1919 год

2 января

Вчера с 11 ч. до 2 1/2 в Главн.[ом] Управлении Архивным делом было совещание. Из университетских были: я, Каблуков, Новицкий, Первушин, Хвостов и Прокопович, от Соц.[иалистической] Академии и Комиссариата: Покровский, Рязанов, Волгин, Удальцов (1) Богданов (2) и еще кто-то (не помню). Во время совещания Покровский, между прочим, откровенно заявил, что он намеренно не пригласил со своей стороны ни одного юриста, т. к.-де юрист, даже из Соц.[иалистической] Академиии, стал бы защищать юридические дисциплины и кафедры.

Для характеристики приемов Покровского отмечу его заявление. В постановлении об уничтожении юрид.[ического] факультета сказано, что 4 кафедры его сохраняются и причисляются к историко-филол.[огическому] факультету. Между тем П[окровски]й заявил, что уничтожение последнего факультета тоже предрешено и будет вскоре произведено. Великолепное презрение, верх пренебрежения к интересам учащихся! В течение одного учебного года 2 раза ломать весь строй программ и занятий.

Всю "реформу" юрид.[ического] факультета в факультет общественных наук они предполагают разработать и закончить к 15 января! При такой скоропалительности нет, конечно, возможности произвести выборы. Последнее, вероятно, имеется в виду- проще и удобнее произвести чистку личного состава.

Собственная программа П[окровск]ого и его сподвижников, набросанная на лоскутке бумаги, представляет наивную и тенденциозную смесь разных предметов и похожа на постановление митинга гимназистов и недоучившихся революционеров-интеллигентов. Это программа расширенной школы пропагандистов революции, носящая печать невежества и глубокого неуважения к науке и непонимания ее нужд. Общий смысл речей П[окровс]кого был такой.

Nous avons change tout ca (3), бесповоротно и навсегда, навеки веков; никакой возврат к буржуазному строю немыслим (и это думает и говорит историк), и поэтому все, что говорит о буржуазном строе гражданских и государственных отношений, во-первых, стало ненужным хламом, а во- вторых, вредит торжеству социалистической] диктатуры пролетариата.

Кому нужно государственное право с его конституциями и Государственной] Думой, когда "вся власть советам" есть и будет. Зачем история

Продолжение. См. Вопросы истории, 2000, N 2, 3, 6.

стр. 86

русского права, когда оно все и вся его история уничтожена и т. д. Передаю довольно точно, если не его слова, то смысл заявления (4).

8/21 января

Неделя, как я опять в Москве. В Гл.[авном] Управлении обычная канитель. Медленно, с большим трудом, налаживается организация Управления и намечаются порядки и план работы. Все не клеется, и трудно определить точно, почему именно. Внешние препятствия ясны, но не ими одними объясняется наша нескладица.

Все ходят и держат себя, как приговоренные к медленной, но неминуемой смерти. Некоторые поддерживают еще с трудом свой туалет, но другие уже не скрывают своей нужды и полного упадка духа. Очень тяжело приходится Любавскому. Он сам приготовляет себе пищу, вероятно, сам стирает себе белье и т. д.; ходит нестриженный и непричесанный.

12/25 января

Университетская церковь опечатана; служба была у Вознесения на Никитской. После службы, около часа, профессора начали собираться в профессорской для "беседы". Все сидели в шубах, галошах и шапках, т. к. температура - на нуле. Первым говорил вновь избранный ректор Гулевич, председателем был Савин. После них говорили: Кизеветтер, недавно освобожденный из тюрьмы, батюшка, Бахрушин, Грушко, Черниховский, Новиков и другие.

Никогда университет не встречал день Татьяны в такой обстановке. Говорили о внутреннем жаре, несмотря на низкую температуру, о вечности университета, выражали надежды на лучшие времена и т. п., но в общем, конечно, вид у всех был измученный и плачевный. Я не досидел до конца и ушел в Управление. Разруха, растерянность и апатия так велики, что не удалось устроить вечером вечеринки, хотя бы с пустым чаем и черным хлебом, в холодной квартире.

У нас в доме не топят пятый день, на дворе 14 градусов и так во многих домах. По вечерам улицы почти совершенно не освещены, из домов и магазинов тоже нет света, и во тьме возобновились грабежи и раздевания запоздалых пешеходов. Говорят, что на этих днях остановили в Сокольниках автомобиль Ленина, раздели его и отняли автомобиль.

2 февраля

Во вторник, 28-го, умер от сыпного тифа, на 12-й день болезни Костя. Я все время жил с ним у мамы. Невыразимо тяжело думать о его смерти, тем более, что я предвидел и уговаривал его не ездить в Балашов. Я знал, что его истощенный организм не вынесет дороги и болезней. Он провел в пути от Романовки до Москвы 17 ужасных дней и умер, б.[ыть] м.[ожет], не столько от тифа, сколько от истощения. Его сердце отказалось работать, несмотря на все стимулирующие средства. Мама буквально неистовствует, так она возбуждена. В стремлении заглушить горе, она выдумывает "дела", навела такую уборку после его смерти, что разнесла заразу по всей квартире. Мне ужасно трудно выносить, особенно теперь, ее беспокойный, глубоко эгоистический характер. Мне нездоровится, третий день повышенная температура, слабость и т. д., а тут еще приходится переносить молча ее мелочной деспотизм и причуды и глядеть прямо в глаза опасности, которая значительно увеличивается от ее упрямства и диких понятий относительно заразы.

5 февраля

Вчера минула неделя, как умер Костя. Время идет быстро и однообразно. Вчера и сегодня немного выходил, а то сидел и сижу по целым дням дома и читаю. Вчера заходил к Д.[митрию] Моисеевичу] П.[етрушевскому]. Он терпеливо переносит все, сидит в пальто и картузе; уверенно говорит о неминуемой перемене декораций.

Я не жду такого исхода, и мне дальнейшее представляется в виде разложения, то медленого, то более быстрого гниения.

Радужные надежды одних и горький пессимизм других сменились, как будто, у большинства какою-то тупой безнадежностью. Подлинные намерения союзников неизвестны, а то, что известно, вызывает только недоумение.

стр. 87

6 февраля

За последнее время я много читаю по истории революций и социализма и обдумываю исследование по этим вопросам.

Русская интеллигенция теперь переживает революцию, о существе которой она имела такие превратные и смутные понятия и которой так легкомысленно способствовала. В ближайшем будущем ей предстоит пересмотреть все свои верования и взгляды на развитие общества, на задачи в жизни личности и т. д.

Прежде всего, что такое в сущности революции. Этим словом в истории называются очень различные явления. Для определения понятия необходимо собрать большой исторический материал.

Излюбленное у русских сравнение это - сравнение революций с бурями, очистительными грозами. Это- ерунда, как всякое сравнение из несравнимых областей.

Интереснее другие представления, именно представления о необходимости, неизбежности революций в истории народов, и представление о неизменной их благотворности для прогресса. Ложность этих представлений легко может быть доказана. Они вытекают не из знания истории народов, не из анализа свойств человеческой природы и законов социальной жизни, а из темперамента, слепых инстинктивных душевных движений.

Англия, совершив 2 революции в XVII в., обходилась без них более двух столетий. Можно сказать, что она вышла из полосы революций. Эти два столетия и начавшийся XX век были в Англии временем беспримерного прогресса всех сторон государственной, общественной и народной жизни. В противоположность Англии, Франция менее чем в одно столетие проделала четыре кровавых революции. Если она прогрессировала, то скорее несмотря на революции, а не благодаря революциям.

Государственные учреждения и правовой строй Англии упруги, но податливы, как ее неписанная конституция, т. е. изменяются, хотя и медленно, но уверенно и целесообразно, сообразно новым запросам жизни.

Во Франции, несмотря на ее демократический государственный строй, в частном праве, в администрации, в общественной и частной жизни много такого, что не дает развиваться и облекаться в новые формы запросам жизни.

Аналогичные этапы в жизни народов у одних проходятся мирным, а у других революционным или бурным путем. Напр.[имер]- отмена сословных привилегий, крепостного права; всеобщее избирательное право.

11 февраля

Сегодня две недели, как умер Костя. Я до сих пор не могу освоиться с мыслью об этом. Усталые и истощенные нервы относятся к этому как-то странно тупо. В другое время и при других условиях, смерть Кости причинила бы мне острое и глубокое горе. Теперь же я как-то не представляю себе ясно и во всем значении это трагическое событие.

Он до самых последних дней, даже в начале болезни, был полон надежд и планов на будущее, мечтал о том, как будет хозяйничать в Лунине и т. д. Как из сцепления мелких фактов вытекают роковые следствия. Его погубила бесцельная поездка в Романовку, вызванная как ближайшим поводом, истерическим письмом его жены. Я уговаривал его не ездить, предсказывал очень определенно и уверенно, среди других возможных последствий, заражение тифом... Он, по-видимому, соглашался отчасти с моими доводами, но "нравственные обязательства", как он говорил, заставили его поехать. Главное- мучительное беспокойство о семье. В этом отношении Александра] Вас.[ильевна] с удивительной близорукостью совершенно не щадила его нервов и в каждом письме подливала, как говорится, масло в огонь. Одна мелочь: когда Костя получил роковое письмо, то я его отговаривал ехать. Ко мне присоединилась, кажется, и Леля. Во всяком случае, она была одного взгляда со мною. Между тем Варя и Нина (5 )поддерживали его в его решении ехать. Через час, после нашего разговора с Костей, когда я его отговорил, я инстинктивно почувствовал потребность пойти на ту дачу и еще раз убедить его не ездить. И во время этого

стр. 88

разговора Варя и Нина не поддержали меня. Если бы удалось уговорить его отложить решение на день, то он, может быть, одумался. И это я имел в виду, когда говорил: под свежим впечатлением от письма, ты находишься в таком состоянии, когда человек делает непоправимые, роковые шаги. Через час он уехал. В пути туда провел 5 дней, виделся с женой несколько часов и поехал обратно. И здесь, роковое сцепление обстоятельств: сильные снежные заносы нарушили железнодорожное сообщение, и в обратном пути он провел 17 дней. Ночевал в трактирах, на станциях, в товарных вагонах и т. д. Приехал голодный, так как питался корками черного хлеба и картофелем, и через неделю слег, а на 12-й день умер.

13 февраля

Мрачное и беспросветное затишье. Я, кажется, не ошибусь, если скажу, что в январе, приблизительно, обозначился перелом в настроении общества. В октябре, когда Германия была разбита и вынуждена заключить перемирие, не ждали вмешательства союзников, т. к. понимали, что им много дела, и более важного, чем вмешательство на Западе. Затем у всех естественно возник вопрос, каково же будет их отношение к России. Естественно, что большинство считало вмешательство делом решенным и несомненным и преувеличивали возможность быстрого вмешательства. Сведения об их намерениях отрывочны и неясны, но постепенно у всех начало складываться представление, что "спасать" Россию они не намерены и не будут, и что их вмешательство в теперешней форме, пожалуй, хуже полного невмешательства. Это заключение повергло в еще большую безнадежность. Большевизм приходится изживать своими силами, а на них мало надежды, тем более, что при теперешней военной технике, сравнительно ничтожная часть населения может очень долго насильничать и господствовать при помощи террора, не взирая и не смущаясь голодом, общим обнищанием и вымиранием от заразных болезней и недоедания. Чтобы изжить, при таких условиях, такой бандитизм и анархию, нужно пройти через длинный период таких страшных страданий, которые не может себе представить самое сильное воображение. Развал всех сторон хозяйственной и бытовой обстановки жизни так велик, что в каждый данный момент кажется, будто дальше идти некуда и что вот-вот наступит катастрофа. Между тем с каждой неделей положение заметно ухудшается, а мы все еще не долетели до дна ужасной пропасти.

Из-за отсутствия топлива, дров, угля и нефти, останавливаются одна за другой фабрики. В Москве стали трамваи, сокращается и замирает движение жел.[езных] дорог, но дно пропасти еще не достигнуто. Нельзя предвидеть, что будет даже в ближайшем будущем.

Я вообще смотрю пессимистически и очень низко ценю внутренние силы России, но временами мне кажется, что если в конце концов назреет взрыв, то сила его и последствия будут прямо чудовищны. Он будет сопровождаться таким кровопролитием, сначала, и анархией в следующем этапе, что перед ними побледнеют все жертвы войны и первых двух лет революции. Тот ужасный гной, который разлился теперь по всей России, во всех слоях населения, может быть удален и искуплен только кровью, неисчислимыми потоками крови. Помимо случайных жертв и непосредственных участников анархии и организованного бандитизма, по крайней мере три четверти так наз.[ываемой] революционной интеллигенции должны погибнуть и не может не погибнуть, т. к. они несовместимы с выздоровлением и возвратом к каким бы то ни было формам нормальной трудовой и культурной жизни.

Это неизлечимые больные, тихие или буйные помешанные, которым судьба и ход нашей истории предназначили - сначала отравить и загноить народный организм, а затем быть уничтоженным здоровыми элементами, ...если последним суждено взять в конце концов верх. Дай Бог, чтобы это было преувеличение, но по временам мне кажется, что это - так и что это неизбежно.

По моему представлению, это - прежде всего озлобленные до слепоты, с вывораченными наизнанку мозгами и извращенными моральными

стр. 89

понятиями. В. С. Миролюбов (6), в разговоре недавно со мной, говорил, что среди них много людей, искренно любящих народ и желающих ему, по своему, добра. Я таких не вижу. В лучшем случае они способны на красивые слова и эффектные позы, а на деле вся их деятельность не приносит ничего, кроме зла и вреда. У них, во-первых, как у дурных политиков, почти всегда результаты совершенно не отвечают или даже противоречат их намерениям. Мир - вместо него война, которой не видно конца. Хлеб - голод. Свобода -гнусный и бессмысленный деспотизм. Долой смертную казнь -потоки крови, террор и бессчетные казни и убийства даже без тех гарантий правосудия, которые были при самодержавии. Вся власть народу или вся власть советам, а в действительности никогда народ, в самых широких слоях, не был так забит, запуган и лишен самых элементарных свобод; десяток, другой бандитов держат в своих руках целый уезд, подделывают или подавляют свободу выборов и объявляют вне закона всякого, кто с ними не согласен.

Во-вторых, мотивы их деятельности, в большинстве случаев, низменны, а цели - ложны и практически неосуществимы.

14 февраля

Почему идейный большевизм и вообще революционная] демократия увлекли за собой так много преступных и дурных элементов?

19 февраля

"Было бы напрасной потерей времени разъяснить, как несправедливо потерпело бы меньшинство при всяком новом насильственном распределении собственности.- "Тем хуже для меньшинства",- вот единственный ответ, которого мы бы добились. Поэтому в настоящее время приходится доказывать и защищать права собственности на совершенно иных, более глубоких основаниях.

Необходимо доказать, что всякое посягательство на право собственности не только причинит ущерб меньшинству, но и повлечет за собой гибель и разорение большинства" (16-17 стр.).

В. Мэллок. Социальное равенство. Перев. с англ. А. Велицына. Москва. 1899.

"Основные принципы современного демократизма и радикализма, являясь выводами из совершенно ложных и ошибочных положений, будут, по мере своего применения, увеличивать то самое зло, к искоренению которого они стремятся, и поэтому вожаки и проповедники демократических теорий, вселяя в массу народа стремление к такого рода прогрессу, который невозможен и неосуществим, в действительности ведут эту массу назад, ко второму варварству, ужасы и бедствия которого мы в настоящее время едва ли в силах себе представить" (53-54 стр.).

Рус.[ская] интеллигенция теперь начинает понимать эти ужасы и бедствия.

27 февраля

Сегодня было очередное заседание Совета Юридического факультета;

Прокопович сообщил о представлении Щародного] Комиссариата] П[росвещен]ия Покровскому списка профессоров и преподавателей. Неутверждения и устранения тех или иных лиц, по своим мотивам, те же что при Кассо (7). Тот же дырявый Тришкин кафтан, только вывернутый наизнанку. Кафенгауз (8) вызвал возражения со стороны Рыкова (9), т. к.- де читает свой курс с направлением неудобным и враждебным советской политике. Читать тот же курс в Социалист, [ической] Академии, по словам Прокоповича, изъявил желание сам Рыков. Гидулянов и Тарасов устранены как черносотенцы; Мануйлов (10) и Струве (11) как враги советской власти другого направления и т. д.

Далее обсуждение, по предложению К[омите]та Нар. [одного] Просвещения, вопросов - о подготовительных курсах для рабочих и крестьян для поступления в университет и о средствах контроля над занятиями студентов, т. к.-де среди последних, главным образом среди юристов, слишком много записавшихся фиктивно, чтобы получить отсрочку по воинской повинности. Так б[ольшеви]ки К[омиссариа]та приходят к реставрации того, что ими же было разрушено.

стр. 90

Известия об отношении к Русским делам союзников отрывочны и сбивчивы, но в общем выясняется, что они нас "спасать", по крайней мере в ближайшем будущем, не будут. Вся надежда на процесс внутреннего оздоровления и на свои силы. Но эта надежда у всех, с кем приходится говорить, очень плоха. Все ходят мрачные, удрученные, почти в полной безнадежности и даже неохотно говорят о чем бы то ни было, кроме как о продовольствии.

Странная, но понятная, в сущности, черта человеческой психологии. Первые удары действуют на психику сильно и вызывают сильное возбуждение; последующие, более сильные удары оказывают гораздо более слабое действие, и наконец за известным пределом даже самые сильные удары не вызывают почти никакой реакции. Два года тому назад небольшое сравнительно уменьшение хлебного пайка и увеличение на несколько десятков процентов цен на предметы широкого потребления послужили ближайшим поводом к перевороту, а теперь отчаянное положение продовольственного] дела, настоящий голод для значительной части городского населения вызывает только стоны и слезы на фоне общей прострации и безнадежности.

По временам теряешь совершенно надежду на сдвиг, поворот (о перевороте, который изменил бы положение сколько-нибудь быстро, теперь мало кто говорит), когда можно было бы уверенно сказать: вот началось выздоровление. Иными словами: надежда на кризис с благоприятным исходом сменяется представлением о лизисе (12) и о последующей смерти. Хозяйственный строй производства и обмена, существовавший до войны, дал возможность размножения и существования известной массы народонаселения. Революция и гражданская бойня и анархия в правовых отношениях, которой они сопровождаются, совершенно разрушили весь строй производства и обмена. Теперь ясно, что мы расходуем последние запасы, последние крохи прежнего строя. Неизбежное последствие- вымирание значительной части населения, приблизительно до того уровня его (по численности), который будет возможен соответственно разрушениям в производстве и обмене. Большевистская анархия отбросила нас в производственном отношении и в обмене на несколько веков назад, ко временам варварства, и соответственно с этим на той же территории не может существовать прежнее количество населения. Особенно ясно это видно на городах, население которых вымирает и разбегается. Население Петербурга и Москвы убыло по меньшей мере на 50%. Другое явление- массовое передвижение населения, особенно городского, на юг.

Б.[ыть] м.[ожет] муки голода, нужды в массе предметов массового потребления, страх смерти и сама смерть вызовут реакцию? Это большой вопрос. Ведь даже в лучшем случае после преодоления большевизма и установления хоть сколько-нибудь сносного порядка пройдет довольно много времени, пока удастся наладить производство, транспорт и обмен. Голод не будет ждать этого восстановления необходимых средств пропитания и не будет щадить. Т.[аким] об.[разом] и в лучшем случае вымирание части населения неизбежно.

7 марта н.[ового] с.[тиля] Татариновка

Более недели мы не получали газет и живем как отрезанные от всего мира. По временам, когда вспоминаешь об этом, становится невыносимо тягостно. Что делается на Западе, как идет мирная конференция, что- в разных частях бывшей Российской империи? Союзники, прервавши сношения с Сов.[етской] республикой и изолировавшие ее, посадили нас, всех русских, как бы в карантин для чумных. Это- тяжелое наказание, надо признать, что в общем, заслуженное. Невинные страдают, как обычно в истории, наравне с виновными. А кто виноват, кто невиновен? Раньше все твердо знали, кто виноват. Виноваты самодержавный режим, бюрократия, правительство вообще и т. д. После свержения Николая все перемешалось в сознании русского обывателя. К прежним виновникам всех бед и, в частности войны, прибавились новые: буржуазия, которая будто бы только для того затеяла войну, чтобы богатеть, ничего не теряя, а во время войны

стр. 91

наживалась и спекулировала; кадеты и другие сторонники войны до победного конца. Чем дальше, тем число виновников росло. Виноватыми оказывались бывший герой Керенский, ген. Корнилов, гнусно провоцированный и преданный Главковерхом, вездесущие и бесчисленные контрреволюционеры, союзные империалисты и т. д., и т. д. О винах народа, кинувшегося грабить все, что попадало под руку, разбивавшего винные склады, предававшего родину и безнаказанно убивавшего множество невинных людей, говорили неохотно и легко находили всему полное оправдание в его невежестве. От последнего такой ход рассуждений. Причина (а не вина) всех подобных гнусностей и безобразий- невежество; а в последнем виноват старый строй, который умышленно держал народ во тьме. Т.[аким] об. [разом] виноваты те же, кто виноваты были раньше. Как будто умышленно закрывали глаза на то, что низкий уровень образования был одним из элементов, что важнее крайне низкий уровень морали, личной и общественной, и страшный уклон к преступности, что мало или вовсе не зависит от грамотности и образования. Крайне левые, почти вся так называемая] революционная демократия, не только не видели во всем этом хаосе и безумии вин, но и ставили иногда в заслугу. Если более благоразумные и не потерявшие человеческого достоинства представители более правых революционных течений иногда и осуждали эти "эксцессы", то делали это деликатно, с оговорками, с немедленными ссылками на невежество народа и т. п. В конце концов, большею частью оказывалось, что виноват во всем "самодержавный режим". Даже самые возмутительные гнусности масс вызывали у этих представителей революционной] демократии приблизительно такое отношение, как у ослепленной любовью мамаши вызывают скверные шалости избалованного ребенка. При этом осуждение очень часто проистекало не столько из моральных и правовых принципов, сколько из опасения, что эксцессы и гнусности могут, что называется, сорвать революцию, повредить ее "завоеваниям", могут вызвать преждевременно, до завершения и укрепления всех завоеваний контрреволюцию, т. е. пробудят в широких слоях населения инстинкт самосохранения, любовь к родине, сильный моральный отпор. По мере углубления революции, холуй от безнаказанности и революционной пропаганды наглел, широкие слои общества отпора не давали, страх перед контрреволюцией ослабевал и революционная] демократия становилась все снисходительнее в оценке поступков совершенно разнуздавшейся черни. Это прекрасно подготовило почву для большевиков. Последние, чтобы окончательно ослепить народные массы, предотвратить самую возможность пробуждения в ней человеческой и гражданской совести, довести свои жертвы до отчаянности и невозможности когда-либо оправдаться перед совестью, вывернули наизнанку все моральные и правовые понятия. Родину надо не защищать, а разрушать; в образованных людях надо видеть не пример, не вождей, не старших, не представителей самого интенсивного труда, вышедших из всех классов общества благодаря своим способностям и энергии, а паразитов, бездельников, естественных врагов народа, которые при помощи науки и богатства овладели секретами порабощения масс.

Рабья мстительность и звериная злоба к своим недавним господам получили громкое имя справедливого гнева народа, великодушного в своих победах и лишь по необходимости беспощадного к своим врагам, продолжающим борьбу. Большевизму не было надобности долго заниматься воспитанием масс в этом направлении и вырабатывать идейные мотивировки. Всю необходимую подготовительную и долгую работу проделала наша интеллигенция и ее вожди в литературе и публицистике. У них самих уже давно и в очень значительной мере все понятия были вывернуты наизнанку и именно изнанка была провозглашена настоящим лицом. Только эти и никакие другие понятия вносила она в народ всякий раз, когда приходила с ним в соприкосновение.

12 марта

Слеподоверчиво пошел народ за новыми вождями, которые, с одной стороны, употребили все усилия, чтобы в нем не проснулись совесть и стыд,

стр. 92

а, с другой стороны, ловко использовали его инстинкты, злобу и доверчивость в своих революционных целях. Однако угар бесстыдства и разгул злых инстинктов довели народ до тупика, до разорения, до голода. У него все чаще начинает зарождаться сомнение в целесообразности "греха" и в достижимости бесчестными средствами тех целей, которые ему подставили вместо настоящих революционные] вожди. Недавно мне пришлось слышать характерное замечание: греха, греха сколько приняли на свою душу, а вышло так, что ни себе, ни людям. Придя к такому выводу, совесть неизбежно возвращается к вопросу: кто виноват.

14 марта

Два с половиной месяца тянулась в высшей степени нелепая история с "реформой" юридического и исторического факультетов и позавчера закончилась разрывом, по-видимому окончательным. Теперь у Комиссариата, по выражению Покровского, развязаны руки для полной свободы. Очень жаль, что нет времени описать хотя бы главные этапы этой характерной для современности истории, тем более жаль, что от нее не останется, как кажется, никаких писанных следов. Последнее заседание (в среду) академической и социалистической групп продолжалось с 3 1/2 час. дня до 9 1/2 ч. вечера. Не знаю, кому принадлежит неудачная идея образования этих групп. В академическую были назначены Комиссариатом: И. А. Покровский (13), С. А. Котляревский, я, И. А. Ильин (14), Н. А. Каблуков, С. Н. Прокопович, С. А. Первушин, Каценелленбоген (15), Л. С. Таль (16), М. М. Богословский, А. Н. Савин, Д. М. Петрушевский, Р. Ю. Виппер (17). К ним прибавлены два "большевика" - Лукин (18) и Д. П. Боголепов (19).

В состав 15-ти человек от Социалистич.[еской] Академии входили: А. А. Богданов, Курский (20), Покровский, Д. Б. Рязанов, В. П. Волгин, В. Н. Сторожев (21), А. Г. Гойхбарг (22), Осинский (23), Кузовков (24), Н. И. Бухарин и еще 5 человек, имен которых я не знаю и кот.[орые] на совещании не были. Если бы вся эта компания явилась, то большинство было бы на ее стороне.

Кандидаты Соц.[иалистической] Академии были следующие: несколько лиц из академич.[еской] среды, большинство которых не только не дало согласия выставлять их кандидатуру, но и б.[ыть] м.[ожет] не знало об этом - Гернет (25), Генкин (26), Н. Н. Полянский (27), Загряцков (28), А. А. Чупров (29), Н. А. Рожков (30), Н. М. Никольский (31), Удальцов. За этими следовала разношерстная компания товарищей, из которых некоторые, по заявлению самой социалистической] группы, не только не имели научных трудов, но и вообще ничего не напечатали, по уважительным, конечно, причинам (эмиграция, ссылка, тюрьма), но могли бы напечатать, если бы не независящие обстоятельства. Весь ценз некоторых (напр. Лозовского) ограничивался блестящим ораторским талантом и практической работой, в подполье или за границей. Большинство кандидатов - партийные, более или менее грамотные, публицисты или даже просто товарищи. Кроме перечисленных выше: Биркерт (многочисленные труды на латышском, немецком и голландском языках), Тарновский (32), Магеровский (33) (перелет, [так в рукописи.- А. Ю.] автор первого проекта реформированного факультета, проекта настолько нелепого, что даже Социалист, [ическая] Академия его отвергла), Адоратский(34), С. Н. Драницын (35), Суханов (Гиммер) (36), Громан (37 )и Череванин (38) (по-видимому, не знавшие о том, что их выдвигают), Лозовский (Дридзо) (39), м-м или m-lle Фалькнер Смит (счетчица - на кафедре статистики), Финн-Енотаевский(40), С. Б. Членов (41) (присяжный поверенный), Павлович-Вельтман(42), Ларин-Лурье(43), Авилов (44), Пумпянский (45), Дволайц-кий(46), Херасков (47), Попов (48) и, наконец, знаменитый Стеклов-Нахамкес (49). Академ.[ическая] группа отвела немногих и проглотила, что называется, много дряни, но на Стеклове не могли примириться. После некоторых колебаний небольшим большинством он был отвергнут. Голосовавшие за него говорили, что принят ряд лиц нисколько не лучше Стеклова. Вторым аргументом было то, что уступок сделано так много, что не стоит из-за Стеклова срывать все дело. Что отвод Стеклова есть casus belli в этом не сомневались, т. к. Покровский определенно дал это понять. Пожалуй, и последние сомнения были бы с тяжелым сердцем отброшены, если бы не

стр. 93

нелепое, торгашеское требование, которым вопрос о Стеклове был осложнен, по-видимому, по инициативе Осинского и Волгина. Ультимативно было заявлено: мы пропускаем 8 ваших добавочных кандидатов, а вы за это признаете профессором Стеклова и за нами (т. е. Соц.[илистической] группой) остается исключительное право выставить кандидатов на остающиеся свободными 10-12 мест. Последнее сорвало все, т. к. было признано совершенно недостойным и неприемлемым. Когда разрыв выяснился, то Покровский в заключительном слове с удовлетворением заявил, что его предсказания о бесплодности соглашательства оправдались и что инициатива разрыва исходит не от них. Совершенно непонятно, зачем понадобилась им вся эта комедия выборов. Мне кажется, что тут дело нечисто: им хотелось, как это вообще делают очень ловко большевики, создать видимость выборов, и за эту видимость они сделали некоторые, на мой взгляд крупные, уступки в вопросе о некоторых лицах.

17 марта

По слухам, дела большевиков резко ухудшаются. Некоторые говорят уже о начале конца. Рабочие и солдатские волнения в Петербурге, Брянске, Орле и Туле, военное положение в Сызрани, отступление от Уфы и т. д.

По мере того, как надежды и иллюзии относительно союзнического вмешательства рассеивались, все больше и больше стали думать и говорить о разложении внутри. На него возлагали надежды и, по-видимому, значительно преувеличивали и слишком охотно принимали желаемое за действительное. Этот поворот нисколько, однако, не отражается на поведении. Как раньше фаталистически ждали избавления извне, так теперь ждут разложения изнутри. Да и что делать? Пока широкие массы сами не поднимутся против вооруженного засилия организованных б[ольшевика]ми отбросов общества, нам, представителям интеллигенции и высших классов, нельзя ничего сделать и лучше, подобно союзникам, держаться в стороне. Взбунтовавшиеся рабы сами должны придти к тому, что старые господа, как они ни были плохи, все-таки лучше неведомых авантюристов и самозванных, безответственных доброхотов народа. К этому они приходят очень медленно, по многим причинам. Они прошли вполне только первый этап - изверились в новых вождях и в их заманчивых обещаниях. Теперь они проходят, но далеко еще не завершили второй этап - потерять веру в свои силы и возможность улучшить свое положение сразу, путем грабежа и насилий. Но нужны еще великие страдания, чтобы зверь выпустил из когтей полуистерзанную добычу и в полном изнеможении покорно позволил наказать себя и посадить в клетку. Это было бы много легче и менее мучительно и для зверя, и для жертвы, если бы у масс были хотя бы зачатки морального, гражданского и национального сознания. Этих зачатков я не вижу. Во всяком случае, они были и раньше очень слабы, за 2 года революционного разложения совсем, кажется, исчезли.

Мне представляется, что при таких условиях процесс окончательного разложения революц. [ионного] большевизма и последующего оздоровления будет очень медленным и мучительным, даже если распад б[ольшевистс]кой власти примет характер расправы, суда Линча (что мне кажется возможным при продолжительной затяжке разрешения кризиса), то и после распада и расправы наступит длительный период полной анархии, жуткой и жестокой. Возражают, что этот период не может быть длительным, что тогда придут, или вернее "приедут", организованные силы Колчака, Деникина и т. п. Возможно, но огромные размеры России создают большие препятствия для быстрых действий. А затем еще предстоит продолжительная борьба с местными образованиями власти (после распада центра) и с рассеявшимися по всей стране бандами. Эта борьба и образование единой власти будет очень трудна из-за рыхлости всех основных элементов рус.[ского] общества, главн.[ым] обр.[азом] крестьянства и мелкой буржуазии городов. Особенно бездеятельно и аморфно крестьянство. Оно тяготится б[ольшевистс]кой властью, местами восстает против нее, будет вероятно линчевать ее представителей, но ему нельзя верить, на него нельзя расчитывать и опирать [так в рукописи.- А. Ю.] на него свою политику.

стр. 94

При таких условиях можно предвидеть очень бурный, кровавый и в то же время затяжной период нашей славной революции. А затем последует тягчайшая расплата по счетам, сначала внутренним, а потом - внешним. Только после всего этого народные массы поймут вполне куда вели и завели их самозванные доброжелатели из тюрем, ссылки и эмиграции.

Итог- порабощение России на несколько десятилетий иноземному капиталу.

18 марта

В положении наших дел кажется намечается сдвиг. Французы покидают Одессу и Николаев. Б[ольшевистс]кая волна докатывается до Черного моря. Ближайшая судьба Крыма еще не ясна. На Донском фронте продвижение б[ольшеви]ков, как будто, стало медленнее; есть указания на то, что к казакам подошли добровольцы Деникина. Петлюровская авантюра доживает на границах Галиции последние дни. Зато на всем западном фронте положение б[ольшеви]ков заметно и радикально ухудшается. Очевидно, что немцы, поляки и известные элементы Прибалтийского края пришли к соглашению, собрали силы и начали крупное наступление. Взяты Барановичи и Туккум. В ближайшем б[ольшеви]кам придется уходить из Митавы и Риги. Можно думать, что к весне будут заняты Белоруссия, Литва и вся Прибалтика. Тогда положение Петрограда станет еще более тяжелым. Прогнать финнов и белогвардейцев от Нарвы и Белоострова б[ольшеви]кам не удалось, хотя они собрали, как говорят, там довольно значительные силы. Положение на Севере неясно; возможно, что с открытием навигации союзники его покинут.

Впрочем, теперь это уже не имеет большого значения. Важнее - наступление из Сибири армии Колчака. Холмский в сегодняшнем обзоре (50 )отмечает, что силы Колчака ошибочно недооценивались. Для меня непонятно это начало наступления накануне весенней распутицы. Уфа взята, и в ее районе б[ольшеви]ки быстро отступают. Севернее их отступление медленнее, а на Уральско-Оренбургском фронте б[ольшеви]ки наступают, хотя, кажется, медленнее, чем раньше. Наконец, на Северном Кавказе большевизм ликвидирован окончательно. Астрахань блокируется англичанами. Из внутренних дел можно отметить волнения, солдатские и рабочие, в Петрограде, Брянске, Орле, Туле и Сызрани. Знаменательно, что выступают не крестьяне (осенью), а рабочие и разлагающиеся воинские части. Трудно сказать, есть ли это "начало конца", как думают некоторые, или очередное временное ослабление б[ольшевистс]кой власти, подобное тем, которые она уже переживала благополучно. Основные факты: массовая остановка фабрик, сильнейшее падение ценности бумажн[ых] денег, резкое ухудшение продовольственного дела, волнение рабочих и бедственное положение городов. Интересно, что даст приостановка на месяц пассажирского движения.

Все-таки я не решаюсь еще сказать, что после затишья середины зимы начался сдвиг, который разовьется в развал большевизма.

Развал непременно будет сопровождаться еврейскими погромами, которые уже начались (говорят- в Орле, Брянске и далее на юг и запад). Достойное завершение нашей славной революции.

19 марта

По "Известиям" Свердлов простудился на митинге в Орле. По слухам ему не дали говорить, даже учинили насилие, и он бежал с митинга без пальто и простудился. Н. сегодня говорил, что на днях не дали говорить рабочие на митинге Рязанову. В Самарской губернии крестьянские восстания; разрушен мост через Волгу.

В Брянске, как говорят, неорганизованный, почти стихийный бунт солдат. Он не ликвидирован и "ликвидировался" сам- бунтовщики разбежались. Впрочем, говорят, со стороны усмирителей и бунтовщиков около 150 жертв.

По-видимому, городская и деревенская мелкособственническая стихия начинает борьбу с б[ольшеви]змом. Ясно, что борьба будет очень тяжелая. Уже потому, что у нее нет вождей и организаторов. Интеллигенция в своей

стр. 95

массе или утопична, противогосударственна, социалистична, или совершенно чужда этой народной стихии культурно. Стихия - без вождей. Т[аким] о[бразом] ей либо придется пробиваться с величайшими жертвами и усилиями самой, либо примкнуть, после кровавой анархии, к средней и крупной буржуазии.

21 марта

Дела б[ольшеви]ков на востоке плохи: оставлена Уфа и Глазов, под Астраханью дезертируют целые части; на севере, по словам В. И. С-ва (51), фронт Колчака соединился с английским. По слухам, главный удар Колчака направлен на Казань и Самару. На западе не лучше: Митава оставлена, и во многих местах отступление. Зато на юге Одесса накануне захвата ее б[ольшевика]ми. На Дону продвижение как будто остановилось.

Грызня и взаимоистребление в рядах революционной демократии вспыхнули с новой силой. Теоретически, перед угрозой контрреволюции, они требуют единения, правильно указывают на гибельность раскола в рядах революционных элементов, т. к. прекрасно видят, что всем им быть в одном мешке, но на деле не могут не грызть и не пожирать друг друга. Недавно прикрыта меньшевистская "Всегда вперед", а вчера арестован их Щентральный] К.[омитет]. Начала выходить эсеровская "Дело народа", но несомненно, что вскоре тоже будет закрыта. В 1-м номере ее ряд сильных и резких выпадов по адресу б[ольшеви]ков. Стервятники, коршуны и вороны дерутся из-за падали. Отвратительное зрелище.

В основе несознательного большевизма масс, совершенно чуждых политическим партиям и незнакомым с их программами, лежала наивная надежда стать самим, как их господа, разграбив их имущество, и уровняв их с собой. (Это отмечено в революции 1848 г. у Токвиля (52) в его Воспоминаниях). Отсюда- легкость и быстрота, с которыми массы были охвачены идеей равенства. Это могучее стихийное движение было настолько бессознательным, что его можно назвать физиологическим. Что народ не понимал таких очевидных истин, что нельзя большинству разбогатеть, ограбив меньшинство и бросив работать, что даже удачно произведенный грабеж не сделает их "господами", в этом значительная доля вины лежит на интеллигенции, одержимой идеями распределительного и потребительного социализма и всегда относившейся с непониманием, с брезгливостью сектанта, боящегося оскоромиться, с злобой и презрением к процессам производства. В литературе: "кулаки", "хищники", Разуваевы, Колупаевы и т. п. Путь для ленинцев, объявивших 9/10 крестьянства кулаками и врагами страждущего человечества, был давно подготовлен нашей литературой, и притом не только так наз.[ываемой] литературой "с направлением".

22 марта

О трагедии "расчленения и распродажи России, первый акт которой был так хладнокровно инсценирован в Бресте господами Троцкими, Иоффе и прочими караханами" (В. Миров. Политическое обозрение. "Дело", еженедель. с-д-кий журнал, N 9, 3/VI 1918 г.). 29 марта

Все, с кем встречаешься, чего-то ждут, и ожидают перелома в положении дел. На чем это основывается, трудно сказать. Преувеличивают значение событий на востоке. Вероятно, преувеличивают также волнения в армии. На евреев сильное впечатление производят погромы, которые с юго- запада перебрасываются на восток и север. Мои знакомые евреи ждут погрома и в Москве. Если распад б[ольшевистс]кой власти примет характер анархии, то это очень возможно. Это будет достойное завершение нашей славной мировой революции.

Я совершенно не могу работать научно. Время проходит изо дня в день бессмысленно и бесплодно. Все мысли и силы сосредоточены на том, чтобы быть сытым, не заболеть и поддерживать свою семью.

2 апреля

Известия пусты и бессодержательны более, чем когда-либо. Читая их, мы ничего не знаем, что происходит не только в провинции, но и в Москве и Петербурге. Слухи о волнениях среди рабочих, крестьян и солдат, по-

стр. 96

видимому преувеличены, но все-таки положение становится все более и более тревожным. Есть ли это очередная судорога умирающей России или предвестники возрождения, мне неясно. Очень многие уверенно говорят о близком конце большевизма, но я не решаюсь этому поверить. Слишком уж велики общее утомление, пассивность безнадежности и распыленность всех элементов.

Я нахожусь в каком-то состоянии анабиоза. Не думая ни о чем, просыпаюсь, пью кофе, иду в Управление Архивным делом, сижу там до 4 час., возвращаюсь домой и т. д. Не думаю ни о семье, ни о будущем. Вяло, как переутомленная лошадь, тяну свою лямку. Изредка в глубине души просыпается злоба ко всей мерзости, которую видишь и о которой слышишь, и к гнусным отбросам общества, которые утвердили свою тиранию на самых дурных инстинктах масс и на их невежестве. К страданиям и вымиранию последних я отношусь совершенно равнодушно, а по временам с нехорошим, пожалуй, злорадством. Они проявили такую моральную низость, которая никак не может быть извинена их невежеством, прошлым бесправием и т. п. Все пережитое так ожесточило меня, что я перестал видеть в них людей, таких людей, которые вызывали сострадание и сочувствие. Трусость их и беспомощность в защите своих интересов превосходят, пожалуй, моральную низость. Они доверчивы, когда обман сулит им выгоды, и тупо недоверчивы, когда слышат независимое и искреннее слово. Честное и прямое отношение вызывает в них недоверие и безразличие. Циникам и негодяям они верят и идут за ними, но когда наступит отрезвление и придет расплата, то все мерзости, которые они наделали, они поставят в вину не себе, а своим временным вождям. Они их выдадут головой и будут мстить, как только почувствуют, что это можно будет сделать безнаказанно.

3 апреля

Гаду наступили на хвост. В сегодняшних и вчерашних газетах истерические вопли и бешеные угрозы по адресу врагов. Красная армия, краса и гордость республики, учиняет еврейские погромы. Раньше все, и крайние левые, и либералы обвиняли в погромах самодержавие и черную сотню. А теперь кто виноват? Пожалуй, у наших заправил-евреев остается немного времени подумать об этом. Теперь уже мало будет винить черную сотню. Скорее придется признать, что те массы всякого сброда и широкие массы населения вообще и есть эта "черная сотня". Надо надеяться, что эти объятые святым революционным гневом массы покажут до конца свои хулиганские и грабительские инстинкты.

Рост антисемитизма везде и погромы на юге и западе, во всяком случае, свидетельствуют с несомненностью о глубоко реакционном настроении масс населения. Собственно, наша революция с самого начала страдала почти полным отсутствием действительного революционного пафоса, и это давало мне основание говорить, что у нас происходит не революция, а разложение. Вместо пафоса мстительная злоба эмигрантов, ссыльных, каторжников, и анархический грабеж, под флагом социализма и коммунизма, утопических теорий, совершенно чуждых русскому крестьянству и огромному большинству рабочих. Дьявольское наваждение на деморализованных и усталых от войны темных людей.

Теперь революц. [ионные] фразы и пение интернационала на съездах и митингах утратили все свое влияние. Все чаще и чаще на митингах и сходках коммунистам прямо не дают говорить. Брань и проклятия по их адресу можно слышать везде, от людей самых различных положений. При таких условиях даже террор перестает действовать. Возможно, что в ближайшем [будущем] б[ольшеви]кам придется взяться за террор вновь и довести напряжение до того пункта, когда взрыв будет неизбежен. Если дойдет до этого, то взрыв будет сопровождаться такими погромами, каких евреи не переживали со времени разрушения Иерусалимского храма.

4 апреля

Сегодня я опять думал об отношении к народу. Невозможно жить, невозможно даже продолжать жить среди народа, в который не веришь,

стр. 97

которого презираешь и не уважаешь. Такой огромный разрыв со средой неизбежно поведет к духовному уродству, вырождению. Относясь так к народу и оставаясь среди него, можно жить только в круге интересов эгоистической наживы; никакой душевный подъем, без которого невозможно творчество высшей культуры, при таких условиях немыслим. Если так, то надо выбирать: или идти в добровольное изгнание, что почти равносильно осуждению себя на пожизненное одиночество, или остаться в прежней среде, но оставить всякую мысль о научной работе, об аскетизме работника науки и направить все свои силы и образование на материальное обеспечение, которое позволило бы оградить свою личную и семейную жизнь от соприкосновения, вне сферы деловых, безличных сношений, с так наз.[ываемым] народом. Это не noli tangere circulos meos (53), в котором я жил, в известной степени, раньше, а солидный дом замоскворецкого купца, окруженный высокой каменной стеной и защищаемый надежными дворниками и лихими собаками, дом, в котором замкнуто и в изобилии живет недоверчивый к улице богатый хозяин-кулак. Возможен еще выход, на который у меня лично есть некоторая надежда, но слабая. Это - реабилитация народа, т. е. сознание им своих ошибок, главным образом в области национального и государственного существования, и устремление воли и сил на государственное возрождение. Это, конечно, возможно только после решительного и основательного уничтожения той мерзости, которая захватила и держит сейчас власть.

В упорной и тяжелой борьбе должен русский народ одолеть это дьявольское наваждение, без пощады уничтожить в себе элементы разложения и придти затем к сознанию своих ошибок, своего долга и своих задач. Тогда не (будет недостатка в силах, чтобы вернуть утраченное, а если и не все удасться вернуть, то все-таки останется сознание исполненного долга и будет восстановлено самоуважение, без которого жизнь народа, как и частного лица, невозможна. Ясно, что без руководителей народ не будет в состоянии реабилитироваться и возродиться, но где он найдет этих руководителей, кто уяснит ему его задачи и укажет и поможет их выполнить? Куда ведут и до чего довели нынешние вожди, народ уже понял и от них отворачивается. Несколько правее этих вождей - так наз.[ываемая] революционная демократия, т. е. разношерстная интеллигенция эсеров, энесов, меньшевиков и т. п. Она уже была у власти и показала на деле, как свою неспособность к практической работе так и свою оторванность от народа. Между ней и народом лежит более непроходимая пропасть, чем между народом и большевиками. Последение объединили и до некоторой степени обуздали и дисциплинировали все дурные элементы нации, подонки общества. Революционная же демократия никого не смогла объединить и органически не способна кого-либо дисциплинировать, т. к. сам[а] не поддается никакой дисциплине. Если после свержения большевиков она получит на время власть, то это только увеличит страдания народа и задержит оздоровление. Итак, в сущности, выбора нет. Остаются старые господа. Но разве тем фактом, что они упустили из своих рук власть, они не доказали своей негодности? Быть может, они переродились и кое-чему научились? И тут я не могу отделаться от сомнений. Личный состав старых господ, конечно, сильно изменится и пополнится новыми элементами, новыми людьми, которые воспользуются смутой, чтобы всеми правдами и неправдами подняться с низов и сесть на шею менее энергичным и более совестливым простакам из массы народа. Возможно, что эти элементы значительно усилят ряды старых господ положения. Но будут ли те и другие способны повести народ по трудному пути возрождения? Для меня это - вопрос. А вместе с этим остаются под вопросом и личное примирение с народом и его сознанием и возможность жизни среди народа и прежней научной работы.

5 апреля

Сегодня воскресенье, я свободен и с удовольствием сижу дома и отдыхаю за книгами. Вообще за последнее время я никуда не хожу, много читаю и делаю выписки. Только за чтением отдыхаешь от кошмаров

стр. 98

действительности. Впрочем и за чтением мысль возвращается к мерзостям переживаемой современности. Последняя так чудовищно безобразна, так нелепа, что совершенно подавляет мысль и чувство. Россия в отвратительных и ужасных формах, в сильнейшей степени переживает веру и разочарование в революционные пути развития, которые были пережиты западноевропейскими народами 50 и более лет тому назад. Этот тяжелый сам по себе кризис осложнился злополучной войной и принял формы распада всего государства. Страшно подумать, какая тяжелая расплата предстоит за это русскому народу, когда он разоренный революцией и истощенный ее эксцессами будет взят в тиски иноземной политики.

7 апреля

Не говорят: когда мы свергнем большевиков, или: когда они будут свергнуты, а постоянно можно слышать, особенно из уст простонародья, такие выражения: когда они слетят, когда их прогонят союзники. Колчак и т. п. В этом сказывается пассивность, полное отсутствие веры в свои силы и самодеятельности и надежда на то, что освобождение придет извне. При состоянии духа, близком к отчаянию, эта надежда приобретает характер близкий к религиозным галлюцинациям. Недавно еще верили в немедленное освобождение со стороны союзников, передавали друг другу различные радужные слухи и вести и жили этими вспышками надежды. Теперь то же место занял Колчак. Все жадно ловят крайне скудные слухи о том, что делается в Сибири и в армии Колчака, передают их друг другу и верят. Верят более или менее все, даже те, кто привык относиться критически ко всему, что слышит и читает, и не привык, раньше, когда печать была свободна, верить даже гораздо более достоверным слухам. Это понятно при том полном неведении, мраке и отчаянии, в которые вверг нас б[ольшевистс]кий режим.

8 апреля

Через неделю я уеду в Татариновку к семье, работать на пчельнике и в огороде. Думаю об этом, но как-то меня это не радует. Одна причина, конечно, что остаются беспокойство за квартиру, необходимость ездить в Москву по денежным и служебным делам, но главное какое-то безразличие. Однообразно и пусто проходят дни в Москве. С утра до 4-х ч. скучная повинность занятий в Архив.[ном] управлении, затем пешком на Плющиху и наконец- вечер в одиночестве, за книгами. И так изо дня в день. Изредка хожу играть в 4 руки к Петрушевским. Усталость и пустота в душе так велики, что ничего не хочется и ни о чем не думаешь. При других условиях я всегда с удовольствием уезжал в Т[атаринов]ку. Теперь это тяжелая повинность. Соприкосновение и разговоры с местными совдепщиками, с семьей Алексея Н[иколаеви]ча (54) и с ним самим, все это временами прямо отвратительно. Наше имение, которое я с такой любовью устраивал и в которое вложил столько сил и средств, мне теперь опротивело. Что я буду делать позже, не знаю, но теперь я только и мечтаю о том, чтобы распродать все, ликвидировать все, оставить, быть может, только несколько десятин у полустанка и уехать в другое место.

9 апреля

За последний месяц деньги стремительно упали в цене почти вдвое. В этом направлении действуют, несомненно, несколько причин: расстройство ж. д. транспорта, истощение на вольном, нелегальном рынке товаров, повышение ставок жалованья во всех отраслях труда, но все-таки в этих наступающих время от времени переоценках всех товаров есть много загадочного и непонятного. Эти толчки, если можно так выразиться, можно было наблюдать еще до февральского переворота 1917 г.

Жизнь становится совершенно невыносимой: каждую неделю один за другим истощаются и исчезают предметы обычного потребления. И не видно дна этой пропасти. Чай дошел до 350р. за фунт. Вскоре исчезнет совсем табак. Множества других предметов нет совсем, или они дошли до такой цены, что не хватает никаких средств их покупать. Платье и обувь донашиваем старые. Я зарабатываю теперь около 3000 р. в месяц, но еще столько же мне нужно добывать займами или продажей вещей. Продал за

стр. 99

4000 р. свой шкаф классификатор для архивных документов. Теперь продаем шелковые занавески. В феврале продали за 2000 р. столовый сервиз. Надеюсь выручить тысячи три за свои рукописи и старопечатные книги. Так можно протянуть, самое большее, еще полгода, а там начнется уже не нужда и лишения, как теперь, а прямо голод, в полном смысле слова. Несколько поддержат пчельник и огород, но если положение дел не изменится, то будущая зима будет прямо ужасной.

10 апреля

По вечерам много читаю, преимущественно по истории социализма и рабочего движения. Делаю выписки. Просматриваю также некоторые произведения большевиков, преимущественно стенографические отчеты о съездах.

Одна из лучших книг, прочитанных за последнее время, это - "Социальные утопии" А. Фогта. Сегодня дочитывал "Рабочий труд" Геркнера.

12 апреля

Работа в Главном Управлении меня тяготит. Я просил поручить мне часть Архива Министерства] Юстиции- архивы приказов. Это решено в принципе. А. Н. Филиппову будут поручены архивы Коллегий и Сената, вообще все от приказов до министерского периода. Для заведывания последним еще не найден кандидат. Литовская метрика по-прежнему остается у Шамбинаго (55). Цветаев (56) остается, но будет лишен возможности делать глупости и вредить.

Архивная реформа налаживается очень медленно и, на мой взгляд, неудовлетворительно. Главное - почти полное отсутствие людей. Здесь - то же, что везде: бесконечные разговоры, отсутствие деловитости, крайний недостаток в профессиональной подготовке, отсутствие деловой дисциплины и чисто русская распущенность.

Не знаю, как мне удастся совместить работу в Архиве Юстиции с работами в Татариновке. Там мне придется работать только с помощью Севы и Бори; на Ал. Ник.(57) рассчитывать нельзя - он совершенно деморализован и опустился. Между тем, пчельник, огород и картофель- это главная наша надежда, особенно если к осени не произойдет значительных перемен к лучшему.

Поведение союзников очень странно. Отношение англичан вполне понятно - свои убытки они возместят в Баку и Архангельске, а распад России и обессиление на несколько десятилетий им только выгодны. Главные возможные враги Англии- Россия и Германия- надолго, а м.[ожет] б.[ыть] и навсегда, перестанут быть для нее опасными.

Отношение же Франции совершенно непонятно, а ее действия полны противоречий, непоследовательности и, главное, непонимания, как того, что происходит в России, так и последствий происходящего. Может показаться странным, но побежденная Германия, несмотря на то, что она нас била во время войны, несмотря даже на несомненное участие в разрушении России при помощи большевизма, не вызывает такого раздражения, такого чувства досады и обиды, как союзники. Немцы и в том бедствии, которое их постигло, как и в борьбе, проявляют такую огромную выдержку, силу духа, что вызывают уважение и даже симпатию. Наоборот, действия союзников в России вызывали и вызывают недоумение, раздражение и чувство обиды. Они обещали вмешательство, "спасение", действительно вмешивались, и часто весьма неудачно, а теперь, оставя беспомощным центр, ведут последовательную политику образования на окраинах независимых государств из развалин Российской] империи. Б.[ыть] м.[ожет], что глупая французская авантюра с Крымом и Одессой объясняется тем, что надеялись на сепаратизм (!) этих частей России. Если это так, то это - верх непонимания русских дел.

Сейчас трудно судить, как они покажут себя позже, разруха кончится и результаты ее станут отливаться в определенные формы, но если их отношение не изменится, то будет заложено основание для прочной вражды, а не мира, будет создан источник для очень тяжелых конфликтов, в которых Германия, Россия и Япония неизбежно образуют блок, к которому м.[ожет] б.[ыть]. примкнет Америка.

стр. 100

Удивительно единодушие всех, с кем ни заговоришь, в том чувстве острой обиды и досады, которые вызывает поведение наших бывших союзников... 13 апреля

Сегодня было 4-е собеседование в нашем кружке научного исследования социализма. Вступительное слово - о социализме и свободе - сделал я. Оживленный обмен мнений длился около 3 часов. Образуется ли из нашего кружка ядро будущего общества, пока сказать нельзя.

Мне кажется, что то, что мы пережили и еще переживаем, вполне дает нам, русским ученым, право и основание пересмотреть многие вопросы с[оцилиз]ма, несмотря на то, что на Западе по социализму существует огромная литература pro и contra. Во-первых, выяснилось, что на нас лежит несомненно долг ознакомить рус.[ское] общество, в широких слоях, с с[оциализ]мом и его положением в литературе и в жизни других народов. Во-вторых, пережитое обогащает наблюдениями и дает нам возможность сказать нечто существенное в дополнение к огромной литературе других народов. Дело в том, что б[ольшевистс]кая программа проводится кустарно, часто очень нелепо, к большевикам примазалось много грязных элементов, компрометирующих их дело, но все-таки в их революции очень много того, что неизбежно при существовании всякого с[оцилиз]ма. Отчетливо разделить эти элементы- интересная задача для исследователя. Второй вопрос- тот, который я раньше поставил в своем дневнике: почему к революции, в частности к б[ольшеви]кам, примкнуло так много грязных и преступных элементов, что придало всему движению характер бандитизма и разгула низменных и преступных страстей. Есть ли это нелепая случайность, вытекающая из русских условий, или естественное явление, с которым должен будет впредь считаться всякий честный революционер.

14 апреля

Я так устал нравственно, что не чувствую усталости. Живешь изо дня в день. Не веришь ничему хорошему и давно уже перестал огорчаться и расстраиваться от дурных вестей, слухов и происшествий. Какое-то тупое равнодушие. Правда, что нет такого состояния беспросветной безнадежности, как 2 месяца тому назад, но весна еще не пришла. В ближайшие месяцы можно ждать больших событий, но будут ли они решающими и как будут развертываться, сказать совершенно невозможно. Мне кажется вероятной вспышка террора - для подъема революционного духа. Я предвижу, вопреки многим моим знакомым, что будут еще очень жуткие моменты, в особенности для мирного населения, стоящего в стороне от партий и гражданской войны. Б[ольшеви]ки призывают к оружию, к борьбе. Это, конечно, необходимо с их точки зрения, но мне кажется, что все зависит от настроения широких масс населения. Они, в конце концов, решат своим отношением к событиям ход и исход борьбы. Если они отнесутся враждебно или индифферентно к движению Колчака, то оно растает как вешний снег, несмотря на продвижение и, быть может, именно вследствие продвижения. Если же они будут его хоть немного поддерживать, то оно будет расти как снежный ком, катящийся с горы, и станет непреодолимым, несмотря на мобилизацию всех возможных сил большевизма. Трудно сказать, не имея связей и знакомств в рабочей среде, каково ее настроение, но есть много признаков большого утомления и разочарования, не говоря о том, что наиболее энергичные и беспокойные элементы раб.[очего] класса несомненно давно уже вычерпаны и мобилизованы, в армию и партийную работу. Можно думать, что она не поддержит б[ольшевик]ов, но и к реакции в лице колчаковцев отнесется пассивно, а после будет волноваться, бунтовать и б.[ыть] м.[ожет] раскаиваться. Словом будет еще некоторое время стихийно болтаться между пассивным подчинением тому, кто даст ей хлеб и работу, и большевистским раем свободы от труда, усиленных пайков и радужных перспектив стать самим господами.

Нет сомнения, что мы присутствуем при родах мелкого буржуя. Весь вопрос исхода борьбы в том, насколько созреет этот плод во чреве революции и кто сумеет стать восприемником новорождающегося. Не

стр. 101

случайность, что сейчас восстала и так организовалась Сибирь. В ней более, чем где-либо в другой части России давно уже выяснился и сложился тип энергичного, самодеятельного и зажиточного хозяйчика и тип крупного "американца" великорусского племени. К сожалению, нам решительно ничего неизвестно относительно лозунгов, выставленных колчаковцами. Если они не отличаются от лозунгов южных восстаний, то едва ли их движение будет успешнее. Петлюровское движение показало, что социализм уже не может сгруппировать вокруг себя сколько-нибудь значительные силы: за ним не идут массы и не пойдет интеллигенция и мелкая буржуазия, городская и сельская. Стихийный, физиологический большевизм еще привлекает к себе некоторые элементы, но землевладельческая и "господская" реакция, как мне кажется, бессильна. Она может еще сыграть, значительно изменившись, роль в союзе с нарождающимся мелким буржуем. Во всяком случае ее победа возможна только при сильном утомлении и разочаровании масс. Но здесь, за полным почти отсутствием сведений, что делается в деревне, ничего нельзя сказать.

Все процессы у нас протекают как-то вяло, бесформенно, и акции и реакции не отличаются энергией и упругостью. Русские массы способны на бурные вспышки, но, как нормальное состояние, страшно терпеливы и вялы. Зато, если что-либо назреет в их головах, то оно прорвется со стихийной, неопреодолимой силой.

15 апреля

Сегодня подал в Арх.[ивное] Управление заявление об отпуске. Выхожу из Главн.[ого] Управления и на месяц получаю полную свободу, а затем буду назначен в Арх.[ив] Юстиции. Месяц- за мной, я свободен, а там видно будет. За месяц многое может измениться. Я не думаю, конечно, как многие, что мы накануне освобождения, но сейчас, несомненно, назревает перелом. Если, после перерыва, вызываемого распутицей, начнется второе движение Колчака и будет таким же быстрым, и если с запада разовьется движение поляков и немцев, то пребывание б[ольшевико]в в Москве и Петербурге станет едва ли возможным - им придется перебираться на юг. А это будет началом их полного крушения. На юге они могут еще продержаться некоторое время, но после побега из Москвы для масс станет ясно, что их дело проиграно, и от них побегут те многочисленные элементы, которые примазываются ко всякой власти, ко всякому победителю.

Мы как-то так привыкли и впали в такую беспросветную безнадежность, что не представляешь себе, что будет и как будешь чувствовать себя, когда этот кошмар пройдет. Интересен вопрос - удастся ли им отступить в порядке, и не превратится ли их эвакуация в немедленное падение, которое примет форму анархии.

В Германии простонародье изжило идею насильственного переворота в 48-м году. По-видимому, до нас этот этап дошел только теперь. Трудно предвидеть, какие формы примет реакция, но можно думать, что она будет глубо[ка] и сильна. Во всяком случае идея, глубоко простонародная, разбогатеть ограблением господ, идея раздела существующих богатств, идея социализма и бунта будут изжиты основательно, быть может навсегда. Будущие движения примут совершенно другие формы, конечно не такие варварские и самоубийственные. Сейчас народ понял, или начинает понимать бесплодность и гибельность для него же самого грабежа. Когда ему придется расплачиваться по долгам и за битые черепки революции, когда он поймет, что значит разрушить свое национальное государство и утратить в азарте бунта и грабежа вековые преобретения, которые он сделал путем неисчислимых жертв, тогда только проснется в нем национальное и государственное сознание, полную атрофию которого он обнаружил в протекающей и кончающейся революции.

16 апреля

Сегодня мне не прислали билета - придется пробыть еще день в Москве.

Читал обзоры революц. [ионных] движений, составленные А. Спиридовичем(58).

стр. 102

25 апреля

С прошлого четверга я в Татариновке. Доехал с большим трудом. Беспорядок на железы, [ой] дороге превосходит всякое описание. Мы вышли из дому (59) в 1 [час] дня. До Зубовской площади дошли пешком, затем сели на трамвай. На Крымской площади трамвай стал, т. к. оборвались элек-трич.[еские] провода. Пришлось идти пешком. В начале третьего часа дошли до вокзала. Я стал на площади в очередь "на выход", т. е. с билетом, а Женя(60) стал в очередь у кассы, т. к. у него контролер разорвал обратный билет. Стоя в очереди, слыхал, что отбирание и уничтожение обратных билетов есть изобретение московских железнодорожных "властей" против так наз.[ызваемых] спекулянтов. Последние, впрочем, быстро нашли противосредство - берут 2 билета, один в один конец, который у них отбирают при выходе, а другой обратный, который прячут, чтобы использовать.

На площади я стоял в очереди в грязи и лужах нефти 31/2 часа. В очереди было около 1000 челов., не считая красноармейцев. Поезд состоял из одного вагона 3-го класса для советских служащих и 7-8 товарных вагонов. В них набилось народа по крайней мере вдвое более нормы, т. е. человек по 80-90. Многие размещались на буферах, а в Бирюлеве полезли и на крыши те, кто не мог сесть в Москве и пропустил уже несколько поездов. В Расторгуеве ж[елезно]дорожная охрана стреляла по сидевшим на крышах. И русская скотина со всем мирится. В вагоне, в котором я ехал, сначала была оживленная ругань между влезавшими и уже разместившимися, а потом всю дорогу - пошлые шутки, матерная брань и сальности. Мои соседи всю дорогу глупо по-детски и пошло вышучивали степного парня, лет 17. Ни слова возмущения и критики по поводу жел.[езно] дор.[ожных] "порядков" я не слышал. Скоты.

Женя не дождался билета, пошел пешком до Бирюлева (16 верст) и там сел без билета на веневский поезд и пришел домой в 2 ч. ночи. В его вагон во время пути внесли два трупа. Красноармеец стрелял во время хода поезда по крышникам и убил одного из них. Матросы и добровольцы из публики приняли сторону убитого, остановили поезд и избили до смерти красноармейца. Трупы были уложены в вагон, и поезд продолжал путь. Пассажиры, деятели и свидетели сходили на станциях, где кому следовало, а трупы ехали в Венев. Народный суд без всяких формальностей.

Невероятно до каких нелепостей дошла экономика от большевистской анархии. В Рязанской губернии уже давно нет соли; за 3-4 ф[унта] соли там дают пуд муки или круп. Служивший у нас осенью парень, рязанец, привозит к нам 1/2 пуда ржаной муки и 5 ф. овсяных круп. За это он получает за муку по 15р. за фунт, а за крупы по 16 р., всего 380 р. Дорога ему стоила 60 р., т. к. билета ему не дали, а за проезд от Раненбурга без билета с него взяли установленный железнодорожный штраф - 60 руб. От нас он проехал в Москву и купил там 10 ф.[унтов] соли по 30 р. за фунт, на Сухаревке. Обратный проезд ему будет стоить еще 60 р. Т.[аким] об.[разом] фунт соли обойдется в 42 р. Спекулянты нашей местности делают приблизительно так. Скупают что-либо на месте, напр. перед Пасхой творог, по 40 р. за фунт, и везут в Москву. В Москве к Пасхе творог дошел до 90 р. за фунт. Т.[аким] об.[разом] на пуде, что провезти легко, они зарабатывают более 1500 руб. На эти деньги покупают соли, материй, мыла и т. п. и едут в Тамбовскую или Рязанскую губернии. Там меняют свои товары на муку и везут ее в Москву.

За 50 ф. соли (по 30 р. фунт) они могут получить по крайней мере 10 пудов муки, которая в Москве стоит около 800 р. за пуд. При таких условиях, даже, если из 3 поездок одна будет удачной и спекулянт не будет ограблен заградительным отрядом, то стоит рисковать. Трата времени и опасность для здоровья конечно не считаются. Этим скотам ничего не стоит ездить в скотских вагонах, проводить в них, не вылезая, по несколько дней и спать в грязи на площади перед вокзалом. Если бы не было этих скотов, то правда, что Москва еще более страдала бы от голода, но с другой стороны, если бы они были не скотами, то разруха не дошла бы до таких безобразных пределов.

стр. 103

Никакая биржа в мире не развращала и не развращает так массы населения, как большевистская анархия и безобразный выпуск миллиардов бумажных денег.

26 апреля

Сегодня с утра с Севой и Борей выставлял пчел. Выставили до обеда 15 ульев. После обеда работали на огороде.

2 мая

Сегодня выставили все ульи. После обеда посеяли в парники и на паровые гряды капусту.

Перечитывал Ж. Ренара: Республика 1848 года. Его план изложения мне совершенно не нравится. Его можно с интересом читать только в том случае, если уже хорошо знакома фактическая сторона событий. А в последнем случае, пожалуй, и не стоит читать. Порядочность и благородство тона Ж. Ренара очень симпатичны. Какая разница между этим участником социалистической истории Франции и другими, нашими и иностранными, "социалистами" с их змеиным шипением, воплями исступленных фанатиков и звериными инстинктами.

Гражданские войны всегда отличаются отвратительной жестокостью и массой совершенно невинных жертв. Если международные войны вызывают, большею частью, отвращение у всякого культурного человека с совестью, если они считаются многими такой формой решения международных антагонизмов, которые должны быть заменены более культурными, то что сказать об отвратительной пропаганде и проповеди хронической гражданской войны. Особенно гнусный характер имеет эта проповедь в таких странах, как Россия, где масса деморализованного и некультурного населения всякую борьбу понимает как свалку с мордобоем и убийствами и не имеет понятия о том, что есть другие, и более действительные формы борьбы и отстаивания своих интересов.

Ж. Ренар - о республиканцах 1848 г.

"Мыслители, которые почти сходились в критике существующего строя, были в полном разногласии относительно остального. Каждый из них создал себе собственную систему. Шли вместе, чтобы разрушать; ссорились как только дело доходило до созидания. Школы вырождались в настоящие секты, которые чернили и проклинали друг друга".

(Изд. Вятского Товарищества. СПБ. 1907. 227 стр.)

4 мая

Фюстель де Куланж- в рецензии книги A. Hesse. I/Administration provinciale et communale en France et en Europe (Paris. 1870).

"La decentralisation et la liberte sont choses dont nous parlons beaucoup, mais que nous ne comprenons pas. Elles sont comme ces vieilles beautes classiques qui ne peuvent plus etre goutees que par Ie les delicats: Т ant de revolutions que nous avons traversees ont trouble notre intelligence; a chacune d'elle, comme aux epines des buissons, nous avons laisse quelque chose de notre bon sens et de notre rectitude d'esprit, et aujourdui je ne sais trop si notre population n'a pas perdu jusqu'a la notion meme de la vraie liberte" (61).

(Revue de deux Mondes. 1871. Juillet 240 p.) 29 декабря 1919 г.

На Западе уже 1920-й год, а у нас- последние дни 1919-го.

Когда всматриваешься в теперешнюю жизнь, то поражаешься, как мало от нее остается следов для историка. Не только периодическая и непериодическая свободная печать задушены, но и вообще есть множество условий, вследствие которых в огромной степени задерживается образование и накопление всевозможных источников. Обыски и аресты заставляют всех быть осторожными. Кто вел дневник, писал воспоминания и вообще накапливал материалы в связи со своей общественной, научной или другой деятельностью, бросают это дело. Писем почти не пишут, а те, которые получают, уничтожают. И без того духовная жизнь изуродована, забита, подавлена голодом, террором, разрушением всевозможных культурных учреждений и т. д., а тут еще все принимают меры, чтобы уничтожить всякие следы ее.

стр. 104

31 декабря

Бесчисленное количество фактов, очень важных, не оставляет никаких следов. И это везде и во всем. Напр.[имер], наш волостной совдеп не ведет никакой записи входящих и исходящих бумаг, не оставляет у себя черновых отпусков и вообще не сохраняет следов своей деятельности. Делается это отчасти по невежеству в ведении дел и непониманию значения правильного делопроизводства, отчасти по небрежности и недостатка сил, а отчасти, несомненно, и с умыслом.

Как и при помощи каких источников можно будет дать верную картину теперешних жел.[езно] дор.[ожных] порядков? Нужны кинематограф, воспоминания и письма несчастных пассажиров, протоколы, свидетельства врачей и т. п., чтобы дать хотя приблизительное представление о том безобразии, которое творится на жел. дорогах. В вагонах выбиты стекла, окна не всегда забиты досками, все, что можно сломать, сломано. Поезда ходят почти без расписания, останавливаются в поле и часами ждут паровоза, который придет с ближайшей станции или из Москвы выручить бессильный и испорченный паровоз. А беспорядок и "правила" выдачи билетов и посадки пассажиров! Они прихотливы, постоянно меняются, грубы, бестолковы и в высшей степени циничны. В вокзалы уже давно пассажиров не пускают, и они ждут своей участи, как скоты, на холоде, в грязи, под открытым небом.

С тяжелыми мыслями и чувствами подводишь итоги кончающегося года. Что будет дальше? Мы дошли до того, что даже чувство страха за жизнь, свою и близких, совершенно притупилось. Как один из героев Чехова спрашиваешь себя, что еще может случиться со мной хуже того, что уже случилось (62). Знаешь, конечно, что может быть хуже, что нас могут выгнать из дома и лишить теплого угла, что мы можем заболеть, голодать, наконец, умереть насильственной смертью - все это ужасно, но кажется небольшим в сравнении безмерностью перенесенного горя, разочарований, обид. Так искажена перспектива в оценке жизненных невзгод, вследствие того, что перенесенное притупило все чувства, воображение и представление о будущих возможностях притуплены, а память о пережитом еще очень жива.

Политика союзников совершенно непонятна, особенно когда мы не имеем никаких прямых сведений, и вызывает самые горькие чувства и тяжелые мысли. Россия изменила им в тяжелое время, и было бы понятно, если бы они открыто и определенно заявили, что она заслуживает возмездия, и сделали бы соответствующие выводы. Но они этого не делают. Одновременно они поступают с ней не как с союзником, т. е. не помогают, или, если и помогают, то так, что ей от этой помощи хуже, чем от наказания. Заявляют, что не будут вмешиваться и не пошлют свои войска, а между тем англичане прочно засели на севере и в Закавказье, французы сделали в Одессе покушение с негодными средствами, и восточная Сибирь занята всеми языками.

Душат Россию блокадой, от которой страдают вовсе не те, против кого она направлена, а больше всего культурные слои общества, то есть та часть его, которая всегда и больше всего была верна им и могла бы в будущем быть на их стороне. Относительно окраин колеблются между двумя политиками. С одной стороны как-то неловко способствовать открыто расчленению своего союзника, а с другой- громкие слова о самоопределении народов и соблазн ослабить самого страшного, после Германии, для них возможного в будущем врага. С одной стороны, опасение восстановить против себя рус.[ское] общество и толкнуть его в объятия Германии, а с другой определенное нежелание оказать действительную помощь. Непонятно, что в этой неразберихе проистекает от подозрительного непонимания нашей жизни и дел, а что от своекорыстных побуждений. Особенно тяжело примириться с мыслью, что высокие принципы права, справедливости, солидарности народов и т. п., выставленные ими в противовес германскому принципу силы и эгоизма, оказались на деле пустыми и нежизненными. Тяжело думать, что все это было не вправду, а только одна из форм, одно из средств в борьбе с Германией.

стр. 105

Сами они не пожелали и не нашли целесообразным вмешаться в наши дела, но разве нашими интересами и пользой они руководствовались, когда выгоняли немцев из России и не позволили ей потребовать удовлетворения ее законных требований? Понимали ли они, какую неизмеримо огромную ответственность брали они на себя, когда убрали из Украины немецкие войска и сделали ее вновь ареной самой ужасной анархии. Когда немцы дорвались до России, то они определенно имели в виду расчленить ее и создать по западной границе и на Украине новые государства-буфера. Чем отличается от их политики политика союзников? Немцам не приходило в голову разрушить самое сердце, центр России. Это было не в их интересах. Но то, что делают теперь союзники, гораздо серьезнее по своим последствиям, чем отделение от России инородческих окраин.

Год тому назад многое, напр.[имер] жел.[езные] дороги, можно было бы быстро и сравнительно легко восстановить. Если анархия продлится еще год, то жел.[езные] дороги придется проводить заново, а многое, напр.[имер] некоторые отрасли промышленности центральной России, будут разрушены безвозвратно.

Примечания

1. Удальцов А. Д. (1883-1958), историк, чл.-корр. АН СССР (1939), в 1919- 1941 гг. проф. МГУ, в 1938-1946 гг. заведующий сектором истории средних веков Института истории АН СССР. В 1946-1956 гг. директор Института истории материальной культуры АН СССР. В 1949-1950 гг. главный редактор журнала "Вопросы истории".

2. Богданов А. А. (1873-1928), политический деятель, философ, экономист. Участник революционного движения. После раскола в РСДРП примкнул к большевикам. В 1909г. исключен из большевистской партии. В 1918 г. один из инициаторов и идеологов "Пролеткульта", организатор и директор (с 1926) первого в мире Института переливания крови.

3. "Мы изменили все это" (фр.).

4. 9 октября 1918 г. был издан декрет Совнаркома РСФСР о введении в действие постановления Народного комиссариата просвещения РСФСР об участии студентов в управлении высшими учебными заведениями, а затем - постановление Наркомпроса РСФСР "Положение о факультете общественных наук" (март 1919). В 1919 г. в соответствии с постановлением Наркомпроса РСФСР был образован (в составе Московского университета) факультет общественных наук (ФОН), а вместо юридического факультета было создано политико-юридическое отделение факультета общественных наук. Был избран Президиум ФОН в составе трех профессоров и двух представителей от студенчества, которым поручалось регулировать отношения на факультете.

5. Варя и Нина - родные сестры С. Б. Веселовского.

6. Миролюбив В. С. (1860-1939), русский литератор, издатель. Учился в Италии вокалу, в 1892-1897гг. пел на сцене Большого театра. С 1898г. возглавлял литературно-научный "Журнал для всех". В 1910 г. А. М. Горький пригласил его редактировать сборники книгоиздательского товарищества "Знание" (1898-1913), которое было организовано деятелями Комитета грамотности (К. П. Пятницкий и др.). Вместе с А. В. Амфитеатровым редактировал журнал "Современник". В 1914-1917гг. издавал "Ежемесячный Журнал литературы, науки и общественной жизни". После Октябрьской революции работал в Центральном кооперативном издательстве, редактировал журнал "Артельное дело".

7. Кассо Л.А. (1865-1914), государственный деятель; в 1911-1914гг. министр народного просвещения.

8. Кафенгауз Л. Б. (1885-1940), участник революционного движения. По окончании в 1910 г. экономического отделения юридического факультета Московского университета был оставлен для подготовки к профессорскому званию, но уволен в марте 1911 г. за участие в забастовке протеста против действий министра народного просвещения Л. А. Кассо. В 1919-1930 гг. начальник Центрального отдела статистики ВСНХ, одновременно преподавал в МГУ. В 1930г. арестован и обвинен в антисоветской деятельности, в 1932г. реабилитирован. В 1933-1937 гг. читал лекции в Промышленно-экономическом институте им. Г. К. Орджоникидзе. В 1937- 1940гг. старший научный сотрудник Института экономики АН СССР.

стр. 106

9. Рыков А. И. (1881-1938), государственный, партийный деятель. Нарком внутренних дел (ноября 1917) в первом советском правительстве. В 1918- 1921 и 1923-1924гг. председатель ВСНХ. Член политбюро ЦК ВКП(б) (1922-1930), В 1924-1930гг. председатель СНК СССР.

10. Мануйлов А. А. (1861-1929), экономист, член кадетской партии. В 1908- 1911гг. ректор Московского университета. В 1917г. министр народного просвещения Временного правительства. С января 1918г. преподавал в Московском университете, в 1919-1920гг. консультант наркома финансов, активно участвовал в проведении денежной реформы 1922 г. С 1924г. член правления Госбанка.

11. Струве П. Б. (1870-1944), юрист, философ, революционный деятель. Один из лидеров кадетов и автор сб. "Вехи" (1909). Инициатор издания сборника статей о русской революции "Из глубины" (М.-П. 1918). В годы Гражданской войны - на стороне "белых", член "Особого совещания" при ген. А. И. Деникине, министр в правительстве П. Н. Врангеля. В 1920 г. эмигрировал, занимался научной и общественной деятельностью.

12. Лизис - медленное понижение высокой температуры при некоторых болезнях (брюшной тиф и др.), связанное с угасанием патологического процесса.

13. И. А. Покровский, специалист по римскому и гражданскому праву, профессор Московского университета. Автор ряда трудов: Основные проблемы гражданского права. М. 1916; История римского права. М. 1913 и др.

14. Ильин И. А. (1882-1954), религиозный философ, правовед, публицист. В 1922г. эмигрировал. Издатель берлинского журнала "Русский колокол" (1927-1930), с 1938г. в Швейцарии.

15. Возможно, С. Б. Веселовский имел в виду 3. Каценеленбаума, в 1919г. являвшегося преподавателем юридического факультета Московского университета.

16. Л. С. Таль, специалист по гражданскому праву, автор работ: Договор доверенности или поручения в проекте гражданского уложения. СПб. 1911; Концессионные договоры городских и общественных управлений. Пг. 1915; Юридическая природа организации или внутреннего порядка предприятия. М. 1915; Очерки промышленного права. М. 1916; Очерки промышленного рабочего права. М. 1918.

17. Виппер Р. Ю. (1859-1954), историк, акад. (1943), специалист по всеобщей истории. В 1899-1922 гг. профессор Московского университета, в 1927-1938 гг. профессор Латвийского университета (Рига), с сентября 1941 г. проф. МИФЛИ и МГУ, с 1943г. старший научный сотрудник Института истории АН СССР.

18. Лукин Н. М. (1885-1940), историк, акад. (1929), член большевистской партии с 1904 года.

19. Боголепов Д. П. (1885-1941), член большевистской партии с 1907г.; в 1918г. член коллегии Наркомфина, зам. наркома финансов.

20. Курский Д. И. (1874-1932), член большевистской партии с 1904г. В 1918- 1928 гг. нарком юстиции, с 1921 г. член президиума ВЦИК и ЦИК СССР.

21. СторожевВ.Н. (1866-1924), историк, археограф. Основные труды посвящены истории дворянства, монастырского хозяйства, управления в XVII веке.

22. ГойхбаргА. Г. (1883-1962), член большевистской партии с 1919 по 1924гг. С октября 1920 по 1924г. член коллегии Наркомата юстиции, член Малого СНК.

23. Осинский (Оболенский) В. В. (1887-1938), государственный партийный деятель, акад. (1932). В 1917-1918 гг. председатель ВСНХ, в 1921-1923 гг. зам. наркома земледелия, с 1926 г. управляющий ЦСУ СССР. С 1929 г. зам. председателя ВСНХ, в 1932-1935 гг. зам. председателя Госплана СССР.

24. Кузовков Д. В. (1885-?), экономист, проф. Московского университета. Основные труды: Финансы городов. М. 1918; Муниципализация жилищ и квартальные хозяйства в Москве. М. 1920; Азбука финансовой политики. М. 1923; Финансовая система в период первоначального социалистического накопления. Задачи и методы. Пг.- М. 1923; Налоговый фронт и денежная реформа. М. 1924 и др.

25. ГернетМ.Н. (1874-1953), историк права, криминалист. Автор "Истории царской тюрьмы" (в 5 тт.), проф. Московского университета.

26. Генкин Д.М. (1884-1966), юрист. Основные труды по гражданскому праву, правовым проблемам внешней торговли.

27. Полянский Н. Н., юрист, специалист по уголовному праву. Свою деятельность начал в Московском университете, который в 1911 г. покинул в знак протеста против действий министра народного просвещения. С 1916г. проф. Демидовского юридического лицея. Основные труды: Уголовное право и суд в Англии. М. 1937; Доказательства в иностранном уголовном процессе. М. 1946 и др.

стр. 107

28. Загряцков М. Д., специалист по административному праву. Основные труды: Административная юстиция и право жалобы в теории и законодательстве. М. 1924; Бюджетные права местных советов. М. 1924; Всероссийский Земский союз. Пг. 1915; Земство и демократия. М. 1917 и др.

29. Чупров А. А. (1874-1926), теоретик статистики, чл.-корр. Российской АН (1917), с 1917 г. за границей.

30. Рожков Н. А. (1868-1927), историк, основные труды посвящены истории государственной власти в XVI-XVII веках. Автор многотомной "Русской истории в сравнительно-историческом освещении" (т. 1-12, 1918-1926).

31. Никольский Н. М. (1877-1959), востоковед, историк религии, акад. АН Белоруссии (1931), чл.-корр. АН СССР (1946).

32. Судя по всему, имеется в виду Е. Н. Тарковский, специалист по статистике, экономист, правовед. Основные труды: Земельная реформа в России. СПб. 1907; Статистические сведения о деятельности судебных установлений, образованных по уставам императора Александра II, за 1866-1912 годы. Пг. 1915; Учредительное собрание и конституция. СПб. 1906; Четыре свободы. СПб. 1906 и др.

33. Магеровский Д. А., правовед. Автор работ: Революционное мировоззрение. М. 1918; Государственная власть и государственный аппарат. М. 1924; Основы советского права. М.-Л. 1927 и др.

34. Адоратский В. В. (Казанец) (1878-1945), историк, акад. (1932). В революционном движении с 1900 г. После Октябрьской революции преподавал в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова, зам. зав. Центрального архивного управления (1920-1929), в 1931-1939гг. директор ИМЭЛ.

35. Драницын С. Н., специалист по конституционному праву. Автор работ: Конституция Российской Социалистической Федерации Советских республик в ответах на вопросы. М.- Пг. 1922; Конституция СССР и РСФСР в ответах на вопросы. Пг. 1924 и др.

36. Суханов Н. (Гиммер Н. Н.) (1882-1940), экономист и публицист, меньшевик. После Октябрьской революции работал в советских экономических организациях и учреждениях. Автор "Записок о революции" (кн. 1-7, 1922-1923).

37. ГроманВ. Г. (род. в 1874), социал-демократ, меньшевик, ликвидатор. С начала Февральской революции 1917г. стоял во главе продовольственного дела в Петрограде. В 1918г. председатель Северной продовольственной управы, в 1919г. особый уполномоченный Совета Обороны по эвакуации. В 1920г. председатель комиссии по изучению убытков, нанесенных народному хозяйству Гражданской войной.

38. Череванин Н. (Липкий Ф. А.) (1868-1938), один из лидеров меньшевизма. Один из авторов "Открытого письма" 16 меньшевиков о ликвидации партии (1910). В 1917г. редактор "Рабочей газеты" - центрального органа меньшевиков; к Октябрьской революции отнесся враждебно.

39. Лозовский (Дридзо) С. А. (1878-1952), государственный, партийный деятель. Член РСДРП с 1901 г., участник революции 1905-1907 гг. На III Всероссийской конференции профсоюзов (июнь1917 г.) избран секретарем ВЦСПС. В декабре 1917 г. был исключен из рядов РСДРП. в декабре 1919г. вновь принят в партию. С 1921 по 1937гг. генеральный секретарь Профинтерна, затем директор Гослитиздата, с 1939 по 1946гг. зам. наркома (министра) иностранных дел СССР, в 1941-1948 гг. зам. начальника, затем начальник Совинформбюро.

40. Финн-Енотаевский А. Ю. (1872-1943), экономист, литератор. В 1903- 1904гг. примыкал к большевикам. После Октябрьской революции сотрудничал в полуменьшевистской газете "Новая жизнь". В 1919-1920 гг. преподавал, в 1931 г. осужден по делу "контрреволюционной" организации меньшевиков.

41. Судя по всем, С. Б. Веселовский имел в виду С. Б. Членова, автора брошюр (Речь по делу об убийстве В. В. Воровского. М. 1923; Современный империализм. М. 1925).

42. Павлович М. П. (Вельтман М. Л., Волонтер) (1871-1927), востоковед, член РСДРП с 1898 г. Участник революции 1905-1907 годов. После Октябрьской революции замнар-кома по просвещению Украины, в 1921- 1923 гг. член коллегии Наркомнаца. С 1921 г. ректор Московского института востоковедения.

43. Ларин Ю. (Лурье М. 3.) (1882-1932), государственный деятель, экономист. Член большевистской партии с 1917 г. После Октябрьской революции работал в ВСНХ и Госплане СССР. Член ВЦИК, ЦИК СССР.

44. Авилов Б. В. (1874-1938), социал-демократ, журналист, статистик. Делегат Ш съезда РСДРП. С 1918 г. отошел от политической деятельности. До 1928 г. работал в ЦСУ СССР, с 1929г. в Госплане РСФСР.

стр. 108

45. Не ясно, о ком идет речь.

46. Видимо, имеется в виду ДвойлацкийШ. М., экономист. Автор книги "Германия в 1923 г. Финансово-экономические очерки". М. 1924.

47. Не ясно, о ком идет речь.

48. Судя по всему, имеется в виду П. И. Попов (1872-1950), статистик. С 1918г. возглавлял Центральное статистическое управление. Член большевистской партии с 1924 года.

49. СтекловЮ.М. (1873-1941), участник революционно-демократического движения с 1893 года. После Октябрьской революции редактор "Известий ВНИК". Член Президиума ВЦИК, член ЦИК СССР.

50. Судя по всему, это газетный обзор.

51. Не ясно, о ком идет речь.

52. Токвиль Алексис (1805-1859), французский государственный деятель, историк. "Воспоминания" о революции 1848 г. были впервые изданы во Франции в 1854 г.; в русском переводе опубликованы в Москве в 1893 году.

53. Не трогайте моего интимного круга (лат.).

54. Алексей Николаевич Петров, приказчик в Татариновке, происходивший из крестьян Смоленской губернии.

55. Шамбинаго С. К. (1872-1948), литературовед, автор трудов о древнерусской литературе.

56. Цветаев Д. В. (1852-1920), историк, до 1911г. профессор Варшавского университета, позже - директор Московского архива Министерства юстиции (МАМЮ).

57. См. сноску 54.

58. СпиридовичА. И. Революционные движения в России. СПб. 1914.1916. Вып. 1-2.

59. В Татариновку Веселовские ездили с Павелецкого вокзала до станции Барыбино, полустанок Вельяминове - примерно в 65 км. от Москвы.

60. Сын С. Б. Веселовского.

61. Мы очень много говорили о децентрализации и свободе, но что это такое мы не понимаем. Они, как древние памятники классического искусства, которые могут оценить только люди, обладающие тонким вкусом. Несколько пережитых нами революций привели образованных людей в замешательство. Но в каждой из них, как на шипах кустарников, мы оставляли что-то от нашего здравого смысла и ясности ума. И сегодня я не очень хорошо себе представляю, не потеряло ли наше население даже само представление об истинной свободе.

62. Судя по всему, имеется в виду рассказа А. П. Чехова "Шампанское".

Постоянный адрес данной публикации: