М. Наука. 1984. 447 с.

Вряд ли можно назвать более яркую и значительную личность средневековой истории Японии, чем выдающийся полководец, политик и реформатор второй половины XVI в. Тоётоми Хидэёси. В его деятельности воплотилась и отразилась вся противоречивость той эпохи. Именно с Хидэёси связан переход от междоусобиц к централизованной власти, от разных форм местного самоуправления к диктатуре, от экспансии к политике изоляции, от христианизации к преследованию христианства. По существу, именно Хидэёси создал токугавскую Японию. Понятен поэтому интерес, который вызвала книга чл.-корр. АН СССР А. А. Искендерова.

Она знакомит читателя не только с историей страны, но и с теми традиционными ценностями, к которым продолжают апеллировать влиятельные круги современной Японии. В начале книги дано обобщенное представление об основных событиях истории Японии XIV - первой полвины XVI в., когда старая аристократия сменялась военно-феодальной знатью новой формации и страна фактически представляла собой множество воюющих между собой княжеств, владетели которых стремились расширить их границы, установить господство в целом регионе, питая несбыточные для большинства из них надежды на захват власти над всей страной (с. 35). В этой борьбе выде-

стр. 132

лилось около десятка наиболее могущественных претендентов на гегемонию. В середине XVI в. благодаря начавшимся контактам с европейцами широкое применение получили новые виды оружия, прежде всего огнестрельного. Повсеместно строились мощные укрепленные замки нового типа. Происходило разорение мелкопоместного хозяйства, возделывались новые пищевые и технические культуры, развивались горнодобывающая и обрабатывающая промышленность, заморская торговля. Военно-политическая обстановка в стране все настойчивее выдвигала проблему образования единого централизованного государства.

В этих условиях вырос и сделал свою карьеру Тоётоми Хидэёси. А. А. Искендеров воссоздает атмосферу, а также события, которыми были отмечены юные годы Хидэёси, опровергая широко распространенные легенды как о его вымышленных знатных предках, так и о принадлежности его родителей к беднейшим и низшим слоям. В книге подчеркнуто, что семья Хидэёси принадлежала к мёсю, собственникам именных наделов, которые, хотя и не относились к самурайству, все же - по своему социальному положению - стояли довольно близко к нему. В дальнейшем Хидэёси, как это видно из приводимых в книге фактов, полностью воспринял все ценности и установки класса феодалов, а проявлявшийся им иногда показной "демократизм" был лишь частью дальновидной политики, направленной на завоевание популярности среди разных слоев населения.

В книге подробно описана служба Хидэёси у полководца Ода Нобунага, первого из объединителей Японии, которую он начал с рядового, а вскоре стал крупнейшим военачальником. Автор рисует противоречивую, яркую личность Ода Нобунага, дает характеристику его многосторонней деятельности. Неожиданная гибель находившегося в расцвете сил и могущественного Ода Нобунага в 1582 г. открыла Хидэёси путь к единоличной власти.

А. А. Искендеров не ограничивается описанием жизненного пути Хидэёси, его военных и административных мероприятий, но рисует панораму общественной и идеологической жизни Японии того времени. Важнейшим итогом деятельности Хидэёси, помимо объединения страны и приведения непокорных феодалов к подчинению, были аграрная реформа, упорядочение налогообложения, изъятие оружия у крестьян, последовательное разъединение крестьян и самураев. Автору следовало бы подчеркнуть, что Хидэёси целенаправленно разрушал именно тот, политически наиболее инициативный промежуточный между крестьянством и самурайством слой (из которого он сам происходил), который поставлял вожаков крестьянских восстаний. По мысли Хидэёси, в результате его реформы должны были сложиться два однородных и четко разграниченных сословия - безоружные, безропотные крестьяне, исправные поставщики основной валюты страны - риса, и владеющие оружием, но оторванные от земли, живущие только на пайке, готовые выступить, куда им прикажут, дисциплинированные воины-самураи.

Автор не согласен с теми исследователями, которые считают, что Хидэёси во всем копировал Нобунага, был его слепым подражателем и продолжателем. Хидэёси следовал по пути Нобунага отнюдь не слепо. Однако, анализируя его деятельность, нельзя не прийти к выводу, что А. А. Искендеров несколько преувеличил самостоятельность и оригинальность действий Хидэёси, который, как правило, осуществлял во всеяпонских масштабах то, что в локальных масштабах уже успешно провели Ода Нобунага, Сибата Кацуиэ, Тёсокабэ Мототика и иные крупные феодалы. Характерно, что, когда у Хидэёси отсутствовал такой четкий образец для подражания, он вел себя довольно непоследовательно, как это было, например, в вопросе об отношении к христианству.

Даже такое мероприятие, как агрессия в Корее (1592 - 1598 гг.), которое, по оценке А. А. Искендерова, было самой большой и тяжелой личной ошибкой Хидэёси, не было придумано им самим. Завоевание Китая планировал еще Ода Нобунага (с. 95). А. А. Искендеров, как и большинство историков, писавших о Хидэёси, кроме, разумеется, явных его апологетов, склонен называть эти планы "бредовыми", изображать их как проявление старческой деградации Хидэёси, безрассудство, авантюризм и т. д. С этим нельзя согласиться безоговорочно. Корейский поход закончился полным провалом, привел к огромным людским и материальным потерям. Но, если учитывать классовые позиции японской феодальной верхушки, считать его безрассудством вряд ли правомерно. Поражение японской армии и флота было обусловлено прежде всего неожиданным для захватчиков героическим сопротивлением корейского народа (тогда как двор и командование вели себя трус-

стр. 133

ливо и некомпетентно), в значительной мере - необычайным организаторским и флотоводческим гением Ли Сунсина, а также рядом случайных обстоятельств, которые невозможно было предвидеть. Нельзя забывать, что всего через полвека Китай действительно был завоеван маньчжурами, которые располагали ничуть не большими людскими и материальными ресурсами, чем тогдашняя Япония. Другой вопрос - как отразилось это завоевание на этнической истории самих завоевателей. Захват Кореи и Китая, конечно, не соответствовал интересам трудового народа Японии, как и аграрная реформа "кэнти". Но феодальная верхушка была заинтересована в самой войне, поскольку самураев необходимо было чем-то занять в условиях неожиданно наступившего внутреннего мира. В известной мере это признает и автор (см. с. 307).

В японском фольклоре имеются пословицы (с. 385) о методах и заслугах Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. Однако неизвестно, как бы пошла история Японии, если бы власть от Нобунага перешла непосредственно к Иэясу. История распорядилась так, что между ними вклинилось 16-летнее правление Хидэёси, и все основные изменения, в том числе разграничение сословий и переход от грубо военных методов управления к более утонченным - полицейским, - произошли именно при нем, хотя токугавский режим и внес в эти меры свои усовершенствования.

Как пишет автор, вопрос о том, в какой мере обосновано связывать правление Хидэёси с зарождением буржуазных отношений в Японии, нуждается в специальном исследовании. А. А. Искендеров склонен считать, что преобразования той эпохи имели долговременные последствия, "определившие характер и особенности развития Японии в новое время" (с. 240). Он много пишет о поддержке, которую Хидэёси оказывал частнопредпринимательской деятельности торгово-промышленных кругов (с. 245). Можно было бы выразиться еще определеннее: политика Хидэёси, направленная на внешнюю экспансию, на расширение внешнеторговых связей, все его внутренние мероприятия объективно способствовали интенсивному развитию буржуазных отношений в Японии, и именно при Хидэёси они достигли такого развития, которого не смогли сдержать ограничительные и изоляционистские меры токугавского режима, направленные на сохранение феодального строя.

Есть в книге некоторые частные недостатки. Европейские источники, современные эпохе (сообщения Л. Фронша, Ф. Ксавье, А. Валиньяни), автор, к сожалению, использовал не в оригинале, а в переводе или в передаче на других европейских языках, в основном английском и немецком. Переводя их, в свою очередь, на русский, он в ряде мест допустил неоправданную модернизацию лексики и стиля источника (стр. 146, 185, 186, 187 и мн. др.), что особенно досадно на фоне того, как достоверно, с сохранением колорита эпохи передана им фразеология и стилистика японских источников того же времени (см. с. 119, 134 и др.). Можно посетовать и на отсутствие в книге специально выделенной библиографии.

Рецензируемая книга воспринимается как научное, строго документированное и в то же время увлекательное произведение, дающее живое и яркое впечатление об интереснейшей эпохе в истории Японии.

Постоянный адрес данной публикации: