Казахстанский регион ¹ в дооктябрьский период имел не только общность исторических судеб с Россией, но и хозяйственную самобытность. На его просторах мирно сосуществовали различные способы производства, но преобладали кочевое скотоводство и старожильческое земледелие. Многовековой хозяйственный опыт населения подтверждал оправданность и оптимальность разведения скота и выращивания зерна, как основных источников человеческой жизни.

В 1917 г. в крае насчитывалось 23,7 млн. голов крупного рогатого скота, причем он обладал хорошими качествами, среди которых на первое место ставились выносливость и продуктивность. Так, жирность молока коровы местной породы составляла 5,4% против 2,8% голландской породы. До Первой мировой войны ежегодно до 20 млн. пуд. мяса, до 13 млн. пудов сливочного масла и других видов продовольствия вывозилось за пределы края ² . В 1914г. Акмолинский областной статкомитет не без удовлетворения замечал: "Масло миллионами пудов, ежегодно отправляемое на различные русские и заграничные рынки, получается из степи". Казахстанские хозяйства ежегодно поставляли огромные партии скота. Только в 1913 г. Европейская Россия получила оттуда 123420 голов крупного рогатого скота ³ .

Заготовка и сбыт скотоводческо-земледельческой товарной продукции осуществлялись через посредство крупнейших корпораций, сочетавших местную инициативу со спросом на рынке. Например, в Актюбинском уезде успешно функционировало Товарищество кооперативов, переименованное в марте 1917 г. в Союз потребительских обществ. Он объединял 200 обществ, в которых состояло 58 тыс. человек. Чистая прибыль союза исчислялась в 28395 зол. рублей. Действовал также союз маслодельных артелей, его 24 конторы поддерживали торгово-экономические связи с Лондоном, Копенгагеном, Бостоном и Нью-Йорком ⁴ .

Послеоктябрьские события 1917 г. коренным образом изменили хозяйственный облик Казахстана. Политические цели и задачи большевиков обусловливали ломку привычных экономических отношений и утверждение общественной собственности на средства производства. Казахстанское население вкупе с российскими народами были ввергнуты в хозяйственную катастрофу, сопряженную с социально-политическим и духовно-интеллектуальным кризисом. Даже провозглашение автономных образований отнюдь не означало какой-либо регионально-экономической самостоятельности. Это хорошо поняли вскоре кочевники и старожилы.

Гражданская война заставила большевиков скорректировать свои планы по

Мухамедина Шамшия - доктор исторических наук, Уфимский технологический институт сервиса.

стр. 125

национальному вопросу. В апреле 1918 г. Наркомнац обратился на места с сообщением о подготовке проектов автономного выделения киргизских районов, Туркестанского края и провозглашения автономии Татаро-Башкирской территории ⁵ .

У истоков казахского автономного строительства оказался С. С. Пестковский, возглавлявший первый состав Кирревкома, сформированного 10 июля 1919 года. В разработку вопроса о казахской советской автономии немало интеллектуального труда вложили видные общественно-политические и государственные деятели

A. Байтурсунов, А. Ермеков, С. Мендешев, В. Таначев и др. Они хорошо знали историю своего народа, и это помогло им основательно проработать вопросы объединения казахских земель. 26 августа 1920 г., председатели СНК и ВЦИК.

B. И. Ленин и М. И. Калинин подписали декрет "Об Автономной Киргизской социалистической советской республике". Это была одна из первых автономий в составе Российской федерации. В состав автономии входили Акмолинская, Актюбинская, Букеевская, Кустанайская, Оренбургская, Семипалатинская и Уральская губернии. Южные казахские территории оставались в составе Туркестана и были воссоединены с Казахской АССР только в октябре 1924 года. Политический статус Казахстана не предусматривал его экономической самостоятельности (как и других автономно-национальных образований).

Гражданская война отбросила Казахский регион на многие десятилетия назад; здесь за 1918-1920 гг. было уничтожено 75% хозяйственного потенциала ⁶ . В первую очередь пострадали кочевые и старожильческие производственные единицы - основной источник национального богатства. Здесь проводилась методом продразверстки государственная заготовка хлеба, мяса и других продуктов. Продразверстка осуществлялась насильственным путем, с применением военно-революционных методов. У скотовода или земледельца продотряды забирали не только излишки, а весь продовольственный запас, оставляемый на содержание семьи.

При сопротивлении скотоводов и земледельцев к ним применялись самые жестокие меры. Единоличные хозяйства до предела были истощены, посевные площади, пастбищно-луговые угодья в основном были заняты военными очагами. Посев, уборка урожая и выращивание скота были сведены на нет. По степени распространения бандитизма КАССР занимала лидирующее место в стране.

Все это привело автономию, как и всю Россию, к последней черте, за которой начинались полнейшая деградация общества и массовый голод. Были окончательно подорваны материально-финансовые основы государственных доходов. В 1921 г. в России доля промышленности в госбюджете равнялась только одному проценту, а в Казахстане - еще меньше.

О разорении некогда благополучных регионов свидетельствуют такие факты: Букеевская губерния за годы гражданской войны была подвергнута опустошительным действиям со стороны продовольственных отрядов и частей Красной Армии. Кочевники были разорены, неумолимо надвигался голод как результат бесконечных реквизиций скота. Население губернии вымирало. Не в лучшем положении находилась соседняя Уральская губерния. Местное население лишилось скота, хлеба и других источников жизни. В прежде богатых казачьих станицах сложилась кризисная обстановка, о которой в сводках Наркомата внутренних дел КАССР есть такие записи: Вся молодежь ушла на фронт, взрослого (то есть трудоспособного) населения не осталось, старики перебиты, и в разоренных станицах находятся только женщины и дети ⁷ .

В Семипалатинской губернии за годы военного коммунизма была ликвидирована половина общего количества хозяйств. Свыше 500 тыс. жителей были разорены (по данным 1916 г., здесь насчитывалось 1 134480 душ). Тем не менее государство продолжало забирать все и вся. Ставки продовольственной разверстки определялись в соответствии с дооктябрьскими статистическими данными, когда и живой и мертвый инвентарь, и агрокультура, и материальное положение единоличников были благополучны. На губернию было распространено действие декрета "Об изъятии хлебных излишков в Сибири" от 20 июля 1920 г., согласно которому разверстка для Сибири составила 119 млн. пудов хлеба, то есть свыше четверти всей разверстки по РСФСР (всего 423 млн. пудов). Первая разверстка для Семипалатинской губернии (4 млн.) была выполнена, а вторая (18 млн.) была нереальна. Население не могло собрать нужное количество "излишков". Тогда в ход продкомиссары

стр. 126

пустили вооруженную силу. Например, Павлодарский упродком за время с декабря 1920 г. по февраль 1921 г. произвел с помощью военного трибунала до 160 арестов и 70-80 конфискаций, поскольку при заготовке продовольствия приходилось преодолевать сопротивление единоличников из-за отсутствия у них хлеба. В докладе организационно-инструкторского отдела НКВД КАССР (за время с 1 декабря 1920 г. по 1 марта 1921 г.) сообщалось, что павлодарские крестьяне упорствуют, и упродком предполагает предпринять самые репрессивные меры по отношению к ним, вплоть до ареста и конфискации всего (как хлеба, так и скота), и только таким путем рассчитывал выполнить разверстку до 40% ⁸ .

Мясная разверстка на губернию составляла 700 тыс. голов скота, в том числе 130 тыс. - на Каркаралинский уезд. От имени населения уезда на Первом семипалатинском губернском съезде советов выступил Букейханов. Он указал, что разверстка очень высокая. "Мы, киргизы просим на будущее время внимательнее и точнее относиться к нам, не накладывать на нас того, чего у нас совсем не бывает, вроде кур, яиц, соломы, как это было в настоящем году". Букейханова поддержали делегаты Лиханов и Шанин, указывавших на такие трудности, как "несговорчивость" продкомиссаров, не желавших заменить хлебную повинность на мясную ⁹ .

Акмолинская губерния, также подлежавшая действию декрета о Сибири, оказалась не в лучшем положении. Здесь на почве разорения большое распространение получили эпидемии, в особенности тиф, нередки были случаи смерти от голода. В информации народного комиссара социального обеспечения КАССР (май 1921 г.) говорилось: в Акмолинском уезде полный упадок хозяйства. Киргизское население не только голодает, но и вымирает и целиком перекочевало за последнее время на китайскую территорию и едва ли вернется обратно. Тревожные сигналы поступали и из других мест. Ветеринарный фельдшер (в документе фамилия не указана, а подпись неразборчива - Ш. М.) 20 апреля 1921 г. на имя Акмолинского уисполкома написал записку следующего содержания: Очень тяжелое положение у киргизов Чуйской и Актавской волостей. Зимой из-за бескормицы табунов погиб скот (сено забирала продагентура - Ш. М.). Хозяева, имевшие по 300-500 голов скота, разорены, и поголовье дошло до 100 голов. Киргизское население нуждается в помощи. Вследствие тифа, голода часть населения вымерла. Его численность сократилась со 165 тыс. до 100 тыс., русских соответственно со 136 тыс. до 87 тысяч ¹⁰ . Разорение и голод коснулись и других уездов.

Тяжелый урон нанесли уцелевшим хозяйствам трудовые и гужевые повинности, введенные постановлением Совета Труда и Обороны от 19 ноября 1919 года. Трудовые мобилизации проводились отделами управления исполкомов. Создавались лагеря принудительных работ для так называемых трудовых дезертиров. Один из лагерей действовал в Акмолинском уезде (открылся весной 1921 г.). Для охраны лагерей формировались регулярные караулы с выдачей им специального обмундирования.

В аулах и селениях, по признанию Народного Комиссара труда КАССР, гужтрудповинности принимали нередко уродливые формы. В Семипалатинской губернии имелись случаи, когда "беременную женщину или дряхлого старика таскали на работу". А в связи с хлебной разверсткой на подвоз продуктов к железной дороге "мобилизовали целые поселки" ¹¹ . Такие факты не были единичными. Собственник лишался всего состояния, продовольственных ресурсов, живого инвентаря и орудий труда, он становился государственной собственностью. Государственные повинности резко ограничивали возможности сельского производителя в возрождении его хозяйства.

Посевная кампания срывалась из-за отсутствия семенного материала и рабочего скота, реквизированных во время разверсток. Орудия труда: плуг, борона и др. в результате военных и бандитских действий либо были уничтожены (сожжены) дотла, либо были непригодны. В определенной мере произошла некоторая девальвация аграрного труда - главного источника продовольственных ресурсов.

К весне 1921 г. стало очевидным, что единоличные хозяйства лишаются материальных и моральных возможностей своего существования. Возрастала вероятность свержения большевистского режима. В этих условиях федеральные власти поспешно обнародовали декреты, распоряжения и другие документы в целях стабилизации земледельческих и скотоводческих хозяйств.

В апреле - июне 1921 г. СНК издал документы о размерах налогов на все виды

стр. 127

сельскохозяйственной продукции. Председатель СНК 21 апреля подписал декреты "О натуральном налоге на хлеб, картофель и масличные семена", "О натуральном налоге на молочные продукты", "О натуральном налоге на яйца" и 14 июня - "О натуральном мясном налоге". По налогу на хлеб устанавливались 11 разрядов хозяйств, которые распределялись в зависимости от величины пашни. Предельный срок сдачи налога- 15 декабря 1921 года. Последний пункт декрета о натурналоге на хлеб содержал предупреждение: "Граждане, не выполнившие налог, несут личную и имущественную ответственность в порядке административном и судебном" ¹² . Подобные взыскания предусматривались и по другим видам налогов. Декретом о налоге на молочные продукты предписывалась сдача по 3 фунта масла из расчета на каждую корову в хозяйстве. Для земледельцев вводился налог на пашню; взымался он в натуральной форме. Для хозяйств Акмолинской, Оренбургской, Уральской губерний устанавливалась сдача по 3 яйца, Семипалатинской - по 5, Тургайского уезда- по 3 яйца на каждую десятину пашни. Между тем в 1920 г. собранные по разверстке яйца миллионами штук не довозились до пунктов назначения. По признанию Семипалатинского губернского продкомиссара, "выполнение разверстки на яйца прошло неудачно, масса сгнила, не было хранилищ. Это дело не знакомо". В других губерниях дело обстояло еще хуже, чем в Семипалатинской ¹³ .

Тяжелым для населения был мясной налог, который по России (без Туркестана) составил в 1921 г. 6 млн. 500 тыс. пудов. Оговаривалось освобождение от мясного налога кочевого и полукочевого населения Акмолинской, Букеевской, Оренбургско-Тургайской, Семипалатинской, Уральской губерний и Мангышлакского (то есть Адаевского) уезда. Для оседлых хозяйств устанавливалась сдача с каждой головы крупного рогатого скота старше 2-х лет - по 11 фунтов мяса, а с каждой овцы - по 4 фунта ¹⁴ .

Никаких льгот по налогам не было. С переходом к нэпу перед страной встали новые проблемы. Государственная заготовка продовольствия с соответствующими атрибутами почти не изменялась, оставаясь на уровне 1920 года. Новизна состояла лишь в попытках индивидуализировать обложение повинностями, то есть в переходе от коллективного выполнения установленных налоговых заданий к дифференцированному обложению. Но на деле такое намерение не срабатывало. Предполагалось централизованным путем в КАССР заготовить 25 млн. пудов хлеба и 1,5 млн. пудом мяса.

Между тем, жизнь все острее ставила вопросы: как спасти казахстанское население от наступившего голода и как провести сбор налогов? Ответы на эти вопросы были не однозначны, о чем свидетельствуют материалы второй сессии КирЦИК первого созыва (июль 1921 г.). Там с докладом "Продналог и кооперация" выступил председатель КирСТО И. С. Шлейфер, который подробно изложил основные моменты налоговой кампании. Наши взаимоотношения с крестьянством, сказал он, заключались в том, чтобы брать много, давать мало. Если нажим в отношении оседлого населения возможен, то в отношении кочевников - нет. Они откочуют... Сейчас не чувствуется на местах желание выплатить налоги. Мы пытаемся применять более мягкие формы. Губернский и уездные продкомиссары имеют право ареста до двух недель тех, кто не выполняет налог.

Позицию Шлейфера отвергли остальные члены КирЦИК. В частности, против сверхцентрализации казахстанской хозяйственной жизни выступил М. Льняный. Он подчеркнул: из тезисов докладчика видно, что в Москве взгляд на Кирреспублику, словно на рынок, поставляющий сырье. Между тем, некоторые уезды требуют немедленного обеспечения продовольствием. Что важнее? Удовлетворить Москву или дать хлеб голодающему местному и кочевому населению (он имел в виду как оседлых, так и кочевых). Другой член КирЦИК П. И. Струппе (он и Шлейфер в КАССР приехали по мандатам ЦК партии) тут же отпарировал эти суждения и добавил, что нужно приложить все усилия к тому, чтобы на местах получить хлеб.

В деятельности ЦИК и СНК республики всегда присутствовали две тенденции: одна - за самостоятельность: предоставление права распоряжаться своим продовольственно-хозяйственным потенциалом, другая - за централизованное регулирование экономической ситуации в республике. Последняя всесторонне поддерживалась центральными властями. Соотношение между позициями менялось то в одну, то в другую сторону, но иногда сохранялось равновесие.

Тем временем трехлетняя практика государственного закрепощения земледель-

стр. 128

цев и скотоводов ставила страну, в том числе казахский регион, на грань гибели. К осени 1921 г. в России 20 млн. человек, в том числе 4 млн. казахстанцев, оказались без средств пропитания. Голод поразил западные части республики. Официальное руководство КАССР предпринимало меры для остановки астрономически сокращавшегося хозяйственного потенциала. Была создана при КирЦИК Чрезвычайная комиссия помощи голодающим (9 июля 1921 г.). Республиканскую комиссию возглавил председатель ЦИК С. Мендешев. Комиссии создавались и на губернском и уездном уровнях.

Налаживалась межгубернская взаимопомощь: в относительно благоприятных частях КАССР вводилось обложение в пользу голодающих. По решению 2-го Семипалатинского губернского съезда советов (6-12 августа 1921 г.) устанавливалась следующая разверстка: со ста баранов - 1 баран, со 101-200-2 барана, а у кого свыше 300 - до 6 баранов могли пожертвовать их владельцы ради спасения земляков. Подобные мероприятия проводились и в Акмолинской губернии ¹⁵ .

Однако эта деятельность казахстанских властей не находила должной поддержки со стороны ВЦИК и СНК РСФСР. Ходатайство КирЦИК о признании Актюбинской, Букеевской, Кустанайской, Оренбургской, Уральской губерний и Адаевского уезда голодающими не получило поддержки. Лишь принципиальность и стойкость многих республиканских деятелей заставила федеральное руководство пересмотреть свою позицию. По заданию КирЦИК И. Ф. Киселев (член КирЦИК) в начале августа выехал в Москву для решения вопросов, связанных с голодом. По итогам поездки он сделал доклад на заседании президиума КирЦИК (23 августа). В докладе, как нигде, обозначилась позиция центра, олицетворяемая М. И. Калининым. Вот как Киселев изложил им услышанное и увиденное: была собрана в центре комиссия из 25 человек. Большинство из них высказалось о непризнании наших губерний голодающими. Выступили и я и Джашильдин. Калинин сказал, что такие записки (о голоде) с мест всегда поступают, особенно доверять им не приходится. Тогда я (Киселев) заявил, что у нас бандитизм развивается и у нас много случаев смертности от голода. Тогда Калинин перебил меня и сказал, что не может быть бандитизма в голодной губернии. Я (Киселев) заявил: если вы не признаете те районы, которые я указываю, голодающими, я от имени КирЦИК заявляю, что работу мы будем вести, но всякую ответственность за то, что у нас в республике будет, с себя снимаем. Тогда Калинин сказал: Вы нам терроризируете собрание.

Смелое поведение Киселева возымело действие, и ходатайство КирЦИК было удовлетворено. Но материально-финансовая и продовольственная помощь со стороны Центра оказывалась недостаточной, а иногда и отсутствовала.

Общая беда, стирая национально-религиозные и государственные различия, сплачивала людей. Несмотря на свое тяжелое положение, жители Орловской, Курской, Воронежской, Пензенской, Тамбовской, Ярославской и других исконно русских губерний отправляли в далекий Казахстан хлеб, картофель и другие продукты. Помогало соседям и туркестанское население. За октябрь- ноябрь 1921 г. жители бухарской республики собрали 7 вагонов хлеба, а жители Самарканда приютили около 5 тыс. детей. Не без участия оставались киевляне и харьковчане. Продовольствие поступало и из-за рубежа. В ноябре 4 вагона риса, по одному вагону на 4 голодающие губернии, переправило персидское правительство. Полномочный, представитель РСФСР при Американской администрации помощи 3 ноября известил казахстанского представителя в Москве об отправке 29 вагонов продовольствия в Оренбург.

Бескорыстная помощь спасла значительную часть кочевников и старожильцев от гибели, вызванной голодом. Конечно, можно было предотвратить распространение голода собственными возможностями республики. Однако складывавшаяся единая система управления экономическими процессами в стране не позволила местному руководству самостоятельно решать некоторые вопросы, связанные с продовольственным снабжением населения.

Организационные трудности возникли и при попытках местного руководства обменивать лошадей и соль на хлеб. Крайне бескомпромиссную позицию занимало отделение "Особый продукт" при федеральном комиссариате продовольствия, которое запрещало обменивать соль на другие продукты питания. С возмущением об этом на имя ЦК Помгол при ВЦИК 21 октября 1921 г. писал представитель КАССР в Москве П. П. Андреев: Наркомпрод ведет себя, как монополист, противодействуя

стр. 129

просьбе КАССР. Отделение "Особый продукт" Комиссариата выдвигает неприемлемые эквивалентные ставки, пуд соли оценивается в 30 фунтов картофеля или в 2 тыс. рублей (в то же время черниговцы предлагали за пуд соли от 2 до 4-х пудов картофеля). Наркомпрод и его отделение "Особый продукт" считают соль государственной собственностью и поэтому диктуют цену только за труд при добыче. Казахстанское заявление продать лошадей и получить хлеб из Туркестана тоже не было удовлетворено ¹⁶ .

Критическое положение, вызванное голодом, деморализовало общество. Нарушались вековые традиции, основанные на высоких нравственных принципах. Были подорваны моральные устои кочевников и старожильцев, родственных общин. Голодающие питались не только суррогатами, но и трупами, были случаи людоедства. Вместе с голодом свирепствовали тиф, дизентерия, холера. "Киргизское население буквально вымирает с голода" - такое сообщение встречалось почти во всех сводках, ходатайствах общественности на имя высшего партийного и советского руководства. В аналогичной ситуации находились и старожильцы. Непоправимый урон был нанесен генофонду полиэтнического казахстанского населения.

Регресс в экономике достигал невиданных масштабов. Резко сократилось поголовье скота, в несколько раз уменьшилась посевная площадь КАССР. За период с 1916 по 1922гг. поголовье скота сократилось с 21,7 до 5,4 млн. голов, а валовой сбор зерна с 150 млн. пудов до 41 млн. пудов ¹⁷ .

В 1921-1922 хозяйственном году аульно-сельское население выплачивало подворный, единовременный, местный, трудовой и гужевой налоги. Но наиболее тяжелым был продовольственный налог. Лишь в 1923-1924 году была проведена налоговая реформа. Вместо множества налогов был введен единый сельскохозяйственный налог, и он исчислялся в денежном выражении. Все налоговые операции выполнялись органами Народного комиссариата финансов.

Изменение внешней формы налогообложения не повышало жизненного уровня населения. Наоборот, партийно-государственное регулирование хозяйственных отношений, основанное на едином сельхозналоге, не улучшало условий труда земледельцев и скотоводов. Несмотря на нэп, установленные ограничения для единоличника снижали производительность его труда. Советское государство не допускало никакой скидки ни одному региону в отношении налоговых сборов. Материальное и моральное стимулирование сельскохозяйственного производства со стороны государства отсутствовало. Обо всем этом с большой озабоченностью говорили депутаты XI Всероссийского съезда Советов (январь 1924г.), приехавшие из различных областей, краев, республик страны.

Представитель КАССР А. Досов: Киргизы (казахи) теперь потеряли свой кочевой образ жизни (он имел в виду потерю скота.- Ш. А.). Сейчас они "висят в воздухе" "; чтобы осесть на землю, им нужны средства, для того чтобы получить и обработать участок ¹⁸ .

Вопросами, прозвучавшими на съезде, были озабочены все хозяйства, и они не строили никаких иллюзий на улучшение своего положения. Не только размеры налогов, но и неэквивалентный обмен между городом и селом тормозил развитие сельского хозяйства. Цены на промышленные товары, особенно на мануфактуру, подскакивали с такой быстротой, что сбережения скотоводов и земледельцев не обеспечивали потребности их семей в товарах первой необходимости. Так, только за первую половину 1923 г. цены на промтовары возросли на 311%. Очень дорого обходилась закупка инвентаря. Если в 1913 г. для того, чтобы купить плуг, крестьянин должен был продать 20 пудов зерна, то в 1923 г. - 140 пудов ¹⁹ .

Для скотовода или земледельца невыгодным становилось иметь хозяйство. Их семьи постоянно испытывали голод, так как государственные закупки сельскохозяйственной продукции проводились без учета интересов производителей. Даже в "неурожайные годы" налоговые ставки не менялись. Наиболее ярким примером может послужить положение аульно-сельских производственных структур Актюбинской губернии (в октябре 1924 года), обозначенное в служебном письме губернских руководителей на имя ВЦИК и ЦИК КАССР.

Актюбинские руководители сообщали, что 235 тыс. человек из 369 тыс. населения губернии нуждаются в непосредственной продовольственной помощи. Голод - настоящий голод в губернии, писали они. Есть уже голодная смерть. В поселке "Ново-Алексеевский" (недавний богатый центр группы волостей) 254 двора, посеяли

стр. 130

1501 десятину, уцелели от засухи 68 десятин: на 22 декабря 61 хозяйство не имело хлеба. Двор Гончаренко (4 души) сеял 20 дес., собрал 60 пудов, израсходовал 30 пудов. Долгаков сеял 18 десятин, собрал 100 пудов. Дементьев - 6 душ, сеял 18 дес., собрал 40 пудов, купил 20 пудов. Федоренко- 10 душ, сеял 20 десятин, собрал 15 пудов, купил 20 пудов. Захидов- 7 душ, сеял 3 десятины, собрал 10 пудов. Медведев - 4 души, сеял 2 десятины, ничего не собрал. С поселка требовали сельскохозяйственный налог в размере 1196руб. 56коп. Для того чтобы уплатить налог, 73 хозяйства продали скот. Авторы письма называли ряд волостей: Караобинскую, Карагандинскую, Хобдинскую, Астраханскую, Саздинскую, Кос-Истекскую, Аралтюбинскую, Карабутакскую, Магаджаровскую, где тоже царила безысходная жизнь. В заключение авторы письма подчеркивали: зажиточность населения исчезла с роковыми годами гражданской войны, бескормицы скота и голода. Последнее пятилетие было сплошь неудачным для сельского хозяйства. В наших аулах дети не могут посещать школу, потому что не имеют никакой одежды ²⁰ . В подобном положении находились и другие губернии региона.

Между тем, Советское правительство принимало меры по размещению здесь новых производительных сил. Приоритетное значение придавалось цензовой промышленности, для чего и выделялись долгосрочные кредиты. Восстанавливались промышленно-сырьевые объекты. Союзный центр уделял особое внимание созданию крупных индустриальных центров, призванных изменить социально-экономический облик КАССР. Медленно, но существенным образом увеличивались количество предприятий, численность рабочих, и улучшались условия их труда.

Тем не менее ведущими и преобладающими отраслями экономики оставались скотоводство и земледелие, их совокупная валовая продукция в 1926г. составила 88% в народнохозяйственном балансе республики. По зерну казахстанская доля в общесоюзных заготовках составляла 6,4%, а по мясу (в общефедеральных заготовках)- 12,5%. А валовая продукция казахстанской промышленности не занимала в то время даже одного процента ни в союзном, ни в федеральном народнохозяйственном балансе ²¹ .

Между тем, стимулирование единоличных хозяйств было крайне низким. Руководство Коммунистической партии оценивало индивидуальное производство только лишь с точки зрения его роли в формировании социалистических накоплений. Положение микрохозяйственных структур не улучшалось, а жизнь аульно-сельских жителей из года в год оставалась малопривлекательной.

В целом жизнь Казахстана в 1920-1926 гг. регулировалась путем полного подчинения микроэкономических структур общегосударственным целям. В этом процессе определяющее место занимало государственное налогообложение - продразверстка, продовольственный налог.

Примечания

¹ До 1925 г. казахов называли киргизами. Отсюда названия "Киргизской край", "Кирреспублика", "Киргизская степь", "Киргизия". Пятый съезд Советов КАССР (апрель 1925 г.) постановил восстановить исторически правильное название казахского народа. Отсюда, названия "казаки", "Казакстан". Президиум ЦИК КАССР 9 февраля 1936 г. установил более точные названия: "казахи", "Казахстан". См. Съезды советов РСФСР и автономных республик РСФСР. Сборник документов Т. IV. М. 1962, с. 777.

² Итоги сельскохозяйственной переписи КССР. Оренбург. 1925, с. 18; МАЗИТОВ С. Туркестан и Киргизия. С картами и рисунками. Шанхай. 1921, с. 55.

³ Обзор Акмолинской области за 1913 г. Омск. 1915, с. 15; Народное хозяйство Казакстана. 1929, N 9-10, с. 128.

⁴ 4-й Актюбинский губернский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов. 27-31 ноября 1923 г. Актюбинск, б.г., с. 62; МАЗИТОВ С. Ук. соч., с. 55-56.

⁵ История Советской Конституции в документах 1917-1956 гг. М. 1957, с. 58.

⁶ 6-й Всеказакский съезд Советов. 1-я сессия Каз. ЦИК 6 созыва (Стеногр. отчет)- 28 марта- 3 апреля 1927г. Кзыл-Орда. 1927, с. 28.

⁷ Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 1318, оп. 11, д. 46, л. 21-21 об.

⁸ Там же, л. 17-17об.; История социалистической экономики СССР. Т. II. М. 1976, с. 198.

⁹ Протокол 1-го Семипалатинского губернского съезда советов рабочих, крестьянских,

стр. 131

киргизских и казачьих депутатов, открывшегося 10 ноября 1920г. в г.Семипалатинске. Семипалатинск, 1921, с. 7-8.

¹⁰ ГАРФ, ф. 1318, оп. 11, д. 46, л. 21 21об.; Государственный архив Акмолинской области (ГААО), ф. 114, оп. 1, д. 11, л. 120.

¹¹ Доклад III Всекиргизскому съезду Советов о деятельности Народного Комиссариата труда с начала 1922 года. Б.м. б.г., с. 37; Протокол 1-го Семипалатинского губернского съезда советов.., с. 77 - 78; ГААО, ф. 212, оп. 1, д. 11, л. 7.

¹² Налоговое законодательство. Сборник издательского отдела Наркомпрода. Вып. 1. М. 1921. с. 17.

¹³ Там же, с. 27 30; Протокол 1-го Семипалатинского губернского съезда советов.., с. 4.

¹⁴ Налоговое законодательство.., с. 32-35.

¹⁵ ГАРФ, ф. 1318, оп. 11, д. 41, л. 201, 203; об.; д. 25, л. 14, 15; д. 30, л. 314; д. 73, л. 9об.

¹⁶ Там же, д. 8, л. 2-6 об., д. 31, л. 89, 95; д. 41, л. 121-122об., 158-158об.

¹⁷ Годовой отчет Народного Комиссариата земледелия за операционный 1923- 1924г. Оренбург, 1925, с. 11 18; Степная правда (Оренбург). 4.Х.1923.

¹⁸ XI Всероссийский съезд советов. Стенографический отчет. М. 1924, с. 88-93.

¹⁹ Статистический вестник (Оренбург). 1923, N 2.

²⁰ ГАРФ, ф. 3316, оп. 46, д. 35, л. 9, 14, 50 51.

²¹ См. 6-й Всеказакский съезд Советов.., с. 22; ПОДНЕК А., ПАВЛОВ К. Казакстан в системе народного хозяйства СССР. Алма-Ата. 1930, с. 12-15.

Постоянный адрес данной публикации: