким образом осудил методы Трульстры, который, "не разбираясь в средствах", преследовал трибунистов²⁹ .

Равестейн подчеркивает близость трибунистов большевикам, их солидарность с ними, называет большевиков "единомышленниками", "братской партией"³⁰ . Но делается это лишь для того, чтобы обосновать тезис о том, что трибунисты ошиблись, доверившись большевикам. Так, выдвижение руководством СДП в 1914 г. лозунга демобилизации Равестейн ставит в связь с позицией большевиков в годы первой мировой войны. Но если в то время он выступал за этот лозунг, то в своей книге отказывается от него. Отвергает он и предвыборную программу СДП 1918 г. на том основании, что она была "в значительной степени копией того, что имелось в России"³¹ . Отрекаясь от всего, что сближало трибунистов с большевиками, Равестейн вместе с тем старательно выделяет случаи расхождений между ними, например, в вопросе об участии в Циммервальдской конференции. Большевики приняли в ней участие, считая ее первым шагом к созданию революционного Интернационала. Трибунисты же проявили левацкое сектантство, отказавшись заседать вместе с каутскианцами и полукаутскианцами, причем главным вдохновителем этого бойкота был Равестейн³² .

Как известно, в ноябре 1918 г. в условиях подъема рабочего движения обнаружилась слабость СДП, ее неспособность по-настоящему возглавить борьбу в критической обстановке. Но вместо того чтобы правильно оценить ошибки руководства СДП и свои собственные, Ра-

²⁷ W. van Ravesteyn. De wording van het conimunisme in Nederland (1907- 1925). Amsterdam. 1948, p. 42.

²⁸ Ibid., p. 101.

²⁹ В. И. Ленин. ПСС. Т. 19, стр. 186.

³⁰ W. van Ravesteyn. Op. cit., p. 150.

³¹ Ibid., p. 170.

³² Подробнее об этом см., Г. Г. Бауман. Из истории борьбы В. И. Ленина за Коммунистический Интернационал. "Об историческом опыте КПСС". Ростов н/Д. 1973.

стр. 64

вестейн воздает хвалу самому себе за "благоразумное" поведение и для собственного оправдания называет события 1918 г. "фарсом" и "комедией ошибок". Правда, в Нидерландах не сложилась в то время революционная ситуация, но в Амстердаме и Роттердаме события приняли значительный размах, и движение нуждалось в целеустремленном руководстве. Известно, что Вайнкоп и Роланд Голст приняли в то время самое активное участие в борьбе; 13 ноября они возглавили массовое шествие к военным казармам в Амстердаме, по которому был открыт огонь, вызвавший кровавые жертвы. Равестейн в это время находился в Роттердаме и ничем не проявил себя в эти критические дни. В сущности, это был его крах как революционера, и в своей книге спустя 30 лет он предпринял попытку оправдаться. Антикоммунистический характер его книги сделал ее главным источником по истории трибунистов для всех противников коммунизма.

"Холодная война" с ее безудержной антикоммунистической пропагандой оказала значительное влияние на буржуазную и социал-реформистскую историографию проблемы. В обстановке "холодной войны" появилась книга правого социалиста С. де Волфа "И все-таки!". Ее автор состоял до 1913 г. в СДП, но затем возвратился в СДРП. Его книга написана с антикоммунистических позиций, история социализма в Нидерландах рассмотрена в ней крайне поверхностно. Однако расколу в нидерландской социал- демократии Волф уделил значительное внимание, стремясь доказать, что появление левого революционного течения не было закономерно.

Волф не соглашается с теми, кто, по его словам, сводил причины раскола к личностям: ни с Флигеном, обвинявшим в расколе главным образом Вайнкопа, ни с Равестейном, возлагавшим всю ответственность на Трульстру. Волф указывает на влияние революции 1905 г. в России, затем на нидерландские традиции, которые вели к расколам. Но он обращается к этим причинам отнюдь не для обоснования закономерности появления левого течения. Его главная задача - оправдать собственное ренегатство. Свой первоначальный уход из СДРП и вступление в СДП он объясняет влиянием "чуждой" Нидерландам по своим методам русской революции, воздействием идущих из средневековья традиций раскола и т. п. Именно эти причины "сбили с толку" его и многих других трибунистов. По утверждению Волфа, лидеры трибунистов всегда оставались социал-демократами, а СДП вступила в Коминтерн "вопреки глубочайшей сущности ее членов"³³ .

Всеми силами Волф стремился убедить молодежь, к которой обращена его книга, в том, что единственно правильным путем для Нидерландов является социал-реформизм. Трибунистскому, а затем и коммунистическому течению в рабочем движении Нидерландов он отказывает в праве на существование. Но, превознося реформистский путь, Волф вынужден констатировать, что развитие социал-демократического движения в Нидерландах к началу 50-х годов приостановилось. Все надежды на "преодоление мертвой точки" он возлагает на ожидаемый из США импульс, который "оживит социализм в Нидерландах и будет способствовать его росту". Миру реального социализма Волф противопоставляет веру в возможность создания Соединенных Социалистических Штатов Европы. Даже Гармсен упрекает его (имея в виду оценку роли коммунистов в движении Сопротивления в Нидерландах) в "глубоко укоренившемся антикоммунизме"³⁴ .

В годы "холодной войны" была опубликована также диссертация Ф. де Йонга "Я. Сакс. Литератор и марксист. Политическая биография". Гармсен считает ее "трудом, имеющим фундаментальное аначе-

³³ Sam de Wolf f. En toch. Amsterdam. 1951, p. 201.

³⁴ G. Harmsen. Op. cit., p. 63.

стр. 65

ние для изучения нидерландского марксизма"³⁵ . Симпатии автора, конечно, не на стороне трибунистов и коммунистов. Его героем является один из первых марксистов в Нидерландах, Я. Сакс (псевдоним П. Видейка), порвавший в 1915 г. с СДП (в отличие от трибунистов он поддержал лозунг "защиты отечества" в империалистической войне). По мнению Йонга, идеалом Сакса была "прогрессивная форма демократии", то есть тот "демократический социализм", который реформисты в наши дни противопоставляют реальному социализму, построенному в Советском Союзе и других странах социалистического содружества.

По сравнению с большинством работ по истории трибунистов книга Йонга опирается на гораздо более широкий круг источников. Автор часто ссылается на журнал нидерландских марксистов "De Nieuwe Tijd", на газету СДРП "Het Volk", приводит сведения, почерпнутые из бесед с Роланд Голст, Паннекуком, Б. Лютераном, Равестейном, которые были в прошлом трибунистами. Использованы и такие источники, как отчеты съездов СДП, некоторые материалы из "De Tribune". Однако главным источником по истории трибунистов для Йонга послужила все же книга Равестейна, о которой шла речь выше. Работами трибунистов (Вайнкопа, Фиссера), многими материалами из "De Tribune" и других изданий СДП Йонг явно пренебрег. Игнорировал он и высказывания Ленина о трибунистах.

Особое внимание Йонга привлекает, конечно, раскол. Он пытается выяснить, почему именно в Нидерландах произошел в 1909 г. организационный раскол социал-демократии и возникла первая в Западной Европе левая марксистская партия, было ли это случайностью или нет. По его мнению, при расколе доминирующую роль сыграл "личный элемент": марксисты проявили принципиальность в своем сопротивлении большинству СДРП, Трульстра же "энергично защищал свое лидерство"³⁶ . Раскол Йонг рассматривает, видимо, как признак отсталости Нидерландов по сравнению с более "передовыми" западноевропейскими странами и связывает его с сектантскими традициями, шедшими из средневековья. Такое объяснение не является оригинальным: в том же духе высказывались и другие авторы, в том числе Волф.

Главный порок их "концепции" станет очевидным, если к анализу причин раскола в нидерландской социал-демократии подходить, учитывая факт вступления капитализма в империалистическую стадию, социальные корни оппортунизма и марксизма в Нидерландах, влияние на образование революционного крыла в рабочем движении этой страны забастовочной борьбы, достигшей апогея в 1903 г., и революции 1905 - 1907 гг. в России. Тогда раскол предстанет как закономерный результат борьбы течений внутри социал-демократии. И если именно в Нидерландах эта борьба была доведена до организационного раскола, то объяснялось это главным образом реальным соотношением классовых сил и степенью остроты социальных противоречий. Если в большинстве других стран Западной Европы оппортунисты в то время еще не имели перевеса в социалистических партиях, то в Нидерландах в силу сочетания здесь элементов новейшего империализма и известной социально-экономической отсталости (мелкобуржуазный характер страны) в СДРП сложилось оппортунистическое большинство, усиленное к тому же его блоком с центристским меньшинством, что позволило Трульстре поставить в повестку дня вопрос об изгнании из СДРП марксистов. В то же время в результате деятельности "De Tribune" в СДРП образовалось довольно значительное марксистское крыло, и лидеры трибунистов были уверены, что их поддержат многие члены

³⁵ Ibid., p. 40.

³⁶ Fr. de Jong Edz. J. Saks. Literator en marxist. Amsterdam. 1954, p. 72.

стр. 66

партии. Кроме того, трибунисты полагали, что за ними пойдет промышленный пролетариат страны и что их поддержат марксистские элементы во II Интернационале. В силу этого борьба в 1909 г. закончилась не капитуляцией марксистов, как это случилось в 1907 г., когда не имевшая значительной опоры в СДРП группа "Нового времени" уступила оппортунистическому большинству, а расколом. Ленин, отмечая роль личного момента (поведение Трульстры, который преследовал "De Tribune" и клеветал на марксистов), подчеркивал вместе с тем значение мещанских настроений части голландских рабочих и наличие у Трульстры большинства на съезде СДРП в Девентере в 1909 г.; одновременно Ленин назвал "понятным" тот факт, что лидеры трибунистов не пошли на капитуляцию перед оппортунистическим большинством³⁷ .

Значительное внимание Йонг уделил критике программы СДП 1912 года. И хотя автором ее был Сакс, Йонг не жалеет усилий, чтобы подчеркнуть ее "нетворческий" характер, влияние на ее автора К. Каутского и австромарксистов. Таким путем у читателя создается впечатление, что СДП не была партией, выросшей на нидерландской почве. В действительности творческий элемент имелся и в программе 1912 г. и в решении трибунистами ряда важнейших вопросов развития Нидерландов в эпоху империализма. 1 октября 1913 г. ими был выдвинут лозунг "отделения Индонезии от Голландии", утвержденный их съездом в Лейдене в 1914 г. и дополненный требованием предоставления государственной самостоятельности Индонезии. Они были первыми и единственными в то время социалистами в Западной Европе, сумевшими творчески подойти к разработке колониального вопроса применительно к эпохе империализма³⁸ . СДП принадлежит заслуга и в разработке вопроса о вооружении народа в условиях империализма в смысле вооружения пролетариата. Ленин отмечал выступление Вайнкопа в журнале Циммервальдской левой "Vorbote" со статьей "Вооружение народа", в которой подчеркивалось, что вооружение необходимо для завоевания диктатуры пролетариата³⁹ . Говоря о необходимости создания нового Интернационала⁴⁰ , Ленин отмечал, что элементы революционной программы и тактики имеются у К. Либкнехта, у голландских марксистов (то есть у трибунистов и у других левых). Когда же в августе 1917 г. встал вопрос о созыве международной конференции левых социалистов, Ленин, указав в качестве идейной базы для основания III Интернационала на резолюции Апрельской конференции и VI съезда большевиков и на проект программы большевистской партии, вместе с тем подчеркнул, что необходимо добавление "Verbote", "De Tribune" и др., то есть использование вклада, который внесли в разработку революционной теории трибунисты и другие левые ⁴¹ .

Свое отношение к СДП Йонг выразил, давая оценку ее деятельности в годы первой мировой войны. По его мнению, для СДП было характерно "пренебрежение типично нидерландскими обстоятельствами", он осудил СДП как за интернационализм, выразившийся в отрицании защиты буржуазного отечества в империалистической войне, так и за резолюцию съезда СДП 1915 г. "О вооружении народа". Он был против того, что трибунисты хотели превратить армию "из орудия буржуазии в орудие пролетариата" и толковали требование "вооружения

³⁷ См.: В. И. Ленин. ПСС. Т. 19, стр. 186.

³⁸ Подробнее см.: Г. Г. Бауман. Трибунисты и Индонезия. "Народы Азии и Африки", 1972, N 1; его же. Взаимоотношения первых индонезийских социалистов с нидерландскими трибунистами. "Народы Азии и Африки", 1975, N 2.

³⁹ В. И. Ленин. ПСС. Т. 30, стр. 151; "Vorbote", 1916, N 2, S. 34.

⁴⁰ В. И. Ленин. ПСС, Т. 49, стр. 400.

⁴¹ См. там же, стр. 449.

стр. 67

народа" как вооружение рабочего класса⁴² . Таким образом, трибунисты осуждаются именно за то, за что их одобрял Ленин. Вся книга Йонга направлена на доказательство того, что они были чуждой для Нидерландов силой, антинациональным явлением.

Йонг как бы свел воедино все сформулированные до него положения реформистской историографии о трибунистах. К числу наиболее характерных для нее черт относятся отсутствие классового анализа причин раскола в нидерландской социал-демократии, замазывание социальных корней оппортунизма, отрицание закономерности возникновения революционного марксистского течения, игнорирование вклада трибунистов в нидерландское и международное рабочее движение, оценка СДП как силы, чуждой национальным интересам страны, и, конечно, антикоммунизм.

Все выводы своей диссертации Йонг воспроизвел в главах, написанных им для 12-томной "Всеобщей истории Нидерландов", изданной в 1949 - 1958 годах. В то же время в этих главах появилась теория, согласно которой эмансипация рабочего класса состоит в освобождении его "от экономического и духовного унижения"⁴³ , а не от экономического и политического господства буржуазии. "Эмансипацию" Йонг понимает лишь как расширение влияния народа на правительство и улучшение материального и духовного положения "низших слоев общества"; ее пределом является получение рабочими "равноправия в национальном целом", то есть в рамках капиталистического общества. С точки зрения этой типично реформистской концепции трибунисты, принадлежавшие к лагерю революционной социал-демократии, предстают перед читателем как течение, враждебное "закономерному" ходу исторического развития Нидерландов. Симпатии Ионга на стороне СДРП, деятельность которой, по его словам, "была самым тесным образом связана с развитием социальной и духовной жизни в Нидерландах"⁴⁴ .

По утверждению Ploura, предшественники трибунистов, группировавшиеся вокруг журнала "De Nieuwe Tijd", были маленькой группкой интеллигентов, отказавшейся в 1900 г. "поддержать мелких крестьян", не пожелавшей в 1902 г. признать "равенство светского и религиозного обучения", "оскорблявшей" своим поведением рабочих, верных СДРП и ее лидеру Трульстре. Йонга не интересует, кто же был прав в то время - марксисты или оппортунисты, главное для него - подчеркнуть "враждебность" марксистов и мелким крестьянам, и религиозным рабочим, и членам СДРП. Если Рютер все же не отважился отказать в "истинном нидерландстве" Гортеру и Роланд Голст - виднейшим представителям группы "Нового времени", - то Йонг решительно осудил их марксистское прошлое, ибо увидел в нем начало в Нидерландах той линии, которая через трибунистов привела к коммунистам.

По сравнению с диссертацией о Саксе в главах для "Всеобщей истории Нидерландов" Йонг, выясняя причины раскола в социал-демократии, ничего не говорит о влиянии традиций (образование сект), как бы подчеркивая тем самым, что трибунисты не имели никаких корней в отечественной истории. Другое отличие этих глав состояло в том, что, объясняя раскол главным образом ролью личностей, Йонг на этот раз возложил всю вину на трибунистов, полностью умолчав о роли Трульстры и других лидеров оппортунистов в подготовке и осуществлении раскола. Вообще раскол изображается как нечто неожиданное и случайное. По словам Йонга, "в 1909 г. разорвалась бомба - не-

⁴² Fr. de Jong Edz. Op. cit., p. 168.

⁴³ "Algemene geschiedenis der Nederlanden". D. XI. Zeist. 1956, p. 83.

⁴⁴ Ibid., p. 103.

стр. 68

скольких молодых корифеев из "De Nieuwe Tijd", основавших "De Tribune", выставили из партии. Вайнкоп, один из них, и поэт Гортер основали СДП, которая позже превратилась в Коммунистическую партию"⁴⁵ . Выходит, что если бы не "злая" воля этих двух деятелей, то в Нидерландах не возникла бы ни СДП, ни компартия. Закономерность создания СДП, а затем и КПН явно не укладывается в его концепцию развития Нидерландов. В этом стремлении извратить историю рабочего движения проявляется характерная черта буржуазной и социал-реформистской историографии.

Подъем леворадикального движения в капиталистических странах привел в конце 60-х - начале 70-х годов к тому, что усилился интерес к тем трибунистам, которые стали "левыми коммунистами".

"Не является случайностью, - писал западногерманский историк В. Абендрот, - что во французском и немецком студенческом движении серьезно обсуждаются и по-новому истолковываются работы лево-коммунистических теоретиков Паннекука и Гортера"⁴⁶ . Отражением возросшего внимания к их деятельности была подготовленная в Лейденском университете диссертация Г. де Лиагре Бёля "Герман Гортер. Его политическая деятельность в 1903 - 1920 гг. в поднимающемся коммунистическом движении в Нидерландах". Бёль ввел в научный оборот источники из архива Гортера в г. Бюссюме (Нидерланды), фондов Каутского и Равестейна, хранящихся в Международном институте социальной истории в Амстердаме, а также архивов частных лиц. Использование новых данных придает работе Бёля определенную ценность, хотя концепция автора должна быть отвергнута самым решительным образом.

Дело в том, что Бёль взял в качестве эталона для оценки развития левосоциалистического движения на Западе германский образец (вернее, свое представление о нем) и с самого начала противопоставил революционных социалистов Запада большевикам. "Особая большевистская идеология" была, по его мнению, всегда враждебна идеологии левых на Западе, но в то время лишь немногие из них (в том числе Р. Люксембург) смогли постичь эту "сущность ленинизма"⁴⁷ . Большинство же левых поняло всю "опасность" большевизма лишь после создания Коминтерна. Как явствует из диссертации Бёля, он сконструировал свой "эталон", имея весьма приблизительное представление о действительных взглядах Люксембург и других левых в СДПГ. Подобные выводы полностью опровергнуты в исследованиях историков Советского Союза, Польши и ГДР, которые доказали, что Люксембург хотя и не поднялась до правильной трактовки ряда организационных принципов партии нового типа, в главном, основном шла за Лениным. Как и Ленин, она "придерживалась курса на пролетарскую революцию и диктатуру пролетариата, утверждала и отстаивала революционные методы борьбы"⁴⁸ . Порочность методологических установок неизбежно привела к искажению истории трибунистов. Оценивая их деятельность с точки зрения своего "эталона", Бёль подверг осуждению все то, что было в этом движении оригинального и самобытного и что в свое время было с одобрением отмечено и поддержано Лениным.

Как известно, германские левые решились на создание собственной партии лишь в конце декабря 1918 г., то есть гораздо позже, чем трибунисты. Исходя из своего "эталона", Бёль решительно порицает раскол в нидерландской социал-демократии, обвиняет трибунистов в

⁴⁵ Ibid., p. 289.

⁴⁶ Из предисловия к книге: Н. М. Bock. Syndikalismus und Linkskommunismus von 1918 - 1923. Meisenheim am Glan. 1969, S. HI.

⁴⁷ H. de Liagre Bohl. Op. cit, pp. 224, 245.

⁴⁸ Р. Я. Евзеров, И. С. Яжборовская. Роза Люксембург. М. 1974, стр. 7. См. также: A. Kochanski. Roza Luxemburg. Warszawa. 1976, S. 387 - 391.

стр. 69

"упрямстве", в нежелании пойти на уступки и с осуждением называет их "непримиримыми"⁴⁹ . Он далек от понимания действительного значения раскола. Осуждая трибунистов, он даже не пытается выяснить истинные причины раскола. В диссертации не раз подчеркивается, что автор читал работы Ленина (некоторые даже на русском языке). Но он не пишет, что Ленин поддержал трибунистов; выступая 7 ноября 1909 г. на заседании Международного социалистического бюро в Брюсселе, Ленин заявил, что СДП является "социалистической партией" и что ее следует принять во II Интернационал⁵⁰ .

Бёль утверждает, что "в борьбе за политическое влияние СДП не имела, несмотря на все усилия, отчетливо выраженного лица" и что положение изменилось лишь с переходом ее под влиянием германских левых на позиции "нового революционаризма", в результате чего она и стала "интернационалистической, революционно-социалистической партией"⁵¹ . На самом деле СДП являлась революционно-социалистической партией с момента своего основания. Она с самого начала организационно порвала с оппортунистами и центристами в собственной стране, выдвинула требование отделения Индонезии от Голландии, вела борьбу против ревизионизма и центризма как в Нидерландах, так и на международной арене.

Деятельность трибунистов в годы первой мировой войны Бёль также оценивает с позиций "нового революционаризма". Но если можно еще согласиться с автором в порицании руководства СДП за сектантский отказ от участия в Циммервальдской конференции (Бёль исходит здесь, по-видимому, из того, что германские левые участвовали в ней), то нельзя, как это делает Бёль, осуждать отношение руководства СДП к Стокгольмской конференции. Ведь она была созвана оппортунистами, и большевики на Апрельской конференции (1917 г.) заявили, что считают участие в ней РСДРП "принципиально недопустимым, ибо наша задача - объединять не прямых или косвенных агентов различных империалистических правительств, а рабочих всех стран, революционно борющихся уже во время войны со своими империалистическими правительствами"⁵² . Как и большевики, трибунисты отказались послать своих представителей на Стокгольмскую конференцию, за что Бёль обвиняет их... в измене истинному интернационализму.

Бёль не пишет о роли СДП в ноябрьских событиях 1918 г. и об их уроках. Известно, что трибунисты уже в то время извлекли для себя главный вывод из этих событий и переименовали СДП в компартию, показав тем самым, что они стремятся создать в Нидерландах партию нового типа по образцу партии большевиков. Не признавая необходимости создания на Западе партий нового типа, Бёль, конечно, предпочел не касаться и вопроса об уроках ноябрьских событий 1918 года. Бёль замалчивает и крупнейшую заслугу СДП - выдвижение ею требования об отделении Индонезии от Голландии. И это несмотря на то, что Гортер, о котором идет речь в диссертации, не только защищал это положение, но и разработал в 1914 г. программу революционной социал-демократии по колониальному вопросу, которая призывала к "поддержке всякой революционной акции туземцев и содействию их борьбе за политическую и национальную независимость"⁵³ .

Разумеется, германские левые оказали на трибунистов значительное влияние, и все же это движение в Нидерландах развивалось са-

⁴⁹ Н. de Liagre Bohl. Op. cit., pp. 45, 43.

⁵⁰ В. И. Ленин. ПСС. Т. 19, стр. 126.

⁵¹ Н. de Liagre Bohl. Op. cit., pp. 7, 8.

⁵² "Седьмая (Апрельская) всероссийская конференция РСДРП (большевиков)". Протоколы. М. 1958, стр. 248.

⁵³ H. Gorter. Der Imperialismus, der Weltkrieg und die Sozialdemokratie. Amsterdam. 1915, S. 14.

стр. 70

мобытным путем. Игнорирование этого обстоятельства привело к тому, что Бёль пришел к осуждению всего наиболее существенного в деятельности трибунистов (создание СДП, позиция в отношении Индонезии, борьба против оппортунизма и центризма и т. д.). Преувеличивая степень влияния на трибунистов германских левых, Бёль всячески противопоставляет западных левых большевикам. Значение ленинизма он ограничивает лишь пределами "отсталой" России и умалчивает о воздействии ленинских идей на трибунистов. Между тем известно, что в связи с опубликованием в "De Tribune" в 1915 г. работы Ленина "Социализм и война" они не только фактически, но и формально признали принцип самоопределения наций для колоний. Под влиянием критики Ленина трибунисты в январе 1916 г. выразили солидарность с платформой Циммервальдской левой.

Антикоммунизм Бёля сильнее всего проявился в последней главе его диссертации, где речь идет о переходе Гортера с позиций "нового революционаризма" на платформу "левого" коммунизма. С одной стороны, Бёль осуждает этот переход, приведший Гортера к "безнадежному сектантству", а с другой - одобряет "бунт" "левых" коммунистов против "диктата" Коминтерна и Москвы. Прикрываясь термином "новый революционаризм", Бёль стремится представить себя последователем Люксембург. На самом деле то, что он понимает под "новым революционаризмом", имеет мало общего со взглядами этой выдающейся революционерки. Он фактически борется и против нее, и против остальных германских левых, и против трибунистов, пытаясь развенчать революционную сущность их теории и практики, сводя их деятельность лишь к "левому радикализму"⁵⁴ и категорически отвергая закономерность перехода революционных социал-демократов на позиции международного коммунистического движения.

Подведем итоги. Буржуазная и социал-реформистская историография трибунистов развивалась в теснейшей связи с ходом классовой борьбы в Нидерландах и с международной обстановкой: с классовыми боями 30-х годов, с движением Сопротивления в 1940 - 1945 гг., с "холодной войной" 50-х и 60-х годов, с подъемом леворадикального движения в конце 60-х - начале 70-х годов. На каждом из этих этапов буржуазные и социал-реформистские историки в ходе ожесточенных идеологических схваток разыскивали и вводили в научный оборот различные новые источники, давая им соответствующее истолкование. Бели в 30-х годах они ограничивались лишь немногими сведениями о трибунистах, то с конца 40-х годов их работы о трибунистах основываются на все более расширяющемся круге источников, в том числе и трибунистских. Это и было главным достижением буржуазных и социал-реформистских авторов. Но история трибунистов, которую они создавали, не стала научной в силу своего антикоммунизма. Именно потому, что коммунизм является необходимым результатом исторического процесса, антикоммунизм неизбежно обрекает его сторонников на антиисторизм. Этот последний выразился в стремлении доказывать незыблемость существующего в Нидерландах строя, в возведении монархии в разряд "драгоценного национального достояния", в провозглашении нравственного постулата "Я не хочу иного", в теории "эмансипации" рабочего класса без уничтожения системы капиталистической эксплуатации.

Антиисторизм определил оценку истории трибунистов буржуазной и социал- реформистской историографией. Буржуазные авторы отказываются признать закономерность появления этого течения в Нидерландах, не желают включать его в нидерландскую нацию. Правые же ре-

⁵⁴ Н. de Liagre Boh I. Op. cit., p. 106.

стр. 71

формисты (Флиген, Волф) изображают трибунистов или как преступников или как социал-демократов в душе, сбившихся с истинного пути. Если верить Йонгу, то трибунисты были антидемократической и антинациональной группкой, враждебной рабочему классу своей страны. Правда, левые реформисты (Ромейн, Бёль) не отрицают закономерности возникновения в Нидерландах левого течения, но они видят в трибунистах лишь левых социалистов и осуждают превращение СДП в компартию и вступление ее в Коминтерн. Все это свидетельствует о том, что научную историю трибунистов - революционных социал-демократов Нидерландов, закономерно пришедших после Великой Октябрьской социалистической революции в ряды международного коммунистического движения, - можно создать лишь на основе марксистско-ленинской методологии.

Permanent link to this publication: