2-е издание, исправленное- и дополненное. Т. I. Под редакцией И. О. Омарова и А. М. Панкратовой. Академия наук Казахской ССР. Алма-Ата. 1949. 511 стр.

Академия наук Казахской ССР выпустила в свет второе издание "Истории Казахской ССР", том первый, посвященный досоветскому периоду. Как известно, в 1943 г. была издана первая систематизированная история Казахстана, составленная коллективом казахстанских и московских историков, -"История Казахской ССР с древнейших времён до наших дней" в одном томе.

Однако первое издание "Истории Казахской ССР" страдало рядом серьёзных недостатков принципиального характера и было признано неудовлетворительным. Содержавшиеся в этой книге ошибки были в своё время вскрыты в рецензии на страницах журнала "Большевик" и обсуждены советскими историками. Кроме того книга была предметом специального обсуждения ЦК КП(б)К,

который в августе 1945 г. вынес постановление "О подготовке второго издания "Истории Казахской ССР".

Создание научной истории казахского народа - задача отнюдь нелёгкая. Казахстан в. прошлом был подвержен чрезвычайно сложному процессу внешних взаимоотношений и внутренних противоречий, которыми была насыщена жизнь древнейших племён на его территории, а позже - казахской народности. Чтобы создать подлинно научный труд по истории Казахстана, историкам необходимо не только тщательно изучать фактические сведения о прошлой жизни казахского народа, но и правильно, с позиций марксизма-ленинизма, вскрывать объективный смысл тех сложных перипетий, которые имели место в общественно-политической и экономической жизни казахов. Историки должны строить научные выводы об историческом значении отдельных событий и личностей, о своеобразии отдельных эпох в истории казахского народа.

Авторам и редакторам второго издания "Истории Казахской ССР" в значительной мере удалось выполнить эту задачу. Они создали в основном правдивую историю развития казахского общества, имеющую большое познавательное и воспитательное значение.

В рецензируемой книге повествуется о многовековом и сложном пути развития материальной и духовной жизни казахского народа, о классовой борьбе внутри казахского общества, о национально-освободительном движении в Казахстане.

Второе издание "Истории Казахской ССР" свидетельствует о большой работе отдельных авторов и редакторов книги над исправлением допущенных в первом издании ошибок.

Коренной порок первого издания "Истории Казахской ССР" заключался в том, что составители книги рассматривали историю казахского народа не как историю развития классов и классовой борьбы, а исключительно как процесс формирования боевых традиций борьбы казахов за свою независимость¹ . При этом в книге была обнаружена неправильная тенденция к преувеличению прогрессивности и революционности национального движения. Авторы забыли указание И. В. Сталина о том, что "несомненная революционность громадного большинства национальных движений столь же относительна и своеобразна, сколь относительна и своеобразна возможная реакционность некоторых отдельных национальных движений"² .

Из методологически порочного подхода авторов к национальному движению вытекали и другие ошибки: игнорирование экономической и классовой сущности национального движения, возведение в ранг национальных героев-освободителей отдельных домогателей власти лишь на том основании, что они действовали под национальным флагом.

Авторы нового издания "Истории Казахской ССР" отказались от своих прежних ошибочных позиций. Теперь они рассматривают исторический процесс развития Казахстана прежде всего как процесс роста производительных сил и развития классовых противоречий внутри казахского общества. В рецензируемой работе также в основном правильно освещаются главные события национально-освободительной борьбы казахского народа.

Во втором издании авторы правильно трактуют присоединение Казахстана к России. Они анализируют этот вопрос конкретно-исторически, рассматривают факт присоединения Казахстана к России с точки зрения его объективного исторического значения для дальнейших судеб казахского народа. Авторы нового издания делают совершенно правильный вывод о том, что "это присоединение имело прогрессивное значение для дальнейших судеб казахского народа и было обусловлено всем ходом исторического развития Казахстана. Оно открывало возможность широкого проникновения в Казахстан влияния более передовой экономики и культуры России" (стр. 7).

Следует отметить, что во втором издании более полно по сравнению с первым освещен колониальный период в истории Казахстана - конец XIX - начало XX века. В главах, посвященных этому периоду (XVI-XXI), даётся 'яркая характеристика колонизаторско-грабительской политики царизма в Казахстане, обрекавшая казахских трудящихся на разорение и вымирание.

С другой стороны, в книге вскрыты те огромные объективно-прогрессивные преобразования в экономике и общественных отношениях, которые произошли в Казахстане за время его существования в системе Российской империи. Важнейшим прогрессивным следствием вхождения Казахстана в состав Российской империи явился тот исторический факт, что казахские грудящиеся массы связали свою судьбу с судьбой русских трудящихся масс, возглавлявшихся самым революционным в мире русским пролетариатом. Авторам удалось убедительно показать дружественное отношение передовых русских людей к казахскому народу, благотворное влияние передовых идей русского общества и русской культуры на общественную и культурную жизнь казахского народа. События классовой и национально-освободительной борьбы казахского народа, имевшие место в конце XIX - начале XX в., рассматриваются в органической связи с революционным движением в центре России и влиянием его на казахские народные массы.

Однако при несомненных достоинствах рецензируемая работа всё же страдает отдельными существенными недостатками, которые намного снижают ценность её и которые должны быть устранены в дальнейшем.

В первом издании "Истории Казахской ССР" была дана абсолютно неправильная периодизация истории казахского общества. Согласно этой периодизации, вся история дореволюционного Казахстана была разбита на два основных этапа: народы Казахстана в период независимости (с древней-

¹ См. "Большевик" N 6 за 1945 г., стр. 76.

² И. Сталин "Вопросы ленинизма", стр. 48. 11-е изд.

ших времён до реформы 1868 г.); Казахстан - колония (с 1868 г. до Великой Октябрьской социалистической революции).

Во втором издании даётся иная периодизация истории Казахстана. Авторы пытаются основывать её на марксистско-ленинском учении об общественно-экономических формациях, что, несомненно, привело к более правильному научному решению проблемы периодизации.

Следует признать совершенно правильным то, что составители книги решили выделить в самостоятельный том советский период истории Казахской ССР.

В периодизации дооктябрьского периода истории Казахской ССР авторы в значительной мере исправили свои прежние недостатки, пересмотрели свой взгляд на период истории Казахстана до 1868 г., который ранее рассматривался ими как "период независимости". Этот в корне ошибочный взгляд авторов на прошлую историю Казахстана связан был прежде всего с неправильной оценкой монгольского завоевания, имевшего якобы положительное влияние на развитие народов Средней Азии. В новом издании книги эта ошибка исправлена.

В специальной главе, посвящённой Казахстану в период монгольского завоевания, авторы рассказывают о варварском насилии и опустошительных действиях монгольских завоевателей, которые "огнём и мечом проходили по завоёванным областям". Эта глава красноречиво свидетельствует о том, что никакой "независимости казахов" с древнейших времён до 60-х годов XIX века не было.

Однако внимательное изучение работы показывает, что вопрос о периодизации составителями книги до конца не продуман. В книге имеются погрешности методологического характера: не выделены основные этапы истории Казахстана, Поэтому трудно судить, где и когда кончается один период и начинается другой.

Книга состоит из 21 главы. Следует отметить, что выделение некоторых вопросов в самостоятельные главы совсем не оправдано. Так, глава XVIII называется "Казахстан в период первой русской революции, столыпинской реакции и нового революционного подъёма". В ней рассматривается вся обстановка, которая сложилась в крае в 1905 - 1912 годах. Затем даётся отдельная глава (объёмом в 9 страниц) - "Казахская литература и печать в период буржуазно-демократической революции". Между тем выделение такого вопроса в самостоятельную главу и рассмотрение его отдельно от обшей обстановки в Казахстане в рассматриваемый период не выдерживает критики.

Одним из слабых мест работы являются главы, посвященные образованию казахской народности. Сами авторы заявляют, что "историческая наука пока ещё не может нарисовать самую картину длительного процесса формирования казахской народности, хотя бы в его основных этапах" (стр. 107). И мы не в претензии на авторов, что в книге крайне слабо освещена конкретно-историческая сторона процесса образования казахской народности. Но в этом вопросе авторами опять допущены серьёзные методологические ошибки. Согласно концепции авторов книги, основным и решающим фактором, определяющим консолидацию племён в народность, является политика, государственность, и хотя в книге есть специальный раздел, посвященный вопросу о социально-экономических и культурных условиях образования казахской народности, условия эти не рассматриваются конкретно в связи с процессом образования казахской народности.

Авторы не пытаются установить закономерную связь между экономическими и культурными условиями жизни племён и процессом объединения их в народность. Напротив, влиянию политического фактора в деле консолидации народности отводится первое место. "Отсутствие политического единства, - пишут авторы, - тормозило консолидацию племён Казахстана в единую народность. Только на короткое время племена Западного и Центрального Казахстана включились в одно политическое целое, как это, например, было при ханах Бату, Узбеке и Тохтамыше. Такие кратковременные периоды политического единства не могли привести к этнической консолидации племён... Такое объединённое государство возникает в конце XV и начале XVI веков при хане Касыме. Оно сыграло огромную роль в завершении объединения различных племён в единую казахскую народность" (стр. 110).

Мы далеки от мысли отрицать влияние политического фактора на процесс складывания племён в народность, однако мы не можем согласиться с авторами книги, обращающими внимание только на роль политического единства и государственного объединения в создании народности, оставляя в стороне анализ экономических и культурных условий образования казахской народности. Если в 1-м издании "Истории Казахской ССР" процесс образования казахской народности рассматривался как результат влияния монгольского завоевания, то в новом издании всё сводится к политике, к объединённой государственности, которые рассматриваются как предпосылки и решающие условия образования народности.

Как и в 1-м издании, ошибочно изложен вопрос о формировании культуры казахской народности. Признавая сглаживание культурных различий между племенами, установление однородности культуры" одним из существенных признаков консолидации племён в народность, авторы выводят эту однородность культуры из религиозной общности, которая установилась вследствие монгольского завоевания.

"В эпоху монгольских государств, - утверждают авторы, - усилилась однородность культуры в связи с насаждением ислама среди тюркских племён" (стр. 110). Таким образом, за монгольскими завоевателями признаётся заслуга создания культурной однородности племён Казахстана.

В работе делается попытка установить связь между состоянием и характером хозяйственной жизни людей и характером их культуры. Рассматривая вопрос о формировании культуры казахской народности в связи с кочевым скотоводством, авторы пи-

шут: "Единообразие этих условий (условий кочевого скотоводческого хозяйства. - М. К.) служило материальной основой для развития однородного общественного быта и культуры" (стр. 109). Но здесь' несколько упрощённо трактуется зависимость культуры от характера экономики. Единообразные экономические условия жизни не всегда обусловливают однородную культуру. Если же иметь в виду культурную общность людей, которая начинает складываться при образовании народности, то нужно говорить не о единообразии хозяйственных условий жизни племён как материальной основе этого процесса, а о возникновении хозяйственных связей между людьми.

Что касается вопроса об образовании казахского государства, то и здесь частично повторяется ошибка, имевшая место в 1-м издании книги. Авторы, почти буквально повторяя уже осуждённую ненаучную концепцию, пишут: "В Моголистан бежали и двое султанов - Гирей-хан и Джанибек-хан. В то время, в 50-х годах XV века, в Моголистане правил Иса Буга-хан. Он принял беглецов хорошо и отвёл им земли в районе реки Чу, на западных окраинах Моголистана... Так, в западных районах Моголистана зародилось новое владение, которое представляло из себя зачатки казахского государства. Обособление владений Джанибека и Гирея в ханство послужило основой для образования объединённого Казахского государства в последующем XVI' веке" (стр. 111).

В книге совершенно отсутствует освещение исторически сложившихся конкретных социально-экономических условий и предпосылок образования Казахского ханства. Вместо того чтобы по-марксистски проанализировать действительные социально-экономические и классовые основы образования казахского государства, составители "Истории Казахской ССР" проповедуют явно идеалистическую концепцию.

При характеристике отдельных личностей авторы идеализируют роль и значение некоторых деятелей прошлого. Так, характеризуя отношение Джанибека к моголистанскому хану и "тесную дружбу" между ними, авторы утверждают, что "этот союз с Моголистаном, близкий по своему характеру к отношениям вассалитета, позволил Джанибеку обеспечить независимость своего владения. Таким образом, историческая заслуга Джанибека заключается в том, что он сумел сохранить молодое ханство и укрепить его" (стр. 112). Не слишком ли щедры авторы в своих признаниях исторических заслуг хана Джанибека? Если последний обеспечил "независимость своего владения" ценой вассальной зависимости от моголистанского хана, то его историческая заслуга перед казахским государством весьма сомнительна³ .

В книге допускается явная идеализация хана Аблая. В изображении авторов Аблай - безупречный прогрессивный деятель, который в своей политике руководствовался только лишь соображениями сохранения независимости казахского государства, создания мощного централизованного государства, насаждения передовых форм хозяйства и культуры. Вместо того чтобы выяснить конкретные обстоятельства (внешнего и внутреннего порядка), понуждавшие Аблая предпринимать тот или иной шаг, в частности в, отношениях к России и Китаю, авторы всё дело сводят к прозорливости этого хана.

В том же духе дана характеристика Кенесары Касымова. Совершенно неоправдано то, что составители отвели много места главе, посвященной национально-освободительной борьбе под предводительством Кенесары Касымова, - 26 страниц, в то время как февральской буржуазно-демократической революции в Казахстане отведено всего 14 страниц. Здесь сказывается прежняя ошибка авторов, рассматривающих историю Казахстана преимущественно как историю национальной борьбы за независимость.

В основном правильно оценивая движение в целом и роль в нём Кенесары, составители книги не преодолели элементов идеализации личности Кенесары. Последний изображается не только борцом за национальную независимость казахского народа, но также и решительным врагом межродовой вражды и феодальной раздробленности и разобщённости внутри казахского общества. Составители книги пишут: "Восстание Кенесары, носившее антиколониальный характер, сыграло прогрессивную роль в истории народа. Прогрессивным оно было по тем политическим требованиям, которые выставлял Кенесары, стремившийся объединить казахов в едином государстве, преодолеть их межродовую вражду и феодальную разобщённость" (стр. 296). И дальше, чтобы подкрепить это положение, авторы приводят слова И. В. Сталина о том, что "ни одна страна в мире не может рассчитывать на сохранение своей независимости, на серьёзный хозяйственный и культурный рост, если она не сумела освободиться от феодальной раздробленности и от княжеских неурядиц" ⁴ . Что Кенесары хотел объединить казахов ,в едином государстве, - это правильно. Но необходимо подчеркнуть, что политика Кенесары, направленная на создание централизованного государства, выражала узурпаторское стремление Кенесары подчинить себе всех остальных носителей власти. И эту объединительную политику Кенесары не следует отождествлять со стремлением ликвидировать феодальную раздробленность и разобщённость внутри казахского общества. Разумеется, борьба Кенесары за централизацию власти неизбежно в какой-то мере была направлена против феодально-родовой разобщённости казахов (об этом свидетельствуют некоторые социально-экономические мероприятия, к которым прибегал Кенесары, став ханом).

Но было бы ошибочно изображать Кенесары последовательным борцом за преодоле-

³ Кстати сказать, в "Истории народов Узбекистана"., в которой образование казахского ханства трактуется с той же антинаучной позиции, говорится, что во главе Казахского ханства стоял не Джанибек, а Гирей.

⁴ "Правда" от 7 сентября 1947 годя.

ние феодальной раздробленности казахского общества XVIII века. Ведь для ликвидации феодальной раздробленности недостаточно одной политики подчинения центральному правителю местных князей, - для этого требуются прежде всего радикальные экономические мероприятия, которые в свою очередь должны быть обусловлены существующим уровнем экономического развития. Ясно, что прогрессивная роль Кенесары здесь преувеличена.

В 1-м издании "Истории Казахской ССР" неправильно освещалась борьба Кенесары против Киргизии как прогрессивная, справедливая. В новом издании авторы правильно отмечают, что "вступление Кенесары на территорию киргизских родов преследовало захватнические цели" (стр. 292). Но далее, характеризуя борьбу между Кенесары и киргизскими манапами Ормалом и Жантаем, выступившими против агрессии Кенесары, авторы пишут: "Борьба Кенесары в Киргизии превратилась в обыкновенную феодальную междоусобицу... Обе стороны, преследуя свои феодальные цели, стремились приобрести безраздельную власть над киргизскими родами" (стр. 2921 Непонятно, почему когда казахский хан Кенесары борется против кокандских или русских завоевателей, то он совершает справедливое, прогрессивное дело, а когда киргизские манапы отстаивают свою независимость от агрессии казахского завоевателя Кенесары, то они ведут лишь феодальную междоусобную войну. Здесь явно обнаруживается националистическая тенденция у автора главы.

Допущенную в книге идеализацию отдельных личностей составители её оправдывают тем, что в вопросе о роли личности в истории они "решительно отказались от пережитков "школы" Покровского, огульно отрицавшей какую-либо прогрессивную роль отдельных князей или феодалов только потому, что они принадлежали к классу эксплоататоров" (стр. 41). Совершенно бесспорно, что нельзя огульно отрицать прогрессивную роль тех или иных деятелей только лишь на том основании, что они принадлежали к классу эксплоататоров. Но из этого вовсе не следует, что их роль нужно модернизировать или идеализировать, как это делают авторы рецензируемой книги.

В отдельных случаях составители "Истории Казахской ССР" обнаруживают некритическое отношение к источникам, и вместо того, чтобы вскрывать научную несостоятельность некоторых источников, они строят на них свои выводы. Характерно отношение авторов к высказываниям моголистанского историка Мухаммеда Хайдера. Ссылаясь на его высказывания, авторы рецензируемой книги повествуют, что при хане Абулхаире в узбекском государстве "плохо приходилось не только султанам. От междоусобных феодальных войн страдали прежде всего народные массы... Многие бежали на восток в пределы Моголистана, где, по словам того же историка, беглецы "зажили спокойно" (стр. 111). К этим, лишённым основания домыслам Хайдера, рисующего Моголистан "обетованной землёй", составители по непонятной причине относятся с большим доверием и рассматривают их как авторитетнейшее свидетельство истории. Нужно ли доказывать, что такое объективистское и некритическое отношение к источникам не подобает советским историкам.

В постановке и освещении некоторых вопросов авторы книги отдают дань традициям буржуазной исторической науки. Например, в книге объединены в один раздел и рассматриваются в неразрывном единстве народное творчество и верования казахов. "Верования и народное творчество народов Казахстана в период Золотой Орды" (стр. 104), "Верования и народное творчество казахов" в XVI-XVII вв. (стр. 157) - так называются отдельные разделы в книге. Хотя народное творчество в феодальную эпоху зачастую и приобретало религиозную окраску, едва ли следовало объединять изложение истории народного творчества и религиозных верований, так как известно, что народное творчество развивалось вопреки религиозным верованиям и предрассудкам. Это буржуазная историческая литература рассматривает верования и народное творчество как два неразрывных момента духовной жизни народа.

В книге встречаются неудачные формулировки и повторения. Она оставляет желать лучшего также и в смысле распределения материала по отдельным главам.

Несмотря на отмеченные недостатки, второе издание "Истории Казахской ССР" представляет ценный вклад в дело создания научной истории народов СССР. Рецензируемую книгу можно рекомендовать в качестве учебного пособия для учащихся исторических факультетов высших учебных заведений.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - М. КИМ:

Комментарии: